Секс-тур в юность

Глава 6

Проснулся, как и обычно под стрёкот будильника. Ох, и не зря он столько падал, не дает поспать еще секундочку. Но, ведь не отвяжется — железяка хренова. Надо вставать, на сегодня планов — громадьё. Все не переделать, одно приятно греет душу, все хозяйство функционирует как заведённое. Значит, как и думал, отделался — только легким испугом, да моральными ушибами. Но впредь, надо хоть мозжечок подключать, прежде чем что-либо отчебучу. И залеживаться нечего, сегодня надо выйти пораньше, чтобы пройти в школу до основной массы учащихся, а то от ненужных вопросов — ухи завянут, и язык отвалится — отвечать на них. Всё, побегу умываться, — на старт, внимание, марш! Забег на длинную дистанцию сегодняшнего дня, начат успешно. Приступим к водным процедурам.

Быстро умывшись и одевшись, заскочил на кухню и застал маму. Подскочил, поздоровался, чмокнул в щеку и спросил,

— Скоро идешь на работу? Честное-пречестное я постараюсь сегодня не влипать в истории, если они, конечно, не притянутся сами. Так что, спокойно работай. Давай, — хорошего дня.

— С тобой, да и спокойно? Каждый день, что-либо новое. Уж и не могу придумать, что бы ты еще не вытворил в школе. Ой, уже засиделась и ухожу, а то на автобус опоздаю, а следующий более полный, и к заводу поспевает впритык, так что приходится бежать к проходной.

Еще раз расцеловались, и мама убежала, только послышался звук закрывающейся двери. Быстро постарался позавтракать, пока не подошла очередь сестры. Она, увидев, что я уже позавтракал, спросила,

— Что так рано? На пробежку? Или в школу пойдешь?

— В школу побегу, чтобы ребята вопросами не закидали. А то будут спрашивать — что и зачем. А еще, и договориться надо. А до тех пор гитару пристроить. Не таскаться же с ней, как дурень с писаной торбой, по классам.

— А ну ясно, иди, исполняй свои таинственные планы.

— Да нет ничего таинственного, просто хочу одну песню на английском исполнить, а без аккомпанемента — никак. Вот и тащу. Там есть, кому подыграть. Ну, всё, некогда говорить, а то еще ключи надо взять от кабинета в учительской. Все меня уже нет — одна нога здесь, а другая в школе.

Пришел в школу почти за пол-часа до занятий, и, зайдя в учительскую, попросил ключ от кабинета физики. Там у нас ключи от кинопроекторской. Туда гитару и устроил. А чтобы время не пропадало — навел порядок, и полил цветы на подоконниках в кабинете. Этим, правда, девочки занимаются, но мне не сложно. Дежурному сегодня после уроков будет меньше работы. Запер двери и отнес ключи обратно. На счастье Людмила Михайловна была уже там, и я, подойдя, поздоровался, и попросил выйти в коридор на пару минут. Сам вышел и подождал, кода выйдет преподаватель. А потом начал извиняться,

— Людмила Михайловна, уж и не знаю, как такое произошло. Может быть я перенапряг умственные способности на уроке, но в голову втемяшилась абсолютная ерунда. Вот и произошло то, что произошло. И следующий урок Вам наверно сорвал. Так как эти мальки, небось, весь урок — только и болтали о произошедшем на переменке, а не об английской грамматике. Уж, извините. Так вышло. Но я бы хотел еще одно попросить. Мне летом, один парень напел отличную песню на английском языке. Он каскадер и участвует в съемках фильмов. А сам пишет стихи и музыку. У них должен был сниматься фильм посвященный погибшему во время войну конвою PQ-17. Он написал песню, но фильм отменили. Там история о парне — механике судна и девушке — медсестре. И они на судне познакомились, и в плавании полюбили друг друга. Но конвой практически полностью погиб, судно было торпедировано, девушку усадили в шлюпку. Она искала его глазами, но он был в котельном отделении, и погиб. И вот, есть песня на английском. Не могли бы вы просмотреть текст, — и я протянул листок с текстом, который еще дома положил в карман, — а после на уроке девочки могут разучить текст и спеть. Я принес гитару, и подыграю. Это может быть неплохим номером на Новогоднем концерте. Я к Вам обратился, так как надо очень хорошо поставить произношение. У нас школа с углублённым изучением языка, и было бы стыдно спеть с ошибками. Вы посмотрите и текст, все-таки и там — тоже могут быть ошибки.

