ГЛАВА ВТОРАЯ

Сквозь привычный стук сотен подков пробивались возбуждённые голоса. Мальчик невольно прислушался: что они там не поделили? Толком не разберёшь, судя по голосам, спорившие не из «Священной Сотни». Наверное, из гвардии Жерома.

Шумный спор завершился, послышалась забористая ругань. Хуан грозно обернулся.

Шарль мысленно посочувствовал беднягам: взгляд Хуана не обещал ничего хорошего — гвардейцы нарушили этикет. Кто, кто, а Хуан знает толк в этикете. Сейчас сделает внушение сотнику, да так, что мало тому не покажется. Сквернословам крупно повезёт, если отделаются обычными нарядами. Девять против одного, разозлённый выговором сотник что-нибудь придумает.

Взыскания, конечно, по возвращении. А до возвращения надо ещё дожить.

Серый в яблоках конь Мигеля поравнялся с Помпеем.

— Ещё лига, и дорога сворачивает на север, — отрывисто доложил Мигель. — Если держаться тракта, сделаем крюк, обогнём лес и снова поскачем к Неверу. Ваше решение, Великий?

Шарль помедлил, стараясь восстановить в памяти прихотливый рисунок карты. Широкая лента Роны, квадраты и прямоугольники городов и крепостей, изгиб Северного тракта…. Ничего себе! Что за помрачение нашло на видавшего виды сотника?! Отряд потеряет почти полдня и это в лучшем случае.

— Разве нельзя пройти напрямик через лес? — осторожно поинтересовался мальчик.

— Пройти-то можно, пехота прошла бы везде, а вот проехать… — Мигель поскрёб шрам на подбородке. — В здешних селениях шутят — если не повезло и пришлось отправиться в Гнилой Лес — не забудь захватить лодку. Лес, как нарочно, в низине. Сами понимаете, что там творится после дождя. Как бы тяжёлой коннице не завязнуть в трясине.

Начинался пологий спуск. Полный сил Помпей попытался было воспользоваться случаем, чтобы перейти на крупную рысь, но Шарль привычно придержал коня. Вот и Гнилой Лес — широкая зелёная полоса в глубокой впадине.

— Когда здесь, — мальчик кивком указал на лес, — лило по-настоящему?

— С неделю назад. Я расспрашивал местных — целый день с рассвета, до заката, хлестало, как из ведра, — Мигель пожал широкими плечами. — То ли завязнем, то ли нет, даже если вести коней в поводу. Решение за вами, Великий.

К грешнице Элизабет! Шарль обречённо вздохнул. Поведёшь отборные сотни в обход — опоздаешь почти наверняка и гвардейцам придётся выслушивать безнадёжные проклятия уцелевших. Предупреждал же его Мигель, что отряд едва ли успеет!

Губы мальчика зашептали горячую молитву. Шарль давно убедился: при обращении к Единственной важна вера и искренность, а не знание богословских тонкостей. Чтобы достучаться до Единственной достаточно самых простых молитв.

Отзвучали последние фразы, чересчур церемонные, по мнению Шарля, и мальчик перешёл к главному — обратился с мысленной просьбой к Единственной. Юный Колдун надеялся, что Богиня даст, наконец, ответ, и он узнает где сейчас находятся жадные до добычи наёмники герцога.

Мальчишка затаил дыхание. Почему медлит Единственная? Ах да, чуть не забыл. Шарль торопливо достал из внутреннего кармана ясеневую фигурку единорога. Великий сжал амулет в кулаке, так будет надёжней.

Лучшие из амулетов Жерома творила и сотворила Единственная. Собственными руками и утренней песней Света, как гласит давняя легенда.

В ночь полнолуния, в зале Последней Надежды первый Колдун Жером вложил в амулеты мощный магический заряд. Роже клялся и божился — э т о т амулет едва ли не самый сильный, неважно, израсходован заряд или нет.

По лицу мальчика скользнула тень улыбки. Пусть он мало что смыслит в высокой магии, но сейчас никто, даже трижды проклятый Ариман, не сможет выдать своё чародейство за волю Богини, как тогда, в ратуше. Не сможет, как бы ни старался, ведь амулет сотворила Единственная.

— Ой!

Ясеневая фигурку зашевелилась, рог ощутимо кольнул ладонь. Шарль понял намёк и разжал кулак.

Деревянный единорог, словно не желая терять времени даром, стремительно, рывком оторвался от ладони и завис на уровне глаз мальчика. Секунды томительного ожидания, Шарль как раз успел досчитать до пятнадцати, и ясеневую фигурку окутало зеленовато-изумрудное облачко.

Рослый рыжеволосый гвардеец, прикрывавший Великого слева, не удержался и сдавленно охнул. Ясеневый единорог плавно опустился обратно, ярко-зелёное облачко понемногу увеличивалось, и уже окутывало ладошку мальчика. Раздалось восторженное восклицание, рыжеволосый напрочь забыл об этикете.

До слуха Шарля доносился торопливый шёпоток — счастливчики пересказывали увиденное соседям по строю. Мальчишка невольно улыбнулся. Железная дисциплина «Священной Сотни», похоже, дала трещину. Расскажи Мишелю — ни за что не поверит!

Искреннее благоговение мешалось с любопытством, гвардейцы девяток ближней охраны в ожидании новых чудес не спускали с Шарля зачарованных взглядов. Будет что рассказать родным и друзьям… если, конечно, дозволит сотник.

Помпей почему-то заупрямился, перешёл с рыси на шаг, с явным намерением остановиться совсем, и вдруг встал на дыбы. Шарль считал себя опытным наездником, но на сей раз едва совладал с конём.

Изумрудное облачко тревожно заколебалось, затем начало быстро таять, и вскоре сжалось вокруг фигурки единорога. Шарль скрипнул зубами, всё ясно как день — умный конь первым почувствовал неладное.

— Держись ко мне поближе, Мигель, — повинуясь внезапному импульсу, успел выдохнуть мальчик.

Мгновения возбуждённо-нетерпеливого ожидания и глаза мальчика обожгла ослепительно-белая вспышка. Шарль невольно зажмурился. Несколько вздохов и выдохов спустя мальчик осторожно приоткрыл глаза. Вышло, хвала Богине!

Волшебная сила Единственной перенесла его — Шарль ненадолго задумался — в замок, построенный ещё Древними, все они похожи. Каменные стены увешаны гобеленами и копиями старинных картин, как и подобает в зале Аудиенций, иначе говоря, главном зале.

Внизу деловито сновали люди. Стоит немного опуститься и коснёшься воронёного шлема кольчужника, что осматривает какие-то ящики.

Если получится, конечно. Шарль с сомнением себя оглядел. Руки и ноги на месте, боевой меч у пояса, даже доспехи при нём, но мальчишка готов был поставить один ливр против тридцати, что ладошка свободно пройдёт сквозь шлем кольчужника. Будь он сейчас из плоти и крови — не парил бы в воздухе!

Шарль пригляделся повнимательнее. Женщины и подростки под надзором кольчужников в тёмно-зелёном таскают мешки и тюки. Содержимое мешков тут же вываливают на сдвинутые столы, кольчужники постарше торопливо сортируют добычу, а ненужное попросту сбрасывают на каменные плиты пола.

Угодливо-заискивающие или исполненные надежды на чудо взгляды женщин, грубые шуточки кольчужников: мол, скоро управимся с добычей, тогда и позабавимся по-настоящему. С женщинами, как же ещё… Замок захвачен провансальцами, что здесь гадать. С собой много не увезёшь, как ни старайся, вот видавшие виды наёмники и отбирают самое ценное.

Сигнал горна — всего несколько чистых нот — пробился сквозь ругань и шуточки наёмников. Кольчужники замолкали и обращали взоры в направлении парадного входа.

В широком дверном проёме со скучающе-надменным видом стоял роскошно одетый мужчина с горном в руке. Дорогой меч, рыцарский пояс, на груди сине-белого камзола вышита пурпурная корона — известный всем и каждому символ благородной профессии герольда.

— Дорогу Вилье из рода Декри, барону Бовэ, сеньору и властителю всех племён там обитающих! — раздался оглушительный возглас герольда.

