Семейные тайны

Глава 12. Успехи и вопросы

Сегодня у меня праздник. Третий день подряд я, выполняя с утра гимнастические упражнения, смог самостоятельно встать после приседания, до этого приходилось хвататься за край стола. Помнится, штаб-лекарь Труханов говорил, что когда три дня подряд я смогу встать сам, можно отложить трость в сторону, что я сегодня и собирался сделать. Пока похожу без трости по дому, а там и наружу так выйду...

Довольно быстро выяснилось, однако же, что даже в доме ходить без трости не так-то и легко, как мне поначалу казалось. Конечно, с третьего этажа спуститься в подвал получилось без особых затруднений, но вот обратный путь таким простым не был.

В подвал меня понесло надзирать за работой нанятых мастеров, которые под руководством нашего домашнего умельца Пахома Загладина уже заканчивали с оборудованием там вполне приличного тира. Ту часть подвала, где хранились съестные припасы и имелась своя лестница в кухню, отгородили, оставшуюся часть очистили от всякого хлама, выровняли пол, заново оштукатурили стены. Осталось всего ничего — сделать нормальное освещение, деревянную стойку для удобства стрелков, да наготовить побольше мишеней. Сейчас, однако, происходило нечто непонятное — в подвале отчётливо воняло горелым, но дыма я не наблюдал.

— Вот, Алексей Филиппович, тягу проверяем, — доложил Пахом. — Опилки вон жгли, — он показал на заполненный золой тазик, — посмотреть как тянуть будет.

— И как тянет? — спросил я. — Это Пахом молодец, хорошо придумал. Нет, я тоже понимал, что где чёрный порох, там и дым в изрядных количествах, но почему-то мне казалось, что никакой специальной вентиляции не понадобится. Ошибся, значит.

— Хорошо тянет, Алексей Филиппович! — Пахом широко улыбнулся. — И кашлять в дыму не будете, и слёзы утирать не придётся.

— А нас тут не продует на сквозняке? — выразил я некоторое опасение.

— Не извольте беспокоиться, боярич, — Пахом даже головой мотнул, — вся тяга поверху идёт, дым же кверху поднимается, вот она его там и уносит.

Осмотрев сделанное, я решил, что Пахом не ошибся. Вот же повезло человеку — и руки золотые дал Бог, и голову светлую, и с хозяевами, готовыми справедливо такое оплачивать, не обидел.

Начав подниматься, я сообразил, что, пока доберусь до третьего этажа, умотаюсь, но мой острый ум подсказал выход — зайти в кабинет к отцу, сделав себе передышку.

— Что, отец, кто Пахому премиальные выдаст, ты или я? — спросил я, доложив о текущем состоянии работ.

— Ты ему сколько-то дай, как заказчик, а я потом ещё добавлю, да чарку поднесу собственноручно, как хозяин, — усмехнулся отец. Ну да, так Пахому почётнее будет.

Васька, как и велел ему дядя, убыл в Александров, перед тем получив от меня длинный список заданий, коих нашлось несколько больше, чем это казалось поначалу. Ну это всегда так, только начни, а там оно само пойдёт, одно за другое цепляясь. Тем не менее, наши оружейные дела медленно, но верно двигались вперёд, и это, конечно же, было хорошо.

Дела сыскные, напротив, пока что стояли на месте. Растратчика вроде бы уже доставили в Иосифо-Волоцкий монастырь, но сколько времени у монахов уйдёт на обследование каторжанина, одному Богу известно. Елисеев тоже погряз в изучении связей жертв Малецкого с доктором Ломским, а чем занимался Шаболдин, я вообще не знал. Да и незачем мне оно пока что — человек своим делом занят, как чего найдёт, сам и расскажет.

Раз уж с преображением подвала Пахом отлично справляется сам, я решил искать себе другое занятие. Нашёл — поднял свои университетские тетради и принялся перечитывать записи, что делал когда-то на индивидуальных занятиях у профессора Левенгаупта. А то что-то давно меня не радовало предвидение, вот и захотелось освежить в памяти те способы работы с ним, которым учил мудрый немец. Ага, вот и то, что нужно!