Потом стал ждать ответа. Людмила Михайловна пробежала глазами текст, и спросила,

— А кто писал? Подчерк незнакомый.

— Я писал, — признался я — только я очень старался — ведь потом мои каракули другим разбирать. Я еще два листка подготовил для девочек. Это песня для девичьего голоса, да и от лица героини песни.

— Теперь если будешь сдавать плохо написанные работы, буду рвать тетрадки, как Ефим Наумович. Я же думала, что у тебя подчерк такой.

— Людмила Михайловна, а знаете анекдот про врачей. В младших классах учитель раздает прописи по чистописанию, и говорит. «Вот прописи для обыкновенных учеников, а вот — для будущих врачей».

Людмила Михайловна улыбнулась, но строго ответила,

— Ты мне зубы не заговаривай, тоже мне, будущее светило медицины нашелся. Требовать буду хорошо написанных заданий. Ты, — понял? Ступай, а то на урок опоздаешь.

И я пошел на первый урок.

А что? Историю я выдал — даже, покруче Титаника. А съёмочные эффекты — рёв сигнала тревоги, топот ног по палубе и трапам, крики и ругань на разных языках, взрывы торпед, лучи прожекторов шарящие по волнующимся валам волн. Срёкот пулеметов с немецких U-ботов. Оскара мне сюда, и срочно! Камерон, небось, еще в пеленки гадит. Вот и надо предложить нашим, действительно, снять фильм с подобным сюжетом, и обыграть вечную любовь медсестры к судовому механику. И классовый подход будет соблюден. Всякая комиссия Госкино пропустит такой сюжет.

Пока мысленно занимался снятием шкуры с неубитого «Оскара», дошел уже и до класса, где и увидел почти всех на местах. Они же, увидев меня, немного поутихли. А я глазами поискал в первую очередь Ирочку.

Не думаю, что она очень-то откровенничала про вчерашнее, разве что Лире немного рассказала. Они подружки с первого класса, и та не станет распускать слухи по классу.

Ира с Лирой сидели за партой, и спокойно разговаривали. Фу-ух, значит не по этому поводу. А что еще? С Аллочкой, вроде уладил отношения. Остается только Рита. И где она? Увидел, что Рита сидит на другом месте и одна. Парт у нас всегда было в избытке, в классе было на 10 учащихся меньше, чем в параллельном. Я смело направился к Рите, и подойдя спросил.

— Можно я сяду рядом? — она посмотрела на меня, и кивнула,

— Садись, я не против.

— Ну и отлично, вдвоем — вдвое веселее будет. Я понимаю, что тебе это сейчас не повредит. Нельзя замыкаться в своей изоляции. Всё это показное. Все мы, к тебе по-прежнему отлично относимся. Ведь проучились более восьми лет вместе. Я тебя за косички не дергал, но это не значит, что плохо к тебе отношусь. Это временные трудности, русский народ отходчив, и те гадости, которые, говорили секретари на собрании, — забудутся. Все станет почти как прежде. Ты же тоже своя, и впитала этот дух с детских лет от окружающих. Вот, давай я тебе анекдот расскажу?

Исаак поучает Мойшу. «Мойша, — это здесь, когда ты идешь по улице у Бердичеве, тебе усе говорят, что ты еврей, а там, у Израиле, ты до конца своих дней — так и будешь русским». Так что, привыкай. А долго вам еще до отъезда?

