Серебряная Снежинка

Глава 4

Когда громоздкий караван растянулся на дороге в Шаньань, Серебряная Снежинка в утренние часы немного поспала. Хотя раньше она спокойно спала в повозке, укутавшись в одеяла и втиснувшись между подушками, чтобы не очень качало, сегодня ей не спалось. Какие из всадников каравана — лазутчики, о которых говорила Ива? Многие сидят на гнедых лошадях. С того места, которое повозка занимала в длинной процессии, трудно было судить, сколько именно. Действительно ли Ива обнаружила среди стражников врагов?

Служанка была слаба, молчалива, она не затевала, как обычно, разговоров с возчиком, который в прошлом приносил им обрывки новостей. Ива дремала и бредила, хотя решительно отказалась от нового осмотра своих ран.

День стал тяжелым испытанием, проверкой самообладания Серебряной Снежинки и ее ли, или правильности. Она должна была сидеть прямо, не подглядывать в дырочку, как деревенская девушка, и в то же время следить, чтобы ее стража была поблизости и постоянно держала луки наготове, как она приказала накануне вечером. Не могла она и потребовать у чиновника дополнительной охраны или мер предосторожности: он бы ее не послушался, хоть она и предназначена в наложницы самому императору.

И поэтому путешествие было трудным и неприятным. Каждое облачко на горизонте могло скрывать собирающиеся красные брови. Удары крестьянской мотыги на замерзшем поле звучали как звон меча в начинающейся битве. Для перенапряженного сознания треск ветки дерева или заледеневшего в морозе куста казался сигналом к началу нападения. Но Серебряная Снежинка не решилась жаловаться чиновнику, который спросит, откуда ей это известно. Сам он окружен большим отрядом стражи. Она же, несмотря на свое возможное будущее высокое положение, охраняется гораздо меньше.

Серебряная Снежинка держала руки в рукавах. Но под ее верхним платьем были спрятаны кинжал и стрелы. Лук лежал поблизости, прикрытый подушками. Всякий раз, когда караван проезжал мимо плетущихся по дороге крестьян, девушка настораживалась. Кто знает, не разведчики ли это, закутанные в тряпки и лохмотья? И у каждого, может быть, в руке меч или лук. Снова принималась Серебряная Снежинка разглядывать всадников на гнедых лошадях. Может, этот шпион? Рука девушки скользила вдоль рукояти кинжала, спрятанного под платьем.

Медленно тянулся день — день тусклого неба и унылого однообразного снега. Местность затянуло туманом, в котором тут и там мелькали какие-то тени. К вечеру небо начало светлеть, на горизонте, к которому они двигались, показалась светло-зеленая полоска. Тучи разошлись, и теперь от людей, лошадей, повозок по замерзшим полям тянулись длинные тени.

Ива поднялась и заняла свое обычное место рядом с возчиком. Вскоре она ахнула, и Серебряная Снежинка заторопилась к ней. Впереди стояли нищие, двое или трое, у одного не было ноги. Вооруженные только посохами, которые помогали им продвигаться по скользкому льду, они теснились у обочины, пропуская караван. Выглядели они ужасно замерзшими. Когда мимо проезжала роскошная карета чиновника, они умоляюще протянули руки. Карета неуклюже затормозила по приказу одного из сопровождавших ее всадников.

— Почему остановились? — послышался в ледяном воздухе негодующий возглас.

— Разве милость не добродетель, господин? — От такого нахальства чиновник, должно быть, онемел. Во всяком случае он ничего не ответил. Двое всадников спешились и направились к нищим, ведя лошадей. Лошади у них были гнедые.

Серебряная Снежинка напряглась. Ее повозка остановилась совсем недалеко от нищих. Рядом зашипела Ива. Она сжимала и разжимала кулаки, как будто у нее не только пальцы, но и когти.

Серебряная Снежинка видела в зеленых глазах служанки такое же, как у себя, подозрение и растущий страх. Она кивнула. Ива набрала в грудь воздуха и издала резкий, пронзительный лай. С мастерством настоящей лисы она закричала так, что звук исходил словно из-за нищих и стражников, бросавших попрошайкам монеты.

