Саоми

Глава 1

Дорога нырнула в запорошенную рощицу. Ночью выпал снег, но, влажный и тяжелый, он облепил ветви деревьев и быстро таял. Солнце понемногу разгоняло предрассветный туман. Всадники в серо-фиолетовой форме, ехавшие верхом на гнедых лошадях по широкой дороге к столице, еще не окончательно проснулись и широко зевали. Некоторые, как капитан Соен, прятали зевки за широкой ладонью в кожаной перчатке. С того самого дня, как отряд покинул волошскую деревню, никак не удавалось выспаться.

Среди всадников не все были одеты в форму внутренних войск империи. Трое пленников сидели на таких же лошадях, их руки были привязаны к передней луке седла, уздечки смирных гнедых прикреплены к седлам конвоиров. Старшего из пленников — рыжего волошца по имени Арен — охраняли даже слишком бдительно, потому как именно его особенно желал видеть у себя не только господин Шан, глава тайной полиции, но и сам император. Двое молодых — Эрвин, сын Арена, и Айлан, назвавшийся просто гостем и другом семьи, ехали рядом. За ночь они успели замерзнуть, и теперь отогревались под скупым на тепло зимним солнышком, иногда переглядываясь, но так, чтобы никто из сопровождающих не заподозрил сговора. Общаться пленникам запретили, да оно и понятно, ведь договорившись, легче сбежать, а капитан Соен надеялся без происшествий доставить в столицу всех троих.

Мелодичное журчание воды слышно было задолго до того, как отряд выехал на берег. Растянувшись длинной цепочкой по паре, лошади шли через деревянный мостик с низенькими перилами, а внизу шумел бурный поток, не скованный льдом.

Оказавшись на середине моста, двое молодых пленников переглянулись, а Эрвин успел обернуться и посмотреть на отца… Солдаты далеко не сразу поняли, что происходит: лицо Айлана вдруг начало изменяться, глаза посветлели, приобрели бирюзовый оттенок, одежда затрещала по швам, а серые с серебром шерстинки покрыли все тело. Лошадь испуганно заржала, почуяв на своей спине хищника, гнедые, мирно шедшие рядом, внезапно рванули в разные стороны.

Пятнистый саомитский кот, на котором все еще болтались бесполезные обрывки одежды, взвился, рыча и царапая лошадиный круп когтями задних лап, так как передние, чудовищно перетянутые тугими путами, из-под которых сочилась кровь, оставались привязаны к луке, и разрезать веревки не получилось. Гнедая, на спине которой сидел Эрвин, в ужасе прыгнула в сторону, спасаясь от взбесившегося хищника и, перелетев перегородку, на несколько мгновений повисла над водой, все еще привязанная за поводья к седлу другого коня, свалившегося у перил и судорожно дергающегося в попытках подняться на ноги и сбежать. Кожаные ремни не выдержали тяжести и лопнули. Лошадь Эрвина вместе с всадником полетела в воду, подняв фонтан холодных брызг.

Саомитский кот пытался высвободить передние лапы, но гнедая упала на бревна, а перетащить ее через перила хищник не смог. Опомнившиеся солдаты бросились к нему и, уперев острия мечей в мохнатые бока, заставили кота замереть. А тем временем упавшая в воду лошадь вынырнула на поверхность. Стремительное течение уже отнесло ее довольно далеко от моста, но можно было разглядеть, что человек, чьи руки все еще привязаны к седлу, плывет рядом, на всякий случай прикрываясь телом животного от арбалетных стрел.

— За ним!

Повинуясь приказу капитана, несколько солдат бросились по берегу в погоню, однако река быстро несла беглеца все дальше и дальше, а лошади, чуя рядом хищника, нервно фыркали, ржали и отказывались слушаться и скакать в нужном направлении. Обездвиженный саомитский кот громко мяукал, наводя на животных еще больший ужас.

— Прекрати! — капитан Соен нашел лезвием меча горло хищника. — Превращайся обратно. Или ты не доедешь до столицы.

Кот замолчал, а через мгновение на бревенчатой кладке моста лежал полуголый человек с длинными темными волосами. Веревки на его руках пропитались кровью.

— Значит, ты — саоми? — спросил командир. Айлан медленно кивнул. Эрвин с лошадью уже давно скрылись за поворотом реки, а погоня еще не вернулась, и можно было надеяться, что сын главы волошской общины все же благополучно уйдет от преследователей. Оглянувшись, Айлан увидел Арена, который только отвел взгляд от бурного потока. К счастью, он не упал с лошади и не пострадал во время паники.

— Но ведь саоми были уничтожены. Все, кроме одного единственного человека, — Соен задумчиво почесал подбородок, потом наклонился, пристально вглядываясь в темные глаза Айлана.

— Верно, — ответил тот. — Вы совершенно правы.

— Но ведь ты — не он! — озадачено воскликнул капитан. — Глаза…

— У саоми нередко меняется цвет глаз, — Айлан криво улыбнулся, заметив, как прояснилось лицо Соена от вспыхнувшей в сознании догадки, а глаза пленника, словно подтверждая ее, вспыхнули бирюзой. Но тут послышался приближающийся топот копыт. И капитан, и оба пленника обернулись, вглядываясь в фигуры всадников. Айлан и Арен вздохнули с облегчением — Эрвина среди них не было.

— Я очень надеюсь, что вы его подстрелили, — прорычал Соен, когда один из отправленных в погоню за беглецом подошел, виновато опустив голову.

— Он выбрался на берег вместе с лошадью и ускакал. Мы не смогли догнать.

Капитан ничего не ответил. Внимательный взгляд ощупал фигуру саоми, остановился на руках…

— Обмотайте-ка его веревками, да потуже, — приказал он, и когда солдаты выполнили его указания, сам затянул петлю на шее пленника, проверив, чтобы она не мешала дышать, но и не болталась свободно. — В следующий раз, саоми, если вздумаешь устроить представление, ты не только покалечишься, но и задохнешься быстрее, чем кто-либо успеет тебе помочь.

Солнечные лучи пробивались под распахнутый полог, обещая погожий день. Легкий морозец приятно бодрил, и хотя покидать теплый кокон одеяла не хотелось, надо было вставать, умываться, помогать Серхат готовить завтрак.

Звон оружия за последние дни стал привычным аккомпанементом моего пробуждения. Как только Ярат смог более-менее твердо стоять на ногах, он попросил Даена продолжить тренировки. Сейчас они нужны были не столько для обучения, сколько чтобы просто вернуть форму после вынужденного бездействия. Вонг воспринял предложение без особого энтузиазма, но в первый день мы с Серхат едва не забыли о приготовлении пищи, глядя, как Даен полчаса валял саоми по укрытой желтоватой подстилкой хвои земле.

Ярат на удивление быстро приходил в себя, и по прошествии нескольких дней уже буквально летал вокруг Даена Вонга, вооружившись кинжалом. Правая рука все еще была забинтована, оружие приходилось держать в левой.

— Саоми все такие, — сказала мне Серхат. — Они очень быстро восстанавливают силы, а в момент, когда их жизни угрожает опасность, способны сопротивляться, даже будучи на грани истощения.

— Это я уже заметила…

Дня через три, если в дороге ничего не произойдет, мы должны быть у волошцев. Интересно, как там они? Надеюсь, Нора поправилась, ведь я, убегая из поселка, оставила ее, раненую, прятаться под деревянным помостом.

— Инга, скажи, а ты видела когда-нибудь Ярата-кота? — спросила вдруг Серхат.

— Да.

— И давно?

Саомитского кота с переливчатой черно-серой шерсткой я видела лишь однажды — на круглом ярко-красном ковре у ног Учителя.

— Очень давно.

Серхат задумчиво покачала головой.

— Значит, он и правда больше не может превращаться?

Мне вспомнился ясный зимний день, два саомитских кота — Айлан и Нэлия — резвящиеся в снегу, и то, как Ярат отказался присоединиться к их забаве. И слова, сказанные Айланом: "Кошки не выживают в неволе". Я хотела возразить Серхат, но в этот момент, окончив тренировку, Даен и Ярат подошли к костру. Саоми присел на корточки, потер перебинтованную руку.

— Что, болит? — спросила Серхат.

— Нет, — он улыбнулся. — Жаль только, что правая. С мечом в левой не слишком удобно, а кинжалы… лучше, когда их два.

— Это верно, — согласился Вонг.

— Скажи, Ярат, — женщина-саоми сощурила янтарные глаза. — Почему ты не превратился, когда вы с Ингой убегали от Стига? Ведь тогда вас бы точно не поймали.

Мне не хотелось, чтобы тайна Ярата была раскрыта здесь и сейчас — слишком уж долго он ее хранил.

— Я бы вряд ли смогла на нем удержаться, у меня рука болела…

Оба саоми посмотрели на меня с удивлением, потом Ярат улыбнулся:

— Ты все правильно поняла, Серхат.

Даен Вонг к нашему разговору не прислушивался. Проследив за его взглядом, я увидела на краю поляны, в стороне от собравшихся у костра, молоденького парнишку лет семнадцати. Он был высокий и худой, с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Синяя безрукавка поверх теплой рубашки перехвачена на поясе широким ремнем. В руках у него — настоящий меч, легкий и недлинный — такие предпочитают аранты. Уверенные взмахи сопровождались яркими вспышками солнечных бликов на стали, и было похоже, что этот парень не раз применял свое умение в бою.

Сосредоточившись на своем занятии, он не сразу заметил, что за ним наблюдают, а когда обернулся, то понял, что не только Даен следит за его упражнениями, но и мы с Серхат, и Ярат, и старый мастер Элиф, да еще несколько человек. Юноша поклонился Вонгу как учителю и спрятал меч.

— Это Инар, — негромко пояснил Даен, увидев наш интерес. — Харт считал его своим названным братом и научил многому. Теперь его обучаю я.

Через три дня мы встретили волошцев. Они преградили нам дорогу и настроены были весьма недружелюбно до того момента, как увидели Ярата, а тогда вперед вышел невысокий мужчина с большими голубыми глазами и желтоватыми волосами, заплетенными в косы. От него мы узнали, что солдат в волошских деревнях больше нет, а тот полк, что стоял в поселке Арена, вернулся в Блаир, захватив с собой нескольких пленников. Я поняла, кто были эти пленники, и надеялась лишь, что Нору с Нэлией все же не тронули и оставили в поселке, в доме тетушки Илмы.

Четверо волошцев вызвались проводить нас до поселка, кто-то поскакал вперед предупредить о нашем прибытии и сообщить стоящим на постах в лесу, что едут свои. Вскоре я начала узнавать места, и даже деревья вдоль дороги казались знакомыми, словно я могла их выделить и запомнить среди миллионов таких же темных, оголенных ветвей.

Повозку повели окольной дорогой, а мы вместе со спешившимися всадниками шли по невысокому снегу, то и дело пригибаясь под ветками.

И вот деревья расступились, широкая улица вела нас мимо огороженных низенькими плетнями домиков к зданию, что стояло в самом центре. Там уже собрались люди, а кто не успели подойти — встречали нас у своих калиток. Я уже видела Нору — благодаря росту и мужской одежде дочь Арена узнавалась безошибочно. Рядом с нею, взволнованно заламывая руки, стояла Нэлия. Распущенные волосы шоколадного цвета струились по плечам и спине, легкий ветерок подхватывал отдельные пряди, и они щекотали разрумянившиеся на морозе щеки девушки.

Нора, как старшая, первая выступила вперед поприветствовать нас, но речей говорить не стала.

— Хорошо, что вы вернулись, — она обняла меня, Ярату хотела пожать руку, но вместо этого дружески похлопала по плечу. Саоми что-то ответил ей, но я-то видела, что разноцветные глаза смотрят через плечо Норы.

— Ярат! — Нэли вдруг сорвалась с места и, подбежав к саоми, замерла перед ним. В синих глазах девушки стояли слезы, но вот капля за каплей поползли по щекам. Нэлия пыталась произнести какие-то слова, но вместо этого всхлипнула и, качнувшись вперед, спрятала лицо на груди Ярата.

— Нэли…

Руки саоми нерешительно замерли, но он все-таки обнял девушку, очень осторожно, едва касаясь ее спины и плеч.

— Их увезли!.. — я стояла рядом и слышала дрожащий от слез Нэлин голос. — Их увезли, Эрвина и Айлана. И Арена тоже. Их посадят в тюрьму! Это так страшно, так страшно… Ярат, ты ведь можешь им помочь, правда? Ты ведь спасешь их?

— Да, конечно, — тихо ответил саоми. — Конечно, мы их спасем. Не плач, Нэли, не плач…

Ярат неуверенно дотронулся до волос Нэлии, успокаивающе провел по ним ладонью. Сейчас для него не существовало никого и ничего, кроме девушки, плачущей на его груди и умоляющей помочь… И ведь Нэлия верила, что именно Ярат сможет исполнить ее просьбу.

— Пожалуйста, пожалуйста, помоги им…

Наблюдать за ними мне не хотелось, и я, воспользовавшись приглашением Норы, пошла вперед.

— Господин Шан, — войдя в рабочий кабинет главы тайной полиции, молодой человек поклонился и застыл на пороге. Самрит Шан в роскошном фиолетовом кафтане, расшитом золотом и аметистами, поднялся из-за массивного стола, обошел его и остановился напротив гонца.

— Слушаю тебя.

— Саоми Ярату удалось сбежать. Ему помогли местные, некий мастер Элиф, который, как предположил господин Стиг, и есть тот самый Рион Манн, которого мы искали в Эште.

— Вот как? — начальник тайной полиции погладил аккуратно подстриженные усы. — Значит, Манн нашелся?

— Вероятно да, господин.

— Вы знаете, куда они направляются? Стиг организовал погоню?

— Господина Стига взяли в плен.

Некоторое время Шан молча смотрел на вестника. Потом задумчиво перевел взгляд на картину, изображавшую море и корабль с имперским флагом.

— Я не ослышался? Стиг позволил взять себя в плен?

Гонец ответил с заминкой:

— Так точно, господин.

Корабль качало на волнах, ветер крепчал, а матросы не спешили убирать паруса. Вот-вот станет поздно… Господин Шан оторвал взгляд от картины.

— Вы свободны.

Поклонившись, вестник вышел. Самрит Шан остался один. Подойдя к окну, он отодвинул тяжелую занавеску и смотрел на парк императорского дворца с прямыми аллеями, ровно подстриженными кустарниками, статуями, бассейнами и фонтанами. Это зрелище казалось нарисованной на листе плотной бумаги картинкой, и даже фигурки людей, спешно передвигающихся по аллейкам и дорожкам, были будто ненастоящими, неживыми.

Вернувшись к столу, Самрит позвонил в колокольчик и коротко бросил вошедшему секретарю:

— Господина Туона ко мне.

Через несколько минут в кабинете появился человек в темно-зеленом кафтане, далеко не таком роскошном как у главы тайной полиции.

— Этого волошца уже везут в столицу? — тут же спросил Шан.

— Да, господин. Как вы и приказали.

— Хорошо. Есть новости от арантов?

— После известия о завершении операции гонцов не было. Если что — направлю сразу к вам.

Самрит Шан кивнул, сделал несколько шагов по узорчатому ковру.

— Даен Вонг? — спросил он.

— Ищем…

— Ищите скорее! И отправьте нескольких людей в Эште. Есть информация о подполье, пусть проверят.

— Будет сделано, господин.

Жестом отпустив Туона, Самрит Шан снова подошел к картине. Почему-то с каждым днем уверенность в том, что капитан сумеет привести свой корабль в порт, сменялась сомнениями и сожалением, что такой величественный бриг с флагом тамойской империи может потонуть в поднимающихся волнах.

— Ты был лучшим моим учеником, Стиг, — произнес Шан, его взгляд блуждал теперь по расцвеченному закатными красками нарисованному небу. — Но я все-таки не знаю тебя достаточно хорошо. Если ты по-прежнему верен мне, ты поймешь.

Глава 2

Даен и Серхат стояли под старой грушей. Звездочки мелких снежинок полупрозрачной завесой скрывали их от прохожих, но глазам саоми не мешали такие мелочи, как снег или вечерние сумерки. Он хорошо видел увлеченно беседующую о чем-то пару, но отвел взгляд, когда Серхат вдруг бросилась на шею Вонга, обвив его руками. Отголосок звонкого смеха донесся до Ярата словно откуда-то из другого мира. Когда саоми снова обернулся, они целовались, не обращая внимания на усиливающийся снегопад.

