Рыцарь Кровавой Розы

Глава 11

От удивления у корнуольского воина пропал дар речи. Но глаза не врали ему. Как это возможно? Какое-то колдовство? Происки Изольды, Ланселота, или еще кого-то из членов Совета? В любом случае, нужно глядеть в оба и ни на секунду не терять бдительности.

Юноша, а скорее мальчик, что распростерся на земле перед ним, был не старше самого Тристана. Его некогда богатая, сшитая из хорошей ткани одежда истрепалась, пропиталась грязью и пылью, превратившись в лохмотья. Теперь она висела обрывками на его тоненьком тельце, еще больше подчеркивая жалкий, измученный вид. И без того худое лицо осунулось и казалось просто крохотным. Врожденное золото проглядывало кое-где в клоках сухих спутанных волос. Дрожа всем телом, он молча глядел на корнуольского принца голубыми глазами — глазами, которые запомнились Тристану слишком хорошо.

И все же, вариантов быть не могло. Даже сквозь грязь и изодранную одежду в этом отроке безошибочно угадывался потомок Ши. Поняв, что дожидаться объяснений бессмысленно, принц заговорил первым:

— Ты из дома дю Лак, верно? — произнес он как можно дружелюбнее.

Юноша кивнул.

— Ты здесь один?

Снова кивок.

— Ты что, немой? — сказал Тристан чуть раздраженно, но тут же опомнился.

Должно быть, его собственный видок тоже не внушал особого доверия — с мечом в руке, с ног до головы перепачканный кровью, он только что на глазах мальчишки убил троих человек, и притом не самым милосердным образом. Парню же, судя по всему, прелести рукопашной схватки были в новинку. Немудрено, что он дрожал, как лист на ветру. Наследник вложил клинок в ножны и как можно более примирительным тоном сказал:

— Я не причиню тебе вреда. Я — Тристан из дома Лионессе. А как твое имя?

Юнец медленно, не без труда поднялся с земли. Теперь молодой воин еще больше убедился в своей правоте. Мальчик выглядел очень слабым и, по всей видимости, давно не ел, но даже истощение и налипшая грязь не могли скрыть величавой осанки и красивых, почти идеальных черт лица. Без сомнений, кровь Ши текла в нем. Краем глаза Тристан заметил татуировку в виде ракушки с водорослями на правом предплечье, выглядывающую из-под лохмотьев.

— Галахад. Галахад дю Лак, — произнес он с некоторой осторожностью.

— А сэр Ланселот твой…?

Отпрыск Озерного дома поднял голову и посмотрел на корнуолльца. По его лицу скользнула горькая улыбка.

— О, вижу, вы знакомы. Да, он мой отец. К сожалению.

— К сожалению? — недоуменно переспросил Тристан. — Ты не гордишься родством со столь легендарным рыцарем?

— Ты бы тоже не гордился на моем месте, если б знал его получше.

Юноша изумился еще больше, но решил оставить выяснение на потом.

— Тебя прислали за мной? — неожиданно задал вопрос Галахад.

Тристан покачал головой. “О чем это он?”

— Я здесь по заданию Совета, дабы пройти испытание и быть посвященным в рыцари. А что ты здесь делаешь?

Галахад замялся.

— Долгая история… — тихо произнес он, ковыряя землю мыском ноги.

— С удовольствием ее выслушаю, но в каком-нибудь более укромном месте, — наследник Корнуолла окинул взглядом поляну, ставшую ненадолго полем сражения. Тела пиктов так и лежали в пыли, и первые стервятники, привлеченные запахом крови, уже кружили в небе. А вскоре ее аромат мог приманить существ поопаснее. — Кто знает, как скоро этих четверых хватятся соплеменники. И тебе не мешало бы искупаться.

— Да, — с ехидцей в голосе заметил парень. — Тебе тоже.

Они покинули долину и скакали еще добрых пару-тройку часов, дабы сбить возможных преследователей со следа. Лишь когда солнце коснулось алыми лучами макушек деревьев, Тристан придержал кобылу и перешел на шаг. Он приметил укромный овраг, чьи склоны обильно поросли терновником. По дну оврага бежал ручей с кристально чистой водой. Оба юноши хорошенько выкупались в горном потоке, а после наследник Корнуолла отправился на охоту. Вернулся он, когда уже совсем смеркалось.

