Рыцарь пентаклей

24

Воздух в кабинете Капкана можно было нарезать ломтями и продавать на рынке — курильщики были бы в полном восторге.

Из-за плотной завесы табачного дыма, проредить которую не могло даже открытое настежь окно, не было видно стен и деталей окружения. Стол главного стражника Брунегена тоже просматривался слабо: можно было различить лишь общие очертания предметов — перьевых ручек, чернильниц, листов бумаги, папок, пресс-папье и прочей канцелярии. Они выглядели серыми и обесцвеченными, словно нарисованными очень нерешительным художником с очень твёрдым карандашом.

Сам Капкан находился прямо за столом и что-то быстро записывал. Как он видел то, что пишет, оставалось загадкой. В углу, судя по тиканью маятника, при определённой удаче можно было бы найти часы. Идеальная рабочая атмосфера.

Распахнулась дверь кабинета, и пласты табачного дыма содрогнулись. Неведомая сила беспощадно перемешивала мутные серые слои, похожие на геологические отложения, и заставляла их вылетать (а если быть точным — высыпаться) в узкое окно.

Бумаги со стола Бульдога едва не последовали вслед за ними, но детектив вовремя их придержал.

— Закройте дверь! — рявкнул он. — Сквозняк!..

Однако дверь никто не закрывал, и спустя половину минуты воздух в кабинете стал прозрачен настолько, что стали видны смуглые усатые мужчины в чалмах. Они стояли в дверях и сосредоточенно орудовали уже знакомыми Бульдогу опахалами, раскрашенными под павлиньи перья. За их спинами скалился раздражающе довольный собой Орди.

— Господин Ординари! — воскликнул Капкан, плотоядно ухмыляясь. — Я не ждал вас так скоро. Проходите! И, ради Всех Богов, дайте приказ вашим ребятам прекратить.

— О, я ненадолго, — Орди улыбался, глядя на то, как злится начальник стражи, пытающийся удержать все свои бумаги сразу.

— И ваш ответ?.. — Капкан выругался: один из листков всё-таки улетел на подоконник и завис в хрупком равновесии.

— Мне нужна встреча с ним.

— Достаточно простого «да» или «нет»… Да прекратите, наконец! — прорычал начальник, приобретая ещё более сильное сходство с бульдогом.

Орди дал знак, и опахальщики замерли.

— Пока не будет ни «да», ни «нет», — покачал головой Орди. — У меня есть вопросы. И важная информация. Передайте ему, что я буду в полночь на том же месте.

— То есть вот так просто, да? — усмехнулся Капкан. — Щёлкнуть пальцами — и правитель города прибежит? Это так не работает, Ординари.

— Дайте мне хотя бы попробовать, — жизнерадостная улыбка молодого человека пускала солнечных зайчиков.

— Нет, — нахмурился детектив, усаживаясь обратно в кресло. — Не дам. Уговор был, что я передам только ваш ответ, не более.

— Так передавайте! Ну, либо оставьте его в неведении насчёт того, что мне стало известно нечто важное. Уверен, вам за это ничего не будет.

Капкан лишь заскрипел зубами.

— Ладно, Ординари, тьма с вами, — сказал он, собирая бумаги в стопку. — Уговорили.

Спустя несколько часов юноша, совравший королю, что поехал на переговоры с Капканом, сидел в карете, смотрел на проплывавшие мимо огни ночного Брунегена, слушал мерный цокот копыт и думал.

Он не имел чёткого плана: вся эта ситуация изначально была одной большой импровизацией. Молодой человек давно уяснил на собственном опыте, что хаотичные, но решительные действия, совершаемые с уверенностью и серьёзным лицом, это единственный разумный способ урегулировать ситуацию, в которой совершенно ничего непонятно. Оппоненты от таких странных и нелогичных вещей быстро впадают в панику, поскольку им начинает казаться, будто они не знают чего-то, что знает их враг.

А паникующий человек очень легко совершает глупости.

Сейчас Орди планировал воспользоваться заминкой и как следует поразмыслить над тем, что, собственно, он делает. Цель изначально была проста: собрать как можно больше информации о Вильфранде и понять, стоит ли с ним сотрудничать, но после разговора с Вандой всё стало куда интереснее. Соперничество малого круга с Регентом, интриги, просьба убрать правителя города… Всё это попахивало полноценным бунтом. И в нём стоило принять участие, чтобы откусить свой кусок. Вопрос лишь в том, какую сторону поддержать и поддерживать ли вообще, ведь тот, кто влезает в драку последним, обычно сохраняет достаточно сил для того, чтобы обшарить карманы тех, кто остался лежать на земле.

