Шанс на жизнь, шанс на смерть

Глава 13

…Голова была словно налита свинцом. Глаза ни в какую не хотели открываться, а руки-ноги — шевелиться. С непроизвольным стоном я приподнялась на локте, кое-как разлепляя ресницы: всё тот же блёклый свет, маленькая камера с двумя кроватями, на одной из которых лежала я.

— Плохо? — участливо поинтересовался Игнис, сидящий на соседней. — Немудрено после двойной порцией той отравы, которой они дротики мажут.

— Плохо не то слово… — вымученно улыбнулась я.

— Однако странно то, что ты очнулась уже через пару часов, — задумчиво продолжил он, — тогда как обычные люди от такого зачастую в себя больше не приходят. Честно говоря, я за тебя испугался, — с нервным смешком закончил наёмник.

Так вот что за непривычное выражение было тогда в его глазах… Я действительно никогда не видела его испуганным… Но чтобы Игнис волновался за меня — чего уж не ожидала…

— Ты? Испугался? За меня?! — ошарашенно переспросила я, выворачивая голову и даже забыв на время о ломоте в теле. — Ты же говорил, что понятия не имеешь о дружбе!

— Я не знаю, что это за чувство, связывающее нас. Но ты чем-то близка мне. Может, тем, что так же, как я, способна нести смерть как часть себя…

«Ну, с этим я бы поспорила», — недовольно подумала я, но прерывать откровения Игниса не решилась — когда ещё от него такое услышишь…

— А может, тем, что не боишься меня из-за моего огня… Это не меньшая редкость, поверь. Вообще, я никогда не встречал никого, на тебя похожего. Словно ты… не из этого мира.

Игнис усмехнулся, а я вздрогнула, что не ускользнуло от его внимания, хотя, казалось бы, в этот момент он смотрел в пол. Наёмник поднял на меня выжидающе-изучающий взгляд, чуть наклонив голову и как бы говоря: ты же знаешь, что я заметил, так скажи теперь что-нибудь сама, ведь если я спрошу, это прозвучит так глупо.

— Глупо… — автоматически озвучила я мысль.

Игнис удивлённо прищурился.

— Что глупо? — растерянно уточнил он, настороженно подбираясь.

— Ничего, ничего, — поспешила успокоить его я. — Просто мысли вслух.

С трудом приняв сидячее положение — мышцы всё ещё были скованы — и откинувшись на неприятно похолодившую спину стену, я вздохнула, внимательно и несколько оценивающе посмотрела на Игниса. Я уже решила, что могу доверять ему до определённой степени, сложнее было прикинуть, какую реакцию вызовет у него моё признание…

— А ведь ты прав на сто процентов, — проговорила наконец я, чуть заметно усмехнувшись. Игнис вопросительно поднял бровь, и я, уже открыто улыбаясь, продолжила. — Я имею в виду, ты угадал: я действительно из другого мира. Как бы странно ни звучало, но это правда.

Игнис не удивился, не нахмурился скептически, а только растянул губы в привычной полуулыбке и с умеренным любопытством поинтересовался:

— В твоём мире все такие, как ты?

— И ты мне так просто поверишь? — офигевше округлила глаза я. — Не будешь требовать доказательств, говорить, что это невозможно?

— Я вижу, что ты говоришь правду, — уверенно объяснил Игнис. — Да и зачем тебе врать, это нелогично и бессмысленно. Но ты не ответила на мой вопрос.

— Вопрос? — рассеянно переспросила я. — А… Да нет… Не знаю… Не думаю. Люди в моём мире по большей части рационалисты. Как, впрочем, и в вашем, — задумчиво улыбнулась я. — И уж конечно ни у кого из них по венам не течёт отрава, но это другая история. Думаю, люди везде одинаковы, просто тебе ещё не попадались похожие на меня.

— Конечно, с таким характером они не доживали до встречи со мной, — криво усмехнулся Игнис. — Или, может, не переживали эту встречу…

— Но-но, чёрный юмор — моя прерогатива, — шутливо пригрозила я пальцем и мысленно добавила: «Даже если это реальность…».

Игнис покачал головой, отводя глаза. Всё-таки странное настроение царило сегодня в его душе, и хоть о причинах этого я могла лишь догадываться, не сомневалась, что получила уникальный шанс узнать о нём побольше.

— В таком случае нам придётся разделить эту привилегию. Вся моя жизнь походит на неоправданно затянувшуюся жестокую шутку… — в обычно спокойном голосе полынным привкусом проскользнула горечь.

— Игнис, откровенность за откровенность, — решилась я на смелый вопрос. — Расскажи мне о своём огне?

Я думала, он скажет нет, или промолчит, или даже одарит тяжёлым осуждающим взглядом из тех, что выходят у него так впечатляюще. Однако Игнис открыто посмотрел мне в глаза — сейчас он был спокоен, и радужки отливали изумрудом — и согласно кивнул.

— Если ты действительно хочешь узнать это, я расскажу. Мне не раз задавали этот вопрос и раньше, как правило, чтобы найти надёжный способ убить меня. Но ты, я полагаю, не преследуешь корыстной цели, поэтому станешь первой, кому я на него отвечу.

Лестно… Только не хочется задумываться о судьбе неудачников, решившихся поинтересоваться прошлым Игниса раньше… А наёмник продолжал, глядя куда-то мимо меня:

— Даже не знаю, кто больше виноват: мой отец, любивший всех женщин разом и ни одну в отдельности, или моя мать, до последнего не желавшая в это верить. Он провёл с ней всего одну ночь и наутро исчез, не прощаясь, как делал всегда. Она нашла его через несколько месяцев, а он и лица её не вспомнил. Моя мать пришла в ярость от осознания очевидного факта своей ненужности и навязчивая идея отомстить обидчику любой ценой больше не покидала её. Тогда она уже знала, что носит ребёнка, и в её явно нездоровый к тому моменту рассудок пришла гениальная по своей простоте идея — сделать своё чадо орудием возмездия. И ничего бы, если бы она решила воспитать из меня воина. Нет, этого ей было мало. Не знаю, кто её надоумил, кто раскрыл местонахождение источника и, главное, зачем, — в глазах Игниса сверкнул недобрый огонь, — но незадолго до моего рождения моя мать отыскала заброшенный город, пустой и мёртвый, но совсем не тронутый временем. Те, кто когда-то жил там по неосторожности или по глупости пробудили холодное пламя — дух скал и ущелий. Думаю, все они погибли, а огонь навсегда поселился на пыльных улицах и в стылых домах, он затаился и ждёт малейшего дуновения живого тепла, чтобы поглотить его. Только матери моей он не угрожал, ведь она пришла к нему с выгодным предложением. Холодное пламя существует ради того, чтобы собирать тепло в тщетной надежде обрести жар настоящего огня, и получить живое тело, а вместе с ним и возможность передвижения, для него дорогого стоит. Моя мать не учла одного — пока я был ребёнком, я не мог его контролировать. Правда, ей мой огонь не был опасен — своеобразная награда за бесценный подарок, зато на вёрсты вокруг любого места, где она находила приют, воцарялась смерть. Тогда моей матери повезло: она нашла заброшенную охотничью заимку в лесу, в которой мы провели следующие несколько лет. Местные редко заходили в чащу так глубоко и до нашего появления, а теперь — после бесследного исчезновения нескольких людей — и вовсе сторонились опушки. Однако моя мать очень спешила вернуться домой, и мы отправились туда, едва я смог хоть немного контролировать свой огонь. Это было очередной её ошибкой. Не прошло и месяца, как я сорвался. Погибли люди, но никто не понял, что произошло — для всех они просто испарились, исчезли, оставив после себя лишь горстку пепла. По деревне поползли слухи. Нехорошие слухи. Случаи повторялись — пропадали люди, скот, и ни крови, ни следов борьбы видно не было. И найти крайнего в этой истории не представляло труда: ведь все таинственные исчезновения начались с нашего с матерью возвращения. Однажды я шёл с тренировки — я ходил на луг, чтобы учиться управлять огнём, — и увидел столб дыма над деревней. Накануне ещё несколько людей пропали, и это стало последней каплей. Страх перед ведьмой и её отродьем затмил даже риск спалить всю деревню. Наш дом подожгли. Они не знали, что меня там не было, но об этой ошибке им предстояло горько пожалеть. Не сказать, чтобы я сильно любил мать — какая-то часть меня даже ненавидела её за то, во что она меня превратила, влекомая своей нелепой жаждой мести, которую безуспешно пыталась внушить и мне, — но у меня не было никого, кроме неё, и, глядя на пылающий дом, понимая, что остался один во враждебном мире, я впервые отпустил его, отпустил холодное пламя, без ограничений. Через пару минут от деревни осталось пятно выжженной земли. Ни следа от домов и людей, огородов, деревьев, даже травы. Я остановил пламя с большим трудом, а потом долго бежал, не разбирая дороги. Через несколько лет я нашёл отца. У него дружная семья, дети. Он порядочный горожанин — дом, работа. И я не тронул его — не пошёл на поводу у воли матери. А вскоре нашёл себе занятие, единственно возможное при моих способностях…

Игнис замолчал, на этот раз надолго. Мне было жаль его, вовлечённого в безумную месть девицы неверному любовнику и теперь вынужденного с этим жить, но любые слова сейчас прозвучали бы неуместно. На миг Игнис поднял взгляд, в котором плескалась застарелая боль, посмотрел на меня, ожидая реакции, — я только сочувственно покачала головой — и вновь отвернулся к стене, погружённый в свои мысли.

Боль из тела постепенно уходила, только вот она никуда не исчезала, а словно скапливалась в голове: нестерпимо ломило виски, а затылок словно тяжелел. Я попыталась закрыть глаза, но стало только хуже — ощущение, как если бы внутри черепной коробки носился торнадо. Ещё через пару минут боль стала такой сильной, что я со стоном повалилась на бок, сжав голову руками. Надо мной склонился Игнис, он что-то говорил, но в ушах у меня шумело и ничего было не разобрать. Приступ прошёл так же быстро, как и начался. Нет, голова болеть не перестала, но я уже могла воспринимать действительность. На лбу лежало нечто холодное и мокрое — я с отвращением стряхнула тряпку на пол, — рядом сидел Игнис и сжимал в пальцах моё запястье, не иначе как в целях контроля пульса.

— Тебе лучше? — тихо спросил он.

— Пожалуй, — хрипло ответила я. — Наверное, глубина так действует, ничего страшного.

В общем-то этому могла быть тысяча причин — от очередного выкрутаса моей болезни до второй волны отходняка после яда, но гадать не было ни смысла, ни желания. Игнис задумчиво кивнул и бесстрастным тоном проговорил:

— Мы здесь долго не протянем. Если не подкармливать мой огонь живым теплом, он воспользуется моим собственным, что меня убьёт, а здесь я не могу выпустить его. А ты всего лишь человек и не выдержишь долго в таких условиях.

— Зачем же так пессимистично? — через силу улыбнулась я. — Кейрен, наверно, на свободе, он что-нибудь придумает.

— Ты неподражаема, — искренне улыбнулся Игнис, поворачиваясь ко мне, и снисходительно продолжил. — Полесия, ты, конечно, идеалистка, но при этом и здравомыслящий человек, а поэтому прекрасно понимаешь, что твой приятель за нами не вернётся. Ты закончила переводить указания и записала их, он знает, куда идти и как. Да если б и не знал, не вернулся бы — слишком велик риск и слишком сильно его желание избавиться от меня.

Откровенно говоря, я и сама думала точно также. Одна мысль, что Кейрен может явиться сюда из столь альтруистских соображений, как спасение наших жизней, звучало глупой шуткой. Только вот Игнису об этом говорить я не собиралась. Даже не знаю, почему, но мне казалось, ему нужна поддержка.

— Кейрен придёт, я уверена, — твёрдо возразила я, вызвав ещё одну улыбку Игниса.