Женщина и подростки, имевшие несчастье оказаться у парадного входа, потащили к стенам неподъёмные мешки. На сей раз, им помогали кольчужники.

В зал вступил, именно вступил, другого слова не подберёшь, смуглый темноволосый юноша. Казалось, невидимая стена отделяла его от кольчужников. Шарль почувствовал невольное почтение. Движимый любопытством, мальчик подлетел поближе.

С плеч юноши ниспадал алый плащ с тёмно-зелёной подкладкой, поверх панциря баронская цепь с гербовым медальоном — леопард насмерть сцепился с волком на фоне гор. Панцирь стоит целое состояние, на нагрудной пластине блестит начищенный до блеска алый единорог — гравировка Валанса, которой отмечаются непробиваемые доспехи. Похоже, не из трусливых, телохранителей всего двое, да и те держатся в отдалении.

— Слушайте все! — голос юноши звенел от гордости. — Вождь здешнего племени только что отправился к вратам Страны Создательницы, долг крови уплачен. Мы схватились один на один, согласно нерушимым законам чести. Надо отдать ему должное — вождь дрался до конца и не просил пощады! Да смилуется Создательница и отец всего сущего над его отлетевшей душой. Надеюсь, Митра воздаст должное его храбрости и повелит Создательнице распахнуть врата. — Вилье выдержал паузу. — Здешние племена снова ощутили на своей шкуре, чего стоит покровительство трусливых жрецов из Валанса. Через три часа, — барон взглянул на циферблат настенных часов, — мы уходим окончательно. Потому торопитесь, если хотите позабавиться напоследок. Долгой жизни и новых побед нашему герцогу!

Наёмники отозвались оглушительным рёвом. Захвачена изрядная добыча, в карманах скоро зазвенит полновесное серебро… желать сейчас большего, значит искушать Судьбу, больно уж капризный у неё нрав.

Интересно, почему Митра? Ребёнок пожал плечами. Многие в то неспокойное время заявляли о громких видениях, па-адумаешь ученик самого Жерома. В книгах первого Колдуна о Митре и полсловечка. И Великий Колдун Жером не единожды повторял, что истинное имя Творца никогда не откроется смертным. Вот так, а они навыдумывали! Ой, что-то со мной не так, — спохватился Шарль, — я же не экзамен сдаю… Надо серьёзно потолковать с Единственной… если смелости хватит. Ага, если хватит. Проще уж с медведями толковать, они мальчишек всё же нечасто кушают. Только под настроение. Или попросту с голодухи… Интересно, как насчёт о-о-очень вредной девчонки, поболтать бы с ней один на один. Без медведей понятно. А может всё-таки с косолапыми, Даниэль хоть помалкивать иногда будет. Может быть. Девчонки они такие… такие… Шарль опасливо поежился.

Едва крики поутихли, вперёд выступил белобрысый верзила и с самым серьёзным видом поклялся осушить за здоровье господина барона никак не менее бочонка. Градом посыпались ехидные вопросы: одолеет верзила бочонок за один присест или позволит присоединиться верным друзьям? Какая по большому счёту разница, прикончить бочонок самому или в компании друзей, ведь вино всё равно будет выпито за здоровье господина барона.

У верзилы тут же нашлись подражатели… Лишь выразительный жест молодого барона — ребро ладони у горла — призвал к порядку охмелевших от победы кольчужников.

Мальчик покачал головой. Сейчас Шарль почти сочувствовал юноше. Врагу не пожелаешь — держать в кулаке свору наёмников, что думают только о добыче.

Несколько недель назад границу перешла банда из полусотни кольчужников — прикончили своего барона и пустились в бега. Насколько помнил Шарль, не поделили с хозяином добычу. Родственники барона уже успели назначить награды за головы беглецов, неважно, живых или мёртвых.

Кольчужники почему-то надеялись заключить новый контракт. Робер пожалел дураков, и велел попросту вздёрнуть беглых наёмников. Согласно обычаю, Робер велел отослать трупы в Прованс. Родичи покойного подали петицию герцогу, и Жюстен сделал ответный жест — отпустил без выкупа пятьдесят пленников. Оно и понятно. Никто не верит предателям, даже провансальские бароны без промедления казнят перебежчиков.

Шарль не верил собственным глазам — наёмники приступали к работе! Десятники окриками и зуботычинами убеждали наиболее упорных, что честный труд не позорит кольчужника и не противоречит контракту. Женщины и подростки не поспевают к сроку, значит, придётся поработать всерьёз.

Уголки губ мальчика поползли вверх. Многие кольчужники при поступлении на службу давали клятву перед лицом сеньора — отныне зарабатывать только мечом и никак иначе. Меч издавна считался благородным оружием. Как рассказывал Хуан: неудачливые кольчужники в промежутках между контрактами подрабатывали заказными убийствами, выходили на большую дорогу, но от клятвы не отступали.

В разгар препирательства к группе упорствующих приблизился роскошно одетый герольд, хоть к герцогу на приём. Он демонстративно передал горн десятнику и сменил плащ, на простой, тёмно-зелёный. Упрямцы мало-помалу замолкали, чуть ли не половина зала зачарованно смотрела на высокородного. Герольд церемонно поклонился обомлевшей женщине и принял увесистый мешок.

Пример опоясанного рыцаря быстро погасил недовольство. Кольчужники с проклятиями взваливали на спины неподъёмные мешки и бежали к сдвинутым столам. Обозлённые наёмники не скупились на эпитеты, в воздухе висела забористая ругань. Не поминали разве что герцога и господина барона.

Вилье прошёл к дальней стене зала и остановился у одинокого столика, против обыкновения накрытого скатертью. Шарль следовал за бароном. За столиком внимательно наблюдал угрюмо-настороженный арбалетчик. Палец на спусковом крючке, короткая четырёхгранная стрела дремлет на тетиве. Прочие наёмники старались обходить столик по широкой дуге.

К барону подскочил богато одетый толстяк. Шарль приглушённо фыркнул — и как только смогли подобрать кольчугу на такую тушу? До Франсуа ему далеко, но через несколько лет… Поверх нагрудной пластины кольчуги — мальчишка опустился, чтобы хорошенько всё разглядеть — висит серебряный медальон с изображением ключа. Важная птица, управляющий баронством, почти наверняка из высокородных.

— Мои люди снова обшарили весь замок, не заглядывали разве что в мышиные норки, — управляющий вежливо улыбнулся, — но порадовать вас нечем — улов невелик.

— Не прибедняйся, Энрике, — барон понимающе усмехнулся. — Дня не проходит, чтобы ты не пожаловался. Твоей жене приходится выслушивать бесконечные монологи, счастье, что Богиня одарила её терпением. Достаётся и духам предков, а порой и самому Митре, ведь твои молитвы больше напоминают нравоучения. Мой паж недавно подслушал, как ты жаловался своему коню. Было дело?

Энрике предпочёл промолчать. Толстые пальцы теребили фигурную застёжку пояса.

— Показывай последний улов, я разберусь.

Управляющий вытащил из под стола небольшой мешок и принялся выкладывать серебряные тарелки. Или посеребрённые, поди разбери. В центре стола Энрике поставил позолоченный кувшинчик.

— Слишком грубая работа, руки бы оторвать этому ювелиру, — проворчал барон. — В Бовэ переплавим и отделим серебро от олова. И то, и другое всегда в цене.

— Мы взяли лучшее в первые часы, ваша милость, — почтительно напомнил управляющий. — Калёное железо помогает развязывать языки. Мои люди нашли четырнадцать тайников и ухоронку с казной…. Младший сын вождя болтал без умолку. Любопытный пострелёнок, всюду совал свой нос…

Энрике запнулся на полуфразе. Хищная полуулыбка молодого барона не обещала ничего хорошего.

— Мальчишке всего пять! — гневно бросил Вилье. Рука барона легла на рукоять тяжёлого меча. Юноша понизил голос до шёпота. — Военное счастье переменчиво. Ты подумал ч т о сделают с нами гвардейцы, если от нашего знамени отвернётся удача? Давно казнили моего кузена?! — Вилье беззвучно выругался. — Барона-наместника, если ты не забыл?

