Семь миров: Импульс

Глава 8. История Марсия

Для юного Марсия Аппа-Лауна это утро было особенным. После трех декад обучающего этапа, проведенных на спутнике, получив все необходимые знания, изучив инструкции и изрядно потрудившись на тренажерах, он получил сертификат на пилотирование тулонских ферромагнитных капсул.

По традиции первый полет юные пилоты осуществляли на капсуле своих отцов. Проснувшись раньше всех в бункере для новобранцев, Марсий, часто дыша от волнения, стал настраивать себя на полет. На соседней полке, свесив руку и приоткрыв рот, лежал Карий. Он крепко спал. Изучая безмятежное и умиротворенное лицо друга, которому предстоял похожий день, Марсий постепенно стал успокаиваться, представляя, как, сидя по правую руку от отца, на месте второго пилота, он будет мчаться навстречу Ониксу вдоль извилистых скал Каты, опережая остальных юниоров.

Незаметно для себя он снова уснул. Он видел во сне, как отец улыбается, и чувствовал на себе его довольный взгляд. Их капсула устремлялась все дальше, и постепенно Марсий стал замечать, что уже не на Кате вовсе. Пейзаж изменился. Внизу текли реки, небо из зеленовато-оранжевого превратилось в голубое, скалы покрылись зелеными наростами, а кроваво-красный цвет звезды Оникса сменился бледно-желтым. В следующий миг он почувствовал, что теряет управление. Резко развернувшись к отцу, он увидел пустоту. В новом мире он был один. Капсула теряла высоту, и, перепрыгнув на пустующее место первого пилота, он стал выравнивать ход. Он был у самой поверхности воды, когда капсула поддалась управлению и, растянувшись, понеслась по течению реки. Марсий посмотрел вниз и вздрогнул от ужаса. По воде плыли мертвенно-бледные тела его родителей.

Вскрикнув, он резко поднялся на постели, чем разбудил остальных. В то же мгновение в спальный отсек вошел воспитатель и, объявив о подъеме, призвал юных пилотов собираться на площади.

— Что с тобой? — испуганно спросил Карий.

— Дурной сон.

— Опять видения?

— Видения… — задумался Марсий. — Я бы не сказал. В том смысле, что, когда я вижу их, они кажутся мне явью. Я не должен сегодня лететь, — неожиданно произнес он.

Карий оторопел.

— Почему?

— Плохое предчувствие, — задержав дыхание, ответил Марсий.

Друг осуждающе посмотрел на Марсия, но отговаривать не стал. Марсий был бледен и взволнован. Казалось, что в эту ночь он совсем не спал. Предстоящий полет не мог испугать Марсия, дело было в его необъяснимых видениях, и брать на себя право советовать Карий не стал.

— Если так, тебе придётся объясняться с отцом, — закивав головой, произнес друг.

— Знаю, — отвернувшись, прошептал Марсий.

Просторный прямоугольный зал был залит искусственным светом неоновых ламп. Юниоры выстроились на плацу. Марсий выглядел уверенным и собранным, но внутри не находил покоя, желая провалиться сквозь несколько этажей военной обучающей базы, лишь бы не лететь сегодня и не обрекать на полет отца. Его попытка прикинуться больным не сработала. И получив в награду за ложь нелестный отзыв от медперсонала базы, он старался придумать новый способ избежать полета, но ничего не шло на ум.

— Рассредоточиться по капсулам! — поступил приказ от человека в синей форме.

Раздался топот бегущих ног. Марсий поспешил к капсуле со знакомым номером и инициалами его фамилии. Запрыгнув внутрь, он еле сдержался от испуганного вздоха. Помимо широко улыбающегося отца, на борту находилась мать. Мадам Аппа-Лаун служила в Тулонском строю в звании второго пилота и, воспользовавшись служебным положением, пришла на показательные выступления, пожелав увидеть полет сына лично. Также поступила и мать Кария, и многие из тех, чьи дети в этот день выпускались из летной школы.

Прыгнув на кресло возле отца, обратив к нему свой пронзительный взгляд, Марсий выпалил скороговоркой:

— Мы никуда не летим!

Отец недоуменно сдвинул брови, после чего строго воскликнул:

— Что?

— Я не могу! — признался Марсий.

— То есть как не можешь, разве тебя не учили? — строго спросил отец.

— Учили.

