S-T-I-K-S Цифровой

Глава 39

Если день начинается с того, что кто-то барабанит в дверь руками и ногами, то, наверное, он не задался.

Мысль мелькнула и пропала, но её подхватил Вискарь.

— ГАВ!!! — мои изменённые перепонки чуть не лопнули.

К двери подошёл слегка на взводе. Открыл её рывком.

— Какого хрена ломимся? Уроды! — вид взбешённого кваза мало кого порадует, вот и вчерашние шестёрки шарахнулись к стене.

— Погоди, погоди братан, ты же вчера в баре был⁉

Моё настроение, а возможно и посыл, передался Вискарю, тот, как выскочит, да как выпрыгнет, даже я испугался, а уж братки ломанулись вперёд своих ног.

Из двери напротив высунулся заспанный мужик в семейниках, взгляд на Вискаря, затем на меня.

— Коллекторы в гости заходили, — пояснил я.

— У-у-у, суки, даже на Стиксе от них не спрячешься! — продолжая бурчать, мужик закрыл дверь.

Ну раз уже утро, то пора начинать что-то делать, ну или заканчивать, нужное подчеркнуть. Освежившись в душе, я отправился в бар, могучее тело требовало подзаправки, Вискарь побежал впереди.

Как ни крути, а прятаться мне сейчас не с руки, начнут гадости всякие думать, подозревать, чего доброго. А ведь я ни в чём не виноват! Именно поэтому, оказавшись в местном общепите, я выбрал самое заметное место, и халдей меня быстро засёк.

Плотный мясной завтрак почти завершился, когда нарисовались давешние гости. Сначала аккуратно почти крадучись, а затем видно поняв, что такая движуха не по рангу, осмелели.

— Ты, внатуре, братан, нахера честных бродяг зверюгой шугаешь? Не по понятиям это! — начал самый болтливый. Но от лежащего рядом Вискаря, на всякий случай держались подальше.

— Муры что ли? — спросил я громко, на весь зал, так что обернулись все присутствующие, некоторые даже за стволы похватались. Но завидев о ком речь, быстро умерили пыл.

— Базар фильтруй! Мы честные рейдеры! — тоже громко. Но от меня не укрылось, как второй тот, что потупее, втянул голову в плечи. — Лан, проехали, — смиловался «честный рейдер». — Базар к тебе есть.

Пёс грозно рыкнул, шестёрки подвинулись на полметра к выходу.

— Успокой уже зверя, братан! Мы ведь можем и по-другому спросить! — из-за пазухи сверкнула нержавеющая часть ствола, голос наполнился уверенной угрозой.

Некоторые посетители, чуя недоброе начали покидать заведение, дверь так и хлопала, нагоняя сквозняка.

— Что, стрелять будешь? — лениво поковырялся в зубах, нашёл там кусочек и не особо задумываясь сплюнул его на пол. И надо же, попал на ботинок болтливого.

Вот если честно, не хотел. Ну не глотать же? Это гадко!

— Да ты воще рамсы попутал, баклан!

Зарычав, вскочил Вискарь, я тоже поднялся готовый к прыжку. Всё бы закончилось смертоубийством, но в этот момент, в бар вошла парочка парней в обвесе, с автоматами, лица серьёзные только рыпнись и получишь очередь.

— Руки в гору, к стене! — оружие смотрело строго на «честных рейдеров».

— Да ты чё начальник? Мы просто базарим! — приказ, однако, выполнили.

С их карманов чудным образом посыпалась всякая смертоносная мелочь, ножи, кастеты, пистолеты, всё оказалось на полу под ногами.

— Да это беспредел… ох, — получив прикладом по почкам, он наконец успокоился.

Самое интересное, что на нас с Вискарём, никто вообще внимания не обращал. А ведь если глянуть со стороны, два чудовища супротив парочки человечков, кто из них страшнее?

Щёлкнули браслеты и злобно косящихся на меня братков увели. Не успела захлопнуться дверь, как в неё вошёл не менее серьёзный мужчина, но только в деловом костюме и направился ко мне.

— Здравствуйте, Цифровой! Меня зовут Лука, я местный участковый, — протянул мне руку, пришлось аккуратно её пожать.

— Чем обязан?

— Классный пёс! Вряд ли продаётся⁉ — с интересом посмотрел мне в глаза.

— Нет, Лука, не продаётся.

— Жаль… В любом случае, я тут по делу. У меня поручение, сопроводить вас для разговора.

Ну если участковый просит пройти для пообщаться, то отказывать нельзя, тем более я имел представление о предмете разговора. Пожав плечами, последовал за Лукой.