В приготовлении дичи Галахад оказался совершенно бесполезен. Он не смог ни выпотрошить добычу, ни снять с нее шкуру. Убедившись в этом, Тристан взялся за дело сам, а дю Лака отправил разводить огонь. С этой задачей сын Ланселота, однако, тоже не справился. Выругавшись про себя, Тристан велел тому сесть в сторонке и приглядывать за пасущейся Адой. Хотя в этой ситуации он не был уверен, кто за кем приглядывает.

Костер удалось развести быстро. Овраг скроет его свет от любопытных глаз, а если повезет, и ночью небо затянут облака, то и дыма никто не увидит. Как только огонь занялся, Тристан принялся за ужин. Глядя, как он срезает шкуру с подстреленного на охоте животного, дю Лак скорчил гримасу отвращения и отвернулся. Принц лишь покачал головой и продолжил. Когда небольшие тушки, шипя жиром и источая дивный аромат, были готовы, уже совсем стемнело. Чистый ночной воздух дышал свежестью и прохладой. Стоял штиль, и лишь отдаленное журчание ручья на дне оврага да треск поленьев в костре нарушали молчание ночи. Придвинувшись поближе к огню, юноши приступили к трапезе.

Несмотря на пренебрежение, выказанное им к процессу готовки, на еду Галахад накинулся, словно безумный. С жадностью голодного волка вгрызался он в кусок поджаренного мяса, отрывая шматы с громким чавканьем. Обглодав кусочек начисто, словно этого было мало, он разломил кость пополам и принялся высасывать изнутри жирный костный мозг. Покончив со своей порцией, отпрыск дома дю Лак швырнул объедки в огонь и, утерев рукой рот, уставился на Тристана. В его взгляде читались нетерпение и мольба. Поразмыслив пару секунд, молодой принц отрезал солидный ломоть мяса от своего куска и швырнул спутнику. Галахад схватил добычу на лету и принялся поглощать ее с тем же неистовством.

— Так как тебя занесло в Каледонию, да еще в одиночку? — нарушил, наконец, тишину Тристан. — Непохоже, чтобы ты оказался тут по собственной воле.

— И да, и нет, — неохотно ответил мальчишка. — Мне просто некуда было больше податься…

Наследник Корнуолла вопросительно поднял бровь, не сводя взгляда с собеседника.

— Мой отец, он… — чувствовалось, что говорить ему очень нелегко, — он изгнал меня.

— Изгнал?

— Да. Отрекся от меня как от наследника и лишил всех прав, — Галахад выплюнул кусок, который жевал. — Совет, разумеется, его поддержал и объявил меня вне закона. В Логрии мне оставаться было нельзя, — продолжил он после небольшой паузы, — если меня поймают, то казнят. Я побрел, куда глаза глядят. В целом, направление не имело значения. Собственно, — он немного наигранно развел руками, на лице мелькнула все та же горькая улыбка, — вот и вся история.

— И давно ты тут? — спросил Тристан, когда парнишка закончил.

— Нет. Пару недель, наверное.

— Путь из Логрии неблизкий, — рассудил юноша. — Что же ты ел все это время? Охотник из тебя, судя по всему, неважный.

Галахад чуть усмехнулся, давая понять, что не обиделся на подкол.

— Я люблю читать, — объяснил он. — По правде говоря, это мне всегда нравилось куда больше, чем, скажем, упражняться с оружием. К вящему неудовольствию дорогого папочки… В Бенвике, нашем фамильном замке, собрана огромная библиотека. Я провел там много часов, изучая различные труды. Я знаю все съедобные грибы, ягоды и коренья, знаю где они растут, и как их отличить от ядовитых. Но вот мясо… Да, мяса я не ел давненько.

