Чужак. Книга 2: Сердце Федерации

Глава 16. Власть

Вайт стоял на крыше полуразрушенного дома в сердце столицы. Отсюда открывался вид на тюрьму — то самое место, где он потерял глаз. Она всё ещё стояла, словно осколок прошлого, не тронутый ни войнами, ни временем. Воины Хаоса не добрались сюда, или, скорее, просто не стали громить это место. Возможно, даже они сочли её уже достаточно проклятым местом.

Федерация смогла отбить столицу, но цена была чудовищной — миллионы жизней. Прошло всего две недели с момента вторжения Хаоса, но горожане, несмотря на страх, смогли объединиться и защитить то, что осталось от их дома.

Теперь столица была разделена. Раздроблена на фракции, каждая со своими амбициями и вождями. Генерал выжил, он пытался вернуть себе контроль, но теперь это казалось почти невозможным — столица не принадлежала никому.

Для Вайта это была возможность, уникальный шанс вырвать себе кусок города, а, может, и изменить умы людей. Начать заново.

— Вайт! Это дурная затея, ты же понимаешь?! — Марк поднялся на крышу, тяжело дыша.

— В темнице есть те, кто всегда был верен нашей корпорации. Мы вошли в столицу горсткой. Я сомневаюсь, что мы сможем что-то изменить, если не получим подкрепление, — ответил Вайт, даже не обернувшись.

— Я это понимаю. Но там, за стенами, сидят и те, кто повинен во множестве преступлений. Посмотри — тюрьму охраняют солдаты. Без боя туда не попасть, — мрачно заметил Марк.

— Придётся пойти на риск, — коротко отрезал Грегори.

— Иногда мне кажется, ты готов на всё, лишь бы власть не досталась генералу. Ты всегда был честным человеком, а сейчас собираешься выпустить в столицу насильников и убийц.

Марк развернулся и начал спускаться вниз.

— Тебе казалось... — прошептал Вайт, скорее самому себе.

Он изменился. Его прежняя, честная и прямолинейная политика стала тускнеть, теряя свою былую чистоту. Теперь он действительно был готов на многое — возможно, даже на слишком многое. Но не потеряет ли он самого себя, если продолжит идти этим путём?

Он спустился в таверну у разрушенной стены — той самой, через которую воины Хаоса прорвались внутрь. Через неё же прошёл и он. Когда патрули заметили его, к ним вышел Марк. Его узнали и ему верили. Этого оказалось достаточно, чтобы позволить группе Вайта войти.

— Номад, вы смогли найти тех, кто выступает против генерала? — Вайт подошёл к длинному столу, на котором была разложена карта столицы.

— Немного стражи, немного солдат, даже пара ремесленников. Но всё это — лишь горстки, — отозвался Номад.

— Многие из вас нашли свои семьи живыми. Плакаты с нашими лицами всё ещё висят, но благодаря тому, что устроил Кай, к нам почти никто не цепляется. Так что можно считать, что мы... оправданы. Френк, ты нашёл свою родню. Где сейчас больше всего людей? — спросил Вайт, переводя взгляд на мужчину.

— Северная часть. Её почти не задело. Там построили бараки, укрепления, начали восстанавливать дома. Говорят, в других городах происходит то же самое. Каждый теперь сам за себя. Потому и поставок нет. Люди борются за провиант, крыши и ресурсы. Всё на грани, — ответил Френк.

— Мы тут недавно. Но уже ясно, что эта часть — пустошь, та — разрушена, тут — засела крупная фракция, а там генерал с остатками своих войск. Выходит, около шестидесяти процентов города — мёртвые зоны. В оставшихся сорока идёт борьба за власть, — Вайт отмечал карандашом улицы и кварталы, рисуя на карте невидимые границы и ставя кресты в самых опасных точках.

— Послушай, ты сказал, что мы возьмём из столицы ресурсы и верных людей. Зачем же тогда ты составляешь план по убийству генерала? — нахмурился Номад.

— Это мои заботы. Вам я уже всё сказал. Те, кто не с нами — против нас, — ответил Вайт холодно.

— Слишком радикально, тебе не кажется? Ты хочешь освободить заключённых. Представь, какой начнётся хаос. Те, кто не за тебя, не за генерала, а просто хотят остаться в столице — они погибнут от рук кого-нибудь из тюрьмы. Ты подумал об этом? — вмешалась Кейт, скрестив руки на груди.