«Стоит ли рассказать Вильфранду то, что я знаю?» — спросил Орди сам себя и ответил утвердительно. Во-первых, пока что Ванде ничего не грозит. Вряд ли Регент воскликнет: «Не может быть, какое вероломство!»

Он не смог бы продержаться пять сотен лет, не имея отличной сети осведомителей, следовательно, Вильфранду всё уже давным-давно известно. Если бы он действительно хотел убить Ванду, то уже убил бы. И если старуха ещё дышит, получается, на то есть очень веские причины. Например, что она и тот самый «малый круг» неизвестного совета играют в интригах Регента какую-то важную роль. «Баланс, — подумал Орди. — Всё дело в балансе». Они собой что-то или кого-то уравновешивают. Таким образом, можно рассказать всё, что угодно, — это ни на что не повлияет, кроме отношения Вильфранда к Орди. Раскрытие информации будет сигналом, что молодой выскочка уже в определённой степени лоялен и готов идти навстречу, а значит, его можно использовать.

Карета остановилась возле салона.

Тот же фонарь, та же темнота вокруг, тот же туман, только дверь новая, приятно пахнущая свежими опилками и лаком. И одинокая карета Вильфранда, выглядящая на пустынной ночной улице странно, чужеродно и зловеще.

Орди вылез и зашагал по брусчатке, громко стуча каблуками по камням. Эхо вязло в тумане и почти не откликалось, а деревянные статуи, окружавшие экипаж, глядели по сторонам подгнившими глазами, словно высматривая возможную опасность.

В нос шибанул знакомый запах: тухлятина, которую маскировали формалином и духами.

— Добрый вечер, — поздоровался Ординари.

— Добрый, — ответил Вильфранд. — Садитесь. Повторим наш небольшой вояж.

Композиция прошлой встречи была воспроизведена с точностью. Орди уселся на то же место, спиной в направлении движения, а напротив него расположились Регент и загадочный человек-гора.

— Это становится традицией, не находите? — усмехнулся Вильфранд, когда карета, заскрипев, тронулась и копыта коней застучали по камню.

— Похоже на то, — Орди нервно хохотнул. Он решил, что стоит показаться несколько взвинченным.

— Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что я не буду срываться вот так каждый раз, когда вам заблагорассудится? — поинтересовался Вильфранд светским тоном. От него не «веяло угрозой», не «бежали по спине мурашки» и не «пробуждался неясный страх». Даже «интуиция» не подсказывала, что «что-то не так и у его слов существовало второе дно». Вовсе нет. Наоборот, ощущалось поразительное спокойствие. — Я не зря провожу почти всё время в Замке. У вас должно быть что-то очень весомое для того, чтобы я согласился встретиться с вами лично.

— Да-да, разумеется, у меня есть нечто весомое! — раздражённо ответил Орди. Он оглянулся, пристально посмотрел на человека-гору, пригнулся, стараясь оказаться поближе к Вильфранду (это было непростым решением, учитывая миазмы, от которых слезились глаза), и произнёс доверительным шёпотом, округлив глаза: — Вас хотят убить!..

— Да что вы говорите? — воскликнул Вильфранд с почти незаметной ноткой сарказма.

— Да! — воскликнул Орди. — Вы в опасности!

— И именно поэтому вы привели меня сюда?.. — а вот теперь и угрозой повеяло, и мурашки побежали, и неясный страх пробудился, и второе дно показалось.

Молодой человек поёжился.

— Нет-нет! — испуг в голосе прозвучал очень искренне. — Я всего лишь хотел предупредить! Возможно, заговорщики уже в Замке!

Вильфранд вздохнул. Но это был вздох утомлённого и скучающего человека, которому предстояло в десятый раз выслушать одну и ту же историю от престарелого родственника, страдающего склерозом.

— И кто же хочет меня убить, Ординари?..

Молодой человек надулся:

— Я вижу, вас это не удивляет…

Вильфранд устало вздохнул.

— Я правлю Брунегеном уже больше пятисот лет. И, как вы думаете, сколько раз меня за это время хотели убить? Скажу больше: даже в наше просвещённое время моей смерти хотят почти все известные люди.