Спорить со мной наёмник больше не стал, пересел на своё место и, откинувшись на стену, прикрыл глаза. Я скосила на него взгляд, но Игнис явно превысил сегодняшний свой лимит общения, и больше ждать от него инициативы не приходилось. Головная боль немного утихла, зато в желудке поселилась алчущая бездна, а в горле пересохло, несмотря на окружающую сырость. Интересно, здесь у них кормят? Не в силах терпеть больше жажду, я сползла на пол к небольшому — с ладонь — отверстию, с сомнением осмотрела лениво плескавшуюся за ним воду и зачерпнула немного. Вкус был не так уж и плох — освежающий, со слабым привкусом тины. Чуть глубже, на расстоянии вытянутой руки, проплыла жирная серебристая рыбина, издевательски повела хвостом, вызвав непроизвольный спазм в желудке. Вернувшись на кровать, я попыталась отвлечься от мыслей о еде в сторону поиска выхода из положения, но в голову не шло ничего путного. Перебирая бессмысленные и бесперспективные варианты, я не заметила, как заснула…

Громкий глухой стук. Жизнерадостное:

— Ага! — и тут же испуганное: — О, чёрт!

Мягкий удар, придушенный хрип, звук падающего на пол тела. Стоп, это не сон!

Я резко подскочила, растерянно озираясь спросонья. Картина меня ожидала весьма неожиданная: люк в полу открыт; Игнис невозмутимо подпирает стену, независимо скрестив руки на груди; почти у самых его ног на полу сидел Кейрен, он держался за горло, прерывисто дышал и осуждающе смотрел почему-то на меня. Я поморгала, потрясла головой, но странное видение не исчезло, и даже стало хуже: теперь и Игнис воззрился на меня со смесью немого укора и удовлетворения.

— Так, что здесь произошло? — спросила наконец я, так и не справившись с визуальной оценкой ситуации.

Игнис вместо ответа только закатил глаза, как бы говоря: разве это не очевидно? Зато Кейрен не упустил возможности высказаться, благо, отдышаться он уже успел.

— Что произошло?! Я скажу, что здесь произошло! Я, как последний идиот, припёрся сюда вас спасать, открываю люк — а вы спите! Я только хотел вас разбудить, а этот… — Кейрен запнулся, встретившись с тяжёлым взглядом наёмника и, проглотив недосказанное слово, торопливо поправился, — а он схватил меня за горло, прижал к стене и чуть не придушил!!!

— Разумная предосторожность, — лениво объяснился Игнис, больше для меня, чем для вора.

— «Чуть» не считается, — философски пожала плечами я. — Вообще-то мы тебя не ждали. И что тебя к нам привело?

— Вытаскивать вас отсюда, зачем же ещё? — оскорблённо начал Кейрен, но наёмник грубо прервал его:

— Не стоит врать, — непререкаемым тоном предложил он.

Кейрен скорчил жалобную рожицу, покосился на меня, ища, как обычно, поддержки и защиты, но на этот раз я вовсе не собиралась его отмазывать. Осуждающе покачав головой, я устало проговорила:

— Ну действительно, Кейрен, сложно поверить в твоё бескорыстное желание помочь. У тебя было всё, чтобы продолжить путешествие в одиночку, а ты ведь только об этом и мечтал. Ты так давно хочешь от нас избавиться, что же помешало тебе воплотить желание в жизнь?

— Положим, от тебя я избавиться не хотел, — огрызнулся Кейрен, поднимаясь с пола и раздражённо отряхиваясь от несуществующей в здешней сырости пыли. — Но если вам так хочется это знать — да, я вернулся потому, что не смог выбраться самостоятельно. И твой хвалёный друг оказался слишком принципиален, чтобы помочь мне, — резко закончил он и решительно направился к люку.

Мы с Игнисом переглянулись, Кейрен нетерпеливо притопнул:

— Надо спешить! — недовольно буркнул он. — Или хотите ещё раз попасться?

— Но как мы выберемся отсюда? — осторожно поинтересовалась я и, обратив вдруг внимание на то, что одежда на воре была абсолютно сухой, спросила. — И как, собственно, здесь оказался ты?

В ответ Кейрен самодовольно ухмыльнулся, правда, испорченное ему нами с Игнисом настроение не позволило улыбке долго продержаться на лице.

— Я сделал то, что умею лучше всего — выкрал одну из капсул, в которых они отправляют заключённых на рудники.

Игнис презрительно усмехнулся, недвусмысленно подразумевая, что, по его мнению, этот талант у Кейрена единственный. Обиженно надувшись и бормоча себе под нос что-то нелицеприятное в адрес наёмника, вор присел на край люка и осторожно спрыгнул вниз — послышался негромкий звук удара об упругую поверхность. Игнис посмотрел на меня и кивнул на выход, предлагая мне лезть первой. Спорить я не стала, подошла к краю; присев на корточки, с сомнением глянула вниз. Там действительно виднелась часть какой-то прозрачной сферы и призывно махнувшая мне рука Кейрена. Я аккуратно свесила ноги и прыгнула. Кейрен тут же оттолкнул меня в сторону, торопливо задвинул какую-то затворку сверху и навалился на стенку сферы, заставляя её отплыть на пару метров от люка.

— Эй, что ты делаешь?! — возмутилась я, кое-как поднимаясь на ноги на покатой поверхности. — Сейчас же вернись!

— Послушай, Лесь, — вкрадчиво начал вор — я досадливо поморщилась на дурацкое сокращение. — У нас не будет другого такого удачного шанса избавиться от него.

— Так, знаешь что, Кейрен, вопрос закрыт! Без Игниса я никуда не пойду. Ты уже заколебал своими попытками вывести его из игры, — зло ответила я.

Кейрен придвинулся ко мне вплотную, так, что я чувствовала его дыхание на лице. Доброжелательно улыбнувшись, он мягко протянул:

— А зачем он нам?

— Он мой друг, — холодно ответила я, отстраняясь, насколько позволяла стена. — И имей в виду, я больше не буду защищать тебя. Разозлишь Игниса ещё раз — пеняй на себя.

— Что ж, это ещё один повод оставить его здесь, — раздражённо ответил он, делая шаг назад. — И ты не сможешь мне помешать.

— Я бы не была так уверенна на твоём месте, — мрачно буркнула я.

Не ожидавший удара Кейрен согнулся пополам, но на ногах устоял и потому повторить фокус мне не позволил. Он перехватил мою руку на замахе, вывернул её мне за спину, однако я не собиралась так легко сдаваться и со злостью пнула его под колено. От боли вор выпустил моё запястье, поскользнулся и, можно сказать, упал к моим ногам, непреднамеренно увлекая меня за собой. Впрочем, я повалилась прямо на его спину и, углядев тусклый блеск металла, выдернула широкий нож из-за пояса Кейрена. Недолго думая, я приставила оружие к его горлу.

