Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Глава двеннадцатая

Я отловила Аду, когда мы выходили из столовки.

– Так, диверсант ты мой к врагам засланный, рассказывай! – торжественно сказала я, уцепившись за ее локоток.

– Что именно? – поинтересовалась она.

– Не зли меня, ромашка клыкастая, – по-доброму заметила я. – Говори правду-матушку о том, как вы с ректором выходные проводили.

– Ревнуешь? – прошипела она.

Удивленно подняла брови.

– Тебя к нему или его к тебе? Потому что для меня лично и так, и так фиолетово, – пожала я плечами.

Она остановилась и посмотрела на меня.

– Точно? – спросила недоверчиво.

Я хмыкнула.

– А то!

Ада кивнула и начала:

– Ну, тогда слушай. Я пришла к нему, он стоял у окна и увлеченно смотрел в даль. Когда вошла, ректор посмотрел на меня, его взгляд наполнился нежностью, и он спросил: «Адочка, тебе что-то нужно?».

Девушка вдохновенно вещала, а мое лицо становилось все скептичнее.

– ... и я ему сказала. Мира настроила всех парней против меня и теперь мне не с кем общаться, я выкидыш в их обществе, совершенна одна. Он сжалился, обнял меня, положил подбородок на мою макушку и сказал, что будет рад провести выходные со мной. Я помялась для приличия и согласилась. А потом... – она прервалась, мечтательно вздохнула и закончила, – у нас была сказочная ночь, – ее щеки покраснели. – Мира, по секрету скажу: ректор – он просто... м-м-м...

Не смогла ироничную усмешку.

– Ой, как все замечательно складывается! – сказала я радостно. – Тогда сегодня ты приходишь к нему в кабинет, соблазняешь, а я зову Полицию Нравов! Вот ляпота! И париться больше не надо!

Адоника тут же испугано на меня посмотрела и выпалила:

– Нет!

– Почему? – «удивилась» я. – Ты же сама сказала...

И тут воздушница шмыгнула носом, раз, другой, а потом ка-а-ак заревет! И мне в плечо уткнулась! Я в первую секунду оторопела, а потом с отвращением отодвинула ее от себя, держа за плечи на вытянутых руках. Увидела проходящего мимо огневика, подозвала его и ткнула парню в грудь рыдающую Аду.

– Сделай доброе дело, послужи жилеткой, – попросила я, очаровательно улыбнувшись.

Огневик сначала обалдел, недоумевающе посмотрел на меня, потом на Аду и хмыкнул:

– Ведьмочка, а хочешь, я твоей жилеткой побуду?

Улыбнулась.

– Спасибо за предложения, я польщена. Но обойдусь как-нибудь.

– Зря! – огневик поиграл черными бровями.

Рассмеялась, и внезапно метка снова начала болеть.

– Твою ж... – прошипела я.

Парень шарахнулся, чуть не уронив при этом еще не успокаивающуюся Аду.

– Спокуха, что ты какой нервный? – обратилась я к парню. – Это я не тебе.

Он настороженно на меня покосился, кивнул, потом скосил глаза на воздушницу и спросил:

– А долго она еще тут сырость собралась разводить, у меня вообще-то форма намокает!

Что там у парня с формой меня волновало в последнюю очередь. В приоритете был вопрос: Не оборзел ли ректор?! Его метка еще и с парнями мешает общаться! Дальше: Что на самом деле было между Адой и амортом? И потом: Когда эта дура успокоится?! Я покосилась на часы на башне, поняла, что до пары не больше десяти минут и вздохнула.

– Отставить истерику! – рявкнула со всей силы. – Вон парня уже в болота превратила!

Ада, не ожидавшая такой подставы, отстранилась и шмыгнула носом. Огневик, воспользовавшись этим, нагло смылся.

– Так, – мрачно начала я. – А теперь говори, что там на самом деле было?

Короче, как я и думала, он из жалости взял ее с собой, свозил ее поесть, а потом отправил ее в комнату, а сам куда-то смылся и больше за эти два дня не появлялся. Плохо дело! Ада совершенно не умеет с ним общаться! Надо что-то делать!

Мысли по этому поводу были одна безумнее другой, они спонтанно возникали в голове, пока я шла к аудитории. Может... провести один ритуальчик? М-м-м?

***

Подойдя к раздаточному столу, я поняла всю степень своего «Попала!». На обет был суп с петрушкой! Салат с петрушкой! Картофель-пюре с петрушкой! И котлета (Слава Богам без этой травы!).

– Простите, – очень вежливо начала я. – А есть ли у вас гарнир без петрушки?

На меня посмотрели очень недоброжелательно, буркнули: «Нет! Не задерживай очередь!». Вздохнула отказалась от всего кроме котлеты и, грустная, пошла к столу.

