Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Глава первая

Порывистый ветер бил в лицо и развевал мои волосы. Я одной рукой держалась за черенок метлы, другой придерживала остроконечную шляпу, которой похоже хотелось полетать отдельно от своей хозяйки. Произвол я пресекала на корню, принимая вот такие опасные для жизни меры. И кто дернул меня надеть этот обязательный ведьминский атрибут в дорогу?! В дорогу, товарищи!

Рука стала затекать. Я вздохнула. Ладно уж, безопасность важнее, чем наслаждение полетом. Я спустилась на землю, засунула шляпу в свои сумки, которые летели за метлой на прицепе, и вновь поднялась в воздух. Обратно пропорционально моему взлету, по шкале паршивости опускалось настроение. То есть с отметки «препаршивое» оно упало до отметки «и жизнь хороша, и жить хорошо». Я прибавила скорости и пожалела, что на прицепе есть вещи, а то бы заложила сейчас крутой вираж, сделать который прямо-таки руки чесались. Но я усмирила и свое желание, и норов метлы.

В голову сама собой пришла песенка.

– Если я лечу не в ступе не бе-да,

Я же ведьма, а не ежка, да-да-да,

Но хотя я и не ежка...

Я задумалась о логичной концовке четверостишия. Обрадовалась пришедшей в голову рифме:

– Но хотя я и не ежка,

Ступу хочется немножко, да!

Трам-парам-парам-тарам-пам-трам-пам-пам.

Трум-пурум-пурум-турум-пас-трум-пам-пам.

Впереди показались пики башен академии. Сердце невольно забилась быстрее в предвкушении долгожданных встреч и возвращении в родные пенаты. Я взяла курс на ворота академии. Перед входом на территорию замерла. А потом набрала в грудь воздуха и оказалась в родной альма матер. Сгрузила вещи у входа, наложила охранное заклинание и побежала парковать прицеп. Ну, то есть попросту отвозить в склад. Не успела я взяться за ручку двери в склад, как вдруг, будто потусторонний голос произнес:

– Пароль.

Я похлопала глазами. А потом хитро прищурилась.

– Ой, это ваше имя? Необычное, а меня зовут Арамира. Очень приятно познакомится.

– Пароль.

– Ой, вас зовут так же, как в вашей культуре выражают ответную вежливую форму знакомства? Вот это да! Как интересно! – я захлопала в ладоши.

– Пароль, – на этот раз голос не был сильно уж потусторонним, в нем прослеживалась такая хорошая доля оскорбления.

– А-а-а, я поняла! – с видом «очень умной девушки», которая, наконец, врубилась почему три минус один – два, а не десять или пять. – Просто нет других слов! Ох вы бедный-несчастный! Ну, ничего, я вам помогу. Давайте словом «привет» будет...

Я задумалась.

– «Краказю»!

– Какой еще «краказю»?! – дверь в склад распахнулась, и оттуда вылетел возмущенный гном.

– Ой, господин Рамар, здравствуйте, а я тут представляете, познакомилась с беднягой, который кроме слова «пароль» не знает ничего! Представляете?! – запричитала я.

Глаз гнома задергался.

– Но я, как истинная ведьма, нуждающихся в помощи не брошу. Предложила начать пополнять язык его культуры со слова «краказю», – гордо оповестила его.

К первому дергающемуся глазу присоединился второй и сейчас они скорее напоминали семафор.

– Нет, а что вам не нравится? – удивилась я. – Получше, чем всякие там «пароли»! Оригинально, живенько так!

Пальцы гнома скрючились.

– Вам, наверное, не терпится мой прицепик поставить? – "правильно" поняла я этот жест. – Так вот он! – И я от всех щедрот своей души протянула гному ручку транспорта. – Держите! Можете не благодарить.

Я скромненько потупилась, а затем развернулась и вприпрыжку побежала к своим вещам, пока гном не отошел от пережитого хамства. Охранник склада был зациклен на том, что бы в его владениях было так же строго, как и во дворце короля, поэтому и напридумывал разных паролей, а учить их естественно никому не хочется. Вот и достается, несчастному! Но и нас тоже можно понять, вещи в склад как-то нужно сдать, правда же?

– Ну, Арамира! Ведьма! – услышала я за спиной голос господина Рамара.

Захихикала и, добежав до вещей, поскакала в общежитие. Я устремила свой взор на высокое многоэтажное здание, которое служило нам, студентам, домом. Оттуда уже доносились восторженные крики и возмущенные вопли, а также другие повизгивания, похрюкивания и т.д. Я счастливо вздохнула. Настроение совсем съехало со шкалы паршивости и находилась на заоблачной отметке «Мир прекрасен и бла-бла-бла».

Не сдержала тихого визга и со всех ног бросилась на родной пятый этаж. Только вбежала в здание, как меня окружил знакомый запах побелки, сушеных трав и аромат разных духов, смешанных настолько, что вычленить одно из другого было невозможно. Я оглядела белые стены, улыбнулась вахтерше-гномихе, которая ответила мне такой же радостной улыбкой. С бабой Симой нам повезло, в отличие от других злых и вредных комендантш она была очень милой, а также любила пить чай, чем мы бессовестно пользовались и подкупали ее.

Я, теперь уже медленно, стараясь впитать в себя дух общежития, стала подниматься по лестнице. Второй этаж. Третий. Четвертый. Вдох, выдох. Пятый этаж. И-йес! Снова побежала. Вот и комната. Распахнула ее.

– Алька! – крикнула я.

– Мира! – также восторженно вторила подруга, которая бросила вещи и побежала меня обнимать.

Мы пищали и визжали, пока на нас не стали орать. Все же решив, что поделиться впечатлениями можно и в комнате, благоразумно вошли внутрь и закрыли дверь.

– Рассказывай! – тут же потребовала подруга.

Про шкалу паршивости еще не забыли? Хорошо, потому что настроение стало медленно, но верно подниматься по ней.

– Аля, вот умеешь ты настроение испортить, – буркнула я.

– Ой, брось! Сейчас я чаек заварю, мы посидим, поболтаем! – воодушевленно щебетала подруга.

Я такой радости больше не ощущала. Кинула вещи на пол и обняла метелочку. Эх-х-х, жаль оживляющее заклинание только на третьем курсе проходят, я уверена моя метелка была бы замечательной подругой. Но, к счастью, бытовые заклинания на первом курсе мы прошли, поэтому буркнув его, я стала мычать себе под нос песенку и дережировать пальцем. Зачем сии действия были нужны? Да, тут такая история получилась... Заклинания у меня работали через одно место. Просто не давались… ну… ни в какую, а потом как-то так получилось… что под музыку швабры начали мыть полы, щетки подметать, чайник кипятиться, а вещи развешиваться по местам. Кстати, заклинание оживления из той же области, только более усложненное. Когда последний сапог с важным видом пропрыгал до шкафа и аккуратно там уселся, я прекратила петь и села на кровать. Чайник уже закипал, подруга накладывала сушеные травки в кружки. Я мельком наблюдала за ней. Аля выглядит, как настоящая ведьмочка. Рыжие волосы до пояса, ярко-зеленые глаза, выдающиеся формы, веселый задорный характер и фундаментальный оптимизм. Я просто диву даюсь, где он у нее берется.

– Мира, признайся честно, ты влюбилась? – как бы, между прочим, спросила подруга.

Я аж закашляла.

– С чего такие глупые выводы? – удивилась я.

– Просто ты такая счастливая в комнату залетела, я даже в первую минуту подумала ты ли это? – усмехнулась Аля и подмигнула мне зеленым глазом.

Я усмехнулась.

– Знаешь, а я тоже задумалась, здесь ли ты, когда не увидела перед твоим окном очередь юношей на исполнение серенады.

Ведьмочка фыркнула и стала разливать кипяток по кружкам.

– Я всегда знала, что ты мне завидуешь, Мира. Но не боись, я выделю тебя кавалера из своих поклонников, – она хитро на меня посмотрела. – Танара, например, он, конечно, ценный приз, но мне для тебя, подружка, ничего не жалко.

Да уж. Учитывая, что этот Танар – принц, то жертва действительно великая, но если вспомнить, что в пакет услуг также входит непомерное самомнение, нахальность, наглость и эгоцентрическое мировоззрение, возникает вопрос с чьей стороны, в общем-то, жертва? С Алиной, что такое «сокровище» отдает? Или с моей, что принимаю? Но знаете, все эти черты, что я перечислила – цветочки, ягодки еще впереди, у него нет чувства юмора, совсем, но что самое худшее, он свято верит, что оно-таки есть.

