Серебряные Копья

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

При содействии Луи и Хуана — Жан пытался развлекать Шарля, и его выставили из палатки — юный Колдун облачался в полный доспех. Ну, почти полный, поножи, например, так и остались во вьюках.

— Ну-ка повернитесь, Великий, — велел начальник ближней охраны.

На сей раз Луи подал куртку буйволовой кожи с нашитыми железными пластинами. Иначе говоря, бригандину, так называют её на севере.

Шарль вертелся от нетерпения. Увесистая, если честно, будто мало тяжёлой кольчуги. Всё-таки, почему её называют кольчугой, поверх мелкой чешуи, почти сплошь вечное железо, даже арбалетная стрела отлетит… если, конечно, не вышибет из седла.

Мальчишка с надеждой воззрился на Хуана, да когда же они закончат, ведь до атаки всего ничего!

— Помпея уже облачили в конский доспех? — выстрелил Шарль неожиданным вопросом.

Проще говоря, приготовили ли для ближнего боя, меч против меча. Взрослые понимающе переглянулись. Попробуй сладить с таким сорванцом, у несмышлёныша только одно на уме.

— Вы не забыли о рыцарском копье? — нарочито вежливо напомнил Хуан.

— Да откуда… я с ним толком и не управлюсь!

— Вот именно. Перестаньте ребячиться, Великий, иначе не поспеете к схватке.

Хвала Богине, подействовало. Шарль сделал гримасу, показал язык и стрелой вылетел из палатки.

— Мы уже на месте, Великий, — тихо сказал Хуан.

Мальчик коротко кивнул — он всё ещё дулся на Хуана — и привычно придержал коня. Помпей послушно остановился.

Шарль потянулся к арбалету, притороченному у седла, а то, как бы не убрали подальше, поди пойми этих взрослых. Хорошо хоть удалось его отстоять. Арбалет понятно не корсиканский — попробуй, заряди в седле такую махину — просто обычный самострел конника, в самый раз для двенадцатилетнего мальчишки.

Погода мало-помалу менялась. Свежий ветер с севера быстро разгонял пелену облаков, а заодно и ночной туман.

Дело. Губы Шарля тронула улыбка. Мигель знал что делал, когда положился на приметы.

Конные сотни выдвигались на рубеж атаки. Снежно-белые плащи, чтобы стрелки не били в своих, непривычно длинные копья: у тех, кому выпала честь атаковать в первых рядах и… — мальчик поёжился — лечь костьми, если от Мигеля отвернётся удача.

Шарль рывком приподнялся на стременах, и обвел взглядом огни растянувшегося лагеря провансальцев. Похоже, пока везёт — ни конников, ни суматошной беготни на фоне костров. Ещё немного, ещё самую чуточку, вот только покажется лик Единственной и прозвучит сигнал к бою, иначе загубишь коней еще на подходах к лагерю!

За спиной послышался конский топот. Губы Шарля тронула улыбка. До Хуана, похоже, дошло, что мальчишка не собирается возвращаться к палатке. Там до брода рукой подать, тоже мне нашли боязливого!

Шарль не выдержал и оглянулся. Переупрямил, хвала Богине. Все пять конных девяток выстраивались полукругом, вслед за гвардейцами ближней охраны. Хуан всё-таки велел подтянуть резерв поближе к хранителю Святыни. То ли и впрямь резерв, то ли дополнительная охрана, поди разбери…

Лик Единственной выглянул из-за редеющей пелены облаков. Мягкий лунный свет полился на всхолмленную равнину.

Донеслись короткие команды и рослые боевые кони стронулись с места. Слитный гул многих сотен копыт — подобно эху минувшей битвы — разорвал полночную тишину.

Шарль невольно приподнялся в седле и беспокойно завертел головой, не упустить бы самого интересного. Против ожидания мальчика. Гастон вёл клин неспешной рысью, не опомнились бы провансальцы. Видно бережёт коней для ближнего боя, меч против меча.

Во главе клина, как водится, тяжёлая конница, а в первом ряду, на острие атаки лучшие из лучших — «Серебряные Копья»! Кто, кто, а провансальские наёмники знают им цену.

Грозно взревел рог «Священной Сотни». Шарль встрепенулся. Это выступил второй ударный кулак, сотни под началом Мигеля. Из-за цепочки холмов показалась атакующая конница, только белые плащи и видны. Ещё один сигнал рога и боевые кони перешли на быструю рысь, клин хищно вытянулся.

Шарль поднял бинокль и затаил дыхание, конники Вилье лихорадочно сбивали строй, всё-таки воевать провансальцы умеют. Наскоро сколоченный клин — конники достраивались на скаку — тут же устремился навстречу Мигелю, если не остановить, так хоть задержать железный таран.

Да на что они надеются, клин Мигеля на полном галопе! Шарль до боли вцепился в бинокль.

Ударный кулак Мигеля — «Серебряные Копья» в первом ряду! — тараном врезался в рыхлый строй провансальцев… Несколько вдохов и выдохов спустя, тяжёлая конница разметала, именно разметала, только набиравших разгон наёмников и погнала к лагерю уцелевших, устилая землю телами.

— Спокойно, Великий, спокойно, — железные пальцы Хуана сжали плечо Шарля. — Сами видите, Мигелю повезло, провансальцы подставились под удар. Кто только ими командовал, уж не сам ли Вилье… Да уймитесь же вы, наконец, — Хуан ощутимо встряхнул мальчика, — совсем коня взбаламутили!

До Шарля с немалым запозданием дошло, что Помпей оказался в доброй полусотне шагов от гвардейцев ближней охраны. Ещё немного и ринулся бы прямо в гущу боя или того хуже — в лапы наёмникам герцога. Быстро и ласково — уж это он умел — мальчик успокоил коня. Умница Помпей сам направился к прежнему месту, перед линией гвардейцев Хуана.

— Вы не пожелаете возвратиться к палатке? — словно, между прочим, осведомился Хуан.

— И не думай! — яростно зашептал Шарль. — Ближняя охрана, и ещё вдобавок резерв, тут и думать нечего, хоть один да проболтается. Высокородные конечно сумеют сложить два и два и быстро вспомнят о бродах, мол, мальчишка хотел улизнуть, если придётся туго…

Голова неожиданно закружилась, Шарля чуть было не повело в сторону. Юный Колдун ухватился за луку седла, не ровен час выпадешь, позору не оберёшься.

— Что с вами, Великий? — дошёл до сознания мальчика тревожный вопрос Хуана.

Ладонь гвардейца вновь легла на плечо Шарля, намучаешься с этим ребёнком!

Уже знакомая вспышка молнией ударила по глазам, на мгновение Шарлю показалось, что его выдёргивают из седла. И кто их только выдумал, эти видения!

…Миновали томительно-долгие мгновения — мальчик досчитал до пяти — и Шарль приоткрыл глаза, надо же понять, куда его занесло. На сей раз, он парил над вражеским лагерем, вернее, над чётким строем гвардейцев, их-то всегда узнаешь по белым плащам.

Шарль плавно опустился пониже, поближе к золотисто-белому знамени. Та-а-ак, шлем в виде головы волка… белый волк на щите… всё ясно, перед ним Гастон Волк, он же Гастон Бешеный, тот самый, что возражал ему на Совете. Немногим дозволяется украшать щиты и доспехи родовыми тотемами.

Храни Единственная! Мальчик сдавленно ахнул и подался вперёд, провансальцы всё-таки показали клыки.

На боевую линию гвардейцев — спешенные арбалетчики перед сотней Гастона — накатывалась атакующая конница. Выезженные кони перешли на галоп, но наёмники держали рты на замке, значит, мысленно обращаются к высшим силам, как принято у солдат удачи перед кровавым месивом.

— Быстрее! Какого рожна вы медлите?! — грозно рыкнул Гастон.

Послышались арбалетные хлопки. Выброшенные с неимоверной силой короткие четырехгранные стрелы молниями устремились к конной лавине. Пять десятков бельтов, все как один из вечного железа, надо же достойно встретить дорогих гостей! Не успел Шарль вдохнуть и выдохнуть, как последовал новый залп — стрелкам подали запасные арбалеты.

Вот это да… Мальчик в тихом восторге наблюдал за боем. Расскажи кому — не поверят!

Несколько биений сердца спустя стрелки разрядили арбалеты и тяжёлые стрелы вновь понеслись к поредевшему строю. Ну и достанется же провансальцам, с такой дистанции промахнуться трудно.

«Представляешь, у каждого по три самострела, и вдобавок по надёжному подмастерью, чтобы заряжать арбалеты! — всплыли в памяти слова Тео.

Мастера-арбалетчики знали своё ремесло и не тратили стрел впустую. Пережившие тройной залп, с проклятиями заворачивали коней, всё равно разорванный в клочья строй разобьётся о боевую линию гвардейцев. Уходивших, как водится, провожали свистом и солёными шутками.

К Гастону подскакал Раймон, и плащ и кольчуга в крови, видно довелось поработать клинком. Мальчишка обратился в слух, не упустить бы самого важного! Едва дослушав Раймона, Шарль сорвался с места, надо узнать и увидеть как можно больше, на то он и Великий Колдун…

В скором времени глаза обожгла огненно-белая вспышка, и Шарль ощутил привычную тяжесть доспехов. Вернулся, хвала Богине!

— Прошу вас, Великий, — жрец-медик поднёс небольшую чашку к губам Шарля.

Мальчик только покачал головой и для верности показал язык, благо гвардейцы за спиной.

— Выпейте, вы же на себя не похожи, — ворчливо добавил Роже.

Великого и вправду изрядно подташнивало, но не признаваться же взрослым, чего доброго сочтут малодушным. Шарль зажмурился и одним длинным глотком осушил чашку. На сей раз отдаёт пряностями, поди пойми что туда намешал жрец-медик.

— Великий? — в голосе Хуана слышалось нетерпение.

Путаясь и проглатывая слова, Шарль рассказал о блестящей обороне Гастона и тут же перешёл к главному.

…— Люди Раймона сумели взять важного языка — оруженосца самого барона. Ты знаешь, провансальцы почему-то считают, что на подходе племенное ополчение, — возбуждённо тараторил мальчик. — Андре из рода Декри, ну тот, что командует сотней из герцогского домена, — Шарль перевёл дух, — решил прорываться на север, прямиком, к бродам!

— Значит, обратно в Арелат, — недоверчиво протянул Хуан. — А почему не в герцогство, ведь до границы рукой подать?