Петрушка – мой враг! Это безобидное с виду растение действует на меня как худший из ядов! Мне сразу становится плохо, начинает тошнить, появляется слабость, кружится голова... Под ее влиянием у меня происходят слуховые и зрительные галлюцинации – короче полная жо... м-м-м... ну вы поняли. Слава Богам, в нашей стране эта приправа не распространена! А вот в соседней, где живут гномы... Короче, я бы там и дня не продержалась. Что самое печальное, на остальные травы, какими бы ядовитыми они не были у меня иммунитет! Попадос, причем полный.

Поставила свой поднос с одинокой тарелкой и кружкой с чаем на стол и вздохнула. Парни удивленно покосились на мой выбор.

– Мир, ты чего?! Худеешь что ли?! – удивился Марк.

– Нет, – мрачно ответила я. – Мне просто петрушку есть нельзя.

– Почему? – удивился Колин.

– много будешь знать, скоро состаришься! – язвительно сказала я и принялась кушать свою сиротливо лежащую котлету.

Парни посочувствовали, Ада промолчала. Как результат из столовой я выходила голодная и злая. А до ужина еще ого-го сколько времени! У-у-у!

Погладив свой урчащий живот, которому голодная забастовка совсем не нравилась и он всячески выражал свое возмущение, пошла на пару.

***

Вечером, читая учебник по стихийной магии, задумалась. Ректор на меня подозрительно реагирует. Я бы даже сказала крайне нежелательно для меня и для моего плана. А конкретнее, если он не влюблен пока, то влюбится в самое ближайшее время, если ничего не предпринять. Ада предпринимающим фактором становиться никак не желает, значит, опять придется действовать самой.

Достала бабушкину книгу. Радуйся, книженция, сегодня твой звездный час. Пробежалась глазами по оглавлению. Удовлетворенно хмыкнула, открыла нужное заклинание и стала читать. С каждой строчкой я становилась все мрачнее, ведь что бы заклинание сработало заклинатель (я, то бишь) должен находиться в непосредственном контакте с отвораживаемым. У-у-у! Хмырь твою...! Постучала пальцем по губе, ладно ща придумаем что-нибудь. Покосилась на Алю. Она сидела на кровати с закрытыми глазами и что-то шептала.

– Аль, Аля, – позвала я ее.

Она приоткрыла один глаз.

– Мне нужна твоя помощь.

Открылись оба глаза.

– Короче, – начала я и выложила свой нехитрый план.

Подруга в шоке открыла рот, захлопнула его, потом снова открыла и выдохнула:

– Мира, ты совсем без мозгов...

– Нет, ну а что делать?! – обиделась я. – Есть другие варианты?! Мне все еще надо ректора убрать! А как ты предлагаешь это сделать, если он на меня глаза положил, а не на Аду!

Ведьмочка вздохнула, ударила себя по лбу и сказала: «Ладно!».

– Ладно! Но если ты не вернешься до полуночи, я ждать не буду!

Глянула на часы – время девять. Время еще есть. Кивнула.

– кстати, вы заклинание временной невидимости уже проходили? – спросила я.

Она покачала головой.

– Четвертый курс.

Вздохнула. Ну ладно и так справлюсь. Облачившись во все черное, запихав в сумку книгу, вылезла через окно на карниз и послала Але воздушный поцелуй. А затем спрыгнула. Тридцать секунд свободного падения и вот подо мной метла. Я рассмеялась, вцепилась в черенок и, поднявшись высоко в воздух, полетела к преподавательским домикам. Зависнув наверху, стала ждать. Надеюсь, ректор еще не пришел домой, ведь я не знаю, где он живет, и собираюсь пошпионить. К счастью, ректор и правда был только на пути. Посмотрев, куда он зашел, снова стала ждать. Мне нужно было, что бы он лег спать. А это еще минут сорок, ну, максимум час. Зевнула, обхватила метлу руками и ногами и попыталась немного вздремнуть. Проснулась от того, что было очень холодно. Еще ныли затекшие мышцы. Распрямилась и потянулась. Наверное, час уже прошел, тем более везде был погашен свет и академия погрузилась во тьму, ее будто окутали сонные чары. Улыбнулась такому сравнению и поспешила домой к ректору. Облетела домик, заметила охранку и скрипнула зубами и вот что мне делать?! В голову пришла хорошая мысль! Когда открываешь дверь, на секунду охранка отключается, а этого времени мне вполне хватит, чтобы залезть в дом.

– Метя, сейчас летишь к двери и громко стучишься! Поняла? – спросила я, залезая на карниз.