Вы, наверное, поняли, почему я не оценила такой щедрый подарок и усмехнулась.

– Спасибо, Алечка, – сладко пропела. – Как-нибудь обойдусь.

Тем временем, чай стоял передо мной и пленил своим запахом. В мире есть всего несколько вещей лучше Алькиного чая. Я сделала неторопливый глоток, в нос ударил сладкий, кружащий голову запах трав. Божественно!

– Ты волшебница, Аль! – восхитилась и сделала еще один глоток.

И вот нет бы, мне заподозрить неладное, видя, что эта козявка хитро улыбается, так нет же! Наивная... что с меня взять? К тому времени, как моя кружка опустела, меня разморило, развезло, а потом вообще захотелось полетать и на ручки. Кое как собрав уползающие испуганными тараканами мысли, спросила Алю:

– Паршивка ты эдакая, что было в чае?

– Всего лишь синь-корень! – невинно ответила она.

Я счастливо кивнула и ответила:

– Аль, ты знаешь, что я не пью алкогольных напитков?

Она коварно закивала.

– А знаешь почему? – также радостно спросила я.

– Не-э-эт, – осторожно ответила та.

Я подняла руку, какое-то время смотрела на нее, а потом сделала манящее движение указательным пальчиком, веля подруге наклониться.

– Меня сразу тянет на приключения! – довольно просветила коварную подругу. – И-йэх, разойдись плечо!

Вскочила на ноги, опрокинув при этом столик.

– Гуляй народ! – крикнула я. – Так, сначала мне нужна наша форма. Она такая...

Я не закончила, мысли долго в голове не задерживались, и не все доходили до языка, поэтому без лишних слов достала форму, состоящую из чулок, остроконечной шляпы и короткого пышного платья черного цвета, с глубоким декольте и шнуровкой спереди.

– Та-ак, – протянула я. – Чего-то не хвата-ает. Бородавки!

Подруга смотрела на меня уже с откровенным ужасом.

– Мирочка, может не надо, пойдем погуляем, проветримся? – предложила она.

– Точно! По сту-у-упа-ам! – скомандовала я и схватила из угла метлу. – Чего застыла, как каменный статуй?! Бери свою метелку и пошли!

– А может, переоденешься? А то на тебя парни внимания будут обращать...

– Дэ-дэ-да-а, – протянула я и задумчиво почесала подбородок. – Надо назад переодеться.

Короче говоря, спустя десять минут две ведьмочки – одна в меру пьяная и одна в меру испуганная – взлетали с территории академии.

Я смотрела, как по моей коленке ползет жук. Смотрела очень внимательно. Он шевелил усиками и медленно двигался на своих ножках.

– Коша! – воскликнула я и засмеялась.

Подруга вздрогнула и пробормотала себе под нос:

– Да что бы я, еще раз, что хоть отдаленно действует, как алкоголь тебе дала! Да ни за что на свете!

Я обиделась. Вот честно! Ну, подумаешь, всего-то чуть у достопочтенного старичка его алую мантию не отняла, поссорила двух влюбленных, упала в бассейн и заверяла окружающих, забравшись на возвышение, что мы с метелкой завоюем мир!

Тут я услышала томный вздох подруги и перевела на неё удивленный взгляд.

– Ты чего? – спросила я, а потом посмотрела туда, куда направлен взгляд девушки.

По парку стремительно шел мужчина. Нет, просто мужчиной назвать его нельзя – это кощунство! Он изучал ареал силы, могущества. Его движения были плавными, гибкими, и хоть двигался он быстро, не было похоже, что бы он суетился.

– Вот это да, – восторженно прошептала подруга. – Краса-авец.

Мечтательный вздох с ее стороны.

– Мужчина, вашей маме невестка не нужна? – прошептала она еле слышно, прикусив губу.

Я фыркнула.

– Мне? Да, очень, спасибо, что спросила.

– Что? – она перевела на меня затуманенный взгляд.

– Говорю, подойди к нему и спроси. Или великая Аля – разбивательница сердец – сдрейфила?

– Я? – возмутилась она. – Я бы с радостью. Но к такому просто так не подойдешь!

Снова фыркнула.

– Можно подумать ты смогла бы, – скептично хмыкнула ведьмочка.

– Да легко! – согласилась, не раздумывая.

Я, даже если чихну на алкоголь – мне море по колено, а уж когда меня такой травой напоили!

– Блефуешь! – не поверила подруга.

– Обижаешь, – протянула, смотря на ногти. – Я его даже поцеловать могу, спорим?

Аля похлопала глазами, а потом они коварно блеснули.

– Спорим! Если я выигрываю, мы уходим, и ты больше меня не позоришь.

– Хорошо. А если я, ты оживишь мою метлу!

Подруга прищурилась, но, похоже, она совсем в меня не верила, так как все же согласилась... А зря! Никто не говорил, что я играю честно.Порадовалась, что захватила свой рюкзак с разными порошками и достала...

Со стороны подруги послышался смех.

– Как ты собираешься использовать это средство? – спросила она, утирая выступившие слезы.

Да, порошочек от мужской недееспособности мне все-таки пригодился!

– Не по назначению, – хмыкнула я.

Дело в том, что такой порошок не узнать невозможно. Ведь ингредиенты, имеющие в обычном состоянии вполне нормальный цвет, взаимодействуя, становились ярко-оранжевыми.

Я зажала пакетик и, вскочив, побежала за мужчиной. Бежать пришлось быстро, так как он ушел уже далеко. Наконец, когда я уже была в зоне его слышимости, закричала:

– Господин! Господин! Подождите! Вы уронили! Господин!

Преследуя его, отметила, что мужчина был высок, широк в плечах, длинноног и... внимание... имел хвост! Вот это да! Однако это открытие не помешало мне кричать.

– Господин. Постойте же!

Наконец, мне удалось привлечь его внимание. Он остановился и обернулся.

Боги, он был красив. Так, особенно, по-мужски, красив. Его светлые, почти белые волосы длинной до скул очень шли к худому, мужественному лицу. Отдельной историей были чуть раскосые, разноцветные, обрамленные белыми ресницами глаза. Радужка одного глаза была фиолетовой, а другого голубой. Прямой греческий нос в сочетании с чуть тонкими губами красивой формы придавали лицу особый шарм.

– Леди? – спросил он.

Я собралась, встряхнула головой и выпалила:

– Господин, вы выронили! – и протянула ему порошок.

Его взгляд переместился на предмет и заледенел. Хвост раздраженно задвигался.

– Берите, берите! – закивала я и буквально впихнула ему в руки. – Тут нечего стесняться. Я понимаю, вам неудобно...

– Неудобно? – буквально выплюнул мужчина и стал надвигаться на меня.

В его взгляде уже не было льда, напротив он горел огнем. Таким неугасающим огнем неугасающей мести. Он, этот взгляд, буквально обещал мне смерть. Я стала отступать.

– Да будет вам, у всех свои проблемы, не нужно вымещать свое зло на ни в чем неповинных ведьмочках, – сказала я поучительно.

А потом... ну надо же так случиться... я совершенно, абсолютно случайно оступилась. И вы представляете (?!) "подвернула" ногу.

– Ай! – вскрикнула я. – Ай-яй-яй-яй-яй.

И стала прыгать на одной ноге, держась рукой за другую и очень искусно изображая страдание.

Мужчина замер. А я опять же нечаянно прыгнула на невысокий бордюр и – нет вы представляете, какой неудачный день! – стала падать! Ему ничего не оставалось, кроме как поймать меня. Ну а тут уже дело техники. Облизнуть губы, задержать дыхание, а потом стремительно, пока не пришел в себя, поцеловать.

На серьезный поцелуй я не рассчитывала... но наверно от неожиданности губы мужчины приоткрылись, и я тоже от неожиданности провела по ним язычком, а он, все еще не прийдя в себя, ответил, и... Как-то мысли о споре совершенно вылетели из головы... Пока я не услышала похрюкивающую от смеха подругу.

Тут же отстранилась.

– Надо же, и правда порошок не ваш, ну или вы его уже использовали, – я хитро подмигнула и вырвавшись из объятий побежала к подруге, схватила ее за руку и, усадив на метлу, взяла курс на академию.

В полете подруга все еще не могла успокоиться. Она буквально рыдала от смеха, уткнувшись мне в спину. А с меня медленно, но верно стало сползать опьянение. – Аль, – позвала я.

– Что? – выдавила она между приступами смеха.

– Я тебя, козявка мерзопакостная, когда-нибудь убью. Ну, вот кто тебя просил меня спаивать, а? Тебе проблем, что ли было мало?!