— С полгода назад. Его затравили собаками, — выдавил Энрике. — Вы не поняли, ваша милость, — глотая слова, зачастил управляющий. — Я захватил из Бовэ солидный запас сластей. Ребятишки шныряют везде, путаются под ногами и порой знают куда больше взрослых. Расспросил малышей, нашёл сладкоежку и побеседовал с ним без посторонних глаз. Я умею разговаривать с детьми, у самого шестеро. До несмышлёныша так и не дошло, что он выбалтывает нечто важное. Старый Готье с трудом его увёл, малыш долго упирался. Представьте себе: физиономия перепачкана, вся одежда в сахарной пудре, но по-прежнему тянется к сладостям. Чуть было не разревелся. Дал ребёнку засахаренных фруктов, только тогда успокоился. Досталось ему от матери…

— Детей наши распри не касаются. Так было, так будет, — наставительно процитировал барон.

— По мне это лучше, чем ломать калёным железом людей благородного происхождения, — парировал Энрике. — Спросите старого Готье, если сомневаетесь, он присутствовал при разговоре. Готье человек чести, он никогда не позволил бы обидеть ребёнка. Тем более, равного вам по рождению.

Шарлю наскучил разговор о маленьком несмышлёныше. Матери нужно было держать болтунишку возле своей юбки, и тогда сам барон не осмелился бы его увести. Привилегии детей действительно соблюдались по той простой причине, что дети нарушителя теряли право на неприкосновенность. Иные пытались брать детей в заложники, но ничего путного из этого не выходило. Заложник отвечает жизнью за поведение родичей, но даже худшие из провансальских баронов не осмеливались отдать роковой приказ. В итоге, маленьких заложников с почётом и подарками отпускали обратно.

Шарль поднялся повыше. Взгляд мальчика обшаривал зал, надо срочно найти офицеров барона. Быстротечное видение может оборваться в любой момент. Зря он последовал за бароном, только время даром потратил. Не рассказывать же Мигелю, как коварный Энрике закормил ребёнка конфетами.

Неподалёку от парадного входа стоят двое в алых, с синей каймой офицерских плащах. По лицу Шарля скользнула улыбка. И то хлеб. По крайней мере, не придётся блуждать по замку. Мальчишка без промедления устремился к парадному входу.

Офицеры — у обоих серебристые нашивки сотников — беседуют вполголоса. Молодого сотника зовут Андре, насколько понял Шарль, прислушиваясь к разговору.

Молодой сотник, немногим старше Хуана, выглядит более важной персоной. На рыцарском поясе массивная застёжка червоного золота в виде головы леопарда.

Шарль нахмурился, восстанавливая в памяти прочитанное. Червоное золото… голова леопарда… значит, высокочтимого Андре посвятил в рыцари сам Жюстен Молния, герцог Прованса. Причём, не на турнирной арене, а на поле боя! Червоное золото говорит само за себя.

Звено пояса справа от застёжки сработано в форме римской тройки кроваво-красного цвета. Мальчик уважительно покачал головой. В день посвящения новоявленный рыцарь отправил к предкам трёх достойных противников. Не обязательно высокородных, в сражениях всякое случается. Рыцарский пояс мог поведать о многом, больно уж замысловатые звенья, двух одинаковых не найдёшь, однако познаний недавнего послушника отчаянно не хватало.

На нагрудной пластине панциря выгравирован герб герцога. Не Прованса, а именно Жюстена, сотник принёс вассальную присягу лично герцогу. Шарль понимающе хмыкнул. Всё ясно, как дважды два. Жюстен Молния расщедрился и отправил неопытному барону сотню вымуштрованных наёмников из своего домена.

Сухопарый чернобородый собеседник рыцаря явно не походил на высокородного. Недорогая кольчуга, пожалуй, не лучше, чем у десятников, меч гвардейского образца…. Воронёный шлем носит следы серьёзной починки. Короче, выслужившийся наёмник, причём не из самых удачливых. Двадцать против одного, чернобородый дослужился до сотника совсем недавно, иначе выбрал бы из добычи доспехи поосновательнее. Двойную кольчугу, например, или прочный панцирь с клеймом Валанса.

Как Шарль и предполагал, мысли сотников занимало ближайшее будущее. Гвардейцы заставляли дорого платить за набеги. Проще простого сложить головы на обратном пути.

По мнению чернобородого, господин барон набрал слишком много добычи. Разумеется, по неопытности, всего-навсего третий набег. Следовало уходить ещё утром, неважно, добрался Энрике до тайников или нет.

Старших офицеров не радовала перспектива окончить свои дни на костре. Или под ритуальным ножом кровника, смотря какое решение вынесет большой круг племени.

— Любое бесчинство кольчужников свалят на нас, попробуй, уследи за этим отребьем, — мрачно заметил чернобородый. — Справедливости от кровников ожидать не приходится.

Андре согласно кивнул.

Сотники вновь и вновь обсуждали возможные варианты боя. Шарль слушал, затаив дыхание. О подобной удаче, он не мог мечтать. Жаль, всё не запомнишь, как ни старайся. Только бы не напутать при пересказе! Беда с этими говорливыми, то густо, то пусто. Чернобородый принялся было рассказывать жуткие истории о казнённых баронах, но Андре велел ему замолчать.

— Посторонитесь, бездельники! Вы что оглохли?! — властный рокочущий голос разносился под сводами зала. — Антонио, перестань вразумлять мальчишку, сам видишь, он на ногах не стоит. Бей, не бей, всё равно толку не будет.

Ответа Антонио Шарль не расслышал.

— Прирезать? Он тебе надерзил? Велика важность, показал язык. Лучше взвали на плечи его мешок, а парнишку отправь на женскую половину, пускай отлежится. Нам ещё здесь воевать. Четыре года в десятниках, а ума не нажил. Быстрее тащи мешок, иначе мне не пройти!

Мальчика разбирало любопытство. Шарль оставил офицеров, благо разговор завершился, и устремился к боковому входу.

И женщины, и ветераны-кольчужники поспешно расступались перед кряжистым здоровяком с нашивками сотника.

Судя по наградному шлему с позолоченным гербом Тосканы, сотник отличился в те кровавые годы, когда победители делил добычу. По настоянию Мигеля, Шарль немало читал об итальянских войнах. К высокой награде обычно прилагалась солидная премия в размере годового жалованья.

И — самое интересное! — старший офицер бережно нёс перед собой грубо сколоченный сундук, похожие можно купить за гроши.

Солдаты уже сделали выводы. Кольчужники перешёптывались и провожали сотника завистливыми взглядами.

— Дорогу сокровищам господина барона! — громогласно провозгласил сотник.

Возглас здоровяка подлил масла в огонь. Кольчужники жадно взирали на сундук, набитый, по их мнению, ювелирными изделиями Древних. Высказанная кем-то догадка, быстро обрастала убедительными подробностями. Здешние, мол, добывали камень в развалинах близлежащего города и наткнулись на сейф из вечного железа…

Некоторые сворачивали и следовали за сотником, словно привязанные, забыв о тяжести мешков. Угрозы и зуботычины возвращали к действительности немногих. Десятники не особенно усердствовали, поскольку и сами старались держаться поближе к офицеру. Надо же разузнать о будущей доле.

Возмутителя спокойствия встречал сам барон Вилье. Как водится, юношу сопровождал многоопытный Энрике и старшие офицеры… Телохранители подтянулись поближе к барону. Чтобы успокоить буйные головы, шесть закованных в броню арбалетчиков заняли позицию у дальней стены.

Шарль одобрительно кивнул. С этой бандой следует держать ухо востро.

По приказу здоровяка, надёжный кольчужник поставил грубо сколоченный сундук на каменный пол. Сотник нарочито медленно поднял крышку и извлёк небольшой томик.

— Гляньте ваша милость чистое золото!

Юноша недоумённо покосился на управляющего, но Энрике решительно покачал головой.

Шарль вполне понимал Энрике. Книги стоят не так уж дорого. Дядя Жером покупал что ни год одну или две. Не себе, конечно, в библиотеку рода Маршан.

— Посмотрите повнимательнее, господин барон, — сотник передал томик юноше.

