Седьмая вода

XV

— Ветер доносит запах соли, льда и пепла, — Микке, несмотря на свои габариты, приблизился почти бесшумно. — Запах моего дома… Эх, если бы я мог вернуться!

Северянин за время плавания по водам Последнего моря взял под свое крыло нескольких моряков, обучил их и теперь не боялся оставить штурвал, как в первые дни после бунта на Хотгобе. Да и с навигацией вопросов больше не возникало — карты и приборы имелись, и, в конце концов, эльфы не дали бы кораблям заблудиться — они прекрасно ориентировались по воде и звездам.

— А почему бы и не вернуться, Микке? Доберемся до Аскерона, разменяем добычу на звонкую монету — ты станешь богачом! Посмотри на себя — каким ты был в первый день, когда я увидел тебя в трюме, и каким стал теперь!

Северянин действительно изменился — он давно уже не был тем толстым увальнем с румяными щеками, который апатично проводил время в провонявшем гнилью трюме. Микке превратился в богатырского сложения воина — широкого в плечах и узкого в талии, с мощными ручищами, подобными ветвям молодого дуба. Щеки заросли светлой бородой, голубые глаза сверкали холодом стали — настоящий морской ярл!

— Может быть я и вернусь… Если ты согласишься поехать со мной! — вдруг выдал северянин.

— А я-то тебе зачем? — вытаращился Рем. — То есть спасибо, конечно! Ты — мой друг и соратник, я за тебя в огонь и воду, но, черт побери, Микке, на кой ляд я тебе на Севере? Чем я смогу помочь?

— Хм! Двигайся! — Микке присел рядом. — Там у нас всё очень сложно, и, по всей видимости, без чужой помощи мы не разберемся… Пока Империя была крепкой — местные проблемы были не так очевидны. А сейчас, когда всё рушится — вспоминаются старые обиды, семьи точат зуб друг на друга… А еще вся эта религия и политика, понимаешь ли — я не особо в этом разбираюсь, а ты, глядишь, и посоветуешь чего-то умного…

— Ну-ка, ну-ка… Я ведь и понятия не имею, что у вас там на Севере твориться в последние годы!

И Микке рассказал.

Северные провинции нынче бурлили. Правда, провинцией Север был при последнем императоре, а сейчас — это вполне независимое сообщество кланов, феодальных владений и вольных городов. В Байараде — неофициальной столице северных территорий проводят Эдускунту — народные собрания по особенно важным вопросам. По таким, например, как выбор семи членов Совета — органа, который при Империи занимался решением вопросов внутри провинции, а теперь как раз наоборот — решает внешнеполитические задачи. В Совет входят обычно самые авторитетные люди Севера. Руководит работой этого органа туомарри — судья, или арбитр, если переводить на имперский.

Дядюшка Микке — Вилле, из уважаемой и многочисленной семьи Корхонен, пару лет назад занял должность туомарри, но из-за каких-то интриг ему пришлось уйти. Микке считал, что во всём виноваты «бритые головы» — духовенство оптиматов, которое активно наращивало свое влияние на Севере под предлогом борьбы с какими-то местными Синелицыми — то ли язычниками, то ли сектантами. Именно их деятельность полвека назад создала в северных провинциях своеобразный религиозный вакуум: в течение нескольких лет сектанты сжигали церкви, убивали священников и сторонников любого из трех религиозных направлений, не делая различий между оптиматом, популяром и ортодоксом. В итоге, конечно, Империя ввела на Север дополнительные легионы, и втоптала фанатиков в землю, но дело было сделано — ни одна из существующих конфессий не вернула себе здесь ощутимого влияния, а с политическим кризисом в Империи Север и вовсе остался без какой бы то ни было религиозной организации за исключением одной общины популяров и двух ортодоксальных монастырей. Большинство северян чтили Творца и молились ему как умели, и плевать хотели на мнение Синелицых по этому поводу Люди Севера в принципе относились к религии с прохладцей, без фанатизма. Но сейчас оптиматы стали активно включаться в политические баталии, засылать своих эмиссаров к наиболее вероятным кандидатам в Совет с предложениями материальной и моральной поддержки, если они согласятся разрешить строительство церквей на Севере и Коллегиума — в Байараде.

