Рысюхин, налейте для храбрости!

Глава 1

Свой день рождения утомил больше, чем два чужих вместе. В этом году он выпал на пятницу, да ещё и последней зачётной недели, что подавляющим большинством студентов моей группы — и знакомых с потока тоже — было воспринято как «знак Судьбы» и они намерились погулять на полную катушку. Объяснения о том, что мне завтра утром ехать праздновать с будущей тёщей по достоинству оценили очень и очень немногие, у остальных реакция была в стиле «пожуёшь лаврушку, а по дороге выспишься». Ага, а кто фургон вести будет, пока я высыпаюсь⁈

В общем, пришлось праздновать в общаге, благо дед подсказал, как грамотно, с запахом, имитировать виски в стакане при помощи чая, пришлось делать вид, что мне нравится именно переименованный в честь моей Хранительницы ячменный продукт. Уловка позволяла пропускать как минимум половину тостов, не привлекая при этом к себе внимания. Сохраняя, насколько это возможно, трезвость и помня о предупреждениях ректора, старался следить за тем, чтобы гулянка не выплеснулась на просторы общаги. Тем не менее, у некоторых тяга к поиску приключений была такой, что они вполне могли утянуть за собой всех остальных, так что пришлось их отпустить. Надеюсь, они по дороге ни на какие серьёзные неприятности не наткнутся, в конце концов, я им не мамочка, и отговорить честно пытался, и не один раз. Только с одним из трёх удалось провернуть коварный трюк: налить полную чарку «на дорогу», а когда жертву развезло — невзначай завести в его комнату и уложить спать. Второй пить отказался с формулировкой:

— Птом, после победы!

Третий же высадил чарку, как воду, поблагодарил и ушёл за угол чуть ли не строевым шагом. Ну, и скатертью дорога.

К квартире Мурлыкиных, которые пригласили «отпраздновать по-семейному» приехал в весьма умеренно помятом виде. Василий Васильевич встретил меня во дворе, где курил на свежем воздухе, внимательно осмотрел, даже обошёл вокруг. Подытожил:

— Силён, бродяга! Будто вчера и не праздновал почти.

Это даже обидно — скоро вечер уже, даже если бы вчера надрался, было время привести себя в порядок! Я даже вчерашних искателей приключений нашёл, точнее — выяснил их судьбу. Тот, что шёл к победе — где-то заплутал по пути, перепутал двери и уснул в подсобке с уборочным инвентарём. Третий промаршировал прямым курсом к Надежде Петровне, где спросил разрешения «доложить» — что-то его на армейский стиль пробило, не пойми с чего. Заявил, что он её чрезвычайно уважает, рявкнул: «Разрешите убыть?» и, не дожидаясь разрешения, попытался это убытие осуществить. Комендант к этому времени отошла от шока, скомандовала: «На месте, стой! Раз-два!», а затем «За мной, шагом марш» — и привела героя в его комнату, где и скомандовала «отбой».

Во время празднования Ириска переживала по поводу грядущего на днях выпускного, Маша — по поводу защиты проекта, который уже был подшит, подписан и сдан, оставалось только само выступление «с учётом ранее полученных замечаний». Василиса аж утомилась, в попытках подколоть обеих сестёр и меня, но при этом не выйти совсем уж явно за рамки приличий, чтобы не отхватить от матери. Мявекула исполнила свой долг, как она его понимала, через явное нежелание потратила минут пять на то, чтобы истребовать что-то со стола, после чего с облегчением ушла спать на фортепиано, где вытянулась во всю длину узкой чёрной полоской, так, что даже не скажешь сразу — боком она к тебе повёрнута или пузом.

И только тесть сидел на стуле расслабившись и получал удовольствие. Даже завидно немного. Но когда он сказал, что ночевать сегодня буду в его кабинете — стало легче. Особенно после того, как мы с ним немного «клюкнули». Постепенно расшевелили Ириску, даже Маша на некоторое время вернулась в семью, но потом опять выпала в свои переживания. Так что когда кошку согнали с инструмента и затеяли попеть — партию трубы в «Трёх белых конях» изображала Вася при помощи бумажного конуса. У них с Ириской неплохой дуэт получился, вообще-то, а у Екатерины Сергеевны «Кабы не было зимы» обрело какую-то лиричность, даже с ноткой ностальгии.

«В гости» ко мне в кабинет никто не пришёл, увы.