Ведьмочка перестала ржать и сказала:

– Нет, ну сказала бы ты сразу: «Мне нельзя пить».

– Так я и говорила! – взревела я.

– Да ты не говорила, а дразнила мое любопытство! «Мне нельзя», «мне нельзя, опасно», и ничего конкретнее!

Покачала головой.

– Короче, если у меня после этого будут какие-то проблемы, буду все валить на тебя!

Подруга что-то обиженно пропыхтела, но я не реагировала.

Спустившись на землю, сунула под мышку метлу, которая обещала вскоре стать моей новой подругой, и потопала к общежитию. Аля тащилась следом.

– Мира, а может, я не буду твою метелку оживлять? – с надеждой спросила она.

Я не отвечала.

– Ну, Мирочка, я знаю ты хорошая!

– Кто ввел тебя в заблуждение, дщерь моя? – мрачно спросила. – Ткни пальцем в этого нахала, и я покажу ему, где тут живет истина.

– Ми-и-ира! Ну, мы оживляющее заклинание только в этом году по полной отрабатывать будем, а в прошлом только теорию прошли. Я даже свою еще не оживляла!

Я игнорировала слезные мольбы этой предательницы. Получи враг поражающее заклинание! Нечего мою скромную персону травками опаивать! А то еще в моду возьмет, а мне целуйся со всякими хвостатыми красав... кхм... мужчинами.

– Ми-и-ира! А вдруг я с твоей метелочкой что-нибудь сделаю нечаянно?

– Аля! – не выдержала я.

Она грустно вздохнула.

– Ну ладно, только я ничего не обещаю!

– А в нашей работе, радость моя, вообще никто никогда гарантий не дает, – мудро заметила я, когда мы уже дошли до общежития, которое гудело как растревоженный улей.

Мы вошли внутри и увидели комендантшу, которая набив уши ватой со спокойствием, от зависти к которому удавился бы удав (уж пардон за тавтологию), листала журнальчик. Я хмыкнула. Поистине мудрая женщина с хорошим подходом к жизни, я бы даже сказала философским!

Мы с Алей переглянулись и осторожно стали подниматься по лестнице, дойдя до пятого этажа стали слышать отрывки фраз: «Новый...», «Такие глаза-а-а», «Такой мужчина...», «Раса...», «Не может быть», «... посмотрел на меня... », «Я чуть в обморок не упала...». От роя голосов буквально закладывало уши, не в силах вытерпеть пытку любопытством, открыла первую дверь в жилую комнату и рявкнула:

– Отставить разговорчики в стр-рою!

Девчонки разом замолкли и удивленно посмотрели на меня.

– Так-то лучше, – кивнула я. – Девочки, вы чего тут разгалделись? Что-то случилось?

И тут они снова заговорили все разом. Из общего потока слов мне удалось уловить только два слова: «ректор», «красавчик».

Я вспомнила главу нашей академии. Старенький маг, с трясущимися руками, куцей бородкой, в извечном зеленом плащике и фразой: «Девошки, не хулюганьте». Затем я провела параллель между представшим в голове портретом и понятием «красавчик». Да-а-а, концепция красоты вышла на совершенно новый уровень осознания. Или это просто ведьмочек на экзотику, так сказать, потянуло? Ну мало ли... умных пацанов дефицит, вот они и решили переключиться на, даже можно сказать, мудрого мужчину, а то что он немного в возрасте... ну кто из нас не без изъяна? Кто без греха, пусть первый кинет камень. Другой вариант: девочки просто свихнулись от волнений, первокурсницы же... Поэтому не забываем улыбаться и кивать... Ну мало ли...

– Что они сказали? – прошептала мне на ухо Аля.

– То, что ректор – красавчик, – также шепотом ответила я, не снимаю улыбку с губ и не переставая кивать.

– Да ну?! – удивилась она довольно громко. – Ректор?! Красавчик?! Нет, я не спорю, может лет двести назад... А ты точно все правильно поняла?

Такой вариант все же более вероятен, поэтому...

– Стой, раз, два! – опять гаркнула я.

Девочки замолкли. Я обратилась к самой адекватной на вид.

– Солнышко, еще раз, пожалуйста, медленно и внятно. Мы не разговариваем на языке восторженных фанаток.

Она, проникшись важностью возложенной на нее миссии, собралась и довольно спокойно (если периодический переход на восемьдесят пять децибел можно назвать спокойно) поведала нам страшную новость.

– У нас сменился ректор...

Дальше я, в принципе, уже не слышала. Попадос... Перевела ошарашенный взгляд на подругу. Она с ужасом смотрела на эту арабу (вестник плохих предзнаменований) и потрясенно молчала.

– Пойдем, – тихо сказала я, кое-как взяв себя в руки, потом громко и радостно:

– Спасибо, ведьмочки!

Мы дошли до своей комнаты, ввалились внутрь и снова замерли. Нет, конечно, ничего такого страшного не случилось... Трупы мы на факультете не прятали, учителей связанных в подвале тоже, знания соответствовали должному КМУЗ (королевский межрасовый уровень знаний). Но... Чем я любила МАКИС, так это тем, что тут нет, точнее не было, особых правил, ограничивающих студентов. Форма – по желания, да и фасон у нее такой, что грех не надеть, комендантского часа – нет, отношения с противоположным полом – разрешаются, в общежитии можно не ночевать, за пропуски занятий не отчисляют: хочешь, не ходи, главное экзамены сдай. Панибратства между профессорами и студентами – разрешены, дуэли – пожалуйста, магия вне классов – да хоть целый день. В общем строгой цензуры поведения нет. Но видно, министру образования не слишком нравилось, что в одной из самых престижных академий королевства такие порядки (или правильнее сказать «беспорядки»?). Короче, чем грозит приход нового ректора

– ясно. Сейчас начнется: «Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте».

– И что ты думаешь? – осторожно спросила меня Аля.

Я посмотрела на нее.

– Это пипец, товарищи!

– Кратко, четко и по делу, – вздохнула она. – Но давай будем оптимистами, учитывая, что он красавчик, за ним будет бегать толпы поклонниц и времени на изменение режима академии у него не будет.

Я погладила ее по волосам:

– Ты – наивный не искушенный жизнью юноша с диких земель, Аль. Вряд ли министерство поставило на эту должность милашного бабника, который только и может, что улыбки расточать да за юбками увиваться.

– Оно, конечно, так, – не стала спорить ведьмочка. – Ну, а вдруг? Представим, что стакан наполовину полон.

– Наполовину полный стакан бывает только в конце пьянки, когда все напились в зюзю. А в самом начале, в коем мы сейчас находимся, он либо еще цел, либо уже пуст, – заметила я.

– Да ну тебя! Реалист кайфообломательный! – обиделась Аля и упала на кровать.

Я мягко улыбнулась, присела на край ее спячего места и погладила подругу по руке.

– Ты особо не расслабляйся, Алечка, тебе еще мою метелочку оживлять.

Ведьма застонала.

– Мир, ты не правильную специализацию выбрала, – вдруг сказала она, прекратив горестно подвывать.

– Почему? – неподдельно удивилась я.

– Да потому, что тебе надо было некромантом быть! Ты без всякой магии мертвого поднимешь! Сядешь у могилы несчастного и начнешь: «Сделай это, сделай то, не забудь вот это», реализм свой поганый добавишь, и бедный труп, не только из могилы вылезет, но и убежит куда подальше.

– Спасибо за предложение, может, надумаю получить второе высшее образование.

– Действительно, чего это только ведьмочки от тебя страдают, иди некромантов мучай!

Я усмехнулась.

– Ты мне зубы-то не заговаривай, начинай мою метелочку-лапочку оживлять! Подруга не удержалась и ударила меня подушкой.

– Но-но! – крикнула я, вскакивая. – Без подушкоприкладства!

Затем, довольная собой, пошла в ванную комнату. Хотелось принять душ, и изжить остатки опьянения. Остановилась перед зеркалом и показала своему отражению язык. Коричневые кудрявые волосы, едва закрывающие плечи, обрамляли овальное лицо. Большие карие глаза, в сочетании с маленьким аккуратным носиком и пухлыми губками вызывали ассоциацию с наивностью и беспомощностью (что раздражало). Телосложение устраивало: среднего роста, с не очень большой грудью, узкой талией и длинными стройными ногами – я себе вполне нравилась. Если бы не лицо... Я иногда баловалась и пользовалась «ведьмиными глазами», благодаря чему мои очи становились ярко-зелёным, а зрачки сужались. Этим, не побоюсь такого слова, даром я обязана тому, что принадлежу к роду потомственных ведьм.