Вилье неохотно раскрыл книгу. Считанные секунды спустя глаза юноши удивлёно расширились, томик едва не выскользнул из пальцев. Барон по-мальчишески закусил губу, одарил управляющего выразительным взглядом и, не глядя, сунул томик Энрике.

— Года полтора назад я продал похожую, тоже на снежно-белой бумаге. Устроил настоящий аукцион, как посоветовали умные люди, и лишь по окончании понял, что изрядно продешевил, — довольный произведённым впечатлением, продолжал сотник. — Что поделаешь, больно уж непривычная добыча, сроду книг в руках не держал. Впрочем, ребята не жаловались. Вся сотня пировала целую неделю, пока не спалили таверну.

— Всего-то, — усмехнулся барон.

— От таверны занялись соседние строения, огонь вскоре перекинулся на склады…. Сгорело самое малое полсотни домов. Тосканцы считали нас богачами и потому выставили т а к о й счёт — врагу не пожелаешь. — Здоровяк сокрушённо развёл руками. — В счёт включили даже любимую кошку мэра, что исчезла неведомо куда. Если бы Жюстен Молния не взял нас на службу, мы сражались бы за тот паршивый городишко, по сей день. Проливали кровь за кормёжку — вот что самое обидное! Всё жалованье, до последнего денье, уходило на выплату долга. Мы поклялись на оружии, и обратной дороги не было, хоть головой о стенку бейся. Герцог, платит, не скупясь, но даже щедрого задатка его высочества едва хватило на выплату долга. Тушить они не умеют — вот что я вам скажу!

— А как насчёт твоей премии? — живо спросил Вилье. Юноша кивком указал на шлем.

— Торжественно вручили и в тот же день отобрали, — скорбно поведал сотник.

Здоровяк хотел ещё что-то добавить, но последние слова офицера утонули в оглушительном хохоте. Но сей раз, не выдержали даже десятники. Подобное признание услышишь нечасто, тем более из уст старшего офицера. Изнемогающие от хохота кольчужники нередко валились на мешки, чтобы отсмеяться вволю.

Пожалуй, кольчужники так не потешались с того славного дня, когда кривой Жанлен вздумал перепить хозяина таверны. Осушив с полдюжины кубков, Жанлен вдруг решил показать свою доблесть в схватке со свирепым зверем. Неподалёку от таверны мирно пасся крупный бык.

Атака кольчужника не увенчалась успехом, бык упорно не делал принимать поединок всерьёз, поскольку Жанлен частенько передвигался на четвереньках. В конце концов, животному надоели подобные игры, и бык загнал Жанлена на дерево.

Удручённый поражением кольчужник снял с пояса флягу с горячительным… Выпивоха вскоре задремал и, как был, в полном доспехе свалился прямо на спину бедного животного. Поле боя осталось за Жанленом, бык позорно бежал. Приятели заботливо подняли пострадавшего и притащили в таверну. Жанлену пришлось выставить хорошую выпивку, чтобы достойно отпраздновать победу.

Кольчужники до сих пор спорили: кому досталось больше — Жанлену или быку?

— Моя вина, ваша милость, — подал голос Энрике. — Мои люди искали всё что угодно, но только не книги. Здесь, в порубежье до чтения не охотники, хватает забот поважнее. Если бы не видавший виды сотник, богатство так и осталось бы в замке!

— Верно. Сотник достоин награды, — промолвил Вилье. — Сколько книг в сундуке?

— Ровно тридцать шесть, ваша милость. Наверное, вождь получил щедрый дар из Валанса, больно уж говорящее число, четыре раза по девять. Втихомолку поговаривают, что жрецам это обходится недорого. Сами печатают, и сами раздают… если пожелают, конечно. — Сотник выдержал паузу. — Нашей сотне причитается шестая часть и ни реала меньше!

— Всего, значит, шесть книг, — вслух подсчитал Вилье. Не для себя, скорее для обратившихся в слух кольчужников. Глаза юноши сузились. Барон медленно достал и вновь вбросил в ножны тяжёлый кинжал. — Обычно выплачивают девятую часть. Четырёх книг, я думаю, достаточно, вы же не брали их с бою. — Кольчужники отозвались одобрительным гулом. — Энрике!

— Сотник в своём праве, — уныло сообщил управляющий. — Пункт восемнадцатый договора, ваша милость. Тот самый, в котором говорится о случайной находке. Если по воле Судьбы… и так далее. Договор подписывали от имени герцога, но сейчас сотня у вас на службе.

— Быть по сему! — без долгих раздумий решил Вилье. — Шестая часть ваша — слово барона Бовэ. И мой меч тому свидетель!

Длинный клинок, словно по своей воле, покинул ножны, и взвился в воздух. Нечасто владетельный сеньор салютует наёмнику.

Шарль завистливо вздохнул. Юный барон не упустил случая покрасоваться.

— Благодарю, от всего сердца благодарю, ваша милость. — Сотник склонился в продолжительном поклоне. — Вы что, считать разучились?! — бросил офицер возроптавшим кольчужникам. — Пять монет из шести войдёт в общую добычу. Пять из шести, вы слышали олухи?! Принимайтесь-ка лучше за работу, пока господин барон не велел оштрафовать нерадивых. Скажем, на половину доли, как вам это понравится?!

Угроза здоровяка подействовала. Кольчужники расхватывали мешки и, переругиваясь, бежали к сдвинутым столам.

К барону приблизился исполненный достоинства герольд, на сей раз в полном доспехе. Поверх воронёного панциря позолоченная рыцарская цепь.

— Вам послание от Эдгара, баронета…

— Я понял, всё понял! — рука Вилье потянулась к мечу. — Сохрани Создательница от таких соседей!

— Передал гонец, ваша милость, — возвестил опоясанный рыцарь. — Печать настоящая, я проверял.

Герольд склонился в полупоклоне, чтобы передать грамоту согласно этикету, но юноша буквально выхватил послание из пальцев рыцаря. Герольд только укоризненно покачал головой. Вилье торопливо сорвал печать, развернул грамоту и погрузился в чтение.

Мальчишка воспользовался случаем и заглянул в послание. Вот это да! Глаза Шарля заблестели. Хороши провансальские бароны! Теперь ясно, почему видение так затянулось.

— В замок пожаловала важная птица. Наследник владетельного барона и вдобавок опоясанный рыцарь, — Юный барон закусил губу. Скомканное послание полетело на каменные плиты пола. — До сих пор не могу взять в толк, как ему удалось выйти сухим из воды. Наследник нарушил слово чести — слово Декри! — но рыцарский суд приговорил его к небольшому штрафу.

Андре коротко выругался. Чернобородый сотник шагнул к Вилье и положил руку на меч. Мол, стоит господину барону отдать приказ…

— Передашь моему кузену, что я приму его в кабинете, — неохотно процедил барон.

Герольд чётко, по военному отсалютовал мечом и направился к выходу.

Слепяще-белая вспышка ударила по глазам — казалось, видение завершилось — но, к немалому удивлению мальчика, он оказался над обычным деревенским двором.

Совсем ещё юные девушки хлопочут по хозяйству и, как водится, находят время потолковать по душам. Уж не ошиблась ли Единственная?

Сперва Шарль слушал рассеянно, ну что здесь особенного, обычные пересуды, развешивают бельё и попутно перемывают косточки соседям, но девушки вдруг завели разговор о Гнилом Лесе, и Шарль обратился в слух…

Гнилой Лес больше не преграда! Уголки губ мальчика поползли вверх. Теперь — хвала Богине! — делать крюк не придётся, гвардейцы успеют почти наверняка. Едва он успел уяснить главное, как видение внезапно оборвалось.

Считанные мгновения спустя в уши хлынул шум отряда на марше. Шарль открыл глаза. Вот это да! Ясеневый единорог — амулет Жерома — по-прежнему парит над гривой Помпея. Светло-зелёное облачко сжалось вокруг деревянной фигурки, затем исчезло совсем, и ясеневый единорог плавно опустился на подставленную ладонь.

За спиной послышалось приглушённое восклицание.

Шарль сдержал улыбку. Слишком уж много чудес для одного дня, теперь даже Мигелю не удержать рты на замке. Железная дисциплина Священной Сотни тоже имеет предел.

