Сделка

2 глава «Малфой»

Демон без имени

Именно так, ведь имени у меня нет, пока нет. Оно появится тогда, когда я преподнесу Господину первую полноценную душу, переполненную одним из семи смертных грехов. А самые вкусные души — у магов, поддавшихся искушению и грехам. Рассадник же оскверненных — школа, министерство и Азкабан. Для министерства я пока не дорос, у дементоров пищу отнимать не стану, а вот вернуться в школу и доучиться — почему бы и нет. Да и приглашение от директора Макгонагалл я уже получил, пусть и на старое имя Гарри Поттер, которым уже не являюсь.

Пока шло восстановление школы — проходили суды над выжившими Пожирателями. Мне было плевать на всех, их ждало или пожизненное заключение в Азкабан, или поцелуй с дементором. Но почему-то сущность требовала спасти Малфоев. Особенно младшего, самого зазнаистого и павлинистого слизеринца на моей памяти. Для этого решил воспользоваться именем Героя Войны и Избранного. Отправил через запрос требование на присутствие и право голоса. Мне ответили в тот же самый день, через несколько десятков минут. Разрешение подписано самим министром Кингсли Шеклболтом.

К назначенному времени слушания над Малфоями, я сидел рядом с лордами и леди мне не знакомыми, но приятно-пропитанными одним из семи грехов — злостью. Витающий в зале суда грех приятно опалял, окутывал и пропитывал каждую клеточку моего тела, естества и сущности, даруя сладкое жжение на языке, и напоминал привкус мяса с кровью на гриле в приправах. Стараясь отвлечься от витающего аромата и выделяющейся слюны, слушал все слова обвинения, кидаемые в адрес блондинам, особенно старшему. По леди прошлись по касательной, она леди дома мужа, да и метки на ней нет.

Заседание прошло шумно, громко и с пожеланиями скорейшего отправления во владения Хель. Но как только спросили, есть ли желающие сказать слово в защиту, встал я, выступив защитником. На меня хотели ополчиться лорды и леди, пострадавшие в этой войне, потерявшие дорогих, любимых, близких, тогда я напомнил всем:

— Разве это лорд Малфой пытал Круцио вашего батюшку, леди Дравена? — та резко замолчала и отрицательно мотнула головой, — неужели Драко применял кровавые проклятия, обращая в багровое месиво из внутренностей и торчащих обломков костей вашего дядюшку, лорд Арлонд? — тот, как и леди Дравена резко затих и забыл, как говорить, — может быть, это леди Нарцисса вместе со своей свихнувшейся сестрой Беллатрикс и ее супругом и деверем вламывалась в дома магглов и магглорожденных с целью пыток и убийства?

— Нет, мистер Поттер, ее среди отряда Пожирателей не было! — говорит свидетель, чудом уцелевший после налета Пожирателей на пригород Лондона. Лишился руки, глаза, но остался жив.

— Тогда почему их судят наравне с боевыми Пожирателями Смерти, на руках которых реки крови, а за плечами горы трупов? Они, — показываю на блондинистую семью слизеринцев, — сами жертвы, вынужденные слуги, находящиеся под гнетом темного лорда! Слуги в собственном доме! Метка на руках лорда Малфоя и Драко — это рабское клеймо, а не звание собрата! Разве сторонников и соратников пытают Круцио? Наказывают за неповиновение и непослушание? Нет. Только провинившихся слуг и рабов.

Слова, сказанные мной, разошлись по всему залу, вызывая волну обсуждений, споров и пересудов. И пока волшебники разбирались во всех мной сказанных словах, я новыми способностями рассматривал Драко и Люциуса. Старший блондин, каким был, таким и остался, человек с магическим ядром, а так же родовым проклятием «Один Потомок». А вот младший…

— Невиновны!

Вывел меня из мыслей вердикт судьи, отпускающей Малфоев из зала суда на волю. Ограничители магии сняты, штраф и отработка на благо магического мира выписан, а сами они реабилитированы. Люциус может вернуться на службу в министерство на прежнюю должность, а Драко продолжить обучение в школе. Леди же будет, как и прежде, хранительницей домашнего очага. Только по душе ли им будет возвращаться в мэнор, где ни так давно жил змеемордый лорд со своей свитой, кормя змею за их обеденным столом? Сомневаюсь.

— Поттер! Подожди! — кричит мне вслед Драко. И я остановился, спросил, что ему от меня надо. — Поблагодарить и предложить то, что не смог сделать правильно в одиннадцать, — протягивает мне руку слизеринец, говоря: — Драко Малфой, — а я на нее отвечаю, называя человеческое имя:

— Гарри Поттер. Будем знакомы, — этот разговор дал мне возможность рассмотреть душу блондина внимательнее, глубже. Даже проверить ее на вкус и запах. Все еще держа его за руку, коснулся вкусовыми рецепторами малфоевской души, закрыв глаза, сказал: — потрясающие ощущения, нет желания попробовать на вкус, просто приятно находиться.

— Взаимно, Поттер, — на моей руке сильнее сжались пальцы, кожу тут же обдало прохладой, а в носовых пазухах затесался запах железа, он же запах крови. Смотря на блондина демоническим зрением авадовых глаз с вертикальным зрачком, вижу алые провалы без белка и зрачка, а так же белизну и остроту клыков, открывающихся в улыбке. — Значит, демон.