От неожиданности один из стражников распрямился. Ива крикнула снова, и из ближайшего кустарника выскочили две лисы, побежали к нищим и набросились на согнувшихся людей. Даже со своего места Серебряная Снежинка видела, что глаза у животных остекленели. Шерсть их встала дыбом. Они страшно боялись, но исполняли приказ Ивы, против которого восставали защитные инстинкты зверей.

— О, храбрецы! Храбрецы! — воскликнула Серебряная Снежинка. Она торопливо откинула завесу и высунулась из повозки, чтобы убедиться, что ее собственный эскорт выстроился защитной стеной между нею и шумом схватки.

— Мои друзья, — сказала Ива и залаяла. Даже для человеческого слуха Серебряной Снежинки в этом лае звучало одобрение и благодарность. Лисы оглянулись на повозку, пролаяли что-то и исчезли, прежде чем бранящиеся люди успели пошевелиться.

Один из нищих, тот, который потерял равновесие от нападения лис и упал, пытался подняться с земли. Грязная шапка упала с его головы, шарф сполз, обнажив ., брови ярко-алого цвета. Неестественный цвет бровей делал глаза сверкающими и полными огня, а не просто жадностью и стремлением к насилию.

Серебряная Снежинка перевела дыхание. Пора действовать, хотя ей не хочется кончать с ролью беззащитной беспомощной женщины. Откинув голову назад, девушка крикнула, вложив в свой крик нотку ужаса.

Ее стража действовала мгновенно. Лучники построились на крыльях, ао Ли хриплым от многих лет командования в степях голосом отдал приказ:

— Внимание! Разбойники! Копейщики, ко мне! Стража чиновника тоже бегом — или галопом — устремилась к ним. К несчастью, словно из-под земли, из каждого укрытия, канавы, куста, из-за каждого дерева показались люди в одежде нищих. Они сбросили шапки, и у всех на лбу яркой полоской сверкали, словно кровоточащие разрезы, выкрашенные в красный цвет брови. И каждый в руках держал дубинку и кинжал; у многих также имелись копья, мечи и луки. В ответ на резкий свист показались всадники на гнедых лошадях.

Серебряная Снежинка много читала о битвах, но не думала, что когда-нибудь сама их увидит. Схватка на окровавленном снегу не походила на упорядоченные передвижения войск, описанные в свитках полководца Сунь-цзы. Даже на холоде девушку поразили запахи крови и смерти. Это настолько хуже охоты, насколько лесной пожар хуже огня в очаге.

Ива спряталась в углу повозки, зарылась головой в одежду. Серебряная Снежинка схватила ее за руку.

— Приготовь мои стрелы! — приказала она, Она видела, что ее собственные лучники построились крыльями, и если эскорту чиновника удастся загнать разбойников в эти крылья, бандиты попадут под смертоносный перекрестный огонь. Единственная проблема — зато очень серьезная — ее повозка слишком близко к направлению возможного нападения.

В такой суматохе никто не заметит стрел с неожиданного направления. По крайней мере она на это надеялась. Тщательно прицелилась в разбойника, который криками пытался сдвинуть с места быка. Разбойник схватился за глаз. Он пытался вытащить стрелу. Из раны хлынула кровь, такая же алая, как краска бровей. Девушка поняла, что разбойник мог убить или изнасиловать ее, однако убить человека совсем не то, что убить зверя. Рука у Серебряной Снежинки дрожала; следующим выстрелом девушка промахнулась и сразу почувствовала стыд.

Она видела, что даже чиновник, вооруженный красивым дорогим мечом, вступил в бой. Разбойник верхом, привлеченный богатыми соболями господина, направил к нему лошадь и замахнулся. Серебряная Снежинка тщательно прицелилась, но ао Ли опередил ее ударом копья, и задыхающийся грабитель упал на землю. По сигналу ао Ли два солдата утащили разбойника в сторону.

Возможно, это был предводитель нападавших. Потому что после его пленения остальные запаниковали, как муравьи, когда в муравейник втыкают палку. Они нарушили порядок своего строя и теперь отбивались, как загнанные в угол волки.

Глаза Ивы ярко блестели, она снова залаяла и улыбнулась, когда из засады выскочили звери, принялись хватать разбойников за ноги, искусно избегая ударов падающих людей.

— Их убьют! — протестующе воскликнула Серебряная Снежинка.

