Щит света

Глава 24

— Мы должны готовиться к драке? — вскочил на ноги Кеша.

— Нет, — улыбнулся я. — Точно не в этом случае. Да и разговор с гостем у нас пойдет один на один. Так что, если хотите продолжить наш пикник, вперед. Я практически настаиваю на этом!

Я со значением посмотрел на сына шамана. Тот все понял правильно и уселся обратно. А я помахал ладонью озадаченной Евдокии и отправился к усадьбе.

Торопиться с возвращением в усадьбу не стал. Этот гость меня точно подождет. В крайнем случае, его займут Вроцлав и Спиридон. Да, маленькая такая месть за недосказанность и за наличие персонального шпиона среди селян Больших Заимок.

Похоже, я правильно вычислил, кем именно является этот человек. Все косвенные признаки говорили о том. И с учетом того, какая именно судьба постигла Новаков, он просто не мог не приехать. По разным причинам, среди который моя личность — наименьший фактор. Что же, сбросим маски, я совершенно не против.

Гость поджидал меня в гостиной, попивая чай.

— Сергей Михайлович? — улыбнулся я. — И вновь меня посещает… ангел! Проводник в мир света! Какая немыслимая честь! Никогда не было, и вот снова!

Глаза Салтыкова сузились. Похоже, он не ожидал, что я раскрыл его маленький секрет.

Он поднял руку, и дверь в гостиную захлопнулась сама собой. Думаю, теперь сюда не в силах войти никто, разве что кто-нибудь возьмет топор и проломит стену. Сама собой дверь не откроется точно.

— Я не ангел, — сообщил мне бабушкин муж. — Но мне крайне интересно, с чего ты сделал такой вывод.

— Ох, ошибочка вышла, — развел я руками и плюхнулся напротив Сергея. — Ну, раз не ангел, значит помолчу, чтоб совсем за дурака не приняли.

— Хватит кривляться, — поморщился Сергей. — Говори открыто, Елизаветы Илларионовны здесь нет.

— А где ты ее бросил?

— Не бросил, а оставил. Мы не успели уехать слишком далеко. Она любит неспешные путешествия и походы в театры, а в Смоленске, как по заказу, несмотря на летний сезон продолжают выходить занятные вещицы.

— Как же это ты её так, да одну? Вы же вроде не разлей вода по легенде? Ниточка за иголочкой?

— Твоя бабушка привыкла к моим… командировкам.

— Оу, какая канцелярская формулировка. И кстати, Смоленск, это же изрядный зигзаг в сторону по дороге с учетом того, что вы планировали ехать к морю.

— А мы такие внезапные все, непредсказуемые! — осклабился Сергей.

— Оно и видно. Кольцо Милолики — твоя работа?

— С чего ты взял, что можешь устраивать мне допрос?

— С того, что кто-то задолжал мне с дюжину ответов, а может, даже и больше.

— Не помню, чтобы давал тебе какие-то обязательства.

— В данном случае это и не требуется. Достаточно того, что это ты предложил бабушке вариант, как узаконить бастарда, не навредить будущему браку Павла и поймать двух зайцев сразу. И кольцо ты неспроста подсунул с отдельным пожеланием-требованием к беременной девушке носить, не снимая. Вот мне и хочется узнать, в чем твоя выгода?

— Кто-то, кажется, говорил об ангелах?

— Не спеши, и до этого дойдем. Не я к тебе с поклоном пришел, а ты ко мне как ужаленный метнулся. Потому что ангелы рассказали о скверне. И о нашем с ними разговоре поведали. А ты, — не знаю, как тебя назвать? Ангел-надзиратель? Ангел-эксперт? Поначалу счел угрозу крохотной. Ниже своего уровня внимания. А когда сообразил, с чем мы столкнулись, тут же подорвался. И скажи, что я хоть в чем-то не прав!

— С чего ты сделал такие выводы? — Сергей нахмурился.

— Опять пытаешься меня на хромой козе объехать? — усмехнулся я. — Твои потуги я вижу насквозь. И мы, так уж вышло, находимся в одной лодке, если только ты играешь не за скверну.

Возмущенная физиономия бабушкиного мужа была мне лучшим ответом.

— Могу предложить сделку. Баш на баш. Ты отвечаешь на все мои вопросы. Я отвечаю на все твои вопросы. Честно, без второго-третьего дна. Если попробуешь лукавить, я это почувствую, и наша сделка на этом бесславно завершится.

— Назови себя!