Вот и сейчас, поменяла цвет глаз и с удовольствием отметила, что лицо из «беспомощного» стало «хитрым» и «коварным». Я быстро сняла одежду и залезла под душ. Холодные струи били в лицо, возвращая порядок мыслям. Провела рукой по телу, наслаждаясь прохладной водой. Минут через десять я вышла, шлепая мокрыми ногами по полу и, обернувшись полотенцем, стала снова мычать себе под нос мелодию и дирижировать, что бы одежда выстиралась. Дождавшись окончания сего действия, я пошла в комнату, юбка, рубашка, и сапоги важно шлепали за мной, а в хвосте, кокетливо покачиваясь, летело нижнее белье. Аля, оторвавшись на секунду от моей метлы, хмыкнула и снова сосредоточилась на своей работе. Дверцы шкафа раскрылись, одежда уложилась на нужные полочки, а я надела школьную форму. Как-никак через час торжественное знакомство первокурсников с преподавательским составом и правилами (или отсутствием оных). Но, так как у нас новый ректор, я просто не могу позволить себе пропустить это мероприятие. Вернула своим глазам нормальный цвет и уселась на кровать, наблюдая за действиями Али. Она сосредоточенно что-то бормотала и водила руками вдоль метлы. Наконец, рука ведьмы замерла, и она резко сжала ее в кулак, а потом также резко разжала, выпрямив пальцы, чуть встряхивая кистью. Если метла и должна была после этого сделать что-нибудь эдакое, то, проникшись принципом «кому должна, всем прощаю», она лежала, в прямом смысле, деревом. Мы несколько мгновений смотрели на нее, но ничего не происходило.

– Странно, я сделала все правильно, – удивилась Аля.

И тут я краем глазом заметила, что метла одним прутиком скрутила красноречивую фигу, но поняв, что это показательное выступление не осталось незамеченным, тут же вернулась в исходное положение, сделав вид, что она тут совершенно ни при чем. Я хмыкнула. Моя девочка.

– Сейчас еще раз попробую! – решила подруга.

– Эй, перфекционистка! Ты на смотрины не собираешься что ли? – спустила я ее на грешную землю.

– Смотрины? – удивилась.

Я кивнула.

– Ага, на ректора смотреть не пойдешь?

– А-а-а. Я уж подумала, что пропустила нечто важное и к тебе сватов заслали, – облегченно выдохнула подруга.

Я фыркнула. Через несколько минут подруга была готова, и мы направились на выход. Я на секунду задержалась около метлы, шепнув: «Не балуй тут», а потом последовала за подругой получать новый стресс. Нет, ну а как вы хотели? Вместо шепелявого старичка в зеленой мантии, который, как обычно, скажет: «Шдравствуйте, шевушки и юноши. Новый ушебный год, обешает быть многообешаюшим», нам предстоит увидеть мужчину в самом расцвете сил, полного задора, азарта и желания надрать наши... кхм... пусть будет уши. Для кого это не стресс?!

В парадном зале академии, как я и думала, собрались все, начиная от первого и до пятого курса. На таинственного ректора хотелось посмотреть многим. Как известно, надежда умирает последней. Поэтому пусть небольшой шанс, что новый глава оставит все как есть, решив не заморачиваться, все же был. Ну, точнее, он держался между двух инстанций: "почти уже умер" и "еще капельку живой".

Войдя в огромный мраморный зал с высокими колоннами в античном стиле, я тут же зорко оглядела толпу и пошла к своим. Вот только вы сейчас не думайте, что к своей группе! Не оскорбляйте меня. Нет, мои девочки – милахи, конечно, но знаете, наша группа скорее напоминает такой скромной серпентарий, где каждая змеечка с виду такая лапочка с бантиком, пока шипеть не начнет и ротик, с капающим с клыков ядом, не откроет. Общаемся мы там сносно, но только благодаря нашей замечательной старосте, которая, показывая нехилые задатки лидера, регулирует отношения в нашем малом обществе и сглаживает конфликты. Ну, как вы поняли, староста – это я.

Направлялась сейчас к группе воздушников-третьекурсников. С ними я познакомилась благодаря Марку, другу детства. Приехав в прошлом году в академию, я, вся такая несчастная и потерянная, наткнулась на него и была безмерно этому рада, ведь поначалу моя группа приводила меня в состояние близкое к обморочному, а от выходок некоторых индивидов в ней, была в культурном шоке. Первую неделю я вообще прошла ту еще шоковую терапию. Поражало буквально все. От поведения студентов до поведения преподавателей. А Марк и его команда помогли мне адаптироваться. Им было не сложно помочь хорошенькой беззащитной девушке, а мне нужны были знакомства и определенное влияние, потому что, как говорила моя бабушка: «Хоть сто раз крикни, что ты король, но если за спиной у тебя не будет стоять ласково лыбящаяся армия, тебе никто не поверит». Вот и мне, что бы добиться послушания в группе, было мало моих способностей как ведьмы. А вот когда я пришла с целой группой взрослых пацанов, которые наглядно показали, что меня лучше не доводить и всячески беречь, дела пошли на лад. Вы не думайте, парни естественно девчонок не избили, Боже упаси! Просто пошутили над ними: покидали в воздухе пару раз, ну и прическу в течение недели старательно портили, и о-ля-ля. Я – власть! Я – закон!

– Мира! – воскликнул заметивший меня Марк и тут же накинулся с медвежьими объятиями.

– Я тебе тоже очень рада, Маркус! – прохрипела в ответ.

Не успела освободиться от одного парня, меня принялись обнимать другие, говоря при этом, как я сильно выросла и похорошела. Мне очень нравилось, что с ребятами у меня были чисто дружеские отношения. Они относились ко мне не как к девушке, а скорее как к младшей сестренке. Наконец, когда пытка обнимашками закончилась, я встала рядом с другом и, то и дело, поднимаясь на носочки, пыталась разглядеть, что же твориться на сцене.

Воздушник, с минуту понаблюдав за моими действиями, покачал головой и вздохнул, всем своим видом говоря: «Что с нее взять?». Меня подняли над землей, а затем плавно посадили на плечи Марку. Я чмокнула его за это в макушку и устремила свой взор вперед. И лишь один взгляд. Всего один! И полудохленький шанс отдал концы. На сцене стояли преподаватели, одетые до неприличия официально. В синие мантии с гербом нашей академии, которые они не носили раньше даже на самые торжественные мероприятия. Их лица были наполнены осознанием важности сего момента, ну и малех виднелся тщательно скрытый ужас. Шанс сам собой воскресился, только для того, что бы пойти удавиться, та смерть показалась ему слишком легкой. Да-а-а... даже если наша самая легкомысленная профессор Катэ стоит с гробовым выражением на лице, нам есть чего бояться. Я встретилась с ней взглядом. Она пыталась что-то мне сказать, но я не смогла прочитать эту пантомиму. И только перед тем, как свет традиционно погас перед явлением ректора, я увидела, как она указала на меня пальцем, затем провела им по горлу, а затем указала вниз. Смысл этих жестов дошел до меня слишком поздно. Ровно в ту секунду, когда свет включился, заиграли фанфары, по залу пронесся единодушный восхищенный вздох, а я встретилась с фиолетово-голубыми глазами.

– Мне конец, – только и успела прошептать я, как была тут же снесена потоком воздуха с шеи Марка. К счастью один из группы успел меня поймать.

А вот это, товарищ ректор, было откровенным хамством! Я зло сверкнула глазами. Посмотрела на держащего меня парня.

– Эрнест, солнышко, поставь меня, пожалуйста, – как можно ласковее попросила.

Он осторожно исполнил мою просьбу.

– Меня зовут Даринер мин Самитрэн. Министерство назначило меня новым ректором Магической академии колдовства и стихийной магии, – по залу разнесся его бархатистый с чуть рокочущими нотками и плавными переливами голос, он на секунду замолчал. – Достопочтенный министр образования сетовал на то, что в этой академии совершенно отсутствуют какие-либо представления о порядке, не говоря уже непосредственно о нем. Я думал, он преувеличивает, однако приехав сюда, я понял, что он преуменьшал.

Я не смотрела на сцену, но чувствовала, что сейчас он кинул взгляд в нашу сторону.