— Они подставили меня, эти бритые головы. Это из-за них я оказался на том корабле! Они искали подходы к дядюшке Вилле через меня, а когда не получилось — вот что со мной сделали. Перехватили на пути в Аскерон!

— В Аскерон? А кой черт тебе нужно было в Аскероне? — удивился Рем.

— Дядюшка Вилле решил пригласить на Север представителей ортодоксов, оптиматов и популяров — чтобы они выступили на Эдускунте и рассказали, чем их вера отличается от остальных и почему северяне должны снова пустить к себе проповедников. Мы люди неторопливые, нам нужно подумать, порассуждать… Так о чем это я? В Аскероне, говорят, у вас живет святой человек, которого уважают все ортодоксы. На холме, огонь с которого видать издалека — вот туда я и шел, чтобы попасть к нему и попросить приехать на Север! А другие люди шли в Тимьян, к популярским теологам, и в Кесарию — в Синедрион, к оптиматским мудрецам. Корхонены думают, что в Синедрионе не знают, как ведут себя бритые головы на Севере… В общем — всё это так сложно, Рем! Мне точно нужен хороший советчик, и точно нужна помощь в Аскероне!

Аркан откинулся на планшир и почувствовал, как морской ветер треплет его волосы. Бывает так, что жизнь сама показывает, куда стоит сделать следующий шаг. Или это Бог трогает нити человеческих судеб? Экзарх — вот к кому нужно идти! Не дряхлый герцог, не коннетабль дю Грифон и не маги — никому из них нет доверия. Глава ортодоксов Аскерона — величина абсолютная. И пока еще ни разу не было, чтобы человек, пришедший к воротам монастыря святого Завиши Чарного с действительно серьезным делом не был допущен к экзарху. А то, что дракон в ящике и дела на Севере достойны самого пристального внимания — в этом Рем Тиберий Аркан не сомневался.

— Давай договоримся так, Микке. В Аскероне я тебе, конечно, помогу. Пойдем вместе на холм святого Завиши, где стоит монастырь — тот самый, с огнем на самой высокой башне, и постучимся в ворота. Уверен — нам откроют.

Микке кивнул, и напряженно посмотрел на Аркана.

— А на Север?

— Знал бы ты, Микке, какая чертовщина ждет меня по приезде… Я ведь родного отца пять лет не видел! А мой папаша — это… Это…

— Как ты, только старый? — усмехнулся северянин.

— Старый, вредный, ворчливый, фанатичный, бесстрашный, очень умный и очень, очень опасный злодей с уникальным чувством юмора… Иногда я думаю, что мой папаша — самый опасный человек в Империи, не считая моих дядей, конечно.

— Я смотрю ты его любишь?

— О, да! — хохотнул Рем. — Его нельзя не любить, он весьма обаятельный и интересный в общении злодей… Да и как многодетный отец был очень неплох — сейчас я это понимаю. Черта с два у меня бы получилось справиться со всем, что на нас навалилось, если бы не он…

— Я никогда не знал своего отца… Наверное, дядюшка Вилле был мне как отец, хоть я и не Корхонен… Мне кажется, они бы нашли с твоим отцом общий язык, хотя Вилле Корхонена вряд ли можно назвать вредным или ворчливым… Спасибо, Рем! Кое-что прояснилось, и мы вернемся к этому разговору, когда пришвартуемся в порту Аскерона.

Рем вовсе не был уверен, что им сразу стоит швартоваться в порту Аскерона, но кивнул и проводил взглядом массивную фигуру Микке, который вернулся к штурвалу.