В общем доме было тепло и светло, собралось много людей, Ярат знал каждого хотя бы в лицо. Усевшись на лавочку за дальним столиком, он огляделся и, удостоверившись, что пришли еще не все, и до начала совета есть еще минут десять, нашел взглядом Нэлию. Она была далеко — почти в другом конце зала, о чем-то говорила с Норой, щеки ее вспыхивали, а синие глаза смущенно поблескивали из-под длинных ресниц. Огненные блики плыли по волосам…

Ярат смотрел долго, не отводя взгляда, хотя и старался, чтобы это было не слишком заметно со стороны. Стоит насмотреться сейчас, потому что потом будет некогда, потому что Нэлии может не оказаться рядом, потому что… кто знает, скорее всего, она не передумала и до сих пор предпочитает Эрвина. Прямо спросить об этом Ярат не осмелится, по крайней мере до тех пор, пока сын волошского старосты не вернется. А там может и спрашивать не придется… И вообще, не время сейчас для подобных размышлений.

Вонг и Серхат вошли, отряхнули с волос пушистый снег. Ярат поднялся и направился к центру помещения, где мужчины уже сдвигали столы. Вскоре собравшиеся расселись по лавкам, а Нора первой взяла слово. Она попросила Ярата представить всем его новых друзей, приехавших с юга, а затем коротко рассказала о том, что произошло после отъезда Ярата: как пришли солдаты, как добились признания от женщины поселка, пригрозив убить ее мужа, и посадили под замок главу общины, его сына и Айлана.

— Я пыталась освободить их, — девушка вздохнула. — Это был опрометчивый поступок, и если б не Инга, меня бы тоже поймали. Она помогла мне спрятаться и отвлекла внимание, но сбежать не смогла — упала с лошади и сильно ударилась головой, потеряв сознание. Я не видела этого, но слышала от других, что в тот вечер к капитану Соену приехал тот самый арант, которого вы привезли пленником. Он забрал коня моего брата и Ингу с собой. После моего отца вместе с Эрвином и Айланом отправили в столицу. Капитан Соен взял с собой десяток солдат и поехал с ними, а четыре дня назад оставшаяся часть его отряда отправилась в Блаир.

— В Блаире ходят слухи, что войска скоро уйдут на восток, — подал голос молодой волошец с внимательными зелеными глазами. — Наверняка у арантов неспокойно.

— Я слышал об этом, — пробасил староста соседней деревни. — Говорят, что император наказал арантов за непослушание, а его люди вырезали начисто два больших поселка.

В напряженной тишине шепот Инги услышали все:

— Надо бы рассказать об этом нашему заложнику, — пробормотала девушка.

Совет закончился далеко за полночь. Трудно было отговорить Нору ехать вдогонку за пленниками, и хотя дочь главы общины сама понимала бесполезность такой попытки, не могла смириться с тем, что ее брат и отец попадут в императорскую тюрьму, откуда за всю ее историю лишь раза два или три бежали заключенные, одним из которых был Ярат. Нэлия молча слушала, сидя в уголке, ее лицо блестело от слез, которых девушка не могла сдержать при упоминании имен брата и жениха. В итоге решили на рассвете отправить людей в Блаир, Орхану и другие ближайшие города, чтобы узнать наверняка — что же происходит на востоке, и, главное, потребует ли сложившаяся ситуация отвести от столицы войска для усмирения арантов. Если да, то это будет благоприятный момент для свержения императора. Если же нет — придется пробираться в столицу тайком и советоваться с Саймором — как устроить побег Айлану, Арену и Эрвину.

Предстоящие несколько дней передышки были восприняты с досадой, особенно теми, кто переживал за жизнь пленников капитана Соена. Но иного выхода не нашлось. Люди расходились по домам. Учеников Вонга забрала к себе старушка Риханна. Инга, Ярат, мастер Элиф с дочерью и Даен расположились в доме Арена, куда после ухода солдат вернулись Нора с Нэлией. Стига посадили в глубокий погреб, оставив двух человек стеречь аранта, которого еще надеялись выгодно обменять. Кто-то из волошцев предлагал устроить Стигу допрос, но Ярат сказал, что это бесполезно, так как пленник и под пытками ничего не скажет, Даен неожиданно поддержал саоми, и благодаря этому светловолосый арант чувствовал себя в погребе вполне сносно, хотя и немного мерз, но это уже никого не беспокоило. Однако не только холод мешал ему заснуть: после окончания совета к двери погреба подошла Инга.

— Я была права, у тебя действительно есть все шансы остаться последним арантом в империи! — проговорила девушка. — Мне только интересно: знаешь ли ты, что пока охотишься за Яратом, по приказу императора убивают твоих сородичей на востоке?

Больше она не сказала ничего — просто ушла, и хотя Стиг не верил ни единому слову преступницы, так и не смог выкинуть их из головы.

Ярат долго не мог уснуть этой ночью, и утром проснулся раньше остальных, подкинул в печную топку дров и поставил греться ведро с водой. Усевшись на пороге дома, вынул плоский гребень, на скорую руку вырезанный мастером Элифом во время поездки. Сначала пришлось поработать пятерней, и только после этого гребешок перестал застревать в густой смоляно-черной шевелюре. Отросшие ниже лопаток волосы неудобно было носить распущенными, поэтому Ярат, не долго думая, собрал их в хвост.

Топить баню во дворе саоми не стал — притащил туда подогретую на печи воду, радуясь возможность наконец-то отмыться как следует от дорожной грязи.

Когда он вернулся в дом, Нэли с Ингой уже хозяйничали на кухне. Нора в комнате брата перебирала вынутые из сундука вещи. Завидев Ярата, девушка подхватила небольшую стопку одежды и вышла в столовую.

— На, держи, — дочь Арена протянула вещи Ярату. — У вас с братом фигуры похожи, да и ростом он не намного ниже. Возьми, у тебя ведь ничего нет.

— Не надо, — Ярат отшатнулся и быстро глянул в сторону печи, где стояла Нэли.

— Бери, бери, — продолжала настаивать Нора. — Думаю, Эрвин не был бы против поделиться с тобой.

— Спасибо, но… у меня правда есть все, что нужно, — Ярат быстро вышел из дома, успев услышать удивленный голос Серхат: "Что это с ним?" Хотелось надеяться, что ей не ответят, правда… Серхат уже познакомилась с Нэлией, а вскоре узнает, что Эрвин — жених той самой девушки, о которой Ярат рассказал ей как-то вечером, сидя во дворе дома мастера Элифа.

Втроем девушкам все-таки удалось уговорить Ярата. Вышитая Норой рубашка оказалась впору, а штаны чуть коротковаты, но саоми не обратил на это внимания.

После утренней тренировки с Вонгом Ярат остался на улице, наблюдая, как Даен обучает Инара. Парнишка спрятал косу под ворот вязаной жилетки и сосредоточено перенимал науку. "Вонг не зря его хвалил" — Ярат улыбнулся. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, но людей на улице было немного, как всегда зимой, когда народ предпочитает греться у теплой печи. Ведь здесь, почти в самой середине земель тамойской империи, зимы куда суровей, чем на юге.

Внимание саоми привлек человек, появившийся на дальнем конце улицы, устало ведущий под уздцы гнедую кобылку. Карие глаза внимательно смотрели из-под отросшей морковно-рыжей челки… Ярат узнал его и, подойдя к окну, постучал в стекло. Привлеченные этим звуком, находившиеся в доме девушки сразу заметили одинокого путника и узнали, о чем свидетельствовал вырвавшийся у кого-то из них возглас. Потом распахнулась дверь. Нэлия первой выскочила на крыльцо и, на миг замерев, бросилась вперед, раскинув руки:

— Эрвин! Эрвин!

Нора побежала следом, но остановилась. Инга и Серхат стояли за ее спиной, дочь Арена плакала, не скрывая слез. Эрвин раскрыл объятия навстречу Нэли, которая бежала к нему по пушистому снегу.

— Эрвин! Эрвин…

Она гладила ладонями его лицо, волосы, то отстраняясь, чтобы взглянуть в любимые глаза, то прижимаясь всем телом, ничуть не стесняясь того, что на поднятый шум выглядывают соседи.

В это было трудно поверить, но — вот оно, чудо: живой и невредимый Эрвин, неведомо как вырвавшийся из плена. Люди, услышав голос Нэлии, выкрикивающей его имя, высыпали на улицу, и сестра Айлана, смутившись, спрятала лицо на груди жениха. Нора так и не сдвинулась с места, я легонько подтолкнула ее в спину:

— Иди!

Мы с Серхат, чуть отставая, пошли за ней. На полпути я оглянулась, вспомнив, что у стены дома под окном стоит Ярат…

Эрвина приветствовали и забрасывали вопросами, на которые сын Арена едва успевал отвечать.

— Мне помог сбежать Айлан… Их с отцом везут в столицу…

Нора быстро пришла в себя, и, едва успев обнять брата, уже распорядилась, чтобы его оставили в покое. Сообразив, что срочных новостей Эрвин не принес, она пообещала, что сегодня же соберет совет в общем доме, но перед этим позволит брату отдохнуть с дороги. Эрвин благодарно улыбнулся сестре и, все еще обнимая Нэлию, пошел к дому.

Едва ступив за калитку, он остановился, упершись взглядом в саоми.

— И ты здесь?

— С возвращением, — Ярат, приветливо улыбаясь, подошел ближе. Смерив саоми взглядом подозрительно прищуренных глаз, Эрвин холодно кивнул. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в отчий дом, сопровождаемый невестой и сестрой, мы с Серхат переглянулись и решили все-таки пойти следом. Пока разогревали еду, Нэлия и Нора суетились вокруг Эрвина, расспрашивали его об Арене и Айлане, а потом я потихоньку выскользнула на улицу. Ярат стоял, сложив на груди руки, и пустым взглядом следил за возобновившейся тренировкой учеников Вонга. Наверняка он услышал мои шаги, но не обращал внимания. Я догадывалась, о чем он думает, но сегодня саоми слишком хорошо скрывал свои чувства, и мне показалось, он действительно радовался возвращению Эрвина. Хотя… разве могло быть иначе?

Семнадцатилетний Инар бился с другим учеником Даена и вполне успешно парировал атаки старшего противника.

— Мне бы хотелось тоже так уметь, — я зачем-то озвучила мелькнувшую мысль.

— Этому учатся с детства, — сказал Ярат, и я вздрогнула, потому что совершенно не ожидала услышать ответ.

— А мне можно будет научиться хоть чему-то?

— Почему бы и нет?

Он обернулся, но тут же отвел глаза. Волосы были собраны хвост, и Ярату не удалось спрятать лицо, как он делал это раньше.

— Ты ведь рад, что Эрвин вернулся? — я тут же обругала себя за неуместный вопрос, но… что поделаешь, никогда не умела держать язык за зубами, даже если этого требовала ситуация.

— Конечно, — саоми нахмурился. — Жаль, что Айлан и Арен не смогли убежать вместе с ним. Теперь они точно попадут в императорскую тюрьму.

— Ты думаешь, — воображение тут же нарисовало мне жуткую картину, и я запнулась, — …их будут пытать?

Ярат посмотрел на меня, и ответ стал ясен без слов. Я вспомнила привязанного к раскаленной решетке саоми и вздрогнула. Все, увиденное той страшной ночью, я тщетно старалась забыть, но не могла. И каждый раз, натыкаясь взглядом на повязку на руке Ярата или след ожога под его подбородком, вспоминала снова и снова.

— Эрвин сказал, что Айлан превратился в кота, и лошади испугались…

Глаза Ярата удивленно и немного испуганно округлились.

— Как?..

Я пожала плечами:

— Получается, теперь все знают, что он — саоми.

— Да, получается…

Ярат ненадолго задумался.

— Возможно, его и не казнят, но… — он покачал головой. — Главное, чтобы император не продал его этим… живодерам.

Вспомнив, чем угрожал саоми Стиг, я поняла, о каких живодерах говорил Ярат.

— Скажи, а кто такие мертвячники? — последнее слово оказалось на редкость противно произносить, как будто от него становилось грязно во рту. — Я слышала о них, но, честно говоря, так и не поняла, чем же они занимаются.

— Это люди, которые изучают строение человеческого тела, вскрывая трупы. Иногда они выкупают заключенных.

— Осужденных на казнь?

— Не обязательно. Есть ведь люди, о судьбе которых никто никогда не спросит. К тому же… им нужны и живые подопытные.

Отшатнувшись, я в ужасе воззрилась на Ярата.

— Зачем?

— Например, чтобы провести какую-нибудь операцию, а потом посмотреть — выживет их пациент или нет. И какие будут последствия.

— Но… разве так можно? Живого человека?.. — воображение нарисовало слишком уж страшную картину, я тряхнула головой, прогоняя видение. — Может, император не отдаст им Айлана. Тебя ведь они не тронули, правда?

— Правда, — согласился саоми, очень внимательно наблюдая за поединком.

…Тогда император зачем-то хотел сохранить ему жизнь, поэтому, когда несколько ученых мужей обратились с просьбой разрешить им изучить пленного саоми, ответил согласием, но резать на всякий случай запретил. Накануне заключенному подсыпали усыпляющий порошок в еду, а голодный Ярат не почувствовал отравы, и потому проснулся уже с тугими ремнями на руках и ногах, совершенно раздетый и едва не примерзший спиной к металлической столешнице. Это был, пожалуй, самый омерзительный день из всех, проведенных в императорской тюрьме, хотя собравшиеся в подземелье благообразные мужи отнюдь не собирались его пытать и вообще делать что-нибудь болезненное. Они лишь осматривали тело заключенного, прощупывая пядь за пядью и тщетно пытаясь понять, чем же отличается саоми от обычного человека — того же тамойца или волошца. После этого осмотра доставленный обратно в сырую камеру Ярат долго не мог прийти в себя и безуспешно пытался спрятаться под серебристо-черной кошачьей шерстью…

Представив, что подобное может ожидать Айлана, Ярат действительно испугался. Хуже всего было то, что жизнь брата Нэлии вряд ли понадобится императору, и он, скорее всего, продаст пленника сразу после допросов.

— Ярат!

Саоми обернулся на голос Вонга.

— Пойдем-ка. Я хочу, чтобы ты познакомил меня с Эрвином.

— Он сейчас, наверное, занят. Пусть побудет немного с сестрой и… невестой.

Странный и удивленный взгляд Инги Ярат предпочел не заметить.

Вечером, как и обещал, Эрвин выступил перед советом. В общий дом пустили всех, кому нашлось место, и помещение оказалось забито людьми. Сын Арена рассказывал о том, как ему удалось сбежать, и не единожды повторил, что обязан всем брату своей невесты Нэлии, а люди открыто радовались его возвращению, но сожалели о судьбе отца и дружно думали, чем и как помочь главе общины.

— Если не поторопиться, — услышал Ярат за плечом голос Вонга, — император казнит Арена, как казнил и своего Учителя.

С некоторых пор саоми стал замечать, что Даен почти все время находится где-нибудь поблизости, вот и сейчас они с Серхат стояли рядом. Тут же был и мастер Элиф.

— Значит нужно срочно придумать что-нибудь, — взгляд Эрвина остановился на лице того, кого волошец считал соперником. — Ярат, ведь тебе удалось сбежать из императорской тюрьмы. Как ты это сделал?

— Мне просто повезло, — ответил саоми.

— Я слышал, что говорят об этом люди, — Эрвин нахмурился. — План подземелий тебе известен?

— Частично. Этого не хватит, чтобы устроить побег.

Молодой волошец сверлил его недоверчивым взглядом.

— У меня есть знакомый в столице, — добавил Ярат. — Возможно, он сможет что-нибудь посоветовать, а-то и достать план подземелий.

— Тогда мы едем в столицу! — объявил Эрвин.

— Нет!

Волошец подумал сперва, что возразил ему саоми, но это был голос мастера Элифа.

— В столицу сейчас ехать нельзя. Необходимо подождать пока уйдут войска, и тогда сразу брать императорский дворец.

— Мы не можем медлить! Моего отца могут убить, и я не собираюсь сидеть, сложа руки…

— И все-таки нет. Если сунуться туда сейчас, можно провалить все дело, а этого Арен никогда бы не допустил. Не так ли? — старый мастер обернулся к Норе, которая, плотно сжав губы, стояла неподалеку от брата.

— Верно, — она кивнула. — Поэтому мы не будем рисковать всем. Пойду только я и Эрвин. Ярат скажет нам, как найти нужного человека…

— Айлан рисковал собой, чтобы вернуть Эрвина домой, — перебил ее мастер. — А теперь вы оба собираетесь лезть прямо в логово врага? А кто заменит Эрвина, кто вместо него примет звание главы общины после отца?

— Не смейте так говорить! — рука Эрвина легла на рукоять кинжала. — Мой отец еще жив!

