Сага о бездарном рыцаре 6

Глава 6. Конец первого раунда

Когда Стелла ушла с арены, Наги привалился к перилам и глубоко выдохнул.

— Фух. Я так переживала, но Стелла-тян победила и прошла дальше. Прямо камень с души упал.

— У-у, я из-за онии-самы вся издёргалась, а тут ещё она фокусничать вздумала, — надулась Сидзуку.

— Ну прости, — усмехнулся Икки.

Подруга — а для кого-то и любимая девушка — преодолела первый барьер на пути к финалу. Можно было расслабиться и спокойно порадоваться за неё.

А вот Кирико прежде никак со Стеллой не контактировала, а потому испытала шок.

— Поистине страшная техника. Мощная, жаркая и обширная. Если бы я попыталась свести урон на нет, переведя себя в газообразное состояние, то мои соматические клетки раскидало бы по всей арене. Как хорошо, что я увидела её на раннем этапе.

— Ты права. Мне тоже придётся приберечь Аоирориннэ на самый крайний случай.

«Правда, одними перебежками от Рёва Бахамута тоже не уклониться, слишком уж большую территорию он накрывает», — вздохнула она.

— Теперь я понимаю, почему Стелла-сан столь самоуверенно вышла на арену и предложила невыгодные для себя условия. Похоже, Якши-химэ помогла ей овладеть немыслимой силой. Правда, онии-сама?

— Не, не думаю, — покачал головой Икки.

— Что?

«Почему?»

Сидзуку ошиблась в том, что назвала благородное искусство Стеллы новообретённым.

— Сайкё-сэнсэй не пробуждала в ней Рёв Бахамута. Стелла уже при поступлении в академию должна была владеть им.

— Ч-что, правда?! Но почему мы ни разу не видели его?

— А разве не очевидно? Это очень «неразборчивое» искусство, его нельзя использовать среди людей.

— Именно так, — согласилась с Икки Куроно. — Как сказал Мурото-сэмпай, Рёв Бахамута можно сравнить с резким криком. Ему не нужны специальные техники, и вообще тренировки. Любой другой блейзер на месте Вермилион давно махнул бы рукой на самоконтроль и воспользовался им... Да, девочка обнаглела: силу выпустила, а защиту скинула на нас. В каком-то смысле она выросла, но если это результат недельных тренировок, то очень слабый.

— Получается, особые тренировки не принесли результата? — спросила Сидзуку.

Икки покачал головой.

— Сомневаюсь. Когда Стелла вышла мне навстречу, я прямо почувствовал, как она источает уверенность. Пораженческого духа как не бывало. Нет, Сайкё-сэнсэй пробудила в ней что-то, и это что-то сменило шок от проигрыша братцу Оме на нетерпение перед реваншем. И это был не Рёв Бахамута. Короче говоря, Стелла показала нам лишь малую толику своей силы.

— !..

Сидзуку, Наги и Кирико дружно вздрогнули.

Они вспомнили, как во время боя за спиной Стеллы на считанные секунды появился фантом огромного, разрывающего небеса дракона.

Если она научилась показывать такие иллюзии, то Икки, скорее всего, был прав.

Турнир превращался в чистый ночной кошмар.

Нет ничего удивительного в том, что все ощутили инстинктивный страх.

Все, кроме Икки.

Он один улыбался.

«Ты поистине прекрасна».

Конечно, мысли о будущем сражении вызывали тревогу, однако Икки был искренне рад, что Стелла оправилась от поражения и не просто вернулась, а ещё и стала сильнее.

«Я и не знала, что быть слабым — это так больно...» — сказала она после нападения Акацуки, глядя на Току и Утакату, до сих пор не пришедших в сознание.

«Не хочу видеть Стеллу настолько раздавленной. У меня тогда сердце кровью обливалось. Я хочу, чтобы Стелла блистала, как звезда в далёком небе. Чтобы мне приходилось высоко задирать голову, лишь бы увидеть её, и стремиться к ней. Такая цель точно окупит старания... Хм, а я, оказывается, тот ещё эгоист. Хочу, чтобы я был ближе всех к ней, а она — дальше всех от меня».

За раздумьями время прошло незаметно.

— Внимание всем! Объявляется двадцатиминутный перерыв для расчистки и восстановления арены, после чего начнутся матчи блока D. Участникам блока D просьба пройти в комнаты ожидания, — объявил член управляющего комитета через громкую связь.

Куроно сразу подобралась.

— Прошу прощения, но мне надо идти. Без меня восстановление затянется.

Она выдохнула сигаретный дым и спрыгнула на внешний периметр выжженной дочерна арены.

Сидзуку и Кирико тоже засобирались.

— Ладно, Сидзуку-сан, пора и нам.

— Да. Я уже устала от всех этих ожиданий.

Блистательное выступление Стеллы пробудило в них боевой дух, даже глаза засверкали.

— Не подкачайте, — сказал Наги. — Мы будем болеть за вас.

— Спасибо, Алиса. Онии-сама, не безумствуй, иди отдыхать, а то завтра аукнется.

— За меня не волнуйся, Сидзуку. С магией, конечно, я ничего поделать не могу, но физическую силу я более-менее восстановил. Да и не могу же я пропустить бой любимой сестрёнки. Мы с Алисой поддержим тебя.

— Большое спасибо! — радостно улыбнулась Сидзуку.

Кирико недовольно посмотрела на Икки.

— Вот, значит, как? А за меня ты болеть не будешь, Куроганэ-кун? Выходит, я для тебя никто?

— Якуси-сан, мы только вчера познакомились... Но я и твой матч буду ждать с нетерпением, а как же. Говорят, Рыцарь в белом не только первоклассный доктор, но и рыцарь отличный, — ответил Икки, вложив в слова свои истинные чувства.

Кирико считала себя в первую очередь целителем, поэтому раньше в Фестивале не участвовала, но званый вечер пару дней назад показал, что и боевой силой она не была обделена и имела все шансы дойти до полуфинала.

«Я очень хочу увидеть её поединок. Правда, причин у меня несколько...»

— Якуси-сан, меня беспокоит твой оппонент.

— Оппонент? Синомия-кун из академии Акацуки?

Икки кивнул.

В четвёртом матче блока D против Кирико выступал тот самый Аманэ Синомия, который ему активно не нравился.

— Хм-м... Мне кажется, он не такой боевой, как остальные ученики Акацуки. Ты что-то знаешь о нём?

— В том-то и дело, что нет.

— Нет?

— Да. Я даже не понимаю, почему так переживаю из-за него.

— Может, это любовь?

— Ни за что! — брызнув слюной, возразил Икки. — Это не то. Как бы сказать... Он вызывает у меня какую-то жуть... Нет, словами это не выразить.

— Жуть…

«Ближе всего к этому будет, наверное, неприязнь, но я никак не пойму, откуда она берётся. Ладно бы всё объяснялось нападением на Хагун, так ведь он не понравился мне с самого начала. От того и жуть пробирает».

— Ну, раз так говорит Бездарный рыцарь, обладатель проницательного взгляда, зрящего в глубину души других людей, то... возможно, Синомия-кун действительно обладает чем-то таким, что ощущаешь только ты.

— Наверное. Ты там поаккуратнее, ладно? — напоследок напутствовал её Икки.

И тут...

— А-ха-ха-ха! Наконец-то я тебя нашел, Икки-кун! — раздался высокий, беззаботный, как у девушки, голос.

— ?!

В то же мгновение кто-то обнял Икки со спины.

Он был очень лёгким, и всё равно парень почувствовал, что задыхается.

Он оглянулся.

Привлекательное лицо, обрамлённое яркими золотистыми волосами, радостная, дружелюбная улыбка.

«Как говорится, помяни чёрта...»

Это был Аманэ Синомия.

Рёв Бахамута вырубил судью, из-за чего тот не назвал имя победителя, но операторы сработали оперативно: на электронных табло тотчас появилось «Победитель — Стелла Вермилион», а её имя прозвучало через громкоговорители.

Безусловно, телевизионщики тоже не сидели сложа руки и, получив официальное подтверждение от управляющего комитета, разнесли весть на всю страну.

Естественно, Тока в далёком Токио тоже увидела результат.

Каната улыбнулась, хотя на её лице явно читалось потрясение.

— Да уж, наверное, я должна сказать, что иного от неё ждать не стоило... Мне даже совестно за свой нелестный отзыв о её решении.

— Теперь-то понятно, что весь бой шёл в одну калитку. Более того, она не истратила всю энергию. Поразительно.

— Так и до победы в финале недалеко.

Тока покачала головой.

— Сомневаюсь, что всё будет так просто. Император ураганного меча полностью заблокировал Рёв Бахамута. Согласна, Стелла-сан — один из кандидатов на победу, но делать смелые заявления пока рано.

— То есть Фестиваль по сути превратился в противостояние двух рыцарей А-ранга?

— Они будут самыми заметными участниками, но не более. Не забывай про Рыцаря в белом, Лорелей, Бронегризли, Бездарного рыцаря. У них тоже есть все шансы.

— Звучит многообещающе.

— Да… Эх, вот бы и мне туда, к ним, — горько усмехнулась Тока.

Она давно смирилась с проигрышем Икки, но нет-нет да и роняла одно-два слова сожаления.

«Я тоже из тех, кто не умеет проигрывать».

— А ты вызови их на поединки после турнира, почему нет?

— Хи-хи, можно, наверное.

Внезапно их беззаботную болтовню прервали тихий стон и шорох ткани.

Девушки резко обернулись.

На соседней кровати медленно сел невысокий парень, вице-председатель студсовета Хагуна Утаката Мисоги, который лежал в коме, как и Тока.

— Ута-кун?!

— Тока?..

— Ты очнулся! Ура! Ни'де нич'о не болит? — Обрадованная Тока невольно сбилась на диалект.

— Да нет... Я в порядке, — покачал головой Утаката. Однако он выглядел каким-то потерянным, как будто не понимал, что происходит. — Мы... в больнице, что ли? Почему?

— А ты не помнишь, Ута-кун?

Он покачал головой.

— Нас атаковали иллюзорными формами девайсов, однако вице-председатель понёс значительный урон и спал больше недели. Думаю, он ничего не помнит из-за болевого шока, — предположила Каната.

— Может быть.

«Тогда всё просто. Иллюзорная форма не наносит материальный урон, то есть мозг не задет, и память не пострадала. Надо просто подтолкнуть, и Ута-кун сам всё вспомнит».

Тока кашлянула, успокоилась, чтобы не давать акценту проскакивать, и нежно, успокаивающе сказала — как будто к взволнованному ребёнку обращалась:

— Ты помнишь, как Акацуки напали на нас, и мы проиграли?

Утаката…

— Акацуки… — повторил Утаката, а потом вскрикнул, резко округлил глаза, на мгновение застыл, а потом повернулся к Канате. — Каната, я точно был в коме больше недели?