— Сопутствующий ущерб среди тех, кто до сих пор слеп, — отрезал Вайт.

— Я в этом участвовать не буду, — резко ответил Марк. — Я заберу людей и уйду в деревню. Я не собираюсь доводить столицу до окончательной гибели.

— Я этого и не прошу. Делайте то, что считаете нужным, я вас не держу, — Вайт вздохнул и вышел из таверны.

— Не понимаю, что с ним, — проговорил Фрэнк.

— А тут всё просто, его друг Айрон... Он жив. И стоит бок о бок с генералом. Так что, думаю, Вайт сделает всё, чтобы отомстить Кассиану. Боюсь, мы уже не сможем на это повлиять — Марк проводил взглядом своего лидера.

— Возможно. Тогда займёмся тем, что действительно имеет смысл. Надо собрать тех, кто хочет присоединиться к нам, — сказала Кейт.

— У тебя есть план? — Марк подошёл ближе к столу.

— Есть. И тебе он точно не понравится, — Кейт наклонилась над картой.

— Ну, удиви меня, — хмыкнул Марк.

— Лилия. Насколько мне известно, после выходки Кая она заняла пост главы правоохраны. Пытается навести порядок. Придётся убедить её перейти на нашу сторону, — усмехнулась Кейт.

Они начали прорабатывать детали — как подобраться, как убедить, что делать, если переговоры провалятся. Кейт была одним из самых ценных умов Вайта. Ещё в университете она показывала выдающийся талант в стратегическом планировании. Сейчас ей предстояло построить план без жертв, без хаоса — насколько это возможно.

Не то, что Вайт. Его разум и сердце были переполнены злобой. Обида на Айрона разъедала его изнутри. Почему тот позволил себя обработать? Почему стал на сторону врага? Вайт не знал ответа и, похоже, не хотел искать. Всё, что ему было нужно — уничтожить генерала.

Он начал действовать, при этом радикально. Когда-то, ещё будучи заместителем главы факультета разведки, он прекрасно знал о тайной воровской организации, что существовала в недрах столицы. Эти люди могли проникнуть куда угодно и унести всё, что не прибито к полу. После вторжения Хаоса они больше не скрывались. Перестали быть ворами — стали мародёрами.

И теперь Вайту нужно было встретиться с их главарём.

Раньше они пару раз пересекались, но тогда между ними не было ничего общего. Ни разведчики, ни воры не интересовали друг друга. Но теперь всё иначе. Вайт знал, где их искать. Элитный квартал, многие особняки уцелели, а вот хозяева — нет. Воры просто заняли территорию, и никто не пытался их выгнать. Стража не справлялась, а солдаты не хотели тратить силы.

Главарь, человек по имени Джейми, жил теперь в доме бывшего сенатора. Вайта без проблем пропустили через баррикады и довели прямо к особняку.

— Бог мой... Кого я вижу. Не думал, что ты ещё когда-нибудь вернёшься в столицу, Вайт, — усмехнулся Джейми, сидя в роскошном кресле.

Он был хитёр, как змея. Один из самых опасных людей Федерации. Мог пролезть в любую щель, достать любую информацию. И убить любого, кто стоял на пути. Почему он не в тюрьме? Потому что был не только хитрым, но и умным. Все улики против него всегда оставались косвенными. А судей и присяжных он умел подкупать. Поэтому оставался на свободе.

— И тебе привет, — хладнокровно бросил Вайт.

— Чёрт, дружище, мне теперь трудно смотреть тебе в глаза. Ну, точнее, в глаз. Как-то... неудобно, — Джейми усмехнулся.

Он был в красной рубашке, чёрных брюках, с золотым браслетом на запястье — роскошь, которую сейчас уже почти никто не носил. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, самоуверенная ухмылка. Его серо-зелёные глаза изучающе блестели, будто он видел тебя насквозь. Но это был лишь приём — психологическое давление. На Вайта такие трюки не действовали. По крайней мере, казалось, что нет.

— Тогда смотри в пол, — холодно отрезал он.

— Ох, ладно тебе. Слушай, давай сразу к делу. Что надо? Ты ведь никогда не приходил ко мне. И уж точно не интересовался нашей... святой организацией, — Джейми встал с кресла и подошёл ближе.