— До рассвета не выйдет. Никак не выйдет. Там т а к и е болота, врагу не пожелаешь. Проще уж сразу сложить знамёна, Андре так и сказал, — с нажимом прибавил Шарль.

Ясно куда клонит мальчишка Мол, я тоже числюсь в списках гвардии и потому обязан… Не случайно же он прихватил арбалет! По скулам Хуана заходили желваки. Почему ребёнку не терпится уйти к Единственной?

— Карту! — потребовал Великий Колдун.

Хуан молча достал потрёпанный томик и синий огонёк факела осветил прихотливый рисунок карты.

— Волей-неволей им придётся жаться к болоту, — уверенно разъяснял мальчик. — Ты только посмотри, Хуан, какая здесь позиция. Проще простого поиграть с провансальцами в кошки-мышки, особенно, если знаешь всё наперёд. Второй раздел, пятый параграф, словом бой при Анжу, ты же сам меня обучал!

— Понять бы, кто здесь кошка? У нас всего пять девяток, — неохотно буркнул Хуан.

— И два десятка арбалетчиков из пограничья. Передовой дозор. Жан подслушал, как ты убеждал Раймона, — ехидно добавил мальчик. — Хватит с меня пустых слов, посылай гонца к Гастону. Андре пока поджидает барона, но всё одно — времени кот наплакал.

— Я сам поведу резерв, — с усилием промолвил Хуан.

— А меня оставишь с тремя девятками? Довольно увёрток, Хуан, такова моя воля.

— Повинуюсь, Великий! — начальник ближней охраны взметнул боевой клинок.

— Спасибо, Хуан! — мальчишка расплылся в улыбке.

— Если нам очень не повезёт — увидите провансальцев вблизи и даже окровавите меч! — бросил напоследок гвардеец.

Помпей наконец-то добрался до вершины пологого холма. Со вздохом облегчения Шарль натянул повод. Конь недовольно всхрапнул. Ну и морока с этим Помпеем, вечно приходится его придерживать.

Шарль оглянулся. Гвардейцы ближней охраны следовали за ним, как привязанные, ещё немного и сомкнутся живым щитом, что тогда разглядишь кроме доспехов телохранителей.

— Прошу вас, обратитесь к Единственной, — напомнил подоспевший Хуан. — Ваша молитва вернее дойдёт до Богини.

Шарль недовольно передёрнул плечом. Намёки намёками, мол, без помощи свыше не обойтись, но начальник ближней охраны говорит дело. Губы мальчика зашевелились. Знакомые с детства слова и обороты слагались в привычные фразы. Он действительно перестанет донимать взрослых, если конечно доживёт до утра. Честное слово! Ну, почти честное, на целых три дня, разве этого мало?!

Гораздо ниже по склону выстраивались закованные в железо гвардейцы и арбалетчики из Предгорья. Вернее вытягивались в двойную цепочку, благо, места достаточно. Да и склон, хвала Богине, пологий, так что жаловаться не на что.

Ещё ближе к подножию холма расположились люди Раймона, недавний передовой дозор. Эти сами рвались в застрельщики, хотят поквитаться с провансальцами. По возможности поквитаться с лихвой.

Помпей неожиданно подался вперёд, и Шарль потрепал любимца по гриве, надо же успокоить коня. Хуан молча кивнул в ответ на вопрошающий взгляд мальчика.

Кажется, и впрямь начинается. У Шарля засосало под ложечкой. Что-то они запаздывают, видно до последнего ожидали Вилье. Юный барон рубился в первых рядах, наравне с простыми наёмниками, попробуй, вытащи такого из боя!

Привычное звяканье уздечек, перестук множества подков… ладошка мальчика легла на рукоять меча. В воздухе висела грубая солдатская ругань, что они совсем забыли о дисциплине?

Шарль завертелся было в седле, но сразу угомонился, почувствовав на плече тяжелую руку Луи. Если понадобится, слуга-телохранитель без всяких церемоний выдернет его из седла, лишь бы мальчишка остался цел.

Шарль приник к биноклю. В широкий проход между холмами втягивалась вражеская конница. Зелёная форма наёмников казалась в полутьме чёрной, выделялись только лазоревые плащи офицеров.

— В командиров, вы слышали, бить в командиров! — гремяще рыкнул Хуан.

Тут же послышались арбалетные хлопки, застрельщики не теряли времени даром. Отточено-смертоносные бельты — не всякий доспех устоит! — воздавали наёмникам должное, как принято в Пограничье. Шарль ничуточки не сомневался: э т и до точки выполнят последний приказ, надо же поквитаться с провансальскими сеньорами.

Шарля била мелкая дрожь, но кто, кто, а наёмники это заслужили. Истошные вопли раненых, ржание бьющихся коней… впору зажимать уши. Мальчик вцепился в руку Луи. Да прирежьте же их наконец, лошадки ни в чём не виноваты!

Мастера-арбалетчики один за другим разряжали мощные самострелы — только успевай подавать! Судя по крикам наёмников, ветераны не тратили стрел впустую. Если честно, на них и делалась основная ставка, на гвардейцев надежды мало. Нет, стрелять они худо-бедно умеют, но чего ждать от тяжёлой конницы, это не копейная сшибка.

Не знающие промахов бельты трижды оставили тетивы, во всяком случае, у мастеров-арбалетчиков. И гвардейцы, и люди Раймона дружно устремились к коням, воины крепко запомнили приказ Хуана — всем уходить после второго выстрела!

Вот и началась игра в кошки-мышки. Шарль пришпорил Помпея и пустил вниз по склону, скорее, пока не опомнились провансальцы.

Несколько минут доброй скачки — умница Помпей всё убыстрял ход — и у Шарля отлегло от сердца, теперь до новой позиции рукой подать. Стрелки всерьёз раздразнили провансальцев, только бы юный барон попался на крючок. Не случайно же Хуан велел метить в опоясанных рыцарей, чтоб им пусто было этим высокородным…

— Великий! — раздался выкрик из-за спины. Судя по тону, не в первый раз, снова Помпей вырвался далеко вперёд. А достанется всё равно Великому, непорядок, если по честному…

Не стоило отрываться от своих. Шарль заставил Помпея перейти на шаг, ну и достанется ему от Хуана.

По-настоящему тяжёлая арбалетная стрела — из тех, что сбивают с ног даже кряжистых здоровяков — ударила в нагрудную пластину доспеха, едва не выбив мальчика из седла. Грудь пронзила давящая боль, Шарль беспомощно хватал ртом воздух.

Из чернильной тени холма появились какие-то всадники… не иначе люди Вилье. Тело само вспомнило уроки Хуана — мальчишка выскользнул из седла и укрылся за громадой Помпея.

И вовремя. Сразу три вестника смерти пронеслись над опустевшим седлом.

Шарль наконец-то сумел вдохнуть, всё-таки кольчуга не латы, впрочем, сейчас не до мелочей… Мальчишка потянулся к своему арбалету, наложить стрелу можно и в темноте. Он ещё может кусаться! Скорее, не отбиваться же детским мечом, на потеху провансальским наёмникам. Великий рывком натянул тетиву.

— Шарль ты цел?! — бросил подскакавший Хуан.

— Вроде да, — неуверенно пробормотал мальчик. Жаль, не успел разрядить арбалет. Глядишь и сделал бы первую зарубку, вон на прикладе у Тео уже четвёртая. Что за чепуха лезет в голову?

Младший офицер спешился и устремился к хранителю Святыни.

— В самом деле, Хуан, на мне же двойной доспех, — виновато приговаривал мальчик. Голос предательски дрожал, Шарль невольно жался к Хуану. — Довольно меня ощупывать, всего-то одна стрела. Поболит и перестанет, я же говорю, ни царапины…

— Только зубы почему-то постукивают.

— Что? Это тебе т-только кажется, — неуверенно запротестовал ребёнок.

— Да?

— Ага.

— Вы по правде в этом уверены?

— Я ведь в списках гвардии как-никак! Только холодно почему-то, ночь всё-таки зимняя. — Мальчик ухватился за руку гвардейца.

— Вы, похоже, от меня не отцепитесь, — скорбно вздохнул Хуан. — Вы и впрямь испугались, Великий. И зачем вы в битву полезли?

— Да не испугался я, честно, просто зубы постукивают! Ой…

— Вы здесь, конечно же, не при чем.

— Вроде да. Наверное.

— С вами всё ясно.

— Не-е, я просто раздумываю.

— Над чем интересно?

— Над битвой, неужели не ясно?

— Ну, тогда дело другое. — Офицер понимающе хмыкнул.

— Ты не улыбайся, пожалуйста. Я же не разревелся, что здесь такого?

— Только этого ещё не хватало, — проворчал гвардеец. — Мало вас как видно гоняли.

— Мигелю не говори! — спохватился Шарль. — Обещаешь?

Обещаю. Может, забудем о той ловушке, Великий? Провансальцы и так уходят.

— Не-е, что ты… Я в первом ряду! — встрепенулся мальчик. — Хоть немного постреляю из арбалета.

— Если вас конечно ненароком не срежут.

— Так на то и война. Я ведь тоже гвардеец! Настоящий, не то, что некоторые… Ведь, правда, Хуан?

— Правда, правда. Разведчики так и не приняли боя, видно у страха глаза велики, — отрывисто доложил Хуан. — Не иначе рука Единственной. Люди Раймона проводили наёмников стрелами. Вас давно пороли? — в завершение вопросил гвардеец.

— Время, Хуан! Провансальцы не станут ждать! — опасливо отозвался Шарль.

— Ладно. Позже… поговорим. Сумеете забраться в седло?

— Я что маленький?! — возмутился Шарль.

Ну, теперь кольчужники не отвяжутся, как бы ни торопился Вилье. Разведчики сразу сумели сложить два и два, иначе не метили бы только в него. Мальчик поёжился. Нет, юный Вилье не устоит, тут и думать нечего, для него соблазн чересчур велик. Стоит барону отдать приказ и капкан захлопнется, попробуй совладать с буйной вольницей. В порубежье мечи не ржавеют. Добыча, добычей, но всего важнее унести ноги, жить-то каждому хочется. Кто, кто, а кольчужники слишком хорошо понимают — кружным путём, через бурлящее Пограничье, доберётся разве что половина, и то в лучшем случае.

