Сержант. Назад в СССР. Книга 4

Глава 23 Наблюдатели

Американский агент ЦРУ, Джон Вильямс вновь вернулся в Пакистан.

Здоровье было восстановлено, прежние навыки подтянуты. Его полтора месяца гоняли лучшие инструктора, сначала в щадящем режиме, а последние три недели и по полной программе. Джон прекрасно понимал, что его личный враг, советский солдат по имени Максим Громов, весьма не прост, непредсказуем и очень опасен.

Уже дважды он это доказал.

Мало того что младший сержант умудрился совершить побег из запертого зиндана в кишлаке, полном вооруженных моджахедов. Освободившись сам, он организовал грамотный побег, увел с собой и других пленников. А по пути смог ликвидировать самого Иззатуллу, с которым у Джона последние годы были особые договоренности. Нелегко было переманить на свою сторону бывшего советского офицера в отставке, но путем хитрых махинаций, ему это удалось.

Громов в тесном физическом контакте нейтрализовал самого Джона, сломал ему руку. Затем совершил обманку, сбил с толку душманов, а сам с группой пленников ушел в другом направлении, в более крупный кишлак, где умудрился освободить еще нескольких солдат. А после этого, угнал транспорт, пробился через духов, а в конце с другими пленными умудрился перебить группу опытных моджахедов, которых полгода натаскивали в специальном военном лагере на территории Пакистана.

Да, можно было бы предположить, что Громов отчаянный храбрец, которому просто благоволит удача, и он смог унести оттуда ноги, при этом перебив по пути всех, кто сильно им мешал.

Но сразу за этим инцидентом последовал следующий, куда более дерзкий.

Было вполне ожидаемо, что в тот кишлак, откуда сбежал сам Громов и его товарищи, для выяснения обстоятельств советское командование отправит разведку. Так и получилось — разведка просчиталась и случайно выдвинулась по параллельному маршруту. В результате, большая часть колонны была уничтожена в процессе коварной засады. Джон уже было решил, что проблема решена и можно продолжать реализацию дальнейшего плана, но тут на горизонте вновь появился Громов.

На этот раз он действовал еще более дерзко — проник в кишлак, устроил диверсию на складе оружия, потом устроил ее повторно, уничтожив остатки склада окончательно. При этом погибло много душманов. А пока все пытались понять, что произошло, он умудрился вытащить оглушенного американца и даже вывезти его из кишлака на собранном из говна и палок старом, разваливающемся на ходу мотоцикле… Лишь чудом получилось, что Вильямс пришел в себя до того, как Громов сумел доставить его в штаб ОКСВА. Конечно, Джон вполне мог погибнуть, ранения ему на пользу уж точно не пошли, но все оказалось не так страшно, как думали врачи.

И вот теперь Джон снова в Пакистане. Джон просто не верил, что Громов рядовой солдат. Возможно, он талантливый офицер ГРУ с заранее спланированной легендой, который только выдает себя за обычного бойца. К счастью, у него уже был приблизительный план, как загнать его в ловушку…

Виктор Викторович вернулся домой целым и невредимым.

Квартира осталась в точно таком же виде, как и вчера вечером, когда он отправился на встречу с подозрительным Александром. Очевидно, что никто к нему в квартиру не влезал, впрочем, этот момент нужно будет тщательно проверить. На столе оставались остатки еды, грязная посуда и даже недопитая бутылка из-под водки.

И тем не менее, Кикоть понимал, что за ним будут наблюдать, а может даже и слушать. Это нормально, учитывая тот факт, на что он согласился.

Майор не верил самому себе — он допустил то, против чего боролся сам многие годы. Он согласился на предложение Алекса, однако обе стороны внесли некоторые коррективы. Во-первых, ему настоятельно рекомендовали не увольняться и никуда не переводиться. Во-вторых, полное молчание чекиста об их договоре и готовность выполнять поставленные ему задачи. Также майор Кикоть должен был возобновить свою основную работу, чтобы не вызывать недовольство и раздражение начальства. А со своей стороны, майор заявил, что ему для личного пользования, требуется кое-какая информация и независимость в выборе задания. Алекс его выслушал — от майора нужно было только его согласие на сотрудничество. И, так или иначе, он его получил.