Погрузившись в размышления о всяческих странностях и непонятностях дела, я всё ждал, когда среди них засветится что-то хотя бы похожее на предвидение, и был немало удивлён вдруг ни с того ни с сего появившемуся желанию спуститься в библиотеку.

Бархатная книга в том роскошном виде, что оправдывает её название, издаётся раз в три года. Последнее издание вышло в позапрошлом году, и княжна Александра Бельская, как на то время несовершеннолетняя, отдельной статьи в нём не удостоилась, упоминаясь только в качестве дочери князя и княгини Бельских. А вот дополнения к Бархатной книге, отражающие изменения в жизни её персонажей, выходят ежегодно, и в последнем как раз и нашлось искомое. Так, и что тут у нас?

«Бельская, Александра Дмитриевна. Родилась 8-го числа марта месяца года от Р.Х. 1807 в Коломне. Отец — князь Бельский Дмитрий Сергеевич (см.), мать — княгиня Бельская Елена Фёдоровна, урождённая боярышня Булатова (см.). Сестра княжна Варвара Дмитриевна, пятнадцати лет, брат княжич Григорий Дмитриевич, десяти лет».

Так, значит, дополнение вышло, когда Варваре ещё шестнадцати не было, это понятно. Вот в следующем издании будет уже отдельная статья и о ней. Непонятно другое — почему Александра родилась в Коломне? Хотя это же по пути в землю Рязанскую, где у младших Бельских крупнейшее имение, так что вопрос снимается. Мало ли, может, роды были преждевременные и случились по пути Бельских в имение или обратно. Тем более, первый в семье ребёнок, опыта нет, вот и произошло такое дорожное приключение. На всякий случай я полез посмотреть про князя и княгиню, и вот тут меня поджидала засада: помнится, исходя из возраста Александры, я посчитал, что княгине Елене около тридцати пяти лет, а оказалось, ей аж сорок четыре! То есть, Александру она родила в двадцать семь, по здешним меркам — очень и очень поздно для первых родов. Нет, что княгиня выглядит намного моложе своих лет, это, конечно же, хорошо, можно за неё только порадоваться, но... Но что-то тут не то. Раз уж Господь так долго не давал Бельским детей, над этой беременностью княгини они должны были трястись, как над редчайшей драгоценностью, и уж точно никуда не ехать, а сидеть дома, да ещё и постоянно держать рядом врача или целительницу. Кстати, о врачах и целительницах... Что там Борис Григорьевич говорил о супруге доктора Ломского? Что она целительница по женской части и пользует преимущественно боярынь да дворянок? Хм-хм-хм... Впрочем, это, скорее всего, пустое — Евдокия Ломская целительствует в Москве, а княгиня Бельская рожала в Коломне. Однако было бы спокойнее закрыть этот вопрос раз и навсегда, для чего каким-то образом, не ставя в известность о своём интересе самих Бельских, выяснить, кто именно принимал роды у Елены Фёдоровны. В конце концов, раз уж предвидение привело меня сюда, не просто же так это произошло!

Кстати... Отец же удачно откупил по сходной цене большую часть паёв Коломенского завода у Маковцевых, и завод тот вполне можно было назвать нашим. Чем не повод прокатиться в Коломну? Да перед тем поговорить с Шаболдиным — вдруг он знает, к кому там обратиться по такому вопросу? А это, пожалуй, мысль... Но спускаться опять, а потом снова подниматься я готов не был, так что отложил разговор с отцом на потом. Ещё одной причиной такого откладывания стало то, что я пока не решил — говорить отцу о непонятной истории с рождением княжны Александры или погодить с этим. Доводы имелись в пользу и того, и другого, так что поначалу я разберусь с ними, а там уже и придумаю, под каким предлогом выпросить себе поездку в Коломну.

Уделив должное время размышлениям, я решил о докторе Ломском и его жене ничего отцу не говорить, но его внимание к этому эпизоду из жизни Бельских всё же привлечь. Почти наверняка это будет в пустой след, то же предвидение подсказывало, что ничего такого, что хоть как-то объяснило странности в поведении Бельских, я тут не найду, но раз уж начал я загружать старших сомнениями в необходимости моей женитьбы на Александре, останавливаться не стоит. Буду бить в одну точку, пока не добьюсь своего. Заодно, кстати, надо будет снова зайти в библиотеку и глянуть в атлас — не одни же земли Бельских соседствуют с нашим Александровским заводом...

