Шагнувший в небо

Глава 18 Испытание

Гигант простер руки к Даилу и раскрыл ладони, словно звал к себе. Но мальчик не сдвинулся с места. Ничего хорошего от монга в капюшоне он не ждал. Похоже, посвящение вовсе не простой обряд, как ему казалось до этого.

Гигант скинул с головы капюшон и уставился на мальчика большими красными глазами. Казалось, в голове монга полыхает адский пожар, а глаза словно окна открывают вид на преисподнюю внутри него.

Пламя вспыхнуло повсюду. Даил не успел опомниться, как оказался посреди пылающей комнаты. Волна паники его захлестнула. Стало нестерпимо жарко, стало нечем дышать. Даил рванулся в сторону, но и там пламя. Оглянулся. Путь назад отрезан. Огонь был повсюду. От него не спрятаться, не скрыться. И куда-то пропал испытующий его гигант, словно и не было его вовсе.

Даил крутился на маленьком пятачке, куда не доставал огонь, не зная, что ему делать. Сбежать невозможно. Неужели он обречен? От этой страшной мысли волосы на голове вставали дыбом и дрожали коленки. Он не хотел умирать. Он слишком мало жил на земле, чтобы прощаться с жизнью. Он же еще даже не подружился с драконом! Об этом он мечтал всю жизнь. Нельзя же так!

Даил всмотрелся в полыхающее пространство. Огонь царствовал вокруг него. Такое ощущение, что он провалился на солнце. Но если это так, он должен был сгореть заживо, испариться в мгновение ока. Пусть даже пламя и не трогает его, но оно повсюду. Тут же температура должна быть запредельная! А ему жарко, но и только.

Утерев пот со лба, Даил уставился на огонь, словно надеялся его загипнотизировать. Ему показалось, что огонь живой. В нем было столько цветов и оттенков! Он струился, перетекал, видоизменялся. Если вначале он показался ему агрессивным, злым, то теперь, вглядываясь в сердце пламени, Даил видел, что это озорное дружелюбное существо, которое к тому же очень одиноко. Ему хочется с кем-нибудь поиграть, но во всем мире оно только одно такое. Больше никого нет.

Может, у него помутилось в голове. Может, от страха он забыл обо всем. Но Даил смело зашагал в огонь. Быть может, если бы в эту минуту он вспомнил, что это пламя, и на что оно способно, то вспыхнул бы в мгновение ока и превратился в горящую свечу. Но он не подумал об этом, и оказался спасен. Для него огонь предстал в образе рыжеволосого мальчишки, который отчаянно хочет поиграть в догонялки. И Даил бросился за ним, пытаясь догнать и остановить. Он мчался вперед что было сил. Не бежал, а летел. А рыжеволосый сорванец все время ускользал от него. Он был намного проворнее и сильнее, и ему это дико нравилось.

Внезапно рыжий проказник обернулся, вспыхнул неистово, превращаясь в огненный столп, и пропал. Исчез, растворился, превращаясь во все и в пустоту.

Даил опять оказался в кромешной темноте, словно провалился в небытие. Перед ним вспыхнул свет, высветивший довольного гиганта. Он простер руки к мальчику и объявил:

— Испытание пройдено!

Его голос словно гром прокатился по темноте, встряхивая и выворачивая наизнанку.

Даил от неожиданности пригнулся, но когда понял, что грохот в воздухе ему ничем не угрожает, облегченно вздохнул.

В то же мгновение в другом конце комнаты зажегся свет. В светлом пятне стоял человек с головой медведя. Голый торс, бугрящийся мышцами, кожаные штаны и высокие сапоги. В руках у него был кнут. Налитые кровью глаза человека-медведя нашли мальчишку, он дико утробно заревел и ударил кнутом. Даил вздрогнул, и реальность вокруг него изменилась.

Он стоял в густом лесу на вершине холма. Повсюду, куда только простирался взгляд, виднелось одеяло из мха, прореженное каплями крови — клюквенными кустами, и отрубленными головами — пнями, которых здесь было великое множество. Деревья вздымались к небу, и казалось, поддерживали кронами его хрупкий свод. Вдалеке виднелась речка, извилистым лезвием разрезающая широкое поле на два равных ломтя.

И как он здесь очутился? Какой смысл в этом испытании? Что ему уготовили охотники на этот раз?

Даил закрутил головой, пытаясь осмотреться, но ничего интересного не обнаружил. За его спиной на многие километры простирался лес. С вершины холма он казался колышущимся под дуновением ветра зеленым морем, из волн которого то и дело взлетали стаи неугомонных птиц.

Пейзаж казался ему совершенно безобидным, не предвещавшим никакой опасности. Но стали бы его сюда забрасывать, если ему ничто не угрожает? Почему-то мальчишка сомневался в этом.

Интересно, а как они это делают? Неужели в этой комнате работают какие-то порталы по перемещению в пространстве? Что-то он не слышал, что такие существуют. Быть может, он находится в другом мире?

