Сах. Мастер руны

Ч.2 Глава 6

Глава 6

Не только Фаинэлия получила толику внимания создательницы. Несколько человек из пристэнсиллианцев так же оказались приближены «к трону». Фиирд был рукоположен в старшие жрецы и назначен настоятелем храма в «каменном лесу», Аббай стал паладином, как и я. Ещё некая Иллиэна, про которую я впервые слышу, получила ранг старшей жрицы. Из тех, кто ходил со мной в рейд в Нихгрх, трое стали простыми жрецами, а четверо обрели паладинский статус.

На этом раздача плюшек не закончилась. Кроме источника пресной воды (а ещё мне эльфийка сообщила, что она, вода, обладает небольшим целительским эффектом) Пристэнсилла вырастила на голых скалах растения, которые смогут обеспечивать круглый год пищей несколько сотен человек. Это орехи, нечто похожее на мелкие бананы, яблоки и сливы, а также молодые побеги. Растения благодаря своему божественному происхождению плодоносят обильно, растут быстро и не требуют ухода.

Пожалуй, с этим местом в пустыне ипристэнсиллианцам , и создательнице сильно повезло. Практически природная крепость, окружённая на несколько дней пути тяжело проходимой местностью. С ходу «каменный лес» не захватить, на долгую осаду не хватит никаких средств, если, конечно, не упереться рогом и не поставить на кон всё: «или еретики умрут, или мы». Среди скал-деревьев устраивать неожиданные нападения со всех сторон и увлекать в ловушки врагов — это милое дело. Крупные отряды здесь действовать не смогут, а мелкие в теснине легко перебьют всего несколько человек. Поверху пройти… ну, думаю, там тоже не всё так просто. Раз создательница расширила прорехи между скалами, то знала, что делала и попасть сверху к её храму будет посложнее, чем понизу.

Жрецы направо и налево раздавали благословения создательницы, излечивая болезни, раны, сбрасывая года старикам, улучшая настроение.

Фаинэлию было просто не узнать. Она лучилась счастьем и порхала, как бабочка в ясный день. И дело было вовсе не в восстановлении руки. Или не только в этом. Просто она стала той, кем была всегда — жрицей, служительницей высшего создания, проводником его воли и силы. И, конечно, свою роль в её прекрасном настроении сыграл факт того, что Пристэнсилла исполнила своё обещание, превратив эльфийку из просто обывателя и чужака для местных, в того, кто поднялся над ними на невообразимую высоту. Если до этого дня на неё смотрели с пренебрежением, злостью и завистью, то сейчас её боготворили и… ей завидовали, но делали это незаметно.

Остаток дня после явления Пристэнсиллы народу и весь следующий пристэнсиллианцы отвели для веселья. Люди пели песни, возносили благодарственные молитвы, танцевали, ели и пили. Сразу полтора десятка пар объявили о создании семьи и провели быстрый обряд бракосочетания в храме у главного алтаря. Среди них были и совсем юные девушки с юношами, и вдовы, потерявшие за последние дни супругов, и пожилые люди, которые благодаря благословению создательницы помолодели на пятнадцать-двадцать лет. От Фиирда и эльфийки я узнал, что этот день решено назначить самым важным праздником. А ещё он станет началом отсчёта нового мирового порядка, новой эры. Мастера уже завтра приступят к созданию календаря.

Планы у моих новых знакомых грандиозные, по-другому не сказать.

Другие планы более приземленные. И они, в отличие от предыдущих, касаются меня. Если подробнее, то было решено отправиться в далёкое поселение пристэнсиллианцев, чтобы сообщить тем про изменившуюся обстановку в мире. В отряд вошёл я, Фаинэлия, Аббай и ещё два воина, одна из них женщина. Последнюю пришлось взять из-за большой убыли мужского населения и личной хорошей боевой подготовки. Про место, куда мы отправились, немного рассказал Аббай.

— Живут они в крупном оазисе рядом с Большой караванной тропой.

— То есть они не прячутся? А их не могли уже того? — я провёл ребром ладони рядом с кадыком.

— Вряд ли, — уверенно ответил он мне. — Поселением руководит Ш’Аррхан, великий маг земли. В пустыне он непобедим, что не раз доказывал, когда враги пытались разграбить его оазис.

— А почему вы к нему не пошли за защитой? — спросил я.

— Далеко, до скал ближе. И ещё Ш’Аррхан не жалует чужих, даже единоверцев.

— Что так? — удивился я. — Вам, наоборот, надо держаться вместе, а не грызться.