Конечно же, родившийся и выросший в СССР майор, просто так Родину предавать не собирался. Он был прожженным сторонником того, что предатель своей страны, это враг. А себя он врагом не считал, потому что его цели были благородными. Идеология и патриотизм на первом месте и не позволяли ему действовать иначе. Алекс это так, мелкая рыбешка, закрывать которую даже не интересно. Куда больше майора интересовали те, что стояли за Алексом, которые отдавали ему указы и задачи. А еще его интересовал сам Громов — если он тоже завербованный, майор это скоро узнает. Пожалуй, только так станет ясно, имеет ли Максим какое-то отношение к иностранным спецслужбам или же нет. Ведь вполне может оказаться и так, что Громов и впрямь самородок для советской армии и вовсе не враг своей стране.

По долгу службы офицер КГБ СССР, майор Кикоть должен был днем и ночью вникать в хитросплетения манипуляций иностранной разведки, пресекать деятельность кротов, докапываться до правды, участвовать в расследовании военных преступлений, искать несоответствия — спектр деятельности достаточно высок. Свою должность он не разглашал, предпочитая оставаться незаметным.

А теперь получалось, что все вверх дном перевернулось — он сам стал кротом. Вернее, как намекнул сам Алекс, не кротом, а двойным агентом. И нашим и вашим, что-то вроде того. И, конечно же, у майора было свое видение на то, как именно он будет работать на врага. Плясать под чужую дудку он не собирался, лишь сделать вид. Но пока ничего из этого не обсуждалось, требовалось только его согласие. Иначе — смерть.

Выбор был очевиден.

Когда Кикоть навел порядок в квартире, обратил внимание, что ему звонили несколько раз. Телефон у него был импортный, подаренный друзьями из Москвы, но без определителя номера. Тем не менее, он понял, что его искали и очень настойчиво.

Одевшись, он отправился на службу. Хотел кое-что проверить.

Решил не пользоваться личным транспортом, поехал на общественном. А уже у входа в само здание местного управления КГБ, он вдруг столкнулся с тем самым офицером, которым его так бесцеремонно заменили.

— Товарищ майор! Здравия желаю! — ехидно ухмыльнулся молодой капитан, тот самый сынок высокопоставленного генерала. — Как служба? Как новые дела?

— Нормально! — процедил Виктор, борясь с желанием не засадить ему в морду. — Не жалуюсь. Хоть отдохну немного, а то надоело быть лучшим. Как говорится, дорогу молодым! Если, конечно, хватка не подведет…

При этих словах улыбку сдуло с лица капитана. Видно было, что он хотел побольнее задеть майора, да не получилось.

— Ясно! — недовольно отозвался тот, чуть сконфузившись. — Кстати, мне вчера вечером названивал какой-то офицер по фамилии Игнатенко, говорил, что для вас есть очень важная информация.

— Может быть, Игнатьев? — поднял бровь Кикоть.

— Не знаю, — не стал спорить капитан. — Мне, в общем-то, все равно. Виктор Викторович, ваш кабинет, теперь мой. То же самое касается и должности и служебного телефона. Объясните вашему знакомому, что вы там больше не работаете… Не хочу, чтобы мне звонили все, кому ни лень!

— Обязательно! — кивнул майор и потеряв интерес к капитану, двинулся ко входу в здание…

Скрутить бородатого торговца не составило никакого труда. Он даже ничего не понял, когда к нему навстречу непонятно откуда выдвинулись трое мужчин со скрытыми лицами и с оружием в руках. А когда понял, то сопротивляться уже не стал. Растерянно опустил свою «Мосинку» на камни, поднял руки вверх.

Ослы тоже остановились. Этих чем-то удивить было сложно.

Торговец сильно перепугался, когда понял, что под традиционными одеждами скрываются советские солдаты. Ему сразу же дали понять, что зла ему никто не желает и бояться ему нечего.

Несколько минут разговора и Урду убедил его ответить на все наши вопросы. Благо, навыки общения практически всех на здешних наречиях и диалектах прапорщик Иванов знал лучше всех нас, вместе взятых. Поэтому общий язык был найден быстро.

— В общем так… Его зовут Абдул, он торговец из Карат Чана! — спустя несколько минут, доложил Урду. — Так называется тот кишлак, что раскинул у подножия той сопки. Везет зерно на продажу, какие-то тряпки. Сам он из Афгана, ходит туда-сюда, продает то, что можно выгодно продать. Не думаю, что он имеет какое-то отношение к оппозиции, скорее придерживается позиции правительственных войск.