Если для северянина что-то прояснилось, то в голове у молодого Аркана всё только сильнее перепуталось. Он чувствовал, что владыка Рианнор был прав — каким-то неведомым образом он оказался втянут в глобальные процессы, которые сейчас корежили и меняли то, что еще пятнадцать лет назад можно было смело назвать Империей Людей.

— Нужно чистое полотно для перевязок, знаете ли! — послышался голос маэстру Цудечкиса. — Где этот квартирмейстер!? Черт ногу сломит в этом трюме, знаете ли, понараскладывали криворукие…

Рем с кряхтеньем поднялся с канатов и зашагал к люку в трюм.

— У вас есть фонарь, маэстру Цудечкис? Что вы там не можете найти? Чистое полотно — рядом с крепким алкоголем, всё ведь логично…

Впередсмотрящий увидел галеру и тут же дал знать об этом.

— Гёзы, гёзы! — раздались возгласы, и наемники тут же принялись облачаться в броню и проверять оружие.

Бывшие гребцы-невольники жаждали схватки, они превратились в свирепых воинов, и не собирались упускать добычу. Разор щелкнул застежками кирасы, поправил морион на голове и с важным видом разложил самую настоящую подзорную трубу. Дорогущая штука! За этот прибор можно было купить, наверное, целый галиот!

На галиоте, который шел в кильватере красного корабля, тоже заметили корабль гёзов, и тоже готовились к битве.

Эльфийское посольство во главе с Эадором тоже готовилось к бою. Витязи надевали шлемы с личинами и плюмажами из конского волоса, натягивали тетивы на луки.

— Хоп! Давай-давай!

Сраных гёзов догоняй! — завели на гребной палубе и комит поддержал песню раскатистыми ударами барабана.

Там! Тадам-тадам!

Красный корабль стремительно настигал свою жертву. Галера гёзов выглядела потрепано, там и тут можно было заметить следы недавней битвы. За рулевым веслом стоял кормчий с перебинтованной головой, небольшая команда пыталась поставить парус. Еще несколько вооруженных людей выбежали из трюма, и в ужасе заметались по палубе, завидев погоню.

Кто из них первым подал пример? Сложно сказать. Так или иначе, после команды «втянуть весла!», которая прозвучала с корабля наемников, пираты принялись сдирать с себя доспехи и сигать в воду, в надежде добраться до берега, который, как оказалось, виднелся верстах в пяти.

— Давай-давай!!! — заорали наемники, потрясая оружием, и бегство с галеры приобрело повальный характер.

Вдруг с кормы полетели стрелы, и Рем глянул в ту сторону. Эадор, без шлема, стрелу за стрелой посылал в плывущих по волнам пиратов, и воды Последнего моря окрасились в красный цвет. Галрас и Финве и не думали его останавливать.

— Эльф-то наш того… Свирепеет! — сказал Оливьер. — Но месть — это святое, я его не осуждаю.

А Рем вспомнил эльфийские аллегории о котиках и младенцах, плюнул за борт и сказал:

— Пойду, прогуляюсь по галере вместе с твоими абордажниками, наложу свои загребущие квартирмейстерские лапы на что-нибудь полезное и питательное.

Он помог перекинуть сходни и одним из первых ступил на бескровно взятый пиратский корабль. Пока наемники разбредались по палубе, Аркан сунулся к люку в трюм и откинул крышку.

— Эй, народ! Есть кто живой?

После недолгого молчания раздался хриплый голос:

— А кто спрашивает?

— Те, кто убивает гёзов при каждой встрече!

— Вона как! А ты нас выпустишь, мил человек? А то так жрать хочется, что пить нечего, да и спина затекла и домой бы нам! Спускайтесь, тут ни одного паскудника не осталось, все сбежали!

Рем насмотрел висящий на мачте фонарь, зажег его и спустился вниз. На него смотрели изможденные лица гребцов, и какие-то из них показались ему знакомыми.

— Аркан! Аркан! — раздались голоса. — Вы же из Тибериев, да? Ох, есть Бог на свете!