— Тогда прекрати! — произнес отец. — Сегодня выпускной день. Совершив три круга вокруг Каты, ты получишь сертификат и право продолжать обучение. Отказаться значит загнать себя в тупик!

— Дело не в этом, — прервал его Марсий, — я боюсь, что это может быть опасно для вас!

— О-о, — умиленно простонала мадам Аппа-Лаун из-за спины, — бояться нечего, все под контролем, этот полет — формальность. Половина катовского дня, а после, дома, я приготовлю твой любимый пирог.

— Но, мама, останься здесь хотя бы ты? — пытаясь хоть как-то изменить сюжет своего утреннего сна, простонал Марсий.

— Я полечу непременно! — с улыбкой, но твердо произнесла женщина.

Марсий закусил губу. «И впрямь, кто станет слушать десятилетнего мальчишку? Впрочем, может, я зря волнуюсь, может, все обойдется?» — подумал он.

— Если бы не эти разговоры, мы бы успели вырваться первыми, — с укором произнес отец, наблюдая впереди свору из ферромагнитных капсул. — Придется потрудиться, чтобы на финише оказаться в лидерах.

Марсий молча кивнул, амбиции отца были ему известны. Лауны всегда и во всем должны быть первыми. Он настроил магнитные потоки, ввел экраны в равновесие, ослабил гравитатор и стал напряженно следить за полетом. Если бы не тревожные предчувствия, это событие переполнило бы его восторгом: первый реальный полет, два самых близких человека рядом, предвкушение вечернего торжества, переход на следующий курс, новая жизнь, но поддаться эмоциям и забыть о сне он не мог.

— На удивление хорошая погода на Кате, прекрасная видимость, минимум осадков, приятный ровный свет звезды Оникс! — радостно произнесла мадам Лаун.

Мама была права: день был сказочно ненастоящим.

— Верно, сегодня будут рекорды, — кивнул отец.

Из хвоста их капсула вошла в середину строя серебряных штрихов. Работать в одной команде с отцом было легко. Опытный тулонский пилот хорошо чувствовал руку сына, предоставляя ему свободу и не навязывая свой стиль пилотирования. Лица матери Марсий не видел, но спиной чувствовал, что она улыбается. Постепенно он стал расслабляться, вошел во вкус и позволил себе радоваться. Все шло ровно. Пролетев над промышленной зоной, карьером, где добывали руду из недр, миновав круги ледяных озер, охраняемое место с запасами чистой пресной воды, они полетели по невидимому полушарию Каты. Эта сторона спутника никогда не поворачивалась к Тулоне лицом. Таинственное место, откуда можно было увидеть всю вселенную сразу, за исключением родной планеты.

По легенде, на этом полушарии Каты в далеком прошлом жили потерянные песчаные люди, путешествующие по мирам на метеорите, прилетевшем из другой Вселенной и попавшем в плен Тулоны навеки. Покрытые белой длинной шерстью, с симметричными клыками по бокам, очень добрые и говорливые, они жаждали вернуться домой, выискивали свою звезду на небе, поднимали к нему лапы и умоляли богов о помощи. А когда люди с Тулоны пришли к ним и показали, как выглядит планета, пленившая их, существа горько заплакали, опознав в ней свою родную планету. Изъездив всю Вселенную, они вернулись назад и, проведя миллионы лет на спутнике, так и не поняли, что то, что они искали, было прямо у них за спиной.

Странно, но почему-то из тысяч тулонских сказок Марсий вспомнил именно эту. Потряся головой, стараясь отделаться от ненужных мыслей, Марсий стал настраиваться на тропу утесов. Самый трудный отрезок пути — череда вытянутых в стены щербатых гор, с нишами, дырами, отвесными склонами и ущельями — старый тулонский полигон для альпинистов. Ему еще только предстояло обучаться на нем в далеком будущем. Сложность была в том, чтобы пролететь, не сбавляя скорость, и не увязнуть магнитной жидкостью в породе. Обращенная в стрелу капсула так и норовила зацепиться хвостом о камни, или полоснуть брюхом по стене, оставив на ней текучий ферромагнитный след, или не вписаться в неровное, постепенно сужающееся ущелье. Пилоты, работающие на рудниках Каты, способны были проходить этот участок с закрытыми глазами. Они знали о существовании нескольких нор, путь сквозь которые проходил по прямой. Но ни Марсий, ни его отец, военный пилот, секретного маршрута не знали, как, впрочем, и все те, кто летел в это утро в строю с ними.

