Шиш вам, а не Землю!

15

Наверное, только поэтому один из лягушачьеподобных приложился прикладом между лопаток отважного героя, отчего тот даже упал на колени и с трудом сдержался, чтобы не выматерить распускающих руки собратьев по разуму.

— Координаты штаба! Шифры! Пароль электронного почтового ящика конструктора! — продолжали допрос инопланетяне, не забывая время от времени приложиться к боку Кондратия то кулаком, то прикладом имеющегося у них оружия.

По большей части Кондратий лишь молчал, изредка посылая настырных дознавателей в различные далеко не престижные места. Отвечать на заведомо шпионские вопросы отважный разведчик не собирался.

В конце концов, уразумев, что от агента земной разведки ничего не добиться, во всяком случае — на первых этапах своего донельзя извращенного допроса, чешуйчатники положили его лицом на пол и заковали в наручники, решив устроить перекур и посовещаться.

— Чихал я на вас, — ерепенился, лежа на полу, Придуркин. — Я напишу на вас раппорт своему начальству! — угрожал он. — Я научу вас уму-разуму! — так и сыпались от него угрозы.

Честно говоря, Кондратий и сам не рассчитывал на эффективность своих реприз. Но облегчить себе душу он был не прочь.

Тем временем чешуйчатые вышли в соседнее помещение покурить, как предполагал Кондратий, а заодно и составить план мести презираемым ими землянам. К тому же Кондратия они еще не довели до нужной кондиции, раз он лежал и разговаривал на полу.

И, пока они там совещались, пуская дым от тонких сигареток к потолку, Придуркин не придумал ничего лучшего, как подползти к клавиатуре компьютера и потыкать носом в кнопки, в такой последовательности: «выбор оружия», «дезинтегратор», «выдача».

В конечном итоге этих нехитрых манипуляций стеклянная стенка одного из шкафов отъехала в сторону, явив взору космического разведчика некое приспособление, весьма схожее на домкрат, а на самом деле являвшееся оружием, предназначенным для уничтожения живой силы противника в местах наибольшего скопления этой силы.

Жаль только Кондратий был не в состоянии взять оружие в руки. Разве только что — задом наперед.

Потому, полюбовавшись на гениальное творение не менее гениального человечества, Придуркин разочарованно вздохнул и пополз обратно, ведь с минуты на минуту могли вернуться чешуйчатокожие. Не застань они героя на месте, ему не сдобровать. Выколотят из него все геройство скоренько.

Те не менее, вернувшиеся инопланетяне так и не заметили, что дезинтегратор, имеющийся на балансе «Скользкого», оказался распакованным.

Совершенно не мучаясь угрызениями совести, они схватили Придуркина за ноги, протащили его по палубе, а затем и — по каким-то ступенькам, ведущим вниз, и бросили Придуркина подыхать на холодном и заплеванном еще земной приемной комиссией полу.

Но Кондратий не собирался подыхать. Это совершенно не входило в его планы. Ведь отважный разведчик рассчитывал получить в будущем орден за личное мужество и героизм, проявленные в бою!

И даже то обстоятельство, что в подвале корабля отчего-то воняло немилосердно и его по всей вероятности подлые чешуйчатники решили во чтобы то ни стало убить этим запахом, Придуркина не обескуражило. Ведь, он не понаслышке знал. Что так может пахнуть только паек разведчика-космолетчика и, как вскоре выяснилось, оказался в этом прав. Повсюду на полу, лишь только Придуркин обвел, помутившимся от едкого смрада взором помещение, он увидел целые груды тюбиком с пастеризованной космической едой. Была здесь и селедка в маринаде и картофельное пюре к этой селедке, а еще — квашеная капуста к картошке, а к квашеной капусте… Да, в общем, чего тут только не было!

И только есть все это было невозможно. Потому что сия продукция предназначенная для откорма астронавигаторов во время их славных межзвездных перелетов безнадежно испортилась. Что-то дало сбой в программе компьютера и холодильник отключился начисто, бросив космолетчицкую пищу на произвол судьбы.

— Да-а, — только и протянул Придуркин.

Он попробовал пошевелиться, но жутко болели отбитые ребра, да к тому же и наручники несколько мешали. И только теперь он заметил, что ноги его прикованы тяжелыми кандалами к титановой переборке корабля.

Он подергал за цепь, но с таким же успехом он мог дергать слона за хвост.

— Мало того, что Загибин жратву перепортил, — подумал Кондратий, — так он еще так устроил, что кандалы хрен от стенки оторвешь!

Но потом Придуркин заметил к своей радости, что цепи кандалов не впаяны намертво в металл, а привинчены к ней болтиками с гаечками. А по гаечкам спецагент, как мы уже говорили выше, был мастак. Насобачился еще в бытность свою сборщиком на конвейере.