А один из пленников галеры, сутулый и вихрастый мужик, громко звякнул цепями и окликнул Рема:

— Молодой маэстру, это же я! Гавор, коробейник из Заводи!

— Гавор? Погоди-погоди, это мы ведь вместе с тобой этих мразей рубали?

Коробейник горделиво приосанился:

— Истинная правда! Наши из Заводи и на сей раз им всыпали, так они на обратном пути хутора грабить взялись, так я как раз со своим товаром им и попался… Ну я одному башку проломил, ей-Богу, но он крепкий оказался, кормчий этот… Повязали меня и вот этих парней… Тупыми стрелами закидали! Так подохли паскудники-то?

— На дне морском, все как один! У кого ключи были от цепей?

— У кормчего…

— Ладно, у нас кузнец есть, раскует вас. Так выходит добро это все — с варнифских и арканских хуторов?

— Истинная правда!

— Та-ак! Надо предупредить парней, чтобы трюм не трогали — вернем награбленное народу. Свои-то вещички определите, чтоб без обмана? Соседям поможете?

Раздался оживленный гул. А Аркан уже подсчитывал в уме, сколько из собственного кармана он выложит, чтобы компенсировать стоимость недополученной добычи соратникам.

Раздался стук сабатонов, и на гребную палубу спустился Разор:

— А-а-а-а, квартирмейстер уже тут! Ну что страдальцы, вы свободны. Какие планы на будущее?

За гребцов ответил Рем:

— Разор, это мои земляки… Если эльфы будут не против — мы могли бы войти в устье реки и доставить этих людей до городка Заводь. Приятное место с неплохим портом. И по поводу добычи, что в трюмах… Там в основном скарб хуторян — я запишу его в счет своей доли, ребятам возмещу деньгами.

— Приятный городишко, да? А как там по поводу женского пола?

Гребцы разулыбались:

— А вдовушки-оптиматки там до-о-обрые, господин командир! И готовят вкусно! — тряхнул вихрами Гавор. — Уж вы не побрезгуйте, загляните к нам на огонек, хоть и вместе с эльфами! А уж женки-то как обрадуются, коли вы им мужей вернете! Хуторяночки такой пир накроют, что вам все ваши соленья и копченья корабельные отрубями для свиней покажутся, истинная правда!

Разор ухмыльнулся:

— Вдовушки, говоришь? Ну-у-у, то дело после дальнего похода куда как нужное. Да и еды домашней, человеческой мы уже сколько месяцев не видели… Рем, неужто наш народ так очерствел что мужиков домой подбросить не согласится? Микке сюда кормчего выделит, Жерар — пару моряков поопытнее, тебя за командира оставим и за лоцмана. Справишься?

Рем широко улыбнулся и глянул на Гавора. Коробейник уверено кивнул.

— Вдвоем мы как-нибудь справимся. Скёль — река постоянная, берега скалистые русло не меняется… Это вообще будет наилучший выход. Только есть одна просьба и к вам, маэстру, и к тебе, Разор. Узнали меня — и ладно. Об этом особо не распространяйтесь, на людях я буду шлем с личиной носить, потому как дела в герцогстве темные творятся, и мне нужно сначала освоиться, осмотреться…

— Да знаем мы, маэстру Аркан… — сказал какой-то рыжебородый дядька с мозолистыми руками. — За последний год погибли оба кузена Тарле, один — с каретой вместе в пропасть упал, второй — живот себе кинжалом разрезал от несчастной любви. А до этого — Тисбендский помер. А сейчас маркиз дю Жоанар тяжко болеет. Вот и выходит, что остались вы, Флой, Закан и дю Массакр. Только все думали, что вы сгинули. Все, кроме папаши вашего и братьев, конечно… Они и в ус не дули. Заезжал к нам как-то старый маэстру Аркан, и говорит, мол — не такой мой младшенький человек, чтобы пропасть.

