S-T-I-K-S. Паломник

Глава десятая. Обретение дара

Перед глазами у Паломника начали возникать картинки из не слишком-то далекого прошлого. Причем, в силу непонятного выверта сознания, видения представлялись ему в виде разрозненных, не всегда последовательных и логически связных между собой и образов.

Складывалось впечатление, что споровое голодание, вызванное отсутствием живчика, привело к помутнению сознания, наполненному всяческими фантазиями и кошмарами, изредка, урывками перемежающееся адекватным восприятием действительности. И именно эти картинки из реала и стали сейчас доступны Паломнику. Причем, как обычно, наблюдал за происходящим вокруг он с помощью многочисленных камер, позволяющих отследить любое событие, происходящее на его жилом этаже.

Вот его тело снова приняло позицию, опробованную при ловле Черной жемчужины: рот приоткрыт, голова в горизонтальном положении. Только на этот раз рот прикрыт защитной медицинской повязкой, из числа тех, которые обнаружились в рюкзаке Бурого.

Вот на ровной поверхности жидкости в серебряным ведерком с живчиком, в самом центре, торчит неестественное вздутие, как будто бы изнутри пытается вырваться небольшой газовый пузырь, застывший во времени и пространстве.

Вот капля жидкости, размером с крупную виноградину, висит сама по себе в воздухе.

Вот та же самая капля мокрым пятном размазалась по медицинской повязке, так что буквально миллиграммы исходной жидкости смогли преодолеть многослойный фильтр и попасть в рот Паломника. Вот еще одна капля. И еще. И еще.

Вот этих висящих капель уже целая гирлянда. Они выстроившись друг за дружкой медленно плывут по воздуху в направлении Паломника. Именно плывут, а не висят в виде застывших картинки. Поскольку по прошествии определенного времени отдельные разобщенные статичные картинки приобрели динамику, сначала в виде серии стробоскопических изображений, а чуть позже превратились в полноценные клипы.

Осмысление виденного не потребовало от Паломника излишнего напряжения умственных способностей. Сложив два и два, как то — информацию, полученную от Бурого касательно Даров Улья и капельки живчика, парящие в воздухе, он получил в результате что-то около двенадцати. Судя по всему, угроза жизни связанная со споровым голоданием вызванным отсутствием живчика, и Черная жемчужина, съеденная накануне, активировали у него Дар Улья сродни телекинезу. Именно этот дар позволил сначала наложить на лицо защитную медицинскую повязку, которая являла собой прекрасный тканевой фильтр, позволивший очистить живчик от опасных примесей, а затем по каплям перенести в рот этот самый живчик из ведерка. Причем в количествах, позволивших в конечном счете инвалиду преодолеть споровое голодание и вернуться в нормальное состояние.

— Подход особой новизной не блещет, — хмыкнул Паломник, предаваясь воспоминаниям, сидя при этом в коляске на берегу озера в Великом Лесу. — Кажется, на Диканьке таким образом ели вареники.

Хотя, объективно говоря, до Пацюка Паломнику было еще ой как далеко. Поскольку любой вареник, тем более с вишнями, а еще и в сметане, раз в пятьдесят превосходил по весу каплю живчика, которую в состоянии был перенести себе в рот инвалид. К тому же максимальное число капель, одновременно парящих в воздухе, никогда не превышало десяти. Да и после каждой десятикапельной порции приходилось делать перерыв, минут на пять, для того, чтобы восстановить силы. Так что весь процесс насыщения организма живительной влагой занял в тот раз часов десять по времени и сопровождался трехкратной сменой повязки на лице.

Зато потом Паломник буквально вернулся к жизни. Память услужливо подбрасывала одни фрагменты воспоминаний за другими.

Правда все они были связаны с подготовкой к эвакуации из Башни Инвалида. С тем чтобы успеть покинуть кластер до начала перезагрузки. А этот момент, судя по всему, стремительно приближался.