При этой мысли Даил испытал душевный трепет. Сердце забилось чаще. Ведь кому сказать из мальчишек, не поверят. Он побывал в чужом мире. Это же уму непостижимо. Братья Друфы умерли бы от зависти.

И тут Даил вспомнил, что он больше не принадлежит общине Горнила. Он изгнанник, изгой… И никто из бывших друзей никогда не станет ему завидовать. Его выкорчевали с корнями из родной почвы, и теперь его участь незавидна. Как известно, изгои долго не живут. Оторванные от поддержки общины, они обречены на вечные страдания и смерть. Так им рассказывал на уроках обществознания наставник Томба. Может, поэтому за долгие годы никто не был изгнан из общины? По крайней мере, Даил не мог вспомнить ни одного случая.

Откуда-то издалека послышался грохот, переросший в низкий утробный гул. Даил обернулся на звук и увидел разволновавшийся лес. Верхушки деревьев в низине тряслись, словно сквозь чащу неслось стадо слонов. Отдельные дрожащие деревья слились воедино, образовав катящуюся к вершине холма волну. Вот уже и гул наполнился другими звуками: треском, хрустом, топотом и рычанием.

Похоже, Даил был не так уж далек от истины, когда подумал о стаде слонов. Может, это и не слоны вовсе, но явно стадо диких животных, ломящихся напрямик сквозь лес, не разбирая дороги, снося все на своем пути.

Он находился у них на пути. Кто бы там ни был, они явно не свернут. И чтобы не быть растоптанным, нужно срочно найти укрытие. Даил посмотрел наверх. Можно было бы забраться на дерево, но судя по тому, как они трясутся и прогибаются под воздействием неведомой силы, убежище это ненадежное. Никаких пещер или естественных укрытий в холме Даил не видел, да и времени осмотреться у него не было. А волна приближалась, неумолимо пожирая его время.

Даил развернулся и бросился бежать вниз с холма. Он летел, словно за спиной выросли крылья. Перепрыгивая с кочки на кочку, избегая ветвистых корней, которые так и норовили уцепить его за ногу и опрокинуть лицом в мох, подныривая под низко висящие ветви, встречавшиеся на пути.

Он понимал, что не сможет бежать быстрее волны, что рано или поздно она настигнет его и раздавит, перемелет в труху. Это добавляло ему дополнительные силы. Сердце выпрыгивало из груди, но он все равно летел вперед, не забывая рыскать глазами по сторонам: вдруг появится укрытие? Его нельзя пропустить.

Он уже покинул холм и мчался по равнине, когда услышал шум над головой, словно кроны деревьев разом запели какую-то песню на одним им известном языке. Даил вскинул голову, пытаясь углядеть, что там происходит, тут же зацепился ногой за корягу и полетел на землю. Больно ударился грудью о выдавленный из земли корень дерева, треснулся рукой о пенек — слава Творцу, голову не расшиб. А то на этом могли бы закончиться все его испытания.

Шум в вышине нарастал. Перекатившись на спину, он уставился в небо.

Это были птицы. Стаями они снимались с гнездовий и поднимались в вышину. Кружились над покинутыми гнездами, совсем потерянные и напуганные, и словно чего-то ждали.

Волна близко, они чувствуют ее, подумал Даил. Медленно, как же чертовски медленно он поднялся на ноги, сделал несколько неуверенных шагов. Вроде все нормально: кажется, ничего не сломал, ничего не покалечил. Попробовал побежать и через несколько неуверенных прыжков понял, что не может. В левой ноге проснулась ужасная боль. Он попытался перенести основную нагрузку на здоровую ногу, но передвижение в таком режиме напоминало прыжки пугала — медленно, нелепо и неэффективно.

Судя по нарастающему гулу, волна приближалась. Вот уже и стаи птиц в небе стремительно полетели прочь от брошенных гнезд, пытаясь спасти свои жизни.

Ему не убежать. Похоже, волна скоро настигнет его, сомнет и затопчет. Неужели это испытание он все-таки не пройдет? Проклятый Крис Кортатос не предупредил его, что во время испытания он может погибнуть. Стало обидно до слез.

И вот, когда поражение казалось неминуемым, Даил заметил: под старым пнем что-то виднеется, спрятанное густым мхом и зарослями папоротника. Он направился к заинтересовавшему его пню: пришлось прыгать на одной ноге, потому что, наступая на левую, боль тут же пронзала его насквозь.

Гул нарастал.

Даил достиг пня, упал перед ним на колени, раздвинул папоротник и заглянул внутрь. Кажется, удача улыбнулась ему. Под пнем находилась маленькая пещерка, в которой он вполне мог поместиться. Опустившись на брюхо, пачкая одежду, он заполз внутрь, перевернулся на бок, подтянул под себя ноги и обхватил руками коленки.