— Эк тебя Бельские проняли, — отец вроде как пошутил, но именно что вроде, даже улыбку изобразить не удосужился. — Давай уж рассказывай, в чём ты здесь свой интерес усмотрел?

Да, не клади боярину Левскому палец в рот... А что, и расскажу. Свой же, отец родной, играть его втёмную как-то и не особенно прилично.

— Мой интерес тут двоякий, — глубокомысленно начал я. — По большому счёту если, то жениться на Варваре Бельской, а не на Александре. А если по меньшему счёту, то ко времени женитьбы на Александре я должен знать всю подноготную, чего ради Бельские её за меня выдают. Потому как проще бороться с тем, что знаешь, нежели с тем, чего не знаешь.

— Что ж, — ответил отец не сразу, подумал, — ты, пожалуй, прав. Что не стал юлить и ответил мне прямо, молодец, хвалю. Насчёт Варвары Бельской... Так оно и впрямь лучше было бы, но это уж как выйдет, тут я тебе ничего обещать не стану. А с Александрой... Узнавай. Всё узнавай. В Коломну я тебя отправлю с осмотром завода, да скажу, к кому в городе по твоему вопросу обратиться. Только для начала Андрею о том тоже расскажешь, как мне сейчас.

Против такого у меня возражений не имелось. Дело-то всего рода Левских касается, значит, и дядя Андрей должен знать. Опять же, не пряча от отца и дяди свои соображения, я уже добился немало — сделал обоих своими сторонниками. А уж с их-то помощью я тут достигну куда больших успехов, чем сам по себе. Этак, глядишь, и правда на Варваре женюсь...

Дядя Андрей моей находкой ожидаемо заинтересовался и поездку в Коломну одобрил. В долгий ящик решили не откладывать, и назначили отъезд на послезавтра, чтобы отец успел обставить дело честь по чести. То есть осмотр завода мне провести всё-таки предстояло. Ну и ладно, я же и сам не против!

...Добирался до Коломны я поездом, а у станции меня ждала коляска из заводоуправления. Вот пока до завода доехали, успел головой повертеть. В прошлой жизни в Коломне я бывал, причём было мне тогда те же двадцать два года, что мне сейчас. Те же, да не те — сейчас в этом возрасте я чувствовал себя куда более взрослым, чем тогда. Город мне в тот раз понравился, в этот — даже ещё больше. Как-то естественнее и, если можно так выразиться, вкуснее он смотрелся. Завод, конечно, впечатлил. Паровая машина, даже при том, что у нас, в отличие от бывшего моего мира, она работает не на угле или дровах, а на огненных камнях, штука крупная. Очень крупная. Вот и прикиньте, насколько крупным должно быть оборудование, которое при изготовлении тех самых паровых машин используется. На этом не останавливайтесь — подумайте, каким большим должен быть целый завод, где эти паровые машины выпускают не штуками и не десятками. Подумали? Что ж, поздравляю — представление о Коломенском заводе вы получили. Вот. А мне-то не просто представление получить надо было, отец нагрузил меня выяснением потребностей завода в новых артефактах. Осмотр тут, понятно, не требовался, всё можно было узнать в заводоуправлении, что я и сделал, но некоторые строки из выданного мне списка всё-таки проверил и уточнил непосредственно в заводских цехах. Ну и побеседовал с управляющим, ясное дело. Управляющий этот, Иван Иванович Шольц, был поставлен на должность отцом сразу после покупки завода у Маковцевых, и на примере этого чрезвычайно дельного и здравомыслящего человека я убедился, что с кадровой политикой у боярина Левского полный порядок.

А вот старший дьяк Коломенской городской управы Филимон Петрович Шишигин мне не понравился. Толстенький и низенький, лысенький и близорукий, он ещё и держался угодливо и заискивающе. Но дело своё знал, этого у него не отнимешь. Утром второго дня своего пребывания в городе я отдал ему записку от отца, а зайдя к нему незадолго до окончания присутственных часов, получил на руки подробную справку обо всех обстоятельствах интересующего меня события.