В скором времени провансальцы подступят к новой позиции, выбора у Вилье все равно нет. Вот тогда-то и начнётся настоящее веселье — видавший виды Хуан кое-что придумал, надо же порадовать молодого барона… Шарль приглушённо фыркнул и закусил губу, чтобы не расплыться в улыбке. В завершение, тяжёлая конница, молотом ударит по провансальцам. Сперва копья, затем длинные прямые мечи знаменитой гвардейской заточки, мало кольчужникам не покажется. Не зря же Хуан отправил шестерых гонцов, хоть один, да добрался…

— Великий! — сдержанно рыкнул Хуан.

Что?! Шарль привычно придержал Помпея, не хватало только ещё раз оконфузиться. Вечно эти взрослые поднимают шум из-за пустяков, подумаешь, на полкорпуса выдвинулся из строя.

Возглавляющие колонну телохранители миновали последний поворот, вот и земляной вал на вершине холма, где и предстоит держаться гвардейцам.

В уши хлынул шум отряда на марше. Шарль встрепенулся. Неужели Вилье успел выслать кольчужников, чтобы поквитаться за недавнее избиение?!

Мальчик повернулся к Хуану.

— Свои, — коротко пояснил начальник ближней охраны.

Всё ясно: Мигель на свой лад истолковал последний приказ, может оно и к лучшему.

В промежутке между холмами и лесом показались конные сотни. Снежно-белые плащи, нередко запятнанные чем-то тёмным; у передних необычно длинные копья, знаменитые длинные когти, как их часто называют в гвардии, словом, здесь ошибиться трудно. В четком строю, только отдай приказ, и вмиг развернутся для боя!

— Прошу вас, не вертитесь, Великий, — умоляюще зашептал Хуан, — пожалейте Помпея.

Вскоре к мальчику подскакал радостно-возбуждённый Мигель. На плаще и гриве коня алые пятна, свежая кровь ещё не успела подсохнуть.

Боевой меч выскочил из ножен и взвился в воздух.

— Хвала Богине, вы живы, Великий! Я почти не надеялся. У вас кажется вмятина на броне?

— Пустое. Всего-то одна стрела, — небрежно отозвался Шарль.

— Кровь не моя, — коротко бросил Мигель, поймав вопрошающий взгляд Шарля. — Вилье, надо отдать ему должное, дрался всерьёз и не помышлял о бегстве. Мальчишку учили по провансальски, значит, учили крепко. Юный барон раз за разом сбивал строй и увлекал кольчужников в отчаянные атаки. Дважды дошло до мечей, мальчик словно дорвался до сладкого, не то, что его кольчужники. — Мигель жёстко усмехнулся. — Давно мне не доводилось всерьёз работать клинком. Под конец барон явно искал смерти, после первого поражения и не такое бывает. Сколько ему, пятнадцать?

Шарль невольно кивнул.

— Я жду ваших приказаний, Великий.

— О чём толковать, когда кольчужники на подходе!

— Мои конники уже на рубеже атаки, — сверкнул белыми зубами Мигель, — Вы живы и невредимы, Великий, вот что самое главное, поймите это наконец!

Сотник вновь вскинул меч и дал шпоры коню.

Во избежание случайностей вокруг Великого Колдуна сомкнулись гвардейцы-телохранители.

— Сами виноваты, Великий, — наставительно прошептал Хуан.

Шарль достал и вновь вбросил в ножны боевой кинжал. «Ещё одно хорошее избиение и отряд превратится в стадо», — всплыли в памяти слова Андре. Провансальцам не устоять — и Гастон, и Мигель знают своё ремесло — но что дальше, не взрослым же это решать! У него уже появились кое-какие идеи.

Шарль вконец извёлся от нетерпения, когда латное кольцо, наконец, разомкнулось.

— Гонец от Мигеля, Великий, — торжественно возвестил Хуан.

Смуглый пухлощёкий юнец с нашивками старшего порученца старательно вскинул меч, не опозориться бы перед лицом Великого Колдуна.

— Говори! — поспешно выдохнул мальчик.

— Мигель не стал размениваться на мелочи и первым же ударом опрокинул головную сотню под началом самого Вилье. Мастера-арбалетчики с удовольствием добавили паники, словно траву выкашивали, честное слово! — окончательно сбился на восторженную скороговорку гонец. — Клин Гастона тем временем зашёл с тыла, разрезал остатки строя, и всё смешалось окончательно! Как только рухнуло знамя барона… ох, простите, Великий…

— Ничего. Гвардия достойно показала себя. — Шарль одобрительно кивнул. — Доскажешь по дороге, — словно между прочим добавил мальчик. — Жан, держись поближе ко мне!

Шарль выдержал выразительный взгляд Хуана — всё равно при телохранителях нотаций не будет — и Помпей тронулся с места. Право и долг хранителя Святыни встретить победоносные войска, не девчонка же он, в самом деле!

— Андре сумел ускользнуть в последний момент с большей частью коронной сотни, — продолжал между тем порученец. — Уцелевшие устремились прямиком к бродам, не соваться же ночью в болота…

Дело. Глаза мальчика зажглись лукавством. В скором времени он кое-что предложит Мигелю, жаль нельзя сослаться на волю Единственной.

Вот и поле последнего боя, люди и лошади вперемешку… не-е-ет, на такое лучше не смотреть. Шарль судорожно сглотнул и уставился в гриву Помпея, повезло ещё, что пожаловал до рассвета.

Пленные добросовестно разбирают кровавые завалы под бдительным надзором арбалетчиков. Самые крепкие роют могилы, чтобы почтить своих братьев по мечу.

Глаза мальчика удивлённо расширились, Шарль приподнялся в седле. Она-то здесь откуда взялась?! Да ещё с арбалетом!

— Сесиль! — окликнул девушку Шарль. — Не вздумай прятаться, подойди поближе.

Улыбающийся здоровяк-арбалетчик ухватил Сесиль за плечо, и повёл упирающуюся девушку к правителю Арелата.

— Спасибо, Великий, спасибо, я уже отыскала Бертиль, — с ходу зачастила красавица. — Ой, что это я…

Девчушка с запозданием склонилась в поклоне.

— Где ты раздобыла боевой арбалет? — вопросил Шарль с высоты седла.

— Позаимствовала… из какой-то палатки… — еле слышно отозвалась Сесиль. — Я же по честному проси-и-ила, Великий, — в голосе послышались плаксивые нотки.

— Когда девчонку заметили, гнать было поздно, считай на верную смерть, — пробасил мастер арбалетчик. — По крайней мере, не особо путалась под ногами, хоть на это ума хватило. Ребята, как могли, прикрывали красавицу, а она всё суётся вперёд, видно мало в своё время пороли. Они что, в Пограничье все такие шальные?

— Дюжины горячих достаточно? — мягко осведомился мальчик.

— Это ещё ничего… отец бывало… — сорвалось с языка девушки. — Ой! — Сесиль зажала рот ладошкой.

— Я ему напишу, — уверил девушку Шарль. — Как он решит, так и будет, мало тебе не покажется.

Сесиль умоляюще воззрилась на мастера-арбалетчика, но тот лишь пожал плечами, с Маршалом не поспоришь.

— Хуан!

— Да. Великий!

— Выделишь из добычи пять боевых коней, девочка это заслужила.

— А… — заикнулась было Сесиль.

— А порка не отменяется. Думаю, добавит тебе ума перед будущей свадьбой. Не у каждой высокородной такое приданое, так что за женихами дело не станет.

Если честно, Шарль повторил слова дяди Жерома, сказанные совсем по другому поводу.

Сесиль залилась густым румянцем — даже в лунном свете заметно — и отвесила глубокий поклон.

— Посторонитесь, пожалуйста, милая девушка, его милость нужно поскорее к врачу, — обратился к Сесиль дюжий кольчужник.

Шарль поспешно отвёл глаза, на залитых кровью носилках лежало — скорее покоилось! — изрубленное подобие тела. Почему высокородного не добили?!

Девчонка ойкнула, отшатнулась и закрыла лицо ладонями.

Всё, дальше уже не утерпишь, не взрослый же он, в самом деле. Шарль скорее сполз, чем соскочил с коня.

— Что с вами, Великий?

Вместо ответа послышались хорошо знакомые звуки. Мальчишку выворачивало наизнанку.

— Вы ещё долго продержались, Великий, — сочувственно заметил Хуан. — Не крутитесь, стойте спокойно. — Гвардеец достал платок и вытер перепачканную физиономию мальчика. — Ну вот, совсем другое дело, теперь можно показаться на людях. Не вы первый, не вы последний, не переживайте, Великий. Мне в своё время тоже не повезло.

— Правда?

— И не один раз, так что не берите в голову.

Шарль не без помощи Хуана взобрался в седло. У Сесиль похоже те же проблемы, но ей простительно, она всего лишь девчонка.

— Вы удачно пожаловали, Великий, — сообщил подоспевший Мигель, — провансальцы отыскали Вилье!

— Не тяни, говори толком!

— Мальчишке не повезло — увесистый бельт угодил в бедро, он видно пытался выдернуть, но только хуже себе наделал, совсем рану разворотил…

Чего доброго, опять опозоришься. Шарль помянул грешницу Элизабет, не забыв и о некоторых непонятливых взрослых.

— Прошу прощения. Великий. Вилье ушёл к предкам достойно, не желаете отдать последние почести?

Что ж, Вилье не из худших. Шарль согласно кивнул.

— Но сперва побеседую с высокородными. Вечное железо, я думаю, не понадобится. Жан, куда ты опять пропал?

— Следующий, — со вздохом велел Мигель.

Телохранитель откинул полог наскоро раскинутой палатки и буквально втащил упирающегося подростка, немногим младше Вилье. Вышитый на камзоле герб с изображением леопарда… пояс будущего рыцаря… значит фигура не из последних, старший оруженосец Андре, проще говоря, один из офицеров барона.

Не обнаружив ни жаровни, ни раскалённого докрасна клинка юноша явно приободрился. Завидев мальчишку в роскошном доспехе — не всякому благородному по карману — юноша склонился в церемонном поклоне, как-никак Великий Колдун. О юном правителе Арелата уже ходили легенды.

Шарль ответил небрежным кивком. Сейчас лучше помалкивать, не ему равняться с Мигелем в умении развязывать языки.

— …Мальчик, не ты первый и не ты последний, я просто уточняю уже известное. Вспомни, я опрашивал и кольчужников, — мягко втолковывал сотник — Урона родовой чести не будет, если ты скажешь мне, наконец, сколько ратников в замке?