— Признаёшь своё поражение?

Кейрен с усилием перевернулся на спину — я всё ещё сидела на нём, и теперь это выглядело уже двусмысленно. Губа у него была разбита, и усмешка на его лице от этого выглядела зловеще.

— Нет, ты этого не сделаешь.

Я было вскинулась, но передумала возражать — к чему отрицать очевидное?

— Ну ладно, ладно, ты прав, не могу я тебя убить. Зато наш хрупкий транспорт проткну запросто! — холодно улыбнулась я, уверенным движением приставляя нож к стенке.

— Дура, мы же утонем! — не на шутку испугался Кейрен.

— Сам дурак, мы выберемся из этой штуки и вернёмся в тюрьму вплавь.

— Ты ведь это не всерьёз? — чуть дрогнувшим голосом уточнил он и, встретившись с моим суровым взглядом, сам же и ответил. — Всерьёз…

Трогательно погрустнев, Кейрен выполз из-под меня, подтолкнул сферу обратно к люку, открыл лаз вверху. Невозмутимый Игнис спрыгнул вниз почти сразу, презрительно глянул на вора, насмешливо — на меня и, не сказав ни слова, отвернулся.

Для троих в сфере было тесновато. Мы с Игнисом сели по краям, предоставив Кейрену полную свободу в управлении странным агрегатом. Он кидался то на одну стенку, то на другую, даже прыгал, чтобы только заставить сферу двигаться в нужном направлении — управление изнутри явно не было предусмотрено конструкцией. Как сфера удерживалась на заданной глубине, для меня оставалось загадкой, тем не менее, мы не всплывали и не погружались, а медленно, рывками двигались по прямой, будто удерживаемые невидимо нитью. Наверное, было уже поздно — под водой стало совсем темно и, хоть Кейрен и продолжал молча вести куда-то нашу скромную субмарину, едва ли он знал теперь, в верном ли направлении. Прошло уже с полчаса или чуть больше, но продвинулись мы недалеко — тюрьма всё ещё оставалась в зоне видимости, выделяясь в густой темноте тусклым свечением стен. Что самое неприятное, в стороне от здания я вдруг заметила пятно света — оно было ещё далеко, но стремительно приближалось. Сомнения в том, что русалки видят в темноте, у меня почему-то не возникли, а мы были слишком близко, чтобы остаться незамеченными.

— Игнис, как у тебя с ночным зрением? — отстранённо протянула я, не отводя завороженного взгляда с увеличивающегося огонька.

Наёмник догадливо обернулся и тут же выразительно присвистнул.

— У нас проблемы, — сообщил он. — Там заключённых возвращают — не меньше трёх десятков охранников, нас увидят. При такой скорости нам не скрыться, придётся плыть.

До тоннеля, по которому пришла я, было недалеко (хоть я уже и не могла его видеть, но чётко представляла, где он находится), но Кейрен на это предложение отреагировал чересчур болезненно: издал какой-то безумный вопль и с размаху шлёпнулся на пол, тяжело дыша. Мы с Игнисом, одинаково удивлённые, уставились на него и пару секунд не решались сказать ни слова.

— Ээ, Кейрен, можно тебя спросить… — неуверенно начала я. — Что это было?

Вор не ответил, только повернулся ко мне и поднял тяжёлый взгляд, выражающий всю глубину его сожаления о том, что он вернулся за нами. Слова «наверное, ты просто устал, с каждым бывает» застряли у меня в горле, потому как наша сфера вдруг тронулась с места и понеслась прочь от тюрьмы с головокружительной скоростью. Я обернулась: живым двигателем нам послужил кто-то из местных — он уверенно толкал шарик по одному ему известному маршруту; его мощный хвост активно вспенивал воду, а глаза горели в темноте, как у кошки. Игнис прищурился, вглядываясь в его лицо.

— Это тот, что помогал тебе пробраться в тюрьму, — ответил он на мой вопросительный взгляд.

Я облегчённо вздохнула и откинулась на стену. Подводный мир, безусловно прекрасный, но столь негостеприимный, порядком мне надоел, и хотелось утвердиться на многокилометровом слое почвы и почувствовать себя наконец хозяйкой положения… Надо же, раньше я и не замечала за собой желания иметь постоянный контроль над ситуацией…

Не то все русалки ложились спать с приходом темноты, не то маршрут наш был тщательно проложен вдали от людных мест, не то я просто не могла разглядеть ничего, что творилось вокруг, но мы никого не встретили за всё время пути, и вскоре впереди показалось здание гостиницы — оно светилось тем же слабым сиянием, что и тюрьма. Сфера прошла в специальную нишу в стене, и её верхушка оказалась на пару сантиметров выше уровня воды. Кейрен уверенно открыл люк, схватившись за его края, подтянулся наверх и пропал из зоны видимости. При всём желании я не смогла бы повторить его фокус за отсутствием необходимой для этого физической формы, поэтому за ним последовал Игнис, тоже сразу скрывшийся из виду. Впрочем, почти тут же я увидела его снова: он наклонился над люком, протягивая мне руку; с полусекундным запозданием то же сделал и Кейрен, с необоснованно соперническим вызовом глянув на наёмника. Н-да, иногда мужской компанией так легко манипулировать… Давать Кейрену дополнительный повод для обид мне не хотелось, но и отказывать Игнису в доверии я не могла, поскольку чувствовала, что для него это важно. Что ж, в конце концов, у меня две руки… Я сжала обе протянутые ладони: одна оказалась горячей и влажной, другая, в противоположность первой, сухой и холодной, к тому же, её обладатель чуть не вывихнул мне плечо, быстро и резко выдернув меня наверх. Кейрен в моём подъёме принял участие глубоко косвенное, зато руку мою выпустил не сразу и неохотно, словно до сих пор собирался на что-то претендовать — мне бы хоть каплю его самоуверенности.

С тихим всплеском из воды высунулся наш спаситель; он тряхнул короткими светлыми волосами, разбрызгивая вокруг холодные капли, и улыбнулся мне так, будто рядом больше никого не было. Я опустилась на корточки, чтобы не смотреть на него свысока, и искренне поблагодарила:

— Спасибо, огромное спасибо! Ты нас очень выручил.