С этими словами он принялся доедать кусок, что держал в руках, а покончив с ним, продолжил:

— Я обосновался в той пещере. Там царила сырость, но хотя бы не было ветра и не лил дождь. Надеялся переждать немного и придумать что-нибудь, но эти разукрашенные дикари вломились средь бела дня и напали на меня. Остальное ты знаешь.

Галахад оторвал взгляд от костра и посмотрел на Тристана голубыми глазами, столь походившими на отцовские, только оттенком больше отдававшими небесной синевой, а не бездушным льдом. В них не было и следа того всеобъемлющего презрения, того жгучего холода, от которого мороз пробирал по коже, и хотелось забиться в самый дальний и темный угол. В двух лазурных озерцах читалась обида, мука, но вместе с тем благодарность и… смирение. Алые блики огня отражались в глазах отпрыска Озерного дома, мешаясь с их естественной синевой, словно лед и пламя сливались воедино в причудливом танце. Теперь, когда он смыл солидный слой пыли и грязи, покрывавшей тело, наследник Лионессе смог увидеть истинный облик опального принца Арморики — природное золото его волос красиво переливалось в свете пламени. Точеные линии ровных, не по-мальчишески правильных черт его лица наводили на мысль, что через пару лет он станет настоящим произведением искусства. Должно быть, так выглядел Ланселот в его годы. Возможно. Во всем, кроме глаз: доброта, благодарность и сочувствие — ничего из этого Тристан, как ни старался, не мог и близко представить в ледяной бездне взгляда Озерного рыцаря.

— Ты спас мне жизнь, — проговорил мальчик негромко. — Спасибо.

— Я не специально, — попытался разрядить атмосферу Тристан. — Они первые начали.

Галахад улыбнулся, показывая, что оценил шутку. Воцарилось неловкое молчание. Духи, по-видимому, и правда благоволили им — набежавшие с востока густые облака плотным одеялом укутали небосвод, так что опасность быть обнаруженными по дыму миновала. Корнуоллец подбросил в костер порцию хвороста, и когда пламя, радостно потрескивая, принялось жадно поглощать добычу, задал вопрос, который повис в воздухе:

— Что же ты такого натворил, что отец осудил тебя на изгнание?

На этих словах мальчик швырнул в костер недообглоданную кость и, обхватив себя руками, отвернулся от собеседника. Тристан здраво рассудил, что давить не стоит. Он решил зайти с немного другого края.

— Так кто же теперь унаследует трон Арморики? Кто-то из твоих братьев?

— У меня нет братьев, — сухо ответил Галахад. — И сестер тоже. Так что вопрос с наследованием пока открыт.

— Сэр Ланселот решился изгнать своего единственного сына и наследника? — выпалил воин дома Лионессе в недоумении.

— О, ты плохо его знаешь! — промолвил юный дю Лак. — Он скорее поставит под угрозу прямую линию династии, чем позволит занять престол такому никудышному, как я.

— Возможно, не так плохо, как ты думаешь, — пробубнил себе под нос Тристан, — У нас есть кое-что общее — мой отец тоже не в восторге от меня, — добавил он, уже обращаясь к спутнику.

— Твоему-то с чего быть недовольным? — недоверчиво поинтересовался Галахад, — Ты — умелый воин, я видел. И способен выживать в одиночку. Он должен гордиться тобой.

— Вероятно, он не считает это достаточным поводом для гордости.

— Понимаю, — кивнул Галахад. — Иногда мне кажется, чтобы я ни делал и как бы ни старался, моему все равно будет мало.

— Да, знакомое чувство.

— Выходит, наши отцы тоже похожи друг на друга? — подытожил парнишка. И, после небольшой паузы, добавил: — Хотя мой всегда говорил, что корнуольцы дикие, отсталые и совокупляются с лошадьми.

— А мой, — парировал Тристан, — что дю Лаков невозможно отличить одного от другого из-за слишком высоко задранного носа.

Оба юноши залились веселым звонким хохотом.

— Ну, а ты? — продолжил Галахад, когда они немного успокоились. — Как ты сюда попал? Ты упомянул, что выполняешь задание, чтобы пройти посвящение в рыцари?

— Так и есть, — кивнул юноша. — За этим я здесь.

