S-T-I-K-S. Паломник

Глава четвертая. Элитник

Выполнив по отношению к Андрею незамысловатый обряд крещения, который свелся к придумыванию нового имени, Бурый казалось совершенно забыл о своем крестнике. А вот юноша попытался для себя сформулировать собственное отношение к тому, что на третьем десятке лет он перестал быть Андреем и стал Паломником. И вынужден был самому себе признаться, что такая метаморфоза пришлась ему по душе. Уж больно враждебным, при всех вроде бы как положительных нюансах, включая деньги и возможности, предоставляемые этими самыми деньгами, был для Андрея его родной мир. Так что попав в Стикс, он твердо для себя решил: «Прежнего Андрея больше нет. Он остался в старом мире. Зато появился Паломник, который сделает все возможное и невозможное для того, чтобы выжить».

К этому времени вторая, большая стая монстров успела просочиться в центральные и восточные районы города, тем самым попав под прицел трейсера. Тот с головой ушел в охоту на тварей, комментируя каждый удачный выстрел соответствующей репликой и последующим подробным объяснением по рации Резаку куда тому следует двигаться для того, чтобы не нарваться на монстров и добраться к убитой твари максимально быстро и безопасно. Судя по словам охотника, неудачные выстрелы просто отсутствовали. Один выстрел-одна жертва. Стопроцентная эффективность.

Похоже зрение Бурого, усиленное Даром Улья, позволяло ему высматривать такие детали, которые и Паломнику с его доступом к самым современным видеокамерам, были недоступны.

Паломник пытался отследить каждый выстрел Бурого и вместе с ним радовался удачному попаданию. А заодно и знакомился воочию с различными типами тварей. Чаще всего жертвами Бурого, судя по пояснениям, которые тот давал Резаку, становились так называемые лотерейщики. На всевозможных спидеров и джамперов Бурый не разменивался. Разве что в виде исключения, когда необходимо было обезопасить передвижение партнера. Иногда удавалось подстрелить топтунов. Эти вроде как были посолиднее, да и добыча с них выпадала весомее. А когда трейсер завалил матерого рубера, радости партнеров не было предела. Особенно после того, как Резак сообщил, что из спорового мешка этой твари удалось извлечь помимо восьми горошин еще и черную жемчужину.

У Паломника сложилось впечатление, что дай Бурому волю, тот за пару часов сможет перестрелять всю стаю монстров, ворвавшихся в город. А что, однажды, по необходимости, когда понадобилось обезопасить Резака от группы спидеров в пяток голов, внезапно выскочивших из подъезда, трейсер принялся стрелять со скоростью как бы не выстрел в секунду. Причем все пули попали в цель. Так что ежели просто посчитать, что в одном часе содержится три тысячи шестьсот секунд, а потом увеличить это время раз в десять, с запасом на отдых и смену магазинов, то на первый взгляд такое массовое избиение тварей представлялось не слишком-то и невозможным. Лишь бы патронов хватило, да винтовочный ствол выдержал.

Вот только подобной благотворительностью по защите горожан от монстров охотник заниматься не собирался.

Не раз Паломник наблюдал картину, когда в непосредственной близости от Резака очередной зараженный настигал беззащитного горожанина и разрывал того на части, а потом пожирал свою жертву разбрасывая по сторонам куски плоти и окровавленные лохмотья. Не было ни малейшего сомнения, что и Бурый с его Даром Улья не мог не видеть этого. Вот только ничего не делал для предотвращения трагедии. Руководствуясь принципами не абстрактного гуманизма, а оптимальным выбором твари, способной дать наибольший профит.

— Хотя в данном случае речь идет не об абстрактном гуманизме, а о вполне конкретных фактах отсутствия сострадания, — поправил себя Паломник, у которого временами возобладало чувство перфекционизма.