— Д-да. Так и есть.

— Ага, кажется, память вернулась. Это хорошо, — заметила Тока.

— Ну да… Но сейчас важно другое! Фестиваль...

— Начался как раз сегодня. Куроганэ-кун и Стелла-сан только что прошли во второй раунд. Сейчас начнутся бои блока D, и в одном из них будет участвовать Сидзуку-сан. Она отправилась на Фестиваль вместо Каны-тян и сестёр Хагурэ.

Тока вкратце обрисовала ситуацию и подумала, что Утаката сейчас обрадуется победам товарищей.

Но...

— Что?!

Парень побледнел, отбросил одеяло и вскочил с кровати. Однако он отвык двигаться за неделю бездействия.

— Ай!

Колени подогнулись, и он упал лицом прямо на антибактериальный линолеум.

— У-Ута-кун!

— Не дёргайся так. Ты был в коме больше недели. Очевидно, тело какое-то время не будет тебя слушаться.

— Но я должен как можно скорее рассказать! Точно, наладонник! Где мой наладонник?!

Не обращая внимания на льющуюся из разбитого носа кровь, Утаката полез в карман больничной пижамы.

«Обычно Ута-кун беззаботный, а теперь такой нетерпеливый и взволнованный. Что-то произошло», — поняла Тока.

— Ута-кун, что за спешка? Что ты должен рассказать и кому?

— Им нельзя… сражаться! — выдавил он из пересохшего горла.

— Что?

— Синомия Аманэ… из Акацуки! Нельзя с ним сражаться!.. Иначе не переживёшь!..

Конечно, Тока и Каната знали, кто такой Аманэ Синомия: ученик Акацуки и один из рейдеров.

«Точно! Ута-кун в тот раз сражался именно с ним! Я так увлеклась Омой-саном, что особо не смотрела по сторонам. Выходит...»

— Он настолько силен?!

Утаката покачал головой.

— Сильный, слабый. Это не про него. Не его уровень.

— В каком смысле «не его уровень»?

— Тогда мы подумали, что его способность — это предвидение. Но мы ошиблись. Это не предвидение! Это более злая, более жестокая… Это абсолютная сила! С ним нельзя сражаться! Нельзя вообще контактировать! Его ни за что… не победить!

— Давно не виделись, Икки-кун! Поздравляю с победой в первом раунде!

— А-Аманэ-кун…

Икки остолбенел.

Конечно, он понимал: предстоит очередной непростой разговор, но куда больше его смущало то, что буквально пару секунд назад они разговаривали об Аманэ, причём не в самом приятном ключе.

Но тот юлой вился вокруг Икки, будто щенок, разве что хвостом не вилял.

— Я смотрел твой матч! Это было ну супер круто! Я же и искал тебя, чтобы поздравить♪

— Ага… Спасибо.

— Нет-нет, это я должен благодарить тебя! Ведь я вживую увидел, как сражается мой любимый Икки-кун! Это высшая радость для фаната! К тому же это было просто потрясно! Я и подумать не мог, что ты украл стиль Двукрылой! Когда ты разделал Охотника под орех, мы, твои фанаты, подумали, что Копирование стиля — это что-то вроде довеска к Проницательному взгляду, но мы никогда так не ошибались! А ещё ты воспользовался Синкиро, да? Я уже видел его в видео на одном сайте, но там снимали тайно, качество было ужасным, и я толком ничего не понял. Значит, это техника, которая сбивает противника с толку! Но ты применил её без магии! Совершенно! Икки-кун, ты просто нечто! Я чуть не задохнулся от восхищения!

— А-ага, я понял тебя, понял. Не кричи так…

Но Аманэ заливался соловьём. Он улыбался до ушей и тяжело дышал от восторга, как ребёнок после красочного представления.

«Да уж, разговор действительно непростой. Интересно, он реально думает, что мне нравится его обожание? Он наоборот отталкивает от себя».

Икки хотел оторвать от себя Аманэ, отгородиться от него, но не мог, не находил нужных слов. Не в его правилах было поддаваться беспочвенной неприязни.

«К тому же, он какой-никакой, а фанат…»

Но…

— Прошу прощения.

— Ау!

В отличие от брата, Сидзуку долго не думала и отбросила Аманэ ударом ноги в бок, а затем встала перед ним в вызывающей позе.

— Больно же! Ты чего? — потирая бок и чуть не плача, заныл Аманэ.

— Попрошу тебя не приближаться к онии-саме. Ты ему не нравишься. Ты ему отвратителен. Ты докучаешь ему своей назойливостью.

Вместо извинений Сидзуку без колебаний обрушила на него всё то, что хотел высказать Икки.

— А?.. Э-это правда, Икки-кун?

— С-Сидзуку, не надо… — побледнев, попытался остановить её Икки.

— Онии-сама, ты коришь себя за то, что ненавидишь человека без причины. Ты очень добр, и поэтому я люблю тебя. Но я тебя прошу, трать свою доброту только на меня, а не на всякий сброд. Тем более, ты не обязан обращать внимание на этого «фаната», который, вообще-то, напал на нашу академию. Ты должен быть строг и суров с такими людьми, иначе они будут бесконечно пользоваться твоей добротой.

— Ух…

Вот и попробуй возрази, когда в тебя бросают справедливым аргументом.

«Мне одного нападения на Хагун достаточно, чтобы ненавидеть его, — думала она. — Я подозреваю, что онии-сама невзлюбил этого парня с лицом девчонки ещё до того, но сейчас это уже неважно. Он — враг. Не больше и не меньше. А онии-сама любит всё усложнять, вот и приходится помогать ему».

— Как-то так. Короче, исчезни и больше никогда не появляйся перед онии-самой. К тому же, только что объявили о скором начале матчей блока D. Полагаю, тебе тоже нужно подготовиться? Если хочешь, провожу, только не обещаю, что доведу в добром здравии.

В её глазах вспыхнули магические огоньки изумрудного пламени.

Аманэ внял предупреждению: встал, но к Икки не подошёл.

— А-а, ясно… Я обманул Икки-куна. Естественно, он меня ненавидит. Мне правда очень стыдно. — Он поклонился.

— Я тебя не прощу, — упрямо ответила Сидзуку.

— Эм, но я извинялся перед Икки-куном…

— Я не прощу тебя за то, что ты извиняешься перед онии-самой. Точнее, за что, что ты посмел обратиться к нему.

— Э-это тирания! Сидзуку-тян, я понимаю, что у тебя крутой нрав, но чем я заслужил такую ненависть? Мы же с тобой особо не ссорились…

— Мне не нравится, как ты соблазняешь онии-саму девчачьим лицом. Меня злит, как ты льстишь онии-саме девчачьим голосом.

— Это все клевета!

— А мне не нужно много причин. Если онии-сама говорит, что ненавидит тебя, то и я возненавижу тебя.

— Уа-а, ты грубиянка! Не даёшь мне оправдаться, даже прицепиться к чему-нибудь!

— Хочешь сказать, что я плоская?!

— А-а, а теперь ты выдумываешь повод, чтобы ненавидеть меня ещё больше!

Аманэ догадался, что общаться с враждебно настроенной Сидзуку невозможно, и перевёл умоляющий взгляд на Икки.

— Хоть Сидзуку-тян не прощает меня, но мне действительно очень жаль. На самом деле, я не только поздравить тебя пришёл, но ещё и преподнести примиряющий подарок.

— Примиряющий подарок?

— Да. Я хочу помириться с тобой, Икки-кун… Уверен, ты обрадуешься.

«Чему это я обрадуюсь? Даже интересно стало».

— И что это за подарок?.. — начал было Икки, но его прервали.

— Участники блока D, до начала первого матча осталось десять минут. Настоятельная просьба собраться в комнатах ожидания.

Опустив взгляд на арену парень с удивлением обнаружил, что арену уже восстановили.

«Скоро начало блока D».

В этот момент заговорила Кирико, которая до сих пор не открывала рта:

— Синомия-кун, я не очень понимаю, о чём вы говорите, но нам пора. Если мы не соберёмся в комнатах ожидания, организаторы рассердятся. Полагаю, ваш разговор можно отложить.

— ?.. — Аманэ склонил голову набок и недоумевающе спросил. — Э-э… А ты кто?

Кирико округлила глаза.

«Я и подумать не могла, что кто-то на Фестивале не знает своих противников».

— А я-то была уверена, что моё лицо всем известно. В таком случае позволь представиться. Якуси Кирико, академия Рэнтэй, третий год обучения. По профессии доктор.

— Ясно. Ты уж извини, я из рыцарей знаю только Икки-куна.

— Так-так, даже имени не слышал, хотя мы с тобой сражаемся в четвёртом матче?

— Ага, мне это не особо интересно, — фальшиво улыбнулся Аманэ.

Кирико прищурилась: столь разгильдяйское отношение ранило её гордость.

— Я приняла участие в Фестивале крайне неохотно, по личной просьбе директора, однако умудрилась получить немного удовольствия, — холодно сказала она. — Ты же весьма спокоен. Видимо, ты уверен в своих силах? Не продемонстрируешь?

Очевидно, Аманэ предстояло противостоять разъярённому Рыцарю в белом, которая не собиралась щадить его.

Впрочем, парень даже улыбаться не перестал.

— А… Можешь не стараться.

— Прости??

— Ты, э-э… Кирико-сан, правильно? Так вот, Кирико-сан, ты не будешь сражаться, поэтому я не вижу смысла торопиться в комнату ожидания.

Удивились все.

Кирико уже настроилась на скорый бой, приготовилась выйти на арену, а тут такое заявление.

— Что ты?.. — начала она, как вдруг у неё в кармане заиграл наладонник.

Судя по рингтону, похожему на сирену «скорой помощи», звонил не друг или знакомый, а кто-то из многопрофильного госпиталя Якуси, где Кирико работала главным врачом.

Естественно, она должна была ответить.

— Прошу прощения… Да, алло. Что случилось? У меня сейчас матч…

— Доктор! Беда! У нас беда! — перебили её так громко, что услышали все.

Звонила Мио Кадзивара, её заместитель и, соответственно, временно исполняющая обязанности главврача.

На фоне слышался шум и грохот, нетипичный для больницы.

«Мне это уже ой как не нравится».

— Что там у тебя?

— П-пациентам внезапно поплохело! Они в критическом состоянии!

— Что?! — охнула Кирико, отказываясь верить ушам.

Безусловно, ни один лечащий врач не оставил бы тяжёлых пациентов, вот и Кирико перед отъездом на Фестиваль лично осмотрела каждого из своих подопечных и приняла необходимые меры, чтобы совершенно точно предотвратить неприятные сюрпризы.

«Неужели я неправильно поставила диагнозы?!»

Грудь сдавило невидимыми обручами, но девушка взяла себя в руки.