— Мы не грызёмся, просто маг создал поселение в оазисе. И всё рассчитал так, что он, оазис, способен прокормить и обеспечить водой определённое количество людей. К тому же, его жители продают воду караванщикам, у них покупают необходимые товары и продукты. Если бы мы пришли к нему и там остались, то уже скоро стали бы страдать от жажды и голода. Врагам при таком раскладе осталось только подождать, пока мы не ослабели бы или не умерли сами.

— Понятно, — произнёс я, потом вспомнил кое-что и добавил. — Было бы хорошо, если б к этому Шэрхану не пришли в гости твари, с которой мы столкнулись ночью в Нихгрхе. Против таких никакая магия не спасёт.

Собеседник явственно помрачнел после этих слов. После недолгой паузы он сказал:

— Создательница не оставит их без своей помощи, главное, молиться ей. И его зовут Ш’Аррхан.

«Без алтаря или верховной жрицы, ну, ещё меня, Пристэнсилла хрен им сумеет как-то помочь», — подумал я, не став озвучивать эту мысль, чтобы совсем уж не расстраивать спутников.

Нашему отряду предстояло пройти от пяти до семи дней до оазиса с поселением, где верховодит Ш’Аррхан. Почти всё время наш путь пролегал по безлюдным и безводным местам. И лишь сравнительно недалеко от конечной точки маршрута могли выйти на Большую караванную тропу — местный главный тракт, который связывал несколько полисов между собой самым-самым коротким и наиболее безопасным путём.

Говоря начистоту, меня никто не заставлял переться через пустыню к чёрту на кулички. Местные могли бы и сами наведаться к своим единоверцам. И так бы и было, но потом я узнал о маге и поменял своё решение. Всё дело в том, что мне позарез нужны ингредиенты для пороха. Вот не везёт мне с ним так, что хоть забрасывай идею в дальний угол и ищи новую — быстрее выполню поручение создательницы. Ну, а маг — это ингредиенты для алхимии, либо знания и связи, чтобы их получить быстро и без проблем. Надеюсь, что он не откажет паладину Пристэнсилла и верховной жрице. А если откажет… хм, вот и проверю кто сильнее — обладатель сверхскорости или опытный маноюзер. Хотя до стычки доводить совсем не хочется. Убивать не буду, ни боже мой, но дать в нос зазнавшемуся магу — милое дело.

Три дня путешествия по пустыни прошли тихо и спокойно. Защитные амулеты и благословения, накладываемые эльфийкой, спасали нас от страшной жары, от которой песок и камни вокруг нас раскалялись чуть ли не до температуры сковороды в горящем очаге. Фаинэлия не только накладывала защитные благословения, но ещё спасала нас от жажды. Ей было достаточно произнести небольшую молитву, чтобы наши фляги и бурдюки вновь становились полными чистой, холодной и обалденно вкусной воды.

На четвёртые сутки сразу после полудня пути еретики заволновались. Жители пустыни разглядывали совершенно чистое небо и хмурились.

— Буря будет, — сообщил мне с эльфийкой Аббай. — Если нам повезёт, то застигнет вечером.

— А если нет? — я посмотрел на него.

— То через четыре часа. И мы тогда не успеем добраться до укрытия.

— Тогда нужно спешить.

— Нужно, — кивнул Аббай.

Мы ускорили шаг, порой переходили на бег трусцой, где поверхность позволяла бежать без риска переломать себе ноги. Но через два часа мы остановились.

— Стойте, здесь следы грызоногов! — громко крикнул Аббай и схватился за меч. Двое его единоверцев последовали его примеру. Только вместо короткого клинка предпочти копья с листовидным наконечником и короткой поперечной пластинкой у древка, чтобы не засаживать оружие глубоко в тело врага.

На нашем пути песок был густо покрыт мелкими лунками и холмиками, вокруг которых виднелись следы крупных лап с четырьмя тонкими и длинными пальцами. Между отпечатками имелся след, будто здесь что-то волочили. Или хвост у твари внушительный, или она буквально ползает на брюхе, отталкиваясь лапами.

— Придётся обходить справа. Там есть небольшие скалы, — Аббай махнул невооружённой рукой вправо, — на них грызоноги не селятся, им песок любимей.

— Много времени потеряем, — заметила женщина-воин, назвавшаяся Олладой Красной Косой. — До скал почти час, а буря догонит нас через три. И возле тех камней не укрыться от неё.

— А там обойти? — я указал налево.

— Как раз там больше всего водится грызоногов. Странно, что они откочевали в это место.

— Наверное, стая разрослась и разделилась. Слабая часть ушла сюда, — предположил товарищ воительницы Лисстер.

