Шелтервильские Истории

Батарея — огонь!

Почему кто-то решил назвать расположенную к востоку от Баден-Бадена локацию батареей, вполне понятно. Это и была отлично укрепленная на высотке батарея из шести стационарных ставосьмидесятимиллиметровых орудий с инфраструктурой и укреплениями. А вот почему ей прилепили номер «411», так и осталось загадкой. Однако название прижилось и было внесено в реестр.

Большую часть времени батарею населяла горстка мутантов, а ее орудия, задранные в небо, оставались всего лишь декорацией. Но время от времени тут вспыхивала жизнь: бункера наполнялись орудийной прислугой, траншеи и доты — пехотой и пулеметчиками. Это значило, что какой-то клан подал заявку на «общевойсковую операцию».

Глава подавшего заявку клана становился главнокомандующим операцией. Он формировал штаб, штаб формировал боевые группы и ставил им задачи. В качестве рядового на операцию мог подписаться кто угодно, и было это делом очень выгодным: кроме обычного опыта и трофеев, за участие в подобной операции капал специальный стаж, позволяющий со временем самому стать офицером и получить доступ к специальному офицерскому снаряжению. Кроме того, главнокомандующий мог назначать разного рода плюсы за убитых врагов или выполненные задания. Так что в подобном мероприятии могли единовременно участвовать больше полутора сотен человек.

Народ из ближайшего населенного пункта добирался до Батареи-411, сбивался в группы, получал тактическую задачу и шел помирать. Все как положено — офицеры в штабе на все лады материли «тупорылых нубов, которые не могут выполнить элементарную задачу», бойцы в окопах нецензурно критиковали штабных, которых «...сюда бы, пусть сами попробуют голой задницей на доты», — словом, всем было весело. А главное — народ умирал, возрождался в городе и снова рвался в бой, так что задача переброски войск стояла постоянно.

Однако добраться до зоны боевых действий было не так-то просто. К ней вело всего две или три дороги, и все они прекрасно простреливались с высотки. «Фердинанд» вырулил с раздолбанного кукуевского тракта на широкое шоссе. Прямо перед ним мимо перекрестка пронеслась колонна из пяти легкобронированных джипов и целая стайка легких багги. Все машины были буквально забиты людьми и боеприпасами.

Сверху раздался характерный свист, по бокам от шоссе взметнулись вырванные взрывами комья земли. Один за другим взрывы ложились все ближе к шоссе. Последние два снаряда едва не накрыли колонну, потом все стихло: орудия батареи перезаряжались. Часть колонны, сбросив скорость, рассыпалась, съехав с шоссе, предпочитая иметь более широкий маневр. Самые отчаянные остались на дороге, делая ставку на скорость.

— Кузьмич, уруливай влево, куда нам с нашим-то тарантасом... — нервно сглотнула Руби.

Фердинанд летел вперед, метров на десять отставая от двух оставшихся на шоссе джипов. До ответа водитель не снизошел. В небе уже снова слышался свист приближающихся снарядов. Он все нарастал, пока не оборвался басовитым взрывом: по бокам от шоссе, казалось прямо из кюветов, взметнулись столбы из дыма и земли. Все вокруг заволокло пылью, «Фердинанд» подскочил, но потом, точно кот, приземлился на все четыре колеса, вильнул задом и выровнялся. Когда дым и пыль рассеялись, стало видно, что впереди остался всего один джип. Второй горел, перевернутый колесами вверх, исходя жирной копотью, на обочине — выброшенный туда то ли взрывной волной, то ли ошибкой водителя.

По всему выходило, что рассыпавшиеся по бокам от дороги машины совершили правильный выбор, хотя и сильно проиграли в скорости. Но тут одна из багги взлетела, вертясь в воздухе, подкинутая столбом дыма.

— Минное поле! — озвучил мелькнувшую у всех догадку Кузьмич.

— А ты, я вижу, — с подозрением уточнил Нэш, — не первый раз этой дорожкой едешь?

— Даже не десятый, — холодно подтвердил Кузьмич. — А ты как думал? По двадцатке с пассажира плюс горючка. Как кто на штурм четыреста одиннадцатой заявится — так все водилы, у кого кишка не тонка тут между взрывами скакать...

Кузьмич вдруг запнулся и прикусил язык, но было поздно.

— Ага, — как-то нехорошо сощурилась Руби. — Значит, десяток пассажиров — это у нас двести монет, да горючка, плюс как запчасти к «Фердинанду» — так «это же теперь ваша машина, вы и покупайте»... И правда жить можно! Ладно, мы с тобой на эту тему еще поговорим, а пока крути баранку и на дорогу смотри.