— Вам надо выпить это, Великий, — Роже подал небольшой стакан с подозрительно-зеленоватой жидкостью. — Всего лишь слабое тонизирующее, быстрее придёте в себя, — добавил жрец-медик, встретив недоверчивый взгляд мальчика.

Сейчас особо не покапризничаешь, Мигель совсем рядом, да и гвардейцы недалеко. Шарль заранее сделал гримасу, но жидкость оказалась на удивление сладкой, наверное, Роже постарался. Вот только противный вяжущий привкус…

— До Гнилого Леса рукой подать, — Мигель кивком указал на зелёную полосу. — Я жду ваших приказаний, Великий.

Шарль немного помедлил, собираясь с мыслями, и приступил к обстоятельному рассказу. Чем дольше продолжался рассказ, тем мрачнее становилось лицо Мигеля.

— …я, конечно, заглянул в письмо, благо почерк разборчивый, — возбуждённо тараторил мальчик. — Эдгар из рода Декри, ну тот самый, что привёл подкрепление, требует четверть добычи. И вдобавок — будто этого мало — по три доли каждому из своих людей! Я помню, я читал хроники, у провансальцев три доли получают только лучшие из лучших — панцирники или опытные арбалетчики. И то если пришлось драться всерьёз! А этот… явился к шапочному разбору. Чем он лучше Альбера-Стервятника? Жаль, всё закончилось слишком быстро. Поглядеть бы, как Вилье принимает кузена…

— Прошу прощения Великий, — перебил мальчишку Мигель. — Эдгар привёл полную сотню?

— Да!

— Значит всего четыре сотни, — хмуро подытожил Мигель. — Может и к лучшему, что подкрепление привёл именно Эдгар. Трусом его не назовёшь, иначе давно бы лишился рыцарских шпор, но как только правильный бой переходит в кровавое месиво — пешие и конные вперемешку — у Эдгара начинается медвежья болезнь. Сразу забывает о чести и пробивается подальше от главной схватки.

Сотник презрительно хмыкнул.

— Не могу взять в толк, — медленно произнёс Шарль. — Эдгар ведь высокородный, значит, отправит к предкам любого наёмника, ну почти любого. Почему же он уклоняется от боя?

— Это не бой, а резня, — проворчал Мигель. — Слишком уж многое зависит от слепого случая. Если навалятся трое на одного, да вдобавок пеший подсечёт алебардой ноги коню… давно это было, вспоминать не хочется. — Сотник потёр шрам на подбородке. — Эдгару очень повезёт, если получит хотя бы две доли.

— Полторы, — уверенно поправил Шарль. — Но Вилье посулил ему целых три доли, если придётся драться всерьёз. И ещё. — Мальчик хихикнул. — Вилье тут же назначил Эдгара своим главным советником и велел постоянно находиться при себе. Мол, ему не обойтись без советов столь прославленного воителя. — Шарль откровенно фыркнул.

Глаза Мигеля удивлённо расширились, Роже недоверчиво покачал головой.

— Откуда вы узнали Великий? — вежливо осведомился Мигель.

Действительно откуда? Мальчик пожал плечами и смущённо уставился в гриву Помпея.

— Надо полагать, эхо видения, — вмешался Роже. — Подобные прозрения бывали и у Колдуна Анри, я читал летописи девятого круга.

«Иначе говоря, тайные хроники», — обиженно подумал Шарль. — «Могли бы и мне показать».

Последовало несколько церемонно-вежливых фраз — мальчик сразу насторожился, предчувствуя неладное, — и посыпались по военному краткие вопросы Мигеля.

Щёки мальчика вскоре залила краска, он сумел толком ответить едва на четверть вопросов. Впору снова уставиться в гриву Помпея. Мигель, впрочем, выглядел довольным, похоже, гвардеец опасался худшего.

— В личной сотне барона много новичков, причём из вольных дружин, наконец, заключил Мигель. — Привыкли к шумному дележу добычи и до сих пор путают барона с выборным сотником. Могу побиться об заклад, добрая половина совсем недавно сменили гербы на щитах. Среди солдат удачи немало закалённых бойцов, куда до них баронским дружинникам, но что они порой творят после боя… — Гвардеец поморщился. — Сегодня в Невере, завтра в Анжу, отвечать-то всё равно барону. Сколько учим провансальцев законам чести, а без большого толку.

— Разве Вилье из таких? — недоверчиво протянул мальчик.

— Юный Вилье ещё помнит о чести. По своему, по провансальски, но по сравнению с другими высокородными… — рука Мигеля легла на рукоять меча. — На прошлой неделе Робер выдал кровникам ещё одного барона, что взял штурмом небольшое селение. Владетельный сеньор не признавал полумер и в отместку за потери велел вырубить под корень целый род — без малого сотню душ, от мала, до велика. Барона, помнится, закопали живьём. — Мигель жёстко усмехнулся. — Барон держался надменно, и сломался, лишь увидев приготовленную для него могилу. Долго просил даровать ему почётную смерть от вечного железа, предлагал огромные деньги, но кровники отказали. Честь дороже. От всего рода случайно уцелело трое мальчишек, самому старшему одиннадцать. Они-то и вынесли приговор.

— Но по уложению… — Шарль осёкся.

— Вы совершенно правы, Великий, согласно уложению Колдуна Жерома выносить приговор должен опекун. Однако двоюродная сестра старшего из мальчишек, что усыновила всех троих, решительно отказалась. Мол, в делах чести решать должны мужчины.

— Постой, Мигель, — спохватился Шарль. — Надо же, чуть не вылетело из головы. Мы поскачем напрямик, через Гнилой Лес, и успеем скрестить клинки с провансальцами!

Скрестить клинки… Мигель испустил вздох. Мальчишка ещё не видел настоящего боя, когда сотни сражаются против сотен.

— Пожалуйста, изложите всё по порядку.

— Я побывал в ма-аленьком селении, в двух шагах от опушки леса, — привычно зачастил Шарль. — Тоже мне селение — не оборонительный вал, а одно название, да и защищать деревушку некому, мужчин раз, два и обчёлся. Вот они и научились выживать на свой лад — сразу исчезают в лесу, как только завидят провансальские разъезды… Словом, через Гнилой Лес проходит заброшенная дорога, которую не заливает почти никогда! — победно объявил мальчик. — То ли дорога на возвышении, то ли почва песчаная, а может и то, и другое.

— Если бы Гнилой Лес прорезала сухая дорога, об этом бы не болтал только ленивый, — скептически обронил офицер.

— Среди местных кое-кто знает, руку на отсечение, но помалкивают, жалеют мальчишек и женщин, им и без того несладко приходится.

— Где?! — не сдержавшись, рыкнул Мигель.

— Можно сказать под боком, — улыбнулся мальчик. — Всего несколько минут доброй скачки. — Шарль решительно свернул с тракта, выехал на малозаметную тропинку и дал шпоры коню. Тропинка побежала навстречу Помпею. Облачённые в тяжёлые доспехи гвардейцы едва поспевали за мальчишкой. Шарль привычно придержал коня, а то достанется от Мигеля. Бывший послушник лихорадочно перебирал в памяти приметы, не оконфузиться бы на глазах у телохранителей. Тропинка вскоре привела юного Колдуна к жалким остаткам полудюжины строений.

— Здесь развалины водонапорной башни, её-то ни чем не спутаешь! — Шарль спешился и повёл коня в поводу. — За развалинами стена кустарника, сплошные колючки, даже дети пробираются на четвереньках. Ближе к лесу заросли бамбука, проход до невозможности узкий, помню, девушки жаловались, что оставляли там клочки платьев… — Мальчик осёкся. Видавшие виды гвардейцы «Священной Сотни» взирали на него словно младшие послушники на учителя, да нет, пожалуй, почтительнее.

— Ну что вы застыли! — вышел из оцепенения Мигель. — Ножей более чем достаточно, не говоря уже о мечах. Быстрее, не то упустим провансальских грабителей!

…Гвардейцев вскоре сменили арбалетчики из Предгорья. Короткие тяжёлые мечи, в самый раз для пешего боя, безостановочно врубались в зелёную стену.