По «экономике вообще», вопреки слухам, был всё же экзамен, на котором я ожидаемо получил «хорошо». Ожидаемо в том плане, что на большее я даже не надеялся — Скопнин так и не простил мне моего отношения к Шульцу, хорошо, что хоть «удав» в зачётку не вполз. К этому моменту у меня уже было столь же ожидаемое «отлично» по экономике предприятия. На этом экономика, как учебный предмет, нашу программу покидала, ура. Правда, она ещё вернётся в виде изучения налогового законодательства в начинающемся в следующем семестре предмете «Основы права». Как уверяют выпускники, в каждом семестре обязательно есть один такого рода предмет, чтоб жизнь мёдом не казалась.

Но это всё вопросы будущего, сейчас же мне нужно бежать к фургону и ехать срочно в гимназию к Ириске. Я и так опаздываю, пусть и зашёл специально в первой партии сдающих. Благо, моя Машенька позавчера ещё отыграла свой дипломный проект (меня на представление не пустила категорически, хоть у меня и был свободный день), вчера приходила в себя после празднования сдачи, а сегодня, вернувшись в ряды человечества, должна была подстраховать меня в гимназии. Тем более, что поехать туда она могла, вообще не вызывая никаких подозрений.

Успел, в последний момент, но успел, бросив свой фургон у хозяйственных ворот, чтобы не привлекать к нему внимания раньше времени, прибежал к своей банде, когда директор уже начинал немного нервничать. Сейчас же он немного успокоился и отправился на трибуну, произносить официальную речь. Надо сказать, если бы не ореол победителя конкурса на Осеннем балу и не новая пластинка, подаренная, кстати, для установления отношений — меня бы и слушать не стали. А так — директор выслушал, разрешил порепетировать с местным самодеятельным ансамблем, а потом, увидев, что что-то получается, подключил к процессу местного музыкального руководителя и школьный хор. И сейчас вся эта компания, плюс Мурка с трубой, Вася с хором и я с гитарой, строилась в холле гимназии, готовясь выйти во двор к уже установленной и проверенной аппаратуре. Директор, заканчивая речь, перешёл к нам:

— Особенно приятно, когда выпускники прежних лет (я нагло «перевёл стрелки» на Мурку, за что мне ещё, наверное, прилетит от неё) не только не забывают родные стены, но и приходят с подарками. Так, наша бывшая ученица, на днях блестяще закончившая Могилёвскую Художественную академию имени Тапирова по классу композиции, Мурлыкина Мария Васильевна и победитель конкурса Осеннего бала Рысюхин Юрий Викентьевич дарят выпускнице этого года — Мурлыкиной Ирине Васильевне, всем остальным выпускникам, ученикам и их родителям новую песню. Встречайте!

Ну, как «дарят»? Я выправил официальную, со всеми подписями и печатями, бумагу, которая разрешает гимназии использовать песню и её фрагменты по своему усмотрению без ограничений. И вторую — которая разрешает всем учебным заведениям использовать её в некоммерческих целях, в том числе — переделывать, с указанием автора. Пока хористы занимают свои места, мы с Машей начинаем играть, а Вася с постоянной солисткой хора — подхватывать песню. Ну, начинаю.

— Куда уходит детство[1]? В какие города?..

Вторую половину первого куплета, со слов «оно уйдёт неслышно» пели мы уже втроём, а припев — подхватил хор. Интересно было смотреть на реакцию слушателей, у всех разную. Выпускники просто слушали, кто-то с удовольствием от песни, кто-то — от того, что здесь, у них и для них выступают настоящие местные знаменитости, для них то, что детство ушло виделось скорее поводом для радости — они теперь взрослые! А вот родители — родители выражали совсем другой набор эмоций, у некоторых даже слеза блеснула, особенно на словах «но нам с тобой отныне туда дороги нет». Ещё и солистка вытянула это «нет» до какой-то немыслимой длительности и высоты, пришлось даже «на лету» подгонять мелодию, на репетициях она так не выдавала.