Надо сказать, что он и сам особо своим согражданам не сопереживал. В каждом конкретном случае кровавой трагедии обнаруживая факты отсутствия элементарной логики и наличия гипертрофированного дебилизма. Вот спрашивается, кто тебя заставляет шастать по улицам города, захваченного кровожадными монстрами, вместо того, чтобы затаиться в квартире. Ну а ежели все-таки такая необходимость наличествует, то хотя бы вооружись тем же топором, на худой конец палкой покрепче. От того же лотерейщика это не спасет, но от спидера, при достаточном везении, отбиться удастся.

Хотя Андрей, после содержательного монолога Бурого, понимал, что ни попытка спрятаться, ни наличие вооружения, пусть даже в виде того-же огнестрела, в подавляющем числе случаев ничем не поможет.

На его глазах пара полицейских, вооруженных автоматами, столкнулась с небольшой группой зараженных. А когда бравые служивые короткими очередями уложили противников, на звуки выстрелов со всех сторон ломанулись твари. Причем Паломник готов был поклясться, что еще минутой назад такого числа зараженных в округе и близко не было. Расправа с героями свершилась быстро, кроваво и эффектно. После чего толпа монстров разбрелась по окрестностям, так что спустя некоторое время могло показаться, что близлежащая территория не представляет для людей ни малейшей опасности. А о свершившейся трагедии свидетельствовали разве что пятна крови на асфальте да кровавые лохмотья, оставшиеся от одежды.

После этого случая Паломнику окончательно стало ясно, отчего это партнеры избрали такой способ охоты. Это при наличии бронированного вездехода с пулеметом на крыше. Казалось бы, езжай себе неторопливо по улице да и отстреливай всех, кто на глаза попадется. Но судя по полицейским, такой фокус сработал бы до первой очереди. А потом твари бы просто массой задавили. Это ежели бы кто покрупнее на шум не вышел. Навроде того же Кинг-Конга, который одним ударом лапы троллейбус перевернул. А Бурый рассказывал про элитников, которые дуло у танка в штопор скрутить могут и башню с того же танка сорвать. Причем не всякий снаряд их остановит.

К тому же, по словам все того же Бурого, пройдет еще немного времени и девяносто девять процентов тех же горожан, зараженных Спорами Стикса и сами станут тварями. После чего заполнят улицы. И в отличии от пришлых, уже отожравшихся, а от того резвых и сообразительных, начнут медленно патрулировать по городу, реагируя на малейший шум, свидетельствующий о наличии потенциального корма. Причем перерождение из человека разумного в тупого медляка, готового наброситься на своих соседей и пожирать живую человеческую плоть, происходит чуть ли не одномоментно. Хотя этой трансформации предшествует период характеризующийся проявлением агрессии и демонстрацией редкостной тупизны. Крестный рассказывал, что сроки перерождения во многом зависят от конкретного кластера. На одних территориях заражение приводит к изменению обитателей за считанные часы, в других кластерах процесс может растянуться на дни. Это время неплохо соотносилось со свойствами самого кластера. В Быстрых Кластерах и процесс заражения проистекал бурно, в Медленных — наоборот.

Что касается конкретно этого города, то ничего толкового Бурый предположить не смог. Поскольку от Нестабильного Кластера можно было ожидать любых фортелей. Во время прошлого посещения города, партнеры задержались на двое суток. И к этому времени признаки заражения в виде немотивированной агрессии только — только начали проявляться у отдельного числа горожан. Чего ожидать сейчас, предсказать было невозможно.

Судя по наблюдениям Паломника, на этот раз процесс инфицирования и перерождения шел значительно быстрее. Подтверждений тому было масса. Это и жирный водитель люксового автомобиля. Который остановился посредине проезжей части, выскочил из машины и принялся со всей дури биться лбом по капоту. Прекратив это увлекательное занятие лишь после того, как на шум прибежал лотерейщик и утихомирил беднягу. Это и две дамы средних лет приятной наружности, упакованные в брендовые шмотки, которые на выходе из модного бутика стали делить между собой маленькую девочку. Причем делить в прямом смысле этого слова. Каждая из товарок, ухватив малютку за руку начали перетягивать тельце к себе, навроде каната. Не обращая внимание на крики и плачь ребенка. И снова окончательными арбитрами в этом споре стали Твари Стикса, примчавшиеся на крики.