«Так, самокопание потом! Первым делом надо прояснить обстановку!»

— Сколько критических?

Мио дрожащим голосом ответила:

— Все в госпитале!

Кирико побелела, как мел.

— Ч… Что-о-о?!

— Мы вызвали всех врачей, но людей всё равно не хватает! И инструментов тоже! И мы не знаем причин ухудшения! Наши способности не работают! А ещё!..

— …

В этот момент Кирико поняла: «Это неспроста. Ладно, допустим, одного-двух я проглядела, но не всех же сразу! Короче, причина одна».

— Поняла. Пришли ко мне вертолёт, скоро буду.

— Уже готовлю! Он будет у вас менее чем через десять минут! И… прошу, простите меня! У вас такой важный матч, а я!..

— Так, не реви. Я сама сказала звонить в экстренном случае. Ты не виновата в том, что состояние кранке резко ухудшилось. Главное, продержись до моего возвращения. Справишься?

— Д-да! Конечно!

— Вот и умница. Рассчитываю на тебя.

Кирико отключилась, с ненавистью уставилась на Аманэ и резко спросила:

— Как всё это понимать, Синомия-кун? Что ты сделал с моими кранке?

«Это диверсия. И как всё точно рассчитано. Конечно, между турниром и кранке я выберу последних. Мне придётся отказаться и отдать победу. Спланировать это мог только тот, кто совсем недавно дал недвусмысленный намёк. Синомия-кун».

— Н-нет-нет! Это страшная клевета. Я же не уходил отсюда. Как я мог что-то сделать больным в Хиросиме? — размахивая руками, воскликнул Аманэ.

Икки тем временем тоже размышлял: «Это да, быть в Осаке и вредить людям в Хиросиме невозможно. Вариант с сообщниками тоже отпадает, ведь в больнице полно врачей и охраны. Они должны были что-нибудь заметить. Но это с точки зрения обычного человека…»

Он вспомнил слова одноклассницы, Кагами Кусакабэ:

«Сэмпай, ты звонил и просил разузнать про Синомию Аманэ, бывшего ученика Кёмона? Так вот, я раскопала результаты его академических боёв… Он провёл шесть матчей и заработал шесть побед. Технических побед. Соперники просто не появлялись на арене. Мне это очень не понравилось».

И в тот же момент кусочки паззла встали на места.

— А-а, ясно. Вот оно как… Тогда мне всё понятно.

— Онии-сама?

— Выходит… это твоя истинная способность, да?

— А? Икки-кун, что значит «истинная способность»? Насколько я помню, ты знаешь, что это предвидение. Я и сейчас просто увидел, что Кирико-сан откажется от участия, но ничего не де…

— Этого не может быть, — качая головой, перебил Икки. — Не может быть того, чтобы Якуси-сан проглядела симптомы не у пары-тройки, а сразу у всех пациентов. И предвидеть такое нельзя.

— Н-ну знаешь… Ха-ха… Икки-кун, это страшная клевета! Есть даже такая поговорка, что и на старуху бывает проруха. А я уже столько предсказаний тебе сделал, — неловко улыбаясь, ответил Аманэ.

В принципе, да. Он предсказал нападение на улице, предательство Наги, отсутствие Кирико. Да он и сам несколько раз признался в природе своей силы.

Но…

— Нет, Аманэ-кун, никаких предсказаний ты не делал. Тут обратный порядок.

— …

В то же мгновение на Аманэ как будто опустилась тень, с его лица исчезла неестественная приклеенная улыбочка.

— Погоди, Икки, что за обратный порядок?

— Алиса, я должен был понять это ещё тогда, когда проиграл вице-председатель Мисоги. Его благородное искусство Чёрный ящик вмешивается в причинно-следственные связи, оно способно переписывать даже произошедшие события. Однако у него есть ограничение: вице-председатель способен менять исход только тех событий, на которые может повлиять лично, своими силами. Поэтому его атакующая способность мала, а защитная наоборот очень высока. Он себе даже раздробленную голову восстановил… Тем не менее вице-председатель проиграл. И проиграл он тебе, Аманэ-кун, а ведь ты не владеешь никакими боевыми искусствами и умеешь только предсказывать будущее. Думаешь, такое возможно?

— Это…

— Правильно, это невозможно и не может быть возможно. Получается, ты тоже обладаешь способностью причинно-следственного толка, только её переписывающая способность выше, чем у Чёрного ящика. Например, это… сила, которая меняет будущее в соответствии с твоими желаниями.

— !..

— Тогда всё встаёт на свои места. Твои предсказания и не предсказания вовсе. И преступник, и Алиса, и пациенты — твоих рук дело. Я прав, Аманэ-кун? — закончил Икки и выжидающе уставился на него.

Тот помолчал, потом уронил плечи, вздохнул и невесело улыбнулся.

— Эх, а чего ещё мне стоило ждать… Ты разбил меня наголову. Признаюсь честно, я хотел рассказать тебе о своей способности в качестве того самого подарка, но куда мне, полной «зелени», обмануть Некоронованного короля меча, чья проницательность подобна сёмакё.

Другими словами, он сказал: «Ты абсолютно прав».

— Я так и думал. Всё-таки ты что-то сделал с пациентами Якуси-сан, да? — сердито спросил Икки.

— А, нет, постой-постой! Вот тут ты ошибаешься! — торопливо воскликнул Аманэ. — В общих чертах ты говоришь правильно, но позволь тебя поправить. Да, моя способность — это не предвидение, но это и не божественная сила или что-то типа того. Я, ну… Я просто загадываю желания.

— Желания?

— Да. Всего лишь желания. Я не умею переписывать будущее в мельчайших деталях, как ты предположил. Сперва я загадал: «Хочу драматичную встречу с Икки-куном». Потом: «Хочу, чтобы рейд на Хагун прошёл без проволочек». Затем: «Ну вот, сражаться — это такая морока…» И вот так всё обернулось. Когда я что-то прошу, события подстраиваются так, как удобно мне и приводят к нужному результату, но неведомым мне образом. Всё и всегда. Это благородное искусство Безымянная слава, и принадлежит оно блейзеру по прозвищу Злой рок, то есть мне.

Аманэ раскрыл неизвестные до сих пор детали.

Икки и остальные уже не просто удивились, а изумились и чуть рты не пооткрывали.

— Ч-чего?! Это какой-то бред!

— А? То есть стоит тебе только пожелать, и Луна упадёт на Землю? — спросила Сидзуку.

Аманэ с недовольной гримасой вскинул брови и легко ответил:

— Какой ужас. Нет, я не буду просить этого, иначе хлопот не оберёшься. Как бы там ни было, пока что все мои желания исполнялись без исключений.

— …

Все вздрогнули.

Синомия не лгал, его сила действительно выходила за рамки благоразумия.

Повисло тяжёлое молчание.

Немного погодя, Кирико сделала шаг вперёд.

— Значит, Синомия-кун, твоя способность — исполнять все желания. Можно сказать, удача с невозможным постоянством благоволит тебе.

— Именно так. В конечном счёте, мои желания исполняются, но неведомым мне образом. Поэтому я никак не ожидал, что жизни твоих пациентов окажутся под угрозой. Ты простишь меня?

Аманэ сложил ладони в извиняющемся жесте, вот только он совершенно не раскаивался и даже не волновался. Он как будто просил прощения за нашкодившего друга… Нет, не как будто. Парень действительно считал, что ни в чём не виноват.

«Я всего лишь не хочу сражаться с ней. Я же специально не убивал её пациентов, так что моей вины в случившемся нет», — рассуждал он.

Естественно, столь наплевательское отношение разъярило Кирико.

— Значит, если я сейчас убью тебя, то негативный исход исправится?

Она материализовала скальпели, по три в каждую руку, и, очевидно, приготовилась напасть, хоть и говорила по-прежнему спокойно.

Аманэ невозмутимо пожал плечами.

— Ну да, если я умру, то и моя способность пропадёт. Но позволь прояснить один момент. Надеюсь, ты не думаешь, что я покорно позволю убить себя? Опыт подсказывает, что существует куча способов не дать тебе напасть. Например, землетрясение. Здесь много людей, будут жертвы, и тебе будет не до того, чтобы атаковать меня.

— Ты и на такое способен?

— Способен, но я не хочу этого. Впрочем, если дойдёт до такого, я за себя не ручаюсь. Поэтому не нагнетай.

— …

Кирико цокнула языком и отозвала скальпели, свой девайс.

«Не знаю, лжёт он или нет. Исполнение желаний… Доказательств никаких нет, но одно я знаю точно. Если я сделаю ещё хоть шаг, Синомия-кун может перейти от угроз к действиям. Как доктор, я не могу так рисковать».

Она достигла предела, и Аманэ понял это.

— Итак, раз мы определились с тем, почему я не спешу в комнату ожидания, предлагаю поговорить о подарке Икки-куну.

Он отвернулся от Кирико и широко улыбнулся Икки. Тот чуть не отвернулся, до того ему стало противно.

Впрочем, Аманэ даже не заметил этого.

— Сначала в качестве извинения за обман я хотел рассказать тебе о своей способности, но… ты сам обо всём догадался. Я очень смутился, ведь этого оказалось мало для компенсации. И вот я задумался, как бы порадовать тебя, как бы осчастливить.

Икки казалось, будто слова Синомии жалят его.

«Чую беду. Я не должен его слушать!»

Но тот заливался соловьём.

— И тут я вспомнил. Ты же не выпустишься из школы, если не победишь на Фестивале! Это просто кошмар! Как так можно?! Кто в здравом уме усомнится в твоих рыцарских качествах? Я, твой горячий фанат, этого не потерплю! Не позволю! А потому… я хочу сделать тебе подарок. Икки-кун, я хочу, чтобы ты победил в Фестивале искусства меча семи звёзд!!!

Мгновение стояло молчание, а потом…

— Ч-что?!

— О чём ты таком говоришь?!

Сидзуку и Наги завопили хором.

Аманэ склонил голову набок.

— Что это с вами? Это же намного проще, чем вызвать землетрясение или уронить Луну, не?

Он подошёл к Икки. Солнечная улыбка казалась алым шрамом на белом лице, а глаза блестели, как у одержимого.

— Радуйся, Икки-кун! Я своей силой загадал тебе победу! Теперь ты точно станешь Королём меча семи звёзд! Ты же рад, да? Наконец-то твои старания оценят по достоинству! И ни Багровая принцесса, ни Император ураганного меча, ни даже я с Безымянной славой не сможем тебе помешать! Я устранил всех остальных и возвёл тебя на трон! «Освободители», наверное, разозлятся, но мне всё равно! Ради тебя я готов на!...

По сектору для участников разнёсся глухой громкий стук: Аманэ отлетел и упал.

Икки изо всех сил оттолкнул его от себя.

— Онии-сама?!