— Но почему вы так спокойны? — задал юноша вопрос, на который уже знал ответ.

— Без меня им будет куда хуже, чем со мной. Я занимаюсь очень грязной работой, Ординари, — молодой человек мысленно возликовал: разговор получалось перевести в нужное ему русло. — Поэтому мне не особенно страшно, видите ли. Так кто на этот раз? — Регент издал негромкий смешок, отвратительно похожий на бульканье.

— Её зовут Ванда, — юноша вновь перешёл на шёпот. — Она и некий малый круг совета хотят убрать вас.

— Ванда… — эхом повторил Вильфранд. — Малый круг…

Голос Регента был ровным, словно он пытался припомнить, кто это вообще такие, но воздух в карете затрещал от напряжения.

— Я счёл, что вы должны знать, — Орди решил попробовать пресмыкательство. — И показать, что я…

— Значит, Ванда и малый круг? — перебил его Регент.

— Да, именно, — закивал молодой человек.

— Мне стоит знать что-нибудь ещё?..

Орди задумался на половину секунды прежде тем, как ответить.

— Она хотела, чтобы это сделал я.

Человек-гора, сидевший до этого неподвижно, угрожающе заворочался и издал какой-то тихий утробный звук. У Орди зашевелились волосы на голове. Юноша запаниковал и вжался спиной в сиденье, стараясь оказаться как можно дальше от чудовища.

— Спокойно! — одёрнул громилу Вильфранд. — Вы ведь не представляете для меня угрозы, молодой человек?

— Не представляю, — торопливо выпалил Орди, опять чувствуя себя слабым подростком, который с минуты на минуту по уши увязнет в неприятностях.

— Ванда, — повторил Регент и слегка, тихонько, практически неслышно, стукнул несильно сжатым кулаком по деревянному подлокотнику. Насколько юноша успел узнать Вильфранда, это было равносильно беготне по кругу, яростным проклятиям и разбиванию всяческих вещей о пол и стены.

— Что между вами? Почему она хочет вас убить?..

— Между нами ничего. О, совсем ничего, Ординари, — голос Регента дрогнул от гнева. — Если не учитывать то, что она уже очень много лет мешает мне делать свою работу.

Всё. Орди мог устроиться поудобнее, достать бутерброды и внимательно слушать, изредка задавая наводящие и уточняющие вопросы.

— Давайте я расскажу, что произойдёт, если вы примете её предложение, а не моё, — прошипел Вильфранд. — Во-первых, вы не убьёте меня. Это чрезвычайно сложно: хотя бы потому, что мой новый помощник оторвёт вам руки и ноги прежде, чем вы что-то успеете предпринять. Во-вторых, после убийства вас схватят. Но не мои люди, нет. Люди Ванды и тех, кто называет себя малым кругом. Вас обвинят во всех смертных грехах, быстренько осудят и отправят на Каменный Кулак… вы же слышали о Каменном Кулаке, Ординари?..

Молодой человек кивнул, всем видом показывая встревоженность.

— Тогда мне не надо рассказывать о том, что каторжники на этом острове не выдерживают и года. Суровые условия, большие планы по выработке руды… Но не волнуйтесь, вы и не доберётесь туда. Скорее всего, ваш корабль утонет. Либо стражники убьют вас при попытке к бегству.

— Но почему? — приподнял бровь Орди. — Мне казалось, что она заинтересована в сотрудничестве со мной.

Вильфранд негромко вздохнул.

— Ординари, вы, вроде, не выглядите глупцом, а произносите слова, которые говорят об обратном. Не нужно ей с вами сотрудничать. Всё, чего она хочет, — это устранить главного конкурента в борьбе за моё место и теоретически опасного противника. Вы — тёмная лошадка, Ординари. Никто не знает, на что вы способны, и поэтому расценивают вас как угрозу. Вы не вписываетесь в этот город, а при столкновении с ним не прогибаетесь, а прошибаете незыблемые ранее стены. Показываете, что не так уж они и незыблемы, а наоборот — изрядно обветшали и нуждаются в ремонте, а то и в полной замене. Это напрягает людей, привыкших жить по когда-то установленным правилам.

— Но она говорила, что вы хотите подмять город под себя.

Регент фыркнул. Громко и презрительно.