— Я должен был поступить так, — спокойно ответил он, заглядывая мне в глаза. — Но вам нужно поторопиться, с минуты на минуту вас хватятся. Механизм подъёма включается снаружи, я сделаю это через пять минут, за это время вы успеете добраться до него. Я кивнула, и, бросив на меня прощальный взгляд, парень нырнул.

— Постой! — окликнула его я, но было поздно — он меня не услышал.

Жаль, я так и не успела спросить его имя…

— Ладно, нам нужно спешить, — вздохнула я и пошла вперёд, ведя всю нашу компанию по знакомым коридорам. В зале, куда вели тоннели, я подобрала свои вещи — туда их принёс Кейрен, когда собирался выбираться на сушу самостоятельно, и дальше я несла их в охапке, роняя то сапог, то сумку. До комнатки с лифтом-плотом мы добрались точно в срок: я услышала щелчок и журчание воды.

Под воздействием неторопливо набиравшейся в трубу воды плот медленно всплывал. Я с ногами забралась в кресло, кое-как удерживая на коленях вещи, мои спутники примостились сзади и спереди, ежесекундно рискуя свалиться или перевернуть наше средство передвижения. Благодаря небольшой скорости побега, нас уже давно заметили и даже в определённом смысле окружили — со всех сторон прибывали русалки, весьма воинственные с виду и с оружием в руках. По их форме можно было предположить, что они принадлежали подразделению пограничной охраны, кажется, я даже углядела среди них Зиру, бойко раздающую команды. Наверху нас ждал нехилый приём…

Наконец, плот торжественно вплыл в каменную залу, уткнулся в берег и стал стремительно опускаться со звуком, обычно сопутствующем сливу воды в унитазе. Беззастенчиво скинув вещи практически на голову Кейрену, я перемахнула через подлокотник, бодро подскочила к выходу и осторожно выглянула наружу. Благо островок был маленький, и разглядеть воду можно было из любой точки. Н-да… Давным-давно — кажется, в другой жизни, — я ездила на юг, к морю. В мою культурную программу входило тогда посещение форелевого хозяйства — по сути, с десяток бассейнов, окружённых забором. И если бросить в один из водоёмов горстку корма, вода буквально вскипала от рыбы. Вот так и здесь мелководье бурлило, до предела заполненное русалками. А нам в этом представлении отводилась роль горстки корма…

— Ситуация критическая, — жизнерадостно сообщила я, оборачиваясь. — Стоит высунуть нос из здания, мы станем прекрасной мишенью для сотни-другой дротиков или чем там они стреляют…

Не поверив мне на слово, Кейрен сам выглянул на улицу, а убедившись, что я не преувеличиваю, помрачнел и начал было:

— Я мог бы…

— Не можешь, — не дал ему закончить Игнис.

— Почему?! — обиженно воскликнул Кейрен.

Я бы на его месте тоже обиделась на резкий отказ в тот редкий момент, когда хотела бы сделать доброе дело.

— Потому что ты угробишь нас своей магией, дай тебе только волю, — будничным тоном пояснил Игнис, словно бы и не нарываясь на скандал.

Забыв про риск, вор раскрыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь опасную для себя глупость, но я прервала его.

— Прости, Кейрен, но он прав. Давай оставим твои сомнительные таланты на самый крайний случай.

Уже и до этого обиженный на меня, Кейрен окончательно оскорбился, гордо отвернулся, сложив руки на груди и бормоча себе под нос.

— Ну-ну, не хотите — не надо… Посмотрим, как вы отсюда выберетесь без моей помощи.

Он говорил что-то ещё, но я больше не прислушивалась к его ворчанию: сейчас меня больше интересовали планы Игниса по нашему спасению. Я по собственному опыту знала, что доверяться неумелой магии Кейрена весьма и весьма чревато, но другого способа выбраться отсюда в обход недружелюбно настроенных русалок я не видела.

— Раз ты так категоричен, наверное, у тебя есть идеи? — осторожно поинтересовалась я, подходя к Игнису.

— Не стоит волноваться, — улыбнулся он в ответ, ошибочно посчитав, что ситуация меня пугает. — Выбраться отсюда будет гораздо проще, чем из подводной тюрьмы.

— Да я не волнуюсь, — оскорбилась я. — Просто хотелось бы выслушать конструктивные мысли по этому поводу.

Игнис не стал отвечать, зато перешёл к активным действиям. Он вытащил свой замечательный камешек, и через секунду в зале стоял его красавец-конь — здесь сразу стало тесновато. Но это было только начало: кожа на боках лошади словно запузырилась, и сначала мне показалось, что из них хлынула кровь, но я быстро поняла свою ошибку — это было пламя.

Через несколько мгновений конь мог похвастаться парой роскошных огненных крыльев; каждое было метра на полтора в длину и состояло из тысяч маленьких язычков пламени, постоянно вспыхивающих и разбрасывающих вокруг искры. Сначала всё «оперенье» имело багрово-алый цвет, но вдруг по нему словно волна пробежала, окрашивая верхний слой огня голубым и делая его плотнее. Синий органично перетекал в красный по краю крыльев, создавая удивительные оттенки…

— Какая красота! — восторженно охнула я, борясь с желанием притронуться к огненным перьям. — И он может летать?

Даже Кейрен любопытно обернулся, надеясь, что никто не заметит его интереса, но такое увидеть явно не ожидал. Глаза его округлились, вор ошарашенно выдохнул и неразборчиво пробормотал что-то о том, что здесь в его услугах явно не нуждаются. Игнис удовлетворённо улыбнулся, кивнул мне.

— Конечно, может.

— А как мы отсюда выйдем? Мы же не успеем взлететь до того, как нас нашпигуют отравой, — перешла я к вопросам по существу, не отрывая однако взгляда от волшебно переливающихся огнём крыльев.

— Примерно так, — спокойно ответил наёмник, поднимая пылающие пожаром глаза вверх.

Часть потолка в мгновение ока фигурными завитками оплёл огонь, на пол посыпалась мелкая гранитная крошка и пепел. Уже через минуту толстый слой скалистой породы прогорел насквозь, пропуская в помещение мягкий закатный свет.

— Ага… — несколько опешила я от столь простых решений насущных проблем. — Последний маленький вопросик: мы что, поедем на одной лошади втроём?