— Неважно. Спроси его, сколько человек в этом кишлаке и что за крепость размещается среди тех руин! — велел Кэп.

Снова короткий диалог, который я понимал лишь частично.

— Говорит, в самом кишлаке около ста пятидесяти человек, — ответил Иванов. — Все торговцы, крестьяне или местные жители из ближайших кишлаков. Солдат там нет, женщин тоже. А что касается крепости… Он говорит, что это никакая не крепость, а просто лагерь за обломками старых каменных стен. Но чем именно там занимаются, не знает. Говорит, туда иногда приезжают машины, что-то привозят и увозят. А еще там много оружия. И он видел большую машину с американским флагом.

Мы переглянулись. Это не удивительно, вот только советское командование такие моменты не сильно интересовали, так как опасались эскалации.

— Это уже кое-что. Значит, американцы там точно есть, а может и не только они. Вдруг, те самые покупатели, которым нужен «Закат»?

— Урду, спроси, известно ли ему что-то про вчерашнее нападение душманов на колонну советской военной техники и о тех, кто мог это сделать.

Минута разговора.

— Так… Ну, про само нападение он ничего не знает. Но говорит, что в этих местах есть некий Теймураз, который собрал под собой около шести десятков вооруженных моджахедов и отсюда совершает набеги в Афганистан, нападая на советские блокпосты, солдат и технику. Он никому не подчиняется и вроде как даже сам решает, где и на кого нападать и с кем дела вести. Абдул видел его людей с американцами у лагеря. Но больше он ничего не знает и очень боится, что его поймают и накажут. Просит его отпустить.

— Оп-па! А вот это уже интереснее! — слегка оживился Игнатьев, услышав про американцев. — Ладно, спроси про Ахмеда и где его можно найти.

Урду перевел.

— Порядок. Он видел нашего связного и знает, где находится его дом в Карат Чане. Но идти туда нам нельзя.

— Это еще почему? — спросил Шут. — Он что, нам не разрешает?

Снова вопрос был переадресован торговцу.

— Не в этом дело. В лагере боятся, что сюда могут просочиться наши разведчики, а потому кишлак под наблюдением, крестьяне все докладывают моджахедам. Здесь все друг друга знают. Новые люди с оружием будут выглядеть подозрительно. На одного или двух еще ладно, внимания не обратят, но целая группа сразу же привлечет внимание. Если весь кишлак на уши встанет, наша задача будет сорвана.

— Ну, этого и следовало ожидать! Граница, все-таки, — согласно кивнул Кэп. — Так, Кирилл пойдешь со мной в кишлак, будешь говорить, если возникнет необходимость. Объясни этому Абдулле, чтобы провел нас внутрь по самым безопасным маршрутам. Скажи ему, что мы здесь только для того, чтобы забрать свое. Стрелять и убивать, мы не станем. Остальные остаются здесь, Громов, ты за старшего.

— Кэп, я не думаю, что можно его отпускать. Он же вас тут же сдаст духам, что есть в кишлаке!

Я посмотрел на торговца — глазки у того виновато бегали по сторонам. То ли боялся, то ли хотел схитрить. А может и то и другое.

— Никто его отпускать и не собирается! — добавил Игнатьев. — Проведет к Ахмеду, поприсутствует при разговоре и пойдем обратно. Судя по всему, попасть в сам кишлак не очень сложно, а вот действовать дальше уже куда сложнее. По времени это займет примерно час, не больше. А вы пока организуйте наблюдение, отдохните.

— Если по прошествии часа вас не будет, какие мои действия?

— Действуйте по обстановке. Мы на земле Пакистана, а здесь войны нет. Помни это.

План не очень хороший, но другого у нас не было. Командование предупреждало, что обстановка на границе с Афганистаном весьма напряженная, кого там только нет. Иностранные представители лезть в ДРА боятся, действуют с территории соседей. Интересы там самые разные, от поставки оружия и до торговли наркотиков. Они также считают, что война слишком затянулась и эскалация может привести к неожиданным последствиям. А этого не хотел никто, ни США, ни Союз.

Игнатьев и Иванов, оставив все лишнее и взяв только автоматы, отправились вместе с бородатым торговцем в Карат Чан. Я и Самарин с биноклями в руках, замаскировавшись на склоне гряды, остались наблюдать за общей обстановкой, остальные отдыхали в тени.