Рита хотела ответить, но вошла учитель биологии, и наша бывшая классная — Изабелла Всеволодовна. Мы все встали и поздоровались.

— Ладно, потом продолжим разговор. А то еще выгонит из класса. А оно тебе надо?

Да и не хотелось расстраивать преподавателя. С биологией у меня то порядок, и можно не переживать. На большинство вопросов, отвечу без раздумья. Поднатаскался, вращаясь среди биолухов, и проверяя всю ту хрень, что они понапишут в стенгазету. Не станешь же по каждому чиху отрывать других от работы на редколлегии. Временами, поглядывая на Риту, я погрузился в обдумывание своих планов. Время от времени обегая взглядом класс. Иногда перебрасывался с Ритой кратенькими фразами. И к концу урока почувствовал, что её зажатость начала убывать. Ну вот, а то изгойничать — не дело. Мы же не в Корее какой-нибудь живем, а в Союзе, где человек человеку брат и товарищ. Не все так, конечно, считают, но уж у себя в коллективе надо изживать неправильные отношения. И пусть там эти комовские, хоть ядом своим изойдут. Нельзя терять человеческий облик, даже под давлением этих харь. Да и ребята это скоро поймут, важен первый шаг, а он уже сделан. Девушка не в изоляции, и с ней нормально общаются, она увезет с собой не ощущение совка ходящего строем по приказу, а воспоминание о прекрасном детстве и друзьях по школе.

Изабелла кратко поглядывала на нас с Ритой, отлично нас зная, — удивлялась, что сидим вместе. Мы никогда особо не дружили, так ровные товарищеские отношения. И тут сидим за одной партой. А про вчерашнее собрание и его течение, ей еще, видно, не успели рассказать.

На уроке английского Людмила Михайловна не стала опрашивать, а сразу дала новый материал и потом перешла ко второму пункту,

— Сегодня, Володя принес песню на английском языке, и предложил, чтобы девочки из класса её исполнили на Новогоднем концерте. Он мне дал листок с текстом, чтобы я просмотрела. Дополнительные сведения он сейчас поведает классу.

Я вышел к доске и пересказал историю любви судового механика и медсестры. Потом предложил девочкам кто пел в хоре — пересесть вместе, и раздал слова для изучения, а сам сходил в соседнюю кинопроекторную за гитарой. Вернувшись, я попросил внимания,

— Я напою песню, а вы девочки следите по тексту, как поется. Песня для женского голоса и о вечной любви, так что и петь её должны девочки, но я уж в меру своих сил постараюсь показать как. А ты Юра, внимательно следи, в следующий раз ты будешь аккомпанировать. У тебя техника игры на гитаре в разы лучше. И спел,

— Вот примерно так и должно звучать, только прекрасными девичьими голосами. Так что, пока девочки разучивают слова, Людмила Михайловна, можно я спою еще одну песню, но на русском?

Все зашушукались, думая что я исполню «Потому что нельзя». Щаз, изображу им индейскую национальную избу «Фиквам». Людмила Михайловна, подумав, кивнула головой. Видно зацепила предыдущая песня. И я продолжил,

— Это песня малоизвестного советского композитора Владимира Вавилова, он приписал её перу средневекового композитора, и поместил мелодию на альбом средневековой лютневой музыки, выпущенный фирмой Мелодия. Во всяком случае, запись уже произведена, а потом и сочинились слова. Мне её летом напели, и я хочу вам её напеть. Называется она «Город золотой»

Я обежал класс взглядом, так как, пока играл, приходилось четко следить за пальцами на грифе гитары. Не самая простая инструменталка, и чтобы не сбиться пришлось все внимание, уделять игре. А после этого добавил.

— Все, я сажусь на место и передаю инструмент Юре. Как ты все уловил, не надо что-либо уточнить?