Значительным подспорьем для Паломника в этом деле стало то, что кисти рук практически полностью восстановили свою функциональность. К тому же сами руки начали немного сгибаться в локтях и наметилось движение предплечий. Паломник прикинул что с такой динамикой излечения он уже через пару суток сможет пользоваться винтовкой Бурого. А к разделке Спорового Мешка Элитника приступит в ближайшее время. Фантазия рисовала блестящие перспективы, связанные с поглощения еще одной жемчужины. На этот раз красной. Отчего-то Паломник не сомневался в том, что таковая содержится в валяющемся на полу монстре. Немного тревожила мысль не повредил ли разряд шокера «его прелесть». Но инвалид с негодованием отметал эти пораженческие настроения.

Он был уверен, что заслуживает большего нежели способность медленное перемещать по воздуху предметы размером с бусину. И хотя Бурый рассказывал, что Дары Улья развиваются, так что со временем у Инвалида был шанс научиться обстреливать зараженных небольшими булыжниками. Пустышам подобное воздействие могло нанести определенный ущерб. А вот твари рангом повыше просто бы ничего и не заметили. Так что с точки зрения боевого использования, дар приобретенный Паломником после поглощения Черной жемчужины, особого восхищения не вызывал. Что категорически не устраивало Паломника. К тому же развитие дара требовало непомерного употребления гороха, а его количество было строго ограничено охотничьими трофеями трейсеров, оставшимися Паломнику в наследство. При этом сам процесс развития мог занять месяцы, а то и годы.

Отчего-то он надумал, что после поглощения Красной жемчужины, скрывающейся в Споровом Мешке убитого Элитника, непременно станет менталистом.

— С другой стороны телекинез — тоже неплохо, — решил для себя Паломник. — Есть куда расти.

Третий поток сознания тут же отреагировал на эти слова и подбросил странную фантазию. В которой Вася Пупкин проник в мир грез своего соседа по парте. И увидел что тот развлекается с вином и гуриями в райских кущах, не снимая при этом ученическую форму. Тоже неплохо, признался Вася и вернулся к собственным мечтам. В которых этот самый Вася Пупкин стоя у доски с указкой уверенно объясняет Марьи Ивановне теорему Пифагора.

Вот после этого Паломник серьезно задумался на предмет своей адекватности. Шутка с тремя параллельными потоками сознания, позволяющими одинаково эффективно решать сразу несколько задач, как-то постепенно переродилась в свою противоположность. И заставила серьезно задуматься, что же за этим стоит на самом деле. С одной стороны напрашивался банальный вывод, что это обычная шизофрения и раздвоение, в данном случае растроение, личности. То что у него давно «поехала крыш» Паломник знал. И относился к этому факту с должным пониманием. Вот только классическая психиатрия утверждала, что при диссоциативном расстройстве идентичности, отдельные типажи, как правило, не взаимодействуют друг с другом, и проявляются в сознании по очереди. К числу единственного, отмеченного в литературе исключения, следует отнести разве что единого в трех лицах: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого. Впрочем, там все совершенно запутано. И Паломник на лавры этой масштабной мифологической фигуры ни в коем случае не претендует. Ему бы с собой разобраться, по крайней мере определится с тем, а какой же из трех потоков можно отождествлять с его личностью. Другими словами: «А кто в лавке хозяин?»

К сожалению, решить этот принципиальный вопрос Паломнику так и не удалось. Сначала во рту у него появился неприятный привкус, свидетельствующий о появлении кисляка, а последующий быстрый обзор ситуации в городе, с помощью камер внешнего видео наблюдения, показал, что среди зараженных началась откровенная паника. И твари стикса стали срочно покидать город. Это меньше всего напоминало плановый отход, на который ссылался Бурый, утверждая, что продвинутые зараженные загодя чувствуют начало перезагрузки и неспешно эвакуируются из опасной зоны.