Особенно удивил Паломника молодой человек, похоже из студентов, который, судя по темному плащу с капюшоном, это жарким солнечным днем, сапогам, маске на лице и топору в руке, решил касплеить кого-то из фэнтези апокалипсиса. Паломник предположил, что молодой человек, перечитав соответствующей литературы, и на фоне тупизны, свидетельствующей о фатальном заражении, решил, что в мир пришла Система. И собрался зарабатывать уровни, убивая монстров топором. Как ни странно, ему это даже удалось. Один раз. Жертвой местного мстителя стал бегун. А вот прибежавший на восторженные крики победителя топтун сожрал как самого героя, так и отдельные, наиболее лакомые, куски из туши его добычи. При этом искреннее удивление и непонимание у инвалида вызывал тот факт, каким образом огромное количество мяса смогло поместиться в брюхе у зараженного, пусть и хорошо развитого. А так же скорость пожирания жертвы.

Как ни странно, но эти многочисленные случаи, демонстрирующие лавинообразное нарастание заражения среди жителей города, обрадовали Паломника. Дело в том, что он испытывал определенное беспокойство, касательно возможности собственного перерождения в тварь. Так что сохранение кристально чистого разума, на фоне массовой тупизны, служил определенной порукой тому, что сам Паломник относится к числу иммунных и сможет избежать перерождения.

При этом Паломник прекрасно понимал, что нет ничего глупее, нежели пытаться оценить собственные умственные способности с помощью собственных же умственных способностей. Тавтология хоть и нелепая, но прекрасно отражающая суть. Но в его случае наличествовал прекрасный диагностический критерий. Дело в том, что все управление внешними устройствами, в том числе и видеокамерами, осуществлялось мозговыми ритмами самого Паломника. Генерация этих специализированных тетта-ритмов требовала огромной умственной концентрации. И случись с его мозгами какое-нибудь послабление, управление внешними устройствами с помощью системы МУПУ было бы немедленно утрачено. Стало быть мозги у Паломника продолжают работать в прежнем режиме. Что и подтверждало предположение о его иммунности.

Опять же, возвращаясь к вопросу о вселенском гуманизме, надо признать, что у Бурого не было никакой реальной возможности значительно проредить численность зараженных. Обойма винтовки содержала в себе семь патронов и требовала постоянной замены. И число патронов в рюкзак у Бурого далеко не беспредельным. И денег они, наверняка, стоят не малых.

— Не денег, а споранов, — тут же поправил себя Паломник, приучаясь к валюте Стикса.

К тому же ствол винтовки вряд ли был рассчитан больше нежели на тысячу выстрелов. Все же это не АК с его живучестью в двадцать тысяч выстрелов. Здесь и калибр поболее и пуля летит быстрее.

А потом Паломник вспомнил про генерала Василия Блохина из своего прежнего мира. Расстроился и тут же задвинул все эти ненужные расчеты куда подальше.

Не вызывало сомнений, что скорость отстрела определялась скоростью с которой Резак находил и потрошил туши монстров.

В таком режиме охота продолжалась часа три. За это время партнеры успели забить где-то с полста тварей. А закончилась она совершенно неожиданно.

Бурый отчетливо возбудился и сделал пять выстрелов подряд, чуть ли не в режиме автоматной очереди. Паломник не сразу обнаружил, что на этот раз целью трейсера стала огромная тварь, сродни той, которая возглавила первую стаю монстров, ворвавшихся накануне утром в город. Тварь мотало от выстрелов, а потом она завалилась за угол дома перекрывавший видимость не только камерам Паломника, но и, судя по всему, Бурому.

А тот в это время орал па рации партнеру: «Резак, бросай все и гони двести метров вперед, к белому зданию справа по улице. Там на первом этаже еще вывеска „Вкусно как у мамы“. Я элитника завалил. Туша за углом дома валяется».