— Икки… кун…

Никто не ожидал, что мягкий добросердечный Икки проявит такую жестокость, в то время как сам парень отдавал полный отчёт своим действиям.

Он наконец-то расставил все точки над «и» и определился с чувствами к Аманэ.

— Я не мог сказать… Не понимал причину, сколько бы ни ломал голову… — проговорил он.

«Но сейчас всё прояснилось».

Икки посмотрел на Аманэ и чётко сказал:

— Я тебя ненавижу.

— …

Аманэ округлил глаза и мелко вздрогнул.

Вероятно, не мог взять в голову, что нашло на его кумира. Ведь он из лучших побуждений сделал прекрасный подарок…

Прекрасный, безусловно, с его точки зрения. На деле же Синомия единственной фразой убил даже призрачную симпатию, которую мог вызвать.

Он попытался лишить Икки самого главного — его стараний, смысла всей его жизни. Поднял руку на сокровенное — обещание, данное любимой девушке.

В то же мгновение неопределённость исчезла, и на её месте возникла жгучая ненависть, разом прояснившая мысли.

«Так вот почему он сразу мне не понравился», — подумал Икки и, не скрывая гнева, процедил:

— Только попробуй вмешаться в мои бои, и одним толчком не обойдёшься.

Аманэ встал, не поднимая головы и не давая возможности разглядеть своего лица. Может быть, прятал слёзы.

Затем он развернулся, пробормотал: «Угу, я понял», — и… грациозным прыжком повернулся снова, растягивая губы в широкой улыбке.

— !..

Икки оторопел: несмотря на суровый отказ, Аманэ вёл себя по-прежнему.

— Икки-кун, если ты не хочешь, я не буду желать тебе этого. Обещаю!

И говорил он так же, как обычно.

Однако Икки пробрал холодок, по груди как будто поползла многоножка.

— Значит, победу нужно заработать самому, иначе не считается, да? Икки-кун, какой же ты крутой! Я ещё больше зафанател от тебя♪

В Аманэ изменились только… глаза.

«Нет, просто до этого не обращал на них внимания. Колебался и невольно отводил взгляд, а вот сейчас определился с чувствами и заметил».

В глубине восторженных небесно-голубых глаз… кружилась вязкая, затягивающая трясина тьмы.

— Какими бы невыгодными ни были условия, как бы враг ни давил талантом, ты терзаешь себя, выжимаешь до последней капли и бьёшься до последнего. Это круто! Это достойно восхищения! Вот это я понимаю мужественная жизнь! Несмотря на слабость, стремиться к победе над всеми, двигаться дальше и дальше, не щадя души. И не жалеть о результате, какими бы серьёзными ни были раны! Вот из чего состоит Бездарный рыцарь Икки-кун. А я? А что я? Я обожаю его!

Эта тьма олицетворяла… хаос, преисполненный негатива: ярости, отвращения, враждебности, злобы, кровожадности. Они до неузнаваемости искажали первоначальные эмоции Аманэ и наполняли его ненавистью ко всему миру. А улыбка на фоне белоснежной кожи казалась красным месяцем — предвестником несчастий.

— Поэтому… Поэтому! Нужно больше ран, больше крови, больше травм! За такого Икки-куна я буду болеть до хрипоты! И я всегда-всегда-всегда буду смотреть… как Икки-кун идёт наперекор судьбе, а она ломает его!

— !..

Икки впервые ощутил страх к Аманэ. Не ненависть, не отторжение, а именно страх.

Сокрытые в глубине глаз эмоции пугали его до дрожи.

«Более того, они направлены на меня».

— Так что, Икки-кун, не подкачай! — с милой улыбкой, скрывающей бескрайнее зло, сказал напоследок Аманэ и ушёл.

Может, он и пытался поддержать Икки, но тот не почувствовал прилива сил. Наоборот, руки тряслись, как на морозе.

Бои блока D прошли относительно спокойно: не было ни внезапных побед, как в блоке С, когда рыцарь F-ранга одолел Короля, ни аномальных условий, как в блоке В. Сюрпризом, пожалуй, стал только отказ Кирико от участия.

Сидзуку вышла на арену в третьем матче и провела блистательный поединок, не позволив противнику даже прикоснуться к себе. Иного от единственного рыцаря В-ранга в группе ждать и не стоило.

Таким образом, все представители академии Хагун прошли во второй раунд. Идеальный старт.

Однако Икки был мрачнее тучи.

Вечером он отправился в большую общественную ванную отеля, и, погрузившись в воду, пускал пузыри, и раздумывал.

Естественно, его мысли крутились около Аманэ Синомии, Злого рока.

Днём ему позвонила Каната и, во-первых, сообщила хорошие новости о Токе и Утакате, а во-вторых, подтвердила теорию насчёт способности Аманэ.

Сомнений не осталось, он действительно заставлял события течь так, как ему было угодно.

«Крайне неудобная сила. Но куда больше меня тревожат… его глаза. Тот негатив, который я увидел в самом конце. Он как будто ненавидит весь мир. И… я уже видел такие. Когда-то в прошлом… Кажется…»

— …

Парень закрыл глаза и обратился к воспоминаниям.

Он уходил дальше и дальше в прошлое, погружался в глубочайший колодец, наполненный непроглядным мраком.

И вот на самом дне…

Икки увидел человека настолько чёрного, что окружающая тьма меркла на его фоне. И он смотрел на него, а в его глазах кружился тот самый негатив.

В то же мгновение Икки ощутил жгучую неприязнь и непреодолимый страх.

«Да, точно. Когда-то давно я уже встречал Аманэ-куна. Именно тогда я проникся к нему отвращением, а сейчас, спустя много лет, только вспомнил его. Я должен знать, когда мы встретились, что произошло и почему я так ненавижу его».

Он напрягся сильнее, всматриваясь в глубины колодца, но увидел лишь мутные глаза.

Вспомнить не получалось.

— Какой-то ты хмурый для героя, который против всех ожиданий сверг Короля, — сказал Наги. Он сидел на краю ванны, опустив ноги в воду. — Конечно, тот парень был неприятным, но лучше не заморачивайся по его поводу, а то с ума сойдёшь, пытаясь понять его логику. Или же мне помочь?

Он бросил недвусмысленный взгляд на промежность Икки.

Тот побледнел и замотал головой.

— Н-не надо, обойдусь без этого.

— Хи-хи, да я шучу. Меня же потом Стелла-тян с Сидзуку на пару убьют.

«Шутить так тоже не надо!»

Несмотря на горячую воду, Икки как будто в прорубь нырнул. Естественно, колодец воспоминаний дрогнул и растворился.

Наги с весёлыми искорками в глазах продолжил:

— Кроме того, ты можешь не беспокоиться. Если вы с Аманэ будете выигрывать, то встретитесь лишь в четвёртом раунде, то есть полуфинале. Третий раунд — это финальные поединки в блоках, то есть Аманэ должен будет сойтись с Сидзуку.

— Хочешь сказать, Сидзуку победит, и мне не придётся драться с ним?

— Именно. Хи-хи, конечно, Злой рок силён, но его занесло, и он сболтнул лишнего. Как я поняла… Сидзуку уже придумала, как противостоять его Безымянной славе.

— Правда? И как?

— К сожалению, она не рассказала даже мне. Впрочем, если бы и рассказала, я бы не проболталась тебе, а то было бы нечестно. В любом случае, Сидзуку безосновательных заявлений не делает, и я уверена, что она припасла пару козырей.

— Это да.

«Алиса права, Сидзуку никогда не блефует и не распространяет дезу. Уж кому как не мне это знать».

— Может быть, целесообразнее будет строить планы на матч против Сидзуку, а не против Аманэ?

— Возможно…

Безусловно, Икки болел за сестру, поэтому уверенно кивнул.

И…

— О, Некоронованный, ты уже думаешь о полуфинале? — раздался незнакомый голос.

Икки с Наги обернулись и увидели у входной двери парня с умными миндалевидными глазами.

— А ведь ты только прошёл во второй раунд. Какое нетерпение.

— Б-Бякуя-сан?!

— Здравствуй, Куроганэ-кун. Не виделись со званого вечера.

В тот раз Бякуя Дзёгасаки, третьегодка из академии Букёку, вместе с Юдаем подошёл к ним с Юи.

На прошлогоднем Фестивале он занял второе место, а на этом… стал противником Икки во втором раунде.

— Поздравляю с победой. Ты удивил меня. Я не рассчитывал, что Ю проиграет в первом же бою.

— С-спасибо, Бякуя-сан. А ты сегодня справился играючи. Как я и думал.

— Просто мне повезло с противником… А ты, должно быть, Арисуин Наги-кун, он же Чёрный шип, из Хагуна.

— О, ты знаешь обо мне?

— Я немного пособирал информацию о тебе, когда ты стал представителем Хагуна. «Знай врага как самого себя» — вот мой девиз… Вот только я зря старался.

— Прости. У меня были свои причины отказаться от участия.

— Да, я знаю об этом в общих чертах, но твои проблемы только твои, я к ним отношения не имею, а потому выражать своё мнение не стану… Тем не менее… — Бякуя снова посмотрел на Икки и прищурился. — Куроганэ-кун, ты, оказывается, уверен в своих силах, раз задумываешься о полуфинале. А ведь мы с тобой завтра встретимся на поле боя.

— Упс!

Запаниковав, Икки поспешно обернулся полотенцем, выскочил из ванны и объяснился:

— Н-нет, ты неправильно меня понял! Я вовсе не недооценивал тебя! Просто тот тип слишком неприятен мне, я его на дух не перевариваю, вот я и заострил на нём своё внимание!

Икки поставил себя на место Бякуи и чуть со стыда не сгорел, когда понял, как оно звучало со стороны.

Однако Бякуя улыбнулся.

— Ха-ха, я пошутил. Конечно, я знаю, что ты не недооцениваешь врагов. Это я перегнул палку. Извини.

— Д-да ничего, главное, мы поняли друг друга.

Икки шумно выдохнул.

— Кстати, — добавил Бякуя. — Я заметил это на вечере и убедился сейчас. У тебя отличное тело, Куроганэ-кун. Теперь я понимаю, как ты перемещался на сверхчеловеческой скорости. Ты не останавливаешься на половине пути, закаляя себя. Прими моё уважение.

— Эх, да было бы за что уважать. Я только и умел, что махать мечом, ничего другого мне не оставалось.

— Не скромничай. Такое под силу далеко не каждому.

— ?..

Бякуя провёл пальцем по его груди, очерчивая линии мышц.

От неожиданности Икки издал странный возглас: нечто среднее между изумлением, вскриком и стоном.

— Да, я чувствую. Мышечные волокна лежат одно к одному и не лишают тебя подвижности. Они твёрдые, лёгкие и гибкие — одним словом, прекрасные. У тебя нет лишней мускулатуры, призванной лишь для того, чтобы покрасоваться перед другими. Это тело истинного воина, специализирующегося только на мечах. Тело, преисполненное простоты и изящества, воплощение твоей чистоты. Оно поистине великолепно. Я никогда не устану трогать его.