Ярат понял, что самое время ему вмешаться, хотя сомневался, станут ли слушать его старый мастер и волошец. Саоми шагнул вперед и, развернувшись к собравшимся, поднял руку, требуя тишины. Возмущение Эрвина он ощущал спиной.

Люди умолкли. Ярат обвел внимательным взглядом тех, кто стоял ближе, чуть дольше задерживаясь на лицах друзей.

— Эрвин прав. Мы не будем сидеть, сложа руки, но… — он быстро глянул через плечо на Эрвина. — Как сказал мастер Элиф, нам необходимо подождать. Три дня. Самое большее — три дня. Пока вернутся люди, отправленные в Блаир и Орхану. Тогда мы точно будем знать, уйдут ли войска, и сможем спланировать свои действия.

Его слушали внимательно. Ярат постарался незаметно перевести дыхание.

— Мы пойдем в любом случае, независимо от того, какими будут новости, — саоми подождал, пока всколыхнется и уляжется гул голосов. — Но если император не отведет войска, то отправятся всего несколько человек, которые попытаются спасти Арена и Айлана.

— Но ведь это лишние дни промедления! — воскликнула Нора. — За это время с ними может случиться что угодно!

— С ними уже могло случиться что угодно, — справедливо заметил Вонг. — Если они пережили первую неделю заключения, то велики шансы, что переживут и следующую.

Дочь Арена смотрела на Вонга изумленно — его слова показались девушке бесчеловечными, но Даен все-таки был прав, и поэтому не стал ни извиняться за резкость, ни смягчать смысла сказанных слов.

— Если же войска действительно уйдут на восток, к арантам, — негромко произнес Ярат, — тогда мы соберем всех, кто сможет держать оружие, и отправимся к столице. Мастер Элиф, нам необходимо связаться с вашими друзьями в приморье. Сейчас самое время. Нам нужно оружие, а еще планы дворца и тюрьмы, если они смогут их достать. Также их задачей будет поднять смуту в городе, чтобы к нашему приходу слуги императора не знали, куда бежать и за что браться в первую очередь.

Молчание. Внимательная тишина. К подобному вниманию саоми не привык, да и с тех пор, как покинул школу, ему не доводилось выступать с речью перед пусть даже и довольно немногочисленной публикой.

— В Блаире есть нужный человек, — мастер Элиф погладил подбородок, как всегда, чисто выбритый. — Завтра я поеду к нему, и тогда мы отправим в приморье голубя. А возможно, кое-кто из наших помощников будет находиться и ближе, чем мы думаем. Они ведь не всегда сидят в тихих городках на морском берегу, а довольно часто посещают столицу и другие большие города империи. В общем, это дело будет сделано, я ручаюсь, что помощь мы получим.

— Хорошо, — Ярат кивнул. Почему-то после слов мастера он вдруг почувствовал, что очень волнуется.

— И кто поведет людей? — громко спросила Нора.

— У волошцев есть свой глава, и пока он в плену, его сын занимает это место.

Ярат избегал смотреть на Эрвина, так как ощущал сверлящий затылок взгляд карих глаз молодого волошца.

— Его знают немногие, — староста соседнего поселка выступил вперед, отбросив желтовато-рыжие, заплетенные в косы волосы за массивные плечи. — Мы, волошцы — да, но остальные всегда имели дело с Ареном. Эрвин слишком юн… Прости, сынок, но это так, — последняя фраза была сказана сыну главы общины. — Нужен кто-то, за кем пойдут не только волошцы, но и все остальные, даже аранты, когда они смогут поддержать нас.

— Ярат, а ты сам? — крикнул кто-то из толпы, и остальные тут же вопросительно уставились на него. Саоми только покачал головой. Он много думал над тем, чтобы самому возглавлять восстание, чего хотели от него и Арен, и мастер Элиф, но понял, что эта роль все-таки не для него.

— Я не старше Эрвина. К тому же… У меня есть другая кандидатура, которую, я думаю, поддержат все.

Взгляд Ярата остановился на лице мужчины, стоящего рядом с Серхат, и саоми понял, что Даен знает, чье имя сейчас прозвучит, и готов к этому.

— Даен Вонг, — взгляды всех присутствующих обратились к названному. — Он опытный воин, настоящий мастер, доказавший свое умение тем, что воспитал достойных учеников. Я считаю, что возглавить восстание должен именно он, и не знаю другого более подходящего для такого дела человека.

Понимая, что теперь ждут его слова, Даен вышел вперед и, встав рядом с Яратом, подождал тишины. Внимательные взгляды были теперь прикованы к нему, на лице Серхат — недоумение и страх. Встретившись с нею взглядом, Ярат понял — она, в отличие от Вонга, такого не ожидала.

Люди начали расходиться далеко за полночь. Ярат не торопился выйти, понимая, что с ним сейчас многие захотят перемолвиться парой слов. Первой подошла Серхат.

— Значит, вот как? — нервным жестом она перебросила через плечо прядь медно-русых волос и, понизив голос, прошептала. — Спешишь уйти в сторону, да? Хороша благодарность, ничего не скажешь!

Вздернув подбородок, женщина вышла, и не хлопнула дверью лишь потому, что за ней шли другие. Мелкий снег вихрем влетел в открытый проем и растаял, не долетев до пола.

Даен проводил ее взглядом и, проходя мимо Ярата, приостановился, оглянулся на детей Арена — брата и сестру, что ожидали возле дальней стены.

— Поговорим чуть позже, — произнес Вонг. — Я буду ждать тебя возле конюшни.

И тоже вышел. Инга и Нэли колебались, но потом решили, что стоит предоставить саоми возможность поговорить с Эрвином и Норой. Дверь за ними закрылась, но неплотно: в темную щель иногда влетали почти незаметные белые звездочки и таяли, таяли…

— Значит, ты собираешься ждать? — Нора вздохнула, в ее глазах читался упрек. — Каждый день промедления — это новые пытки, тебе ли не знать?

— Мы потеряли слишком много времени, чтобы спешить сейчас, когда нужно действовать наверняка, — ответил Ярат.

— Да, потеряли… И теряем еще несколько дней. Неужели тебе безразлично, что будет с моим отцом и с твоим другом Айланом?

Саоми покачал головой.

— Мне не безразлично, просто я не хочу, чтобы дело, за которое боролся твой отец, провалилось из-за наших необдуманных действий.

Девушка недоверчиво хмыкнула.

— Твое спасение Даен Вонг не откладывал ни на час.

— Нора! — оборвал сестру Эрвин. Ярат удивленно оглянулся, когда волошец подошел ближе. — Я не знаю, о чем ты говоришь, но и тот человек, мастер Элиф, и Ярат все-таки правы: нам нужно действовать наверняка.

Смерив брата негодующим взглядом, Нора резко развернулась и отошла к двери, но передумала уходить, а присела на лавку у отодвинутого к стене столика.

— Ты нашел того, кого искал в приморье? — спросил Эрвин.

— Да, — саоми кивнул. — Нашел.

— Он среди тех, кто приехал с тобой?

— Да. Я нашел больше, чем предполагал.

— Ты говорил, что кто-то обещал нам помощь… Они действительно смогут достать оружие и планы?

— Надеюсь, что да. Мастер Элиф ручается за них, а я ему верю.

— Это хорошо, — Эрвин помолчал немного, потом посмотрел на сестру и словно вспомнил что-то. — А откуда этот пленник, что сидит у нас в погребе?

— Это Стиг. Он служит в тайной полиции. Приехал в Эште за мной, но, так получилось, стал нашим заложником, — Ярат нахмурился, провел рукой по волосам. — Честно говоря, я надеялся обменять его на твоего отца либо на вас с Айланом, только думаю, что теперь это не получится.

— А что, этот Стиг — большая шишка? — оживился Эрвин.

— Кажется да, но… он арант. И пока неизвестно, знает ли он о том, что происходит сейчас на востоке. Боюсь, его жизнь теперь ценится намного меньше. По крайней мере, вашего отца мы на него не выменяем, это точно.

— Хотя бы Айлана, — волошец вздохнул и развел руками. — Вдруг получится?

— Надо попытаться, — подала голос Нора. — Судя по всему, Стиг — не простой человек, если ему удалось заманить нашего саоми в ловушку.

В ответ на недоуменный взгляд брата, она пояснила:

— Этот арант все-таки поймал Ярата и несколько часов продержал в подземелье городской тюрьмы, откуда его вытащил Даен Вонг вместе с еще одним своим учеником, которого, кажется, звали Харт.

— Харт?

— Да. Он погиб.

Волошец задумчиво провел пятерней по затылку, встрепывая отросшие морковно-рыжие пряди.

— И чего от тебя хотел Стиг? Доставить во дворец?

— Нет, — Ярат пожал плечами и уже решил, что на следующий вопрос не ответит.

— Я слышал, что награду за тебя живого отменили. Хотя, если ваш пленник служил в тайной полиции, он, наверное, хотел бы получить от тебя некоторые сведения, прежде чем убить. Ведь так?

Саоми промолчал. Ему показалось, что Эрвин внимательно осматривает его от макушки до пят, и чуть опустил голову, чтобы скрыть отметину под подбородком.

— Что у тебя с рукой? — спросил волошец. — Оружие держать можешь?

Саоми равнодушно пожал плечами:

— У меня есть еще и левая рука.

— И все-таки… Ты поэтому предложил Даену Вонгу занять твое место?

— Я предложил ему занять место руководителя, которое никогда не было моим.

— Мой отец думал иначе…

— Даен Вонг — как раз такой человек, какой нужен. Это мое мнение.

Ярат подошел к двери, снял с крючка курточку и уже взялся за ручку двери, но остановился, услышав негромкий оклик.

— Скажи Ярат, ты не держишь на меня зла?

— А у меня есть на то причина? — саоми пристально смотрел в карие глаза волошца, и ему действительно было интересно — ответит Эрвин или нет.

— Ну… я ведь вызывал тебя на поединок и…

Нет, про Нэлию он не сказал.

— Разве сейчас ты поступил бы по-другому? — тихо спросил саоми. Он не хотел, чтобы Нора слышала их разговор, но она сидела слишком близко.

Эрвин улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Поставь себя на мое место. Неужели ты не сделал бы то же самое?

Ярату сложно было представить себя на месте Эрвина, с некоторых пор даже очень сложно. Он вернул улыбку, которая получилась совсем невеселой.

Зимняя ночь встретила легким морозом и сиянием снега под полной луной. Брат и сестра еще оставались в общем доме, и саоми поспешил уйти с крыльца. Редкие снежинки то и дело срывались с неба. Они как будто падали прямо с далеких звезд, осыпаясь серебряной пылью.

Даен Вонг, как и обещал, ждал возле конюшни. Ярат молча подошел и остановился у небольшого загона, облокотясь о забор. Вместе они смотрели туда, где, в дальнем конце улицы, прямо над домиком старушки Риханны, снежно-белое покрывало на густой кроне леса плавными волнами вырисовывалось на фоне темного небосвода.

Вонг первым нарушил молчание:

— Не сердись на нее. Серхат всегда такая: сначала скажет, потом подумает. Ты все сделал правильно. Хотя, — Даен усмехнулся, — я не думаю, что действительно заслужил подобную честь.

— Что ты имеешь в виду? — Ярат удивленно обернулся.

— Честь возглавлять восстание против императора.

— Честь? — саоми с сомнением покачал головой. — Может и так. Но это еще и огромная ответственность. Мне не хотелось бы брать ее на себя, но еще меньше я желал переложить все это на плечи другого человека. Просто я знаю, что не справлюсь, тем более сейчас. А становиться марионеткой — твоей или мастера Элифа — не хочу.

— Как бы то ни было, Ярат, это все-таки большая честь. Может быть, ты зря отказался, и есть еще время передумать.

— Нет, Даен, я не передумаю.

— И не думай, что подставил меня. Напротив. Ты, можно сказать, оказал мне услугу. Я ведь старше тебя, и теперь получил шанс доказать в первую очередь самому себе, что не зря ношу свою фамилию. И знаешь… необязательно тот, кто у штурвала, подвергается большей опасности. Нет. Если тонет корабль, выживают те из команды, кто лучше плавает. Или те, кому помогут друзья. И ведь, как часто бывает, — Вонг усмехнулся, — многие считают своим долгом помочь именно капитану.

Ярат поднял голову и долго всматривался в узоры созвездий.

— Спасибо, Даен.

— Да было бы за что…

Над поселком повисла сонная тишина, и прозрачный морозный воздух едва слышно звенел серебряными колокольчиками.

Я уже битый час ворочалась в постели. Сперва тревожные мысли не давали заснуть, а потом полночи снились кошмары. И вот теперь, хотя было еще очень рано, я лежала, глядя в светлеющий прямоугольник окна, и раздумывала — вставать или поваляться еще немого. Валяться было нудно, к тому же я услышала, как тихонько скрипнула входная дверь, и решила, что встал кто-то из девушек, и бодрствовать будет не так скучно. Нэлия с Норой обитали в соседней комнате, я же делила помещение с Серхат. Вчера женщина пришла злая. Она уснула сразу же, отвернувшись к стенке, и мне до сих пор слышно было ее размеренное дыхание.

Я вышла на крыльцо, холодный воздух мигом прогнал сонливость. У колодца стоял Ярат, неловко пытаясь перелить воду из поднятого ведра в другое, что стояло на земле.

— Помочь?

Он покачал головой. Придерживая перебинтованной рукой ведро с водой, чтоб не упало, левой потихоньку наклонил его. Все-таки обошелся без моей помощи.

Подхватив наполненное ведро, Ярат выпрямился. Я поняла по глазам, что он хочет меня о чем-то попросить, но сомневается, стоит ли.

— Ты сейчас не занята? — спросил он наконец. Я едва не рассмеялась.

— Конечно, нет. Я только встала и еще не успела ничем заняться. А что?

— Да я вот… — он кашлянул, улыбнулся немного смущенно. — Волосы вымыть хотел. Ты не сольешь? А-то мне самому неудобно.

Мы вошли в деревянную пристройку, служившую баней. Сейчас здесь было довольно холодно, и только поднимался пар от заранее принесенной Яратом теплой воды, которую он налил в кадушку. Туда же плеснул немного холодной и опустился на колени возле деревянного корыта, выжидательно глядя на меня.

Я зачерпнула воду ковшом.

— Ты рубашку сними, а-то заляпаешь.

Саоми нехотя выправил светлую ткань из-под плетеного пояса и стащил вышитую рубашку Эрвина через голову. Перекинул волосы вперед, пряча за ними лицо, подставляя затылок под струю едва теплой воды.

Я машинально лила воду из черпака, а тем временем смотрела на спину саоми. Помимо свежих ожогов от раскаленной решетки, красноватыми линиями видневшихся на лопатках и ниже, почти до поясницы, там были старые шрамы, на которые я в полумраке тюремного подземелья не обратила внимания: несколько рваных полос, а еще тонкие и длинные через всю спину, будто следы острых лезвий, да разные мелкие отметины… Серхат как-то сказала, что на теле саоми раны заживают быстро, и шрамы редко остаются на всю жизнь, но с момента бегства Ярата из императорской тюрьмы не прошло, наверное, и двух лет.

Мне казалось, Ярат прекрасно понимает, что сейчас я разглядываю его спину, и именно потому он не хотел раздеваться. Кое-как промыв волосы, он выжал мокрые пряди левой рукой и, чуть повернув голову, взглянул на меня исподлобья. Раньше я обязательно спросила бы, откуда у него эти шрамы, но теперь ответ мне не был нужен — слишком многое видела своими глазами и до сих пор не могла забыть. А еще какое-то непонятное, неуловимое ощущение не давало покоя. Что-то было не так, как обычно, но я никак не могла сообразить, что именно.

— Спасибо, — сказал Ярат, выпрямляясь.

— У тебя глаза голубые! — выпалила я.

Во взгляде саоми мелькнуло недоверие.

— Да, все еще голубые. Оба!

Ярат медленно сел, не обращая внимания на то, что с мокрых прядей на плечи и спину стекают струйки воды.

— Инга, выйди, пожалуйста.

— Выйти?

— Да. Пожалуйста.

Я не стала обижаться, хотя не очень приятно, когда тебя выгоняют. Вышла и встала у двери. Вряд ли Ярат стал бы просить меня выйти просто так, поддавшись настроению. А вдруг?.. Я прислушалась, надеясь уловить скрежет кошачьих когтей по дощатому полу, но там, за дверью, было очень тихо.

Я не услышала шагов, поэтому вздрогнула от неожиданности, когда отворилась дверь, и саоми появился на пороге, полностью одетый, с пустым ведром в руках и влажными, распущенными по плечам волосами. Вид у него был мрачный и слегка недоумевающий. Ярат посмотрел на меня, словно предлагая мне проверить — не изменилось ли что? Но нет: глаза все такие же голубые, как зимнее небо в солнечный день. Он не стал ни о чем спрашивать, наверное, прочел ответ по моему лицу, нахмурился, будто задумавшись, и побрел к крыльцу.