Он не боялся. Да и чего бояться — в зале находилось с десяток его людей, готовых умереть за него без лишних слов.

— Мне нужна помощь, — сказал Вайт.

Комната взорвалась смехом. Джейми ухмыльнулся, оглядел своих соратников, словно артист, насмехающийся над наивной публикой.

— Помощь?! Тебе?! Великий и ужасный Грегори Вайт пришёл просить помощи. Ох, у меня что, день рождения? — продолжал он издеваться.

— Так и будешь вести себя как клоун или назовёшь цену? — отрезал Вайт.

Он был холоднее любого, кого Джейми когда-либо встречал. И это внушало уважение. Или страх.

— Да что ты можешь дать мне, Грегори? — наконец успокоился Джейми.

— Насколько мне известно, после нападения на столицу университет был запечатан. Все двери — под тяжёлыми железными замками, окна заколочены, повсюду снуёт охрана, даже сейчас. Ты ведь знаешь, что там хранится немало интересного. Такие вещи точно понравятся коллекционерам… и прочим личностям вроде тебя, — холодно ответил Вайт.

— Допустим… — Джейми прищурился, явно заинтересовавшись.

— У меня есть универсальный ключ. Он открывает все замки. Твоя задача — только попасть на территорию, а дальше можешь вынести оттуда всё, что пожелаешь, — добавил Вайт.

— Ух ты… Звучит внушительно. В этом вашем университете хранятся редкие артефакты… даже из мира прошлого. Хм… А что ты хочешь взамен, Вайт? — Джейми снова опустился в кресло, скрестив ноги.

— Мне нужно две вещи. Первое — ключи от тюрьмы. Второе — отвлечь охрану. Всё, — без эмоций произнёс Вайт.

— Ключи — не проблема. Там и так сидит немало моих людей, приходится их тайком навещать, еду передавать. Это ты получишь. А вот с отвлечением… как? — Джейми подпер подбородок рукой.

— Чёрт, ну ты же не ребёнок. Устрой шум. Это я должен подсказывать такие вещи тебе, человеку, управляющему «святой организацией»? — с издёвкой произнёс Вайт, провоцируя.

— Хм… Когда? — Джейми поднял брови.

— Раз ключи у тебя есть — уже сегодня, на закате, — отрезал Вайт. Он хотел начать действовать как можно скорее.

— Ого, ты быстрый, приятель… Ладно. Когда получу ключ? — Джейми выпрямился.

— Как только выйду из тюрьмы, сразу передам. — Вайт говорил жёстко, не давая поводов для сомнений.

— Руки жать не будем. Не люблю контактов. Не обижайся, просто привычка. Приходи к тюрьме после захода солнца. Поймёшь, когда наступит момент, — сказал Джейми.

Он свистнул одному из своих людей, и Вайту передали связку старых ключей. На прощание Джейми добавил почти весело, но с ядом в голосе:

— Только попробуй меня кинуть — не успеешь и моргнуть, как будешь мёртв.

Вайт был вооружён мечом и щитом. Раньше он обходился одним клинком — ловко парировал, уходил от ударов, уходил в темп, но теперь, когда лишился глаза, у него появилось слепое пятно. Он знал, как это опасно, и компенсировал недостаток щитом — тяжёлым, надёжным.

Солнце скрылось за горизонтом. Вайт стоял в тени переулка, прислушиваясь к звукам города. Он ожидал чего-то вроде поджога или уличной драки… но никак не взрыва.

Один из участков стены тюрьмы буквально разлетелся, ударной волной тряхнуло землю.

— Псих… — процедил Вайт.

Охрана сразу бросилась к пролому. Там их уже ждали воры, вооружённые простейшими, но эффективными бомбами — стеклянные бутылки со спиртом и тряпкой, подожжённой от факела. Одно движение — и пылающая смерть летит в лицо.

Ему этого было достаточно. Пока охранники сдерживали натиск, Вайт нырнул внутрь. Он был здесь раньше, ещё когда преподавал. Тогда он приводил студентов, чтобы показать, что бывает с теми, кто нарушает закон. И вот теперь — сам преступник.

Он знал, что блок управления магическими замками находился на верхнем этаже. Часть камер открывалась по-старинке — ключом и замком, другая часть питалась от магии.