— Нет!!! — одинаково возмущённо воскликнули Игнис и Кейрен хором.

— Спокойно, спокойно, я просто спросила, — смутилась я их единодушием. — Но как тогда?..

— Я и сам могу о себе позаботиться, — презрительно фыркнул вор.

Игнис с сомнением хмыкнул, но говорить, разумеется, ничего не стал: его не слишком интересовало, как и насколько успешно Кейрен доберётся до берега. Меня этот вопрос занимал несколько больше: ведь если вора занесёт куда-нибудь не туда, найти его будет практически невозможно, а я вовсе не хотела потом всю оставшуюся недолгую жизнь испытывать муки совести и гадать, что с ним случилось. Однако сомневаться в способностях Кейрена вслух было бы ходом психологически неверным, поскольку в этом случае он бы из принципа сделал всё по-своему. И я решила первым делом ненавязчиво выяснить, как же именно вор собирается позаботиться о себе и каких последствий мне стоит ждать.

— И можно поинтересоваться, какие планы у тебя на этот счёт? — спросила я у Кейрена, старательно выбирая слова и скрывая истинную подоплёку вопроса под праздным любопытством.

Вор задумался — похоже, за его заявлением пока не стоял конкретный алгоритм действий. Впрочем, много времени ему не понадобилось — не прошло и минуты, как он выдал свой план.

— А я тоже могу летать, и без всяких крыльев! — гордо сообщил он и, ничего больше не объясняя, направился к плоту.

Я почувствовала себя членом жюри конкурса талантов, даже автоматически поискала глазами табличку с оценками… Кейрен как раз демонстрировал нечто из серии «Сделай сам»: перерубив несколько из стягивающих брёвна плота верёвок, он отделил крайнее из них, с натужным сопением выкатил его на пол и принялся сосредоточенно над ним колдовать, то бишь бормотать какую-то нечленораздельную муть и выводить руками невидимые знаки. Его старания не были напрасны: скоро деревяшка задрожала и на полметра приподнялась над землёй — Кейрен выдохнул и довольно улыбнулся.

— Э-э… Ты собираешься летать… на бревне?! — подозрительно уточнила я, осмотрев его транспорт со всех сторон и убедившись, что доверия он мне не внушает.

— Именно, — кивнул Кейрен, не замечая моего скептицизма.

— Ты уверен, что это будет работать? — предприняла я последнюю попытку.

Вор недоумённо на меня покосился, и я сдалась. Что ж, надеюсь, он знает, что делает…

— Мы уже можем двигаться? — спокойно поинтересовался заскучавший Игнис.

Кейрен смело оседлал своё бревно, наклонился вперёд для равновесия и действительно полетел: неповоротливо, но уверенно, деревяшка под углом рванула к потолку — вор оказался на улице первым. Я обеспокоенно проводила его взглядом, сокрушённо вздохнула.

— Подстрахуешь его, если что? — смущённо попросила я Игниса, понимая, что ему это не в радость.

— Хорошо, — понимающе кивнул наёмник — он знал, что спорить со мной бессмысленно.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я в ответ.

Не медля больше, Игнис впрыгнул в седло и протянул мне руку; схватившись за неё, я неуклюже вскарабкалась наверх, крепко обхватила лошадиную шею. Конь переступил с ноги на ногу, сделал мощный взмах крыльями, ещё один — и мы оказались в воздухе. Безошибочно пролетев сквозь дыру в потолке, мы взвились в вечернее небо. Заложив эффектный вираж над островом, позволивший нам вдоволь налюбоваться на толпу воинственных русалок — чешуйки на их хвостах, периодически поднимающихся над водой, красиво переливались в закатном свете, на рой летящих в нашу сторону, подобно стае комаров, дротиков — правда, нужной высоты они не достигли. Конь поднялся ещё на пару метров и повернул на запад. Здесь, наверху, было довольно холодно — изо рта вырывался пар, пальцы озябли, но я не решалась разжать руки, чтобы согреть их. Сохранению тепла также не способствовали ледяные потоки воздуха, создаваемые крыльями при движении, и сильный встречный ветер. Впрочем, холод не мешал мне любоваться окрестностями — а пейзаж, над сказать, с высоты открывался феерический. Узкая полоска ярко-рыжего солнца окрашивала небо на западе в мягкие цвета тёплого спектра, на этом фоне чётко выделялся силуэт горного кряжа. Серебристо-розовая вода тянулась от горизонта до горизонта, омывая множество пустых, голых или поросших жёсткой травой островков, а разноцветное, начинающее темнеть небо было так близко, что, казалось, можно дотянуться рукой. Картину слегка портил совершенно бредовый её элемент: летающее бревно и разместившийся на нём всадник. Почерневшая от времени и воды древесина являлась здесь объектом чужеродным и колориту не соответствовала. Зато сам Кейрен смотрелся довольно эффектно: при его хрупкой комплекции поза велосипедиста выглядела даже изящно, короткие светлые волосы красиво развевались на ветру и переливались в лучах солнца. Наверное, он не привирал, и действительно пользуется успехом у женщин… Эх, даже обидно, что меня в этом смысле Кейрен абсолютно не привлекал, — в моём мире у меня бы не было шансов: обычно такие смотрят только на девиц модельной внешности с ногами от ушей… Однако, готова поспорить, мы с Игнисом на великолепном огненнокрылом пегасе смотрелись куда оригинальней, а главное органично вписывались в картину окружающего мира. Конь летел быстро, делая мощные, чётко выверенные во времени взмахи крыльями, я чувствовала, как напрягаются мышцы у него под кожей, и не верилось, что животное не состоит из плоти и крови — об этом напоминал только исходящий от него холод. Мои длинные волосы полоскались на ветру, подобно военному знамени, и, наверно, лезли в лицо Игнису, но тот терпеливо молчал. В его глазах плясало синее пламя — возможно, так он управлял нашим полётом, а может, просто хотел быть начеку. В общем, сейчас с нас можно было лепить скульптуру вроде Медного Всадника — во время наводнения он не просто скакал бы по улицам, пугая особо эмоциональных прохожих, а зловеще парил бы над городом, добавляя ещё один штришок к мрачной атмосфере северной столицы…

Поток моих безумных идей и бредовых фантазий прервали самым неприятным образом. До берега оставалось всего ничего — он был уже буквально в пяти минутах полёта, когда у Кейрена что-то пошло не так. Его бревно дёрнулось, качнулось и вдруг камнем полетело вниз, увлекая за собой и неудачливого всадника. Как назло, мы как раз пролетали над очередным островком, и Кейрена ждала совсем не мягкая посадка, какая могла бы быть, окажись под нами вода. Понимая, что ничем помочь не могу и через секунду от вора останется мокрое место, я не придумала ничего лучше, как заорать в адрес Игниса:

— Сделай что-нибудь!