Надо сказать, что в отличие от моей гимназии и тем более от массовых построений из памяти деда здесь никто учеников рядами и шеренгами не строил. Да и учеников-то, кроме выпускников этого года и хора, не было. Их, красивых и нарядных, соберут вместе для общей фотографии, новая мода в тех школах, что могут себе такое позволить, а пока они стоят с родными, кто собираясь по две-три семьи, кто только своим кругом. Потом, конечно, дети смешаются, родители — тоже, но пока… Пока они стоят семейными группками и слушают хор, самозабвенно выводящий «будет кто-то бегать, но не я». Вон и Ириска с родителями, удивлённые — сюрприз удался, а сама Ира ещё и польщённая. Мурлыкин украдкой показал мне кулак — мол, мог бы и предупредить, правда, тут же оттопырил на этом кулаке большой палец, мол, молодцы.

Выступать на выпускном в качестве музыкального сопровождения не было ни договорённости, ни желания, поэтому, пока народ пребывал в лирическом настроении, и никто ещё не дозрел до произнесения сакраментальной фразы «а сыграйте нам ещё что-нибудь» я передал микрофон директору, и, раскланявшись под благодарности руководителя гимназии мы втроём без суеты, но быстро смылись через пожарный выход к хозяйственным воротам и моему фургону. Там оставили инструменты, перевели дух, сменили «сценические» костюмы, взятые на прокат в художке на парадные, и уже в таком виде подъехали к парадному входу в гимназию. В процессе бегства и переодевания Маша шипела, как та кошка:

— Ах, значит, это я решила сделать подарок? Любимой, понимаешь, гимназии, чтоб она сгорела⁈ Ну, ты у меня получишь ещё, аферист усатый! Наглый, бесстыжий кошак лесной!

— А что такое «стыжи» и где их можно найти? Чтоб не быть без–стыжим?

— Я это тебе потом подробно объясню, без мелких свидетельниц! Ну, паразит, вот же свинтус!

Вася неосторожно громко хихикнула, получив и свою порцию упрёков:

— И ты, мелочь, тоже знала! Знала — и молчала, паразитка!

— Манюня, алё!

— Не называй меня так!

— Да ладно! Ты вообще кроме своего диплома ничего не видела и не слышала! Я вообще могла по дому ходить голой с барабаном — ты бы не заметила! Молчала я, ага…

Так вот беззлобно переругиваясь — или, скорее, перешучиваясь, закончили преображение в гостей. Вошли, поздравили Ириску, которая уже пережила первую волну эмоций. Тёща обняла за плечи:

— Юра, вот откуда это всё в этой голове берётся⁈ Такая песня душевная, я даже всплакнула немного.

Не успел я ответить, как вмешалась Василиса:

— Мам ты чего⁈ Весёлая же песня, классная! Всё. детство — пока-пока, можешь не звонить. Ирка, как я тебе завидую — ты теперь взрослая! С даром! Э-эх! Радоваться надо, а вы — плакать!

Мы все, кроме Иришки, что пребывала в растрёпанных чувствах, не сговариваясь посмотрели на Васю. На лицах окружающих я видел смесь жалости и зависти, наверное — и сам такой же.

— Эх, доча! — Василий Васильевич сделал то, что никому другому не сошло бы с рук безнаказанно — растрепал причёску Василисе. — Подрастёшь — поймёшь. Но будет поздно, поскольку тогда тебе уже туда назад дороги не будет.

Та только фыркнула и, увидев кого-то в толпе, замахала рукой над головою и убежала, не прощаясь. Мы тоже долго не задержались: ещё раз поздравили Ириску и отправили праздновать. На обратном пути родители других выпускников заговаривали с Мурлыкиными, так что мы с Муркой оторвались от старших и смогли немного погулять возле автомобиля под ручку. Предельно целомудренно, да.

«Изящные искусства», к счастью, на этой сессии были в виде простого зачёта, экзамены остались только по профильным предметам. «Материаловедение», как нам и обещали, в четвёртом семестре стало называться «Материалы пищевой промышленности», но «Сопротивление материалов» пока не добавилось, даже на факультативах. Эти самые материалы я не без усилий, вылившихся в дополнительные вопросы, сдал на «отлично».

Прикладную химию тоже не без труда, но вытащил на «отлично», а вот по биологии пришлось довольствоваться обидной «четвёркой», точнее — «хорошо». Немного запутался при ответе на дополнительный вопрос, сам тут же заметил ошибку и сам же сразу исправился. Но — не отлично, потому как, видите ли, долгие размышления и перебор вариантов свидетельствуют, якобы, что я сам не уверен в своих знаниях. Итого — три «отлично» и два «хорошо». Могло быть и лучше, но на превращение в круглого отличника в здравом уме и трезвой памяти даже на замахивался. Если бы платил за учёбу — можно было подавать заявление на снижение оплаты или субсидию.