— ?!

Длинные пальцы скользили по груди, глаза с длинными ресницами смотрели прямо на него.

По коже побежали мурашки.

«Всё очень плохо! Надо валить, пока не поздно!»

— А-Алиса, думаю, пора!..

— А, что? Пора и мне присоединиться к вам?

— Вы меня с двух сторон взять решили?!

Спереди подкрадывался тигр, сзади пристраивался волк.

В ванной больше никого не было, помощи ждать неоткуда.

Икки покрылся холодным липким потом.

И…

— Э-э, извращуга-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

С оглушительным криком в ванну ворвался Юдай Моробоси, мощным рывком оторвал Бякую, своего друга и однокашника, от Икки и швырнул его в воду.

— Моробоси-сан!

— Йо, Куроганэ. Кажется, я видел нечто пъдобное, причём вчера вечером! — Он беспечно улыбнулся недавнему противнику.

Бякуя недовольно посмотрел на него.

— Ю, ты чего буянишь? В ванной баловаться опасно.

— Опасно вести себя так! Ты чё за гомосятину в общей ванной развёл?!

— Извини, конечно, но я люблю Момидзи. Я трогал Куроганэ-куна чисто из уважения и интереса к человеку, который живёт сражениями.

— О, я-то это знаю! Но другие — нет! Ты Куроганэ всего перепугал!

— Что? О, прошу прощения. Я не хотел пугать тебя. Я просто хотел узнать больше о тебе.

— …

— Тогда учись подбирать слова! — Юдай отвесил ему подзатыльник и повернулся к Икки. — Куроганэ, ты не боись и не серчай на него. Это он только кажется опасным, но ориентация у него нърмальная.

— Ха… Ха-ха… Раз так, то я рад. Очень рад, — честно признался Икки.

— …

Однако неловкость никуда не исчезла. На этот раз, конечно, из-за Юдая.

«Я победил его честно, но всё-таки победил. Нет, я ничего ему не должен, но как-то неуютно видеть его сейчас. Я уверен, он только притворяется беззаботным, а на самом деле немного злится…»

Наги, кажется, прочитал его мысли и серьёзно сказал:

— Ладно, пойдём, нам пора.

Икки с благодарностью ухватился за протянутую руку помощи.

— Угу, надо будет что-нибудь купить в киоске.

— Уже уходите? — спросил Бякуя.

— Да, — кивнул Икки. — Я уже насиделся и надумался. Надо остыть, а то поплохеет.

— Жалко. Я хотел извиниться и потереть тебе спину.

— Н-не, не стоит.

— Ну тогда…

Бякуя щёлкнул пальцами, и произошло нечто удивительное.

В правой руке Икки появилась бутылка с чаем, а у Наги — банка с чёрным кофе.

— Что?

— А?!

— Прошу, возьмите. До встречи, — попрощался Бякуя, развернулся и вместе с Юдаем направился к душевым кабинкам.

По пути они обменялись парой фраз:

— Сиро*, надеюсь, ты заплатил? Я из семьи торговцев, так что не потерплю воровства.

— Да, я закинул монеты в торговый автомат.

Икки и Наги вышли из ванной и закрыли дверь, чтобы не выпускать пар. Изумлённый Наги поднял банку с кофе.

— Икки, это… какая-то способность?

Тот кивнул.

— Да, это Рука божья, благородное искусство Дзёгасаки Бякуи, прозванного Небесным оком, финалиста прошлогоднего Фестиваля.

Незрелищная, но чрезвычайно мощная способность, которая позволяла телепортировать объекты в радиусе пятидесяти метров. Особенную пользу она приносила в матчах Фестиваля, где вёлся обратный отсчёт. Бякуя продемонстрировал это в первом матче, переместив противника за пределы арены и удержав его там, пока судья считал до десяти.

— Ещё одна сила, с которой хлопот не оберёшься.

— Да, но и у неё есть свои минусы. Бякуя-сан может свободно перемещать только неподвижные предметы. Чтобы телепортировать движущиеся — например, человека, — он должен ударить его девайсом. Вероятно, так он фиксируется на цели.

— То есть нельзя, чтобы он прикасался к тебе. Ну, тогда с ним можно сражаться.

— Угу… Нужно остерегаться другого. Того, из-за чего Бякуя-сан получил своё прозвище.

— И чего же?

— Что ты получила? — вопросом на вопрос ответил Икки и показал бутылку.

— Кофе. Я как раз хотела купить его на обратном пути, так что осталась в плюсе.

— Я тоже хотел взять чай.

— …

— Одно дело, когда ты даёшь одинаковые напитки и угадываешь с предпочтениями одного человека, и совершенно другое, когда ты даёшь разные и угадываешь предпочтения обоих. Слишком удачно для совпадения, тебе не кажется?

— Ну да, сложновато вот так угадать. То есть?..

— Да. Бякуя-сан известен тем, что раскапывает о противнике всё, начиная стилем сражений и кончая мельчайшими подробностями личной жизни.

— Кстати да, он говорил, что собирал сведения обо мне. Но какое это имеет значение?

— Для нас, наверное, никакого, а вот для него… Благодаря незначительным деталям он получает полное представление о характере и наклонностях человека, благодаря чему может предсказать его поведение в бою. Его конёк — докапываться до логики человека, то есть основы его мышления.

«Докапываться до логики», — изумлённо повторил Наги.

— То есть он делает то же, что и твой Проницательный взгляд?

— Ага. Подход другой, но суть та же… Хотя нет, Бякуя-сан намного сильнее. Мой Проницательный взгляд основывается на информации, собранной в ходе боя, а он ведёт тщательнейшее расследование ещё до матча и после стартового сигнала захватывает инициативу. Его монструозная проницательность сравнима с всевиденьем бога, за что его и прозвали Небесным оком.

Узнать о враге всё, предугадать его действия, ударить мечом и телепортировать — вот его стиль.

«И трогал он меня, чтобы оценить физические способности. Бякуя-сан уже готовится к завтрашнему поединку, в то время как я переживаю из-за полуфинала. Чем я занимаюсь?..»

Фестиваль искусства меча семи звёзд — это турнир, на котором собрались лучшие рыцари-ученики Японии. Здешние бои — одни из самых суровых, недооценивать соперников нельзя ни в коем случае.

«Первым делом второй раунд. Нужно приложить максимум сил, чтобы сразить Бякую-сана, а потом уже и об Аманэ-куне подумать можно», — решил Икки.

После ванны Икки проводил Наги до второго этажа, где тот снимал комнату как обычный постоялец, а потом направился дальше, на десятый этаж, где жил сам. Он воспользовался лестницей, а не лифтом, чтобы размять бедро, пострадавшее днём.

Горячая вода приятно освежила, а разговоры с Наги и Бякуей помогли изгнать душевные терзания, так что парень шёл легко, чуть ли не бежал вприпрыжку.

«Может, сегодня даже посплю нормально. Вот только вернусь и упаду в кровать. Хотя…»

— …

Икки остановился на седьмом этаже: здесь располагался номер Стеллы.

«После матча мы едва перекинулись парой слов и всё, потом Стелла легла в капсулу, а меня окружили журналисты из-за победы над Моробоси-саном. Мне не хватило!»

Он хотел снова поговорить с ней, взять и не отпускать. После расслабляющей ванны и освежающей беседы желание только усилилось.

Однако нарастающий жар сразу же охладило волнение.

«Первый день только-только подходит к концу, завтра будет ещё один бой. Если я приглашу Стеллу на тайное свидание, она может подумать, что я отношусь к этому всему несерьёзно. И тогда она будет презирать меня… Так, стоп! О чём я думаю?»

Он вспомнил, как однажды испугался чего-то подобного и отдалился от Стеллы, из-за чего они чуть не поссорились в бассейне.

«Тогда я поклялся, что больше не буду скрывать своих чувств. Я не видел Стеллу целую неделю. Я хочу поговорить с ней. В этом нет ничего зазорного. И чего я вообще мешкаю?»

— Так.

Настроившись, Икки подошёл к номеру Стеллы и нажал на звонок.

Ответа не последовало.

Он позвонил ещё раз. Снова тишина.

— Вышла?..

Он огорчённо опустил плечи.

«Наверное, Стела тоже решила принять ванну, и мы разминулись. Печально. Ладно, не буду торчать под дверью, а то увидит ещё кто-нибудь, будет неловко».

Сдавшись, Икки развернулся и направился к себе. А там…

— Ч-что же делать… Прийти-то пришла, но Фестиваль в самом разгаре… Подумает ещё, что я бесстыдница… Но… Мы толком и не поговорили сегодня… У-у-у…

Перед дверью переминалась с ноги на ногу Стелла в юката.

«Ха, кого-то мне это напоминает», — усмехнулся Икки.

Опять они со Стеллой подумали об одном и том же: захотели встретиться и пришли друг к другу.

«Это так здорово и мило».

Он уже хотел окликнуть девушку, но передумал.

— …

«Она стоит ко мне спиной. Не замечает. — Икки улыбнулся шире, в глазах вспыхнули озорные искорки. — Надо её напугать, хлопнуть по плечу… Блин, я что, в детском саду, что ли? Но с другой стороны, что такого? Если я просто позову её, она всего лишь обернётся и улыбнётся. А так я увижу её сначала испуганной, а потом рассерженной. А Стелла так мило дуется! Решено!»

Он на цыпочках подобрался к Стелле, поднял руки и уже приготовился укнуть, но…

— Не подкрадывайся ко мне сзади!

Принцесса молниеносно развернулась и, не глядя, нанесла точный удар ногой в челюсть.

— Бу… А-а-а-а-а-а-а-а-а?! — завопил Икки и едва успел пригнуться.

«Ёлки! Да она в полную силу бьёт! Аж воздух загудел!»

— Тц, чёрт бы побрал эти тренировки… Ты как, цел? Что, Икки?! — изумилась Стелла.

— Ха-ха… Добрый вечер, Стелла, — поздоровался парень. Глаз нервно дёрнулся.

«Во дела, хотел пошалить, а чуть с жизнью не распрощался. Как говорится, не рой яму другому...»

— Ты хотел напугать меня? Хи-хи, какой же ты, оказывается, ребёнок, — качая головой, мягко засмеялась Стелла.

По приглашению Икки она вошла в номер и села рядом с ним на кровать.

Перепугавшийся парень уже жалел о том, что поддался сиюминутному порыву.

«Хотел позабавиться, а вместо этого позабавил её».

— Я била изо всех сил. Не ушибла?

— Не, ты же не попала.

— Хорошо, что это был ты. Другой, наверное, умер бы на месте.

Икки вспомнил, как над макушкой свистнула пятка, и невесело хохотнул.