На следующий день после обеда вернулся гонец из Блаира, а к вечеру — те, кого отправляли в более удаленные города, и все они принесли одну и ту же весть — войска уходят на восток. Я заботливо передала ее, словно в слово, нашему заложнику, сидевшему в погребе. Было ли для него новостью то, что император уничтожал арантов, одно поселение за другим, или Стиг в курсе дела и полностью поддерживает такую политику — я не знала.

Даен Вонг быстро освоился с ролью руководителя и организатора. Он выглядел внушительно, умел говорить так, что его слушали и понимали, действовал куда увереннее, чем саоми. Оказалось, его знали и уважали многие даже среди волошцев. Наверное, именно о нем и говорил Учитель, когда рассказывал Ярату про лучшего ученика, что появится в нужное время и в нужном месте… Ведь в приморском городке Эште саоми искал совсем другого человека, Риона Манна, а Вонг сам «нашелся», просто случайно оказавшись именно там, куда привели Ярата поиски бывших учеников.

И, похоже, саоми был рад такому повороту дел. Его глаза оставались ярко-голубыми, и вскоре не одна я заметила эту перемену. Только Ярат почему-то грустнел, когда кто-нибудь спрашивал, отчего это. Я все хотела расспросить его сама, но не знала, с чего начать, а потом… потом не стало времени. Даен Вонг вместе с Эрвином и Яратом собрали ополчение и, выслав вперед разведку да гонцов к Саймору Эльриану, повели людей к столице.

Глава 3

Охрану ослабили, но только на третий день после того, как волошцы, собрав все силы, отправились к столице, Стигу удалось осуществить задуманное. Еще когда мужчин провожали из поселка, арант, прислушиваясь к гомону голосов, заметил, что одна из петель на двери погреба расшаталась, и еще удивился — почему раньше не обратил на это внимания. Может, возвращение с недолгого допроса помогло ему внимательнее взглянуть на дверь своей темницы?

Вопросы ему задавал Вонг, но безуспешно — арант молчал, его лицо не изменилось ни на миг, и враг, наверняка, понял, что даже пытками не добьется ни нужных сведений, ни признаний. Его увели, и той же ночью Стиг принялся осторожно, не поднимая лишнего шума, расшатывать петлю.

Его кормили, хоть и не досыта, однако этого хватило, чтобы поддерживать силы, необходимые для побега. Услышав удаляющиеся шаги сторожа, который теперь был не слишком бдителен, Стиг затаил дыхание, и ждал еще целую минуту, прежде чем с треском высадить дверь глубокого погреба.

На улице было уже темно, и потому выбежавшие на звук поселяне стреляли больше наугад. Стрелы летели мимо, одна зацепила бок, но оставила только царапину, на которую Стиг даже не обратил внимания. Он досадовал лишь, что ни один из жителей поселка в эту ночь не поплатится жизнью, что некому сейчас отомстить за унижение и плен.

Лес дышал морозом, то и дело с ветвей срывались переливчатые звездочки снежинок. Больших сугробов под деревьями не было, но бежать становилось все трудней, а все из-за той раны, которую Стиг принял за пустячную царапину. Сунув под кофту ладонь, арант понял, что ткань уже промокла от крови, и быстро оглянулся — вдоль цепочки следов его сапог кое-где виднелись яркие, даже в лунном свете не потерявшие насыщенного рубинового оттенка, пятна.

Если будет погоня, то ей хватит и следов на снегу, поэтому арант не стал останавливаться, чтобы перевязать рану. Надо как можно скорее оказаться в Блаире — этот город ближе всего, в нем расположен гарнизон императорских войск. Там ему и окажут помощь, и дадут коня, но… туда еще нужно добраться.

Ветер пробежался верхушками деревьев, луна погасла. В ушах шумело, отчего арант и не услышал бы погони. Но вот дождь серебряных звезд стал чаще, гуще, и Стиг, прислонившись спиной к шершавой коре, прикрыл глаза, разрешая себе отдохнуть. Снег прятал его следы от преследователей, окутывая лес перламутровым туманом. Когда арант открыл глаза, он точно знал, в какую сторону нужно идти, помнил направление, а иначе обязательно потерялся бы в мерцающей мгле.

Кровь капала через каждый шаг, но и этот след быстро скрывался под пушистым белым покрывалом. Стиг спешил. Враги шли к столице, а предатели в самом городе ждали их, чтобы встретить и помочь. Учитель, уважаемый учитель, господин Шан, наверняка, не знал, какая опасность угрожает всем верным императору людям. Возможно, сейчас он сидит в своем кабинете с тяжелыми темно-зелеными шторами, гладит пальцами бронзовую фигурку льва на столе, смотрит на картину, где в расцвеченных закатом волнах качается парусник под имперским флагом, и, быть может, вспоминает своего лучшего ученика, которого взял несмышленым мальчишкой и вырастил настоящего человека, воина, которым мог гордиться. Мог до того, как узнал о последних событиях в Эште.

"И ты позволил взять себя в плен? Не верю!" — грозный голос главы тайной полиции звучал в голове так четко, будто эти слова уже были произнесены, а строгий взгляд жег больнее раскаленного железа. Стигу довелось однажды испытать на себе, каково это, когда плавится кожа под палящим прикосновением: тогда он был еще юн, и мальчишки просто поспорили — кто выдержит дольше. Стиг выиграл соревнование, с тех пор на его ладони осталась овальная отметина ожога. Тогда ему показалось, что это почти не больно, однако, не раз посетив допросную камеру, молодой арант убедился в обратном: он задавал вопросы, и очень быстро получал ответы от тех, кто дергался на металлической столешнице, под которой палач разжигал огонь в широкой жаровне.

Самому Стигу не случалось оказаться на месте допрашиваемого — он верно служил императору.

Метель утихала, и теперь снег летел крупными, влажными хлопьями. Хотя ветра почти не было, и стало теплее, все с большим трудом давался каждый следующий шаг. Стиг смотрел себе под ноги, лишь изредка поднимая голову, но вдруг взгляд его зацепился за размытое пятно света где-то очень близко и, в то же время, недосягаемо далеко. Яркий огонек зажженной свечи пробился сквозь снегопад, тонкий желтоватый луч протянулся путеводной нитью. Стиг словно ухватился за него и шел к чужому жилищу.

Ярат чувствовал направленный в спину взгляд, но не поспешил обернуться. Уже во второй раз. Саоми все больше уверялся в том, что ощущение его не обманывает. Он ехал на светлой лошадке с рыжими пятнами на боках неподалеку от телеги, в которой расположились Серхат и мастер Элиф. Женщина должна была остаться в поселке, но даже Вонг не смог ее уговорить. Еще с мужчинами отправилась Нора — она ехала впереди, вместе с братом и Даеном, полностью вооруженная и одетая по-мужски. Толстая рыжая коса, выправленная из-за воротника, лежала на спине, поблескивая медью в лучах понимающегося солнца.

Инга и Нэлия остались в поселке. Сестра Айлана смирилась с этим почти сразу, и провожала их, стоя рядом с тетушкой Илмой на крыльце дома, Инга же обиделась на отказ и не появилась, чтобы сказать "до свидания". Последнее, что услышал от Инги Ярат, было возмущенное: "Кто ты такой, чтобы мне указывать?"

Остановились уже в темноте. На дороге было пусто и спокойно, вестники не обманули — войска действительно ушли на восток, и отряды в серо-фиолетовой форме не встречались по пути. Саоми распряг лошадь и пошел к остальным, собравшимся у костра. Пешие подтягивались постепенно, но всадников было не так-то много: большинство лошадей везли обозы с оружием и продовольствием. Несколько костров загорелось у пологого холма, за которым начиналось поле, до горизонта укрытое протаявшим снегом, словно побитой молью шерстяной шалью. Весна напоминала о своем приближении, но, едва спряталось солнце, морозец прихватил разлезшуюся было грязь.

Теперь, когда волошские старосты да предводители присоединившихся к ним отрядов из окрестных городов окружили Даена Вонга, советуясь с ним и выслушивая распоряжения, Ярат чувствовал себя словно под дыханием свежего ветра, которого так давно ему не хватало. На него все меньше обращали внимания, все реже вспоминали вслух, что он — тот самый "последний саоми, сбежавший от императора", истории о котором пересказывали друг другу люди, радуясь посрамлению императорских служак. И оттого, что теперь ему было так вольно и хорошо, Ярат чувствовал себя немного виноватым, но, в конце концов, попросил совесть помолчать хоть немного и не есть его силы до того момента, когда они прибудут в столицу и все решится в финальном бою. Воздух казался ароматным, звезды — близкими, а сонное перекликивание зазимовавших в ближних рощах птиц — прекрасной трелью. Глаза смотрели на мир вокруг и не могли наглядеться.

Внезапно саоми вновь почувствовал тот взгляд, ощущение которого не давало ему покоя еще с утра, и обернулся. От повозок по направлению к костру шла Инга — в мужской одежде, кое-как подогнанной по размеру, лица не видно — только глаза над высоким воротником. Девушка прошла мимо, бросив на саоми полный торжества взгляд, и присела рядом на бревнышко.

Значит вот почему Инга не вышла их провожать: улучила минутку и спряталась в одной из повозок! Ярат покачал головой.

— Вот упрямая!

Брови над серыми глазами сдвинулись к переносице. Инга опустила воротник.

— Ты мне не указ! Куда хочу, туда и иду!

— Да, ты права, — Ярат пожал плечами. — Только зачем? С нами опасно, лучше б ты осталась в поселке.

— Вот еще! Вон Серхат и Нора едут — и ничего!

— А ты на Нору не смотри. Она, по крайней мере, умеет себя защитить, а ты?

— А Серхат? — вопросом ответила Инга. — Или она превращаться будет?

— Ей Вонг разрешил. Но в битву она не пойдет.

— И я не пойду, — Инга принюхалась, стараясь уловить запах долгожданного ужина. — Я просто хочу быть здесь, с вами, а не там, в поселке, куда вести о вашей победе или поражении будут идти долго. И потом, — она усмехнулась, — ведь это мне ты обещал, что отомстишь императору. Не только за свой народ, но и за мою семью. Помнишь? И я хочу быть здесь, когда это произойдет.

— Мне следовало этого ожидать, — Ярат задумчиво смотрел на звезды, и легкий ветерок, выдернув несколько угольно-черных прядей, щекотал ими высокие скулы саоми. В уголках его губ притаилась улыбка, ее можно было угадать и по мелким складочкам возле глаз.

— Ты какой-то радостный, — девушка внимательно смотрела, как он отреагирует на ее слова, но саоми не смутился, просто улыбка обозначилась явственней.

— Как-то легко стало, — шепот Ярата почти слился с шелестом ветра в голых ветвях невысокого кустарника. — Теперь я знаю, что скоро все закончится.

Саоми вытянул руки, потер левой, разминая, правое предплечье: мастер Элиф еще не снял повязку и обещал сделать это не ранее чем через неделю. По всему выходило, что в бой Ярат пойдет, держа оружие в левой руке, да еще, быть может, попросит мастера туго-туго примотать к правой кинжал: ведь сломаны только пальцы, а кисть работает и, худо-бедно, можно сражаться.

— Если я не смогу сам отомстить за свой народ, я помогу Даену победить императора. Я буду рядом с ним. Это будет общая победа.

Саоми продолжал смотреть на звезды, и в его голубых глазах мерцало отражение ночного неба.

— Что с тобой, Ярат? — тихонько спросила девушка. Вместо того, чтобы порадоваться хорошему настроению своего спутника, Инга зябко поежилась, глядя на Ярата округлившимися глазами, в которых появился страх.

Нора и Серхат удивились, когда к их девичьей компании присоединилась Инга. Сестра Эрвина попробовала отчитать девушку за то, что не послушалась и не осталась в волошском поселке, но Серхат вступилась, и ругать Ингу не стали.

Сон уставших путников сторожили часовые, но не они одни не спали в поздний час. Инга думала о саоми, и чувствовала, как тревожно сжимается что-то внутри. Они очень долго шли к цели, Ярат, наверное, дольше остальных, и может быть кому-то его теперешняя тихая радость покажется вполне естественной, но только не ей.

— Чего не спишь? — Серхат приподнялась на локте, привыкшие к темноте глаза различили ее силуэт под полотняным пологом, натянутым над повозкой.

— Скажи, Серхат, тебе не кажется, что Ярат ведет себя как-то странно?

— Нет. Он как будто неплохо себя чувствует, а еще у него хорошее настроение в последние дни. Или тебе это показалось странным?

— Понимаешь, — Инга тоже перевернулась на бок, а потом села, кутаясь в одеяло, — моя мать часто ухаживала за больными… Так вот, сейчас Ярат напоминает мне человека, который после долгой болезни вдруг встал с постели и удивляет родных своим цветущим видом, а потом сгорает в один миг. Словно звезда, которая ярко вспыхивает перед тем, как погаснуть навсегда.

Женщина-саоми долго молчала, обдумывая то ли услышанное, то ли свой ответ.

— Не принимай это так близко к сердцу, — проговорила она наконец. — Ты волнуешься за него, а от страха и не такое может примерещиться. Редко кому удается предчувствовать свою гибель, и не думаю, что хорошее настроение Ярата следует воспринимать именно так. Может, он просто радуется, что восстанием теперь руководит Даен.

— Может, — беспомощно согласилась Инга, и весь следующий день, украдкой наблюдая за Яратом, пыталась уверить себя в том, что ошиблась.

Стиг слышал голос, неторопливый, чуть хрипловатый, который что-то говорил, говорил не умолкая… И было тепло, потрескивали дрова в печке, пахло едой. Арант открыл глаза, едва вспомнил, что шел на свет окошка, да так и не дошел — упал, ободрав пальцы о подоконник. Наверное, его заметили, либо услышали звук падения. И вот теперь он находится в доме совершенно незнакомых людей, которые, пока он был без сознания, могли сделать все, что угодно, могли и убить.

Перед глазами мутные пятна постепенно приобретали четкую форму, складываясь в старческое лицо. Стиг открыл пересохшие губы, но вместо того, чтобы спросить, где он находится и что это за человек, произнес только одно слово:

— Пить!

Ему дали воды — прохладной, но не ледяной, и очень вкусной, словно из удачно вырытого колодца. С неохотой отдавая пустую кружку, арант все-таки попросил еще, и снова выпил все до последней капли. А хотелось пить больше и больше, и, наверное, сейчас он мог бы опустошить целое ведро, так и не утолив жажду. Но Стиг вовремя опомнился и сказал себе, что выпил уже достаточно. Опираясь на руки, он смог подняться и сесть. В стене, прямо на уровне его лица, находилось окно, то самое, свет в котором и привел его сюда.

Теперь Стиг видел четко: небогатая избушка, за окном — лес. Хозяин — старый дед, одетый бедненько, но чисто, опрятно. На широком столе стынет ужин.

Под перепачканной кровью рубашкой и теплой кофтой арант чувствовал тугую повязку. Кровотечение остановилось.

— Долго я здесь?

— Да вот, — дед задумался, пощипал бороду, — часа два, не более.

— Хорошо, — арант поставил ноги на пол, подождал, пока утихнет головокружение. — Дай чего-нибудь поесть.

Седые брови удивленно взлетели, но старик сделал приглашающий жест, а когда арант попытался встать, хотел было помочь, но Стиг отказался, коротко бросив: "Не надо".

Он быстро съел все, что предложил хозяин дома, напился холодного молока. Все ждал, когда ему хоть словом намекнут на невежливость поведения, но старик лишь доброжелательно улыбался и молчал. Стиг так и не дождался упрека, и почему-то именно это злило больше, чем вынужденная задержка в пути.

— Меня никто не искал?

Хозяин покачал головой. Арант встал, опираясь о столешницу ладонью, потом опустил руку, выпрямился, чувствуя, что может довольно крепко стоять на ногах.

— Лошадь есть?

— Откуда… — развел руками старик.

Не сказав ни слова благодарности, Стиг направился к выходу, но хозяин остановил его на полпути. Подошел, накинул на плечи заношенный овечий тулуп.

— Еще, чай, не весна. Холодно, по ночам так особо. Замерзнешь ведь…

Надо было сказать хотя бы «спасибо», но Стиг попросту не смог этого сделать — отчего-то все внутри протестовало, мешая вымолвить такое простое и короткое слово. Вместо этого арант спросил:

— Это правда, что войска ушли на восток?