— Старшая сестра, многие охотно умрут, чтобы защитить детенышей или отомстить за утраченных. Они тоже воины.., туда! — Она показала, и Серебряная Снежинка натянула лук и выстрелила в бандита, который нападал на раненого ао Ли, выронившего меч и стоявшего безоружным.

— Назад! — закричала Серебряная Снежинка, но, конечно, старик не послушался. Он схватил в левую руку копье упавшего разбойника, и тут на него напали одновременно с двух сторон. Под этим двойным ударом он упал.

Серебряная Снежинка замигала, прогоняя слезы. Они, горячие, непрощенно наворачивались на глаза. Для воинов ао Ли его смерть оказалась таким же неоспоримым приказом, как пленение предводителя разбойников для его последователей. Солдаты безжалостно двинулись вперед; с мрачными лицами они образовали строй, который не могли разорвать разбойники и от которого не могли спастись.

— Это страна смерти, — прошептала Серебряная Снежинка.

— Да. — Ива прижалась к госпоже, желая ее утешить, как животное, успокаивающее детеныша.

— Нет! — выкрикнула Серебряная Снежинка. — Не то, что мы видим вокруг себя. Те, с кем мы сражаемся, должны были предусмотреть возможность отступления, иначе их проглотит страна смерти.

— Опять твои пыльные свитки, госпожа? — спросила Ива.

— Да. Сунь-цзы учил, что армия никогда не должна сражаться в стране смерти. Он имел в виду такую местность, из которой невозможно отступление.

Ива кивнула.

— Это правда. Я много раз видела, как лиса, прижатая собаками к стене, поворачивается и сражается. Убивает одну собаку, а остальных заставляет отступить и выпустить ее. Нельзя, чтобы слепая храбрость солдат прижала разбойников к такой стене.

Она снова крикнула необычным лающим языком, что-то похожее на приказ. Стало ясно, что лиса-дух обладает властью над своими сестрами-в-меху, потому что отовсюду неожиданно снова выскочили лисы, отвлекая и разбойников и солдат своим внезапным появлением и не менее внезапным исчезновением. Ива не хотела, чтобы ее друзья вступили в собственную страну смерти.

— Гнедые лошади, — напомнила она.

Верно. Разве лазутчики на гнедых лошадях заслуживают лучшей участи, чем их собратья с выкрашенными бровями? Выглянув с другой стороны повозки, Серебряная Снежинка заметила, как всадник, одетый в костюм охранника, подбирается к солдату, собираясь его убить. Она натянула лук, выстрелила, и Ива одобрительно кивнула.

— Теперь вот этого, — показала она пальцем с острым ногтем.

— Быстрей, Ива! Стрелу! — Разбойник-всадник, один из тех, что убили ао Ли, напал на чиновника, который схватил узду лошади, потерявшей седока. Быстрыми, привычными движениями Серебряная Снежинка наложила стрелу, натянула тетиву и выстрелила. Разбойник упал, схватившись за грудь. Из нее торчала стрела, углубившись почти до оперения. Девушка не знала, что способна послать стрелу так глубоко.., ао Ли, это за твою смерть! Ты видишь? Одобряешь?

Но Серебряная Снежинка боялась, что он не одобрил бы. Старый воин провел всю жизнь на службе ее отцу и отдал жизнь, спасая его дочь, и все же он не одобрил бы такое неженское участие в бою.

— Следи за гнедыми лошадьми, — прошептала Ива. Солдаты снова начали наступление. Чиновник выкрикнул приказ, и Серебряная Снежинка одобрительно кивнула. Он тоже читал Сунь-цзы и не хотел рисковать жизнью своих людей. Разбойники повернулись и побежали, бросив мертвых и раненых.

Теперь, когда битва окончилась. Серебряная Снежинка попыталась спрятать лук под подушками и одеялами в повозке, но так сильно дрожала, что позволила Иве усадить себя в гнездо из одеял. Руки девушки тряслись, она выронила лук. Под платьем текли ручейки пота, но ее по-прежнему била дрожь от холода. Серебряная Снежинка прижала руки к горящим щекам, не подозревая, что стала идеальным изображением хрупкой и изнеженной женщины, пришедшей в ужас от сцены насилия. Ее лук — он должен быть спрятан! Девушка взяла себя в руки настолько, что смогла сунуть оружие под подушки.