Это был замкнутый контур, особые кабели тянулись от камер к источнику — блоку питания, в котором кристаллы концентрировали энергию. Там были два типа, энергетические, подающие мощность, и специализированные, контролирующие процесс. Принцип, как в трамваях или "банках" столицы.

Специализированные кристаллы работали по сигналу, один поворот — камеры открываются, другой — все захлопываются. Это нужно было для контроля — одних заключённых выводили вручную, других — через общий сигнал. Так они не пересекались. Меньше контактов — меньше шансов на бунт.

На одной из лестниц Вайт столкнулся с охранником. Тот был вооружён и явно не собирался пускать незнакомца дальше.

— Уйди, — бросил Вайт, но охранник не шелохнулся.

Переубедить не вышло. Значит, будет бой. Он не хотел убивать. Эти люди — просто исполнители, просто винтики. Но иногда выборы у тебя совсем нет.

Юный стражник — едва ли старше восемнадцати — замер на ступенях винтовой лестницы, когда увидел Вайта, поднимающегося навстречу. Лицо его под металлическим чапелем было бледным, почти серым. Глаза — распахнуты до предела, зрачки дрожали от шока. Он глянул на повязку, скрывавшую глаз Вайта, затем — на меч и щит. Сам держал оружие тюремной ковки — клинок, грубый, тяжёлый, но смертельный. Доспех — потемневшая от времени кожа, потрескавшаяся в сгибах, испачканная потом и пылью.

— Стой! Назад! — голос дрожал, пытаясь казаться суровым, но в нём звенел страх. Стражник занял низкую стойку. Клинок — вперёд, острие направлено прямо в грудь.

Вайт остановился на ступень ниже. Его единственный глаз окинул противника за долю секунды. Молод и необучен, к тому же напуган.

Жаль, парень…

— Пропусти, — глухо произнёс Вайт. Без угрозы, но и без мольбы. Просто приказ. — Не стоит тебе умирать.

— Предатель! — выкрикнул тот, и в голосе прорезалась злость — судорожная, на грани истерики. — Мятежник!

Он рванул вниз по ступеням, с силой, достойной лучшего боя. Удар — прямой, в щит. Гулкий удар разнёсся по каменным стенам. Сталь оцарапала металл, но щит Вайта даже не дрогнул. Тот лишь слегка подался вперёд, погасив инерцию.

Ответ последовал мгновенно. Без замаха, без рубки. Вайт сделал короткий шаг вверх — один пролет — и метнул клинок вперёд, из-за щита, быстрым уколом в руку, державшую меч. Не чтобы обезоружить — чтобы напомнить, что это всерьёз.

Шик.

Клинок рассёк кожу, прорезал рукав, оставил алую царапину на предплечье.

— Ай! — стражник отшатнулся, пятясь, кровь закапала на ступени. Глаза — растерянные, как у мальчишки, впервые понявшего, что может умереть.

Вайт не медлил. Ринулся вверх, щит — таран. Не ударил, а навалился всей массой, вбивая юношу, удар щитом. Стражник захрипел и чуть не выронил меч.

— Брось, — коротко крикнул Вайт, подняв клинок.

Юноша взглянул на меч, на повязку, на щит… и рванул в сторону — туда, где у Вайта слепое пятно. Удар нанёс наугад, низкий, горизонтальный, едва не попав под щит.

Свист и лязг.

Вайт почувствовал сталь, почти коснувшуюся живота. Пряжка ремня отлетела в сторону, рассечённая лезвием. Один миг — и он мог бы истечь кровью.

Но он не стал разворачиваться.

Он рванул вперёд, вверх по ступеням, когда заметил что стражник начал отступать и выскочил на площадку.

Щит поднят. Меч — наготове. Стражник, прижавшись к стене, дрожал, сжав окровавленную руку. Дышал тяжело.

Стражник оправившись, вскинул голову — и увидел Вайта, возвышающегося над ним. Его лицо исказила ярость, граничащая с отчаянием. По предплечью стекала кровь, по пальцам и пачкая рукоять меча.

— Умри! — взревел стражник. Он обрушил на Вайта шквал ударов, глупых, но яростных сверху вниз — по голове, по плечу, снова по голове.

Лязг! Скрип!

С каждой встречей с клинком щит передавал Вайту глухую боль, от пальцев до плеча, будто сталь обжигала кость. Он отступал под натиском, пятясь к следующему витку лестницы — пятка уже нащупывала край ступеней. Дыхание противника стало хриплым, надрывным. Он сжигал последние силы без остатка.