Метла понятное дело промолчала и улетела. Я прислушалась. Через некоторое время и правда раздался очень громкий стук, в доме хлопнула межкомнатная дверь, затем раздались шаги по лестнице, открылась входная дверь. Не медля, открыла окно, и зашла внутрь. Вокруг было темно. Хоть глаз выколи. Сглотнула. А потом вспомнила, что у меня есть «ведьминские очи», которые позволяют видеть в темноте. Тут же изменила свои глаза, огляделась. А ничего у него так. Миленько. Я оказалась в гостиной. Хлопнула дверь, это послужило хорошей мотивацией к тому, чтобы найти укрытие. Оглядев комнату еще раз, нырнула за диван и затаилась.

Раздались шаги по лестнице, аморт пошел назад в спальню. Я замерла в неудобной позе, стараясь дышать как можно тише. Вот снова хлопнула межкомнатная дверь и тишина. Я посидела для убедительности еще с пол часика и вылезла. Все тело болело, совершенно не хотелось идти к ректору и возится с его чувствами, безумно клонило в сон. Может это у него еще одна защита? Все, кто без приглашения проникают в дом, хотят спать. Подавила зевок, потянулась и пошла в спальню.

Ректор спал на спине, раскинув руки, одеяло укрывало его ниже талии, открывая моему обзору мускулистую грудь. Я сглотнула, отвела взгляд от этого зрелища и подошла к кровати. Поводила рукой над лицом аморта и, убедившись, что он спит, выдохнула. На секунду замерла, любуясь расслабленным лицом ректора, а потом полезла за книгой.

Спать хотелось безумно, потерла глаза, открыла страницу с нужной закладкой, присела на кровать и, взяв ректора за руку, приготовилась читать.

– Что ты делаешь? – услышала я спокойный вопрос аморта.

– Да, ничего, – отмахнулась я. – Не обращай внимания.

Зевнула, и снова заглянула в книгу. А потом до меня дошло! Я завопила, вскочила и отлетела на дальний конец комнаты. Ректор же лежал, вольготно развалившись на кровати и подложив руки под голову.

– Итак? – он вскинул бровь.

Я хлопнула глазами, а потом вытянула перед собой руки, наклонила голову на плечо и выдала:

– А я это, я ничего, луначу, случайно забрела, – и медленно направилась в сторону двери, еле волоча ноги.

– Чисто случайно миновала охранку, чисто случайно дождалась, пока я задремлю и совершенно не преднамеренно села на кровать и приготовилась пакостничать, – скептицизму в голосе ректора не было предела.

Я, не обращая на него внимания, добралась до двери, и потянула за ручку.

– А книга твоя тебе не нужна? – насмешливо спросил он.

Раздраженно вздохнула, но все в том же темпе побрела за фолиантом.

– Как-то ты слишком сообразительна для лунатика, – задумчиво протянул аморт.

– В самый раз, – буркнула я и схватила книгу.

А потом, наплевав на конспирацию, побежала к выходу и дернула дверь. Но та не поддавалась. В немом ужасе снова ее дернула – результат тот же. Повернулась и посмотрела на аморта. Он усмехнулся, многозначительно подвинулся и похлопал по освободившемуся месту. Я покачала головой.

– Как хочешь, – пожал он плечами и, зевнув, повернулся на бок.

Закусила губу, оглядела комнату, но в ней кроме огромной кровати были только две тумбочки и еще две двери. Даже хилого диванчика нет! С другой стороны, кровать большая. Терзаемая сомнениями, покосилась на предмет моих размышлений.

– Рубашка в гардеробной, дверь, которая ближе к тебе, – любезно сказал ректор, не открывая глаз.

Я сглотнула, покосилась на указанную дверь и, наплевав на горло, пошла. Там выцепила первую попавшуюся рубашку. Стянула с себя одежду, оставив только трусики, натянула рубашку, снятые вещи запихнула в рюкзак, набрала полную грудь воздуха и вышла. Подошла кровати, постояла и стала ложиться. Ректор приоткрыл хитрющий глаз, улыбнулся и даже поделился одеялом.

– Спасибо, – буркнула я.

– Тебе так идет моя рубашка, – усмехнулся он.

Я зашипела, легла, накрылась одеялом, а сообразив, что оно вообще-то одно, отпихнула его от себя. Сжалась на самом краешке. Чувствовала себя просто до безумия неудобно. А потом во мне включилась природная наглость. Нет, ну кто вот его заставлял меня не выпускать? Правильно. Никто! А если никто, то пусть теперь и отдувается! Я поудобнее устроилась, дернула на себя одеяло, укрылась, пошвырялась и, закрыв глаза, расслабилась.

– Какая же ты все-таки наглая, – услышала я тихий смех.

– Какая есть, – пробурчала я, уже уплывая в сон.

– Другой и не надо, – но это мне, наверное, уже приснилось.