— Без малого полторы сотни, так что вы точно обломаете зубы, — оруженосец усмехнулся в лицо Мигелю. — Многовато полуобученных новобранцев, а это вояки ещё те, но на стенах даже они покажут себя!

Великий Колдун подал знак, и телохранитель увёл высокородного.

— Жан?

— Он говорил правду, Великий, — уверенно заявил Жан. — До тех пор, пока вы не спросили о гарнизоне.

Интересно, сколько ратников в замке, если вычесть три полные сотни — отряд Вилье. Хорошая штука арифметика.

Уголки губ мальчика поползли вверх.

— Спасибо, Жан, не забудь напомнить Хуану о доле в добыче.

— Можно я выберу меч? — робко осведомился подросток.

— Если сумеешь подобрать клинок по руке, — усмехнулся Шарль. — Взрослый тебе точно не подойдёт.

— Благодарю, Великий!

Шарль стремительно выскочил из палатки. Богиня помогает тому, кто помогает себе сам, особенно если не мешаются взрослые.

— Луи, белую мантию и серебряную цепь! — бросил Великий Колдун.

— Вы уверены, Великий? — раздался за спиной голос Мигеля.

— Нет, конечно. Потому и решил поиграть в угадайку, — мило улыбнулся мальчик. — Жан, куда девался Помпей?

Если уж начал говорить загадками… Сотник подавил вздох. Разрешающий кивок Мигеля и слуга устремился к поклаже.

Вскоре символ верховной власти лёг на плечи ребёнка поверх белой мантии Великого Колдуна.

Шарль птицей взлетел в седло, и Помпей тронулся с места.

— Куда? — холодно вопросил сотник.

— Сперва к старому форту, а там посмотрим, — беспечно отозвался Шарль.

Как и опасался Мигель, появление Великого Колдуна в полном парадном облачении вызвало всеобщее любопытство. И простые кольчужники, и младшие офицеры едва завидев Шарля дружно забывали о работе, и провожали маленькую фигурку настороженно-вопрошающими взглядами. Гвардейцы почти сомкнулись вокруг мальчика, мало ли что взбредёт в голову высокородным.

Шарль не смог удержаться от улыбки. Небось, потом будут доказывать, что проклятый мальчишка привёл сотни четыре «Серебряных Копий», не забыв и об армии Предгорья, словом, задавил числом доблестных провансальцев… Мимолётная улыбка погасла, мальчик зябко передёрнул плечами. Стоит отдать приказ и начнётся новая игра в кошки мышки, проще простого угодить в капкан.

Заваленное трупами поле осталось за спиной. Четверть часа доброй скачки и показались развалины форта.

— Куда вы направляетесь, Великий? — подал голос Мигель.

— К восходу, Мигель, куда же ещё! — мальчишка повернул коня к светлой полоске на горизонте. — И поскорее, мы уже опаздываем, — добавил Шарль на скаку.

Ничего не поделаешь, воля Великого Колдуна превыше всего, на том и стоит гвардия. Негромкая команда Мигеля и гвардейцы-телохранители подтянулись поближе к маленькой фигурке. Второй раз они его не упустят, с мальчишки спрос невелик, в отличие от гвардейцев Хуана.

Ведомый Шарлем отряд миновал дубовую рощу и оказался в зарослях папоротника, в двух шагах ничего не увидишь.

Перестук множества копыт, скрип тележных колёс, уверенно-лаконичные команды… по счастью не с провансальским акцентом. Мигель немного расслабился.

— Я же говорил, опоздаем, — обиженно буркнул Шарль.

…Спустя несколько минут три девятки ближней охраны во главе с правителем Арелата вынеслись на берег неширокой речушки.

Гвардейцы, хвала Богине! Великий вздохнул с облегчением.

В воздухе висели затейливые словосочетания, солдаты вытаскивали из речушки, скорее уж молодого болота, тяжело нагруженные телеги.

Шарль привычно приподнялся в седле: оказывается, в новом отряде хватает стрелков, в основном с простыми длинными луками. Будем надеяться, не подмочили в болоте…

Показалась небольшая группа всадников в богато украшенных доспехах, офицеры и высокородные вперемешку. Возглавлял встречавших осанистый офицер средних лет в добротном арагонском доспехе, не иначе взятый с бою трофей. На синем плаще нашивки полусотника конной гвардии. Чуть поодаль почётный эскорт: отборные лучники и лучшие гвардейские девятки.

Отзвучали велеречивые приветствия — причём изнывающий от нетерпения мальчик не единожды поминал грешницу Элизабет — и полусотник перешёл к делу:

— Со мной десять полных девяток конной гвардии и без малого сотня лучников. Насколько я понимаю, Великий, мы не поспели к недавнему бою, — полувопросительно добавил офицер.

Ну, всё, теперь не отвертишься. Шарль судорожно сглотнул, горло перехватил невидимый обруч. Невелика радость совать голову под топор, вернее под меч, впрочем, какая разница…

— Слушайте все! — Мальчишка намеренно повысил голос, пускай услышат и гвардейцы эскорта. — Мы только что разгромили Вилье, но победа остаётся неполной. Думаю, ни для кого не секрет, что Пограничье стонет от провансальских набегов. После полудня объединённый отряд выступает на юг, дабы сполна отплатить за бесчинства. Сейчас самое время дать хороший урок зарвавшимся баронам на примере родича герцога. Мы вернёмся не раньше, чем откроются ворота Бовэ, логова племянника герцога. Такова моя воля!

Раздался оглушающе-восторженный рёв — наконец-то, хвала Богине! — ударил в уши Шарля. И офицеры, и высокородные, и особенно простые ратники дружно выхватывали мечи, салютуя юному Колдуну.

Лицо мальчика просветлело, похоже, он поступил правильно.

«Приказывать надо на людях, тогда и взрослым не отвертеться», — лукаво подумал Шарль

Уже занималось утро, а палатка Шарля всё ещё пустовала. Покончив с обустройством и разделом добычи — больше всех требовали мастера-арбалетчики — Мигель отправился за мальчишкой-главнокомандующим.

Великий Колдун неспешно бродил по песчаному берегу ручья и время от времени бросал камешки в зазевавшихся лягушек. Гвардейцы ближней охраны держались в почтительном отдалении.

Шарль равнодушно глянул на подошедшего Мигеля и вернулся к прерванному занятию: наводить панику на лягушек, тритонам, впрочем, тоже досталось.

— Празднуете победу, Великий? Если так и дальше пойдёт, распугаете всех лягушек в округе. Честное слово, они ни в чём не виноваты.

Шарль приглушённо фыркнул.

— Что, и поиграть немного нельзя?

— Кому как.

— Ла-адно, сейчас.

Беловатый камешек стукнул о брёвнышко, мирно дремавшая лягушка возмущённо квакнула и скрылась под водой.

— На что вы надеетесь, Великий? Что полторы сотни, что вдвое меньше, замок кольчужники удержат. Зубами будут цепляться за стены, я их хорошо знаю.

— Разве? — улыбка снова коснулась лица мальчика.

— Пока подтянем катапульты и прочее, провансальцы усилят гарнизон. А голыми руками замок не взять. Или того хуже, герцог подбросит панцирную конницу и начнётся настоящее веселье. Разумеется, не для нас, — обстоятельно, словно послушнику из подготовительного класса, разъяснил Мигель.

— Думаешь, до меня не дошло? Ну-ка подойди поближе.

Шарль встал на цыпочки и зашептал в ухо Мигелю.

— Мало вас дома пороли! — со вздохом заявил Мигель.

— Да, конечно, — с готовностью согласился Шарль. — Значит, всё-таки выйдет?

— С какой радости вас тянет в Бовэ? — не выдержал, наконец, сотник.

— Вот именно, тянет. Будто к сладостям, честное слово, — неохотно признался мальчик.

— Такова воля Единственной? — недоверчиво осведомился Мигель.

— Я и сам кое-что умею!

— Вы уже попадали впросак. Напомнить?

— «Как только исчез обозный мальчишка, Андре всполошился всерьёз и поднял своих людей. Да и личная сотня Вилье сменила мечи на лопаты. Словно проклятые копали волчьи ямы, а без всякого толку!» — с удовольствием процитировал мальчик. — «Вам крепко повезло, что не ударили по коронной сотне». — Ну как, довольно с тебя? — победно вопросил Шарль.

Сотник обратил взор к лику Единственной, быть может, Богиня ниспошлёт ему немного терпения, попробуй сладить с несносным мальчишкой.

— Я не ошибаюсь, Мигель, ведь всё, как тогда на военном совете, — привычно зачастил недавний послушник. — Я бы выложил всё начистоту, просто словами не передашь, честно-честно!

Неожиданно для себя Шарль зевнул во весь рот.

— Отправляйтесь-ка лучше на боковую, иначе вас и до вечера не добудишься, — ворчливо велел сотник.

— Спасибо, Мигель, — сонно улыбнулся мальчик.

Не за что. Когда наконец отоспитесь, побеседуем на свежую голову, сейчас у вас глаза не глядят.

— А?

— Ну вот, уже закрываются.

— М-м-м… Неправда! — Шарль прикрыл рот ладошкой.

— С вами всё ясно.

— А с тобой? Как взыскание наложу… — Мальчишка вновь протяжно зевнул. — Очень, очень строгое, чтоб дерзить неповадно было… Надо только придумать какое.

— Со мной посоветуетесь.

— Ты по правде, Мигель? — оживился Шарль. — Можно прямо сейчас?

— Вы сперва проспитесь, Великий. При любом раскладе вы играете в прятки со смертью. Герцог щедро заплатит за вас, желательно живого и невредимого… — Мигель подвёл Шарля к Помпею. — Дайте хоть, в седло подсажу, вас что, окончательно сморило?

Светлая полоска на горизонте погасла окончательно, долгая зимняя ночь вступала в свои права. Крохотное облачко пробежало по лику Селены, казалось Единственная подмигнула мальчишке.

Шарль улыбнулся и помахал в ответ Добрая примета, что бы там не толковали жрецы.

Влажный ветер с Атлантики плавно уносил облака, расчищая небо на Арелатом, да нет, над Провансом, ведь отряд уже в пределах владений Вилье!

Впрочем, какая разница… ведь гвардейцы сомкнулись живым щитом, так что гляди, не гляди, ничего не увидишь. Мальчик беззвучно выругался. Ну, сколько можно рассматривать латы гвардейцев, не девчонка же он в самом-то деле!