— Откуда мне знать? — растерянное пожатие плеч. — Но люди говорят, что император отправил своих солдат на арантов. После того, как подчистую порезали да спалили два поселения, где власти императорской не признавали, люди и взбунтовались, да в леса ушли партизанить, вот и пришлось правителю войско свое на них отправлять… Но то люди бают, кто ж разберет, где правда, где вымысел?

Белое лицо аранта не могло побледнеть сильнее, но ему показалось, что старик заметил какую-то перемену, хотя и не подал виду. Вдев руки в рукава тулупа, Стиг застегнулся на все пуговицы.

— Оружие есть? — последовал кивок, после чего арант потребовал: — Дай!

— Арбалет не дам, как не проси, — вздохнул хозяин. — Самому пропитание добывать надо, да еще внучке приносить — она сирота, живет у дальней родни, без отца и матери, ко мне не пускают… Вот, возьми нож. Все лучше, чем ничего.

В ладонь Стига легла рукоять. "Где-то в доме есть охотничий арбалет. Он бы мне пригодился". Старик не подозревал, что в это мгновение мог лишиться жизни, и доверчиво протягивал оружие незнакомцу, держа высохшими, длинными пальцами за блестящее лезвие. Стиг сунул «добычу» за пояс и, окинув последним внимательным взглядом и бедное жилище, и его хозяина, вышел за дверь. Снег таял.

Около полусотни волошцев отправились вперед, чтобы быть в столице раньше основного войска и помочь Саймору, предупрежденному доверенными людьми, организовать беспорядки в городе. Им помогали друзья мастера Элифа, которые привели несколько сотен вооруженных людей, присоединившись к армии Даена. Последний спокойный день подходил к концу, воины расселись возле небольшого костерка, мы с Серхат оставили повозку и прислушивались к разговорам, держась немного в стороне.

— Городской гарнизон будет отвлечен пожарами и нападениями в самой столице, — Даен Вонг коротко напоминал основной план действий, собравшиеся вокруг старосты слушали его внимательно, так же, как Эрвин, Ярат и многие другие, кому предстояло завтра рискнуть своей жизнью и либо потерять очень многое, либо завоевать победу. — Тогда мы войдем в город и возьмем дворец приступом.

Простым воякам больше знать ничего и не надо: все видели обитый железом массивный таран, который тащили на колесной тележке четыре лошадки, и никому не было нужды объяснять, что следует делать дальше, когда откроются главные ворота дворца. Жаль только, что мне так и не удалось посмотреть столицу в мирное время: видела только крайние улочки, а ведь, говорят, главная площадь очень красива, и парк, окружающий дворец, с тенистыми аллеями, фонтанами и статуями… А я увижу его вытоптанным и разоренным, если увижу вообще.

Вот Эрвин отошел, перебросился несколькими словами с Яратом и направился к волошцам из своего поселка, которые хотели о чем-то поговорить с сыном Арена. Нора поднялась и ушла следом, а Серхат оставалось ждать, пока освободится Вонг. Я сидела и смотрела по сторонам, когда Ярат сам подошел и присел на чье-то скрученное в рулон одеяло.

— Не боишься?

Ярат пожал плечами. Спокойное и немного радостное выражение его лица тревожило меня больше, чем если бы саоми хмурился и нервничал.

— Скажи… а что ты будешь делать после?

— После? Не знаю. А ты? Ты знаешь, что будешь делать после?

Я задумалась всерьез, потому что все-таки не знала. И, наконец, придумала.

— Я бы очень хотела съездить к морю… Так и не успела на него полюбоваться.

— Съездишь, — Ярат посмотрел на мастера. — Тебе будет, у кого остановиться в Эште.

— А ты? Ты не хочешь поехать к морю летом?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, саоми спросил:

— Скажи, Инга, а у тебя совсем не осталось родственников?

— Если и остались, то я о них не знаю.

Ярат смотрел на меня с сочувствием, как будто не лишился всей родни еще в детстве.

— У волошцев тебя примут, Инга. Оставайся с ними. Айлан и Эрвин позаботятся о тебе.

Я лишь усмехнулась.

— Ты не ответил, что собираешься делать сам.

— Посмотрим… Завтра, так или иначе, все решится, тогда и увидим.

Стемнело. Небо усыпали звезды, обещая ясную погоду.

— Ярат… — Он обернулся. — Я хочу, чтобы ты выжил.

В улыбке саоми читался недоуменный вопрос: «Зачем»? Но вслух он сказал другое:

— Все будет хорошо.

Я не поверила, но… не знала, что еще сказать. Возможно, утром я найду нужные слова. Жаль, здесь нет Нэлии — она бы его уговорила. Если бы сестра Айлана попросила — он вернулся бы и с того света, в этом я была уверена.

Мы долго сидели молча. Потом глаза стали закрываться, я сама не заметила, как задремала, опустив голову на заботливо подставленное плечо.

Глава 4

Отдых в последнюю ночь перед боем был дольше, чем обычно. Солнце поднялось над горизонтом, когда войско снова отправилось в путь, и уже в сумерках состоящая в большинстве из волошцев повстанческая армия сделала остановку перед тем, как войти в столицу. Ненадолго, чтобы проверить оружие, спрятать под незначительной охраной обоз в лесу, там же оставить Серхат и Ингу. Мастер Элиф туго примотал к правой руке Ярата катар с тремя клинками, направленными в разные стороны, их короткие лезвия угрожающе поблескивали при каждом движении саоми. В левой — короткий облегченный меч, пара метательных ножей у голенища…

Инга наблюдала за сборами издалека, и только когда воины собрались уходить, подошла к Ярату.

— Ты пообещал Нэлии, что вызволишь ее брата, помнишь? А мне пообещай, что вернешься и расскажешь все, как было. Ну, обещаешь?

Не сразу, но саоми кивнул, однако Ингу это не устроило.

— Обещаешь?

Ярат сдался:

— Обещаю.

Смерив его строгим взглядом, девушка отошла и остановилась где-то возле повозки, рядом с Серхат, а Ярат отправился в путь, как-то незаметно оказавшись слева от Вонга. Они с Даеном лишь молча обменялись взглядами, и шедший по правую руку от главнокомандующего мастер Элиф усмехнулся. Его светлые серые глаза азартно поблескивали.

Уже издалека шедшие увидели зарево пожара над столицей. Ворота были открыты, солдаты в имперской форме, но с синими лентами в петлицах встретили волошцев, вперед выступил высокий немолодой воин, которого Ярат узнал сразу — этот человек был среди руководителей подполья в приморье, тогда его представили как Кирона.

— В городе почти не осталось верных императору солдат. Личная гвардия правителя охраняет дворец, — Кирон обращался в основном к Даену и мастеру Элифу. — Там ровно тысяча самых отборных воинов.

— Со мной три тысячи, — ответил Даен и, развернувшись, громко скомандовал: — Вперед!

Сопротивление, которое им пытались оказать воины в серо-фиолетовой форме на улицах города, оказалось ничтожным. Лишь несколько раз тем, кто шел в первых рядах, пришлось скрестить оружие с врагом. И вот к воротам дворца по светлым плитам центральной площади подкатили таран.

— И-и-и-и раз!

Первый удар сопровождался шквалом горящих стрел, волошцы подняли над головами щиты.

— И-и-и-и два!

Гул и треск. Время, понадобившееся защитникам императора, чтобы подогреть на огне котлы со смолой, вышло, и кипящая жижа полилась на головы осаждающих. Но ворота поддавались, а волошцев по-прежнему защищали щиты, и хотя не все, кто двигал тяжелый таран, дожили до третьего удара, он все-таки прозвучал. Потом четвертый и пятый, и вот в пробитую дыру, с краями из торчащих щепок и погнутого, искореженного металла, полетели арбалетные болты, расчищая дорогу войску.

На некоторых из повстанцев можно было заметить боевые доспехи, у большинства волосы отливали медью, на серо-фиолетовой форме перешедших на их сторону императорских солдат под командованием Кирона ярко выделялись синие ленты. Их было в три раза больше, чем защитников дворца, но в гвардию императора отбирали только самых лучших, и они оказывали достойное сопротивление. В какой-то момент Ярат не смог найти взглядом Даена, но тут в строе гвардейцев образовалась брешь. Это был шанс прорваться дальше, во дворец, успеть до того, как император сможет скрыться, ведь правитель явно предусмотрел возможность побега. Кирон тоже не смог найти Вонга, и потому его вопросительный взгляд обратился к саоми. Ярат поднял правую руку с разлапистым трезубцем катара и громко крикнул:

— Вперед!

Его приказ услышали все, и мощной волной хлынули ко дворцу. Саоми бежал впереди, подошвы мягко, по-кошачьи пружинисто касались земли. Ломать живую изгородь ему не пришлось — легче было перепрыгнуть, однако ровно подстриженные кусты все равно оказались смяты и поломаны. В какой-то миг Ярат вдруг понял, что перед ним никого нет, кроме врагов — гвардейцев в бело-золотых мундирах. Клинок его меча и лезвия катара алели в отблесках пламени факелов и парковых фонарей, а правая рука была уже по локоть темная от чужой крови.

Двери с треском распахнулись под неумолимым натиском, и шумная толпа ворвалась в огромный вестибюль — белоснежный, мерцающий полированным мрамором и позолотой узорных барельефов, колонны величественно уходили ввысь, поддерживая расписанный потолок. Красота казалась нерукотворной. Саоми замер на мгновение, представив, что сегодня ночью от всего этого великолепия останется лишь слабое напоминание. Лезвия катара вовремя перехватили изогнутую саблю гвардейца, Ярат опомнился и понесся вверх по широкой дворцовой лестнице, устланной мягким ковром.

Удар, бросок, еще удар… прыжок, захват… скрежет металла о металл, звон закаленной стали. Саоми расчищал дорогу тем, кто шел за ним. Лестница была достаточно широка, чтобы противники окружили его со всех сторон, но в ближнем бою у Ярата были все преимущества, только вот рука… Ювелирная работа мастера Элифа, тщательно закрепившего сломанные пальцы тугой повязкой, примотав к ним тоненькие, плоские дощечки, теперь мешала действовать, ведь Ярату постоянно хотелось сжать пальцами рукоять, сжать крепко, надежно, пускай врачеватель и считал, что кости еще не срослись.

Верхняя площадка, как и каждая ступень, забита людьми — гвардейцы из последних сил пытались помешать повстанцам добраться до правителя. Ярат задержал взгляд на искаженном болью лице молодого гвардейца, и в этот миг пропустил первый удар. По плечу полоснуло, и саоми, хоть не почувствовал боли, мгновенно отреагировал и запретил себе смотреть в лица врагов. Не сейчас. Рано, потому что император еще жив, потому что остальным не обойтись без его помощи…

У высоких, покрытых позолотой дверей, саоми оглянулся. Там, где-то далеко, у самого начала лестницы, он увидел Даена Вонга, и от сердца отлегло — значит, все-таки жив! Но медлить не стоило — пока Вонг доберется сюда, наверх, может быть уже поздно, а потому саоми не стал задерживаться и, пробившись сквозь последние ряды защитников дворца, оставил далеко позади тех, кто пришел вместе с ним.

Куда ведут эти двери — Ярат знал. Когда-то не так уж давно анфиладой позолоченных дверных проемов его привели в тронный зал и, пока пленник шел, он успел увидеть множество тигров, драконов, змей… бронзовые и вышитые золотом и драгоценными камнями на тончайшем шелке, они смотрели со стен и потолков, как будто старались запугать того, кому предстояло оказаться перед великим тамойским императором.

Тишина обрушилась внезапно, и только тогда Ярат осознал, что он совершенно один в этом огромном помещении, где эхо отражает даже самый тихий, незначительный звук. Было не по себе, потому что саоми слышал собственные шаги, и, казалось, ощущал взгляды всех тех существ, что смотрели на него, ощерив пасти, со всех сторон. Но вот последние двери. Прислушавшись, саоми не уловил ни звука за ними, и толкнул изо всех сил, успев удивиться, что не заперто…

Освещенный множеством свечей тронный зал сегодня казался не таким огромным, как в тот день, когда в синей мантии школьного учителя Ярат стоял перед императором, глядя на окруженного бывшими своими учениками господина Эрхата.

Отблески пламени плясали на мозаичном полу. Напротив дверей, на значительном возвышении, к которому вели несколько ступенек, находилось высокое кресло, украшенное застывшими в угрожающих изгибах золотыми змеями. Рептилии поблескивали рубиновыми глазами, казалось, можно расслышать даже их шипение… Император в сияющем золотом кафтане вальяжно расположился на троне, подперев рукой подбородок, и с интересом смотрел на незваного гостя. Ироничная усмешка приподняла аккуратно подстриженные усы, волосы черным шелком спускались на плечи. Из-за сияния, окружавшего императора, на него было больно смотреть, казалось, светилась и его одежда, и трон… Наверняка верноподданные верили, что свечение исходит от самого правителя, но Ярат знал, что все дело в искусной огранке и освещении, специально задуманном так, чтобы оказавшегося перед троном ослепляли световые блики, не давая разглядеть в солнцеподобном правителе империи простого смертного.

И все же саоми на мгновение словно ослеп, иначе чем объяснить, что он не заметил телохранителей императора, выстроившихся вдоль стен? Их было десять человек, но Ярат не почувствовал их присутствия, и не увидел, обманутый пестрыми узорами дорогой ткани в нишах. Воины, замерев, будто сливались с этими узорами, становились их дополнением и продолжением, а потому саоми увидел их лишь когда телохранители императора бросились на него.

От пестроты одежд рябило в глазах. Саоми щурился, его позеленевшие глаза напряженно ловили движения противников и едва не слезились от мельтешения разноцветных линий, дуг, переплетений узоров. Необъяснимый, безотчетный ужас поднимался откуда-то из глубины души, а в висках громко тикало. В последний момент уклонившись в сторону, саоми пропустил еще один удар, который едва не стал смертельным. Лезвие скользнуло по ребрам, а Ярат наконец сделал то, чего ему сейчас хотелось больше всего — зажмурился. И не стал открывать глаза.

Боль в висках утихла, и взметнувшаяся волна страха понемногу улеглась. Шорох одежды, едва различимый свист рассекающего воздух клинка… Ярат парировал удар и тут же сделал выпад, лезвие безошибочно нашло цель, и саоми улыбнулся.

Это была игра, не более, и в этой игре он был сильнее, он слышал каждое движение, улавливал малейший звук, и снова, снова находил цель, уклоняясь от ударов, ныряя и подпрыгивая, кружась среди стальных жал, снова и снова направляемых в него, но вот… легкий звон, шелест и — тишина. Ярат открыл глаза, сразу же найдя взглядом императора.

— Неплохо, — равнодушно бросил правитель. Тела его телохранителей в пестрых одеждах неподвижно лежали на мозаичном полу.

Ярат шагнул вперед, глядя в насмешливые карие глаза. Взгляд правителя сковывал движения, словно опутывая ноги прочными нитями, которые не так-то легко порвать. На этот раз саоми решил, что не будет закрывать глаза, потому что этот поединок должен выиграть честно, не сбегая от борьбы. У него получилось, но в нескольких шагах от трона Ярат остановился. Император даже не изменил позы, наблюдая за приближением своего врага без страха, а, скорее, с презрением и легким любопытством.

Просто так убить не сопротивляющегося человека, пусть даже императора, Ярат не мог.

— Я вызываю тебя на поединок, — сказал он. Безусловно, правитель не заслуживал этого, как человек, но, как ученик господина Эрхата…

— Я не буду драться с тобой, мальчишка, — император выпрямился, руки легли на подлокотники, послышался мелодичный шорох шелка и парчи.

Это был бы бесславный поступок, но ничего другого не оставалось, и Ярат приказал себе "Убить!" И сделал шаг. Второй. Выражение лица императора оставалось прежним, и даже в газах не мелькнуло отражение реальных мыслей, но саоми почувствовал угрозу. Чуткий слух уловил где-то внизу, под полом движение механизма, Ярат отпрыгнул в сторону, ощутив, как опора уходит из-под ног, проваливаясь вниз.

Локоть едва не ударился о край широкого квадратного люка, дна которого не было видно в клубящейся под ногами тьме. Ярат выпустил меч, успев увидеть, как тонет во мгле верный клинок. Пальцы заскользили по гладкому мрамору, но саоми подтянулся и уперся в пол правым локтем. Держаться было трудно, тело тянуло вниз, скользкая поверхность не позволяла как следует ухватиться. Неподалеку еще лежали трупы телохранителей, кроме двух, что провалились в люк. Ярат мог бы дотянуться до кончика одежды одного из них, но знал — тело заскользит по полу, и тогда уж наверняка увлечет саоми за собой.