— Сейчас меня зовут Демьян Павлович Черкасов. А раньше звали Щит Света! Можешь навести справки у своих. Это же Высшие выдернули меня сюда из заслуженного посмертия, чтобы заткнуть дыру, которую вот-вот проделает в этом мире Властелин скверны. Как он там себя величает? Истинный Властелин жизни и смерти! Неужто пропустил такое событие? Может, ты уже не соответствуешь своей должности и тебя пора заменить на кого-то более расторопного?

Я откровенно потешался над Салтыковым. Вероятно, уже даже зашел за границы. Но видят небеса, я не собирался быть здесь мальчиком «принеси-подай-пошел подальше». А этот как-бы-ангел собирался использовать меня втемную.

— Я вообще ничего о тебе не знал! — возмутился Сергей. — Или думаешь, нас оповещают о переселенцах?

— Вы что, реально верили с Елизаветой, что зашуганный и забитый паренек выдержит атаку семьи и сможет принять полагающееся ему наследство?

— Лиза не верила. Я же настоял на том, чтобы она озаботилась правом на твою изначальную фамилию.

— Спасибо, благодетель, в пол кланяюсь!

— Избавь меня от этого дешевого фарса! — скривился Салтыков.

— Прости, тут уж кого на что учили. Тебя вот на ангела. А мы так, люди маленькие, смертные. Демьян умер, теперь я за него. И для ангелов это хорошая новость, хотя совершенно не понимаю, какого рожна я должен вновь решать эту проблему с Властелином? Я совершенно не против уйти в свет и переродиться, как мне и положено. Кто меня задержал? Кто кинул сюда против воли?

— Любая душа желает вновь ощутить жизнь в своем теле! — рявкнул Сергей.

— Напоминаю наш разговор минутой раньше. Меня кто-то спросил, чего я хочу? Что значит — любая душа? Что значит — свое тело? Любая новая жизнь вполне подходит под это определение. Но вы запихнули меня именно сюда, в тело Демьяна при полной памяти о том, что происходило со мной раньше. Мне кто-нибудь объяснит это решение? Или ты слишком мелкая сошка для того, чтобы знать о замыслах Высших?

Если бы взглядом можно было убивать, Сергей бы так и сделал. Но он взял себя в руки, выдохнул и произнес.

— Кажется, ты предлагал неплохую сделку.

— Я и сейчас от нее не отказываюсь. Ты отвечаешь на мои вопросы, я отвечаю на твои. Хотя уже не уверен, что они последуют. Судя по твоему лицу, начальство прямо сейчас сует тебе в панамку всяких больших и толстых…

Я видел, что Салтыков вне себе и готов прикопать мое тело прямо здесь и без лопаты. Что же, пусть попробует. Изначально я полагал мерзавкой свою бабулю, но теперь вижу, что этот титул надо делить минимум на двоих.

Ох, бедный Демьян. В этом серпентарии единомышленников у него не было ни единого шанса.

— Хорошо, начинай, — фыркнул Салтыков.

— Как называется тот транспорт, которым ты прибыл сюда? — я широко улыбнулся.

— Ты уверен, что это верный вопрос? — Сергей понимал, что я загнал его в угол, отчего злился еще больше. — Это паромот.

— Насколько он быстрее экипажа?

— Минимум в два раза. Порой еще быстрее можно разогнаться, если никто не лезет под колеса, а дорога ровная.

— Отлично, меня все устраивает!

— Что устраивает?

— Ты же подаришь этот как его? Паромот? — своему… кем я там тебе прихожусь? Названному внуку? Внучатому племяннику? Ты же просто есть и спать не будешь, если я останусь без такого подгона на свой день рождения.

— Тебе, кажется, и так титул подарили, а день рождения давно прошел. Не наглей.

— Не подарили, а вернули, давай называть вещи своими именами. А я хочу подарок. Прямо хочу — не могу! Аж настаиваю!

— Зачем тебе паромот? Ты хоть знаешь, сколько он стоит, и как долго придется ждать нового экземпляра? Это штучная работа!

— Понятия не имею ни про цену, ни про время его изготовления. Мне это неинтересно. Отвлекает, знаешь ли, от будущей схватки с Властелином.

Сергей на некоторое время замолчал, и я понял, что он совещается со своим начальством.

— Будет тебе мой паромот, — с явным неудовольствием произнес он.

— Мой паромот, — я сделал акцент на слове «мой».

— Твой, — процедил сквозь зубы Салтыков.

— А теперь призовой каскад вопросов. Кто ты среди ангелов, какое кольцо ты навязал через свою жену Милолике, что там с моим родным папашей. Ты же видишь, я много не требую, вообще скромняга-парень. Цени мою покладистость!