Забравшись в череду вертикальных столбов, напоминавших Марсию сброшенную с горы пыльную ржавую расческу, их капсула обратилась в змею, невиданное для обитателей Тулоны животное. Отца полет забавлял. Было видно, что препятствия его радуют, позволяя пощеголять мастерством.

— Мы опередили Уббу-Клауна, — констатировал он. — А он ведь уже третьего сына выпускает, мог бы и приноровиться к этой тропе.

— Ты видишь капсулу Кария? — спросил Марсий, наполовину обернувшись к матери.

— Они чуть дальше нас, — улыбаясь, произнесла она, указывая рукой перед собой.

Марсий попытался различить его в серебряном дожде, но не смог, все капсулы выглядели одинаково.

— Уже скоро мы обгоним их! — угадав мысли сына, с азартом произнес отец.

Марсий кивнул. Первый виток вокруг Каты прошел легко и быстро. Побывав в ночной темноте, встретив рассвет и закат, пролетев в небе над военной базой, они вышли на второй круг. Ката считался небольшим спутником, но зато был очень богат ресурсами. От всей гигантской Тулоны не было столько пользы, сколько от этого крошечного рыжего космического шара. Отчего спутник очень ценили и хорошо охраняли, особенно учитывая то, что он находился у самых границ космического пространства планеты.

На втором витке Марсию стало совсем спокойно. О своем кошмарном сне он почти забыл и уже испытывал неловкость перед родителями за то, что хотел лишить их этого полета. Облетев Кату во второй раз, уже на подлете к тропе утесов они увидели в небе кроваво-красную вспышку. Первой версией был метеорит, сгорающий в оранжевой атмосфере, но после стало ясно, что это не так. Крупный метеорит был бы незамедлительно уничтожен охранной системой спутника, мелкий растворился бы в плотной атмосфере, но этот объект не исчез. Безнаказанно пройдя через парадную дверь, он приземлился на Кату. Сразу за ним появилось еще восемь подобных. Пришедшие с неба объекты не исчезали, напротив, разрастались и густели, издавая пронзительный свист. Марсий увидел, как из пламени, возникшего вокруг них, появляются белые шары, лопаются и пускают дым.

На лице отца читалось смятение. Маленькая синяя жилка пульсировала на его виске. Резко повернув голову, он посмотрел на жену. Она настороженно кивала.

— Крамы! — прошипела она. — Не сбавляй скорость!

— Крамы здесь, это исключено! — с сомнением в голосе крикнул он.

— Да, но, как видишь, они здесь, — обреченно произнесла жена, внимательным взглядом изучая корабли врагов.

Отец стиснул зубы и включил общую связь. Пошли помехи. Мать скорыми движениями рук стала распаковывать скафандры. Марсий растерянно следил за действиями родителей.

— Сигнала с орбитальной станции нет!

— Потому что станции нет, — прерывисто ответила женщина, взглянув на полыхающую точку в небе. — Пересядь назад, родной, — произнесла она, проведя рукой по голове сына.

Марсий без лишних вопросов быстро перелез через кресло. За отцом он больше не поспевал. Ситуация вышла из-под контроля, и от него не было больше толка. О крамах Марсий был наслышан. Следующим этапом его образования как раз и стало бы изучение красного мира, в основном методов борьбы с ним. Негодование отца по поводу того, как враги смогли проникнуть сюда, было ему понятно. Ката входил под магнитную защиту Тулоны и был признан одним из самых надежных спутников. Сразу две военные базы располагались на нем — учебная, та, которая была знакома Марсию, и действующая, расположенная на противоположном полушарии относительно них. Захватить спутник с несколькими кораблями даже крамам было не под силу.

— Им достаточно пустить одну бомбу массового поражения — и никого на спутнике не останется, чего же они ждут? — с гневом произнес отец.

— Возможно, ищут что-то конкретное или хотят колонизировать спутник без урона для среды, а нас оставить в качестве рабов.

— Они не смогут, скоро сюда прибудут войска с Аякса и с планеты. Тулонцы Кату не отдадут! — уверенно произнес отец, выводя ферромагнитную капсулу на тропу утесов, где еще оставался шанс спрятаться.