Тем временем батарея дала новый залп. Заслышав в небе приближающийся свист, джип впереди резко дал по газам и ушел в отрыв. К безмерному удивлению пассажиров, Кузьмич, напротив, немного сбросил скорость. Они не успели спросить, какого лешего, как шоссе впереди, нырнув в распадок между двумя холмами, сделало резкий поворот. Джип, не вписавшись в него, вылетел на обочину и перевернулся — куда-то в сторону отлетело колесо.

— Держитесь там! — рявкнул Кузьмич, входя в поворот и снова втапливая педаль газа в пол. — А вот теперь дай дог ноги!

Победоносно взревев, «Фердинанд» полетел вперед по дороге.

— Нам бы вон до тех холмов, — лихорадочно бубнил Кузьмич. — Там уже мертвая зона, а тут они прямой наводкой лупят, так что... Эй! Не-не-не, только не сейчас!

Двигатель Фердинанда неожиданно чихнул так, что весь автобус содрогнулся. Точно астматик, у которого отобрали кислородную подушку, он хрипел и, по всему было видно, в ближайшее время собирался отдать концы. Гексоген хладнокровно стукнул пальцем по счетчику горючего: стрелка трепыхалась возле нуля.

— Ну, Кузьмич, ты и барыга, — покачал головой подрывник. — Тебе ж за бензин заплатили, а ты и тут сэкономил?

— Гадом буду — полный бак заливал. — Кузьмич, заклинив педаль газа монтировкой, ринулся в глубь салона. Нэш и Гексоген вцепились в руль, истошно вопя что-то в том смысле, что передавать управление на такой скорости — не очень умное решение. Водитель, игнорируя их вопли, растолкал пассажиров, вытащил канистру, гофрированный шланг от противогаза и воронку. Открыв одно из боковых окон, он высунулся из него по пояс и ловко прикрутил шланг к горловине бензобака. Втащил второй конец шланга в салон и принялся лить через воронку из канистры.

— Дозаправка в воздухе, да? — с уважением спросил кто-то из пассажиров.

— Давай лей, — мрачно буркнул в ответ Кузьмич, вручая ему канистру. — Я за руль, пока эти клоуны нас не угробили...

Как ни странно, двигатель откашлялся, окреп и снова набрал обороты. Движок игры интересовало только наличие бензина в баке, а как он туда попадал — таких тонкостей сервер не рассчитывал.

Однако драгоценное время было упущено: орудия батареи перезарядились, в любую секунду мог прогреметь залп. И рассчитывать, что наводчики промахнутся, уже не приходилось.

И тут Кузьмич с воплем «А-а-а! Срежем угол!» выкрутил руль. Автобус, слетев на обочину, резво запрыгал по колдобинам, подскакивая, точно кузнечик. Опытные Нэш, Гексоген и Руби успели схватиться за поручни, остальных же разметало по всему салону. «Фердинанд», угрожающе раскачиваясь на рессорах, карабкался по склону холма.

— Вот теперь нам точно крышка! — грустно заметил Нэш.

«Фердинанд» уже почти вскарабкался на гребень холма, когда сзади грохнул первый взрыв. «Фердинанд», точно получив хорошего пинка, скакнул вперед, перевалил через гребень и, рухнув на все четыре колеса, весело покатился вниз. Кузьмич торжествующим воплем «А-ха! Мар-ракуйя!» и неприличным жестом в сторону предполагаемых орудий оповестил пассажиров, что они покинули зону артобстрела.

В тот же миг произошли сразу две вещи. Во-первых, двигатель, захрипев и издав странный булькающий звук, заглох. А во-вторых, Нэш истошно завопил: «Осторожно!», указывая вперед. В следующий миг «Фердинанд» с хрустом вломился в натянутые на небольших ежах ряды колючей проволоки. Что-то (надо полагать — оба передних колеса) бабахнуло, автобус взбрыкнул и, виляя, начал экстремальный спуск.

Кузьмич сосредоточенно вращал баранку, пытаясь удержать автобус от того, чтобы покатиться кувырком. Схватив рычаг ручного тормоза, он потянул его на себя. «Фердинанд» занесло, он пошел юзом... и остановился.

— Приехали, — буркнул Кузьмич в мертвой тишине и дернул за рычаг, открывающий дверь.

— Где мы? — слабо спросил откуда-то из-под пассажирского сидения командир группы.

— Где-то возле штаба, — равнодушно пожал плечами Кузьмич.

— Точнее, — холодно поправила Руби, выглядывая в окно, — как раз посреди него.