— А чем они опасны? — спросил я и буквально через мгновение получил ответ на свой вопрос буквально. Пустынные хищники, словно ждали, когда я задам его. А как услышали мои слова, по немедленно стали действовать.

В метре справа от Лисстера песок буквально взорвался фонтаном, в котором мелькнула тушка крупного зверька. Среагировав на это, я вошёл в состояние ускорения и уже после этого взялся за мечи. Первым своим ударом я отсёк ящерице пасть, вторым разрубил её тело пополам. Осмотрелся, выискивая признаки того, что из песка готовятся совершить нападение сородичи тварюшки. А как убедился, что таких нет, то вернулся в обычный ритм.

И сразу же всё вокруг засуетилось, задвигалось, поднялась суматоха.

Лисстер совершил огромный прыжок, умудрившись в полёте нанизать на копьё переднюю часть разрубленной тушки. Аббай метнул кинжал, сорвав тот с перевязи едва ли не с той скоростью, с которой я перемещался в режиме сверхспособности. Красная Коса и эльфийка были единственные, кто оказался далеко от ящерицы и не сумели поглумиться над её трупом.

— Хватит, хватит, — крикнул я и усмехнулся. — Прекратите убивать мертвеца.

— Спасибо, Юрий, — поблагодарил меня Лисстер, когда все успокоились и рассмотрели останки хищника.

— Не за что. Лучше расскажи, что это за тварь.

— Молодой грызоног. Оллада была права, когда сказала, что сюда откочевал молодняк…

Грызоног был почти обыкновенной ящерицей жёлтой расцветки со светло-коричневыми пятнами и полосам. Шкура у него оказалась бугристой, словно покрытая бисером. На спине и хвосте рос высокий тонкий гребень с торчащими тонкими шипами. Мне, как заядлому рыболову, в голову немедленно пришло сравнение с верхним плавником у окуня. У того эта вещь настолько опасная и коварная, что не один молодой рыбак получил кучу мелких ранок при неправильном хвате этой рыбы. Про ерша все знают, а вот от окуня такой подлянки мало кто ожидает. Ну, это я что-то отвлёкся. Продолжу описывать ящерицу. Голова у неё была массивная, широкая, но короткая. Нижняя челюсть у тварюшки оказалась очень подвижной и, по словам моих спутников, могла слегка выдвигаться вперёд и опускаться сильно вниз, увеличивая площадь укуса. При этом обладала такой мощью, что легко перекусывала палец у взрослого мужчины. Зубы редкие, крупные, заострённые и загнуты назад. Короткие кривые лапы имели тонкие пальцы, снабжённые кривыми коричневыми когтями. Тело узкое и заканчивалось мясистым массивным хвостом. Грызоноги почти всегда нападали из песка, вгрызались в ноги и повисали многокилограммовой гирей. Шкура у ящериц была очень прочной. Требовалось нанести сильный и точный удар, чтобы тяжело ранить животное и заставить выпустить добычу. Учитывая страшную боль в ноге и опасность нападения других ящеров, это не всегда получалось. Стая грызоногов способна убить небольшой отряд вроде нашего, если тот слабо подготовлен для пустыни и слаб.

— …ещё у них на зубах полно трупного яда. Если раненому хорошо не обработать укусы, то через несколько часов у него начинается горячка, теряет сознание и на следующий день может умереть, — закончил рассказ Аббай.

— Обычно укушенному дают яд или открывают крупную вену, если нет возможности его нести или отсутствуют лекарства, — добавила Красная Коса.

— А ещё у них мясо вкусное, — высказался последним Лисстер и поправился под моим удивлённым взглядом. — У грызононогов, я хотел сказать.

— Сейчас не до мяса, — покачал головой Аббай, потом посмотрел на следы на песке и перевёл взгляд на небо. — Успеть бы добраться до укрытия — вот что сейчас для нас важно.

Не став рисковать (хотя я предложил быстро пересечь опасный участок, обещая прикрыть от атак ящериц), наш отряд свернул в сторону, обходя опасное место по большой дуге. Еретики верили в мои способности расправиться с хищниками и способности Фаинэлии мгновенно излечить тяжёлые раны. Но при этом не могли пойти наперекор своим инстинктам и жизненному опыту, который заставлял их держаться подальше от опаснейшего места. На то, чтобы принять новый образ жизни и забыть часть старых привычек понадобится не одна неделя, а то и не один месяц!

Несколько часов мы шли по пустыне, пока Аббай не сообщил неприятную новость.

— У нас меньше часа осталось, нужно готовиться встречать бурю, — и показал за спину.

Там на горизонте стояла тёмная стена, закрывшая часть неба.