— Я контролер. К ангелам напрямую не принадлежу, таков порядок. Родился здесь, примерно в твоем возрасте осознал свое предназначение. Езжу наблюдаю за тем, как ангелы справляются с переправкой душ к свету. Вношу свои замечания и предложения. Получаю за это оклад, довольно небольшой по местным меркам.

— Ну да, ну да, со скрипом на паромот хватило.

Салтыков поморщился. Никому не нравится, когда кто-то показывает, что видит настоящую правду среди как-бы-правды. Скромный оклад, которого хватает на путешествия по всей стране и соответствующее времяпрепровождение, отдых в лучших гостиницах, походы в театры и прочие увеселительные заведения.

— А теперь чуть подробнее. С Новаками ангелы сработали качественно, я лично был свидетелем. Ты метнулся сюда только потому, что знакомую фамилию среди свежеприбывших увидел? Или из-за количества пострадавших?

— И то, и другое. Мне было нужно убедиться, что их истребил не ты.

— Прикинь, не я. Но убийц я уже нашел и покарал. Не благодари.

— Я правильно понимаю, что тело в подвале этого дома принадлежит одному из них?

— Почуял или успел отвести всем глаза и лично туда смотаться?

— Позволь не отвечать на этот необязательный вопрос.

— Значит, отвел глаза. Принял-понял. Да, этот человек не пожелал уйти к свету. Мои дальнейшие планы в отношении него позволь не раскрывать, поскольку его душа пока, как тебе хорошо известно, не привязана к месту упокоения тела, а значит, вполне может шпионить в пользу Властелина. Заходи месяца через полтора, тогда и поговорим о нем без утайки.

— Можешь говорить уже сейчас, я отвечаю за безопасность нашей беседы.

Я внимательно проверил помещение, нашел как минимум три уязвимости и ничего не стал отвечать. Хреновенько нынче ангельских контролеров готовят, ой хреновенько.

— Осталось еще два вопроса из обязательной программы. Кольцо и мой папаша.

— Кольцо… Для Елизаветы было важно, чтобы ее внук или внучка родились… особенными.

— С проблемами в психике, что ли? — делано удивился я.

— С особенными возможностями, — отчеканил Сергей, чье лицо залилось багрянцем.

Ой-ай, как нехорошо-то я с ангельскими силами обхожусь, позор мне и порицание во веки вечные!

— А кольцо, которое носила на себе будущая мать, гарантировало, что ребенок родится как минимум с энергетическими каналами и не окажется пустышкой?

— Именно так. Елизавета надеялась, что при удачном стечении обстоятельств ты станешь моим преемником.

— И Милолике вы, разумеется, ничего объяснять не стали, сочтя что она и так должна быть вам по гроб жизни благодарна за то, что вместо любимого человека вы принудили ее жить с жестоким и черствым негодяем, который об нее ноги вытирал. Отличного вы ей мужа подобрали! Другого не было, что ли? Или так лениво было напрягаться и искать?

— Это второстепенный вопрос, — Салтыков поджал губы.

— Значит, я опять угадал. Ладно, дела давно минувших дней, как говорится. Тогда предоставь мне краткую сводку по моему папеньке Павлу. Можно без лирики. Руби по-простому.

— Он женился на дочери князя Куракина. Младшей из трех. Детей в браке не было, а через два года жена потребовала развода, несмотря на разверзшийся в высшем обществе скандал. Уверяла, что у нее есть неоспоримые доказательства неверности мужа, которые она при отказе в разводе продемонстрирует всем желающими. Елизавете Илларионовне пришлось нелегко, но она сумела урегулировать этот кризис. Дочь князя получила желаемое. В настоящее время семьи не общаются.

— И где сейчас находится этот тип, который не может контролировать даже то, с кем у него происходит соитие?

— В Смоленске, — нехотя сообщил Сергей Михайлович.

— Ну вот, наконец-то правду сказал. А то — театры, спектакли! Так бы и начал: Илларионовна квохчет над своим великовозрастным оболтусом и пытается по старой памяти подтереть ему сопельки.

— Да что ты об этом знаешь?! — рявкнул на меня Салтыков, и я от неожиданности чуть покачнулся. — Она делает все возможное, чтобы Павел не вмешивался в твою жизнь, убрала с тебя позорное клеймо бастарда, а ты этого даже не ценишь, неблагодарный!