Примерно через десять минут наша троица спустилась, прошла вверх по дороге и без проблем миновала границу кишлака, где и растворилась среди зданий. Никто из охраны не обратил внимания — народу тут хватало. А еще потому, что разведчики ничем не отличались от других жителей. К тому же, наличие груженых ослов говорило само за себя.

Некоторое время было тихо. Ничего не происходило. Я даже заскучал.

— Макс, гляди! На одиннадцать часов! — вдруг оживился Димка Самарин, разглядев что-то среди многочисленных строений кишлака.

Я тут же приложился к биноклю, глядя в указанном направлении. Некоторое время не мог понять, на что он пытается обратить мое внимание.

— Ну и что? — спросил я.

— Видишь группу духов, слева от тех камней, что рядом со входом в лагерь? Те, что закутаны в тряпки, с головы до ног.

— Ну?

— А теперь левее возьми. Куски глины видишь? Еще левее смотри!

Я увидел то, на что показывал Самарин. Там были пленные советские солдаты. Одетые в рваные лохмотья, они что-то копали, носили ведра. Я насчитал четверых. У них были и надсмотрщики — все бородатые, с автоматами.

— Понял, о чем я?

— Понял! — кивнул я. — Но мы здесь не для этого. У нас приказ. Мы не можем бросаться сломя голову, чтобы вытаскивать оттуда своих. До этого мы действовали без плана, импровизировали прямо на ходу.

— Да знаю я… — согласился Самарин. — Им даже помочь некому! Командование наше и не знает, что они тут. Никто их отсюда не вытащит, никто не придет на помощь. Как думаешь, что они там строят?

— Укрепления, стены. Может, сараи. Какая разница?

Время потихоньку шло, а Кэпа и Урду все не было. Еще десять минут и обозначенное командиром время закончится. Нужно думать, что предпринять.

Вообще, если подумать, на связного у нас не было ничего. Только имя Ахмед и все. Этот Абдул мог завести наших куда угодно, довести не туда, куда нужно, а прямо в логово врага. Мы не знали об Ахмеде ничего, не было фотографии. Только условный пароль и отзыв.

Место у нас было достаточно хорошее, отделенное от плато завалом из камней и зарослями колючего кустарника. Сверху нас накрывали какие-то деревья, с мелкими серо-зелеными колючками и такими же листьями. Разглядеть нас ни с дороги, ни с самого кишлака нельзя — разве только случайно.

Я уже собирался поднимать остальных, как вдруг со стороны дороги послышались голоса, крики. Громкий шум. Мы с Самариным затаились, подкрались и засели между камней. Вниз по дороге, спускался большой отряд хорошо вооруженных душманов. Даже навскидку их было никак не меньше тридцати человек. Черт возьми, это случайно не те, что атаковали нашу колонну и унесли «Закат»?

У них были пулеметы, винтовки, ручные гранатометы. Шли пешком, все тащили нас себе. Как выглядит упакованная шифровальная аппаратура, я знал хорошо, однако ничего похожего на нее у них не было. Кто бы это ни были, они представляли собой достаточно серьезную силу. Судя по всему, они направлялись прямиком в Карат Чан.

— Это еще кто такие? — спросил Димка, глядя, как они вытянулись неровной цепью и идут один, за другим.

— Понятия не имею, но скорее всего это не наши клиенты! Слишком их много, да и идут они как-то налегке.

— Черт возьми! — спустя несколько секунд выдохнул Димка. — Макс! Кэп и Урду только что покинули кишлак, они же идут навстречу друг к другу. Дорога вся, как на ладони!

Я молча с ним согласился. Все верно, горная дорога узкая, разминуться точно не получится. Нужно как-то предупредить наших. Вся группа уже была на ногах — поднятый духами шум не услышал бы только мертвый. Они совершенно не опасались, что где-то тут, прямо под носом находится советские разведчики.

— Макс, что будем делать? — спросил Герц.

Но я его не услышал, потому что в самом конце этой колонны увидел того, кого живым видел лишь несколько месяцев назад. Там, со связанными руками и ногами, то и дело спотыкаясь, шел человек в рваных обносках. И что-то мне в нем показалось очень знакомым. За ним шло еще двое, ничем не отличаясь от первого — те же лохмотья, без оружия, даже без нормальной обуви.

В какой-то момент он повернул голову и я замер от неожиданности. Это был прапорщик Лось…