Сержант. Назад в СССР. Книга 4

Глава 9 Крыса

За то, что мы задержали шестерых криминальных элементов, нам объявили благодарность. Кажется, даже в какой-то местной газете статью написали о том, как группа солдата героически задержала сбежавших заключенных.

По окончании обучения собирались еще и как-то поощрить от Министерства обороны, но никого из нас это совершенно не интересовало. Ведь все что случилось у тех развалин — произошло случайно, без конкретной цели. Даже без приказа. Мы просто отреагировали на внезапно возникшую угрозу. Более того, действовали мы аккуратно, ведь в головах все равно присутствовала мысль о том, что заключенные были «учебными». Ровно до того момента, пока мы случайно не ликвидировали самого Валета. Патроны в пистолете были боевые — меня или Самарина могли продырявить только так. Именно тогда последние сомнения и рассеялись.

Кураторы были очень довольны результатами — еще бы, пока еще не опытная группа не только справилась с заданием, но и по пути совершила чуть ли не подвиг. И это при том, что оружия у нас не было. А самое главное — без потерь.

Наше обучение продолжалось.

Занятия по тактико-специальной подготовке стали более интенсивными. Несмотря на свой прошлый боевой опыт и знания, даже я почерпнул для себя достаточно много нового. Точнее, хорошо забытого старого. Ведь меня-то уже учили российские инструктора, а советская школа была иной. Хоть я и находился в отряде специального назначения, к разведке никакого отношения практически не имел. Задачи разведывательного характера группа выполняла, но все они были из разряда — разведка боем.

Продолжалось обучение по инженерному и взрывному делу.

Паша Корнеев делал основной упор именно на взрывном деле. Инструкторы вдалбливали в него то, что до этого не смогли вбить другие. По итогу Паша научился минировать все, что плохо лежит. Порой, доходило до самых неожиданных вещей. Вроде видишь — брелок на столе лежит. А Шут его уже заминировал. В столе миниатюрную дырку просверлил, тонкую проволочку продел, а снизу самодельное взрывное устройство собрал и присобачил к крышке стола с внутренней стороны. Вот так схватил брелок, а оно ка-ак долбанет! И все, считай руки нет. То же самое касалось пачек из-под сигарет, личных вещей, дверей в помещениях. Даже кровати наши минировал, к счастью, учебными средствами, а не боевыми.

Даже как-то тыкву на кухне заминировал. Правда, потом по шее от Кэпа получил, потому что минировать еду, тем более в столовой это уже явный перебор. При взрывном деле, при невнимательности остаться без конечности — проще простого.

Так же нас учили еще и тому, чтобы сразу подмечать такие моменты. Одно из правил — не трогать посторонние предметы. Его в нас буквально вбивали. Глаз на автомате подмечал подозрительные вещи.

Меня же больше всего интересовали занятия по боевой практике, которые вел капитан Хан. Вообще, из его уроков я сделал достаточно много новых выводов, о чем ранее даже не задумывался. На одном из занятий, против инструктора вышло сразу четверо наших. Бой получился весьма напряженным, Хан тоже получил пару хороших ударов и сам едва не оказался на мате, но все равно, повалил всех четверых. Удары у него были сильными, резкими и очень болезненными. Казалось, что он бьет не руками, а каким-то тупым, но при этом невидимым предметом.

В первую очередь он вбил каждому в голову, что сражаться нужно с трезвой головой. Сохранять спокойствие и самообладание, причем это касалось любой ситуации, как боевой, так и обыденной. Думать на автомате, быстро двигаться. Ну и самое главное — если уж разведчика спровоцировали на рукопашный бой — то он плохой разведчик. И вместе с тем добавил, что раз других средств не осталось, биться голыми руками это тоже нормально. Разведчик должен уметь действовать в любой ситуации, независимо от обстановки и иных факторов. Может случиться так, что боец попадет в плен, что его ранят, может контузить взрывом…

Подполковник Шандырханов вбивал в нас несколько другую истину. Боец разведки сражается голыми руками только в исключительных случаях. Задача научиться превращать в оружие все, что под руку попадет. Палки, камни, куски стекла… А все потому, что бойца спецназа тренируют не для того, чтобы задерживать противника, а что его ликвидировать. Быстро, без риска для жизни и здоровья.

Разумеется, во время таких занятий, без крови никак. Младшие инструктора из сержантского состава осознанно наносили нам травмы так, чтобы мы привыкали — при реальной встрече с врагом будет именно так. Если не ты, то тебя. Каждая тренировка начиналась со слов:

— Ну что, воины, будем сатанеть?