Решение, которое принял старший пилот Аппа-Лаун, лежало на поверхности. Схожим образом поступили остальные капсулы. Своего рода попытка укрыться в извилинах ущелья, до того, как посыплется град из бомб.

— Нам даже нечем отстреливаться, — обнаружив лишь один снаряд короткого диапазона, произнес отец.

— Не стреляй, бессмысленно! Они окружают нас в кольцо, — сосредоточенно наблюдая за действиями врага, произнесла женщина.

— Чего им далась колонна с учебными капсулами? — спросил сам себя генерал.

— Провокация! Крамы жаждут показать, как мы все еще уязвимы в ответ на усиление магнитного поля Тулоны. Без жертв не будет так наглядно. И сегодня выбор пал на нас…

— Когда они откроют огонь, шансов спастись не будет никаких, — обреченно произнес он.

Повисла тишина. Снижаясь к поверхности, выискивая укрытие, капсула сбавила ход. Марсий чувствовал, как на них надвигается холодная черная тень смерти. Он видел корабли крамов своими глазами, ощущал, как они становятся все ближе. Атмосфера обреченности и напряжения пропитала воздух насквозь. Мадам Аппа-Лаун посмотрела на сына отчаянным взглядом, наполненным болью и безысходностью. Марсий угадывал мысли матери и, напугано сдвинув брови, прижался щекой к её плечу.

Прогремел первый взрыв. Кровавый серебряный дождь разлетающихся на капли ферромагнитных капсул, оросил рыжие скалы Каты. Черные плоские кристаллы крамов закрутились в небесах, извергая на землю потоки желтой электрической лавы.

— Ниже, — прикрыв лицо руками, вскрикнула мать.

Посыпался хаотичный град снарядов. Они нырнули в ущелье. Прямо за их спинами, придавив капсуле ферромагнитный хвост, упал осколок скалы. Горы дрожали, верхушки срывались и, дробясь о породу, отскакивали рикошетом. Падающие камни сбивали капсулы и поднимали многовековую пыль спутника.

Проскальзывая вдоль ущелья, задевая скалы боками, лавируя между огненными ошметками, капсула погрузилась в темноту густой пыли и дыма. Сквозь туман просматривались частые вспышки.

— Мы потеряли много ферромагнитной жидкости, — произнесла мать, наблюдая критическую отметку на счетчике.

— Капсула больше не тянет наш вес, — обреченно произнес отец.

Возможности лететь не было, и, посадив капсулу на породу, отец закричал:

— Выходим, бежим к пещерам!

Марсий слышал, что под скалами есть череда подземных пещер. Он заметил еще во время первого круга, что в нескольких километрах от гор расположена крохотная альпинистская станция, и знал, что где-то внизу есть склад со снаряжением. Они ещё могли спастись.

Натянув на голову шлем скафандра, он прошел сквозь вязкую холодную ферромагнитную жидкость вслед за отцом, вплотную прижавшись к нему. На спине он чувствовал прикосновения рук матери. Глухой вакуумный взрыв волной отбросил их к капсуле, утопив наполовину в ферромагнитной жидкости. Отец прикрыл Марсия собой. Где-то впереди обрушилась часть скалы и с шумом посыпалась по дрожащему склону вниз. Над их головами вспыхнула зарница. Похоже, что не стало еще одной капсулы. Через мгновение останки её неожиданно расплескались возле них. Марсий дрожал и чувствовал, как дрожит мать. Она сжимала его руку так сильно, что было больно. Страшнее всего было ничего не видеть и почти ничего не слышать, внутри скафандра он отчетливо разбирал только свое прерывисто-частое дыхание. По поверхности пошли вибрации. Ощущения того, что глубоко внизу, под ногами, что-то лопается и гремит, приводило к панике. Их капсула откатилась в сторону, перевалилась на брюхо и медленно стала сползать по уклону вниз.

«Сейчас все рухнет» — пронеслось в голове мальчика.

Он продолжал лежать. Отец пытался подняться, терял равновесие, падал. Раздался очередной взрыв. Мать, согнувшись, сидела рядом, закрывая себя и сына от каменного дождя руками. Сквозь туман Марсий увидел, что отец что-то сказал ей жестом. Она резко кивнула. Отец приподнял его на руках и стал заталкивать назад в капсулу. Мать, поддерживая ребенка за голени, помогала мужу. Решение родителей вернуться в капсулу казалось Марсию странным, она не взлетела бы с ними тремя.