По грубым оценкам Паломника в его распоряжении осталось, в лучшем случае, пара часов, для того, чтобы успеть покинуть город. Все грандиозные задумки, включая разделку Спорового Мешка дохлого Элитника и попытку реквизировать винтовку Бурого, не говоря уж о Малыше, стоящем у входа в Башню Инвалида, пришлось послать лесом. На самом деле, будь его руки в состоянии поднять и удержать нож, висящий на поясе Резака, а самое главное, не слезая с инвалидной коляски разрезать этим ножом спекшийся грязно — бурый шишак на затылке Элитника, Паломник готов был бы рискнуть часом драгоценного времени ради Красной жемчужины. Но чего нет, того нет и, к сожалению, никогда не будет.

Не иначе как чудом можно назвать то, что ему удалось затащить десятикилограммовый рюкзак Бурого себе на колени. А потом еще и смахнуть туда же со столика бутылку виски. В первом случае сработал союз «Меча и Орала». Инвалид мозговой командой пристегнул ремнями, навроде ремней безопасности, свое туловище к спинке кресла. Потом наклонил ее вперед. Вдел руки в лямки рюкзака, Скомандовал Системе МУПУ откинуть спинку назад, почти в горизонтальное положение. И…вуаля! Рюкзак на коленях. Во втором случае, с бутылкой, просто повезло. К тому же впоследствии удалось засунуть ее в расстегнутый карман вещмешка.

Больше всего Паломника беспокоило то, что выезд за пределы Башни Инвалида приедет к потере связи с Системой МУПУ. Что, в свою очередь, означает потерю доступа к к многочисленным оконечным устройствам, завязанных на эту систему. Начиная от видеокамер и заканчивая дронами. Впрочем и первыми и вторыми можно было пожертвовать. Лишь бы сохранилась возможность в должной мере управлять инвалидной коляской.

К счастью, процессор, встроенный в очки дополнительной реальности, неплохо дублировал команды, которые генерировала Система МУПУ. И не мудрено. Ведь датчики, считывающие мозговую активность Паломника, те самые тетта ритмы, которые и лежали в основе мозгового управления, располагались как раз в этом устройстве. Другое дело, что при этом радиус надежного управляющего сигнала для переферийных устройств не превосходил тридцати метров. Так что надумай Паломник прихватить с собой шокер — квадрокоптер, он не должен был бы отпускать его на расстояние, превосходящее эту дистанцию. Что не составляло особого труда, поскольку процессор самого летающего шокера мог поддерживать режим полета с привязкой к маяку. Где в качестве маяка выступали все те же очки дополнительной реальности. Так что настроив квадрокоптер на то, чтобы тот постоянно висел у него над головой на высоте двух метров, Паломник решил что обзавелся неплохим оружием, способным нанести вполне ощутимый ущерб какому-нибудь бегуну. Саму стрельбу, естественно, предполагалось осуществлять в ручном режиме. И, как оказалось ошибся.

Двери лифта в стенной панели распахнулись, в ожидании инвалидной коляски. С тем, чтобы спустить хозяина Башни Инвалида с двадцать пятого этажа, на первый. В холл здания. Вот только стало очевидным, что квадрокоптер в лифт никак не вписывается. Сажать его сверху на рюкзак, с тем, чтобы потом запускать прямо с коляски, Паломник не рискнул, опасаясь возможных травм от вращающихся винтов.

Поэтому эвакуация немного затянулась. Сначала с помощью Системы МАПУ шокер-квадракоптер по лестнице был отправлен собственным ходом вниз, где и завис в холле, в ожидании Паломника.

Сам же инвалид, убедившись в том, что его единственное оружие на месте, въехал на коляске в лифт. Правда перед тем как дать команду на спуск, уже будучи в кабинке лифта, он в последний раз осмотрел помещение и сказал обращаясь к мертвым партнерам: «Спасибо тебе Резак, за спораны, горох и Черную жемчужину, которые ты добыл вместе с Бурым. Спасибо тебе крестный, за имя, за помощь и за те знания, которыми ты со мной поделился. Я всегда буду рассказывать, что Бурый был правильным трейсером. И может быть, это поможет другому Бурому, которого занесет в Улей из твоего мира».

На первом этаже Паломника уже ждали. Как только двери лифта распахнулись и коляска выехала в холл, из -за боковой колонны выскочил отожравшийся бегун и буквально прыгнув на инвалида.