Шарль вконец извелся от нетерпения, когда Хуан — наконец-то! — подал команду. Девятки ближней охраны перешли на шаг, латное кольцо разомкнулось. Мальчик живо приподнялся в седле и завертел головой.

Вечное железо клинка взметнулось в воздух, Мигель из рода Фуэнтес отдал воинское приветствие.

— Великий, ваш приказ выполнен, всё подготовлено для спектакля.

— Так уж и всё, — недоверчиво хмыкнул Шарль. — Сперва я сам погляжу напоследок.

— Ваша воля, Великий, — смуглое лицо Мигеля так и осталось непроницаемым, впрочем, у него разберёшь… — Здесь рукой подать, если не полениться поработать клинком.

Массивный кинжал сотника — подлиннее римского гладиуса! — выскользнул из ножен.

Шарль с готовностью ухватился за меч. Уголки губ мальчика поползли вверх.

— Вы правы. Великий, скоро понадобится, — чуть улыбнулся Мигель. — Главное, берегите Помпея. Прошу вас, следуйте за мной.

— Только вровень с тобой!

— Ваша воля, Великий.

Шарль молча кивнул и послал Помпея вперёд…

Девятки ближней охраны вытянулись в нитку на узкой тропе, только-только одному протиснуться. Ветки так и лезли в лицо, пришлось обнажить меч. Ещё немного и без глаз останешься — Шарль коротко выругался — да и Помпею приходилось несладко. Одно утешение — люди Вилье здесь проезжают нечасто.

Очередная ветка упала под ноги Помпею, и Шарль опустил клинок — тропа внезапно закончилась, и конь выбрался на поляну.

Подоспевший Раймон чётко вскинул меч и вдобавок поклонился в седле.

Наставления Хуана пошли высокородному впрок, но сейчас он, пожалуй, пересолил. Шарль сдержал улыбку.

— Не желаете взглянуть на… главное действующее лицо маскарада? — подал голос Раймон.

Шарль поспешно замотал головой, чего доброго вывернет наизнанку.

Люди Раймона выстраивались широким полукругом. Спешившись и в один-единственный ряд, как велел Великий Колдун, видно Мигель успел послать верхового.

Шарль церемонно вскинул боевой клинок — немалая честь для вассалов высокородного. Нечасто правитель Арелата отдаёт прощальный салют, пусть знают, что дело нешуточное.

Мальчик живо оставил седло и по взрослому неспешно направился к застывшему строю. Надо толком проверить экипировку, кто их знает этих дружинников.

Та-ак, кольчуг и панцирей с гербом Вилье или самого герцога, как и ожидается, не наблюдалось. Все до единого, в доспехах наемников — с ярко-жёлтыми эмблемами на нагрудных пластинах, как принято у солдат удачи. Подсохшие пятна цвет ржавчины на выщербленных щитах, запятнанные алым плащи… молодец Раймон, запретил отмывать!

На лицах охранные татуировки наёмников. Шарль пригляделся повнимательнее. Ну да, так и есть, нарисовано второпях, целого дня им мало! Мальчик поморщился. Ладно, в лунном свете сойдёт.

Ничего себе… Шарль остановился, как вкопанный. Он тоже хорош, не заметил с первого раза.

Долговязый, рыжеволосый юнец — плечи уже раздались, а губы совсем детские — под взглядом Великого Колдуна неуверенно затоптался на месте.

— Под каким именем знает тебя Богиня? — мягко осведомился Шарль.

— Виллем из рода Маэ. С начала зимы старший десятка арбалетчиков, — горделиво отрекомендовался юнец.

— И вдобавок старший оруженосец, не так ли? — ровно продолжил Шарль Юнец с надеждой воззрился на Раймона, может, выручит старший родич. — Откуда у тебя эта цепь? — Великий Колдун указал на грудь арбалетчика.

— Я взял в равном бою жизнь её владельца. Цепь из чистого серебра, значит, принесёт нам удачу, — тоном взрослого заявил Виллем.

Храни Единственная! Мальчишка едва не застонал. Ну почему люди не умеют думать?!

— Разрешите, Великий? — осмелился вмешаться Раймон.

Шарль только махнул рукой, пускай сам вправляет мозги несмышлёнышу.

— Старшие оруженосцы наперечет, их всего-то двое! — В голосе рыцаря зазвенел металл. Лишь присутствие Великого Колдуна удерживало Раймона от крепкой брани. — Ночь выдалась ясная, а бинокли у провансальцев имеются. Твоя цепочка приметная, доспехи-то воронёные. Продолжить или сам смекнешь что к чему?

— Довольно с него, Раймон! — вырвалось у мальчика. Ещё немного и доведёт Виллема до слёз, вон, как губы дрожат. — Посмотрим, как покажет себя в бою.

Виллем благодарно кивнул.

— Да сними ты эту цепь наконец, смотреть на нее не могу! Чуть было все не полегли по твоей дурости. Что, сам не видишь, на тебя смотрят волками! — выдал последнюю порцию высокородный. — И последнее, Великий, — нарочито вежливо обратился Раймон. — В замке пребывает некий Джаннино, астролог и предсказатель. То ли и впрямь волшебник, то ли ловкий плут, пленные и сами теряются в догадках. Как я слышал, ваш слуга волшебник не из последних Начинающий понятно, но за неимением лучшего… Прошу прощения, Великий, — спохватился высокородный.

Нет, Раймон верен себе. Шарль, не сдержавшись, фыркнул.

— Жан!

— Я слышал, я согласен, Великий! — выпалил подбежавший подросток.

— Я-то думал он старше, — вслух подумал Раймон.

— Сойдёт! — усмехнулся Шарль. — Отойдём, мне надо дать тебе последние наставления.

Жан с готовностью потянулся за Колдуном, подальше от нескромных ушей.

— Да вы не волнуйтесь, Великий, — на ходу зашептал подросток, — деньги лишними не бывают, я не первый раз играю в прятки с костлявой. Раймон не поскупится, раз уж сам попросил. И ещё, — заторопился подросток, — вы сможете глядеть моими глазами. Честно-честно, Великий, словно побываете там.

— То есть как? — заинтересовался Шарль.

— Вот. — Жан протянул фигурку совы на простенькой медной цепочке. — Помните сказку о маленьком Рейневане, что подглядывал глазами птиц и зверей? Здесь хитрый состав: червонное золото, орихалк и вдобавок сложные сплавы Древних, чтоб им пусто было этим Древним! Пока нашёл настоящего мастера, пока собирал деньги… До сих пор должен Луи семь реалов. И ещё девять Хуану, реалы-то золотые…

Ничего себе, считай шестнадцать ливров! Мальчишка едва не присвистнул.

— Если сработает, я заплачу.

— Конечно, сработает, я пробовал на лошадках, — Жан расплылся в улыбке. — Да вы не сомневайтесь, Великий. Если с вами что случится, Луи утопит меня, как котёнка, так прямо и заявил! Слушайте и запоминайте…

Помпей неспешно выехал на опушку леса, подался было вперёд, поближе к запахам жилья и конюшен, но Шарль привычно натянул поводья. Хвала Единственной, Хуан не подвёл, до замка Вилье рукой подать, вон даже бойницы видны.

Насупившись — будем надеяться, Жан ничего не напутал — Шарль извлёк из седельной сумки фигурку совы. Тяжеловатую, если честно, словно из чистого золота.

— Неправильно, Великий, — прошелестел над ухом Хуан.

— Что?! Я же… — воинственно начал мальчик.

— Зря вы обмотали цепочку вокруг запястья. Лучше держите в ладошке, да так, чтобы кончик свисал. Если… — юноша чуть замялся, — душа Жана уйдёт к Единственной, я должен вытащить амулет, а то кто знает, как оно повернётся, может и вас затянуть. Договорились?

— Что, трудно разжать кулак? — недоверчиво буркнул Шарль.

— Мышцы будут, как каменные, Жан всё о-очень подробно расписывал. Может и пальцы придётся ломать, слышали, надеюсь, о судорогах? — Хуан криво усмехнулся. — Согласитесь, в а ш а жизнь стоит дороже.

Мальчика передёрнуло. Запугивает наверно, но дыма без огня… Цепочка, словно сама соскользнула с запястья.

С уст Шарля слетела полузабытая малышовая считалка, избранный Жаном пароль для самодельного амулета. Тихо-онечко, одними губами, чтобы — храни Богиня! — не услышали старшие, иначе позора не оберёшься. Вспомнив о наставлениях начинающего волшебника, Шарль поспешно зажмурился.

Фигурка совы ощутимо нагревалась, выходит он сумел распечатать амулет. Шарль закусил губу. Теперь всё, конец, обратной дороги нет, только бы Жан не напортачил!

Мгновения томительного ожидания, внезапная дурнота и в уши хлынул шум отряда на марше. Люди Раймона, кто же ещё? Мальчик перевёл дух.

Что-то очень многие повторяют молитвы, не иначе Раймон подаёт пример… Шарль испустил вздох. Он же по-честному благословил отряд, особо выделив предводителя. И долго этот Жан будет разглядывать лик Селены?!

— Довольно, соратники, помолились, и будет, — чуть возвысил голос Раймон. — Эй, очнись, мальчуган, это и к тебе относится.

Послышались добродушные смешки.

— Простите, высокочтимый, я обращался к Создательнице.

— Ясно, ясно, дело хорошее. Доспехи-то хоть надёжные?

— Этим утром сняли с пажа, Хуан сам выбирал, — с ноткой гордости ответил подросток. — На кирасе малый герб Картахены, — Жан коснулся нагрудника, — видно вышли из мастерской инфанта.

— И верно, недешёвые. Значит, и впрямь волшебник не из последних. Держись ко мне поближе, малец, — рыцарь опустил руку на меч, — как подумаю о проклятом Джаннино…

— Я вам сразу скажу что и как, только не вздумайте мне возражать. Прошу прощения, высокочтимый, больше не повториться! — привычно зачастил Жан.

— Не учи учёного, — проворчал Раймон. — У меня младший брат погиб, ещё и месяца не прошло. И брат, и кузен. У обоих сердце схватило, когда приехали с переговоров. Добро бы в честной схватке, копьё против копья! — на скулах рыцаря заходили желваки. — Надеюсь, все слышали? — сдержанно пророкотал Раймон. — Для особо непонятливых разъясняю — если мальчишка что скажет — слушаться с полуслова!