Дотянувшись до покрытого жидкостью отверстия, он заполз внутрь, ожидая, что родители проникнут вслед за ним. Но руки отца отпустили его и медленно исчезли в стене. Он попытался ухватиться за них, но капсула пошатнулась, и он отлетел. В эту секунду Марсий понял, чего хотели родители, возвращая его сюда. Они знали, что втроем им не взлететь, оттого остались снаружи погибать. Холодный ужас сковал сердце Марсия. Он знал, что так случится, но не был к этому готов. Слезы градом посыпались из его глаз.

— Мама! — закричал он, вытягивая руки вперед.

Капсулу сильно трясло. Он представлял, что происходит за её пределами, но ничего не видел и тем более ничего не мог сделать. Кувыркнувшись, он перелетел через кресло и рухнул всем телом на панель управления. Сползая вниз, он схватился за штурвал, вводя систему в действие. Он еще надеялся как-то спасти родителей, но капсула отказывалась шевелиться. Оставшегося количества ферромагнитной жидкости не хватало для старта. Он старался, но попытки были тщетны. Оторвать капсулу от скал не удавалась ровно до того момента, пока скала сама не оторвалась от нее и не полетела вниз. Рушились подземные пещеры. Почувствовав, что он завис над бурлящей лавой камней, уносящейся в пропасть, Марсий стал стараться подняться выше. Ему казалось, что он слышит душераздирающие крики родителей, видит, как, сцепившись за руки, они падают вниз, но, задыхаясь от горя, сквозь слезы, пыль и мрак, он мог видеть только черноту и слышать лишь гул.

Он провел в медленном, балансирующем на грани с падением положении несколько минут. Дым слегка рассеялся, и в какой-то момент ему показалось, что прямо перед ним, лоб в лоб, стоит корабль крамов. Глухое черное пятно застыло напротив, моргая зелеными лампами, внимательно изучая его и гудя. Вжавшись в кресло, прищурившись, Марсий стал ожидать последнего выстрела в упор. Секунды шли, сердце выпрыгивало из груди, веки сжимались все сильней, но выстрела не последовало. Резко открыв глаза, он увидел пустоту.

«Показалось», — подумал он.

Далеко в небе шла война. Тулонский флот подоспел. Боевые капсулы серебряными стаями истребляли черных монстров. Корабли крамов таяли, а судно, которое скорее просто померещилось ему, испарилось в воздухе.

Марсий остался совсем один. Ни одной учебной капсулы не было видно над разгромленными утесами. Внизу виднелись огни догорающих кораблей и снарядов, струился дым, а редкие камни продолжали падать по инерции. Энергии ферромагнитной жидкости хватило только чтобы сесть на один из немногих уцелевших утесов. Марсий приземлился, лег на панель и проплакал до момента, пока не прилетели спасатели.

Марсий закончил свой рассказ. Атла и Ёнк с сочувствием смотрели на него.

После этой истории почему-то они все стали друг другу больше доверять.

Время шло. Работать втроем становилось легче. Прошлая скованность порой совсем пропадала. Бывали периоды, когда они действительно становились единым сознанием, понимали друг друга без слов или жестов. Но стоило только вспомнить, что принадлежали они к разным расам, баланс тут же рушился.

Свободного времени теперь было очень много, каждый находил ему разное применение. Ёнк чинил свою сферу. Марсий работал над мышцами, занимая себя тренировками. Он вбил себе в голову, что в новом мире многое будет зависеть от его физической силы и выносливости. Даже в учебном корпусе он не достигал подобного совершенства тела. Атла пыталась обучить его духовным практикам, но он не поддавался. Все крамовское было для него ненавистным.

— Умоляю, попробуй! — настаивала она. — У тебя такой потенциал, и ты совсем его не используешь. Ты можешь горы сворачивать своим сознанием, а вместо того убиваешь время на укрепление и без того надежных мышц.

— Нет, — резко осекал ее Марсий.