— Но реакция у тебя крутая. Ведь я ступал бесшумно, затаил дыхание и даже магию приглушил.

«Спинномозговой рефлекс как он есть. Плюс к тому слепой удар по жизненно-важной точке. Раньше Стелла так не умела».

— У Сайкё-сэнсэй научилась?

Девушка кивнула.

— Да. Она чаще всего появлялась у меня в слепой зоне, поэтому я научилась контролировать её… Ой.

— Что такое?

— Кто-то внизу уронил десятийеновую монету.

«Чего? Вот это тонкость ощущений… Хотя я не особо рад этому».

— Ты тоже был крут. Конечно, я знала, что ты победишь, но чтобы так! Тот стиль ты украл в происшествии с Алисой, да? В этом весь ты: даже поражение обернёшь себе на пользу, — довольно улыбнулась Стелла.

Икки немного смутился.

— Правда, я бы не сказал, что в полной мере овладел им.

— Да?

Парень кивнул.

— Я создаю слишком много шума, тогда как настоящий стиль Двукрылой абсолютно беззвучен. Он не позволяет силе утекать впустую. Однако сейчас я не смогу повторить его от и до.

Безусловно, стиль Эдельвейс в исполнении основательницы и его имитация в недавнем поединке с Юдаем различались как небо и земля.

Икки практически идеально скопировал его, прочувствовал принципы, но воспроизвести не смог. Не хватало навыков по контролю силовых потоков в теле во время мгновенного ускорения.

— Моё тело в идеальной форме, но этого мало. Я хоть и перенял стиль, а опыта недостаточно! — раздражённо проговорил Икки и сжал кулаки на коленях.

«Я уже и не помню, когда в последний раз не мог воспроизвести чужой стиль».

Стелла прищурилась и весело засмеялась.

— Хи-хи, как это на тебя похоже.

— Что похоже?

— Ненавидеть проигрыши. Ты не забыл, что мы говорим о лучшем мечнике мира?

Большинство блейзеров не завидовали Двукрылой, а боялись и восхищались ею. Как… Да, как божеством. Никто не смел ставить себя на одну доску с ней, не пытался бросить ей вызов и победить.

— Икки, ты себя слышишь? Ты злишься из-за того, что не достиг уровня Эдельвейс.

Самый обычный японский школьник, который не любил поражения, видел в сильнейшем блейзере врага и считал, что должен с ней сразиться. Можно сказать, он зарывался, но…

— Но… именно это я и люблю в тебе, — сказала Стелла и улыбнулась так, что на щеках у неё выступили ямочки.

О них знал только Икки, потому что только наедине с ним Стелла не сдерживала своих чувств.

Особая улыбка для особого человека…

— Стелла.

Казалось, в груди вспыхнул огонь.

«Как я, оказывается, соскучился по её милой улыбке».

Он протянул руку и нежно погладил её по щеке.

Принцесса не отпрянула. Она привыкла к прикосновениям Икки, как привыкла к играющему с волосами ветру.

Ладонь постепенно нагревалась.

«Мы связаны. Раньше нас ничто не объединяло, но Стелла приняла меня. Всего меня…»

Огонь в груди воспламенил чувства.

Икки любовался огненно-красными волосами, сверкающими рубиновыми глазами, горячей розоватой кожей, поблёскивающими губами…

«Она само совершенство».

— М-м…

Практически бессознательно он подался вперёд и поцеловал её. Мягко, не страстно, чтобы убедиться, что это не сон.

Икки было достаточно находиться рядом с любимой девушкой. И ответное чувство пробуждало в нём такое мощное счастье, что хотелось плакать.

Через несколько секунд он слегка отстранился, но Стелла перехватила инициативу и не дала контакту разорваться. Потом они поменялись, а затем ещё и ещё.

Они навёрстывали неделю разлуки и совершенно потеряли счёт времени, растворившись в собственном блаженстве.

Немного погодя порозовевшая Стелла отстранилась и тихо, глядя снизу вверх, спросила:

— Икки, скажи, ты скучал без меня?

Она казалась маленьким ребёнком, признавшимся родителям в шалости. Беспокоилась, наверное, что уехала, ни слова ему не сказав.

«Наверное, я должен сказать: “Нет”, — подумал Икки. — Чтобы не вызывать у неё чувство вины. Но мне незачем скрывать правду».

— Да, скучал. Знаешь, я ведь перед тем, как вернуться сюда, ходил к твоей комнате.

— Правда?

— Ага. Я хотел побыть с тобой. Думал, что на время турнира чувства стоит загнать поглубже, и всё равно позвонил в дверь. Вот только ты ушла ко мне, и внутри никого не оказалось.

Возможно, кто-то назвал бы Икки излишне сентиментальным, легко поддающимся тоске, но он плевать хотел на их мнение, потому что источником этой тоски была его крепкая горячая любовь.

— Сейчас я безмерно счастлив, — добавил он, обнял Стеллу и прижал её к себе.

— Понятно, — улыбнулась принцесса и прислонилась к нему.

Они столько не видели друг друга, что даже простые объятия наполняли их сердца радостью.

«Если так подумать, то разлуки тоже полезны, и я совсем не против них», — подумал Икки.

И тут…

— Тогда ты должен наказать меня.

— Чё?..

Непонятная фраза вымела из головы все радужные мысли.

— А? Что? Прости, я, наверное, не совсем правильно тебя расслышал. Наказать? — чуть отклонившись назад, спросил Икки.

Пунцовая от смущения Стелла кивнула, чем только сильнее озадачила его.

— Эм-м… В каком смысле? То есть вот прямо взять и наказать?

— А как ещё?

— Хотя да… Но зачем мне наказывать тебя?

— Н-ну, ты же мой будущий муж. А я показала себя недостойной женой — пошла на поводу у собственной прихоти. Поэтому ты должен наказать меня, — подняв брови и сжав кулаки, настойчиво ответила Стелла.

«Чёрт, она же не шутит!»

— Не-не-не! Это совсем не обязательно!

Конечно же, Икки отказался. С какой стати он должен был причинять боль любимой девушке, которая и так уже развеяла одиночество?

— Я же понимаю, что тебе нужны были эти недельные тренировки! В конце концов, я не какой-то узколобый тиран!

— Это тебе не обязательно, а мне обязательно!

— Э-э-э…

И тут Икки вспомнил, как когда-то давно, на заре их знакомства, Стелла надела купальник и ворвалась к нему в ванну под предлогом условия: «Проигравший становится слугой победителя».

«Стелла очень строга к себе. Не знаю, виновата ли излишняя серьёзность характера или благородство, но она всегда старается исполнить данные обещания и исправить ошибки. Беда в том, что при этом она напрочь игнорирует мнение другой стороны. Да и вообще Стелла только кажется застенчивой; когда на неё находит, она прёт как танк. Нельзя отдавать инициативу, иначе она дойдёт до абсурда. Но и шлёпать её я не собираюсь».

Икки принял решение и сказал:

— Хорошо, будет тебе наказание, но не вздумай сопротивляться.

Он схватил принцессу за плечи и наклонился ближе, чтобы поцеловать в щёку, пока она не придумала что-то определённое.

Но…

— Х-хорошо… Но поцелуи под запретом, а то наказание выйдет слишком лёгким.

Стелла тоже знала его характер и «выстрелила на упреждение».

Икки чуть не отдёрнулся, но вовремя взял себя в руки.

«Мгновенно просчитала, а. Так, мосты сожжены, отступать некуда, а значит… Точно!»

Он тотчас придумал другой план.

— К-как скажешь.

Переместив руки с плеч за спину, он обнял её и наклонился к самому уху.

Всё-таки поцеловать решил? Нет.

— Вот тебе наказание… Будет немного больно.

— Э?

И он легонько прикусил мочку.

Мягкая прохладная кожа приятно остудила разгорячённые губы.

Естественно, Икки не вгрызался в плоть, но и игривыми прикусываниями не ограничился.

«Хочешь наказание? Значит, будешь ходить со следами зубов на ушах», — рассудил он.

И…

— Хи! А-ах! А-а-а! — пронзительно вскрикнула Стелла и рванулась прочь так, что Икки едва удержал её. По ней как будто пропустили электрический ток.

— Ой! Т-тебе было так больно? — испугался парень.

Мелко дрожа, красная как кумач принцесса покачала головой.

«Не больно? То есть… Да ладно?»

На этот раз Икки укусил её за шею.

— Хьяа-а-а-а-а! — крепче обняв его, взвизгнула Стелла.

«Получается, она получает удовольствие от лёгкой боли», — догадался Икки и внезапно смутился, как будто обнаружил столь странную наклонность в себе, а не в ней.

Он вообще не хотел её наказывать и уж тем более причинять боль. Раз ей понравилось, то всё было нормально. Наверное…

— Ха-а… Ха-а… Как я рада… — проговорила девушка, обдав Икки горячим дыханием.

— Стелла?

Он отстранился, посмотрел на неё и вздрогнул.

На раскрасневшемся лице Стеллы блуждало отстранённо-радостное выражение, глаза, которые раньше можно было сравнить с твёрдыми рубинами, теперь напоминали мягкое клубничное варенье и лихорадочно блестели.

Она провела пальцами по отметинам от зубов на шее и расплылась от счастья.

— Ты съел меня…

Услышав страстный шёпот и вдохнув нежный аромат разгорячённого тела, парень ощутил внезапное головокружение и чуть не упал.

«Вот засада! Я думал, что прикусывания будут отличным компромиссом, а в результате нажал на какой-то странный переключатель!»

Стыдно признавать, но он уверенно приближался к запретной линии и имел все шансы пересечь её.

«Нет! Мы пообещали, что сперва нас должны признать её родители!»

Призвав всю силу воли, Икки схватил Стеллу за плечи и решительно оторвал от себя.

— Т-так, всё! С меня довольно! А раз с меня довольно, то ты наказана!

— А…

Однако он поспешил и не рассчитал сил: рука зацепилась за юката на плече Стеллы и стянула её, наполовину обнажая пышную округлую грудь.

Взгляд невольно приковало к её пику, слегка отличающемуся по цвету…

— А-а, э… — едва выдавил он из мгновенно пересохшего горла.

Сердце колотилось где-то в районе горла, отдавая в уши.

«Я должен отвести взгляд! Должен извиниться!.. Должен!..»

В голове что-то перемкнуло.

Хуже того…

— Давай.

Стеллу перемкнуло уже давно, так что и она не останавливала его.

— Если хочешь, можешь укусить.

Даже не думая поправить юката, она протянула руку и, пламенно улыбнувшись блестящими от слюны Икки губами, погладила его по щеке.

Парень увидел в её глазах своё отражение.

В голове как будто взорвался фейерверк.

Последние крупицы здравого смысла улетучились.

Не отдавая себе отчёта, Икки наклонился к груди, а Стелла положила ладонь ему на затылок и мягко потянула на себя…

И тут в дверь позвонили.