Жан зябко передёрнул плечами, что он, ровня вассалам высокородного? За спиной уже слышались возмущённые возгласы.

Холодно-вопрошающий взгляд Раймона — мол, что это ещё за новости? — заставил примолкнуть, возроптавших было вассалов.

— Великий лично даровал Жану отпускную грамоту, значит, мальчишка свободен… во всяком случае, по закону. Раб не может служить правителю Арелата, так что урона родовой чести не будет. Дошло?! — Раймон выдержал паузу. — Не ворчи, Этьен, сперва малость подумай. Весь отряд помнит, как ты оглушил ни в чём не повинного медведя, приняв его за лазутчика.

На лицах многих появились улыбки, Жан вздохнул с облегчением. Раймон держит своих людей в кулаке, впрочем, на то он и благородный.

— И не вздумай соваться вперёд со своим арбалетом, знаю я вас, мальчишек, — тихо добавил Раймон.

Передовой отряд миновал последний поворот и Жан наконец увидел Бовэ, замок покойного племянника герцога.

Высоченные стены из грубо обтёсанных валунов, непривычно широкий ров, скорее канал, пожалуй, и камешек до стены не докинешь, и вдобавок — будто этого мало! — бойницы в два яруса, между прочим о-очень недешёвое удовольствие. Герцог явно не пожалел средств на перестройку замка. Мальчик проглотил образовавшийся в горле комок. Помнится, провансальцы хвалились, что Бовэ — вернее Новый Бовэ — ещё никто не брал на меч.

Редкие улыбки погасли. Стоит людям Вилье сложить два и два…

Жан умоляюще покосился на Раймона: может, углядит хоть что-нибудь подозрительное и даст приказ уходить, подальше от проклятых бойниц!

Негромкий хлопок арбалетной тетивы заставил мальчика вздрогнуть. Тяжёлая арбалетная стрела спела свою короткую песнь и взрыла землю у ног коня Раймона. Рыцарь лишь презрительно усмехнулся. Ещё один бельт, подлиннее и поувесистее, высек искры из огромного валуна в двух шагах от дороги.

— Развлекаетесь? — сухо бросил Раймон.

Дружный хохот был ему ответом.

— Как велел господин барон, — раздался сытый басок. — Непонятливые долго не живут, особенно здесь, в Пограничье. Эй вы, болваны, куда задевали факелы?! — Между зубцами стены появился полноватый крепыш с заряженным арбалетом. На плаще желтовато-белые нашивки десятника, всего-то навсего, но шлем наградной — даже в лунном свете заметно — значит не последний человек в замке. — Что-то вы задержались, ребята.

— Скажи спасибо, что вообще уцелели, — устало огрызнулся Раймон.

— Солдаты удачи… — десятник выразительно хмыкнул. — Красно говорить вы умеете, вертихвостки от таких без ума, но как дойдёт до настоящего дела…

— Срочно позови сенешаля! — взревел мнимый наёмник.

— Может инфанта тебе позвать, что правит в Картахене? — ехидно поинтересовался десятник. — Его милость лично проверял посты и сейчас изволит почивать. Утром будем разбираться, почему явились без знамён и тотемов, словно бродяги какие. — Тон говорившего чуть изменился. — Для раненых спустим врача с помощником, но на большее не надейтесь! Подождите, вот вернётся господин барон…

— Этьен! — властно бросил Раймон.

Подросток ожидающе напрягся, губы Жана зашептали молитву.

— Лучше не изводи себя, Жан, боязливые погибают первыми, — раздался в сознании мальчика детский голосок. — И зачем я тебя послал, вечно упускаешь самое интересное!

И когда он перестанет дразниться… Сколько можно ему объяснять что слабодушные в ватаге не выживают. Жан обиженно повернулся в седле.

Благородный Этьен — недаром его прозвали Медведем! — ведёт в поводу спокойную кобылу, запряжённую в разбитую крестьянскую телегу, беглецам, мол, выбирать не приходится. На телеге — Жан то всматривался, то отводил взгляд — лежит заботливо укутанный юноша, почти мальчик.

Кровавые пятна на одеяле, запятнанные алым бинты… пусть смотрят и делают выводы. Луис, немногим уступавший Этьену по росту, заботливо придерживает юношу, чтобы раненого не мотало из стороны в сторону. Раймон, как водится, постарался всё предусмотреть.

Ещё трое здоровяков неспешно вышагивают за задком телеги. В полном вооружении, при мечах и арбалетах, всем своим видом давая понять, что раненый под надёжной охраной.

На стене уже начала собираться челядь, вон та пышная дамочка явно не из гарнизона замка. Только бы не вздумали окликать знакомых! Солдаты удачи прибыли в замок дня за три до набега и большую часть времени добросовестно налаживали отношения с людьми барона… Как ни странно обошлось без жертв, многоопытный Энрике вовремя спохватился и запер на ключ винные погреба.

— Что, мальчишка из благородных? — неуверенно вопросил крепыш.

— Сбрось факел, да побыстрее! — тоном высокородного велел Раймон!

Сразу два факела, изумрудный и ярко-жёлтый, устремились к дороге.

— Дело. — Раймон спешился и прошёл к телеге. — Имя и должность! Я не привык разговаривать с незнакомцами.

— Арнольд из рода Дюваль, комендант въездной башни, — после паузы отозвался наёмник.

— Я запомнил, Арнольд, не спеши излагать свою родословную. — Раймон откровенно развлекался. — А сейчас смотри повнимательней, если не желаешь толковать с палачом!

Раймон приблизил факел к мертвенно-бледному лицу юноши.

Бинокль выскользнул из пальцев десятника и полетел прямиком в ров.

— Его милость… — сдавленно проблеял Арнольд. — А где все наши, где сотня Андре?!

— Всё узнаешь от сенешаля. Под конец мы едва ускользнули от ополченцев, не к ночи будь помянуты. Гвардейцы хотя бы берут пленных. Чудо, что отбили господина барона.

— Что-то я тебя не припомню, — вслух подумал десятник.

— В отличие от некоторых я не поил жеребёнка элем и не нырял с подъёмного моста, как тот бедолага-лучник, — насмешливо ответил Раймон. — Помниться, он утопил меч. Довольно пустой болтовни! — повысил голос мнимый наёмник. — Жюстен Молния, как я слышал, крут на расправу.

Послышались суматошные команды и лязг цепей, непомерно длинный мост начал мало-помалу опускаться. Лица Раймона коснулась тень улыбки — план зелёного мальчишки сработал, хвала Единственной, но самое трудное впереди.

Люди Раймона смыкались вокруг телеги с недвижным телом барона, дабы вступить в замок достойно, как принято у солдат удачи. Мальчишка потихоньку пристроился за широкой спиной Раймона, так оно, пожалуй, надёжней.

Раймон сжал коленями бока коня, и отряд тронулся с места. Неспешно и в чётком походном строю, как и подобает спасителям господина барона.

Жан нащупал притороченный к седлу арбалет — хвала Богине, не забыл зарядить! Риск немалый, кто спорит, но другого выхода нет, мечник из него никакой. Почти игрушечный по размеру, латы, разумеется, не возьмёт, но кольчужную чешую пронзит наверняка. Что копьё, что откованный из вечного железа бельт, так что сомневаться нечего! Особенно в ближнем бою… мальчишка невольно поёжился.

На стене уже собрались родичи ушедших в набег. Жан коротко выругался, только этого сейчас не хватало! В основном женщины и девчонки, вот рёву-то будет…

Собравшиеся наверху пытались выкрикивать какие-то вопросы, но Раймон пока что не реагировал. Копыта коней дробно застучали по пружинящему настилу подъёмного моста.

— Вы не видали моего Чезаре?! — пробился сквозь общий шум пронзительный женский выкрик. — Червлёный каталонский доспех, горностай на щите… он же полусотник у господина барона… — всхлипывающе перечисляла женщина.

Да нет, скорее девчонка — Жан пригляделся повнимательнее — тоненькая словно тростинка, никак не старше Сесиль.

— Ну, скажите хоть что-нибудь, люди добрые, что вам стоит!

Отчаянная мольба девушки словно прорвала плотину. Исполненные надежды возгласы сливались в оглушающий рёв. Повелительный жест Раймона — сразу видно высокородного — привёл к молчанию родичей, не говоря уже о чересчур любопытных.

— Не спешите всех хоронить! — повысил голос Раймон. — Многие вырвались, голову даю на отсечение. Дней через пять придут списки выживших, в Арелате с этим строго. Дальнейшее — забота вашего сенешаля!

Раймон пришпорил коня, иначе протолкуешь до света!

Тёмная арка ворот быстро приближалась. Слишком уж быстро, по мнению Жана. Будто в пасть дракона, честное слово! У мальчишки пересохло во рту.

Отборные кольчужники у ворот, завидев своего сеньора, вытянулись и церемонно вскинули факелы. В чашах факелов плясало багряное пламя, как и подобает при въезде в замок кровного родича герцога.

Отряд приостановился. Благородный Этьен сдавленно выругался, стараясь не глядеть вверх. Путь преградила массивная решётка, не всяким тараном возьмёшь.

Пожалуй, и не одна. Мальчишка не выдержал и выехал из-за спины Раймона. Что это, очередная проверка? Или… В сводах башни что-то многовато отверстий. Овальных, в самый раз для ждущих приказа стрелков: бей на выбор, не ошибёшься!

Раймон тут же выдал красочную тираду относительно умственных способностей коменданта башни, особо остановившись на его предполагаемой родословной и невесёлом будущем.

Прервав Раймона на полуфразе, решётка медленно поползла вверх. Вторая решётка, гораздо более плотная — что прутья, что брёвна, честное слово! — с недовольным скрежетом сдвинулась с места.

Давящие своды башни — повезло ещё, что не угостили бельтами! — остались за спиной, хвала Создательнице! Глазам Жана открылась цитадель, проще говоря, главная башня с прилегающими строениями.

Храни Единственная! Мальчишку обдало холодом.

Из распахнутых ворот цитадели вытягивалась конная лента. Это нечестно… неправильно… Жан едва сдержал рвущееся с губ восклицание. Кольчужники, а может солдаты удачи, поди разбери. Как водится в полном вооружении — и всадники, и кони в броне. Не три, не четыре и даже не шесть десяток… похоже крепость битком набита войсками!

Почему медлит Раймон? Жан вопрошающе покосился на предводителя: что им всем зазря пропадать? Самое время кончать с маскарадом, благо отряд уже развернулся для боя.