Сама же Атла многого достигла, медитации вывели ее на новый уровень. Космос помогал ей, не было лишнего шума и суеты. Единственное сознание, которое она слышала непрестанно все это время, принадлежало Марсию, но было оно на редкость чистым и не сбивало. Напротив, постоянное присутствие мыслей Марсия в ее голове проясняло ее собственные мысли. Видя мир глазами Марсия, она светлела. Тулонец искренне любил этот мир. Он, как ребенок, с любопытством познавал его. Даже ненависть к крамам была поверхностна. Он точно знал, где добро, а где зло. Принципы его были настолько прочны, что сбить его с пути света не хватило бы сил ни у кого. Чего сама про себя Атла сказать не могла. Глубоко внутри он желал спасения всем мирам. И хотя сам он думал, что ищет далекий мир, чтобы удовлетворить собственные амбиции и доказать всем, что он прав, на самом деле делал он это лишь ради людей. Ни слава, ни своя собственная жизнь его не заботили.

Как ни старалась Атла, но услышать Ёнка она так и не смогла. Пациф был неприступен как скала. Ни обаять его, ни задобрить, ни понять, ни разговорить — ничего этого ей не удалось.

Как-то она решилась задать ему вопрос:

— У тебя есть семья?

Но пациф посмотрел на нее осуждающе, призывая не лезть не в свое дело.

Только через месяц после этого в полудреме Ёнк обмолвился случайно, что у него трое детей и четвертый на подходе.

После этой информации Марсий крепко задумался. У Ёнка была невероятно сильная мотивация вернуться обратно и спасти свою семью, возможно, оттого он так старался и только поэтому согласился лететь с ними.

— Я не завидую его жене, — шепнула Атла на ухо Марсию. — Характер у этого пацифа отвратительный.

Постепенно они подходили к тоннелю Делос.

— Делос очень опасный! — предупредила Атла. — Относится к типу вампирских тоннелей и особо свирепствует в случае, когда путешественники проходят через него в межзвездное пространство.

— То есть он соединяет эту систему Трон и межзвёздное пространство? — спросил Ёнк.

— Да. — ответила Атла.

— Межзвездное пространство какой галактики? — спросил Марсий.

— Никакой, в этом-то и сложность, он ведет в пространство между галактиками, — пояснила Атла.

— В зону бесконечной черной материи, — уточнил Ёнк.

— Ты ведь понимаешь, как это опасно, — произнес Марсий.

— Да, но это самый короткий путь. — сказала Атла и вывела на экран еще один вариант пути, второй в списке возможных.

— Этот путь занимает пятнадцать лет, — скривился Ёнк.

— Я об этом и говорю, у нас только один вариант! — произнесла Атла.

Марсий закивал.

— Мы скоро уже зайдем в него, будут ли особые инструкции? — спросил он у Атлы.

— Что бы ни случилось, не позволяйте тоннелю проникнуть внутрь своего сознания! — предупредила Атла. — Сложней всего придется мне, потому что у меня развиты сверхспособности, за Ёнка я не сильно опасаюсь, он наглухо закрыт, но ты, — Атла посмотрела на Марсия, — твое восприятие мира уникально, и я не знаю, как ты будешь реагировать. Внутри этого портала мы уже не сможем разговаривать.

— Будь что будет! — ответил Марсий и закрыл глаза.

Они понеслись по туннелю с невероятной скоростью. По ощущениям он и впрямь был агрессивнее, чем предыдущий. Казалось, что куски тела один за одним отлетают от скелета и уносятся в пропасть. Сложно было даже думать, потому что оболочка неслась быстрее, чем сознание, и каждая новая мысль всегда оставалась позади. В голове царила пустота. В этом тоннеле они действительно не могли говорить и видеть друг друга. От него невозможно было попасть в зависимость.

«Человека внутри подобной космической конструкции быть не должно», — вылетела мысль у Марсия.

Было ощущение того, что туннель этот создан для более развитых существ, более крепких и прочных. Находиться в чужой среде было не впервой для Марсия, любой космический полет наводил на эти мысли, но этот туннель был не просто чужеродной зоной, он был за гранью всего живого и неживого, в нем человек забывал, что он человек. Марсий разгадал его бесчувственную натуру, он выпивал эмоции и воспоминания. Он сфокусировался на своем имени, так как осознал, что начал его забывать. Все, что осталось от него, сжалось в крошечную точку.

— Я Марсий, я Марсий, — повторял он сотни раз, не переставая говорить это до самого конца.

Туннель Делос выплюнул их посередине бесконечной пустоты. С первых мгновений почувствовался невероятный прилив сил. Если внутри тоннеля человек был словно заключен в пшеничное зерно, то в новом пространстве его сущность моментально расширялась до размеров целой вселенной.