– Итак, новые правила академии. Занятия начинаются ровно в восемь ноль-ноль, опоздавшие до занятий не допускаются. Пропускать занятия нельзя, за десять пропусков без уважительной на то причины студент будет отчислен. Любые отношения с преподавателями, кроме официальных – недопустимы. Магические дуэли запрещены. Использование магии без присмотра преподавателей запрещено. Выход за территорию академии в будние дни запрещен. Форма – обязательный атрибут студента без которого он не допускается до занятий. Комендантский час начинается в двадцать два ноль-ноль. После него находиться вне общежития недопустимо. Нахождение юношей в женском общежитии и наоборот запрещается. За несоблюдение правил студент будет получать наказания. Если это мера не будет давать результатов, то будут начисляться еще и штрафы. Набравший двадцать штрафов будет отчислен без разбирательств и без возможности восстановиться. А сейчас познакомимся с преподавательским составом, – ректор стал поочередно называть профессоров.

Я впадала то в бешенство, то в отчаяние. Ну, упырь хвостатый! Белобрысик запрещательно-указательный! Гад ползучий!

– Желаю всем вам успехов в учебе. Первокурсники подойдите к стенду, который находится в фойе академии, и ознакомьтесь с информацией о том, кто будет вашим деканом и куратором. Благодарю за внимание.

Прогремели фанфары, погас, а затем включился свет, и все в состоянии пришибленности стали выходить из зала.

– Ты чего такая кислая? – толкнул меня в плечо Марк.

– А какой я должна быть? Веселой?! Да этот хмырь хвостатый мне сейчас всю жизнь сломал! – рявкнула я.

Парень хохотнул, а затем схватил меня, усадил на плечо, а потом как завопит:

– Пропустите, расступитесь студенту плохо!

Воспользовавшись заминкой, он как ледокол стал раздвигать толпу, быстро двигаясь к выходу.

Наблюдая с высоты недоуменные лица студентов, я улыбалась. Настроение поползло вниз по шкале паршивости.

– Расступитесь же! Студент умирает! – закричала я трагически, решив подыграть. Наша скорость увеличивается еще вдвое, и вот мы уже у желанного выхода, но тут натыкаемся на ректора Самитрэна.

– Это кто здесь умирает? – холодно спросил он, окидывая нашу парочку леденящим душу взглядом.

Я сглотнула. Эх-х, если и ложиться в гробик, то с песней!

– Я умираю, – слабым голосом протянула я и стала медленно сползать с плеча Марка, пока, наконец, не упала ему в руки.

Тогда я закрыла глаза, издала слабый стон и изобразила на лице гримасу боли.

– Студентка Ваир, прекратите ломать комедию, – потребовал лорд Самитрэн.

Я чуть приоткрыла один глаз, оценила состояние ректора как крайне рассерженное и со вздохом слезла с Марка, потупила глаза и даже поковыряла туфелькой пол.

– Простите, лорд Самитрэн. И за выходку в зале, и за мое поведение сейчас... – но я не была бы ведьмочкой, если бы не добавила. – И за поцелуй тоже простите, правда не знаю как это получилось.

Несколько студентов, проходящие мимо споткнулись и закашлялись, студентки стали коситься на меня крайне недоброжелательно.

– Если бы я знала, что в уставе академии теперь запрещены любые отношения с преподавателями кроме официальных, я бы честно постаралась держать себя в руках, – «как на духу» выложила я.

Потом я подняла несчастные, виноватые глаза.

– Простите?

Желваки на челюсти мужчины быстро двигались, в глазах было обещание смерти.

– Разумеется, студентка, прощу. Мы должны поощрять раскаяние юных сердец, – как то он больно пафосно говорит. Сейчас что-то будет. – А в качестве довеска к извинениям, вы сегодня поможете нашим достопочтенным уборщицам подготовить академию к принятию студентов.

А вот это уже явно перебор! Мои ноздри тут же заострились, я шумно дышала. Злость буквально разрывала кожу.

– Разумеется, – процедила я сквозь зубы.

И ведь ничего не поделаешь, эта академия мне нужна.

– Вот и замечательно, – ректор улыбнулся, в его глазах я прочитала, удовлетворение и насмешку.

Мужчина развернулся и, помахивая хвостом, пошел в сторону администрации.

– Хмырь дорожный! Гомонкул яичный! Тварюга подонистая! – шипела рассерженной кошкой я, пока Марк молча шел рядом, искоса посматривая в мою сторону.

Перед общежитием он все же спросил:

– Мирка, ну ты даешь, когда успела его поцеловать?

Я раздосадовано топнула ногой.

– Да, Алька, предательница коварная, взяла и споила меня, а там одно за другим, ну и в общем поспорили, что я белобрысенького красавчика поцелую, который мимо нас прошел. Кто же знал, что он ректором окажется!

Марк хрюкнул от смеха.

– Ну, Мира, только ты так можешь!

– А толку-то?! – буркнула я. – Все, я пошла переодеваться, мне еще предстоит провести несколько очень радостных часов в компании тряпки, ведра и Грымзы. Друг похлопал меня по плечу.

– Хочешь, мы поможем? – спросил он.

Я с надеждой посмотрела на него.

– Хочу!

– Ну, вот и договорились. Тогда через полчаса встречаемся у входа в здание.

Тут он прищурился... хитренько так...

– Что?

– Слушай, а ты оденься так... ну знаешь, маячка покороче, шортики поменьше.

Я подпрыгнула и дала ему подзатыльник. А затем кулаком погрозила.

– Ах ты извращенец воздушистый!

– Нет, ну должна же быть у парней мотивация, – начал он, осторожно отступая от меня.

– Мотивация, значит? – рыкнула я.

Тут очень в тему, ко мне прилетела моя метла. Я ухватила эту лапочку и стала ей поигрывать, красноречиво наступая на друга.

– Эй-ей, Мир, остынь, я же пошутил.

– Пошутил? Я тебе сейчас пошучу!

И занеся метлу над головой а-ля смерть французским оккупантам, я стала гоняться за Марком. Конечно, мы просто дурачились, но такой нехитрый метод помог мне выпустить пар, и в комнату я возвращалась во вполне сносном настроении.

Метелочка после того, как помогла мне выпустить пар на Марке, не подавала никаких признаков жизни. Уж я ее и трясла, и прутики грозилась вырвать, и в угол, раз пять ставила – все без толку. Ну и ладно! Обидевшись, кинула ее на кровать и подошла к шкафу.

Может, и правда, надеть что-нибудь поощрительное, приятное мужскому глазу? Этим я, конечно, могу привлечь нежелательное внимание противоположного пола... Нет, тем более, если вдруг придется, ну не знаю, под шкафом лазить, под пыльным, я же грязная, как поросенок буду! Или наткнусь на паучью братию... а у меня тут столько голой кожи... это же почти пир на весь мир. Что я паукам скажу? Не ешьте меня, а то поощрять пацанов нечем будет, так что ли? И вы не думайте, что я насчет пауков пошутила. Я совершенно серьезно, эти представители животного мира у нас очень кровожадные стали, после того, как один талантливый, но ленивый студент не сдал экзамены и перед тем, как гордо уйти проклял всех паучков. У нас помниться на четвертом курсе ребята даже паучьи бои устраивали, тотализатор открыли, денег сорвали уйму. Ладно, это все лирика. Насущный вопрос так и остался актуальным. Что же мне надеть? И вот в ту минуту, как моя рука потянулась за штанами, распахнулась дверь и в комнату влетела Аля.

– Мира, что же делать?! – крикнула она и упала на кровать.

Я снова перевела флегматичный взгляд на шкаф, достала-таки пресловутые штаны, потом водолазку, кинула их на кровать, с обувной полки взяла кроссовки. С ними в руках подошла к своему спальному месту, села и только потом обратилась к Але.

– Этот философский вопрос волнует уже не одно поколение. Помниться один господин даже написал книгу с таким названием. Поэтому, Алечка, уменьши, пожалуйста, радиус охвата интересующей тебя проблемы. Что делать с чем?

– Хватит демагогию разводить! С ректором, с чем же еще!

– А что с ним можно делать? – удивилась я, натягивая футболку. – Скучный он, если только на свиданку сходить.

– Мира! – рявкнула Аля.

– Что Мира? – вздохнула я, и просунула ногу в штанину. – Солнышко, мы все равно не можем ничего сделать. Хотя...

От пришедшей в голову мысли я выпрямилась. Аля настороженно покосилась на меня и на всякий случай отодвинулась.

– Хотя что? – спросила она осторожно.

Я повернулась к подруге с горящими глазами.

– Аля! За что могут лишить ректорской должности?! – возбужденно спросила я. Подруга села, переместилась на дальний край кровати и уже оттуда спросила:

– И за что же?