Раймон с чувством помянул лесных духов, не забыв и о безымянном мальчишке, возомнившем себя полководцем.

— Не стоит поминать господина барона, чего доброго останетесь без награды, — послышался уверенный голос.

Из первого ряда выехал опоясанный рыцарь, в добротном каталонском доспехе.

— Вы, я вижу, уже успели построиться в боевой порядок, — рыцарь снисходительно усмехнулся. — Не тревожьтесь, достопочтенные, благородные платят свои долги. Сенешаль не поскупится ни на почести, ни на звонкую монету. Думаю, и его высочество не останется в стороне. Жаль, не привели хоть полдюжины пленных, раздали бы родичам убитых. — У Жана предательски засосало под ложечкой — Но сперва… — посланец сенешаля запнулся, пальцы сомкнулись на рукояти меча. — А ведь я тебя знаю…

Раймон не стал тратить слов впустую, все одно правильным боем и не пахнет. Стрела мигом сорвалась с тетивы и вонзилась в горло высокородного. Напоенные ненавистью бельты оставляли тетивы арбалетов и уносились к провансальскому строю.

— За Пограничье! За Арелат! — грозно взревел Раймон.

Оцепеневший было мальчишка, отправил свой бельт в сторону враждебного строя. В коней, разумеется, в коней, хотя бы немного, хоть самую чуточку отсрочить решительную атаку, иначе тяжёлая конница сомнёт их в лепёшку!

А ведь получается, без малого получилось. Мальчишка энергично завертел головой. Уцелевшие кольчужники первого ряда с проклятиями выпутываются из стремян или того хуже — пытаются справиться с бьющимися конями…

— Знаешь, лучше отведи взгляд, — слабо попросил Шарль, — а не то меня… — Послышались хорошо знакомые звуки — юного правителя Арелата выворачивало наизнанку.

В ухе неожиданно зазвенело, Жан едва удержался в седле.

— С какой радости суёшься вперёд?! — Раймон резко встряхнул мальчика. — Бертье, — повернулся рыцарь к ближайшему мечнику, — тащи волшебника подальше от стрел.

Смуглый темноволосый верзила молча выдернул мальчика из седла — вечная морока с этими сопляками! — и погнал к темнеющей арке входа, прикрывая собой несмышлёныша. И что он только забыл в бою, добро бы из благородных…

— Довольно, довольно, куда спешишь? — Бертье без труда придержал мальчика. Мечник снял с пояса заветную флягу, что ни говори средство проверенное. — На, хлебни самую малость, только на пользу пойдёт.

Жан отхлебнул глоток и закашлялся: на вкус вроде вино, но по крепости… До мальчика с запозданием дошло, что он и впрямь во въездной башне.

Короткая арбалетная стрела высекла искры из нагрудной пластины кольчуги, едва не сбив мальчика с ног.

Впрочем, какое едва, он уже на брусчатке, Бертье помог! Поминает недопоротых в своё время мальчишек наравне с грешницей Элизабет и через слово спрашивает о самочувствии.

Ещё три вестницы смерти влетели в тёмную арку входа.

— Пустое. Нечего пугаться зазря, — повёл плечом Бертье. — Благородные, чтоб им пусто было, бьют наугад. Как маленько очухаются, подтянут арбалетчиков.

Люди Раймона как раз заканчивали наскоро сбивать баррикаду, иначе, пожалуй, и не выразишься. Всего-то пара телег, скреплённых кожаными ремнями, подвернувшиеся под руку мешки с мукой — спасибо нерадивой челяди — а в итоге…

Жан перевёл дух. Провансальские наёмники умоются кровью, выезд из замка перекрыт намертво. Во всяком случае, на четверть часа, больно уж много кольчужников. Не говоря уже о стрелках, не к ночи будь помянуты.

В уши ударил предсмертный вопль, доносившийся откуда-то сверху. Мальчика передёрнуло.

— Люди Этьена доканчивают провансальцев, — снисходительно пояснил мечник. — Башню мы считай взяли, не сомневайся малыш.

— Не тяни, Педро, время не терпит! — рыкнул опоясанный рыцарь.

Жан живо обернулся. Гвардеец-техник ещё возился у пускового станка. Вот он привстал, горделиво отмахнулся от помощников и понёс станок к баррикаде. Жан невольно потянулся за ним, как бы не упустить самое интересное!

— Ну, сейчас благородные кое-что увидят. — Младший офицер рванул за какой-то рычаг.

Необычно громкий хлопок, резкий ослепляющий свет — Жан было зажмурился — и в ночном небе над цитаделью расцвёл невиданный зелёный цветок. Гвардеец пустил сигнальную ракету. Несколько мгновений спустя, (мальчик приподнялся на цыпочки) ещё одна ракета сорвалась с направляющих и превратилась в огненный шар.

— Всё, теперь ждите гостей, — гвардеец повернулся к Раймону. — Проморгаются и сразу полезут. Пешими и, не считая потерь, благородные в первых рядах.

— Верно, — хищно улыбнулся Раймон. — Рыцарские доспехи — если кто забыл — не всегда пробьёшь и арбалетной стрелой. Как приблизятся, — рыцарь поднял собственный арбалет, — бить в смотровые щели. С десяти шагов не промажет даже маленький Жан, что оставил без любимой лошадки мальчишку-пажа!

Вассалы отозвались оглушительным смехом и добродушными шутками.

— И как это у него получается? — не без зависти протянул хранитель Святыни. — И откуда дети в первом ряду, я что-то ни одного не приметил.

— Конница… — начал было подросток.

— Гвардия уже на рысях, — отмахнулся Шарль. — И гвардия, и мастера-арбалетчики. Без малого четыре лиги верхами, — уточнил Великий Колдун, — так что скорой подмоги не жди. И почему меня не послушали?! Только-только успел уломать Мигеля, мол, давно пора выступать, как все увидели зелёные искорки. Тебе-то там хорошо, даже кого-то подранил…

Провансальцы тем временем спешивались, явно готовясь к атаке.

— Что-то они не торопятся, — перебил себя опоясанный рыцарь.

Шарль возбуждённо ахнул. Видавшие виды кольчужники, желторотики в Пограничье не выживают, опасливо пятились — поближе к цитадели, подальше от въездной башни.

Жан прислушался к своим ощущениям, сердце затрепыхалось в груди. Спаси Создательница! Начинается, считай, началось. Если Джаннино успеет раньше…

Жан стремительно подскочил к Раймону и вцепился в рукав кольчуги.

— Пейте зелье, да побыстрее! — путаясь и проглатывая слоги, — затараторил мальчишка. — И вы тоже, — повернулся он к ратникам. Взрослые недоверчиво переглядывались, мало ли что болтает ребёнок. — Ну что вы застыли, как вкопанные? Жить надоело?! Да приказывай же Раймон, пока не поздно!

Короткий приказ предводителя, подкреплённый забористой бранью, вывел вассалов из нерешительности. Рыцарь первым достал жестяной флакон и влил в себя вонючее пойло. Ратники с ворчанием последовали его примеру.

— Эй, вы там, наверху? Надеюсь и до вас дошло?! — сдержанно рыкнул опоясанный рыцарь.

— Твоя воля, Раймон. У меня двоих уже вывернуло, — слабо отозвался Этьен.

— Запивать водой, вы слышали, только чистой водой, иначе толку не будет, — продолжал командовать Жан.

Проклиная всё на свете, а в особенности начинающего волшебника — что он понимает в добром вине?! — ратники по-братски делили считанные фляги с водой. Поняв затруднение высокородного, Жан снял с пояса фляжку.

— Как по-твоему, этот отвар поможет? — осведомился опоясанный рыцарь основательно прополоскав рот.

— Во всяком случае, не сомлеете, когда начнётся по настоящему, — рассеянно отозвался волшебник.

— Не витай в облаках, Жан, провансальцы что-то затеяли, — заявил недавний послушник. — Послушал бы, что люди толкуют, одно слово — волшебник!

Послышались возбуждённые возгласы. Раймон обречённо выругался, не забыв и о безымянном мальчишке.

— Не робей, Жан, может и обойдётся, — запоздало добавил Шарль.

Какое там… Жан невольно качнулся назад.

Вислые, с хорошую тарелку уши, у каждого белое пятно на груди… к баррикаде приближались старые знакомые — серые собачки, серая смерть, словом Серые Псы, чтоб им пусто было! До самого Прованса добрались, чтобы расквитаться сполна!

— Как-то они не так идут.

— Что?

— Серые собачки всегда движутся плавно, — торопливо пояснил Шарль, — а эти… Будто их кто за верёвочки дёргает.

— Мне командовать залп или сам управишься? — осмелился вопросить Раймон.

Жан только отмахнулся. Мальчишка начертил в воздухе магический знак — понятно не из простых — и послал его навстречу серым собачкам.

Семь серых громадин рванулись было вперёд — похоже, заклинание не подействовало! — и несколько биений сердца спустя развеялись, будто дым, хвала Единственной!

Свист, хохот и дружное улюлюканье смешались с радостно-облегчённой бранью. Шесть матёрых ирландских волкодавов и крупная серая борзая стряхнули с себя принуждение и устремились прямиком к псарне, подальше от тёмных людских дел.

— Тройная добыча, Жан, слово рыцаря Арелата! — Раймон похлопал мальчика по плечу.

— Вы что, совсем глупые? — в глазах мальчика блестели слёзы. — Я знаю, я чувствую — Джаннино попросту тянет время. От стен цитадели веет такой мощью… — Жан вовремя прикусил язык. Забудешься и станешь расписывать в подробностях — напрочь забудут о дисциплине, он и сам едва держится. — Не мешайте, пожалуйста, — тихо попросил мальчик.

Раймон весомо кивнул и обвёл взглядом притихших вассалов.

— Я с тобой сейчас поделюсь, сам же меня натаскивал, — живо предложил Шарль.

— Что двоим-то зазря пропадать, — слабо возразил мальчик.

Вместо ответа в сознании Жана зазвучали чеканные слова заклинания, знать бы, на что Шарль надеется. Всего-то дюжина слов и шесть точно отмеренных пауз, иначе толку не будет.

Подросток резко усилил защиту — спасибо Шарлю, поделился энергией. Только и это их не спасёт, в лучшем случае оттянет конец. И зачем Великий сунул голову под топор?! Ученическая защита, скреплённая средненькими заклинаниями… всё равно, что выставить кое-как сколоченное племенное ополчение против отборной рыцарской конницы.