У него вышло. Слава Творцу! Даил обрадовался, словно получил нежданное наследство. Гул нарастал, волна приближалась. И по мере ее приближения радужный настрой Даила таял, точно ледник на солнцепеке.

А что если его укрытие не выдержит? Что если почва под копытами диких зверей провалится, и они раздавят его? Что если они своротят пень, который закроет выход из пещерки, и тем самым похоронят его?

Страх липкими нитями опутывал его сердце. Возникло желание выбраться из укрытия, которое вполне могло обратиться в его могильник, и броситься сломя голову прочь отсюда. Он даже успел забыть о боли в левой ноге. Он забыл обо всем. Только страх пульсировал в голове, в такт лихорадочному биению сердца.

И наконец волна накатила. От грохота аж заложило уши. Земля тряслась и сыпалась на него сверху. Пень дрожал, словно в нервическом припадке, и шкрябал по одежде мальчишки. От страха он зажмурил глаза и неистово молился всем светлым богам, чтобы это поскорее закончилось. Но нашествие не кончалось. Он открыл глаза и попробовал в просвет между ветвями, скрывающими лаз, рассмотреть, что происходит снаружи. Но от пыли и грязи, поднятой копытами неизвестных обезумевших животных, ничего не было видно.

Он молился всем богам, чтобы укрытие не засыпало. Но вскоре ему это надоело. Кроме грохота и постоянной тряски ничего больше не происходило. Дышать вот только стало тяжело. Присыпанный выход и грязь, витающая в воздухе, не давали вдохнуть воздух полной грудью. Чтобы хоть как-то скоротать время, он стал считать от нуля и успел досчитать до трехсот восьмидесяти четырех, когда землетрясение стало стихать, пошел на спад и гул. Вскоре тряска земли совсем сошла на нет, и медленно затих шум передвигающегося стада.

Даил еще некоторое время выждал и попытался выбраться. Выход основательно засыпало. Он попробовал выбить земляную пробку ногами, — не получилось. Разворачиваться в таком узком пространстве — еще то акробатическое приключение! Но наконец он смог. Оказавшись лицом к завалу, он стал раскапывать его. Потратив на это несколько минут, Даил все же отрыл выход и выполз наружу. Откинувшись на землю возле убежища, он закрыл глаза и несколько минут пролежал молча, пытаясь отдышаться.

Придя в себя, Даил поднялся на ноги и осмотрелся. То, что когда-то было наполненным жизнью и зеленью лесом, превратилось в руины. Взрытая копытами пронесшегося стада земля напоминала вспаханное поле, поднятую целину. Поваленные деревья повсюду, затоптанные насмерть животные, зазевавшиеся и не успевшие спастись. Страшная картина, пронесшейся через лес машины апокалипсиса.

Даил озирался по сторонам, не в силах поверить в то, что увидел, когда в небе раздался трубный глас:

— Испытание пройдено! Возвращение!

Свет вокруг мигом померк, словно кто-то взмахом волшебной палочки стер целый мир во всем его многообразии. Он вновь стоял в темной комнате, где царил полный мрак. Ничего не было видно.

Как они это делают? Неужели тот лес и табун нечисти — это всего лишь наваждение, успел подумать Даил. В это не хотелось верить, но это больше походило на правду, чем перемещение через врата. Он переступил с ноги на ногу и почувствовал дикую боль в левой коленке. Зашипев от боли, он схватился за больную ногу и нащупал грязевую корку.

Где бы он ни побывал, все, что происходило с ним там, было по-настоящему. Значит, если бы ему не удалось спрятаться, то он был бы растоптан насмерть диким неуправляемым табуном. И отправил его на это испытание будущий учитель Крис Кортатос.

Даил заскрипел зубами от злости. И в этот момент в другом углу вспыхнул свет и показался новый испытатель. Человек, одетый в странные одежды, больше напоминающие рыбацкие сети. Рассмотреть его у Даила не получилось, потому что рыбак взмахнул рукой, и мальчишка тут же оказался погруженным с головой в воду. Его словно бы переместили на дно озера.

Даил задрал голову. Вверху виднелось небо, просвечивающее сквозь толщу воды. До него можно доплыть. Он дернулся было, но почувствовал, что не может пошевелиться. Руки и ноги больше не подчинялись ему. Их словно сковали цепями. Отчаяние родилось в сердце. Воздуха не хватало. Перед глазами поплыли красные круги. Ведь если сейчас он не всплывет, захлебнется, то это будет трагический финал. Он не только провалит испытание, он отправится прямиком на кладбище.

«Только не паниковать. Только без паники», — попытался он себя уговорить. Получалось плохо. Отчаяние продолжало отравлять его разум. Должен быть выход. Он обязательно должен быть. Это ведь всего лишь испытание. Да и девушка, которая готовила его к этому, говорила, что все испытания всего лишь иллюзия.

А раз есть выход, он его найдет. Даже если ради этого придется захлебнуться.