И тогда Вайт уловил момент.

Очередной удар — широкий, размашистый, слишком эмоциональный. Грудь и живот нападавшего на миг оказались открыты. Вайт не стал полностью гасить удар — он намеренно подставил щит под углом, направив клинок мимо тела, вниз и вправо. В тот же миг он шагнул вперёд, внутрь замаха, под поднятую руку врага. Меч вырвался от бедра и обрушился на цель. Режущий и с тягой.

Острие вошло чуть выше ключицы — туда, где кожаный доспех неплотно закрывал шею, — и рванул вниз и поперёк, к центру груди.

Сталь разрезала кожу, мышцы, сухожилия. Разломала ключицу с хрустом, словно ветку. Вгрызлась в грудную мышцу. Кровь хлынула мгновенно — алая, горячая, фонтаном, под давлением перерезанных артерий. Струя ударила в стену, залила ступени, обожгла лицо и щит Вайта.

— Гххх... — не крик, а булькающий стон сорвался с губ юноши. Его глаза округлились от ужаса и холода, мгновенно наполнившего всё изнутри. Меч выскользнул из пальцев, зазвенел и покатился вниз по ступеням. Стражник зажал руками грудь, тщетно пытаясь удержать кровь, что сочилась меж пальцев. Его колени предательски подогнулись.

Но Вайт не остановился.

Раненый зверь — всё ещё зверь. А этот зверь стоял на пути. Сожаление утонуло в ледяной, безэмоциональной необходимости. Его единственный глаз оставался сухим и беспощадным. Он шагнул вперёд — не для удара мечом. Он вложил силу корпуса, вес и инерцию в удар щитом — не плоской частью, а краем. Стальной обод врезался в грудь.

Хруст и рёбра ломались, как спички. Стражника отбросило назад.

Он пошатнулся, его окровавленные руки взметнулись в воздух — пусто. Глаза, широко раскрытые, встретились с взглядом Вайта — в них был немой ужас. Каблук скользнул в пустоту.

Он замер на миг — словно прирос к воздуху. А затем гравитация взяла своё. Он опрокинулся назад. Без звука. Без крика. Его тело, ещё живое, но уже обречённое, с глухими, влажными ударами покатилось по каменной спирали вниз. Каждый выступ, каждый край ступени ломал что-то ещё: хребет, ключицы, череп.

Треск костей. Хлюпанье и мокрые удары. Тело кувыркалось, оставляя за собой кровавую дорожку. Наконец, оно застыло — исковерканное, в неестественной позе, у самого подножия лестницы. Оттуда донёсся последний, предсмертный хрип.... и затих.

Вайт стоял, тяжело дыша. Щит залит кровью, повязка на лице промокла. Меч в руке был липким от крови в ушах всё ещё звенел лязг, треск и булькающий стон. В нос ударял густой, тошнотворный запах — крови и железа. Он посмотрел вниз, на переломанное, растерзанное тело. На алую дорожку, ведущую от его ног к основанию лестницы.

Пальцы судорожно сжали рукоять меча.

Не хотел, но нельзя было останавливаться. Он должен был идти дальше.

На миг его охватила тупая, тяжёлая волна усталости и отвращения — не к убийству, а к самой мясорубке, в которой он стал лишь безликой деталью. Он вытер тыльной стороной ладони кровь со лба, оставив на коже размазанный малиновый след. Один глубокий вдох, затем другой. Он повернулся и начал подниматься выше по лестнице, навстречу затухающему гулу кристаллов. Каждый шаг отдавался эхом в тишине, прерываемой лишь ритмичным капаньем крови с его доспехов. Путь был открыт. Цена — оплачена.

Вайт. Имя, что когда-то значило честь. Слово, звучавшее, как клятва, как девиз, выбитый на щите. Он нёс его прямо, расправив плечи, подставляя спину тем, кто шёл позади. Закон? Для него он был не свитком, не речью, не приказом. Он был костью в скелете мира — прочной, неотъемлемой, основополагающей.

Но пламя… Пламя выжгло всё. И имя тоже.

Не пепел остался — лёд.

Он не идёт — движется. Как механизм, как игрушка, у которой вместо шестерёнок — осколки собственных принципов. В его глазах — ни ярости, ни боли. Только пустота, холодная, бездонная, как озеро под зимним небом. Там, где раньше тлела искра сострадания, теперь лишь отражение цели....единственной...генерал.