Сын короля Арморики свел брови в непонимании.

— Но зачем отправлять тебя в такое опасное путешествие, да еще в одиночку? Я думал, что все Испытания проходят в пределах Логрии. Ведь это просто дань традиции.

— Я тоже так думал, — сухо произнес Тристан. — Но Совет рассудил иначе.

О своей встрече с отцом Галахада, равно как и об эпизоде с Изольдой, он благоразумно решил умолчать. До поры до времени.

— У дома О’Нейлл пропал ценный артефакт — котел Дирнуха, — начал рассказ корнуоллец. — Говорят, он восходит ко временам Патриархов и обладает большой силой. Его похитили пикты во время одного из набегов. А пикты, как известно, живут в Каледонии. И вот, — юноша широко развел руками, — я здесь.

— И все? — изумился юнец. — Никаких больше сведений, подсказок? Ничего, что могло бы навести тебя на след?

Тристан отрицательно покачал головой.

— Бессмыслица какая-то, — подытожил Галахад. — Что же, ты должен в одиночку обыскать всю Каледонию?

— Я надеялся выведать что-нибудь у местных. Но затем встретил тебя, — воин дома Лионессе пристально взглянул на собеседника. — Может, ты что-то видел, слышал?

— Увы, нет. Я был сосредоточен в основном на том, как бы не умереть, — сказал дю Лак и, немного подумав, добавил. — Но название этой реликвии мне знакомо. Я встречал его в одной старинной книге. Там говорилось, что в древности Бран Черный, предок дома О’Нейлл, хитростью заполучил его у великана по имени Дирнух Гаур. Если верить легенде, снадобье, сваренное в этом котле, могло исцелять болезни, продлевать молодость и даже, — он сделал небольшую паузу, словно сомневался, стоит ли говорить об этом вслух, — живым даровало бессмертие, а мертвых возвращало к жизни. Но хозяин, разгневанный обманом, наложил на котел проклятие. Или сам Бран, известный чернокнижник, исказил его своим темным колдовством — тут предания разнятся. Так или иначе, с тех пор котел не рисковали использовать, опасаясь бед и разрушений, которые он мог принести.

Это все, что мне известно, — завершил рассказ Галахад, — Ты точно не знаешь, для чего котел понадобился пиктам, и куда они могли его отнести?

— Нет, — повторил Тристан. — Но есть еще кое-что. Незадолго до церемонии моего Представления сэр Моргольт О’Нейлл, брат короля Ангвиса, был лишен всех прав и объявлен вне закона. Его попытались схватить, но безуспешно. По слухам, он сбежал из Логрии на север.

— На север? — глаза мальчишки расширились. — То есть сюда, в Каледонию?

Молодой принц кивнул. Тут откуда-то из зарослей кустарника, за пределами круга света, очерченного костром, послышался громкий шорох, а затем треск ломаемых веток. Галахад чуть не подпрыгнул на месте, его лицо побелело, а руки затряслись.

— Успокойся, — лениво бросил Тристан с легкой ноткой раздражения в голосе. Как можно быть такой размазней? — Это всего лишь молодой кабанчик.

— Откуда ты знаешь? — едва не взвизгнул юный дю Лак. В его глазах читался неподдельный испуг.

— Я слышу, — негромко, но очень твердо заявил корнуоллец.

Юнец явно поверил не до конца, но возражать не стал.

Где-то далеко в ночи завыл волк. Галахад вздрогнул, но, бросив скорый взгляд на недвижимого, как камень, спутника, успокоился.

— Значит, ты думаешь исчезновение котла и бегство сэра Моргольта связаны? — продолжил он после нескольких минут молчания.

— Не уверен, — признался Тристан. — Но чутье подсказывает, что так оно и есть. Слишком уж подозрительное совпадение.

— Выходит, найдешь Моргольта — найдешь котел?

— Или хотя бы подсказку, где искать. Что бы там ни натворил в Логрии этот сэр Моргольт, уверен, в Каледонию он направился именно в поисках артефакта.