Снаружи доносился хриплый голос чиновника. Глава каравана приказывал связать разбойников, перевязать раненых, чтобы они дожили до суда. Девушка была уверена, что для них суд станет только более жестоким методом казни. Слыша стоны и крики раненых солдат и разбойников, она решила, что существует слишком много методов причинять боль и смерть.

Ее отец всю жизнь провел в таких действиях и хорошо знал подобные методы. Но он никогда не был жесток с окружающими. Поэтому он еще больше достоин восхищения. Теперь она, изображая хрупкость и наивность, тем более способна это понять. Может, удастся написать ему письмо и рассказать об этом. Это он тоже заслужил.

Но тут к ней медленно направилась группа солдат в кожаных доспехах и поблекших мундирах. Некоторые с трудом держались на ногах, но все шли прямо — не вызывающе, конечно, потому что знали ее с того возраста, когда она впервые смогла натянуть лук и сесть на лошадь. Нет, они оказывали почести человеку, чье тело везли на повозке.

— ао Ли. — Глаза Серебряной Снежинки заполнились слезами. На лице старого командира сохранялось выражение гнева и удивления, хотя кровь, которая текла изо рта и носа, превратила такое знакомое лицо в демонскую маску. Открытые глаза неподвижно смотрели в темнеющее небо.

Как бы поступил ее отец? Здесь, так далеко от отца, она должна сыграть роль военачальника, командира ао Ли, ради которого он умер. Глубоко, с дрожью вздохнув, девушка подняла вуаль и вышла из безопасности своей повозки.

Склонилась к старому воину и закрыла ему глаза.

— Я отомстила за тебя, старый друг, — прошептала она.

По ее телу пробежала неудержимая дрожь. На мгновение показалось, что ее вырвет. Это было бы ужасное происшествие, предвещающее дурное. Но Ива быстро и резко ущипнула ее. Девушка распрямилась и поискала причину такого неожиданного поступка служанки.

И тут же закрыла глаза, впервые в жизни пожалев, что не может по собственному желанию упасть в обморок. Потому что только такая слабость помогла бы ей избежать встречи с чиновником. В своих роскошных одеждах, пропотевших и окровавленных, он величественно приближался к ней.

Она стояла, вспотевшая, дрожащая, окруженная солдатами своего отца. Лицо открыто, как у крестьянки; она, не колеблясь, смотрела на сцены битвы и смерти, закрыла глаза погибшему. Хоть лук надежно спрятан в повозке, с отчаянием подумала она. Серебряная Снежинка быстро опустила на лицо вуаль.

Но если бы не взяла себя в руки, наверно, застонала бы, услышав первые слова чиновника.

— Госпожа, — он поклонился, и она ответила еще более глубоким поклоном, — госпожа доблестный воин.

Она умудрилась, несмотря на вспыхнувшие щеки, выглядеть смущенной.

— ао Ли, — она печально посмотрела на мертвого солдата, — был одним из самых лучших и верных спутников моего отца.

— Он был достойно отмщен. — Чиновник подозвал двоих своих стражников и приказал позаботиться о теле ао Ли. Серебряная Снежинка опустилась на колени.

— Ничтожная молит благородного господина, чтобы достойный ао Ли вернулся в земли ее отца, где мог бы лежать в знакомой земле, — прошептала она, опустив голову. Теперь, когда ужасы битвы остались позади, когда она уже не так боялась своего в ней участия, Серебряная Снежинка заплакала.

— Встань, встань, — сказал чиновник, взмахнув ухоженной рукой, теперь испачканной и покрытой волдырями от меча и лука. — Пусть исполнится твое желание, госпожа. Но это значит, что ты прибудешь в Шань-ань с меньшей стражей.

Серебряная Снежинка встала, на этот раз не дожидаясь помощи Ивы.

— Какая разница? — спросила она, отбросив формальную речь и осмеливаясь взглянуть в удивленные черные глаза чиновника. — ао Ли будет покоиться в своей могиле, достойно оплаканный сыновьями и друзьями. В сравнении с этим совершенно неважно, сколько будет у меня стражников, три или тридцать.., мой благородный господин, — добавила она виновато, услышав сердитое шипение Ивы.