— Соберись! — заорал на него Ёнк.

Марсий резко открыл глаза. Он лежал на полу, раскинув руки в стороны в виде креста. Ёнк возвышался над ним. С трудом, но он узнал его.

— У нас проблемы! — кричал пациф.

Марсий через силу приподнялся. Ёнк показал рукой на девушку.

Атла билась в конвульсиях, разрывая руками костюм у себя на шее, словно ей нечем было дышать. Магический тоннель не отпускал ее. Ёнк подбежал и схватил ее за руки. Она была значительно сильнее сейчас и откинула его в сторону.

Марсий подскочил на помощь. Ёнк быстро оправился от удара и снова кинулся к ней.

Тулонец схватил ее за правую руку, Ёнк за левую. Она ранила сама себя, царапая грудную клетку.

— Нет! — вопила она. — Не троньте меня, я не отдам!

Она стремилась закрыть руками солнечное сплетение, сильно выворачивалась.

— Они мои, — не переставала она кричать, — эти чувства мои!

Марсий и Ёнк переглянулись, вероятно, она думала, что все еще в тоннеле.

— Атла! Очнись, — умолял Марсий.

Но она не открывала глаз.

— Проклятые рыжие души, проклятые рыжие души! — кричала она, царапаясь и кусаясь.

— Это мы, Ёнк и Марсий, — кричал на нее Ёнк.

— Я все равно вас всех уничтожу, — надрывалась она, не слыша призывов Ёнка. — Вас не станет, а я буду жить! — задыхалась она от гнева. — Уничтожу!!!

— Атла! — Ёнк ударил ее по щеке.

Девушка резко открыла глаза. По рассеянному взгляду было видно, что она еще мало что понимала, но агрессия ее резко прекратилась. Она успокоилась и тихо бормотала:

— Смойте кровь с моих рук, умоляю, смойте кровь с моих рук!

Марсий понял ее слова буквально. Он принес воду и протер ее руки.

— Смойте кровь с моих рук, — не останавливалась она.

— Они чистые, твои руки чистые, — показывал ей Марсий, не понимая, чего еще она хочет.

Он приложил лед к ее лбу, Ёнк — к вискам.

Атла уснула.

Девушка спала несколько часов, корабль летел по инерции. В межзвездном пространстве не было сопротивления и преград. Ни Ёнк, ни Марсий не будили ее до того, как она сама не пришла в себя.

— Как ты? — спросил ее Марсий, увидев, что Атла зашла в павильон.

— Лучше, — хриплым голосом ответила она. — Прошу, не обращайте внимания на то, что я там говорила.

— Все в порядке, — отмахнулся Ёнк. — Ты клялась нас уничтожить.

Атла отрицательно закивала головой.

— Я говорила не с вами.

— Кто такие рыжие души? — спросил Марсий.

— Проклятые рыжие души, — уточнил Ёнк.

Атла увела глаза в сторону.

— Я и об этом сказала? — виновато спросила она.

— Ты что-то видела там в тоннеле? — спросил Марсий.

— Нет, но я там испытала дежавю.

— По ощущениям нету ничего более неприятного для человека, чем этот тоннель, хочешь сказать, что уже испытывала подобное раньше? — недоверчиво спросил Ёнк.

Атла кивнула. Она выглядела очень потерянно и неуверенно. Марсий видел ее такой впервые.

— Да что такого могло случится в твоем прошлом, что сравнимо с этим? — с недоверием спросил Марсий.

Ёнк согласился и высказал свое мнение:

— Откуда тебе знать про боль? Ты избалованная принцесса, единственная дочь шамана, богатая, надменная крамовская жрица.

— Да, — согласилась она, — а еще…Я…. - робко произнесла она, — я монстр. И я сейчас это вам докажу.

Атла подошла к застывшим каплям, приложила к ним руки, и внутри них появились ее воспоминания.

У Марсия сжалось сердце, он всегда видел за внешней улыбкой Атлы глубоко раненую натуру. В нем проснулся необъяснимый страх узнавать правду о ней. Он внимательно смотрел на экран. И видеть это было ему безумно больно. Атла стала ему небезразлична. Незаметно для себя, не понимая, с какого именно момента, но боль ее он стал считать за свою.