Попытка оттолкнуть зараженного ни к чему не привела. Слишком уж несопоставимыми были силы. И хотя тварь стикса все еще сохраняла узнаваемый облик, так что по дорогому кашемировому костюму синего цвета, Паломник опознал в своем палаче директора риэлторской конторы, разместившейся на пятом этаже Башни Инвалида и даже не слишком удивится тому что именно этот поц умудрился сожрать как минимум пару своих сотрудников, а потом устроил самую настоящую засаду, спрятавшись за колонной в холле, статус бывшего арендодателя вряд ли чем-нибудь мог ему помочь. Зловонная пасть доверху набитая желтыми зубами, между которыми местами застряли куски мяса предыдущей жертвы впилась в шею Паломника. Как ни странно, от мгновенной смерти его спас галстук и жесткий стоячий воротник пиджака, в которой инвалид собирался прыгать с верхнего этажа башни. Резкий маневр коляской самую малость отбросил голову бегуна в сторону. А потом свое веское слово сказал квадрокоптер, все это время висящий в холле в ожидании команды. В панике Паломник не рассчитал мощность разряда, не до того было. И шокер выдал все что мог, пожалуй даже поболее того разряда, который достался Элитнику. Похоже от смерти, сродни самоубийству, инвалида спас тот самый господин Барышников. Частично прикрыв его своим телом. Не удивительно, что все случившееся далее осталось в памяти Паломника в виде черной дыры. Естественная реакция организма при поражении электрическим током. Следующие воспоминания были связаны уже с тем, как он на инвалидной коляске рассекает по улице обреченного города, уворачиваясь от тварей.

— А ведь я приобрел Дар Улья, — внезапно осознал Паломник после того как воспоминания о недалеком прошлом промчались у него в голове. — И какой идиот утверждает, что телекинез хуже ментального воздействия. Вон, та же жаба, классический менталист. В голову влезла и русалкой прикинулась. И куда ее это привело. Воняет себе потихоньку на берегу дохлой тушей. Опять же, кто сказал, что мой предел, как телекинетика, мелкие камни. Начну жрать горох, как не в себя, и со временем стану руберами жонглировать. После чего, на кураже, выхватил с центра озера каплю воды и отправил ее себе в рот. Никогда еще в своей жизни он не пробовал такой вкусной воды.

Всю следующую неделю Паломник чувствовал себя как в раю. Он пил живчик, ел тушенку и тренировался в телекинезе. Руки у него окрепли до такой степени, что инвалид без труда сползали с коляски, забирался в воду и даже смог раздеться, с тем чтобы помыться и наконец-то постирать свою одежду. Он избавился от пиджака и галстука и прекрасно высыпался в коляске, расположившись под кроной дуба великана. Благо погода все это время была замечательной. И тем не менее было несколько причин, побуждающих его к более активным действиям. Во-первых, виски закончились, а без алкоголя приготовить новую порцию живчика было невозможно. И хотя сейчас ему хватало буквально пятидесяти грамм в день, запасы необходимо было пополнить. Больше всего на свете Паломник боялся еще раз допустить споровое голодание.

Опять же, у него не было уксуса. Что не позволяло сделать раствор гороха, необходимый для усиления дара. И наконец, банально заканчивалась тушенка. Мысль о том, чтобы разнообразить свой рацион лягушечьими лапками после непродолжительного осмысления была Паломником отброшена. И не то что он был ярым противником французской кухни, но одно дело привычные, почти домашние лягушата и совсем другое — жаба переросток, которая в свою очередь не брезговала человечиной. Как-то это попахивало каннибализмом. С другой стороны, инвалид допускал, что голод не тетка и ежели совсем прижмет, то всякие соображения морально этического толка будут отброшены. Дилемма разрешилась сама собой. Уже на следующий день монстр начал пованивать, а еще через день запах тухлятины приобрел такую насыщенность, что Паломник вынужден был переехать на другой конец озера.

По всему выходило, что возвращаться в город придется.