— Ты хорошо понимаешь солдатскую верность, — ответил чиновник. — Я слышал, как ты отдала приказ — нет, не маши рукой и не делай вид, будто не отдавала его, — ты приказала позволить нескольким разбойникам уйти. Я бы хотел знать причину этого?

Серебряная Снежинка опустила глаза к своим испачканным войлочным сапожкам, увидела, как нетерпеливо притопывает чиновник, и поняла, что должна ответить.

— Страна смерти, — ответила она, пытаясь говорить умирающим шепотом: нянька учла ее говорить так с мужчинами. — Их предводитель погиб. Без него они превратились в дичь со свернутой головой. Птица может еще раз прыгнуть, но смерть ее несомненна. Но если нажимать на них, они стали бы сражаться, как обреченные на смерть. Так говорил мой отец, — торопливо добавила она.

— А ты слушала отца, даже когда он цитировал Сунь-цзы, — отозвался чиновник.

— Долг и честь недостойной — слушать, когда ее отец соизволит заговорить.

— Он научил тебя владеть луком? — спросил чиновник.

Серебряная Снежинка снова опустила взор, поняв, какой мощной защитой бывает обычная девичья стыдливость.

— Я вижу у тебя также кинжал… Снова девушка посмотрела ему в глаза, на этот раз без смущения.

— Я дочь вельможи, пусть и обесчещенного. И если позволят предки, я, может быть, стану наложницей Сына Неба. Разве я могла допустить, чтобы меня опозорили эти?..

— Госпожа, госпожа, — прервал ее чиновник, — может быть, я совершаю измену, говоря это, но тебе не место во дворце. Там много женщин, не менее красивых, но гораздо более искушенных в искусстве обмана и лицемерия. Если бы зависело от меня.., госпожа, — он начал, запинаясь, излагать свой план.

— У меня есть старший сын, достойный молодой человек. Позволь мне быть твоей свахой…

Серебряная Снежинка снова вспыхнула, на этот раз от искреннего гнева. Этот человек забыл не только о страхе, но и о чести в попытке найти сыну жену. Неужели он считает, что может так с ней обращаться только потому, что она дочь обесчещенного отца?

— Я предназначена для дворца.., и порукой тому честь моего отца. И поэтому отправлюсь во дворец! Твои слова не приносят нам чести, мой господин.

Она повернулась и начала подниматься в свою повозку.

— Госпожа, ты устыдила меня, — произнес ей вслед чиновник. — Ты права. Но, госпожа, помни совет, автор которого, несомненно, Конфуций. Когда оказываешься в чуждом обществе, нужно приспособиться к его обычаям.

Она повернулась, по-прежнему в гневе, и добавила другую цитату:

— Подлинная природа человека — в независимости.

— Но немногие могут оставаться независимыми достаточно долго, — подхватил ее утверждение чиновник. Его шляпа, одно черное крыло которой было срублено в бою, качнулась на голове чиновника в рвении и, как неожиданно поняла девушка, от восхищения! Так смотрел на нее однажды отец, когда она оказалась достойным противником в шахматах.

— Когда человек полностью развивает свой характер, он обнаруживает, что от него неотделимы принципы верности и взаимопомощи, — процитировал чиновник. — Мы знаем, что это правда, и почитаем мудреца, впервые написавшего эти слова. Но говорю тебе, госпожа, будь осторожна! Ты встретишь людей, которые не всегда остаются благородными и верными тем нормам жизни, которые сами проповедуют. И такая встреча может послужить проверкой: сможешь ли ты вести себя так же доблестно, как сегодня в битве. Для меня было бы большой честью, если бы ты стала моей невесткой, достойным и ценным прибавлением к семье. Это гораздо лучше, чем стать бесполезным украшением двора.

Серебряная Снежинка снова покачала головой.

— Твои слова позорят нас обоих: тебя — за то, что говоришь; меня — за то, что слушаю. Чиновник кивнул.

— Я хотел бы также сказать, что надеюсь на расположение к тебе при дворе; но не думаю, что ты будешь там процветать, если не покоришься.

Серебряная Снежинка кивнула, спрятала руки в рукава и подождала на этот раз разрешения удалиться. Чиновник, с сжатыми губами, словно попробовал какой-то невкусной пищи, махнул рукой, позволяя ей удалиться в повозку. Несколько минут спустя она услышала, как он гневно распекает солдат.