— Если понимать под этим попытку убрать отвратительный клубок змей подальше от власти и лишить их какого-либо влияния — да, я хочу подмять под себя город. Ординари, в чём дело? — удивлённо спросил Вильфранд. — Вы не видели, с кем общались?..

— Я видел кучку напуганных стариков, — ответил молодой человек, глядя в ту тёмную точку, где по его расчётам находились глаза регента.

— Напуганных — это хорошо, — усмехнулся Вильфранд. — Это очень хорошо. Но не питайте иллюзий: они могущественны. У них есть деньги и связи, а это стоит целой армии. Не давайте им себя одурачить, прошу.

Орди глубоко задумался и уставился в окно. Они ехали по знакомой улице — хорошие добротные двух и трёхэтажные кирпичные дома, новые газовые фонари. Стёкла домов и витрин едва заметно поблескивали. Старую бочку, стоявшую у входа в небольшой паб, окружала троица мужчин, пьющих пиво из огромных глиняных кружек. Хорошо одетые, с ухоженными пышными усами — похоже, какие-то служащие.

— Я думал над вашими вопросами о Тиссуре, — прервал паузу Регент. — И раз уж он вам так небезразличен, предлагаю поступить так: пусть он остаётся у вас в особняке, как раньше. Не нужно выдавать его мне, просто обеспечьте безопасность. Для меня важно, чтобы до него никто не добрался.

Орди мысленно выругался. Слишком хорошо, чтобы быть правдой: он ведь сам собирался это предложить. Всё шло к тому, чтобы поверить Вильфранду, но верить ему как раз было никак нельзя.

— Да, я сам хотел просить об этом, — как можно более спокойно ответил Орди.

— Считайте это моей гарантией. Так что, Ординари? — юноша подобрался. Он ждал услышать этот вопрос. — Да или нет?

— Нижайше прошу простить меня, но сейчас я искренне убеждён, что должность регента Брунегена не соответствует моим способностям и потому… — он начал говорить очень длинно и витиевато, стараясь выиграть побольше времени для того, чтобы найти выход из неудобной ситуации.

— Да или нет, Орди? — рыкнул Вильфранд.

— Пока мне бы, наверное, хватило должности министра…

Регент шумно вздохнул.

Молодой человек поджал губы — да, он собирался выглядеть жалко, но это должна была быть именно демонстрация, а не настоящая слабость и глупость.

— Вы понимаете, что сейчас, после смерти старого регента, новым может стать Ванда?

— Что? — нахмурился Орди.

— А вы думали, с чего Ванда хочет меня убрать? — раздражённо бросил Вильфранд. — Обычно новых регентов выбирают главы Цехов. Законодательно закреплённый обычай, которому уже не одна сотня лет. И как вы думаете, кто может победить на этих выборах? Не тот ли человек, у которого достаточно связей, чтобы повлиять на голосующих, и денег, чтобы купить тех, с кем не получится договориться?.. Ситуация такова, что пободаться с Вандой можете только вы и только в союзе со мной. Например, если я лично внесу вас в список кандидатов, многие поддержат назначение. Можно будет задавить её авторитетом. Либо использовать лазейку в законе: созвать Генеральное Собрание, по результатам которого будет выбран новый регент. Там будут люди из разных слоёв общества, и потому большее значение будет играть мнение людей попроще, которые в целом на вашей стороне. Но если нет — конец нам обоим. Ванда найдёт способ убрать вас. Да и мне такая змея в Замке ни к чему.

Орди молчал и напряжённо размышлял. Он искал в словах Регента подвох, но это уже не имело никакого значения. Если всё действительно так, как говорит Вильфранд, — всё очень плохо. Но и эту ситуацию можно было повернуть себе на пользу: в этом молодой человек был совершенно уверен. «Думай, думай, думай», — умолял он свою голову.

Если он станет регентом, то однозначно попадёт под влияние Вильфранда. Но если у правителя действительно конфликт с Вандой, то это можно будет использовать. Направить в нужное русло. Пусть Регент грызётся с этой старухой: это ослабит их обоих и даст Орди время на то, чтобы укрепиться. Единственное, что его смущало, — неуверенность в собственных силах. Он нырнул с головой в события, о которых не имел ни малейшего представления, и собирался вступить в схватку с людьми, которые на подобных интригах съели не одну собаку.

— Поэтому мне нужно знать прямо сейчас, Ординари, — снова заговорил Регент. — Да? Или нет?..