— Я, Алексей Филиппович, прощения вашего-с покорнейше прошу-с, что почерк у меня некрасивый, — произнося эти слова, Шишигин изловчился четырежды поклониться, не особо, впрочем, низко, — но дело такое писарю не доверишь, вот и пришлось самому, да-с.

Ну это он на себя наговаривает — почерк, может, и правда не особо красивый, зато вполне себе разборчивый и удобочитаемый.

Содержание справки моих ожиданий не обмануло — ничего такого, что могло бы бросить тень на Бельских, я в ней не обнаружил. Да, как я и предполагал, роды у княгини случились по пути из Москвы в имение, рожала княгиня Бельская в гостинице, куда была вызвана повитуха Анфиса Видяева, каковая и приняла роды. В гостинице Бельские оставались ещё два дня, на третий убыли и крестили новорожденную княжну уже в имении.

— Скажите, Филимон Петрович, а как мне найти эту Анфису Видяеву? — спросил я, вручая дьяку пятирублёвую ассигнацию.

— Так померла она, Алексей Филиппович, да-с, — развёл руками Шишигин. — Ещё в позапрошлом году-с.

А вот это плохо. Парочка вопросов к ней у меня была, да таких, которые Шишигину задавать бесполезно. Тогда...

— Мне нужна справка по Видяевой, — поставил я бумажному герою новую задачу. — Где и когда родилась, кто родители, где училась, у кого служила, за кого замуж вышла, как звать детей и сколько им лет, когда и от чего умерла. В общем, всё, что по ней есть.

— Так завтра к обеду исполню-с, Алексей Филиппович, да-с, не извольте сомневаться, — Шишигин ещё несколько раз склонил голову.

— А если сейчас? — я выудил из бумажника трёхрублёвку, с некоторым интересом на неё посмотрел, как будто увидел там что-то новое, и принялся закладывать обратно.

— Напротив управы, левее чуть, кофейня Бексултанова, да-с, — Шишигин понял меня правильно. — Самый лучший в городе кофей варят-с. Попробовать извольте-с, Алексей Филиппович, не пожалеете-с. А я через часик и справочку принесу-с.

Хм, а у этого Шишигина всё без обмана. Уж не знаю, действительно ли лучшим в Коломне был кофе у Бексултанова, но превосходный, ничего не скажешь, да и сладости к нему подавались чудесные. Появился Шишигин тоже, как и обещал, почти ровно через час, заказал чашечку кофе и передал мне лист бумаги, исписанный уже знакомым мне почерком. Так, посмотрим...

Ничего очень уж примечательного я в справке не увидел. Анфиса Демидова Видяева, урождённая Смирнова... Родилась, училась, дозволено целительствовать, вышла замуж, овдовела... Две дочери и сын, умерла в возрасте пятидесяти трёх лет. Единственной интересной записью показалось упоминание о дополнительной учёбе на Мариинских акушерских курсах в Москве, но более подробно в Москве и узнаю. Трёхрублёвую бумажку я дьяку всё же отдал, заработал.

В общем, как и ожидалось, ничего такого, что могло бы прояснить историю с рождением княжны Александры, я не нашёл. Зато два вопроса остались. Два с половиной, если точнее.

Во-первых, я так и не понял, с чего бы вдруг Бельские при беременной княгине, да ещё и ближе к родам, вообще двинулись в имение.

Во-вторых, если летом такая поездка смотрелась бы ещё более-менее объяснимо, то какой был смысл ехать в начале марта, я и представить не мог. Но он был, раз уж поехали...

Ну и на полвопроса тянуло желание проверить, не пересекалась ли та самая Анфиса Видяева на акушерских курсах с доктором Ломским или целительницей Ломской.

И ведь только последний вопрос, точнее, полвопроса, я могу выяснить, прибегнув к помощи губного сыска, да и то, привлекать внимание Шаболдина и Елисеева к Бельским, пожалуй, не следует. Но вот с бессмысленным путешествием четы Бельских в имение разбираться каким-то образом придётся мне самому. И каким же, хотелось бы знать?..