И мы реально сатанели, грубели, привыкали, что с врагом только так.

В состоянии постоянного напряжения и прессинга, все чувства обостряются, мозг начинает думать по-другому. Нас постепенно погружали в реальную боевую обстановку, прививали чувство войны. Учили включать и выключать его. Конечно, это оставит след на социальной адаптации, но иначе никак. С этим я был знаком прекрасно, поэтому ничего нового мне тут не открылось. В бою майор Громов был опасен и непредсказуем, а в жизни был обычным человеком, разве что слишком импульсивным.

Боец спецназа ГРУ должен быть агрессивен, а чтобы сделать его таким, нужно создать для этого соответствующие условия. И такое тоже у нас было. Боец спецназа боится инструктора сильнее, чем врага. Так надо.

И в один из дней случилось что-то вроде экзамена.

Так получилось, что мне выпала честь стать первопроходцем. Кажется, это была вторая половина февраля восемьдесят шестого года. Подполковник Шандырханов вызвал меня в отдельный корпус, в то время как остальные продолжали занятия с Ханом.

— Громов, скажи, что определяет бойца ГРУ? — поинтересовался тот, когда мы подошли к зданию, где размещалась баня.

— Готовность действовать в любой обстановке, трезвый ум, агрессивность…

— Вот! — оборвал он меня, сделав акцент именно на ней. — Агрессивность! На ней и остановимся… За мной, шагом марш!

Я двинулся за подполковником.

Мы прошли прямой коридор, свернули в боковой проход. Общая помывочная осталась позади. Он подвел меня ко входу в отдельную умывальную комнату. Дверь открыта, в помещении горел свет. Внутри никого.

— Что дальше?

— Форма одежды номер раз! — приказал подполковник. — У тебя новая вводная!

На мгновение я замер, прекрасно понимая, что тут что-то не так. Чего это вдруг? Обычно подобными делами занимается младший инструкторский состав. Тем не менее, команду я выполнил. Снял китель, штаны, обувь. Остался в одних армейских трусах.

— Входи! — Шандырханов кивнул головой в сторону открытой двери.

Я вошел, но даже осмотреться не успел. Дверь за мной сразу же захлопнулась. Свет выключился.

Внутри была полная темнота — окна оказались наглухо затемнены так, что через них не проходило ни грамма дневного света. Сверху, из динамика, расположенного где-то под потолком раздался голос подполковника.

— Громов! В помещении вместе с тобой враг! Выйдешь отсюда только тогда, когда убьешь его! Приступай!

И все, больше из динамика не раздалось ни звука.

О подобном я уже слышал, но никогда не участвовал. Возможно, это одно из тех самых испытаний, о существовании которых слагали легенды. Что именно за противник, которого следовало убить, я не знал. Я вообще ничего не знал.

Где-то в помещении раздался скрежет, будто что-то открылось или наоборот закрылось. Свет здесь тоже погасили не просто так. Нужно было полагаться только на интуицию и органы чувств. Глаза тут не нужны, главное слух и осязание.

В умывальной комнате было достаточно прохладно, пол мокрый — тут и там лужи. А я с голыми ногами. Каждый шаг — это шлепок, эхо разносило звук по сторонам. Если двигаться тихо и аккуратно, то и лишних звуков практически не было слышно. В комнате тишина. Никакого розыгрыша тут нет — я получил вводную — уничтожить противника. Кем бы он ни был, это точно не человек.

Сделал несколько шагов, остановился. Замер. Весь обратился в слух.

В какой-то момент я услышал шорох. Словно что-то пробежало. Что-то небольшое.

Кошка? Собака? Крыса?

Точно не собака. Потому что спустя несколько секунд я услышал характерное попискивание. И, черт возьми, кошка пищать не умеет. Скорее всего, это крыса. А крысы в Таджикской ССР отличались очень крупными размерами, не сильно отличаясь от той же кошки.

Вообще, я терпеть не мог крыс. Мышей — абсолютно нейтрально. И на это были свои причины.