Придуркин быстро развинтил всю еду хреновину и уже через минуту тащился по лестнице обратно в рубку. Гремя цепями, как какой-нибудь каторжанин или, если хотите — цепной кобель, он подошел к знакомому ему стеклянному шкафу, вырвал дезинтегратор из зажимов и направил его раструб себе на щиколотки, моля лишь только космического бога о том, чтобы не промазать. В случае промаха, он мог бы освободить не щиколотки от оков, а оковы от щиколоток. Повоюй тогда с жабомордыми!

— Эх, а на Земле сейчас июньский полдень! — вздохнул Придуркин, нажимая на спуск дезинтегратора и имея в виду, конечно же, не то, что на всей Земле лето. Такого просто не могло быть в силу того, что Земля не относилась к классу стопроцентно комфортабельных планет. Ностальгируя по лету, Придуркин имел в виду свой Раздолбаевск, где и в самом деле сейчас ярилось лето, с его дождями, цветами и пьяными мужичками на клумбах и газонах.

Вместе с кандалами исчезли и кроссовки, но Придуркин нисколько не жалел о них. Они ему слегка жали и все равно он собирался их выкинуть в самое ближайшее время. Зато ноги остались при нем, то есть при Придуркине. Он придирчиво пересчитал свои слегка кривоватые пальцы, от которых, может быть, лишь слегка пахло — все было на месте. Пятки… Мозоли, как свежие, так и давние…

Ботинки Придуркин решил срезать со скафандра. Не ходить же босым! Скафандровая обувь ноская, прочная и еще немало послужит Кондратию, прежде, чем прохудится.

Инопланетян нигде не было видно. Кондратий прошел к тому месту, где эти сукины дети проникли в корабль и увидел на стене свежезаваренный шов.

«Скользкий» только снаружи был деревянным. А внутри он состоял из железа и пластмассы.

Короче Придуркин скоро понял, что инопланетные следаки перебрались на свой корабль, а его оставили подыхать в тесном и сыром подвале загибинского детища. Потом он посмотрел в иллюминатор и увидел движущиеся звезды и подумал, что это не спроста. И, что он или наблюдает воочию разбегание звезд и галактик, так сказать — теорию большого взрыва наглядно или его буксируют. Потому, что «Скользкий» атрофировался полностью и не желал самостоятельно проявлять каких-либо признаков жизни.

Тем временем пол под ногами накренился, а звезды поплыли еще быстрее.

— Следующая остановка — Юпитер, — прозвучало в динамиках. — Не курить и приготовиться к посадке.

— А нельзя ли остановку по востребованию? — закричал Придуркин, когда увидел Землю, пролетающую в иллюминаторе, но ему никто не ответил. Наверное, обратная связь была повреждена. — Дьявол, мне же в обратную сторону! — забегал по рубке Кондратий, глядя на удаляющуюся Землю и кинувшись к компьютеру, забарабанил кулаками по клавишам. — Поворачивай. Сволочь! Я кому говорю! — требовал он. — Мне же преследовать шпионов нужно, недоумок! Я ж тебя на металлолом сдам, поганец ты эдакий, только вот вернемся на Землю!

И тут, то ли испугавшись угроз, то ли у него пробудилась совесть, но Комп внезапно включился и на экране его, самопроизвольно, высветилась картинка: в плотные слои метановой атмосферы врезался инопланетный корабль.

Вокруг корабля чешуйчатников бушевало сиреневое пламя, а от кормы его к «Скользкому», как заметил Кондратий, тянулся трос из жаростойкого материала.

Да, Кондратия буксировали! Как какого-нибудь мальчишку. Тянули на веревочке на заклание.

Возможно, его хотели съесть. Суперагент допускал и такое. Но не это сейчас тревожило его, а то, что перед тем, как его съесть зеленомордые выведают у него всю информацию о Земле и кэгээре и даже, возможно, попытаются его перевербовать, посулив ему несметные сокровища и своих самых прекрасных зеленомордых девушек. А становиться на сторону врага Кондратий, ох, как не хотел! Не для того же он заканчивал краткосрочные курсы в КОВПСРОА, что бы использовать полученные знания на благо инопланетян. Да были бы еще инопланетяне нормальные, а то все норовят захватить Землю — его родную вотчину! Прямо мания какая-то. Вон сколько планет в космосе! Нет, подавай им Землю…

— Чего же им еще надо? — спрашивал Кондратий у своего отражения в зеркальной крышке стола. — А вот чего! — и показал фигу своему отражению.

Мысль о том, что инопланетянам, возможно, нужен его родной завод с его, Кондратия бывшим бригадиром ужаснула Кондратия. И он почувствовал, как волосы на его голове, в результате закипающего в нем возмущения, буквально встают дыбом от такой неслыханной дерзости и нахальства инопланетного разума.