Створки люка продолжали открываться, пока не приняли горизонтальное положение, снизу прижавшись к полу тронного зала. Император поднялся и пошел вдоль края, на ходу вынимая из ножен меч. Его дорогая одежда громко шелестела, и в этом звуке угадывалось шипение змей. Понимая, что сейчас ему просто-напросто и без всяких усилий снесут голову, Ярат предпринял последнюю отчаянную попытку. Перекрытие, за которое цеплялся саоми, было достаточно широким, чтобы в его торец упереть ступню. Ярат отпустил руки, но в то же мгновение, подтянув колени, оттолкнулся ногами от перекрытия правее того места, где висел, и пружиной отлетел вбок, через угол квадратного проема. Упал прямо на тела двух своих недавних противников, рука тут же потянулась к мечу телохранителя, лежащему на заляпанном кровью мраморе. Он успел заметить, как взвился в воздух император и сияющей золотой каруселью полетел в его сторону, грозя опуститься прямо на голову. Рукава и полы богатого одеяния, словно крылья огромной бабочки, распахнулись широким пологом. Саоми готов был встретить врага острием меча, но вовремя понял, что происходит, и, перекатившись через безжизненное тело, отскочил в сторону. Кафтан императора, широко распластав парчовые крылья, накрыл то место, где только что находился саоми, сам же правитель в простом белом одеянии мгновенно оказался рядом с врагом, и Ярат едва успел снова отскочить, чтобы иметь возможность встретить императора стоя. Тот лишь усмехнулся.

— Я не буду драться с тобой, мальчишка.

— Ты уже дерешься, — неожиданно подаренную паузу Ярат использовал, чтобы окончательно прийти в себя.

— Нет, ошибаешься, — правитель медленно шел вдоль края. — Я лишь пытаюсь избавиться от тебя так, чтобы не пришлось самому пачкать руки.

— Руки и помыть можно.

Дерзость саоми не произвела впечатления на правителя. Никакого.

— Ты пришел, чтобы отомстить мне за свой народ, не так ли? А твоя месть избирательна. Возможность отомстить учителю Эрхату ты не использовал.

"Пусть говорит, на это не стоит обращать внимания" — напомнил себе саоми. Он понял, что правитель тянет время, но вот зачем? Скорее, это было на руку Ярату: задержать императора, пока не появится Вонг.

— Если бы не твоя покладистость, учитель Эрхат испробовал бы на собственной шкуре самые изощренные пытки. Ты ведь знаешь, что он является автором многих приспособлений в допросной камере.

"И на это не стоит обращать внимания" — Ярат больше не стал тянуть время: бросился на противника, казалось, так неосторожно расслабившегося. Но саоми знал, что это ощущение ложно, и не обманулся. Его удар был с легкостью парирован. Император улыбнулся, пренебрежение сквозило во взгляде ореховых глаз.

— Ты многого не знал о своем Учителе. Как не знаешь многого и о тех, кого привел за собой.

Еще удар, и еще. Контратака императора не стала неожиданностью, но Ярату было непросто увернуться.

— Хочешь отомстить мне за свой народ, но рискуешь ввергнуть в хаос всю империю, — нагнувшись, правитель поднял меч телохранителя, рукоять легла в его левую ладонь. — Скажи, вы уже решили, кто займет мое место? Ты? Или Вонг? Или, может, Рион Манн?

Ярат упорно не слушал, хотя слова все равно проникали в сознание. Он снова и снова пытался достать императора чужим мечом, но каждый раз сам все с большим трудом отбивал атаки. Вооруженный двумя мечами император был еще более опасным противником, теперь он наступал, оттесняя Ярата к стене. Правитель видел, что саоми в проигрышном состоянии, от его взгляда не укрылся примотанный к правой руке катар, и он с удовольствием пользовался преимуществом. Сила натиска оказалась такой, что пропитавшаяся кровью повязка на правой руке ослабла, и рукоять катара гуляла в ней. Теперь Ярату приходилось в основном отступать.

В лице правителя — ни злобы, ни ненависти, только презрение. Он даже позволил себе рассмеяться, уверенный в собственной победе. Оба клинка в руках императора уже окрасились кровью, а на мече саоми была лишь его собственная кровь — он «одолжил» оружие как раз у того телохранителя, который задел его во время схватки.

"Ты умрешь. Ты умрешь", — читалось во взгляде правителя, словно приказ. Саоми сопротивлялся, но силы были неравны, и не потому, что Ярат поддался внушению — катар в правой руке уже почти висел беспомощным грузом, а меч в левой едва успевал отклонять атаки двух стремительных клинков, которые каждый по нескольку раз зацепили тело. Врожденный инстинкт и природная ловкость помогали снова и снова уходить от смертельного удара, но так не могло продолжаться до бесконечности, и в какой-то момент Ярат подумал, что зря пообещал Инге вернуться…

Гул накатил лавиной, разрушая тишину, и только тогда саоми вспомнил, что не один пришел во дворец. Его хватило на последний отчаянный удар, и в этот раз Ярат уже не устоял на ногах, успев откатиться в сторону. Император не стал нападать, он больше обращал внимания на Ярата, потому что в тронный зал вместе с несколькими десятками воинов прорвался Даен Вонг.

— Я требую поединка, — прогремел голос правителя.

Люди обернулись к предводителю, понимая, что Даен не сможет отклонить вызов. А Вонг и не стал этого делать — молча кивнул, расстегнул ремни легких доспехов, которые с грохотом упали на мрамор, и вышел навстречу императору.

Приподнявшись, Ярат сел. Он находился возле затянутой пестрой тканью ниши в стене и очень хорошо видел дерущихся. Воины, пришедшие за Даеном, постепенно сформировали полукруг, но саоми обзора не закрывали — как-то получилось, что к нему никто не приблизился. Император и Даен были равны, по крайней мере, так показалось Ярату. Радовало, что император все-таки потратил хоть немного сил на того, кто первым пришел в тронный зал, да и с телохранителями Вонгу сражаться не пришлось.

Что-то влажное ползло по виску, саоми машинально поднял руку, чтобы вытереть кровь над бровью, но только еще больше перепачкал лицо. В какой-то миг Даен оказался очень близко, казалось, можно протянуть руку и коснуться пальцами его сапога… Сине-серая одежда Вонга и белоснежная императора мелькали перед глазами, и Ярат только теперь заметил, как похожи эти два человека: оба широкоплечие, хорошего роста, с длинными темными волосами, карие глаза… Оба тамойцы, принадлежат одному народу, Вонг даже аристократ, с древней, уважаемой фамилией…

В быстрых движениях Ярат различал дерущихся в основном по цвету одежд, и на белом облачении императора кровь казалась ярче.

Зрители молчали, не выказывая поддержки ни одному из участников: так предписывала воинская честь, чтобы побеждал достойнейший, а не тот, на чьей стороне толпа. Среди собравшихся Ярат увидел Кирона: воин наблюдал за поединком, хмуря седые брови, и в тронном зале было много его подчиненных, тех, кто прицепил к форме внутренних войск синюю ленту.

Вонг оказался сильнее. Меч императора прошел мимо цели, когда Даен, воспользовавшись этим, нанес решающий удар. Правитель замер, но не выпустил оружия. На белоснежном одеянии расцвело новое пятно, самое яркое, оно быстро увеличивалось, а император все стоял и стоял, а потом как-то мягко опустился на мозаичный пол, раскинув руки, звякнула по мрамору сталь…

Ярат поднялся и медленно подошел к распростертому телу. Он не слышал радостных криков волошцев и сдержанных поздравлений Кирона — все это было уже несущественно, значение имела лишь победа, не Яратом добытая, победа над человеком, которому многие поклялись отомстить, а получилось это у Даена, хотя и не в одиночку он пришел во дворец, а с трехтысячным войском, и немало людей оплатило сегодняшнюю победу собственной кровью.

Теперь было отчетливо видно, что Вонг ранил императора не единожды. Правитель лежал, широко раскинув руки, пальцы его все еще сжимали рукояти мечей, а на узор мраморной мозаики выползали из-под тела алые ручейки. Лицо императора не изменилось даже после смерти, а улыбка на тонких губах показалась Ярату торжествующей. Это была улыбка победителя или, по крайней мере человека, который умер так, как хотел, успев свершить задуманное, и не сожалея ни о чем.

Чья-то рука тяжело легла на плечо. Ярат обернулся, встретившись взглядом с Даеном.

— Ну, вот и все, — Вонг усмехнулся. Он тоже был ранен, но двигался без труда и в немедленной помощи не нуждался. "Вот он, лучший ученик, о котором говорил Учитель. Тот, кто смог победить императора" — Ярат снова перевел взгляд на лицо сверженного правителя.

— Ищите наследника! — раздался бас Кирона. — Скорее, он не должен сбежать!

Солдаты кинулись выполнять его приказание, слышалось хлопанье дверей, топот ног, а саоми вдруг понял, почему тянул время император, и отчего торжествовал, уходя в мир иной на глазах своих палачей, пришедших требовать справедливости. Наверняка наследника успели вывести из дворца какими-нибудь потайными ходами, а правитель остался, не желая убегать от смерти, считая это ниже своего достоинства и… подарил сыну шанс на спасение.

— Победа! Ура, победа!

Эти крики быстро разлетелись в разные стороны от тронного зала, и скоро раздавались уже за пределами дворца. Саоми слушал их растерянно — почему-то общая радость не грела душу, вызывая лишь ощущение выполненного долга. Странная пустота внутри разрасталась. Ярат стоял посреди помещения, не зная, что делать и куда идти, потом отвязал катар, подвигал раненой рукой. Правая кисть ныла, он только сейчас это почувствовал, но боль была вполне терпимой. Последний раз оглядев место последнего поединка, Ярат медленно направился к дверям.

Он не стал участвовать в поисках, да и волошцы тоже отнеслись к ним без должного энтузиазма. Наследника искали солдаты Кирона, они перерыли весь дворец, добираясь даже до самых отдаленных закутков. Ярат не собирался им помогать, но что-то тревожно шевельнулось в груди, заставив его свернуть уже у самой лестницы и пойти вглубь дворца, а потом побежать. В ушах звучали женские крики, и саоми был уверен, что это не галлюцинация, вызванная воспоминанием о том страшном дне, когда погибла вся его родня. Крики были наяву, Ярат спешил и незаметно для себя оказался в жилом крыле дворца, где за тонкими перегородками из бамбуковых рам и расписного шелка располагались покои императорской семьи.

Ароматы благовоний раздражали нюх, саоми постоянно хотелось чихать, но это быстро прошло, когда Ярат свернул, следуя поворотам коридора, и остановился, пораженный увиденным.

За тонкими занавесями, перепачканными и порванными, в высоком кресле сидела женщина. На ней были богатые одежды, где на сусальном золоте ткани мерцали в свете прикрытых ажурными абажурами фонарей драгоценные камни, складываясь в изящный узор из птиц и цветов. Лицо ее выбелено, на щеках — румяна, глаза и губы аккуратно подведены. Темные волосы уложены в высокую прическу, и в них сверкают разнообразные украшения, длинные пальцы унизаны перстнями, на охватывающей запястье петельке свисает веер, расписанный все теми же птицами и цветами. Женщина выглядела младше своего возраста, но годилась Ярату в матери…

Саоми опустился на колено рядом с императрицей, пытаясь нащупать пульс, а потом заметил на маленьком столике бокал из тончайшего стекла. На дне еще оставалось несколько капель… Ярат выпустил безжизненную руку и несколько секунд смотрел на спокойное лицо женщины, а потом рванул с места, снова услышав крик.

— Прекратить!

Солдаты, чересчур усердно допрашивавшие слуг, обернулись на голос. Саоми словно не заметил синих лент и стоял у входа с оголенным мечом в левой руке, глядя, как на врагов.

— А ты кто еще такой? — удивился один. Раньше Ярата узнавали по разноцветным глазам, теперь же определить в нем "того самого" саоми было сложнее. Ярат и не стал ничего объяснять — ему хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: ничего не закончилось, и сегодня в императорском дворце погибнет еще очень и очень много людей, причем в основном тех, кто не умеет даже как следует держать оружие. И женщин…

Солдаты двинулись к саоми, явно намереваясь разобраться с тем, кто мешает не только допросу, но и заслуженному удовольствию: ведь не зря говорили, что среди наложниц императора — самые красивые тамойские женщины. Глаза Ярата сверкнули бирюзой, хищный оскал сложно было назвать улыбкой. Ему не хотелось тратить время на слова, но он все-таки пересилил себя.

— Я приказываю вам остановиться.

Короткие смешки были ему ответом, один из солдат подал голос:

— Мы слушаем только приказы нашего командира. А его светлость приказал нам допросить прислугу и найти наследника любой ценой. Поэтому ты можешь либо помочь нам, либо подобру-поздорову уйти отсюда.

Их было много для одного раненого саоми, поэтому Ярат еще пытался решить дело мирно.

— Где ваш командир? — спросил он.

— Где-нибудь здесь, — ответил один из солдат, вынимая саблю. — Давай-давай, проваливай…

Улыбка саоми стала шире, теперь даже глаза его жутковато смеялись. Он не двигался до самого последнего момента, ввергая врагов в замешательство диким взглядом из-под длинных ресниц, а потом крутнулся, чувствуя, как лезвие меча чертит глубокие линии на человеческих телах.

— Прекратить!

На этот раз приказ прозвучал от самого Кирона. Солдаты отхлынули, а Ярат остался на месте, и вокруг него — человек пять, да еще с десяток раненных. Седой воин открыл рот, видимо, для ругательства, но, заглянув в глаза саоми, понял, что лишь потратит зря слова. Пальцы Кирона сжимали рукоять меча, но поднимать оружие против Ярата он не хотел, предчувствуя, что, несмотря на ранения противника, окажется не в выигрышном положении.

— Что здесь происходит? — грозно спросил он.

Ярат не ответил, ему нужно было время, чтобы успокоиться, прийти в себя, потому что сейчас он не смог бы вымолвить и слова — только зарычать.

— Разрешите доложить! — солдат вытянулся по стойке «смирно» и, получив разрешение командира, проговорил: — Этот человек требовал прекратить допрос пленных, и, когда мы сослались на ваш приказ, напал.

— Это правда? — Кирон обратился к Ярату, тот кивнул, не найдя противоречий. — И по какой причине вы позволили себе требовать отмены моего приказа?

— Значит, вы действительно отдали приказ мучить беззащитных людей? — прошипел саоми.

— Мои люди всего лишь ведут допрос.

Ярат оглянулся, обвел взглядом и замерших перед начальником солдат, и слуг, в страхе жмущихся друг к дружке, и стайку полуголых женщин, укутанных в обрывки шифона и шелка и похожих на вырвавшихся из лап хищника экзотических ярких птиц.

— У ваших людей своеобразные методы ведения допроса, — в голосе прозвучала угроза.

Дело пахло новой дракой, правда Кирон не собирался сам сражаться с Яратом, а думал приказать солдатам схватить саоми, но понимал, что бунтарь не сдастся, а значит, будут новые жертвы среди подчиненных.

В повисшей тишине торопливые шаги по коридору услышал не только Ярат, а вскоре на пороге появился мастер Элиф. Он мгновенно оценил обстановку и обратился сперва к Кирону:

— Прикажите запереть пленников в отдельном помещении и приставить к ним охрану.

Воин долго смотрел на мастера, прежде чем повторить приказ для своих солдат. Те послушались, хотя и видно было, что им это не по душе, как и командиру. Людей провели мимо саоми, бывшие слуги правителя смотрели в пол, и лишь молодая кухарка осмелилась поднять взгляд. В ее глазах саоми прочел что-то похожее на благодарность, но это лишь заставило его сильнее нахмуриться.

Солдаты ушли, и они с мастером Элифом остались вдвоем в просторном помещении с перевернутой и поломанной мебелью, разбросанными вещами. Мастер огляделся и, легонько хлопнув саоми по спине, промолвил:

— Пойдем.

Ярат первым миновал дверной проем. Он шел, глядя под ноги, стараясь не видеть и не слышать ничего вокруг. Внезапно саоми остановился.

— Но ведь это ничего не даст, — прошептал он. — Сейчас их запрут в отдельном помещении, но не пройдет и часа, как все повторится. Кирон это поощряет. Его солдаты, хоть и привязали к одежде синие ленты, но не сменили форму. Они и внутри остались все теми же солдатами императора. Та же жестокость, все то же, мастер!.. Вы видели, что они делают? И если ни вы, ни Даен не вмешаетесь, Кирон позволит своим людям продолжить издевательства!

— Да, так и будет.

Спокойный тон, которым были произнесены эти слова, на некоторое время лишил саоми дара речи. Он ошеломленно смотрел в светлые глаза, в покрытое морщинами лицо мастера Элифа, еще не веря в то, что услышал.