Гавор поддержал рыжего:

— Да-да, про претендентов на скипетр нынче в каждой таверне разговоры разговаривают… А герцог-то подыхает подыхает, да никак не подохнет!

— Дерьмо! — выругался Рем, и глянул на Разора.

Тот разглядывал носки сабатонов, потом наклонился к самому уху Аркана и прошептал:

— Ты знаешь, где взять полторы сотни головорезов, если решишь-таки…

— Ну нахрен, полковник! И вы туда же?

— Мое дело предложить, Рем, мое дело предложить… — и затопал по лестнице, поднимаясь наверх. Вскоре раздался его громовой голос: — Эй там! Позовите кузнеца, нужно расклепать цепи!

Как рассказал Гавор, когда они стояли на юте и бросали лот, чтобы провести всю разросшуюся до трех кораблей эскадру в устье Скёли, гёзы заметно поумерили активность в последние месяцы. Ходили слухи, что пираты резвились на Юге, пока какие-то лихие люди не сожгли всю Малую Гряду Низац Роск и исчезли на морских просторах. Популяры не могли скрыть такого разгрома, и о подвигах неизвестных мстителей слагали легенды.

— Красный корабль, говорят у них был. А башку его капитана — страшного Дэна Беллами — они на мачту водрузили в качестве знамени, — коробейник глянул через левое плечо на реющий над флагманов штандарт. — Думаю, это были вы.

— Это были мы, Гавор. А как так вышло что гёзы всё-таки сумели вас захватить? Врасплох застали?

— Ну уж нет! Я ж говорил — городские им здорово вломили, хотя и потеряли несколько человек. Вон, стрелы до сих пор в бортах торчат, и сходни посечены. Они спустились ниже по течению, спрятались в затоке… Ну, это такая затока… — Гавор замялся.

— Которой пользуются контрабандисты, а еще ты и твои друзья-товарищи… — понятливо кивнул Рем.

— Чтобы нет так да, маэстру Аркан… Я туда по дури заглянул, с хутора маэстру Турнепса возвращаясь, хотел взять еще бирюлек, да табаку, да зерен Ко… Ну и на этих паскудников налетел. Гёзам нужно было пополнить ряды гребцов — после адовой гонки по реке у них многие умерли. К тому же провизия в трюме прикончилась… Они-то Заводь пощупать хотели, а хрен там! В общем, в затоке ухватили гёзы за вымя одну компашку… Принялись трясти, и Фот раскололся.

— Который Фот? С плешью на башке?

— Он, он зараза! Тот Фот, что срамные картинки в оптиматский монастырь продавать ходил… Вот он и начал чесать языком, и показал паскудникам дорогу к хуторам. Ортодоксы народ тертый, не мне вам рассказывать… Баб — в лес, сами — за топоры да цепы! Дорого гёзам те гребцы обошлись. А вот варнифское село…

— Винограды?

— Ага, Винограды… Там-то ортодоксов всего семь семей, и живут одной улицей… В общем, Винограды разорили, да-а-а… Туда самый большой отряд пошел, человек двадцать наверное. Соломенные крыши хибар оптиматов вспыхивали один за другим, хозяев просто вытаскивали за волосы, имущество делили прямо тут… А из каменных домов ортодоксов летели арбалетный болты, а крыши из черепицы не желали загораться. Я, наверное, если соберусь завести семью — тоже стану ортодоксом… Оно как-то спокойнее когда соседи не дрожат под кроватью, и не убегают, когда твой дом пытаются поджечь — а стреляют в спину тем, кто ломиться к тебе в двери…

— И от наших девушек пахнет приятно, — кивнул Рем и усмехнулся.

— Ну… И это тоже. И болячку на хрен не намотаешь…

— Но-но! — погрозил пальцем Аркан. — Ты лучше скажи — в затоке наши корабли поместятся? Глубина позволит?

— Галиот и галера — точно поместятся… А флагман… Нужно мерять! Как у него с задним ходом?