– За убийство студента, – начала перечислять я, глаза ведьмочки стали круглыми и она опасливо закрылась подушкой. – За жестокое избиение студентов. За превышение полномочий. И за роман со студенткой! Ну, то есть роман на уровне интрижки.

– Мирка, ты гений! – подруга отбросила подушку и подползла поближе. – Когда начнешь действовать?!

– Я?! – поразилась до глубины души. – Еще чего! У тебя в распоряжении пять факультетов ведьмочек, хоть всех бери и иди соблазняй до посинения. Я лишь генератор идей.

– Ну Мира!

– Аля, нет! – отрезала я, завязала волосы в пучок и пробормотала заклинание, защищающее одежду от пыли. – У меня мало того, что никакого опыта, так еще и...

Я замолчала. Н-да, разговор разговором, а клятва клятвой.

– Что и? – подозрительно спросила она.

– Ничего! – буркнула я и пошла к двери. – Не забудь с моей деревянной поганкой оживатьнехотительной поработать!

– Мира! – услышала я в спину.

Ухмыльнулась. Все-таки, довести до нужной кондиции подругу – дело святое!

***

Перед дверьми родной академии уже стояли десять орлов и культурно разговаривали. Если можно назвать культурным громкий смех, подколы и т.д.

– О, Мира! Ты чего это так одета? – спросил меня Рамир.

– Как? – поинтересовалась я довольно мрачно.

– По-пуритански!

– А что я должна была в короткой юбочке, чулочках и топике прийти? – поинтересовалась я, проходя мимо них и открывая дверь в здание.

– Ну было бы не плохо, – согласился Колин. – Нам Марк сказал, что будет топик и шортики.

– Ах да, я же обещала Марку так прийти, ну... забыла, с кем не бывает, – посетовала я. – Ну вот вычистим академию, тогда будет тебе и шортики, и топик.

– Обещаешь? – спросил Эрнест.

– Разумеется, я сказала это вам от всей души, так же как и Маркусу про шортики. Марк закашлял, стараясь скрыть смех.

– Постучите бедолагу по спине кто-нибудь, – посоветовала я, оглядывая фронт работы. – Я не поняла, тут вообще никто не убирался целое лето? Здесь такой слой пыли... создается ощущение, что посещали это место лет сто назад.

Парни тоже не выглядели счастливыми, глядя на эту нерадостную картину.

– Попадос, – емко вырази Марк общую мысль.

– Так, – собралась я. – Эрнест, Колин, Тарий поищите Грымзу и спросите, где мы должны работать. А я пока попробую справиться с этим подручными средствами. Парни ушли в разные стороны. А я внезапно вспомнила, что мы здесь были буквально полчаса назад, и такой ужасающей грязи здесь не было...

– Иртан, – обратилась я к нашему отличнику и умнику. – У меня прогрессирующая форма галлюцинаций или кто-то решил над нами поиздеваться?

– Ну, учитывая то, что убираться ты должна была без нас, я бы сказал, что поиздеваться решили над тобой, – хмыкнул он и чихнул.

О том, кто же этот партизан войны взглядов у меня не было никаких сомнений.

– Упырь хвостатый! Министерство похоже решило, что у доктора Мавракова в психиатрической лечебнице не достаточно пациентов и они нам этого шпиона подсунули! – возмущенно сказала я.

– Будешь знать, как на спор всяких мужиков целовать! – веско ответил Карим, обнимая меня за плечи.

– Да я не специально же! – буркнула я.

Во мне разгоралась жажда мести. Теперь я точно за него возьмусь! Нет, конечно, на передовую не пойду, то есть влюблять его в себя не буду, но точно обеспечу все условия для того, что бы он голову потерял от согласившейся на такую почетную миссию ведьмочки!

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, – решил подбодрить нас Иртан и приготовился создать какое-нибудь заклинание...

– Стой! – рявкнула я.

– Ты чего? – удивился он.

– Использование магии без присмотра преподавателей запрещено, забыл? – мрачно спросила я.

Мы как-то приуныли, перспективы лазить по полу на коленях с тряпками не прельщала никого.

– Придумала! Ждите! – обрадовалась я, и вырвавшись из объятий Карима понеслась к преподавательским домикам.

Я подбежала к дому номер шесть и забарабанила в дверь.

– Профессор Ригар, – кричала я. – Откройте, профессор Ригар.

– Эй, мелкая, ты мне сейчас дверь выбьешь, – услышала я голос с мурлыкающими нотками позади себя.

– Профессор Ригар, – радостно сказала я, оборачиваясь и встречаясь со взглядом мужчины.

Он был высок, худощав, красив, черные длинные волосы были забраны в аккуратную косу, а серые глаза смотрели внимательно и насмешливо.

– Студентка Ваир, добрый день, – поздоровался он. – Позвольте спросить, зачем я вам понадобился?

– Профессор, вы сейчас свободны? – спросила я, вперив в него взгляд наполненный надеждой.

Он аж поперхнулся и закашлял.

– Студентка, – укоризненно протянул он. – Вы же слышали, что отношения между нами не допустимы.

– Что? – удивилась я.

– Отношения... – начал профессор, внимательно глядя на меня.

– А да нет, вы не поняли! Мне нужна ваша помощь! – и я объяснила ему состояние дел, опустив наш поцелуй с ректором.

– И вы хотите, что бы я постоял рядом с вами, что бы формально правила не были нарушены? – уточнил свою роль он.

Я кивнула.

– Поможете?

Он вздохнул.

– Эх, чего ради вас, ведьмочек, не сделаешь!

– Ура! – и кинулась его обнимать.

– Аримира! Правила! – возмутился профессор, однако все же обнимая меня одной рукой.

– Ой, простите, – пискнула я и отодвинулась. – Пойдемте?

В холе уже все собрались, Марк стоял с мрачным видом, сложив руки на груди. Увидев меня, воздушник чуть просветлел лицом.

– Мирка, ты куда пропала?

– Я спасала наше время и силы! – гордо заявила я. – Теперь мы можем использовать магию!

Парни посмотрели на меня, потом на профессора и заулыбались. Я улыбнулась в ответ. Все же приятно делиться позитивной энергией.

– Марк, вы узнали наш фронт работы?

– Да, холл и второй этаж, – опять помрачнел он.

Я прикинула в уме объем задания, разделила на рабочую силу и поняла, что управимся мы...

– Не боись, максимум пару часиков, – успокоила я парня. – А теперь в бой, то есть добывать оружия труда. Половина парней со мной, половина проветривают помещение.

И я смело пошла в правое крыло, сзади услышала деликатное покашливание.

– Мира, бытовая комната в другой стороне, – просветил меня Эрнест.

– Да? – уточнила я уже не так уверенно, но все же развернулась на сто восемьдесят градусов и бодрым маршем последовала в нужном направлении.

До пункта назначения мы добрались довольно быстро. Нагрузив парней ведрами и отправив их за водой, я взяла охапку швабр и потрусила назад.

По залу уже летали маленькие вихри, собирая вековой слой пыли. Я кивнула и отошла к профессору.

– А хорошо ты придумала, Мира, – тихо сказал Арнольд Ригар.

Я кивнула.

– Обижаешь, Арн, – хмыкнул я.

– Субординация, студентка, – с ложной серьезностью сказал он.

Я тут же насупилась, и сделала движение рукой на манер отдания чести, а потом громко отрапортовала:

– Так точно, профессор Ригар!

– Вольно, – насмешливо бросил он, и мы рассмеялись.

Нет, все же, как хорошо было раньше! А сейчас... субординация, архаизация... тьфу ты! Древний век! Тем временем с ведрами пришли парни, и я принялась за работу.

– Хорошо живет на свете ведьма Мира,

Оттого ей и плевать на ректора,

И не важно, чем он занят,

Если он к ней лезть не станет,

А ведь он к ней лезть не станет,

(Конечно если принять меры) Да!

Трам-парам-парам-тарам-пам-трам-пам-пам.

Трум-пурум-пурум-турум-пам-трум-пам-пам, – пела я и дирижировала пальцем, пока швабры бодро драили полы.

Парни же мыли окна. Набирали в воздушную воронку воду, выливали ее на стекла, а потом той же самой воронкой собирали остатки влаги, в общем, работа шла полным ходом. А главное весело! Третьекурсники уже вовсю подпевали моим песенкам! Арнольд еле сдерживал смех и мстительные огоньки в глазах.