Между тем инопланетник, а за ним и «Скользкий» уже приближались к планете, которая, увеличиваясь в размерах, словно ее надували компрессором через резиновый шланг, пока не закрыла большую часть космоса, что не очень-то нравилось Кондратию.

За иллюминатором вовсю бушевало и ревело пламя, порожденное трением обшивки корабля о сильно затвердевшую на такой скорости кораблей, атмосферу. Пол под ногами Кондратия и стены вокруг него сотрясались.

Тем не менее, приземлились они более или менее удачно на берегу пересохшей начисто речушки. Оба звездолета замерли прямо у подножия красно-бурых скал, отшлифованных ветрами и непогодой.

Инопланетник, да что там говорить, и «Скользкий» тоже, нелепо торчали посреди плоской, как бильярдный стол, выжженой солнцем, равнины и защитные силовые поля обоих кораблей, раскаленные до зеленоватого свечения, еще во время прохождения атмосферы планеты, теперь чуть слышно потрескивали, остывая под порывами сухого и от того колючего ветра.

Чешуйчатники выбрались из своей космической колымаги еще до тог, как она остыла и, приблизившись к «Скользкому», постучали по силовому кокону когтистым кулаком.

В этот раз чешуйчатогрудых было трое. Их зеленоватые фигуры четко выделялись на фоне желтоватого невысокого бархана, в который и уткнулся носом «Скользкий».

— Прием отменяется, господа чешуйчатозадые! — объявил в микрофон Кондратий, предварительно проверив все ли люки звездолета заперты на засовы и запоры, а наружные динамики с безукоризненной четкостью и хорошей дикцией изрыгнули из себя эти его слова. — Приходите в четверг, — посоветовал суперагент, — может быть что-то придумаем для вас.

Придуркин никогда не был поклонником бюрократии и канцелярской волокиты, но вдруг он понял, что бывают в жизни случаи, когда эти два распространенных на Земле явления бывают просто необходимы. — Итак, до четверга, господа хорошие, — сказал он. — Нет лучше — до пятницы. А еще лучше: приходите со следующей недельки. А то, знаете ли, в пятницу у нас короткий рабочий день в связи с всеобщим санитарным днем и таких же масштабов, если не больших, интенсивной санитарной уборкой.

Инопланетяне, словно бы послушавшись Кондратия, отошли. Но после краткого совещания, произошедшего между ними, один из чешуйчатников отошел в сторонку и поднял до уровня своей килевидной, прямо таки птичьей груди оружие, которое держал в руках с того самого момента, как вылез из своего бочкообраного корабля.

Тончайший красноватый луч вырвавшийся из дульного среза, впился в кокон силового поля «Скользкого» и, оставляя на нем борозду, прошелся по нем наискосок. Дерево под защитным полем вспыхнуло, как вощеная бумага. А луч тем временем уже добирался до внутреннего металлического слоя обшивки «Скользкого», распластывая и его.

Увидев такую картину. Кондратий пошел немного на попятную.

— Хорошо, я пересмотрю дату нашей встречи, — поспешно сказал он. — Если вам так уж невтерпеж, можете зайти пораньше. Только не портите, господа, имущество КГР! Если о том, что вы сейчас проделываете с этой прекрасной машиной узнает Пятеркин, он начнет против вас интервенцию. Вести же бюрократическую войну с земными бюрократами вам не по зубам, господа хорошие! Немедленно уберите эти ваши штуки! Руки прочь от «Скользкого»! Свободу жертве чешуйчатников — Кондратию! — перешел на скандирование Придуркин, видя, что зеленомордые и не думают прекращать потрошить его корабль. — Кстати, вы не знаете часом, почему это великолепное детище загибинского ума назвали «Скользким Громом»? вопросил он у агрессоров, вроде тех, действительно могло интересовать эта забавная мелочь. — Хорошо, — частил Придуркин. — Я вам расскажу, что лежит в основе этого имени. — Он собрал лоб в гармошку. — Несколько лет назад, когда этот перец еще спускали со стапелей, он назывался «Громом». Но вот один из рабочих не удержал лебедкой многотонную громадину и корабль с пугающей быстротой заскользил вниз. «Ну и скользкий же этот „Гром“!» — закричал рабочий в свое оправдание. Вот так «Гром» стал «Скользким Громом», а в просторечии — «Скользким»… Но вы меня, господа, кажется, не слушаете! — рассердился Кондратий, заметив, что чешуйчатники и не думают останавливать свой шипящий лазер и тот уже проделал основательную дыру в боку «Скользкого».

Секундой позже неровный квадрат стены обозначенный глубоким. Малиново светящимся рубцом, рухнул. Он вывалился наружу, а в салон корабля землян ввалились вооруженные с головы до ног чешуйчатники.

Двое из них сразу бросились к Кондратию.