Вот только у Резака слова партнера ожидаемого энтузиазма не вызвали.

— Бурый, да ты охренел совсем, что ли? Как ты из своей пукалки мог элитника завалить. Ему твои пули как слону горошины. Ты точно уверен, что прикончил тварь?

— Не зди. Просто повезло. Он наклонился и щитки на затылке разошлись. Вот я в споровый мешок и попал. А ты знаешь, для любого монстра это смерть. Видел бы ты как он задергался. Я еще туда же четыре пули влепил. Так что наверняка сдох.

— А ты его видишь? — уточнил недоверчивый партнер.

— Да как я нахрен могу его видеть, если его угол дома закрывает. У меня хоть и зрение почитай орлиное, но пока еще сквозь стены смотреть не умею. Не развил свой Дар до такого. Кончай болтать. Руки в ноги и бегом. Вокруг ни одной твари нет.

Вслушиваясь в переговоры между Бурым и Резаком, Паломник заключил, что его крестный невероятно эмоционально взвинчен. По видимому «завалить элитника» представляется незаурядным событием. Иначе откуда такое многословие. И еще между делом отметил — трейсер уверен в том, что развивая свой Дар Улья сможет со временем смотреть сквозь стены. В прежнем мире инвалида такое разве что в бреду можно было представить. А здесь, в Стиксе, чуть ли не заурядное умение.

В отличии от Бурого, который буквально фонтанировал радостью, Резак не скрывал своих опасений. И тем не менее, понукаемый партнером, добрался к белой пятиэтажке и осторожно двигаясь вдоль стены заглянул за угол. Потом продемонстрировал скорость, которой матерый спидер мог бы позавидовать. Притормозив в соседнем квартале, Резак высказал партнеру все, что он по этому поводу думает.

— Ты, бля, совсем охуел! Он же живой. Лапами сучит. На меня свои буркалы вытаращил, да так что я на месте чуть не родил. Или ты думаешь, то я своим пугачом смогу элитника добить? Ну нахрен. Я к тебе. Жопой чувствую, что надо из города валить. И побыстрее.

Судя по всему, слова Резака произвели на Бурого должное впечатление.

Виновато поглядев в сторону своего крестника он сказал: «Похоже я лоханулся. Если Резак говорит, что надо сваливать, значит таки надо сваливать. Он хоть и не провидец, но его жопа на предмет шухера любому ясновидящему фору даст. Так что останешься ты здесь один».

После чего Бурый принялся разбирать свою огневую точку, по ходу давая указания партнеру, как тому наиболее безопасным маршрутом добраться до Башни Инвалида.

Резаку понадобилось пятнадцать минут чтобы взобравшись по лестнице на двадцать пятый этаж ввалиться в помещение.

И его первые слова были обращены к Паломнику.

— А это что за хрен с бугра такой? После чего трейсер выхватил пистолет и направил ствол в сторону инвалида.

— Остынь Резак, — резко скомандовал Бурый. — Это мой крестник. Можешь называть его Паломником. А можешь и не называть. Он точно тебе не ответит. Потому как говорить не может.

— Умеешь же ты приятель себе на задницу приключения найти, — буркнул Резак, понемногу успокаиваясь и пряча в кобуру пистолет. —

Нахрена тебе такой крестник? А вдруг он зараженный. Опять же, что это за хреновина у него на башке?

— Эта хреновина называется очками дополнительной реальность, — пояснил Бурый в очередной раз продемонстрировав недюжинные технические познания. — А что касается всего остального, то я законы Улья чту. А эти законы требуют помогать новичкам. И еще, между прочим, если Паломник заблокирует входную дверь, то ты хрен отсюда выберешься. Крестник покажи.

Признаться инвалида удивило то, что Бурый догадался об его возможностях управлять водной дверью. Не даром же он оставил ее открытой на все это время. Но прямую просьбу крестного выполнил не задумываясь. Бронированный лист выполз и торца дверной рамы и наглухо отрезал помещение от лестницы.