— Нет проблем.

— Тогда проще. Но таких громадин там точно не бывало ещё…

Скёль была рекой полноводной, питалась талой водой с отрогов Берегового хребта, сезонными ливнями и многочисленными притоками. Русло ее не менялось десятки лет, потому как бежали ее чистые воды в древнем разломе, образованном здесь из-за подземных толчков — естественного или магического происхождения. По крайней мере так говорил профессор на лекции в университете.

Наемников и эльфов устроила идея переждать какое-то время в тихом месте и осмотреться, а потом высадиться в Заводи, поднять флаг Светлых Владык и нанести официальные визиты местным владетелям.

Гавор Коробейник согласился некоторое время поработать на Рема — за хорошую плату и из чувства благодарности, конечно. Коробейники ходили по всему герцогству, торгуя разной полезной и бесполезной мелочевкой, и собирали новости и разносили слухи — именно то, что было нужно Аркану. Учитывая ситуацию с престолонаследованием, было бы большим идиотизмом совершенно случайно отравиться котлетой в таверне, быть съеденным дикими зверями на подъезде к родовому замку или неловко поскользнуться на рыбьих потрохах и упасть с пирса в реку.

А потому, самой насущной необходимостью была информация! Именно кропотливый сбор сведений о Красном Дэне Беллами и его команде, устройстве корабля и распорядке жизни помогли Рему освободиться из рабства. И пренебрегать полученным опытом Аркан не собирался.

Разор выстроил вольную компанию на борту красного корабля.

Затока оказалась достаточно обширной, чтобы загнать туда всю эскадру, и достаточно укромной, чтобы не опасаться быть случайно обнаруженными.

— Бойцы! Друзья! Братья… Мы добились того, чего хотели. Мы — вольные люди! Отомстив тем, кто подло захватил нас в плен, выдержав немыслимые трудности и невероятные приключения каждый из вас теперь может считаться настоящим героем!

— Бар-ра!!! Давай-давай! — откликнулись наемники.

— Не только героями, но и богачами мы вернулись домой! Наши пути разойдутся — через несколько дней. Мы сослужим эльфам последнюю службу и сопроводим послов, и доставим чудище куда следует, а потом каждый пойдет своей дорогой. Но куда бы вас не занесла судьба знайте — вернее меня у вас нет друга. Я за любого из вас буду пахать как лошадь и драться как лютый зверь!

— И мы, полковник! Разор, папаша, да мы за тебя…

Полковник потер костяшками пальцев уголок правого глаза:

— Я не знаю ничего кроме войны, кроме окровавленных палуб кораблей и истоптанных солдатскими сапогами полей сражений- так что моя дорога в наемники. Если есть те, кто хочет со мной остаться — я буду очень рад. Корабль я оставляю Жерару — если у кого-то есть желание присоединиться к нему, и стать свободным капером на службе герцога Аскеронского или какого другого лорда — воля ваша. Знамя мы отдадим на хранение квартирмейстеру… Наш Рем — он очень непростой человек. Я не имею права разглашать его тайну, но… — Аркан предостерегающе нахмурился, и Разор подмигнул ему: — Но если вы когда-нибудь в своей жизни услышите, что где-то набирают войско под черным знаменем с отрубленной головой Красного Дэна- так и знайте, я буду там! И там нас будут ждать добыча, слава и новые приключения!

Рем на самом деле растрогался. Он с достоинством принял древко штандарта и отсалютовал им своим соратникам.

— Бар-ра, Рем!

Разор тем временем продолжил:

— Наши люди донесли, что в городке Заводь нас уже ждут и готовят эльфам пышный прием. Ну что, устроим им показательное выступление? Пусть местные красотки млеют, увидев таких бравых молодцев, а? — дождавшись одобрительного гула, Разор щелкнул пятками, отчего раздался металлический лязг, и рыкнул: — Полчаса на оправиться, умыться и побриться и привести одежду и доспехи в порядок! Бегом!