На улице нас ждал здоровенный чёрный внедорожник с хромированными обвесами. Было в нём что-то родное и настолько брутальное, что казалось воздух вокруг звенит. Как не пытался марку определить не смог, пришлось пытать Луку.

— Что за красавец?

— Это мой мишка, — не без гордости сообщил тот. — Аурус Медведь! — ласково погладил корпус. — Год за ним охотился, пару месяцев назад, срослось.

Лука с сомнением посмотрел на Вискаря, но всё же открыл багажник, и бережно расстелил там старое покрывало.

— Залазь, монстр! Только, ради Стикса аккуратнее с когтями, где я потом краску искать буду?

Каждому своё, а местный участковый беспокоится о внешнем состоянии машины… И это в условиях постоянного апокалипсиса!

Здание, к которому мы подъехали через несколько минут, напоминало тюремную больницу советских времён, пара этажей, большой красный крест над входом и маленькие зарешеченные окна. Количество вооружённой охраны зашкаливало; люди с автоматами, люди с пулемётами, люди с дарами.

— Это со мной! — бросил Лука, самому ретивому охраннику.

— Приказа не было, значит не положено, — лениво ответил тот.

— Ладно, я сейчас к шефу, как раз и спрошу, положено или нет, — участковый сделал шаг к зданию.

— Э-э погоди, — охранник крайний раз глянул на двух чудовищ, в виде меня с Вискарём и поспешно отошёл в сторону.

— Выслужиться хочет, на лишнюю десятку споранов, — гневно выдал Лука, когда мы вошли в здание.

— А что, так плохо зарабатывают?

— Эти-то?… Четыреста в месяц, если премию не урежут, — Лука двинулся по направлению к лестничным ступеням. — Для тыловых нормальная зарплата.

Я прикинул. По тому курсу, что помнится из прошлого, чуть больше десяти горошин, наверно маловато.

— Всегда можно на охоту сходить. Бегуны, лотеры… оружие собрать, даже с муров.

Участковый остановился, посмотрел на меня.

— Большая часть стаба, так и выживает, я тоже раз в месяц прошвыриваюсь. Разок аж до Гориса дошёл! Большой стаб, строгий.

Он повернулся и стал говорить на ходу:

— Но эти… привыкли охранять, бить, наказывать — вертухаи одним словом! А чтоб в рейд? Не-е-е, слишком сложно. Ты чо, там же монстры! И туалета нет.

Я хохотнул.

— Тебе смешно, а мы здесь так живём!

Крайний коридор закончился предсказуемо, несколько серьёзного вида дядек, перекрывали подходы к последней комнате.

— Эти другие, серьёзные, — без нужды предупредил Лука. — Не вздумай ляпнуть что-нибудь, застрелят, а потом доложат боссу.

Я проникся, простоял пару минут под пристальными взглядами, пока Лука общался с командиром.

Пропустили.

Чернокнижник вовсе не лежал без сил, весь в бинтах и заботе сердобольных медсестричек. Он сидел за столом. Вполне себе презентабельный вид с зафиксированной рукой. А, то, на что вчера страшно было смотреть, вылилось в синюшность под глазами. И взирал он на меня, с хитрым чернокожим прищуром.

Дверь за нами закрылась. Создалось впечатление, что отсекли всё лишнее.

— Кто бы мог подумать? Мать твою! Уж я точно нет. Познакомься Лука, это тот самый Кнут!

Участковый уставился на меня открыв рот.

— А разве он не погиб, несколько лет назад?

— Этот мутный тип, мать его… думаю он уже не раз погибал! Любимчик Стикса, мать… Рассказывай зачем явился?

— Я рассчитывал на твой рассказ, Гектор!

Чернокнижник аж подпрыгнул, сверкая глазищами.

— Это имя на Стиксе не известно. Откуда, мать твою⁉

— Всё сложно Ге… Чернокнижник. Кое-кто сказал, что за мной какой-то косяк и отправил к тебе.

— Так это просто, Кнутовые норы, мать их… Твоё творение — твой косяк! — без лишних вопросов вывалил глава. — Четыре года назад, ко мне пришёл один из стронгов — Хром… То ещё трепло, но я ему поверил.

— О чём говорили?

— О бабах, мать твою!.. Конечно же о той заразе! Так вот, болтун-хохотун поведал мне историю, о том, как Кнут подорвал себя и стража Стикса нолдовской гранатой и как они испарились, мать их. А на том месте появилась странная голубая хреновина, которая убивает иммунных и заражённых.

Я сидел и впитывал.