Впрочем, наёмник и так помнил о моей просьбе. Особым образом сложив крылья, конь вошёл в штопор. Никакие американские горки не могли сравниться с этим пируэтом! И, честно говоря, от визга я не удержалась… Меньше чем в метре от земли Игнис подхватил Кейрена за воротник, и, едва не коснувшись земли копытами, конь вышел из пике, рывками набирая высоту. Вор кое-как пристроился сзади и дрожащими после падения руками вцепился в куртку наёмника — удовольствия это не доставляло ни одному, ни другому, но больше держаться было не за что. С третьим пассажиром на борту наше транспортное средство явно претерпевало перегруз: конь поднялся лишь на половину прежней высоты, да и скорость упала минимум вдвое; крылья вздымались несинхронно, прерывисто, при каждом движении от них ошмётками отлетали огненные брызги. Хотя до берега оставалось совсем близко, мне уже казалось, что мы не дотянем, однако земля приближалась, а мы снижались постепенно, без намёка на падение. Последние метры конь просто планировал на словно тающих в воздухе крыльях: мы проскользнули над пляжем (слева вдалеке виднелась хижина — наверное, на этой стороне тоже имелся лодочник), влетели в рощу и неуклюже приземлились между деревьев. Я спрыгнула с коня, желая разгрузить бедное животное (правда, «бедное животное» едва ли могло это оценить, ибо живым в прямом смысле слова не являлось), и обернулась на своих спутников. Н-да, выглядели они неважно… Кейрен, торопливо спешившийся по моему примеру, обзавёлся нездорово бледным цветом лица с оттенком зелени, да и вид у него был довольно растерянный. На негнущихся ногах он с трудом сделал несколько шагов в сторону и остановился, рассеянно потирая ладонью лоб. Оставшийся на коне Игнис выглядел не лучше: не слишком смуглый по жизни, сейчас он был ещё бледней; повод в его руке заметно дрожал. Наёмник тяжело дышал, будто после долгой пробежки, в его глазах вспыхивал то синий, то багровый огонь, словно его никак не удавалось загнать внутрь. Как это не парадоксально, сейчас я выглядела здоровее всех в нашей компании…

— Наверно, нам стоило бы пересечь границу? — неуверенно предложила я, переводя взгляд с одного страдальца на другого. — Только вот вы оба выглядите несколько… э-э… нездорово…

— Нет, ты права, — негромко, через силу проговорил Игнис, — нам нельзя задерживаться в Долине. На нейтральной территории будет безопасней.

Кейрен только согласно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд — впрочем, он-то, в отличие от наёмника, уже приходил в себя. Обрадованная возможностью покинуть негостеприимную Локомору, но обеспокоенная состоянием спутников, я временно возглавила наш отряд и, взяв коня Игниса под уздцы (самому всаднику, по-моему, все силы приходилось тратить на то, чтобы просто удержаться в седле), повела всех к границе, точнее, в том направлении, где, по моим представлениям, она должна была находиться. Я не торопилась — благо, до края Долины недалеко, да и русалки едва ли доберутся до нас на берегу так быстро: если у них и есть какие-нибудь средства, чтобы выбираться на сушу, то сомнительно, чтобы они держали их наготове. Минут через десять Кейрен окончательно пришёл в себя после неудачного полёта и начал кружить около меня, то обгоняя, то уходя назад, постоянно вздыхая, покашливая и издавая другие нечленораздельные звуки, какие могут исходить от человека, порывающегося сказать что-то, но не решающегося сделать это. Он молчал так долго, что я сама не выдержала:

— Кейрен, хватит мельтешить! Хочешь что-то сказать — говори: раньше начнёшь — раньше закончишь.

— Эмм… Я… Кхм… Я хотел… — честно попытался начать он, но дело шло плохо. — Я просто хотел… хотел…

— Ну чего ты там хотел, давай резче, — невежливо поторопила его я: длинный тяжёлый день не располагал к выслушиванию пространных и бессмысленных речей.

— Я хотел спасибо сказать, — выпалил он и с секундной задержкой сквозь зубы добавил, — вам обоим.

— О, не стоит, — язвительно буркнул Игнис, но так тихо, что Кейрен не расслышал и только подозрительно на него покосился.

— И ради этого ты так долго мучился? — удручённо вздохнула я. — Нет, приятно, конечно, знать, что ты хотя бы пытаешься казаться благодарным…

— Неправда, я абсолютно искренен, — наигранно возмутился вор. — Мне совершенно не хотелось разбиться в лепёшку, но кончился резерв — он у меня, к несчастью, небольшой — и если бы не ты… — Кейрен запнулся, бросил опасливый взгляд на Игниса, и всё же поправился, — то есть, если бы не вы с ним, тем, что от меня осталось бы, закусывала бы местная живность.

— Подавилась бы, — буркнула я и, с чувством глубокого облегчения, добавила. — А вот и граница.

В нескольких шагах впереди действительно виднелся знакомый пограничный столбик и линия сюрреалистического перехода из лета в позднюю осень. С той стороны зябко тянуло сыростью и запахом прелых листьев, и всё же перейти туда мне хотелось как можно скорей. Игнис медленно и осторожно спустился с лошади, пошатнулся, неуверенно убрал руку с седла. Его конь растаял в воздухе: на землю почти беззвучно шлёпнулись наши вещи и плоский чёрный камень, а сам наёмник болезненно поморщился, бледность его дошла до крайней возможной степени, а в глазах плясал такой калейдоскоп, что больно смотреть. Попытавшись сделать шаг, он не удержался на ногах и тяжело упал на колени.

— Эй, что с тобой?