— А ты вампир, — синхронное кивание, подтверждение личностей друг друга и расцепление рук без дальнейших спецэффектов сущностей. Потом вопрос: — В школу вернешься? Или с родителями поедешь во Францию?

— Вернусь, а ты?

— Обязательно. У меня есть долг к определенным личностям, который я хочу вернуть. Как жизненный, так и смертельный, — уточнять не стал, потом введу его в курс дела. — Лучше скажи, как умудрился вампиром стать? И отец с матерью в курсе?

— Не в курсе. Один из прихвостней лорда развлекался. Изнасиловать себя я не дал, сбежал, а вот от обращения не смог, — криво улыбнулся слизеринец, откидывая волосы назад, показывая две едва заметные точки от клыков на шее. — Он выпил меня почти досуха, а потом влил в рот своей крови, свернул шею и ждал пробуждения, чтобы напоить человеческой. Но вместо девушки, приготовленной мне на первую трапезу, я выпил его, вонзая в грудь свою палочку, а девушку отпустил, стирая ей Обливиэйтом память. А ты, как демоном стал?

— Край Запретного леса, много Круцио, проклятий и желание умереть, прихватив их всех с собой. Мне было плевать чем платить, магией, жизнью, душой. И я заплатил. Получил силу, новую сущность и возможности, а с ними и обязанности перед Лучезарным.

— Люцифер? — шепотом удивился он, — к тебе явился сам Сатана? — я кивнул, подтверждая, а Малфой все еще никак не отойдя от новости вмешательства Князя Тьмы, выдал: — Ну, Поттер! Только у тебя такое может быть!

— И, да. Поттер я теперь номинально. Имя мне дадут с первой полноценной душой, принесенной во славу Господина, приправленную одним из грехов. Так что Поттером ходить не долго осталось. Но по старой памяти можешь меня так называть, разрешаю, — улыбался и смеялся я. Как и слизеринец, с которым мы шли по Косой Аллее, направляясь в Лютный, чтобы снять временное жилье.

Возвращаться на Гриммо у меня нет желания, как и у него, поэтому пошли туда, где тихо, малолюдно и спокойно, где таким, как мы, самое место. Квартиру на двоих нашли быстро, за месяц вперед заплатили, а после аппарировали в школу, на аудиенцию к деректору Макгонагалл. Она была рада видеть нас обоих, особенно зарывших топор войны. Спросила о планах Малфоя продолжить обучение, и не передумал ли я возвращаться и доучиться.

— Для этого мы и пришли, директор, — говорит блондин, — Поттер уговорил меня вернуться на общий восьмой курс, а я хочу сделать тоже самое для своих друзей, если вы не возражаете, директор Макгонагалл, — он как всегда вежлив и учтив, спокоен и монотонен. Определенно, этот и прошлый год стали для него жизненными уроками, сбившими подростковую спесь.

— Буду рада видеть мистера Нотта, мистера Забини и мисс Паркинсон в новом учебном году. Список книг я вам передам один на всех. Прибытие со всеми на поезде, и просьба, все прошлые ссоры, обиды, оскорбления и иносказания оставить в прошлом. Восьмой курс сделан для того, чтобы примирить все факультеты и закопать в землю старые обиды и распри. Я ясно выражаюсь, наследник Малфой?

— Ясно, директор Макгонагалл, — легкий поклон и меня резко тянут за рукав к двери директорского кабинета. А когда мы отошли на достаточное расстояние, Драко шепнул с дрожью в голосе: — Кем бы я не стал, но ее как боялся с первого курса, так и боюсь до сих пор. От ее голоса и тона по телу мурашки бегут, хочется в струнку вытянуться и сказать: «Есть, мой генерал!». И даже не знаю, кто страшнее в гневе, лорд покойный, или Макгонагалл.

— Макгонагалл, конечно! — смеюсь, припоминая первый курс и наказание в виде прогулки по ночному Запретному Лесу с Хагридом. Досталось тогда от нее не только нам троим, но и Драко. Он кивнул, рассмеялся и аппарировал на квартиру, а я следом, обживаться.

Вещей у нас с Драко мало, лишь то, что нужно для гигиены и приемлемого внешнего вида. Еда человеческая нам более не нужна, а делать вид мы будем исключительно в школе, чтобы не вызывать подозрений. И то, лишь среди многих, так как конкретные личности будут в ближайшее время осведомлены о наших истинных сущностях.

— Мне то пофиг убить меня крайне проблематично. А вот тебя… Ну, если хочешь осиновый в сердце, то кто я такой, чтобы отговаривать, — говорил то, что произойдет, если этот хозяин платиновой шевелюры расскажет своим дружкам о нашей иной сущности. Ведь волшебники в редких исключениях принимают темную тварь в свое окружение. Таких один на сотню, а то и тысячу. Но как оказалось:

— Не вонзят и не предадут. По двум причинам: первая — они мои лучшие друзья с первого курса, к тому же повязанные кровью, второе — они тоже не люди, — вот тут я офигел от новости, и требовал продолжения с пояснениями, кто к какой конкретно ячейке темного общества относится. Он не стал раскрывать тайную сущность своих товарищей, говоря с улыбкой, алыми провалами и белоснежными клыками: — пусть это будет для тебя сюрпризом, Поттер, — а я не настаивал, ведь подождать осталось не долго. Пойдем за покупками и узнаю. А пока привыкал к новым способностям, постигал возможности чтения души и вкусам, которые пропитывали и пронизывали каждую ее клеточку и дуновение.