— !.. — беззвучно воскликнули они.

Нежданный гость как будто вылил на них ведро ледяной воды.

Икки со Стеллой рефлекторно отпрыгнули друга от друга на разные углы кровати.

Возбуждение пропало, и накатило смущение, да такое, что они чуть не загорелись.

Чем они занимались?

Чем хотели заняться?

А если бы не звонок, что тогда?

Казалось, голова сейчас взорвётся.

— Ха-ха… Одновременно вовремя и невовремя.

— Т-ты абсолютно прав… Хо-хо… Хо-хо-хо… — неестественно чётко ответила Стелла и, отвернувшись от стыда, перетянула юката крепко, как смирительную рубашку.

Видимо, она хотела хотя бы в речи привести себя в порядок, только перестаралась.

Впрочем, Икки сам ещё не отошёл от произошедшего и не мог помочь дельным советом.

— Н-ну ладно, там кто-то пришёл, надо немного остыть…

— Э-это точно. Хорошая идея, — согласилась Стелла.

Икки слез с кровати и направился к двери.

«Ещё бы чуть-чуть!.. — выдохнул он. — Пара мгновений, и случилась бы катастрофа! А я ещё поклялся, что не посягну на Стеллу, пока её родители не одобрят наш союз. Жалкое зрелище. Неужели меня так легко соблазнить? Хотя как тут останешься сидеть с каменным лицом, когда перед тобой такая красотка. Блин, как же стыдно! Какое счастье, что кто-то пришёл. Надо обязательно впустить его, а то оставаться наедине со Стеллой сейчас опасно… И кстати, кто бы мог прийти ко мне в такой час?» — задался он вопросом и открыл дверь.

— Да, кто там?

— Добрый вечер. Я пришла нарисовать тебя обнажённым, как и обещала.

В то же мгновение Икки захлопнул дверь и торопливо повернул ключ в замке.

— Икки, что случилось?!

— Д-да ходят тут всякие, подозрительные товары предлагают.

— В отеле?!

Видимо, Стелла с кровати не видела кто пришёл.

На самом деле, это был не торговец в деловом костюме, а девушка с взъерошенными светлыми волосами и в фартуке на голый торс. Сара Бладлили из академии Акацуки.

Кажется, Икки приглянулся ей во время нападения на Хагун, так что на дружественном вечере перед открытием Фестиваля она нашла его и потребовала стать для неё натурщиком.

«Так это не шутка была?! Нет, нет-нет! Я ни за что не пущу её! И никаких обнажённых натур она не дождётся!» — мысленно кричал Икки, вцепившись в дверную ручку и отчаянно ища выход.

Как вдруг…

Стена рядом с ним открылась, и в комнату вошла Сара.

— Прошу прощения.

— Э? Э-э-э-э?! К-как ты вошла?!

— Через стену.

— Это я видел, но как ты открыла её?!

— Нарисовала на ней дверную ручку.

Икки скосил взгляд и действительно увидел на стене ручку.

«Откуда она там взялась? А! Это её способность, что ли?»

— Так, значит?! Не знаю, что у тебя за сила, но почему ты преследуешь меня?

— Я же сказала, что пришла, чтобы нарисовать тебя обнажённым, как и обещала, — тотчас повторила Сара, не отрывая от него серьёзного взгляда.

Однако Икки тоже был настроен решительно.

— Что-то я не припомню, чтобы давал такие обещания!

— А я пообещала.

— Это не обещание и даже не нечто подобное! Это называется прихоть!

— Не ожидала такого упорства. Делать нечего. Раз ты настаиваешь…

— Ты передумала?

— …То я пойду на компромисс и тоже разденусь.

— Нет! Не нужен мне такой компромисс! Разворачивайся и уходи!

Икки отказался в самой категоричной форме.

— Ни за что.

Они с Сарой были как две параллельные линии.

Девушка шагнула навстречу и, прильнув к нему, сказала нечто опасное:

— Ты не идёшь у меня из головы. С того самого дня, когда я к тебе прикоснулась, я могу думать только о тебе. Ни о ком другом. Только ты сможешь удовлетворить меня. Неси ответственность.

— Сара-сан, прошу, следи за словами! — побледнев, воскликнул Икки и внезапно ощутил руку на своём плече. Он обернулся.

Стелла улыбалась, но глаза её метали молнии, а лицо походило на демоническую маску.

— Икки, скажи, как всё это понимать? Что здесь делает эта нимфоманка из Акацуки? И эти её разденусь, не разденусь… Гляжу, пока меня не было, вы сошлись, а?

— Н-нет, Стелла! Успокойся! Ты всё не так поняла!

— Хи-хи-хи. А что тут непонятного, Икки? Кстати, здесь, кажется, десятый этаж, да?

«Она слишком зла! Кровь ударила в голову! Она меня даже слушать не станет!»

В принципе, ничего удивительного. Стелла очень неохотно мирилась с присутствием Сидзуку, его родной сестры, а тут к её парню на ночь глядя заявилась какая-то полуголая девица. Как тут смолчать?

«Я должен честно во всём признаться. Ведь я ни в чём не виноват».

— Послушай, мы честно не сближались. Просто на званом вечере для участников, который ты пропустила, она… ну, она сказала, что хочет нарисовать меня обнажённым.

— А?! О-о… Об-об-обнажённым?! Н-ни за что! Нет-нет! Даже я!.. Я ещё не видела тебя полностью обнажённым!

— В этом проблема?

— Да, в этом! Я настрого запрещаю! Отказ-отказ! И вообще, нимфоманка, сколько ещё ты собираешься липнуть к Икки?! А ну отойди! Ха! — выдохнула Стелла и отбросила Сару на кровать.

Та рассерженно посмотрела на неё.

— Багровая принцесса, почему решение выносишь ты? Тебя это никак не касается.

— Касается! Икки, вообще-то, мой парень!

— Тогда не переживай. Я не набиваюсь к нему в девушки. Мне нужно лишь его тело, а сердце можешь оставить себе.

— Тело тоже моё.

— Э?

— И-и вообще, ты тут говоришь об обнажённых натурах, но где гарантии, что ты художник?! Может, ты просто извращенка, которой захотелось увидеть Икки голым!

— М-м…

Сара помрачнела. Видимо, последний довод уязвил её гордость.

— Если ты сомневаешься, кто я такая, то я представлюсь. Как принцесса Вермилиона, ты должна узнать меня.

Она достала из кармана джинсов блокнот, что-то написала ручкой и протянула его Стелле.

— Это мой псевдоним.

— Псевдоним?.. А? А-а-а-а?!

Глаза Стеллы чуть не выпали из орбит. Она с первого взгляда узнала сложную, витиеватую подпись.

— Марио Россо!..

— Кто? Имя как будто у персонажа первого игрока*.

— Это самый высокооцениваемый художник в мире. Насколько я помню, его самая дорогая картина стоит один и четыре миллиарда.

— О-один и четыре миллиарда йен?!

— Долларов. Марио Россо слывёт мизантропом и никогда не показывается на людях. До сегодняшнего дня я даже не знала, как он… она выглядит.

— Тогда вдруг она самозванка? — засомневался Икки.

Стелла покачала головой.

— Нет. Подпись определённо настоящая. У нас во дворце, в столовой, висит одна из картин Марио, и на ней стоит точно такая же подпись. Картина очень красивая, так что я прекрасно запомнила её. Чего я не ожидала, что Марио окажется с тёмной стороны… Ходят слухи, что многие журналисты пытались отыскать её и пропали без вести. Теперь понятно, почему.

— Я рада, что ты признала меня, — сказала Сара. — Я не извращенка. Я просто хочу увековечить своей кистью величественный образ Некоронованного короля меча, мой идеал мужчины. Прошу не мешать.

Она сделала шаг вперёд, но Стелла не отступила.

— Безусловно, ты величайший художник, и я бы не отказалась увидеть Икки в исполнении Марио Россо. Однако это ничего не меняет! Если Икки твоё предложение не нравится, ты не имеешь права заставлять его!

— Стелла!..

«Какая у меня надёжная девушка! — обрадовался Икки. — Вдвоём мы точно переубедим Сару-сан…»

Но всё пошло не по плану.

— Если ты не будешь мешать, то я обещаю, что нарисую на стене дворца Вермилионов ваш свадебный портрет с пожеланием вечного счастья.

— Икки… Ты так долго стремился к цели и наконец-то попал на Фестиваль. Почему бы не нарисовать картину в напоминание об этом?

— Тебя слишком легко перекупили!

— Чего ты так волнуешься? Это же искусство, нечего стесняться!

— Не шути так!

Теперь их было двое против одного.

Ситуация накалилась.

Недолго думая Икки на полной скорости выскочил из комнаты.

— Икки, стой!

— Не пущу! Я наконец-то нашла идеальную модель!

Девушки бросились в погоню.

Икки оторвался от Стеллы и Сары, однако среди прямых лестниц и коридоров спрятаться было негде.

Вечно убегать не получилось бы, да и в сон уже тянуло, а спать на открытом воздухе — плохая идея.

Вернуться к себе он не мог, пришлось искать ночлег у кого-то другого.

На ум сразу приходил Наги, но… он отпадал. Стелла обязательно заглянула бы к нему.

О Сидзуку даже речи не шло, она обязательно что-нибудь начудила бы.

Вот так и вышло, что Икки было не к кому ввалиться без приглашения в столь поздний час.

— И ты пришёл ко мне.

— Ага. Кто как не семья поможет в трудное время.

Подумав и взвесив все варианты, Икки остановил свой выбор на Оме.

— Кроме того Стелла и Сара-сан ни за что не догадаются искать меня у тебя. Пустишь переночевать?

— Убирайся.

— Если б только мог. А так ты, конечно, ни разу мне не сдался.

— Хорошо сказано. Для того, кто вторгся в чужую комнату.

Икки совершенно не стеснялся в выражениях, несмотря на то, что разговаривал, во-первых, с родственником, а во-вторых, с братом, который был на год старше. Впрочем, удивляться нечему: Ома неофициально сотрудничал с террористами и несколько раз пытался убить его.

— Тогда иди к кому-нибудь другому. Или у тебя нет друзей?

— Э, братец, не тебе о друзьях говорить.

— Проявляй хоть немного уважения к старшим.

— Хо, я не ослышался? Братец, ты никак пошутил? Как ты там сказал, уважение? Смиренно смотреть снизу вверх? Да я тебя столько лет не видел, а ты объявился мальчиком на побегушках у террористов. Неужели ты такой дурак? У меня даже слов нет, чтобы выразить своё презрение, только и остаётся, что смотреть на тебя сверху вниз. Или предлагаешь мне встать на голову? Тогда получишь своё снизу вверх.

Речь Икки едва ли не сочилась ядом. В него как будто вселилась Сидзуку.