Галахад молча поглядел на спутника, словно взвешивая что-то про себя. А затем произнес:

— Несколько дней назад, когда я пробирался через густой лес, я наткнулся на стоянку пиктов. К счастью, я заметил их раньше, чем они меня. Это были охотники, возвращавшиеся с добычей. Страх подсказывал бежать без оглядки, пока меня не схватили, но голод оказался сильнее. Я пристроился за большим валуном и стал ждать, пока они отлучатся, дабы стащить что-нибудь из их припасов. Я просидел там очень долго — хмыкнул мальчик, — и пока ждал, слушал, о чем, они толкуют меж собой. Я понял далеко не все, но в промежутках между отрыжкой и обсуждениями, кто сколько чужих жен оприходовал, — он слегка запнулся на этих словах, но, сделав вдох, продолжил, — они упомянули, что у племени, живущем в долине по соседству, за высокой горой, появился новый вождь. Говорят, что он прилетел в ночи на огромных черных крыльях, силен, как пятеро взрослых мужчин, а его взгляд сеет смерть. Иные же считают, что он и вовсе не человек, а демон, которого породила бездна.

Должно быть, лицо Тристана приняло весьма комичное выражение, ибо Галахад не мог скрыть улыбки.

— Что?

— Ты знаешь язык пиктов? — потрясенно спросил принц.

— Немного, — с ложной скромностью ответил дю Лак. — Я же говорил, я люблю читать. Так что, думаешь, речь шла о Моргольте?

— Возможно, — Тристан уставился в огонь, мысленно выстраивая возможные варианты развития событий. — Проверить, в любом случае, стоит. Они не упоминали, в каком направлении находится та долина?

— Если бы и упоминали, я бы не понял, — смущенно произнес Галахад, глядя в землю. — Я север-то от юга отличить не могу. Но они точно были из жителей этого дола.

— С чего ты взял?

— Я узнал одного из них, — пояснил мальчик. — Он был сегодня среди тех, кто напал на меня.

“Значит, селение племени с загадочным вождем где-то совсем рядом”.

На некоторое время воцарилось молчание. Тристан размышлял об услышанном, молча разглядывая язычки пламени, танцевавшие на почерневших остатках поленьев. Наконец, он поднялся с земли резким движением и объявил:

— Пора спать. Путь, в любом случае, предстоит неблизкий, а время поджимает. Я отправлюсь с первыми лучами рассвета.

Галахад уставился на спутника так, словно его ушатом ледяной воды окатили.

— ОтправишьСЯ? — проговорил он в полном недоумении. — Один? Ты бросишь меня?

Тристан ждал этого вопроса. Как можно спокойнее, но при этом твердо, он ответил:

— Я не могу взять тебя с собой. Лошадь одна, а нас двое. Ты будешь задерживать меня. К тому же, если на нас нападут — а это крайне вероятно — мне придется отвлекаться, чтобы защитить тебя, и нас обоих убьют. И потом, — добавил он, — что мы будем делать, когда найдем котел? Мне нужно вернуться с ним в Логрию, а тебе туда путь заказан.

На мальчика было жалко смотреть. Его умоляющий взгляд прожигал насквозь, но потомок Кёрна оставался непреклонен.

— Вот, держи, — быстрым движением юноша извлек из-за пояса длинный, хорошо наточенный нож и протянул его принцу-бродяге рукояткой вперед. — И пропитание добыть, и себя защитить поможет.

— Не поможет, — скорбно вымолвил Галахад, принимая подарок, — если не умеешь с ним обращаться.

— И все же, это лучше, чем ничего, — приободрил его Тристан. — Я думаю, ты способен на большее, чем привык о себе думать.

Юный отпрыск Озерного дома кивнул, но вид у него был совершенно расстроенный.

— А теперь давай выспимся хорошенько, — скомандовал принц Корнуолла — Силы нам пригодятся.

— Может, нам лучше спать по очереди? — недоверчиво произнес мальчишка. — Чтобы нас не застали врасплох и не убили во сне?

— Насчет этого не переживай, — произнес Тристан, чуть ухмыльнувшись. — Я проснусь и всажу им клинок в брюхо раньше, чем они поймут, что произошло.