Арбалетчики Тео старались вовсю. Шарль согнал с лица улыбку. Впереди бой и желанная добыча, одни доспехи чего стоят!

Вскоре длинная лента кавалькады, всего по два всадника в ряд, выбралась на мощёную дорогу Древних. Гвардейцам авангарда порой приходилось спешиваться и с проклятиями прорубаться сквозь переплетения лиан, но всё лучше, чем делать крюк.

…Но всему на свете приходит конец. Опушка Гнилого Леса осталась за спиной. Лицо мальчика прояснилось, теперь у них есть шанс добраться до провансальцев!

Мимолетный холодок, знакомый предвестник видения и перед внутренним взором мальчика возник незамысловатый рисунок, всего несколько чётких линий. Шарль испустил вздох. Чудеса конечно дело хорошее, кто спорит, но не десять же раз на дню! Работа Единственной, а может и Даниэль — поди разбери. Повинуясь внезапному импульсу — ох уж эти предчувствия, знать бы наверняка — Великий повернулся к начальнику ближней охраны.

— Карту, Хуан! Срочно! — коротко приказал Шарль. — Только не разрисованную, без духов Леса и прочего в этом роде, — предусмотрительно уточнил мальчик. — И без драконов, я уже не маленький, — прибавил Шарль напоследок.

— Повинуюсь, Великий!

Смуглое лицо офицера выражало лишь подобающее почтение. Негромкая команда Хуана и Жан-искусник, нахлёстывая коня, помчался к голове колонны.

Миновало несколько долгих минут, и серый в яблоках жеребец Мигеля поравнялся с Помпеем. Командир «Священной Сотни» молча протянул Великому Колдуну небольшой томик в потёртом кожаном переплёте.

Немного полистав томик, Шарль довольно кивнул. Ни единорогов, ни Серых Псов, не говоря уже о неизменных русалках. В самом начале лик Единственной, ну без этого не обойтись…

— Страница сорок шестая, Великий, — подсказал Мигель, поняв затруднение мальчика.

Шарль добрался до нужной карты — так вот где они находятся! — и прикипел взглядом к листу. Изрядно заболоченная речушка, извилистая лента ручья, к северу развалины старинного замка… не-ет, это не совпадение, придётся рассказывать взрослым.

— Слушай и запоминай! — Шарль властно указал на перекрёсток. — Ещё немного и сворачиваем с тракта. Сперва почти точно на юг, затем снова поскачем к восходу. Хвала Богине, дорога здесь неплохая.

— Насколько я понимаю, отряд в скором времени ждёт встреча с юным Вилье? — хищно прищурился Мигель.

— Да откуда я знаю! — вырвалось у мальчика. — Все вы взрослые одинаковы — считаете меня волшебником!

— Не без оснований, Великий, — отозвался сотник. По лицу Мигеля скользнула тень улыбки. — Прошу прощения, Великий. Ваша воля будет исполнена.

Командир Священной Сотни взметнул в салюте боевой меч и дал шпоры коню.

Добродушно-сочувственные лица гвардейцев, укоризненный взгляд Хуана… Шарль рывком вытащил и с силой вбросил в ножны тяжёлый кинжал. Теперь достанется на орехи, нотациями не отделаться, того и гляди останешься без уроков фехтования.

Отряд миновал небольшую рощицу, даже не поймёшь какую, сплошное переплетение лиан, деревья закутаны чуть ли до вершин.

Кавалькада замедлила ход. Мальчишка привстал на стременах и с любопытством завертел головой. Только так и увидишь что-то путное, с его-то ростом. Закованные в железо гвардейцы авангарда, пятерка за пятёркой, сворачивали на наезженную дорогу. Ту самую, что он указал Мигелю. У Шарля засосало под ложечкой. Вот стыд-то будет, если он упустит Вилье!

Растянувшаяся лента конницы оставила уходящую на юг дорогу и вновь свернула, на сей раз к восходу.

Мышастая кобылка Жана поравнялась с Помпеем.

— Великий… — Жан-искусник нерешительно коснулся кольчужного рукава Шарля.

— Ну? — неприветливо отозвался мальчик.

— Не желаете подкрепиться? — Жан развернул салфетку и протянул Шарлю объёмистый бутерброд. — Доверяйте своему дару, Великий, — горячо зашептал подросток. — Семь восемь, ведь вы не забыли, правда? Прошу вас, попытайтесь, вреда не будет!

Забудешь, как же! Жан полночи его натаскивал, пока не явился Луи и не вывел за ухо начинающего волшебника. Чуть длиннее паузы, чуть короче и тревожно-звенящая фраза превращается в обычный набор слов. С заклинаниями, как ни странно, проще. Мальчишка подавил вздох.

К немалому удивлению Шарля, он вошёл в ритм фразы уже со второй попытки. Отзвучало последнее, восьмое слово и — хвала Единственной! — восприятие мальчика резко обострилось, как тогда, перед Испытанием. Ненадолго, всего на семь вдохов и выдохов, по числу пауз, но Шарлю хватило и этого. «Прислушивайтесь к своему дару, Великий», — не единожды говаривал Жан.

— Хуан, немедленно останови отряд, — властно распорядился Шарль. К грешнице Элизабет удивлённый шёпоток за спиной, времени кот наплакал, ищи потом Вилье наугад. — Я сказал немедленно. Ты слышал, Хуан? — с нажимом добавил мальчик.

Воля главнокомандующего превыше всего, на том и стоит гвардия. Начальник ближней охраны одарил Великого выразительным взглядом и приложил к губам окованный серебром рог… Вскоре раздались ответные сигналы — конная лента замерла на серых плитах дороги.

Шарль решительно тряхнул головой: если он ошибся, всё равно достанется, он же обещал Мигелю командовать только через него. Мальчишка привычно потянул за повод и сжал коленями бока коня. Помпей неспешно зарысил к лесу.

— За мной! — скомандовал юный Колдун.

За спиной раздался сдавленный рык Хуана, даже Помпей перешёл на шаг. Несколько вдохов и выдохов спустя Шарля вновь окружили гвардейцы ближней охраны.

— Куда? — угрюмо вопросил Хуан.

Шарль молча указал на юг.

— Ваша воля, Великий, Прошу вас, опустите забрало.

Шарль резко, как учили, опустил голубовато-серую пластину и увидел лес сквозь узкую щель забрала. Всё одно, взрослых не переспоришь, как ни старайся, лучше поменьше открывать рот. Хвала Богине, хоть лес негустой, не всегда камень докинешь от дерева до дерева.

До слуха мальчика донёсся знакомый стук конских копыт, скрип тележных колёс и оглушительный детский рёв, впору зажимать уши. После звонкого шлепка ребёнок умолк. Шарль сдержал улыбку. Кто, кто, а барон Вилье не потащит малышей на продажу, будь они трижды простолюдинами, собственная шея дороже.

Три закованных в доспехи девятки вынеслись на широкую просеку. Мальчишка немедленно приподнялся на стременах, не разглядывать же спины телохранителей. Беженцы с юга, как он и думал. Чуть ли не все, даже девчонки его возраста, в кожаных куртках с нашитыми железными пластинами. Рослые рабочие кони, все, как на подбор, одной масти, впряжены в телеги со скарбом. Бестолковые овцы, лоснящиеся коровы, даже гусей не забыли! Женщин, девчонок и малышей прикрывают мужчины с огромными самодельными арбалетами.

— Убирайтесь-ка подобру-поздорову! — рявкнул смуглый темноволосый крепыш с арбалетом провансальского образца.

— Гвардия Арелата! — властно бросил Хуан с высоты седла.

— Я же сказал — поищите другую добычу! Доспехи и форму раздобыть недолго, — лицо говорившего исказилось. — Вы нас, конечно, сомнёте, но победа обойдётся недёшево. Сколько ваших лошадок поляжет, — крепыш похлопал по арбалету, — всё имущество рода того не стоит, — глухо закончил он.

Что?! Шарль недоумённо оглянулся. Ну да, так и есть, немалый гвардейский отряд медленно выдвигается на просеку. «Священную особу Великого Колдуна надлежит надёжно охранять». Мигель не упустил случая подстраховаться.