Помню, когда я еще только учился на офицера, ходил дежурным по роте. Ну, у курсантов же какое любимое занятие? Заниматься спортом. А чтобы эффект от занятий спортом был более выраженным, кто-то из младших офицеров начал барыжить протеином. По слухам, скупал он его где-то в Белоруссии через родственников, а там ведь Европа совсем рядом. Уже и не помню, какой год. Спортпит как раз уверенно вошел в моду у спортивных атлетов. На российском рынке это была новинка для спортсменов, желающих безопасно нарастить мышечную массу. Ну и взял я сдуру шесть килограмм протеина со вкусом ванили. На хрена так много — я тогда не думал. Взял и взял. Ну, месяц конечно пропил. Поначалу ничего — было вкусно. А потом стало до тошноты от приторно сладкого коктейля с ярким ванильным запахом. Так он мне осточертел, прям как вспомню, аж дрожь пробирает. Осталось тогда где-то килограмма три с половиной. Аже больше. Взял я, ссыпал смесь в очень плотный полиэтиленовый пакет, потом засунул в картонную коробку. Куда девать? Оставил в каптерке на верхней полке! Туда никто не лазит, офицерам там тоже делать нечего.

Все бы хорошо, но в каптерке периодически появлялись крысы. Особенно зимой и осенью. Мы их ловили, травили, в общем, всеми силами тормозили их популяцию.

Проходит месяца четыре, вновь вспоминаю я про свой порошок. Лезу наверх, открываю и понимаю, что коробок, который раньше весил почти четыре килограмма, теперь не весит почти ничего. Грамм пятьсот, от силы. Одновременно подмечаю здоровенную дыру сбоку. Насквозь. Сначала подумал, товарищи прикололись. Но нет.

Крыса!

Как оказалась, эта мохнатая тварь приходила сюда жрать мой протеин со вкусом ванили. Ну и весь сожрала. Теперь представьте, что произошло с животным, когда он четыре месяца питался тем, что дает прирост массы… Ну я, конечно, расстроился, коробок и остатки пакета и порошка выкинул. Возможно, примерно так и родилась легенда про крысу, которая тренировала черепах.

Но оказалось, что ничего смешного тут нет.

А в свое следующее свое дежурство по роте, ночью решил я бутерброд с колбасой сварганить. Ну и чай. В той же каптерке, во встроенном в стену шкафу стоял небольшой сейф, куда и была определена колбаса. Там же, рядом с сейфом, за неимением лучшего места, хранилась спортивная обувь. В общем, когда я туда полез, среди обуви вдруг случился ураган — она полетела во все стороны, раскидываемая мощными лапами. Я только и успел заметить длинный и толстый облезлый хвост. Это была крыса. Нет, даже не так. КРЫСА! Да какая… Размером чуть ли не с крупного бобра, вся в каких-то белых пятнах, уродливая, с рваными лысыми ушами. Навскидку весу в ней было килограмм пять. Колбасы, кстати, в сейфе уже не было. Он и не закрывался никогда толком, не смазанная дверца поддавалась с трудом и всегда была просто прикрытой…

Эта зараза, героически покончив с моим протеином, начала шнырять по каптерке и искать, чего бы еще сожрать. Попутно уничтожала все съестное, что плохо лежало. Армейские галеты были уничтожены за несколько дней, а мы их в заначке пару месяцев держали. Она портила имущество, шумела, жутко воняла.

Конечно же, с ней нужно было что-то делать — это настоящий мутант. Крысиный яд ее не брал в принципе, крысоловки тоже. Поймать — невозможно. Мы жили на первом этаже, под нами только подвал. Нор под казармой было более чем предостаточно — она появлялась то в кандейке, то шкреблась где-то под канцелярией, то влезла в бытовку. Что мы с другими курсантами и сержантами только не делали. Тварь была настолько наглой, что могла при свете дня спокойно чапать по своим делам. Новые дыры в паркете появлялись в самых разных местах казармы. Добралась даже до запертой нижней кандейки, где наш ротный хранил скомунизженные с продсклада сухие пайки. Крыса сожрала все. Абсолютно все. Одна сплошная дыра, через ряд коробок. Вот как шла, так и поедала все содержимое. Даже таблетки сухого горючего и те оприходовала. Прямо через консервные банки, через все несъедобное содержимое.

И тогда, старый оружейный мастер, прапорщик дядь Лёня, подсказал, как с ней справиться.

Насобирали мы на «чипке» много стеклянных бутылок, набили огромную кучу мелкого стекла, замешали несколько ведер цемента, засыпали в ее норы и залили бетоном. Каждую нору, каждую дыру, через которую она могла уйти. Кроме одной. Ее тоже залили, но не до конца, а сделали достаточно узкой.

Крыса пыталась прогрызть старые ходы, но везде натыкалась, но острое стекло, что резало ей морду. Визгу было столько… А вот в том месте, где можно было пройти, она и попыталась прорваться. Там положили приманку. В общем, не буду описывать весь долгий процесс охоты, но крыса получила серьезные ранения от осколков стекла, да так и сдохла. Воняла она потом жутко. Но, в конце концов, закончилось все хорошо и до самого конца учебы, крыс в нашей казарме больше не было.