Тот кивнул и взял инструмент у меня из рук, и пробежал по аккордам «My heart will go on». Я еще добавил, что тут бы неплохо звучала волынка и английский рожок, и обязательно скрипка. Но это, уже надо будет обговорить с учителем музыки. После этого сел на место, и до конца урока слушал, как девочки распеваются, а также делал некоторые замечания, где они отступали от мелодии и стиля исполнения Селин Дион. https://www.youtube.com/watch?v=8u_T0ZEVD24

И правильно, что отдыхал, а на перемене началось: А что еще за песни есть? И почему не хочу спеть классу? И, вообще, надо записать слова и музыку — прозвучавших. И все девочки сразу, и все не умолкая. Мне осталось только сидеть и слушать, боясь оглохнуть. Потом, они разобрались, и за меня взялся актив.

— Чтобы ты не смел, уносить гитару домой, а после уроков мы закроемся в кабинете физики, и ты будешь петь, пока совершенно не охрипнешь. И как устоять против такого напора? Ведь я сам открыл этот ящик Пандоры. Теперь самому и отдуваться. Не отпустят ведь на покаяние. Точно, все будет как в присказке «Шаг вправо, шаг влево попытка бегства, а прыжок — попытка улететь». Еще и ребят заставят следить, чтобы не сделал ноги домой.

Но и мы не пальцем деланные. Хочите песен — их есть у меня.

Остальные уроки я сидел, как на гвоздях, и чувствовал взгляды девочек. Они не преминули поделиться происшедшим на уроке с девочками из другой группы, и градус интереса еще повысился. А время от времени, я замечал любопытные взгляды Ирочки, направленные на меня. И решился на большой перемене, пока многие побегут в столовую, за пирожками, пончиками или ватрушками, — уловить момент и попробовать поговорить с ней наедине. Это будет непросто, потому что они с Лирой всегда ходили вместе, и трудно было их встретить отдельно. Но я понадеялся на наше извечное Авось, и надо сказать не просчитался. Мне удалось застать их с Лирой, идущих в следующий класс. Я пристроился, и попросил Лиру идти немного в стороне, если, конечно, Ира — не против. И посмотрел на Ирочку. Та немного подумала, но кивнула, и Лира ушла вперед, а мы остановились скраю в коридоре, чтобы никому не мешать идти. Я подступил поближе и тихо проговорил.

— Ирочка, ты прости меня дурака за идиотские слова, но пойми, я говорил их из заботы о тебе, — а, увидев, что она хочет сказать что-то, поспешил продолжить, — Я честно признался в том, что использовал прекрасные идеалы для достижения своих целей, но я при этом нисколько не врал, и был искренен в остальных своих порывах. Я чувствую тягу к тебе, и попытался сократить этапы, но был неправ. Их надо проходить, как и полагается, этап за этапом, не забегая вперед. Спринтеры — они быстрее бегут, но и первые сходят с дистанции. Это я тебе, как занимающийся легкой атлетикой, говорю. И давай будем считать это фальшстартом, и вернемся к началу дистанции. И, прости дурака. Я не думал тебя обижать. Мир?

Ирочка долго думала, пока я внимательно разглядывал её, и ответила

— Я не готова сейчас это решать, мне нужно время, чтобы серьезно обдумать, потому что своими словами, ты разрушил все светлое, что было во мне, и теперь надо собирать осколки, в попытке восстановить картину мира. Так что не сейчас. И разреши, я пройду в класс.

И она прошла далее. Я же не стал препятствовать, и пошел порядком отстав.

— Да, девушка явно не хочет меня прощать. Надо будет придумать, что-то стопроцентно бронебойное. А то есть шанс разругаться навсегда.

— Черт, забыл спросить, что она рассказала Лире. Но, по реакции, похоже, — либо ничего, либо совсем мало. Лучше уж так, а то еще и Лира ополчится на меня. Ладно, надо подумать на уроке что бы такого девочкам класса спеть, чтобы потроллить их от души.