И тут... я услышала позади аплодисменты. Нет, я не спорю, работали мы отлично, но не настолько феерично же! Обернулась, не переставая петь. Но мой голос сам собой становился тише, а глаза округлялись все больше. Небрежно прислонясь к дверному проему, стоял ректор, был он одет в строгий деловой костюм, правда рубашка была расстёгнута на первые две пуговички, немного открывая мускулистую грудь. Светлые волосы были зачесаны назад.

– Превосходно, студентка Ваир, вы не думали о том, что бы организовать курсы сольфеджио для чайников? – спросил он вроде бы споко-ойно...

Но выглядел он очень... зло. Хвост раздраженно постукивал о косяк, а взгляд метался между мной, парнями и Арнольдом, который при появлении этого белобрысика встал по стойки смирно. Ну вот, опять все веселье испортил. Я посмотрела на этого... этого... ректора и встретилась с рассерженными фиолетово-голубыми глазами.

Я прекратила петь.

– Вам что-то не нравится, ректор? Отчего же? – издевательски спросила. – Наказания я отбываю исправно, нуда с магией, но под присмотром преподавателя. Я показала рукой на Арнольда, тот отсалютовал мне, но под мрачным взглядом мин Самитрэн, принял прежнее положение.

– Отработка, студентка Ваир, подразумевает собой, что вы выполняете ее самостоятельно, без магии, преподавателей и толпы поклонников, – оповестил меня ректор.

– Да вы что? – удивилась я. – Ну так надо было сказать! А еще не наваливать мне здесь тонну пыли!

– Какую еще тонну пыли? – сузил глаза он.

Но то, что он сместил свой взгляд правее меня, а также раздававшиеся из той же стороны странные звуки, будто тряпочка о пол шлепается, меня насторожили. Медленно посмотрела в сторону источника звука. Помните, я говорила, что у меня бытовые заклинания через одно место выходят, если я не пою? Ну, так вот... Справа от меня стояла швабра, грозила тряпочным пальцем ректору и периодически высвистывала такие жесты, которые в приличном обществе не используются. Подозревая страшное, я обернулась. Сзади в ведрах намокали собраты этой грозильщицы и защитницы моего доброго имени. Я не засекла момент, когда швабры вылетели из воды и, как копья, полетели в нашу с ректором сторону. Только крикнула:

– Чистюли атакуют! Спасайся кто может! – и побежала за колонну.

Но ректор-то этого сделать не успел... Прислонив лоб к холодному камню и зажмурив глаза, я ждала неминуемой расплаты. Все внутри меня кричало, что сейчас будет мне полная ж... кхм.. жесть.

Звук удара дерева о камень был для меня полной неожиданностью. Я тихонечко выглянула из-за колонны, отметив, что точно также выглядывает из соседней Арнольд, и увидела, что все орудия праведной мести валяются побежденные на полу.

– И вы еще сомневаетесь в том, что практиковать магию нужно строго под надзором преподавателей? – спросил ректор, приподняв бровь и сверкнув глазами. Меня затопило возмущение.

– Да все у меня было нормально!

– Главное в заклинаниях, студентка Ваир, это внимание и разумная доля силы.

– Я была внимательна, – начала закипать я, – пока вы не пришли и все не испортили!

– Мага ничто не должно отвлекать от его занятия! – отрезал он.

– А я не маг! – взорвалась я и, выйдя из-за колонны, стала наступать. – Я не маг! Я ведьма! А ведьмы никогда не жили в спартанских условиях!

Я подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь.

– Если вам так хочется, муштруйте магов хоть до смерти! А мы, ведьмочки, народ вольнолюбивый!

– Да неужели? – издевательски протянул ректор и аккуратно убрал мой пальчик. Его глаза опасно блеснули. – Если вы так вольнолюбивы, а академия ограничивает вашу свободу, может вам нужно просто покинуть ее?

– Нет, – тут же возразила я, немного струхнув, но взгляд не отвела.

– Что же вы? Академия тот еще агрессор! Зачем вам здесь находиться?!

– Что бы избежать давления с другой стороны! – прошипела я.

– Это с какой же? – проявил неподдельный интерес мин Самитрэн.

– Не важно, – процедила я.

Он насмешливо усмехнулся, а затем провел пальцем по моей щеке, следующие его слова пошли в разрез со столь нежным жестом.

– Запомни, девочка, правила игры поменялись. И не советую маленьким, глупым, взбалмошным ведьмочкам их нарушать.

Под его взглядом мне сделалось как-то не по себе. Сглотнула, а ректор, убедившись, что слова дошли до адресата, развернулся и стал удаляться, его хвост такого же цвета, что и волосы обернулся вокруг бедра.

– У-у-у, хмырь белобрысый!

Почувствовала, как меня приобнимают за плечи.

– Не парься, Мир! – ободряюще сказал Эрнест. – Вокруг вообще много уродов.

Я все еще смотрела в след ректору.

– Ладно, давайте вернемся к уборке, – мрачно предложила и посмотрела на швабры, которые под моим взглядом сбились в кучу и прижались к стене. "Вот мы. Вот наши тряпки. Мы сдаемся".

– А ну живо! – рявкнула я на них, а потом стала напевать похоронный марш.

Не знаю, подействовала на них мелодия или мое не самое лучшее настроение, но полы они мыли быстро.

– Между вами так и кипят страсти, – заметил подошедший Арнольд.

Я фыркнула, не сбиваясь с ритма.

– А ты уверена, что между вами, – он хмыкнул, – ничего не было, кроме как взаимной неприязни и твоей выходки в зале?

Мягкие губы нежно ласкают мои, вибрация проходит по телу, заставляя ноги подкоситься... Рука проводит по спине, рождая миллионы мурашек на коже...

Я сбилась, а потом помотала головой отрицая мысли и предположение Арнольда.

– Ну ладно, – легко согласился он.

Однако чувствовала я, что он мне не поверил. Через несколько минут мы перешли на второй этаж, там также оперативно убрались и с чистой совестью пошли по общежитиям. Парни решили меня проводить, я не протестовала. У дверей я обняла их по очереди, поблагодарила за помощь и, рассылая воздушные поцелуи, зашла в общагу. Там быстро поднялась на нужный этаж, подошла к комнате и насторожилась. Из нее доносились очень подозрительные звуки. Бамц. Бдыщ. «А ну иди сюда, собака лысая!». Бамц. Бдыщ, бамц, бамц! Преисполненная самых скверных предположений я открыла дверь.

Держась за косяк, я не знала стоять мне или падать. В комнате был полный крах... Вещи из шкафа разбросаны по полу, там же в беспорядки валялись подушки, одеяла и покрывала с кроватей. Одна штора была сорвана, другая перекручена. Действие происходящее в комнате также было далеко от мирного... От стены до стены носилась метелка, на поворотах ее заносило, и раздавался тот самый "бамс". За ней бегала Аля и выкрикивала нелестные эпитеты в ее сторону. Моя лапочка периодически шалила: ударяла прутиками подругу по лицу, на что она орала: "Ах ты тварь! Поймаю, ветки твои повыдергиваю!". В ответ метелка изображала движение на манер "бла-бла-бла", шлепала ведьмочку по лицу и взмывала под потолок. Подруга залезла на кровать и стала прыгать, пытаясь достать мое транспортное средство. Что немало важно, прыгала-то она на моей кровати, а спальное место мне еще очень нужно, поэтому я решила прекратить этот сумбур.

– Ага, попались! – запрыгнула я в комнату с горящими глазами и распахнутыми для ловли руками.

Сие незамысловатое действо ввело в ступор девочек, и они застыли: одна под потолком, другая с занесенной рукой на кровати.

Метла сориентировалась первой и, шибанув Алю по лицу, полетела мне за спину. Ведьма, издавая боевой клич, понеслась за ней.

– Все! Тайм-аут! – крикнула я, останавливая садистки настроенную подругу.

Затем схватила метелочку и хорошенько потрясла ее.

– Перестань пакостничать! Надо чувствовать тонкую грань, где вредность превращается в откровенное хамство и безобразие! – отчитала я ее.

Она приуныла, даже прутики, раньше по-боевому торчащие, поникли.

– А ты, – обратилась я к подруге, – ведьма-третьекурсница! И не смогла остановить какую-то метелку, что бы предотвратить этот погром?

И я показала рукой на пол. Девочки надулись. Я вздохнула.

– Ладно, давайте прибираться.

– Зачем? – удивилась она. – Сейчас магией по-быстренькому все уберем.

– Ау! – я помахала перед ее лицом рукой. – Лопух, лопух, я подорожник! Прием! Правила, забыла?

Она отвела мою руку и спросила:

– Неужели запрет распространяется и на бытовую магию в комнатах?