Жан встрепенулся. Цитадель окутывало тёмно-фиолетовое облако, вон как засуетились кольчужники. Тёмно-фиолетовое облако, вдобавок с бирюзовым оттенком… цитадель наполнена энергией под завязку… глаза мальчика изумлённо расширились. Трудно не сложить два и два, всё как в том помятом трактате, что нашли у ограбленного до нитки купца. Теперь пон-нятно почему Джаннино так долго возится. Знать бы т-только кто больший болван — проклятый Джаннино, сенешаль замка или он сам, раз ввязался во всё это по доброй воле! Добро бы в одиночку, так ещё и Шарля за собой потянул, что он теперь ответит Единственной, там, в её небесных чертогах?

Давяще-фиолетовое облако неожиданно изменило форму и выбросило три исполинских щупальца. К баррикаде, куда же ещё. Жан криво усмехнулся. Три щупальца, три огромных бесплотных змеи, значит, Джаннино принёс в жертву троих, точь-в-точь по трактату.

Тёмно-фиолетовые щупальца приближались к защитному пологу, ощутимо заломило в висках. Жан шагнул к баррикаде, надо хоть немного подбодрить солдат, чего доброго ударятся в бегство.

— Поднимайте решётку, да побыстрее, — не оборачиваясь, скомандовал мальчик. — Провансальцы сейчас не сунутся.

Судя по топоту за спиной и командному рыку Раймона, исполнят без промедления, лишь бы подальше от фиолетовых тварей. Бесплотных и о-очень, очень голодных.

…Левое щупальце снова дёрнулось по-змеиному и уткнулось в защитный полог. Ненадолго, почти сразу отдёрнулось, но что толку… Жан скрипнул зубами и немного усилил полог, вернее его остатки, достаточно ткнуть пальцем… Почему о н и до сих пор не набросились разом — то ли ума не хватает, то ли умения у Джаннино.

Накаркал! Огромные бесплотные твари — все трое! — дружно устремились к пологу. Жан бросил навстречу сгусток энергии — последнюю надежду, последний резерв, словом, всё, что ещё осталось.

Хвала Богине, сработало! Отпрянули, словно от раскалённой смолы, так им и надо!

Жан сдавленно всхлипнул и забормотал молитву. Только бы не разреветься всерьёз, Богиня не жалует трусов!

За спиной послышалось удивлённо-уважительное перешёптывание. От полога считай ничего не осталось, добрых три десятка полягут, прежде чем насытятся проклятые твари. Самое время сказать правду, не тянуть же за собой и солдат, довольно с него и правителя Арелата!

— Мы побеждаем, малыш! — раздался знакомый голос.

Мигель! Спокойный и надменно-уверенный, как всегда. И конечно с Мигелем конная гвардия, не один же он прискакал. Жан с надеждой обратил к сотнику зарёванную физиономию, может взрослые что-нибудь придумают.

— Я немного потолковал с Шарлем и послал надёжных гонцов. Одному даже любезно сбросили лестницу, — Мигель усмехнулся, — кольчужники и сами трясутся от страха. Словом, или благородные прекратят баловаться тёмной магией, — сотник яростно сплюнул, — или в атаку погонят пленных, из тех, что мы прихватили с собой. Благородных, кровных родичей герцога, что для провансальцев кольчужники…

В сознание ударил исполненный ненависти вой, только этого сейчас не хватало! Кто-то, похоже, юный Виллем, по-детски жалобно вскрикнул.

Жан зажал было уши. Без толку. Фиолетовая нежить, кто же ещё.

Мальчик наткнулся было на баррикаду, и мёртвой хваткой вцепился в руку Бертье, иначе не устоять на ногах! Солдатам тоже пришлось несладко, разве что Мигель ещё держится, вот она, гвардейская выучка.

Разрывающий сознание вой мало-помалу ослабевал, переходя в мерзкий режущий визг. Жан чуть ободрился. Приятного мало, кто спорит, но хоть как-то можно терпеть. Да и Виллем больше не подвывает от ужаса, он и без того едва держится.

— Храни Единственная… — выдохнул опоясанный рыцарь. — Смотрите!

Земля дрогнула под ногами. Цитадель, вернее то, что от неё осталось, превращалась в груду камней, иначе, пожалуй, и не выразишься. Оно и пон-нятно. Фиолетовые т-твари лишились подкормки — мальчика передёрнуло — и накопленная Джаннино энергия слепо искала выход, возвращая башню в изначальное состояние. Вот рухнул на брусчатку огромный валун и неуверенно покатился к псарне. Увесистый бетонный блок с грохотом выломился из стены и припечатал валун к земле.

Бледно-фиолетовое облако внезапно замерцало, и потянулось было к воротам, солдаты тревожно загомонили. Несколько вдохов и выдохов спустя, фиолетовая муть опустилась и под молчаливые молитвы присутствующих ушла куда-то под землю.

Жан перевёл дух и обратил взгляд к серебристо-жёлтому лику, что как раз выплыл из-за пелены облаков. Мальчика била запоздалая дрожь. Если честно, от цитадели осталось оч-чень немного.

— Отдача — нарушил молчание Жан. — Словно от мощного арбалета. Нам крепко повезло, спасибо Создательнице.

— Почему? — хрипло спросил Раймон.

— Запросто могло бы и нас захватить. Высокочтимый, — повернулся мальчик к Мигелю, — нежить ушла в свою преисподнюю. Ручаюсь, больше сюрпризов не будет, — добавил Жан вдогонку Мигелю.

Вышедшие из оцепенения солдаты принялись сноровисто разбирать баррикаду, быстрее, пока не опомнились провансальцы!

Гвардейская конница неспешно вступала в крепость. Именно вступала, атакой это никак не назовёшь. Девятки и полусотни нарочито замедленно разворачивались в боевой порядок. «Серебряные Копья», девятки сотни прорыва, разумеется, в первом ряду. Роскошная форма, прекрасное вооружение, как-никак гвардейцы «Священной Сотни». Всё так же неторопливо спешивались стрелки с тяжёлыми длинными луками и знающие себе цену мастера-арбалетчики.

Провансальцы по-прежнему жались к стенам, лишь бы подальше от разрушенной цитадели. Насколько смог разглядеть Жан — мальчишка пристроился за Мигелем — кольчужники особо не реагировали даже на прямые приказы высокородных…

Наконец к чёткому строю гвардейцев — хоть сейчас в атаку! — приблизилось с полдесятка высокородных. Впереди герольд с золотисто-белым флажком на копье, значит, ещё на что-то надеются.

— Жозеф из рода Декри, сенешаль замка, — представился грузный немолодой рыцарь.

— Мигель из рода Фуэнтес, — холодно ответствовал арагонец.

— Что толку ходить вокруг, да около, — сенешаль безнадёжно махнул рукой. — Я с тринадцати лет в походах, но такого ещё не видывал. Даже мечей не скрестили! — на скулах рыцаря заходили желваки.

— Короче, — сухо отозвался Мигель.

— Что поделаешь, выбирать не приходится. Мои люди сложат оружие только на обычных условиях Арелата, — с усилием выдавил сенешаль.

— Пусть будет так, — Мигель согласно кивнул. — Ваши мечи, высокочтимый.

— Я говорил только о своих людях, — рыцарь опустил руку на меч. — Клянусь посохом Митры, я понятия не имел, что Джаннино знается с тёмными силами. А в итоге… Герцог распнёт меня на воротах и правильно сделает.

— Я с тобой, Жозеф, — заявил облачённый в каталонский доспех юноша с баронской цепью на шее. — Отныне и до погребального Пламени! Надо спасать то, что осталось от чести. Покажем зазнавшимся северянам, чего стоят настоящие рыцари.

И я с вами!.. — вмешался юный оруженосец, гораздо младше Вилье. — Маме только не говорите… обещай, Жозеф, что тебе стоит?

По рядам гвардейцев прокатилось удивлённо-уважительное перешёптыванье. Мигель вежливо поднял бровь.

— Мне кажется, герцог изрядно поторопился, когда посвятил тебя в рыцари. Если ты не в курсе, мы уже капитулировали. А с тобой, Анри, и разговаривать нечего. Давно пороли?! — обрушился сенешаль на стушевавшегося мальчишку. — Лучше бы мать пожалел, ты у неё последний. Отдавайте мечи и без глупостей, я дал слово.

Благородные с ворчанием положили клинки. Всхлипывающий Анри — непослушные слёзы так и текут по щекам — отдал оружие последним.

— Кто бросит мне вызов первым? — устало спросил Жозеф. Сенешаль уже изготовился к последнему бою — меч против меча и без всяких доспехов, как и подобает мужчинам.

Вперёд выступил Раймон.

— Я надеюсь оказаться последним. Бриони, Илье и Сухой Лог. И вдобавок Старый Перевоз, где я родился. Сразу четыре селения. Племя крепко помнит твой последний набег!

— Мальчик, ты сперва с моё повоюй, — сенешаль обнажил клинки. — Быть может Митра примет меня. Ангард!

К великому изумлению Жана, поединок не затянулся. То ли на шестом, то ли на седьмом выпаде, поди разбери, отточенный до бритвенной остроты меч Раймона вошёл в грудь сенешаля. Благородный явно искал смерти. Несколько удивлённый Раймон всё же отдал последний салют умирающему. Кем, кем, а трусом сенешаль не был.

К Раймону без промедления подскочил Анри.

— Разрешите, пожалуйста, высокочтимый… Он такого не заслужил, честно-честно, — жалобно заканючил оруженосец.

Рыцарь неохотно кивнул и передал мальчишке кинжал.

Анри опустился на колени, взял мизерикорд поудобней, и широкий кинжал Раймона пронзил горло умирающего. Сенешаль ушёл к воинственным предкам.

Растерявшие боевой дух кольчужники дружно складывали оружие, причём многие просили лишь об одном — разместить их подальше от цитадели.

— Всё… День, другой и уходим, — обратился к вассалам Раймон. — Благо добыча богатая, увезти бы самое ценное.

— На всё воля Единственной, — осторожно отозвался Жан.

— Здесь мы всё равно не удержимся.

— Я и говорю, на всё воля Единственной, — повторил Жан. Он слишком хорошо узнал Шарля, мальчишка и есть мальчишка, порой не лучше Анри!

— А-а-а, вот ты о чём… — Раймон почесал в затылке.