— Я попрошу помощи у создательницы, — вдруг сказала эльфийка. — С её силой я сумею защитить нас. Вы же не отходите далеко от меня, чтобы не пришлось тратить лишнюю энергию.

Вся подготовка свелась к тому, что мы надели специальные маски и очки. Первые были просто кусками тонкой ткани, сложенной несколько раз и снабжённой завязками. Очками состояли из кусочков стекла и кожаной оправы. Благодаря последнему они плотно прилегали к коже и защищали глаза от попадания пыли. Чем-то они напоминали гогглы из рисунков на тему стимпанка.

Фаинэлия опустилась на колени, практически в точности скопировав традиционную позу японцев. Я решил последовать ей примеру. Нам с ней такое положение ничуть не доставляло неудобства благодаря изумительной гибкости. А вот пристэнсиллианцы, что повторили за нами позу, уже через несколько минут стали вертеться, мяться, а потом поднялись на ноги.

Не обращая внимания на нас, эльфийка принялась шёпотом молиться Пристэнсилле, прося у неё защиты. Её голос звучал, как песня, заставляя прислушиваться не столько к словам, сколько к тому, как они звучали. Наверное, я вошёл в своеобразный транс, слушая женщину. Я настолько отрешился от действительности, что обратил внимание на окружающий мир лишь тогда, когда вокруг резко потемнело, и раздался вой не вой, стук не стук, в общем, странный звук, который ранее слышать не доводилось. В прошлой жизни я частенько попадал под шквалистую непогоду, так как предпочитал браконьерничать и всячески хулиганить в те моменты, когда и хозяин собаку не выгонит на улицу, и егеря сидят если и не дома, то, как минимум в тёплом салоне автомобиля с планшетом или телефоном в руках. Несколько раз в сильный дождь я проходил мимо таких «караульных» буквально в метре, и фиг кто из них замечал меня. А ещё они любят спать, что тоже я наблюдал не раз. Обычно происходит это во время операций, когда пара протоколов написана или как-то иначе заранее заготовлены положительные результаты рейда. Палочная система во всей своей красе! И порой она работает на пользу тем, против кого работают «палочники», хе-хе.

Так вот, звук в непогоду в основном состояли из завываний ветра. Но сейчас я слышал нечто совсем другое. К сожалению, никогда раньше я не интересовался подобными моментами и не знал, как звучит песчаная буря. Может, на Земле такой же стук и вой слышится. Или местные песчаные бури в силу каких-то нюансов звучат по-другому.

Стало ещё жарче, усилилась духота, резко потемнело.

Безопасный островок, поддерживаемый эльфийкой, был три метра в диаметре и примерно столько же высотой. Создавалось ощущение, что нашу группу накрыли стеклянной банкой. Солнце, которое ещё несколько минут назад ослепляло при попытке взглянуть на него, сейчас едва проглядывалось сквозь толщу песчинок, проносящихся мимо нас с бешеной скоростью.

Спустя полчаса песчаная буря зазвучала по-другому. Странный вой усилился, стук ослабел, зато появились скрежещущие звуки. Их можно услышать в деревянных домах или квартирах с деревянными полами, где мыши устраивают себе гнёзда.

— Это злятся души тех, кого однажды убила буря, — произнёс, Лисстер. — Они хотят, чтобы мы тоже примкнули к ним.

«Хм, может, я вслух что-то сказал, а он услышал и ответил? — подумал я. — Или просто так ляпнул, ни к кому конкретно не обращаясь?».

Спустя час с лишним буря ещё усилилась. Сквозь защитный полог стали пролетать песчинки и очень много пыли. И вот тут я мысленно сказал спасибо тому, кто собрал мой рюкзак. Без маски и очков я бы сейчас ослеп и устал отплёвываться. Скрежет и вой стали сильнее, вызывая злость, раздражение и мигрень. Скорее всего, всё это так подействовало на еретиков, что они опустились на колени рядом с эльфийкой и стали молиться создательнице.

Прошло четыре часа, когда неистовство песчаной бури пошло на спад. К этому моменту внутри защитного купола прибавилось песка на две или три ладони, а воздух был наполнен пылью настолько, что мы с трудом дышали сквозь маски. Ещё спустя два часа потерял сознание от духоты и жары Лисстер, получасом позже к нему присоединилась Оллада. На ногах держался Аббай, но только в силу своего паладинского статуса. Что говорить, если даже мне было тяжело.

Буря длилась больше восьми часов. И когда она закончилась, то Аббай признал, что никакое укрытие и амулеты не спасли бы нас от неё без защиты создательницы. К этому моменту время шло к темноте, поэтому, мы решили разбить лагерь прямо здесь. Сил куда-то идти не осталось ни у кого.