— Прежде чем навешивать такие громкие ярлыки, стоит вспомнить, что ценят обычно те усилия, о которых как минимум знают. А про такую трогательную бабушкину заботу я узнал от тебя только сейчас. Нет, я, разумеется, не думаю, что это твоя очередная фантазия, чтобы меня разжалобить и расположить к Илларионовне. Но сам пораскинь мозгами. Есть внук, выросший без отца, потому что отчим тянул разве что на звание садиста и убийцы. Есть отец, который знает про своего сына и то, как нелегко тому пришлось стараниями бабушки, но он почему-то не торопится на семейную встречу и дальнейшие танцы у костра в присутствии ученых слонов и волооких дев в звенящих монистах, а вместо этого, как ты говоришь, собирается вмешаться в жизнь сына, и только Елизавета Илларионовна в силах его остановить, чтобы я не получил очередную моральную травму. Тебе не кажется, что картинка не бьется? Или ты заведомо продолжаешь меня считать забитым ребенком, каким был все эти годы Демьян? Что мне еще придется делить с Павлом стараниями твоей жены?

Сергей молчал долго. Наверное, даже больше минуты. И только когда пауза стала реально невыносимой, сообщил.

— Наследство. Все наследство Черкасовых. И на этом фоне твоя усадьба и Пятигорье — так, детский лепет.

— Так пусть забирает их себе. Все равно это пока нечто эфемерное, ведь ты же не дашь своей любимой жене умереть раньше срока, а я ни на что не претендую, меня и здесь неплохо кормят.

— Елизавета после очередной встречи с сыном вспылила и заявила, что у нее появился более достойный кандидат на наследство, нежели сын. Я пытался её образумить, но… если эта женщина приняла какое-то решение, вряд ли кто-то может заставить ее переменить мнение.

Я застонал.

— Да вы издеваетесь, что ли? Тут очередная битва с Властелином предстоит, а мне еще в это дерьмо с будущим наследством придется ввязываться вашими усилиями? Одна дама с уязвленным самомнением на сына обиделась, другой жене вовремя рот заткнуть не смог, а проблемы теперь у меня? Вы серьезно?!

— С Павлом мы как-нибудь разберемся сами, и да, у меня есть предположение, что после перемещения в наш мир Властелин значительно ослабел, так что не вижу повода для волнений.

— Доказательства? Я лично пока не вижу ни одного подтверждения этим голословным выводам.

Сергей изо всех сил пытался сделать хорошую мину при плохой игре.

— Он до сих пор не имеет армии. Фактически он маньяк-одиночка.

— Зато научился делать сеятелей, которые простым прикосновением руки создадут эту армию буквально за неделю. Мы ликвидировали троих сеятелей и нашли всех живых и мертвых оскверненных, которых они пытались обратить в свою веру, но никто не знает, сколько их на самом деле бродит поблизости. Осквернители умело скрываются, используя особые экранирующие перчатки, чего в моем прошлом мире совершенно точно не было. Обычным поиском их теперь не зацепить. Вы там наверху до сих пор уверены, что нам не из-за чего беспокоиться?

— Да, мы так полагаем.

— И что вы думаете делать, когда этот мир окажется на грани выживания?

— Такого не случится.

— Потому что здесь я? Или потому, что кому-то все-таки придется поднять свою крылатую задницу и наконец-то обратить внимание на чужеродный вброс? Еще скажите, что вы не знаете, где находится Властелин, и я зааплодирую.

— Мы. Не. Знаем. Где. Находится. Властелин, — отчеканил Салтыков, и я, как обещал, три раза отбил ладоши.

— Превосходно. Миру, за который вы отвечаете, грозит гибель, но никто и пальцем не пошевелит, чтобы сделать хоть что-то для его спасения.

— А мы можем?! — рявкнул Сергей. — У ангелов нет полномочий на отслеживание этой, как ты называешь ее, скверны. Они всего лишь проводники душ. А я их контролер, которому тоже не так много дано и позволено.

— Так прыгать надо! Сообщать всем, до кого можно достучаться, что в заповедник прорвался дикий волк, который ни перед чем не остановится.

— Когда ты сможешь подтвердить свои слова о массовой опасности, я, пожалуй, попробую что-нибудь сделать.

— Ага, нет тела — нет дела. Тогда прямо скажи, сколько вам надо жертв, чтобы у кого-то из Высших зачесался афедрон? Десять, видимо, недостаточно. Сто, тысяча, миллион?

И тут будто где-то лопнула тонко натянутая струна. Мы с Сергеем обреченно переглянулись, потому что стало ясно: наша пикировка уже не имеет ни малейшего значения. Властелин сделал свой ход.