— Не-е, кто-то может подумать, что я тупой, ограниченный травкой нигер, который ни хрена кроме Гарлема не видел и граната нолдов для меня как луна с неба… да вот нихера не угадали, мать вашу! После такого взрыва, много что ломается и подыхает, но чтоб появилось голубое дерьмо и росло, множилось — быть не может! Это, мать его — дар! И не говори, что я трепло, я мать твою, за базаром слежу!

— Спокойно, — пришлось поднять перед собой руки, больно раздухарился, даже Вискарь с выпученными глазами сидел. — Я этой истории не знаю, про норы слыхал, видел, но не думал, что моё!

— Забей, — Чернокнижник уставился в пол. — Неделя нервная вышла. Я когда операцию по устранению этого ублюдка планировал, забыл учесть один фактор… тебя мать твою! — негодующий взгляд уставился на меня.

— Погоди, если смятая в кровь морда и сломанная рука, были спланированы, давай я этого хмыря… Как его? Шелест… Выставлю прям здесь и делай с ним что хочешь, мать твою! — я сразу понял о ком он.

— Вот только не надо угроз, — глава стаба стал снижать обороты. — Спасибо, конечно, за помощь, железная кожа оказалась полным сюрпризом… Главное, что я теневиков всех почистил. Ты даже не представляешь мать твою, сколько лет ушло на вычисление всех и каждого! Попробуй догадаться, кем трудился главный?

— Мясником? — предположил я.

— Да вот хрен там. Флористом прикинь, сраным флористом! Я у него цветы раз в неделю покупал, а это падла улыбалась! Всё, сука, в подвале на растяжке теперь лыбиться… Хочешь покажу?

Я отмахнулся.

— Продолжай про норы, что с ними не так?

— Как бы тебе донести, бессмертный ты сукин сын⁉

Я бы поспорил, при чём по обоим пунктам, но сейчас не время, нужна информация.

— Постараюсь проще. Представь себе обычного такого мужика блондина, живёт он… пусть будет в Бруклине и зовут его, сука, Джонни. Наш парень не дурак, с образованием, конечно, слабовато, но этот мать его недостаток, легко компенсируется подвешенной метлой. Малыш Джонни, любит поболтать и умеет слушать и много сука знает. Я ещё не утомил?

— Продолжай! — ответил, пока, не понимая к чему это длинное предисловие.

— Да, да, мы слушаем! — сообщил нам Лука.

Признаться, я уже забыл про участкового.

— Так вот, в один прекрасный солнечный день, у Джонни заболела голова, день, два, неделя, месяц, всё болит и болит, ни помогают ни таблетки ни, сука, самые убойные наркотики… Малыш пошёл к врачу! И тут… оба-на!!! Нежданно-негаданно — Джонни, у тебя рак! Здесь понятно начался период осознания и упадка, но он, мать его, нашёл в себе силы и деньжат подсобрал, пошёл лечиться — химия, сука, терапия. Дорого, долго, выпали волосы… член усох, как прошлогодний сморчок и вот наконец долгожданные слова. Джонни, малыш, у тебя рецессия! Тот понятно обрадовался, собрал друзей, устроил грандиозную пьянку, а на утро у него заболел живот, да сильно так, что пришлось вызывать скорую. Врачи провели анализы и сообщили Джонни, нерадостные новости. Рак пустил метастазы и поселился в желудке, печени и на толстой кишке, даже до сфинктера добрался… теперь сука Джонни, не то, что пожрать, но и поср…

— Достаточно, — прервал я. — Мог бы и проще рассказать.

— Не могу! Во мне, мать твою, писатель умирает!

— Ладно, я так понял, эти норы появляются где хотят и когда хотят?

Чернокнижник кивнул Луке и тот заговорил.

— Верно. Считается, что норы предпочитают стабы, но институтские не согласны. Дело в концентрации иммунных… Естественно, в стабе аномалия вызывает максимальное неудобство, а так, распределение примерно равное. Они научились с ними бороться, купируют и как-то уничтожают…

— Один из их головастиков сказал, что уничтоженная нора, рождает две новых, — перебил Чернокнижник.

— Отлично, теперь я всё знаю, но всё равно ни хрена не пойму. Чем я могу помочь? Пойти и уболтать ближайшую аномалию, чтоб она закрылась?

— Это было бы круто, мать твою! Но боюсь ты устанешь ходить, Стикс велик… Тот головастик говорил про материнскую нору, ту, которая родилась первой — она главная. Втирал что-то про нулевого пациента, — у Чернокнижника вдруг загорелись глаза.

— Что?