— И это вы говорите мне? — Ярат сам едва расслышал собственный голос. Мастер неопределенно качнул головой.

— Народ слишком долго терпел правление жестокого императора, и теперь пытается отомстить хотя бы его семье, слугам…

Ответ прозвучал неубедительно. Ярат скривился.

— Народ? Солдаты Кирона — это еще не народ. Это все те же императорские солдаты. Вы достойный ученик своего учителя, господин Рион Манн.

Он шел по коридору, не медленно, не быстро, не глядя по сторонам. Пустота внутри постепенно поглощала все тело и теперь болела сильно-сильно, сжимая, словно втягивая в себя сердце, которое вот-вот не выдержит.

— Ярат!

Узнав голос Даена, саоми поднял голову и, увидев предводителя повстанцев, пошел к нему. Вонг выглядел довольным — это Ярат отметил машинально и немного удивился, что, приложив все усилия для этой победы, чувствует себя чужим среди соратников.

— Смотри, Ярат! — Даен завел его в помещение с темно-зелеными шторами на окнах и такого же цвета расшитой золотыми нитями тканью на стенах. Посредине, утопив две фигурные ножки в высоком ворсе ковра, стоял массивный деревянный стол, на котором, придавленная по углам подсвечником, книгами и фигурой бронзового тигра, лежала карта империи. Ярат обвел взглядом помещение и чуть внимательней присмотрелся к картине на боковой стене…

…Несколько часов прошло с того момента, когда хозяин кабинета, Самрит Шан, последний раз смотрел на эту же самую картину. Море показалось ему особенно бурным, и начальник тайной полиции понял, что команда корабля не успеет свернуть паруса до того, как усилившийся ветер разорвет их в клочья. Красноватые блики на воде — словно зловещие предзнаменования, вот-вот волны поднимутся и, играючись, перевернут корабль, а то и бросят его на скалы, и тогда от гордого фрегата, идущего на всех парусах под флагом империи, останутся лишь жалкие щепки…

— Кабинет Самрита Шана, главы тайной полиции императора, — сообщил Даен. — Это тот самый человек, который последние два года был занят твоими поисками. Стиг считается его лучшим учеником. Здесь, в столе, документы, отчеты по розыскам беглеца-саоми, то есть тебя. Я думал, тебе будет интересно…

— Мне неинтересно, — отрезал Ярат и, оторвав взгляд от картины, покинул кабинет.

Ночь давно укутала город пеленой мрака, влажного и туманного, не принеся заморозков. Кое-где еще бушевали пожары, но основная их масса уже потухла, и лишь тлели останки сгоревших домов. Столица выглядела как после вражеского набега.

Ярат брел, каждый раз сворачивая в более темный проулок. Меч покоился в ножнах. Саоми подобрал где-то по дороге сухую веточку и ломал ее в пальцах. Правая рука, в которой теперь не было оружия, беспомощно свисала вдоль тела.

Сегодня все произошло так, как и было задумано. Теперь и саоми, и родные Инги отомщены. Правда, Ярат считал, что его заслуга слишком мала, чтобы о ней можно было вспоминать, ведь и войско к столице повел Даен, и с императором сразился он же. Ярат использовал свой шанс на кровную месть, когда остался с правителем один на один, и оказался слабее. Если бы Вонг не подоспел вовремя, теперь саоми не было бы в живых. И тогда он не увидел бы, что творят солдаты Кирона, не знал бы, что в ближайшие дни людей беззащитных и ни в чем неповинных перед народом, будут мучить так, как и при правлении императора.

Мысль о допросах ненадолго вернула саоми к действительности — он вспомнил, что на самой окраине города стоит императорская тюрьма, где находятся Айлан и Арен, и понадеялся, что хотя бы с ними все будет хорошо. А еще всплыло в памяти вдруг утреннее обещание, данное Инге. Саоми подумал, что не очень-то хочет его выполнять: ни рассказывать, ни возвращаться.

Звезд из-за нависшего над городом тумана видно не было. Саоми остановился, глядя пустым взглядом в темноту, но насторожился, уловив звук шагов: уверенные, мужские, и семенящие, детские. Ярат оглянулся через плечо: из-за угла дома вынырнули две фигуры в темных плащах: мужчина вел за руку ребенка. Они замерли, увидев Ярата, ребенок поднял голову, раскосые темные глаза удивленно уставились на саоми.

Ярат узнал его моментально: когда-то этот мальчишка надумал затравить его бойцовскими собаками. Наследник всего лишь хотел посмотреть, так ли силен саоми в зверином обличье, как и обыкновенные саомитские коты. Да и после мальчик не раз появлялся в подземелье вместе с отцом, и тогда у Ярата буквально чесались руки от желания свернуть шею малолетнему извергу…

Наследник немного подрос, теперь ему было лет тринадцать, но во взгляде темных глаз саоми не прочел страха и усмехнулся: наверняка правитель гордился своим сыном.

Что-то подсказывало Ярату, что в плену мальчишку ждет смерть, поэтому саоми решил, что не будет поднимать тревогу или препятствовать наследнику покинуть город. Сделает вид, что не узнал, и пойдет себе дальше…

Но в этот миг сопровождавший наследника мужчина скинул плащ и, оголив оружие, бросился на того, кого посчитал врагом.

Ярат отскочил — сил на драку почти не осталось, да и желания не было.

— Уходи, — сказал он. — Я не хочу с тобой драться.

И только после этого рассмотрел лицо нападавшего…

…бывший ученик господина Эрхата, Самрит Шан. В далекий-далекий день больше трех лет тому назад он стоял возле трона, приставив нож к горлу своего Учителя, и наблюдал, как медленно, крючок за крючочком, глупый мальчишка-саоми расстегивает свою синюю учительскую мантию, чтобы, исполняя пожелание императора, превратиться в хищного зверя, саомитского кота…

Благородство саоми не простиралось настолько далеко, чтобы сбежать от одного своего врага ради спасения другого, пусть и малолетнего. Шан атаковал снова, и его клинок ударился о лезвие вынутого из ножен меча Ярата. Ненависть в глазах противника подпитывала силы саоми, помогая вновь и вновь успешно уходить от опасности, атаковать. Шану необходимо было остаться в живых, чтобы вывести из столицы наследника, а Ярат… ему терять было нечего, он просто дрался, стремясь убить. Пустота, раздиравшая душу сильнее злости, оставляла ясным рассудок, и теперь саоми дрался с улыбкой. Он не боялся смерти. Самрит тоже не боялся, но ему нужно было выжить, а Ярату это было безразлично. Теперь он, словно отыгрываясь за бесславный проигрыш в поединке императору, больше нападал, оставляя главе тайной полиции защищаться. Инстинкт уводил от смертельных ударов, и вот-вот саоми должен был сам нанести последний, решающий удар…

Все тот же инстинкт предупредил об опасности, саоми развернулся, и это движение спасло ему жизнь: словно возникший из ниоткуда Стиг ударил, но промахнулся, однако на этот раз не промахнулся Самрит Шан. Движение саоми оказалось не слишком стремительным, удар пришелся по голове плашмя, но край лезвия все-таки рассек кожу на затылке. Ярат не смог удержаться на ногах. Темная улица качнулась, земля сама ударила в спину.

Теперь главе тайной полиции не составило бы труда добить распластавшегося у его ног противника, но он не сделал этого. Два человека стояли над Яратом, глядя друг другу в глаза. Стиг поклонился, приложив руку к сердцу:

— Учитель…

Почему Шан не поверил в то, что молодой арант пришел к нему на помощь? Быть может, прочитал приговор в глазах своего ученика? Ярат увидел, как тусклый отблеск пробежал по стали, но Самрит Шан не успел завершить удара. В руке, которую арант держал у сердца, оказался нож. Стиг ушел из-под клинка и, как показалось бы со стороны, обнял своего учителя.

— Зачем?

Вопрос аранта прошелестел едва слышно, а саоми показалось, что он слышит свой собственный голос, отраженный эхом каменных стен подземелья.

— Так было нужно. Стиг…

Арант выдернул окровавленное оружие и осторожно уложил тело Шана на влажную землю, покрытую неразровненными бороздами от колес. Теперь безжизненные водянисто-голубые глаза смотрели на саоми. Ярат отвечал ему таким же равнодушным взглядом. Он знал, что Стиг сейчас просто перережет ему горло, но не мог помешать… В теле просто не осталось сил, проклятый инстинкт молчал.

Арант вытер нож о бедро и сунул за пояс, присел на корточки возле своего врага. Протянул руку, тронул кровавое пятно на боку саоми, затем взгляд, липкий и неприятный, ощупал все тело Ярата, остановившись на перебинтованной руке, и тогда на лице аранта появилась усмешка.

— Ты уже почти умер. Даже не чувствуешь боли. Скажи, саоми, ведь ты умираешь не от ран? Может, твоя совесть проснулась так не вовремя, когда нет сил спрятаться от ее голоса? — Он выпрямился, не отрывая взгляда от голубых глаз Ярата, в которых отразилось недоумение. — Теперь ты всего лишь мой личный враг, поэтому я не стану убивать тебя сегодня. Если ты выживешь, то, возможно, останешься калекой, и это будет лучше всякой мести, если умрешь, то мне не стоит облегчать твою участь, обрывая жизнь сейчас, когда тебе и не больно, и не страшно. Если же ты вдруг поправишься, я найду тебя. Но позже. Поединок с умирающим не принесет удовлетворения… Ты живучий, саоми, я знаю, поэтому — до встречи.

Он ушел. Ярат не стал провожать его взглядом, но долго вслушивался в удаляющиеся шаги. Стиг был прав во многом, кроме одного: встречи, скорее всего не будет. Ярат повернул голову, уловив движение вблизи: а он и забыл о мальчишке! Все это время наследник благоразумно прятался в тени, что даже Стиг не заметил его, а может, просто не стал проверять, кем является неожиданный свидетель.

"Меня так часто сегодня убивали" — подумал саоми, и едва не рассмеялся, когда мальчишка вынул кинжал с инкрустированной рубинами позолоченной рукоятью. Но на смех тоже не осталось сил, к тому же Ярат понял, что на этот раз ему не повезет… или повезет, смотря с какой стороны посмотреть. Он выполнил долг, отомстив за свой народ, решать судьбу империи — не его дело, и без того желающих хватит, да и все равно теперь, потому что нет ради кого стараться, не к кому возвращаться… Данное Инге обещание не в счет. Девушка, наверняка, поймет, да и попросила она его вернуться просто потому, что жалеет, не понимает, что на самом деле саоми по имени Ярат больше не нужен этому миру. Вот только очень не хочется, чтобы жизнь оборвал именно этот кинжал, на рукояти которого выгравированы змеи с рубиновыми глазами.

Мальчишка остановился над ним и замахнулся. Ярата словно подбросило — тело пыталось спастись, не обращая внимания на волю хозяина, однако удара не последовало: металлический звон, брошенный чьей-то меткой рукой нож выбил оружие из пальцев ребенка, не поранив. А Ярат вновь растянулся на земле. Только теперь он вдруг почувствовал, как болит все тело, каждая мышца, каждая косточка…

— Живой? — окликнул голос Серхат, сразу объяснив Ярату, кому он обязан спасшим его жизнь броском. И улыбнулся. Бледное лицо с испуганными и оттого огромными серыми глазами принадлежало Инге.

— Ты же обещал, — горький укор тронул настолько, что захотелось оправдываться. Инга приподняла его голову, и саоми поморщился от боли, а девушка вскрикнула и, как ему показалось, едва не отдернула руки. Ярат что-то протестующе пробормотал, но, как оказалось, зря — Инга вовсе не собиралась его отпускать. "Хорошо… если уж умирать, то вот так, когда кажется, что ты кому-то все-таки нужен, когда руки так осторожно придерживают твою голову, когда чувствуешь ласковые пальцы, перебирающие волосы"…

Неизвестно, что из этого он неосторожно произнес вслух, но реакция не замедлила последовать.

— Ах ты, сволочь! Обманщик! — голос Инги прерывался то ли от злости, то ли от слез. — Только попробуй, только попробуй, я тебе… Да я не знаю, что я с тобой сделаю!

Что именно так ее разозлило? Может быть то, что он не собирался выполнить свое обещание и вернуться? Саоми не понял, но на всякий случай попытался изобразить виноватую улыбку. Вокруг шумели: кричали, топали, суетились… звуки сливались в монотонный гул, Ярат медленно засыпал.

Глава 5

— Обещал… обещал…

То ли обрывки сна не давали покоя, то ли кто-то действительно говорил ему эти слова — Ярат не знал. Он не спешил просыпаться, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. За окном громко чирикал воробей, празднуя оттепель, но в помещении было душно. "Вот бы окно открыли… тогда и воробья звонче слышно…"

— Вы думаете, все будет хорошо? — взволнованный голос Инги прямо над головой.

— Сейчас сложно сказать, — вздох, мастер Элиф поправил на саоми одеяло. Ярат на миг почувствовал прикосновение шершавых пальцев и только тогда вспомнил все, что было накануне.

— Будем надеяться, что нервы не задеты, иначе, боюсь, он останется прикованным к постели.

Мгновенно сосредоточившись, саоми постарался почувствовать каждую часть своего тела, незаметно пошевелить пальцами… Вроде все в порядке. "Вот бы Стиг обрадовался" — подумал он, вспомнив слова аранта.

— А как узнать? — голос Инги дрогнул, она осторожно дотронулась до правой руки Ярата, потом отчего-то испуганно отдернула пальцы.

— Проснется, тогда и узнаете, — мастер отошел в сторону, что-то делал, Ярат слышал шорох, негромкий стук дерева и глины. Потом прозвучал вопрос, в котором саоми услышал улыбку: — Волнуешься?

Инга хмыкнула. Вопрос был явно неуместным.

— Кто он тебе?

Ярат не хотел, чтобы Инга отвечала, понимая, что ничего лестного для себя не услышит, и в то же время было немножечко любопытно: что она скажет?

— Так… Не знаю. Мы случайно познакомились.

— Я слышал от Ярата, — голос приблизился, перед глазами мелькнула тень, и стало немного темнее, будто кто-то задернул занавесь. — Но ведь ты его знаешь давно, я прав? Ты жила в доме учителя Эрхата?

Наверное, Инга просто кивнула, не тратя понапрасну слов. А допрос продолжался.

— Значит, вы друзья?

Молчит. Снова кивает? Или пожимает плечами? А, впрочем, какая разница…

Дверь отворилась, легкие шаги, почти неслышные, как у кошки. Так ходят только саоми. "Наверное, Серхат" — сообразил Ярат, и тут же услышал ее неожиданно громкий голос:

— Отец, там пришел Кирон с людьми, тебя спрашивает.

"Кирон?" — Ярат уже хотел открыть глаза, но подумал, что лучше подождать, когда мастер Элиф наконец выйдет.

— Спасибо, дочка.

И мастер ушел. Дверь за ним закрылась, Серхат подошла к кровати и остановилась, разглядывая пациента своего приемного отца.

— Ну и как он?

— Спит, — скупо ответила Инга.

— Спит? Знаешь, когда мы его нашли, я уже подумала, что не жилец… — на последних словах женщина-саоми чуть понизила голос. — Да еще и улыбался как-то странно, будто умирать собрался.

— А он и собрался, — ехидно пояснила Инга. — Еще как собрался! — ее раздражение постепенно переходило в злость. — Жаль, конечно, что мне совесть не позволит бить лежачего, но ничего… Пусть только встанет с постели, я ему тогда ка-а-а-ак…

У Ярата не было сомнений, что в данный момент Инга картинно замахивается, почти испуганный вздох Серхат это подтвердил.

— Инга, ну разве можно? Тебе его не жалко?

— Нет, мне его не жалко, — твердо ответила девушка.

Ярат улыбнулся. Понимая, что уже выдал себя, сказал вслух:

— Спасибо.

И открыл глаза.

В комнате было светло, очень светло, несмотря на то, что половину окна закрывала желто-коричневая штора. Серхат и Инга стояли возле кровати. Женщина-саоми была одета пестро, в широкой длинной юбке, пышные волосы играют яркими медными отблесками. Инга, как обычно, куда скромнее: светло-серая длинная кофта с широким рукавом, поверх безрукавка чуть темнее, русые волосы собраны на затылке. Обе смотрят на него широкими глазами, в которых немного удивления, немного радости и… ни капельки злости. Это Ярат отметил, заглянув в серые глаза Инги. Девушка улыбнулась, но вовремя спохватилась и, видимо, чтоб не баловать саоми, строго нахмурилась:

— Не за что, — и тут же взволнованно: — Ты как? Руки-ноги двигаются, все в порядке?