— Это настоящие, дядя, — вмешался щуплый подросток в слишком длинной не по росту кольчуге. — Сам видишь — доспехи почти без вмятин. Да и лошадки больно уж хороши, в Провансе на таких ездят владетельные бароны.

— Прошу прощения, высокочтимые, — крепыш степенно, с достоинством поклонился, вопрошающе покосился на родичей и взметнул в воздух боевой меч, согласно обычаям Пограничья.

— Наконец-то! — проворчал Хуан. — Куда вы уходите?

— В Великий Арелат, куда же ещё?

— Разве здесь не Арелат?

— Здесь проклятое Пограничье — темноволосый рубанул воздух мечом. — Мы исправно платим дань, а что толку? Рано или поздно ограбят дочиста — тогда всё одно побежишь. В Арелате у нас родня: обещали поделиться землёй, если мы войдём в их род. Наши участки за рекой, на отшибе, говорят, там пошаливают разбойнички. Но мы быстро наведём порядок, мало ватажникам не покажется.

Мужчины отозвались одобрительным гулом.

Шарль ощутимо пихнул Хуана в спину, довольно ему отсиживаться за стеной щитов. В конном строю образовалась брешь, и мальчишка послал Помпея вперёд.

К черноволосому подбежала тоненькая девчушка лет пятнадцати — рыжеватые с золотинкой волосы выбиваются из под шлема — и что-то зашептала на ухо, поглядывая на гвардейцев.

— Да куда тебе… — вслух отозвался крепыш. — Хочешь сгинуть вместе с сестрой?

— Тебя зовут Сесиль? — обратился к девушке Шарль.

Глаза красавицы изумлённо расширились.

— Да, высокочтимый. Откуда вы… ой, что это я. — Сесиль заученно поклонилась. — Я хочу выручить сестру, а дядя…

— Бертиль? — уточнил мальчик.

— А откуда вы знаете? — вырвалось у Сесиль. — Простите, высокочтимый. Бертиль захватили люди Вилье, я видела гербы на щитах. Прошлым вечером, ещё и дня не прошло. И зачем я потянула её к ручью? — Девчушка по-детски всхлипнула. — Я знаю, я чувствую, Бертиль по-прежнему в Арелате. Если спросите, могу показать дорогу.

— Близняшки, потому и чувствует, — подал голос крепыш. — Где Сесиль, там и Бертиль, мы считай, их порознь и не видели. Летом завалили крупного секача, так охотники не знали, куда деваться от насмешек. Шальные девчонки, что и говорить, одна стоит другой.

— Так вы спасёте Бертиль?

— Ты поможешь нам найти провансальцев, а мы выручим твою сестру. Договорились?

— Конечно, какой разговор! Где мой конь?

С гвардейцами не поспоришь. Дядя Сесиль только почесал в затылке.

— Вперед! — скомандовал Шарль, как только девушка вскочила в седло. — Не медли, Сесиль, провансальцы не станут ждать!

* * *

Зимний день короток Багровый диск заходящего солнца наполовину скрылся за линией горизонта. Да какое там наполовину, считай на две трети! Беда с этими девчонками, сперва наобещают с три короба… Шарль решительно направил Помпея к лошадке Сесиль, может близняшка уже достучалась до сестры.

Сесиль только потупилась в ответ на вопрошающий взгляд мальчика. До недавнего времени девушка уверенно вела отряд. Юный Колдун ободряюще похлопал Сесиль по плечу, а то ещё разревётся, знает он этих девчонок.

Сесиль всё же сочла за лучшее приотстать, чтобы не мозолить глаза Великому Колдуну.

Обширную дубраву, под зелёным пологом которой продвигался отряд, сменила холмистая равнина, поросшая крупнолистным кустарником. «Священная Сотня» миновала очередной взгорок, и глазам Шарля открылось небольшое селение, буквально в нескольких шагах от дороги.

Из распахнутых ворот резво выкатился лохматый щенок, пожалуй, уместится на ладони. Кутёнок неуверенно тявкнул, завилял хвостом и с надеждой воззрился на гвардейцев.

К проклятой Элизабет! Ворота оставлены без охраны — в Пограничье дело неслыханное — на земляном валу даже мальчишек не видно… Шарль опустил руку на меч. То ли жители сами покинули селение, то ли им помогли провансальцы.

— Сомкнуть щиты! Быстро! — звонко выкрикнул мальчик. Шарль рывком опустил забрало. За последнее время Шарль научился доверять своим ощущениям. Гвардейцы ближней охраны отработанно сомкнулись вокруг Великого Колдуна.

Истошный, исполненный боли вопль заставил мальчика вздрогнуть. С вершины ближайшего холма доносился шум боя. Знакомый лязг клинков, приглушённая расстоянием ругань и вдруг воцарилась относительная тишина, перемежаемая лишь невнятными причитаниями.

Шарль приподнялся было в седле, но почувствовал на плече тяжёлую руку Хуана.

Раздался негромкий хлопок арбалетной тетивы. Короткая толстая стрела чудом миновала коня Мигеля и вонзилась в окованные железом ворота. Ещё немного и досталось бы щенку, вон как дрожит бедолага.

— Я что, виноват, это всё проклятые провансальцы, — послышался детский голосок.

Оправдания мальчика прервала оглушительная оплеуха.

Шарль поспешно поднял забрало.

— Не стреляйте, высокочтимые, мы выходим!

Облачённый в лёгкие доспехи юноша вытащил из кустов всхлипывающего мальчишку в грубой крестьянской одежде.

— Взял на свою голову, — пробормотал юноша. Высокородный — поверх доспехов рыцарская цепь — подтащил упирающегося мальчишку к Мигелю.

Яростный шёпот Шарля, тихая команда Хуана и латное кольцо разомкнулось. Шарль без промедления послал Помпея к Мигелю, пока взрослые не передумали.

— Благодарю за помощь, высокочтимые, — вежливо поклонился опоясанный рыцарь. — Стервятники изрядно струхнули, когда услышали вашу команду. Многие сразу положили мечи. На то они и Стервятники. До конца дрались немногие.

— Кто стрелял? — вопросил Мигель с высоты седла.

— Вот эта игрушка. — Юноша протянул сотнику небольшой арбалет, богато инкрустированный бронзой и посеребрённой медью… — Так, во всяком случае, утверждает Ксавье.

Высокородный подтолкнул белобрысого мальчишку к Мигелю.

— Это всё проклятые провансальцы, — всхлипнул Ксавье, — Нарочно испортили арбалет. Чуть дотронешься до спускового крючка, и стрела срывается с тетивы…

Щенок живо подкатился к мальчишке и перевернулся на спину, явно ожидая привычной ласки.

— Ксавье вывел нас на беглецов и, как водится у мальчишек, тут же сунулся посмотреть трофеи, — снисходительно пояснил опоясанный рыцарь.

— Довольно! — Шарль величаво поднял руку. — Мальчика накажут согласно обычаям племени. — Великий выдержал паузу. Побледневший мальчишка отступил на шаг, плети, они и есть плети, спать придётся на животе. — Завтра Ксавье отправится в ближайшее Святилище, дабы искупить свою вину. Он останется там до тех пор, пока не научится стрелять из этого арбалета. — Повинуясь взгляду Шарля, Мигель перебросил Ксавье богато украшенный самострел. — Такова воля Богини!

Ксавье расплылся в счастливой улыбке и без промедления склонился в поклоне.

Юноша недоверчиво оглядел Шарля и перевёл вопрошающий взгляд на Мигеля. Сотник подтверждающе кивнул.

Опоясанный рыцарь вытянулся перед мальчиком в роскошном доспехе — не всякому герцогу по карману — и взметнул меч, отдавая воинское приветствие.

— Раймон из рода Маэ! — представился высокородный. — Наконец-то, хвала Богине, мы так ждали вас, Великий. — Короткий сдавленный вскрик разорвал вечернюю тишину. — Мои люди доканчивают провансальцев, — равнодушно бросил Раймон. — Стервятники знали, чем рискуют, когда облачались в гвардейские доспехи.

— Сколько у тебя людей? — властно вопросил Шарль.