Честь? Сгорела вместе с миром.

Долг? Он выполнил его. И получил за это ад. Теперь его долг — не справедливость. Месть, глухая, безрассудная, всепоглощающая.

Ему всё равно, кто встанет на пути. Ребёнок, старик, вчерашний друг. Слова «нельзя», «не должен», «грех» — рассыпались в прах, как штукатурка. Его мораль — это прямая, холодная линия, ведущая к горлу генерала. Всё, что стоит на этом пути — препятствие.

А препятствия устраняют.

Без колебаний. Без сожалений. Без души.

Он не жалеет никого. Потому что жалость — это привилегия живых. А Вайт больше не жил. Слишком целенаправленной, чтобы называться тенью. Он — орудие. Остриё...металл, наточенный одним словом. Уничтожить.

Там, где билось сердце, теперь мерно стучал холодный метроном: Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить.

Человек чести умер. А то, что шло по трупам его принципов, носило имя Вайт.

Перед ним — дверь, ведущая к блоку питания тюрьмы. В кармане — ключ. Он вставил его, щелчок, вход. Всё просто. Внутри — кристаллический узел, питающий запирающий механизм камер. Контроль и порядок.

И через секунду — их не станет.

Вайт задержался на миг. Он знал, что делает. Освободит тех, кто остался ему верен — тех, кого генерал запер внизу. Но вместе с ними выпустит и тех, кто будет грабить, насиловать, убивать. Зверей, убийц, отбросов.

Он знал. И всё равно опустил кристалл.

Камеры щёлкнули. Все. Разом.

В тюрьме повисла тишина, как перед грозой. Потом — скрежет, топот, крики.

Вайт вышел на лестницу. Заключённые уже поднимались вверх. Он бросил вниз связку ключей и сказал:

— Откройте остальные камеры.

Они смотрели на него. Кто-то с затаённым страхом, кто-то с надеждой. Некоторые просто прошли мимо, исчезая в коридорах. Начался хаос. Охрана пыталась дать отпор, но её топтали, убивали, разрывали. У заключённых не было пощады, только голод.

Вайт спустился вниз, отыскивая одного из своих. Нашёл. Мрачного, окровавленного. Того, кто всё ещё смотрел на него, как на командира.

— Собери тех, кто хочет идти со мной, — коротко бросил Вайт. — Возьмите оружие.

Тюрьма опустела. Тела охраны лежали в коридорах, люди, что просто исполняли приказ. Просто выполняли долг.

Вайт перешагнул через них, не сбавив шага.

Он не жалел.

Встреча с Джейми должна была пройти недалеко отсюда. Он должен был передать ключи от университета. Но... Вайту этого больше не хотелось. В нём что-то щёлкнуло. Грегори Вайт умер.

Остался только холод.

— Воу, Вайт! Вот это шоу. Тюрьма пуста, мать твою! — Джейми повернулся к своим. — Ты, конечно, псих, выпустил кучу ублюдков на улицы, но теперь нам придётся делить с ними территорию...

— Не придётся, — резко бросил Вайт. — Я вырежу таких, как ты, как опухоль.

— Чего ты сказал?.. — Джейми обернулся, но не успел закончить.

Кинжал, спрятанный за спиной Вайта, вонзился ему в горло. Быстро, чисто и глубоко.

Кровь брызнула, обагрив землю. Джейми упал на колени, захлёбываясь, хватая Вайта за руку. В ответ — удар ногой в грудь.

Он упал на спину и умер в собственной крови.

— Ах ты, тварь! — закричал один из его людей, выхватывая меч.

Остальные последовали. Но Вайт даже не взглянул.

Со всех сторон на людей Джейми обрушился дождь стрел. Из переулков выбежали освобождённые им заключённые — бывшие наёмники, убийцы, головорезы. Те, кто понял, кто теперь их хозяин.

Организация Джейми была уничтожена за считаные минуты.

Вайт подошёл к его телу. Присел, смотрел долго. И, не отводя взгляда, произнёс:

— В моём городе не будет таких, как ты.

Он отпустил монстров на волю, чтобы посеять в столице хаос. А потом… убьёт каждого из них. Один за другим.

Потому что теперь это был его порядок. Его хаос. Его столица.