— Кажется, да…

Дверь снова отворилась, Ярат не оборачиваясь, по звуку шагов определил, что вошел мастер Элиф. Пожилой врачеватель наклонился над саоми, взгляд Ярата мгновенно стал колючим.

— Зачем приходил Кирон?

— Ты слышал? — без удивления переспросил мастер, попытался взять саоми за запястье, чтобы прощупать пульс, но Ярат отодвинул руку немного. Мастер Элиф понял намек и не повторил попытки. — Я положил на кисть свежую повязку. Еще около недели — и ее можно будет снять, правда, пальцы придется долго разрабатывать…

— Зачем?..

— Я услышал твой вопрос, — перебил мастер. — Ты хорошо помнишь все, что произошло этой ночью?

Саоми облизнул потрескавшиеся губы.

— Помню.

— Уже после захвата погибли пять человек из отряда Кирона. Ты понимаешь, о чем я.

— Я не понимаю, — вдруг заявила Серхат. — Ну, погибли. При чем тут Ярат?

— Очень даже при чем, — ответил мастер Элиф. — Это он их убил.

Янтарные глаза Серхат округлились, она недоумевающе посмотрела на лежащего пластом Ярата.

— Почему?

Он не стал отвечать, просто молча смотрел на мастера.

— Так вот, Ярат. Вчера ты совершил не просто глупость, а преступление. Убийство пяти человек, и это не считая раненых.

Инга с Серхат изумленно и испуганно переглянулись, и теперь смотрели то на мастера Элифа, но на хранящего молчание Ярата.

— Ввиду различных обстоятельств тебя не будут преследовать по закону, но, сам понимаешь, в столице тебе лучше не задерживаться… Прости, Ярат, это не мое требование.

— Уходите, — процедил саоми сквозь зубы, рывком приподнявшись на локтях. Ему хотелось сказать что-нибудь злое, обидное, но Ярат не мог этого сделать: все-таки Рион Манн лечил его, к тому же здесь приемная дочь мастера и Инга, поэтому он лишь повторил: — Уходите!

Мастер Элиф молча вышел, глядя ему вслед, Серхат озадачено пробормотала, обращаясь к Ярату:

— Вообще-то ты находишься в его доме. Так что…

Ярат смотрел на закрытую дверь. Резкое движение вызвало мельтешение разноцветных пятен перед глазами, а голова казалась тяжелой. Саоми лег, провел ладонью по лицу и только сейчас обнаружил, что голова его перебинтована. Осторожно ощупал повязку, вспомнив о ране на затылке.

— В его доме? В доме мастера Элифа?

Услышав утвердительный ответ, Ярат прикрыл глаза.

— В столице? — уточнил он.

— Да. У отца здесь небольшой домик почти на окраине. А что? — женщина наклонилась над кроватью. — Что случилось? Что вы не поделили? И кого и почему ты убил и ранил?

Ничего ей рассказывать Ярат не собирался, поэтому лишь покачал головой… Потом вспомнил, что есть человек, с которым ему необходимо поговорить.

— Где Даен?

— С утра был где-то во дворце.

— Мне очень нужно с ним поговорить. Срочно.

— Ну-у-у-у… — Серхат отошла, задумчиво глядя на сухой веничек душистых трав под потолочной балкой. — Я попытаюсь его найти. Очень срочно, говоришь?

— Очень.

— Ладно. Постараюсь привести. Правда, не знаю, как скоро…

Едва они остались вдвоем, Инга присела на облучок кровати и пытливо заглянула в лицо саоми. Он почувствовал этот взгляд и открыл глаза.

— Айлана и Арена освободили?

— Да, мастер Элиф уже осматривал их, — почему-то шепотом ответила девушка. — Оба живы, правда… — она запнулась, подбирая слова, и пауза длилась слишком долго. Саоми взволнованно привстал, ожидая услышать, что пленников императорской тюрьмы сильно покалечили во время допросов.

— У Арена нет одного глаза, — неловко пробормотала Инга. — И руки в повязках, как у тебя.

— А Айлан? — быстро спросил Ярат.

— Как будто все в порядке. Наверное, императору было не до него.

Ярат перевел дыхание. Он ожидал худших новостей.

— Ты лучше расскажи, о чем это говорил мастер Элиф? — попросила Инга. — Кого это ты убил? Я так поняла, они были на вашей стороне, да? Ярат! Я хочу знать, что произошло!

Но саоми вспомнил еще кое-что, о чем необходимо было спросить.

— Инга, скажи, что случилось с наследником?

— С тем мальчишкой? — девушка нахмурилась. — Его забрали во дворец.

— Понятно, — Ярат медленно и с трудом сел на постели. — Мне тоже надо во дворец. Все равно в этом доме я не останусь.

— Ты с ума сошел? — вполне искренне забеспокоилась Инга. — Куда ты пойдешь в таком состоянии?

— Если сейчас не пойду — потом поздно будет.

— Почему? Для чего поздно?

— Его убьют.

— Кого?

— Наследника.

Инга задумалась, потом пожала плечами:

— Ты думаешь?

— Я уверен. Когда мы захватили дворец, солдаты Кирона начали издеваться над его обитателями. Император погиб в поединке с Вонгом, императрица успела принять яд. Остальным повезло меньше. И наследника тоже убьют, понимаешь?

Инга тяжело вздохнула, наверное, ей сложно было принять решение, а Ярат ослаб настолько, что девушка вполне может не только запретить ему выходить из дома, но и сделать все, чтобы саоми этого запрета не нарушил. Ярат и сам понимал, что идти сейчас во дворец — чистое сумасшествие. Тут хотя бы до уборной доползти…

— Мы сделаем так, — произнесла наконец Инга, озвучивая свое решение. — Подождем Даена и поговорим с ним.

— Время потеряем…

— Подождем еще хотя бы полчасика. Если Серхат приведет Даена, лучше вам встретиться здесь, а не во дворце.

Серхат отсутствовала дольше получаса.

— Я его не нашла, — сообщила она. — Похоже, мы с Даеном разминулись.

Вместе с Ингой Ярат спустился по лесенке на первый этаж и вышел во двор. День выдался солнечный, больно было смотреть по сторонам. Саоми едва держался на ногах, но не желал ни в коем случае откладывать свой визит, только боялся брать с собой Ингу.

— Пойдем к Саймору, — предложил он. — Я тебя у него оставлю, а его попрошу отвезти меня во дворец. Помнится, у него телега была… Да и не хочу я сюда возвращаться, лучше уже у Саймора пока переночую или у его шурина…

— Не надо туда идти, — тихо сказала Инга, что-то в ее голосе заставило сердце Ярата сжаться. — Саймор погиб.

Ярат мрачно смотрел в голую, утоптанную землю. Людей этой ночью погибло немало, среди них были и знакомые волошцы, но известие о гибели Саймора расстроило по-настоящему.

Топот копыт и скрип колес не сразу привлек внимание саоми. Ярат будто почувствовал взгляды и поднял голову. На повозке к дому ехали Арен и Айлан, сопровождаемые детьми главы общины. На добродушном лице Арена красовались кровоподтеки, рыжая борода торчала клочьями, а правый глаз закрывала черная повязка, совсем такая, какую носил Ярат в приморье, вот только волошец надел ее не ради маскарада. Но Арен улыбался до того жизнерадостно, что Ярат не выдержал и улыбнулся в ответ. Нора ехала верхом и, украдкой глядя на отца, смаргивала слезинки.

Айлан тоже выглядел весьма потрепано, однако на первый взгляд практически не пострадал, только сильно осунулся и побледнел.

Повозка подъехала, недавние пленники выбрались из нее и по очереди обняли Ярата. Инга держалась в стороне, но Арен на радостях обнял и ее, напоследок взъерошив широкой ладонью волосы девушки. Темные глаза Айлана весело светились, правда во взгляде скользнула тревога, когда он увидел бинты на голове саоми. Ярат очень хотел бы избавиться от этой повязки, но Инга была категорически против.

Эрвин наблюдал за радостной встречей, стоя у повозки, и немного удивился, когда Ярат обратился к нему с просьбой:

— Можешь провести меня во дворец?

На страже у ворот стояли волошцы. Они узнали Ярата и пропустили без лишних вопросов, правда, смотрели вслед ему и Эрвину немного озадачено. Саоми ехал на лошади Норы, одетый, как это часто случалось последнее время, с чужого плеча, под рубашкой угадывались бинты. На голове — широкая повязка, сквозь нее на затылке уже проступило несколько мелких пятен. Бинты почти закрывали лоб, отчего саоми казалось, что его голову кто-то накрыл неудобной теплой шапкой, которую очень хотелось снять.

У входа во дворец их тоже не остановили. Предпочитая держаться за перила широкой лестницы, с которой кто-то уже убрал тела императорских гвардейцев и смыл кровь, а также скатал безнадежно испорченную ковровую дорожку, Ярат медленно поднимался. Эрвин старался его не обгонять. Почему-то саоми не сомневался, что идти ему надо туда, куда шел ночью, прорываясь вперед сквозь вражеские ряды — прямо в тронный зал.

Еще несколько волошцев встретилось по дороге, но в тронном зале их не было. Вдоль стен с затянутыми узорной тканью нишами стояли солдаты в серо-фиолетовой форме внутренних войск империи. В этот раз Ярат не сразу заметил синие ленты в петлицах их мундиров.

Трон пустовал, но создавалось впечатление, что с него кто-то встал меньше чем за минуту до появления незваных визитеров. Кирон стоял перед ведущими к возвышению ступенями, и как раз у его ног заканчивался неподвижный пол тронного зала и начинались створки люка. Сейчас они были закрыты, и даже зная о них, Ярат не смог разглядеть щелей и стыков. Но зрительно помнил, как и где оборвался узор мозаики перед открывшейся дырой, и благоразумно остановился перед люком. Твердой уверенности в том, что его не попытаются при случае сбросить вниз, у саоми не было.

Вмешивать жениха Нэлии в происходящее Ярат поостерегся, поэтому волошец остался в предыдущем зале, и высокие, с вызолоченным узором двери закрылись за спиной саоми. Ни помощи, ни поддержки ждать неоткуда, Ярат надеялся только, что на него попросту не осмелятся напасть: все-таки он один из организаторов этого восстания, а Даен Вонг — его друг… Вонга поблизости не наблюдалось, кольнувшее сомнение: "а друг ли?" саоми отогнал — дело в том, что Даен просто не знает, что происходит, наверняка Рион Манн позаботился об этом.

— Мастер Элиф уверил меня, что ты не можешь даже подняться с постели, — Кирон сделал несколько шагов в сторону, мимо скрытой ловушки в мозаичном полу.

Ярат обошелся без предисловий:

— Где наследник?

— Там, где ему и надлежит быть — в тюрьме.

— Он жив?

— Конечно, — Кирон усмехнулся, изучая саоми внимательным взглядом. Ярату показалось, что пожилой воин хочет удостовериться, что его собеседник действительно не в пригодном для боя состоянии. — Мы ведь не звери… Разве можно убивать ребенка?

— А где слуги? Где придворные и канцелярские чиновники?

— Их заперли в подвале. Пока не завершатся допросы, им придется остаться здесь.

— Пусть меня проведут туда, — потребовал Ярат. — Я собираюсь присутствовать на допросах.

Улыбка приподняла седые усы Кирона.

— Мастер Элиф передал тебе мое требование? Если да, то я удивляюсь, как ты осмелился прийти сюда.

Неторопливый взмах руки — и солдаты у стен подняли арбалеты. Ярат не шевельнулся и даже не взглянул на них. Он был не в том состоянии, чтобы уворачиваться от летящих болтов, а потому, если Кирон отдаст приказ стрелять, саоми останется лежать на полу тронного зала, пачкая кровью светлый мрамор.

— Ты убил моих людей. И многих ранил. Я имею право казнить тебя по закону военного времени как предателя, поднявшего руку на своих. Но я уже сказал мастеру Элифу, что отпущу тебя с условием, что через три дня ты покинешь столицу.

Ярат спрятал вспыхнувшие в глазах зеленые огоньки, на миг опустив взгляд, и громко сказал:

— Я хочу видеть Даена Вонга!

— Ты можешь хотеть чего угодно, саоми, но я не собираюсь выслушивать твои пожелания. Во дворце ты не останешься больше ни минуты.

Саоми внимательно смотрел в лицо седого воина, чуть щурясь: блики, исходящие от трона, украшений вокруг и отраженные полированным мрамором пола, слепили глаза. Злость поднималась в груди и тут же обрывалась в пустоту.

— Я считаю до трех, — предупредил Кирон. Приближаться к саоми он поостерегся и вернулся к возвышению, на котором стоял трон. Купаясь в солнечных лучах, золотые змеи за его спиной будто едва заметно шевелились и шипели, сверкая рубинами глаз.

— Раз, — Кирон медленно поднял руку, — два…

Ярат обвел взглядом стоящих у стен солдат, словно запоминая лица, усмехнулся и, повернувшись спиной к трону, медленно пошел в направлении дверей. Они распахнулись будто сами собой, и двое конвоиров последовали за саоми: Кирону необходимо было убедиться, что бунтарь покинет дворец.

Удивленное лицо Эрвина слегка расплылось — у саоми кружилась голова, но он не собирался показывать слабость перед «серо-фиолетовыми», поэтому шел вперед, глядя под ноги и стараясь не споткнуться.

Эрвин держался рядом, тревожно посматривая на спутника. Они миновали широкие приемные, спустились по центральной лестнице и оказались на высоком крыльце. Эрвин первым сбежал по ступеням и подвел лошадей. Ярат не стал забираться в седло — пошел по главной аллее, держась за уздечку светлой кобылы, чтобы не упасть.

Агнета отворила калитку и словно не удивилась, увидев Ярата, который практически сполз с лошади, не желая принимать помощь от Эрвина. Она молча пропустила его в дом. Было тихо, и в просторной столовой так не хватало шума детских голосов, и зычного баса самого хозяина. Слова соболезнования застряли в горле, Ярат смог только спросить про Фраена и узнать, что тот жив-здоров, только вот вышел и неизвестно, скоро ли вернется.

Агнета сама провела гостя в соседнюю комнату, где на широкой кровати лежал, скрестив на груди руки, кузнец Саймор. Свет почти не пробивался сквозь плотную занавесь на окошке, у изголовья горела свеча.

— Можно я побуду здесь немного?

— Да, конечно, — шепотом ответила женщина и вышла, притворив дверь.

Ярат присел на низкий табурет и, уперев локти в колени, опустил на ладони голову. За окном щебетали птицы, встречая весну, но приглушенные звуки казались сейчас нереальными, потусторонними.

Подъезжая к дому кузнеца, Ярат попросил Эрвина возвращаться без него. Сюда он пришел не столько для того, чтобы попрощаться с Саймором, сколько чтобы спрятаться на некоторое время ото всех, передохнуть, привести в порядок мысли. В полутьме, рядом с обряженным в чистую, праздничную одежду телом кузнеца, Ярат понемногу приходил в себя и даже едва не задремал: прогулка во дворец стоила ему немалых усилий.

Пламя свечи трепетало, тени дрожали. Саоми смотрел на спокойное лицо Саймора, и ему казалось, что под пышными светлыми усами прячется понимающая улыбка.

"Вот кому бы жить еще и жить, — подумал Ярат. — Дети, внуки, семья… Почему же так получилось? Почему он погиб, а я выжил, хотя и совершенно к этому не стремился? Почему?.."

"Значит, ты еще нужен на этом свете" — почудился уверенный голос Саймора.

— А ты?

Саоми перевел взгляд на свечу, огонек вздрогнул и погас.

— Я прожил достойную жизнь и вырастил сына, — ответила темнота.

Агнета долго отпаивала его отваром душистых трав, Ярат почти не ощущал запаха, только грел пальцы о глиняную кружку, пил горячую жидкость, но долго не мог унять охвативший тело озноб.

— Да у тебя жар, — Агнета потрогала лоб саоми, стараясь не задеть повязки. — Может, останешься у нас, переночуешь? Правда…

Она оглянулась на дверь, за которой лежал Саймор.

— Мне некуда идти, — прошептал Ярат, глядя на поднимающийся от заново наполненной кружки пар.

— Как? — его признание почему-то потрясло молодую женщину. — Неужели тебя никто не ждет?

Саоми поморщился, вздохнул.

— Ждет. Инга.

Ярат очень хотел остаться, но решил, что не стоит доставлять лишние хлопоты семье Саймора. Родные готовились проводить кузнеца в последний путь, поэтому, когда вернулся Фраен, Ярат попрощался и, не без труда забравшись в седло, медленно поехал к дому Риона Манна.