— Точняк, мать вашу! Это ж ты, он про тебя говорил… нулевой запустил процесс и только он, может обратить его вспять, во, я ничего не забываю мать твою, — он откинулся на спинку кресла. — А вот, сведения из других источников… От институтских хрен чего добьёшься, если не поделишься знаниями. Так что я, как настоящий, сука, Бонд, раскинул сеть шпионов, — Чернокнижник махнул Луке. — Продолжай парень.

Тот, какое-то время помялся, видимо соображая с чего начать.

— Доподлинно известно, что институт устраивает ежегодные экспедиции в пекло, это так, вступление. Но мало кто знает, с какой целью. К материнской норе, вот куда они катаются! Первая ходка, три года назад, была пробной, аппаратура замеры фона. Затем была вторая и третья экспедиции, последняя особо интересная.

— И чем же? Мартышек с собой привезли? — поинтересовался я.

— Ну не совсем…

— Та мартышка три тонны весила, мать твою!

— Неужто элитника притащили?

— Почти, — слово опять взял Лука. — Они его там выловили. Если идёшь на рыбалку, к чему тащить с собой рыбу?

— Тоже, верно.

— Элитник ушёл в лунку, точнее нору и приборы ничего не зафиксировали, вообще никакой активности…

— Они туда иммунных кидали, прикинь⁉ Нельзя доверять институтским, мать их!

Я не стал делиться своим опытом, не время разводить болтовню.

— Совершенно, верно, но начинали с будущих пустышей, именно тогда, приборы зафиксировали первую активность! А дальше, чем больше иммунных они кидали в нору, тем больше убеждались, что всё бесполезно, хоть дивизию пленных забрасывай… это работа дара, одного единственного иммунного. Получается Стикс обманул сам себя и сам же его подпитывает, как змея, которая начала жрать свой хвост.

— Тебе не с первой попавшейся норой болтать надо, а с той самой, которую ты породил… Надо замкнуть цепь!

Чернокнижник задумался.

— Так ты не пациент, а реципиент, мать твою! Ты что-то получил, а теперь должен вернуть!

— А разве войти в аномалию, не равно смерти? — я понял, к чему он клонит.

— Так ты же бессмертный?

У меня по этому поводу были свои мысли, но кому они интересны?

— Ладно, сам разберусь, — решение я принял давно. — Расскажи-ка лучше, что за хмырь у меня в кармане? С какого хера, называет себя урождённым?

— Так это просто, мать твою, он родился в Горисе, лет двадцать пять назад… Не знаю кто его воспитывал, может бесы какие, отморозь полнейшая.

— В стабе себя сдерживает, — заговорил Лука. — Иначе давно бы повесили, а на кластерах отрывается по полной. Грабежи, убийства, изнасилования… Любит совсем уж маленьких свежачек и не только девочек.

Во мне проснулась злость, захотелось вытащить и порвать тварь на кусочки, пришлось сдерживаться. Я поднялся, намереваясь уйти.

— Ты куда? — удивился глава стаба.

— Прогуляться хочу, может даже до пекла…

— Не спеши, мать твою, мы хоть и зачистили стаб, но мелкота всякая может затаится, многие знают, что вчера в випах присутствовал крупный кваз, а потом пропал Шелест, так что прыгать тебе отсюда, прямо в лес.

— У меня шмотки в гостинице.

— Мы это предусмотрели, — произнёс Лука.

По мне так, слишком он уполномоченный, для простого участкового, видать должность для прикрытия.

— Коробки с патронами и гранатами в соседней комнате. На войну собрался, мать твою? Куплю всё… вот, лови! — Чернокнижник кинул через стол, что-то мелкое.

— Красная? Не многовато ли? — глава стаба отмахнулся.

— Пусть занесут его рюкзак… и припасы на первое время соберите.

Лука вышел за дверь.

— Знаешь, Цифровой, вот честно, не думал, что ещё раз тебя увижу и опять попрошу.

— Я тоже на это не рассчитывал, у Стикса свои планы, брат! Так что давай, начинай меня умолять!

— Сукин сын! — Чернокнижник хохотнул и сразу стал серьёзным. — Я слышал про историю с Калёным, верю, что он нормальный мужик… но этот, — плюнул под стол. — Как говорил грёбаный расист мой крёстный: «Такое жить не должно!»

Я кивнул. В этот момент вернулся Лука, с моим рюкзаком и большой сумкой, вдруг оживший Вискарь, поспешил всё обнюхать.

— Свежего мяса положили, — пояснил Лука.

— Хорошо… всё народ, — закинул рюкзак за спину, поднял сумку и присел, приобняв собаку.

— Постарайся всё исправить и не сдохнуть, мать твою!

В следующее мгновение, я прыгнул по памяти.