И вот теперь, где-то здесь в комнате было нечто подобное.

Как известно, крыса, загнанная в угол, становится очень опасной. Защищая свою жизнь, она совершенно никого и ничего не боится, готова бросаться на любого врага с одной единственной целью — пережить его. И это достаточно жуткое зрелище.

В этот момент я и осознал, что именно предстоит мне сделать и какого врага нужно победить. Но как это сделать в полной темноте? Голыми руками. Ведь из оружия у меня не было ничего, да и подручных средств в умывальнике не оказалось.

А вот у крысы оружие было — острые когти, зубы. Укусы очень болезненные. Я медленно бродил по умывальной комнате, размер которой был примерно пять на пять метров. Слышал шорох, злобное попискивание.

Конечно, подумает кто-то, подумаешь — крыса. Да ей и голыми руками можно шею свернуть. Так вот тот, у кого есть такие мысли, пусть для начала попробует сам это сделать. И не какую-нибудь больную или старую особь, а взрослую и бодрую. Сильно удивитесь, потому, что у вас не получиться. Уж не с первого раза точно.

Вот и я удивился, когда внезапно нечто мохнатое бросилось на меня откуда-то сбоку. Принялось кусать меня, драть когтями. Несколько попыток схватить ее руками или пнуть ногой ни к чему не привели. Она то налетала, то убегала. А поскольку я ничего не видел, то совершал кучу бесполезных действий, быстро устал. Все повторялось вновь и вновь. Из-за того, что пол был мокрый, мои пальцы просто скользили по шерсти, не причиняя ей никакого вреда. Бросалась она с яростным визгом и шипением, совершала быстрые броски, нещадно кусала. Особенно доставалось пальцам и ногам. Это настоящая жесть, тем более в темноте. К тому же, было еще и прохладно.

Пару раз я просто поскользнулся и шлепнулся плашмя на кафельный пол.

Не скрою, в какой-то момент, меня даже объял страх — ведь я ничего не мог сделать. Решительность постепенно таяла, злость нарастала. Вкупе с отчаянием.

В голове непонятно откуда появилась предательская мысль — если я с крысой не могу справиться, а что же будет, с реальным врагом? Я как-то разом забыл про всех убитых мной душманов, про боевиков ИГИЛ, про террористов в самых разных горячих точках. Про то, как резал духов, когда мы бежали из плена… Сейчас мне реально стало страшно, потому что я ничего не мог сделать.

Руки и пальцы болели, по ногам текла кровь. Крыса действительно оказалась крупной, нападала яростно, без раздумий. В какой-то момент, меня захлестнула отчаянная ярость. Я случайно наткнулся спиной на рукомойник. Нащупал руками металлический кран. Решительным и сильным движением крутанул его против своей оси, вырвал прямо из раковины, перехватил и принялся гонять эту тварь по всему умывальнику. Тут и там хлестала холодная вода, брызжущая под напором из открытой трубы. Я с рычанием бросался на нее, а она на меня. Я падал, бил ее, рычал. Потом все-таки смог поймать ее руками и ударом крана добить ее.

В конце концов, дело было сделано.

Уж не знаю, как подполковник понял, что все закончилось, но вскоре вспыхнул свет. Дверь открылась и внутрь вошел майор Карев, с ним медики и сам Шандырханов.

Тяжело дыша, я с ужасом смотрел на свои руки и ноги — все исцарапанные, в крови. Вокруг, тут и там тоже брызги крови — хоть сейчас снимай фильмы ужасов про вампиров.

— Громов, молодец! Задача выполнена! — заявил Карев.

То, что осталось от крысы, выглядело жалко. Но я справился. Правда, потом пришлось кран чинить. Я с удивлением узнал, что я первый кандидат, который сделал дело с помощью крана для воды…

Какие ждали испытания остальную группу, я не знал. Да и честно говоря, не хотелось. Меня сразу же забрали в лазарет, где всю задницу искололи болючими уколами. Руки и ноги были сплошь в бинтах, да так, что я и ложку держать не мог. Вследствие этого, кормила меня медсестра. Прям как маленького.

Мало ли какую заразу могла переносить та крыса.

Пролежав в медсанчасти пару дней, меня выписали обратно. Мол, все нормально, пронесло и осложнений не возникло. И я с удивлением узнал, что часть команды получила другое задание, еще более жестокое, чем у меня…