— Пятёрка лучших на вершине холма, воздают Стервятникам должное, — хищно улыбнулся Раймон. — Основной отряд в получасе ходьбы, мои люди разбирают добычу. Доспехи, конечно, вернём гвардейцам, — поспешно добавил высокородный. — Если не считать раненых, наберётся шесть полных копий по восемь человек в копье.

Мальчишка испустил вздох. С этого и следовало начинать! Ох уж эти благородные из Пограничья!

— Мои владения далеко, на отшибе, потому я и не поспел ко вчерашнему бою. Случайно наткнулся на Стервятников и вмиг разметал это стадо. На безрыбье и рак рыба. Собирался поиграть с Вилье в кошки-мышки, но барон собрал войска в кулак…

— Где?! — вырвалось у Шарля.

— Если идти напрямик, до барона рукой подать, но через здешнюю топь не проберётся и сопливый мальчишка. Прошу прощения, Великий! — спохватился Раймон. — Волей-неволей придётся обходить болото. Дороги здесь нет и в помине, но до полуночи доберёмся наверняка. Не стоит торопиться, Великий, мои люди взяли языка — до утра провансальцы не тронутся с места.

— Дело, — отозвался Шарль. — Твой отряд пойдет в атаку в первой волне — слово Великого Колдуна!

— Благодарю, Великий! — пальцы рыцаря сомкнулись на рукояти меча. — Мои люди рвутся в бой — хотят поквитаться за сородичей!

Мальчик сдержал улыбку. Атака, атакой, но в самое ближайшее время Раймона ждёт не менее тяжёлое испытание — небольшой урок дворцового этикета, Кто, кто, а Хуан, всегда найдет время для наставлений.

* * *

— Ну, я прошу-у-у вас, Великий, — умоляюще протянула Сесиль.

К грешнице Элизабет чересчур норовистых девчонок! Шарль мотнул головой.

— Вы же обещали, Великий!

— Я обещал, что подумаю, — огрызнулся мальчик.

— Дайте оружие, а всё остальное приложится, — девушка чуть не плакала. — Я сшибала птиц на лету, что вам ещё надо?!

— Тебя давно пороли? — вкрадчиво осведомился Шарль.

Девушка чуть подалась назад и обвела взглядом прячущих улыбки гвардейцев.

— Ну?

— Вчера вечером, если честно, — собралась с духом Сесиль.

— Ещё одно слово и получишь новую порцию! Дюжины горячих достаточно?

— Разрешите, Великий? — Луи грозно шагнул к Сесиль.

Девчушка негодующе тряхнула рыжевато-золотистыми кудрями, отвесила низкий поклон и затерялась в темноте. За красавицей следовал рослый гвардеец, чтобы уберечь своенравную девчонку от участия в схватке.

Луи откинул полог, и Шарль наконец-то вошёл в палатку. К серым собачкам эту Сесиль! Липучка она и есть липучка, хуже, чем Даниэль, честное слово!

Старшие офицеры гвардии и сотники арбалетчиков церемонно приветствовали Великого Колдуна. Даже Раймон склонился в глубоком поклоне, похоже, наставления Хуана пошли ему впрок. И гвардейцы, и высокородные из Предгорья в плотных стёганых камзолах с кожаными накладками, как водится в самых уязвимых местах. Поверх кожи кольчужная чешуя, в Арелате, да и в герцогстве тоже, подобные камзолы одевают под доспехи. В ножнах тяжёлые боевые кинжалы.

Оно и понятно. Шарль понимающе кивнул. Ещё немного и придётся окровавить клинки, провансальцы не продают побед дёшево, одна сотня Андре чего стоит!

Мигель почему-то запаздывал, наверное, вновь проверял напоследок, годится ли местность для конной атаки. Повелительный жест Шарля и старшие офицеры начали рассаживаться за грубо сколоченным столом, и где только его раздобыли в этой глуши, шагу не сделаешь, чтобы не оказаться в болоте. Полились велеречивые фразы. Чем попусту дожидаться Мигеля, лучше открыть Совет без него, дабы не терять времени даром.

— Прошу прощения, Великий, — радостно-возбуждённый Мигель буквально ворвался в палатку. — Разведчики притащили обозного мальчишку. Что ж, сойдёт за неимением лучшего. Намучился я с этим юнцом — чуть что дрожит, глотает слезы и молит не выдавать его кровникам…

Командир «Священной Сотни» занял место по правую руку Шарля, чтобы помогать ребёнку советами. Вопрошающий взгляд Мигеля — мол, вы обещали, Великий — утвердительный кивок Шарля, и сотник развернул карту.

Мальчик тихонько вздохнул. Что толку выслушивать по новому кругу, всё обговорено ещё засветло.

— …самое простое, Великий, — дошли до сознания Шарля слова Мигеля. — Для начала мы навалимся на сотню Андре — в плотном строю, как принято у гвардейцев — затем разделаемся с личной сотней барона. Сперва мечи, затем арбалетные стрелы, иначе провансальцы успеют опомниться. Ни частоколов, ни волчьих ям! — Мигель довольно потёр руки. — Даже телегами не огородились, впрочем, оно и понятно. Мне и то вспоминать не хочется, как мы протащили тяжёлую конницу через эти топи. Если бы не люди Раймона… Насколько я знаю провансальских наемников, Вилье успеет сбить правильный строй. В личной сотне любого барона лучшие из лучших, а Вилье — если кто забыл — племянник самого герцога. Успеете дать два залпа — обратился Мигель к предводителям арбалетчиков — тогда разделаемся с сотней барона без большой крови… Твои вассалы, Раймон, вступят в бой в первой волне, как и обещал…

— Нет! — услышал мальчик собственный голос.

— Прошу прощения, Великий? — в голосе Мигеля зазвенел металл.

Шарль упрямо замотал головой, неужто до взрослых до сих пор не дошло, впрочем, на то они и взрослые…

Раймон шумно вдохнул, помянул было грешницу Элизабет, но, наткнувшись на взгляд ребёнка, сразу угомонился и принялся внимательно изучать карту. И гвардейцы, и высокородные благоразумно помалкивали, выжидательно поглядывая на Мигеля.

— Почему, Великий, скажите нам, почему? — с искренним недоумением вопросил молодой осанистый сотник с нашивками «Серебряных Копий». Насколько помнил Шарль, юношу звали Гастоном. — Поймите, достаточно разбить отборные сотни и победа за нами. Даже не разбить, а рассеять, попробуй, соберись в ночной суматохе, — мягко втолковывал мальчику молодой ветеран. — Верные присяге пытаются сколотить строй, прочие пробиваются неведомо куда, лишь бы подальше от наших мечей. — Юноша мечтательно улыбнулся — Многие, очень многие, завязнут в здешних топях, туда им и дорога!

— Гастон знает толк в засадах, особенно ночных, потому его и прозвали Волком, — подал голос Мигель.

— Ну что вы на меня уставились? — сконфуженно пробормотал мальчик. — Я и сам мало что знаю. План дельный, кто спорит, но гвардия умоется кровью. В чём, в чём, а в этом я уверен.

Воцарилось тревожное молчание. Мигель мысленно помянул грешницу Элизабет, не забыв и о своенравном мальчишке, возомнившем себя полководцем.

Раймон неожиданно зашептал молитву. Холодно-вопрошающий взгляд юного Колдуна и высокородный запнулся на полуслове.

— Довольно вспоминать о серых собачках! — обратился к сотнику Шарль. — Ни за что не поверю, что у тебя нет запасного плана, столь же дельного и расписанного по всем пунктам! В своё время ты убеждал зарвавшихся баронов до поры, до времени забыть о набегах, да так успешно, что разъяренный герцог назначил за твою голову неслыханную награду, — Великий выдержал паузу, — целых две тысячи ливров!

Кто-то сдавленно охнул. Раймон подтверждающе кивнул.

— Вот только охотников почему-то не нашлось. Странно, правда?

Во взглядах присутствующих читалось облегчение. Гастон одобрительно улыбнулся, пожалуй, из мальчика выйдет толк, даже сейчас он говорит, как властитель.

— Повинуюсь, Великий! — хмуро отозвался Мигель.

Загрузка...