По вопросу об аренде домика для семейных Надежда Петровна отправила в деканат. Там меня не поняли, сперва решили, что я насчёт пересдачи, потом — что о месте в общежитии и отправили к Петровне. С третьего захода, уже через секретаря декана и с гостинцем, вошёл по нужной резьбе. Правда, разобравшись в сути вопроса — меня ту же перенаправили к ректору, мол, жильё распределяют в его аппарате. Там поначалу без документа о браке даже разговаривать не хотели, пришлось долго уговаривать и объяснять, что «прямо сейчас» мне домик не нужен, я хочу узнать, будет ли возможность снять его к началу учёбы, и во сколько это обойдётся. Убил почти четыре часа и кучу нервов чтобы узнать, что на данный момент домиков нет, а выселится ли кто-нибудь и из какого домика узнать можно будет только в середине августа. Как и цену — они, мол, разные и с разным набором оборудования и мебели внутри. В общем, классическое «приходи позавчера».

Со съёмом или покупкой дома в южной части Могилёва всё оказалось намного забавнее и разнообразнее. Жильё предлагалось самое разное, от комнаты, уставленной пятью кроватями для сдачи студентам и откровенного клоповника, с проседающим в углу полом и до микро-замка из ракушечника, красивого, точнее — вычурного внешне и феерически неудобного для жизни внутри. А ценник на это сооружение был такой, что я даже переспросил на всякий случай — не перепутал ли, это точно цена аренды, а не стоимость приобретения⁈ И самое бесящее, по тексту объявления понять, о чём идёт речь было решительно невозможно. Так, жуткая дыра с плесенью именовалась «апартаменты в аренду», а пародия на замок шла как «уютное семейное гнёздышко». Без осмотра однозначно и уверенно отбросить можно было от силы процентов десять объявлений, во всех остальных случаях требовалось связываться с владельцем и смотреть, хотя иногда достаточно было связаться и пару минут поговорить.

Некоторые люди просто ошеломляли своей простотой, как веслом по голове. Ну вот, например — продавали домик с участком. Я покупать не очень хотел, зачем он мне — продавать потом, но уговорили посмотреть. Домик на самом деле хороший, красивый, новый. Участок — ухоженный, всё вроде бы замечательно, но потом вылез «маленький нюанс». Оказалось, что в глубине сада стоит флигель на две комнатки — гостиную и спаленку. И во флигеле живёт бабушка. Всё бы ничего, но предполагалось, что после продажи участка бабушка останется жить там[2]! Более того — поскольку во флигеле не было ни кухни, ни уборной с умывальником, то планировалась, что бабушка будет пользоваться всем этим в доме. У неё оставались свой стол, свои шкафчики и ларь с продуктами, сервант с посудой, которые нельзя было трогать — они бабушкины! Вся эта дичь излагалась под лозунгом «ну, это же бабушка, разве она может помешать»! Да, исходя из этого предполагалось, что ключи от дома будут у бабушки — для доступа в дом, и у продающих дом родственников бабушки, чтобы её навещать! И собирать смородину, «мы тут два куста посадили». Продавцы при этом поставили ценник несколько выше среднего по городу, который был бы вполне оправдан при нормальной продаже, но они искренне не понимали (или делали вид, что не понимают), что в их предложении не так и почему никто не соглашается, или требуют сбросить цену минимум вдвое. И вроде не идиоты, ни в медицинском, ни в бытовом смысле, но творят такое, что в голову не лезет никак, даже по диагонали.

На этом фоне фокусы наподобие того, что в объявлении пишут про длительную аренду, а на самом деле готовы вести речь только о продаже вообще бледнели. Из забавных казусов — предлагался к приобретению дом, ранее принадлежавший лже-Нутричиевскому.

Чувствую, это будет очень долгая история, зато запас баек у меня сильно пополнится. И позволит отвлечься от мыслей о свадьбе, которая через восемь дней.

[1]«Куда уходит детство» — песня из к/ф «Фантазии Веснухина», 1977 год. Текст Леонида Дербенёва, музыка Александра Зацепина.

[2] Здесь и далее — реальная, хоть в это и сложно поверить, история долгих и «почему-то» безуспешных попыток продажи дома в одном из посёлков Минской области несколько лет назад. С минимальными изменениями в рамках различий миров.