Я опустилась на корточки, коснулась его плеча, встревожено заглянула в лицо, но Игнис только покачал головой. С намерением забрать вещи, я поднялась, повернулась, но остановилась, встретившись с недобрым взглядом Кейрена. Он заинтересованно наблюдал за нами, на его лице явственно отражались метания между правильным и желаемым, а рука с некоторым сомнением тянулась к оружию. Я строго нахмурилась, осуждающе покачала головой.

— Кейрен, даже и не думай, — серьёзно пригрозила ему пальцем я и весомо добавила. — Только через мой труп!

Вор тут же состроил наивную рожицу из серии «а я что, а я ничего», однако дипломатично отдёрнул ладонь от рукоятки меча и с независимым видом отправился на граничную территорию. Ох, когда-нибудь я сама его убью! Ну, или он меня… Сокрушённо вздохнув, я вернулась к прерванному делу: подняла с земли оставшийся после коня камешек и положила его в карман, накинула на плечо обе наши сумки, сунула подмышку скрученное в кулёк одеяло. Нагруженная до предела, я вернулась к Игнису — он с трудом поднял на меня мутный взгляд — и протянула ему свободную руку.

— Постарайся встать, я тебе помогу. Нам надо пройти совсем немного.

Игнис кивнул, слабо улыбнулся.

— Опять меня спасаешь?

— Да ладно, — смутилась я.

Схватившись за мою руку, наёмник поднялся на ноги, при этом чуть не вывихнув мне ключицу, и тяжким грузом повис на моём плече. Еле переставляя ноги, я поплелась через границу. Каждый шаг давался мне труднее предыдущего, но плачевное состояние Игниса вдохновляло на подвиги: я ощущала, насколько холодные у него руки, даже сквозь куртку и слышала его частое, немного хриплое дыхание. Далеко уходить мы не стали, да, впрочем, и не смогли бы — совершенно обессиленная, я остановилась через пару десятков метров от края граничной полосы. Перенеся вес Игниса на причудливо искривлённое деревце, я скинула вещи на землю; с трудом подцепив плохо слушающимися от напряжения пальцами туго затянутый ремешок, развернула одеяло и расстелила его здесь же, в корнях. Осторожно придерживаясь за узловатый, покрытый наростами ствол, наёмник сел на предложенное место, откинулся на дерево, устало вздохнув и прикрыв глаза. Я неуверенно потопталась, переминаясь с ноги на ногу, растерянно покрутила головой в поисках хоть минимальной подсказки, что делать дальше, но в голову так ничего и не пришло.

— Может, тебе что-нибудь нужно? — с надеждой поинтересовалась я у Игниса, отчаявшись придумать что-то самостоятельно.

Наёмник открыл глаза — они покраснели и воспалились: белки покрывала сеточка лопнувших сосудиков, а к радужке вернулся естественный зелёный цвет — посмотрел на меня, чуть приподняв правый уголок губ в короткой улыбке.

— Мне ничего не нужно, не беспокойся. Это пройдёт через пару часов.

Я присела, опустив на землю одно колено, и повторила попытку прояснить ситуацию:

— А что с тобой такое?

— Я просто устал, — неправдоподобно ответил он, но, встретившись с моим полным скептицизма взглядом, усмехнулся и продолжил. — Не смотри на меня так, это почти правда. Понимаешь, мой огонь — сущность разрушающая, а не созидающая, и когда я использую его, не давая ничего взамен, он питается моей жизненной силой.

— Это опасно? — обеспокоенно уточнила я.

— Для меня? Едва ли. Опасность существует для тех, кто рядом: если огню больше нечего будет взять у меня, я не смогу его удерживать, и он начнёт искать себе другую пищу. Проще говоря, в округе ни одного живого существа не останется, — меня непроизвольно передёрнуло, и Игнис, тоскливо опустив глаза, добавил. — Такого не случится, я знаю свой предел.

— А как же тогда твой конь? — торопливо сменила я тему опасности, смущённая тем, что опять задела Игниса за больное место. — Ведь его ты тоже создаёшь.

— Здесь мне помогает артефакт. Это нечто вроде ловушки для моего огня: прикоснувшись к камню, он оказывается заперт внутри одного тела и не требует подпитки. Однако любые изменения в заданной артефактом форме, как, например, крылья, сводят на нет вся пользу от него, ведь я сам позволяю огню вырваться на волю.

Игнис печально вздохнул и вновь закрыл глаза, показывая, что не желает продолжать разговор на эту тему, как, впрочем, и разговор вообще. Я понимала, почему он расстроен, и хотела бы поддержать его, но не знала, как. У всего есть другая сторона, у силы это, как правило, ответственность. А сила Игниса вообще многогранна: она обладает собственным разумом и стремлениями и, будучи со своим владельцем с самого рождения, не могла не наложить на него отпечаток. Однако, наёмник не превратился в чудовище, каким его зачастую видят окружающие, и мне этого было достаточно, чтобы нормально к нему относиться, только вот сам он этого не понимал…

— Ладно, отдыхай, — я поднялась на ноги, поёжилась: здесь было по-осеннему холодно, и, чтобы не продрогнуть окончательно, следовало немедленно заняться обустройством ночлега. — Кейрен, иди за хворостом, надо развести огонь, а то я в сосульку превращусь.

— Вот ещё! Сама иди, — гордо отвернулся вор, с неприступным видом сидящий на высоко выпирающем из земли толстом корне.

— Могу и сама пойти, — покладисто согласилась я, ядовито ухмыльнувшись. — Только ты отправишься со мной.

— Зачем это? — непонимающе нахмурился Кейрен.

— А затем, что наедине я вас не оставлю, — терпеливо объяснила я и, дабы твёрдость моей позиции не вызывала сомнений, прислонилась к ближайшему дереву, сложив руки на груди и всем своим видом демонстрируя готовность хоть до рассвета стоять на этом самом месте.

Кейрен одарил меня долгим мученическим взглядом, но разжалобить меня сейчас было практически невозможно, поэтому он раздражённо закатил глаза и встал.

— Ладно, но только не надейся, что я буду тебе помогать, — недовольно буркнул вор, рассеянно отряхиваясь, и прогулочным шагом направился в сторону.

— Уж как-нибудь сама справлюсь, — зло и на тон громче, чем следовало бы, ответила я, вынужденно следуя за ним.