— Давно меня так не ненавидели, — вскинул бровь Ома, но возражать не стал: понимал, что натворил уйму нехороших вещей. — Только на одну ночь, — немного подумав, устало добавил он и пустил брата внутрь.

«Здесь большие номера, а братец издавна не спит на кровати. Я его не стесню», — рассудил Икки.

— Спасибо, — коротко поблагодарил он, вошёл и осмотрелся.

Свет не горел. Видимо, Ома уже спал.

— Пить будешь? — спросил Ома, вытаскивая из холодильника бутылку минералки.

— Не, я спать.

— Хорошо. Тогда ложись на кровати, я ей не пользуюсь.

— Ну, тогда я разлягусь, — усмехнулся Икки и опустился на одеяло.

Ома же сел на мат, расстеленный на полу, прислонился спиной к стене и посмотрел на брата глазами, сверкающими даже во тьме.

— Так зачем ты пришёл? Вряд ли просто потому, что убегал.

— Ну да.

Ома угадал: Икки действительно хотел спрятаться, но выбрал его номер не только поэтому.

Как-никак, ещё только вчера они сразились в парке.

— Я хотел бы спокойно поговорить с тобой, братец, а то что-то в последнее время мы с тобой то и дело друг друга убить норовим.

Ома не ответил.

«Молчание — знак согласия», — рассудил Икки и продолжил:

— Скажу честно, я уважал тебя. Ведь ты крайне сурово относился к себе и нёс на своих плечах надежды всей семьи. Можно сказать, я восхищался тобой. Считал единственным Куроганэ, кому стоит подражать. Поэтому я не волновался, когда ты исчез после младшей школы. Я был уверен, что ты отправился в путешествие по миру в поисках силы. Япония всегда была мала для тебя.

В те годы Оме действительно не было равных ни в стране, ни за её пределами.

В шестом классе он принял участие в общемировом турнире для блейзеров до двенадцати лет и занял первое место. Перед его мощью не могли устоять даже ученики средней школы. Да что там говорить, когда Ома сам пошёл в среднюю школу, он был сильнее Короля меча семи звёзд того времени.

Также Федерация установила закон, согласно которому до старшей школы ученики могли сражаться только девайсами в иллюзорной форме. А что это за бой, когда ты не рискуешь своей жизнью? Так, детская забава. Даже сотня таких не дала бы заполучить реальную силу.

Ома же именно что стремился к силе и в подобных условиях, скорее всего, страдал, задыхался, будто в тесной комнате.

«Если я так считаю, то уж братец подавно. Я прекрасно понимаю, почему он сбежал из дома».

Средняя лига слишком сильно ограничивала его.

Ома пошёл по своему собственному пути, а Икки восхищённо смотрел ему вслед.

— Я очень удивился, когда увидел тебя среди террористов, — сказал он и взглянул на брата. — Почему ты присоединился к «Освободителям»?

Главный мучающий его вопрос наконец-то прозвучал.

Ома, которого он помнил, был воином, напролом стремящимся к силе и не связанным с интригами и замыслами.

«Почему ты вступил в эту подозрительную компашку?»

Ома лениво ответил:

— Одна поправка. Я гость, а не «освободитель».

— В смысле?

— Догадки никогда не были твоей сильной стороной. Кто возглавляет движение против Федерации на этом Фестивале?

— Премьер-министр Цукикагэ.

— Именно. Я из его лагеря, а не с «Освободителями». Я поддерживаю его по просьбе Ицуки.

— О-отца?!

— Ты удивлён? Цукикагэ возглавляет властвующую партию, которая пытается вернуть Японии права, отнятые Федерацией, а Ицуки руководит бывшим объединением самураев, которое Федерация же лишила железной хватки над блейзерами. Как видишь, у обеих сторон одни интересы. Ах да, как ты, возможно, заметил, о наших действиях никто ничего не знал, что является лишним доказательством союза двух групп.

«Я предполагал нечто подобное. Просто не ожидал, что наш закоснелый отец примет участие в перевороте. Однако я верю братцу. И кстати, раз уж мы заговорили о внезапном…»

— Кто бы мог подумать, братец, что ты будешь действовать по указке отца.

Неужели он после стольких лет проявил сыновью благодарность?

Ома скривился.

— Не дури. Я давно порвал с семьёй. Я помог Ицуки, потому что мне это было удобно. Из академии Акацуки легче пробудить Багровую принцессу, которой ты запудрил мозги.

— Пытаешься скрыть смущение?

— Сейчас прибью.

— А ты не спрашивал у Цукикагэ, какими мотивами он руководствуется?

— Нет. Даже не думал, — бросил Ома.

Он и в самом деле помогал премьеру и его наёмникам, потому что их текущие стремления совпадали.

— Ясно. Вроде, я тебя понял.

Икки в каком-то смысле даже обрадовался: он не хотел, чтобы Ома бросил все знания и умения на коварные замыслы. А вот безумные поступки ради поединка со Стеллой были как раз в его духе.

«И всё же…»

— Всё же, братец, у тебя какая-то одержимость Стеллой. Ты же вчера напал на меня как раз из-за неё.

Возвращаясь от Юдая, Икки зашёл в парк, где его атаковал Ома, заявив, что-де его младший брат ослабляет Стеллу, а значит должен быть уничтожен.

— Я уж рассчитывал на такой же тёплый приём. Ты сегодня не в духе?

— В этом больше нет нужды.

— В смысле?

— В прямом. Ты тоже видел её бой. Багровая принцесса изменилась, стала гораздо сильнее за малый промежуток времени. То есть она ощутила необходимость в этом. Всё это ради того, чтобы одолеть меня. Стелла понемногу вырывается из власти твоих обманов, осознаёт, кто её истинный противник, чему я очень рад. Если самому не стремиться ввысь, то никакой талант не поможет вырасти.

— …

Икки немного разочаровался.

«Вообще-то, это я пообещал Стелле, что мы встретимся в финале. Зарываешься, братец, со своим «всё ради меня»… Хотя в чём-то ты прав, Стелла и правда задумалась о тренировках после того, как проиграла тебе. Блин, и возразить нечего!»

— Хорошо, я понял, почему ты не зарубил меня сегодня. Но ты не сказал, почему так зациклен именно на Стелле. Как будто в Японии не найти рыцарей сильнее её. Тот же Бог войны, например, или Якши-химэ. Отличные кандидаты для практики, не? Но нет, ты до тупого упрям, из кожи вон лезешь, лишь бы развить её. Зачем?

Как парень Стеллы, Икки очень хотел услышать ответ.

— Хм, вопрос не в точку. Право, как это на тебя похоже, — презрительно усмехнулся Ома и скинул вялость.

— А?

— Твоё представление о силе рыцаря в корне ошибочно, поэтому ты легко прибегаешь к жульничеству. Вот помолчи и послушай. Рыцаря определяет наличие магии. Магия — это сила, которая искажает логику и меняет мир. Её также называют силой влияния рыцаря на окружение. С течением жизни общее количество магической энергии не меняется, то есть влияние, которое окажет будущий рыцарь на историю, определяется в момент рождения. Люди ещё называют это судьбой. Таким образом, сила рыцаря — это сила двигаться по дороге своей судьбы, переступая через судьбы других. Багровая принцесса Стелла Вермилион обладает величайшими запасами магии в мире. Если я хочу обрести силу — а я хочу, — то кому как не ей стоит бросить вызов? — проникновенно закончил Ома.

Человечество считало магию силой идти так, как уготовано судьбой.

В чём-то оно было право. Все рыцари А-ранга — как добрые, так и злые — добились великого, оставили след в истории.

Именно поэтому количество магической энергии считают основным параметром блейзера.

Точка зрения Омы отлично сочеталась с общими представлениями.

Однако…

— Это всё касается потенциала. Но сейчас…

— Якши-химэ и остальные сильнее? Да, ты прав. В таком случае стоит дать импульс и пробудить её силой, только и всего. Процесс уже запущен. Ты видел того дракона? Если это ядро Багровой принцессы, то Бог войны и Якши-химэ меркнут на её фоне. Вероятно, ты с самого начала неправильно меня понял. Я не ищу неравного боя, который мне может обеспечить та же Якши-химэ… Последние пять лет я и так постоянно хожу на грани жизни и смерти.

— !..

— Мне не нужен неравный бой с Багровой принцессой. Я ищу всесокрушающее поражение перед лицом абсолютной силы. Если кто и может превзойти меня, рыцаря А-ранга, то только Стелла с её колоссальными запасами магии. На этот раз… я точно превзойду её. И тогда, возможно… мои руки перестанут дрожать.

Ома перехватил запястье правой руки, которое и впрямь мелко подрагивало.

Это был страх. Поглощающий, непреодолимый.

Что могло так напугать Императора ураганного меча?

Но, видя, как брат чуть ли не воспламенился в предвкушении сражения, Икки улыбнулся.

«Ты не изменился. Я боялся, что ты станешь другим человеком, но ты всё тот же. По-прежнему стремишься к силе и не сворачиваешь».

— Братец, ты немного вырос в моих глазах.

— Насколько немного?

— Теперь мне не придётся вставать на голову.

— А ты за словом в карман не лезешь, — нахмурился Ома и закрыл глаза. — Довольно разговоров. Я спать. И ты спи.

— Ладно.

Икки и так исчерпал накопившиеся вопросы, разве что таинственный страх Омы маячил где-то на задворках разума, но они с братом не были настолько близки, чтобы лезть друг другу в душу.

Он мысленно потянулся и дёрнул рубильник сознания.

Усталость после бессонной ночи и тяжёлого поединка подхватили его и, нежно покачивая на волнах, понесли в страну грёз.

И перед тем, как окончательно провалиться в забытьё, Икки услышал:

— На тебя положил глаз проблемный парень. Завтра жди беды и готовься по максимуму.

Зловещее предупреждение претворилось в реальность уже на следующее утро.

У вас 1 новое сообщение.

Отправитель: Управляющий комитет шестьдесят второго Фестиваля искусства меча семи звёзд

Тема: Оповещение всем участникам шестьдесят второго Фестиваля искусства меча семи звёзд

Сегодня утром участницы блока В Татара Юи (академия Акацуки, первый год обучения) и Кадзамацури Ринна (академия Акацуки, первый год обучения) подали в управляющий комитет заявления об отказе от дальнейшего участия. Участник блока В Хирага Рэйсэн (академия Акацуки, первый год обучения) был дисквалифицирован из-за серьёзного нарушения правил.

В связи с отсутствием соперников Стелла Вермилион (академия Хагун) автоматически проходит в полуфинал.

Из-за уменьшения количества матчей управляющий комитет принял решение пересмотреть график турнира и провести второй и третий раунды в один день. Мы понимаем, что участникам будет непросто выйти на два матча подряд, но надеемся на ваше понимание и сотрудничество.