– Похоже, – мрачно ответила я. – Завтра уточню в деканате.

А потом меня, как обухом по голове ударило...

– Алечка, прости меня, ты же магию использовала, когда мою метлу оживала!

– А, – она отмахнулась. – Я ее оживала до того, как нам правила озвучили, а потом твоя метла уже

живая была, просто притворялась, что на нее заклинание не подействовала. У, симулянтка!

Я снова вздохнула, поставила летательный инструмент в угол и принялась подбирать вещи, а затем развешивать их в шкаф и раскладывать по полочкам. Аля прониклась эпичностью, свалившейся на нас работы, и тоже стала прибираться. Метла, чувствуя свою вину, молчала и не двигалась, подруга периодически хмуро косилась в ее сторону и, я уверена, поносила на чем свет стоит.

– Надо ей имя дать, наверное, – неуверенно произнесла я, складывая штаны.

– Надо, – согласилась Аля. – Предлагаю назвать ее поганкой.

– Нет, это слишком жестоко, – не согласилась я. – Вдруг она потом исправится, а ее так и будут поганкой звать.

– Тогда – Тварюга, – предложила альтернативный вариант она.

– Нет. Надо как-то поиграть словом "метла"...

– Метюша?

Я задумчиво посмотрела на подругу, потом на метлу. Последняя всеми силами выражала свое не согласие с таким именем.

– Как-то слишком мягко, – наконец произнесла я и наклонилась за очередным предметом гардероба.

– Тогда, Метюха! – усмехнулась подруга.

– Слишком грубо, – не согласилась я.

– Да ну тебя! – она кинула в меня кофточкой, я поймала ее и пульнула назад. – То тебе не нравится, это не нравится, сама вот придумывай!

– И придумаю! Так... метела, мететя... А если... – я постукала указательным пальцем по губе. – А если Метя?

Подруга подняла голову, метла заинтересованно завозилась в углу.

– А что, классно? А из этого имени и Метюха, и Метюшка получится! Ну как? Будешь Метей? – спросила я метелку.

Она стала подпрыгивать и наклоняться. Я посчитала это знаком согласия и торжественно провозгласила:

– Дамы, позвольте представить нового члена нашего меленького общества! Встречайте, неповторимая Метя!

Она в ответ изобразила что-то вроде реверанса. Аля захлопала в ладоши, а потом неожиданно мрачно сказала:

– Главное теперь, что бы эта Метя не шалила!

В ответ на это, моя скромная Метюша прикинулась предметом мебели. Я улыбнулась. Потрясающий у них дуэт!

Через час, порядок в комнате был восстановлен. Я любовно погладила форму и закрыла шкаф.

– Ну вот и все! Будто и не было того разгрома, – радостно сказала Аля и упала на кровать.

Я кивнула и тоже присела на свою. Метя, тут же, прилетела под руку, и я ее погладила.

– Да-а... – я хлопнула ладонями по бедрам, приводя мысли в порядок. – Так, теперь вернемся к главному вопросу.

Ведьмочка приоткрыла один глаз и посмотрела на меня:

– Какому? – лениво спросила она.

Я заправила выбившиеся пряди за ухо и ответила:

– Кто будет возлюбленной ректора?

– Ну, – она потерла лоб, а потом раскинула руки над головой, – так и быть, давай я.

Я втянула воздух сквозь зубы и осторожно произнесла:

– Не хочу тебя разочаровывать, но ректор видел тебя, ржущую в тот момент, когда мы с ним целовались... Поэтому вряд ли он будет воспринимать тебя всерьез. А если и будет, то как потенциально опасный субъект, а не как возлюбленную...

Аля сделала жест "рука-лицо".

– Сколько проблем приносит дружба с тобой, Мира!

Я пожала плечами. Ну да был у меня такой грешок.

– Так что нам надо искать кандидатку!

– И что ты предлагаешь? – спросила она, повернув голову в мою сторону.

Я стала водить пальчиком по древку Мети.

– Я думаю, путем наблюдения установить, кто из наших ведьмочек готов ухлестывать за ректором до победного конца, используя даже нечестные средства. Потом поговорить с ними очень осторожно, не озвучивая наших планов. И затем выбрать самую подходящую кандидатуру и приступить к охмурению белохвостика... эм... белобрысика.

Подруга плутовато посмотрела на меня, но промолчала.

– Во-от, а еще... – я помолчала секунду, – нужно узнать его расовую принадлежность.

– Расовую принадлежность? – переспросила Аля, приподнимаясь на локтях.

– Да, а что такое?

Ведьмочка хмыкнула.

– Да что там определять? Он же... – начала она бойко, но замолчала.

– Ну? Я внимательно слушаю тебя, – насмешливо сказала я.

Третьекурсница прикусила язычок, а я наставительно произнесла:

– То-то же! Поэтому, разделяем обязанности, я ищу компромат на ректора, а ты подбираешь ведьмочку. Со своим курсом я, так и быть, сама поработаю, а с остальными ты.

– Вечно все самое легкое тебе! – заворчала она и кинула в меня подушкой.

– Да что у тебя за мания кидать в меня различными предметами! – возмутилась я, ловя пущенное в меня орудие. – И вообще, не знаю что лучше: копаться в пыльной библиотеке или приятно разговаривать с юными талантами. Тем более наш библиотекарь настоящий зверь! У него фиг чего выведаешь!

– Ладно, уговорила, манипулятор малолетний! – буркнула она.

Замечательно! Не говорить же ей, что с Самием Самичем у меня прекрасные отношения! Он – душка, а не библиотекарь! Я порадовалась своей везучести. Откровенно говоря, общаться с ведьмочками не было никакого желания, мне моих змеюк по горло хватает. Настроение резко скатилось вниз по шкале паршивости и я, напевая, поднялась и, захватив пижаму и полотенце, побежала в душ.

Под теплыми струями водички позволила себе расслабиться. Провела руками по намокшим волосам и улыбнулась. Еще лето назад они были почти до колен. Какой скандал устроила мама, когда я обрезала их после ссоры! На губы сама собой вылезла усмешка. Это я еще пощадила мамины нервы и не постриглась налысо. Правда, сейчас я немного скучала по этому особенному ощущению тяжелых волос на спине.

Чувствую, завтра будет тяжелый день. Но мы справимся, ведьмочки так просто боевого настроя не теряют! Так еще моя бабушка говорила. Воспоминания о ней вылились в теплую улыбку на губах. Я сполоснула пенные волосы и вышла из душа. Холодный воздух вызвал мурашки на коже, я поежилась и стала быстро вытираться полотенцем, смокнув с волос влагу, нацепила пижамку, состоящую из шортиков и маячки. А потом хотела уже по привычке прочитать бытовое заклинание, но вовремя остановилась. Передо мной встала проблема таки громадных масштабов, как стирать одежду? Я подняла ее, повертела так и сяк. Где-то я слышала, что люди сначала мочат ее, потом вроде намыливают, а потом поласкают. Вроде там у них еще какая-то стиральная доска была... Я приоткрыла дверь и крикнула:

– Аль, ты знаешь, как одежду стирать?

– Что?

– Одежду знаешь, как стирать?

Услышала шаги и через несколько секунд дверь распахнулась шире, явив мне Алю.

– А ты не знаешь? – спросила она.

– Откуда? – возмутилась я.

Она уставилась на мою одежду с тем же "умным" выражением, что и я. Проще говоря, смотрели мы на несчастные штаны, как два барана на новые ворота, и не знали что с ними делать.

– Ну... попробуй намочить, – предложила она.

Я открыла воду и сунула под струю штаны, они стали быстро намокать и темнеть от воды.

– А теперь?

Ведьмочка взяла из душа шампунь и обильно полила им мой предмет гардероба.

– А теперь?

– Надо как-то впитать это в них...

Я проведя аналогию с волосами, стала рукой размазывать шампунь по ткани, периодически втирая его. Образовалось немного пены.

– Вот, продолжай в том же духе! – подбодрила меня подруга.

Я скептически смотрела на штанишки.

– Нет, скорее всего, тут какая-то другая технология, – наконец произнесла я.

Аля стала их мять.

– Ты чего делаешь?

– Да я где-то в историческом фильме такое видела, – призналась подруга.

В общем, помучив штаны еще немного, мы сполоснули их. Потом я решила, что водолазка не такая уж и грязная, но вот с нижним бельем такой номер не прошел. Все же оно не может быть условно чистым... Пришлось еще и его помучить. А для себя я решила две вещи. Нужно в библиотеке найти справочник юной домохозяйки. И еще я хочу, что бы вернулся старый ректор!