Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ]

32.

– А зачем им знать о нашем сне?

– Совет должен знать, – упрямо сказала джедайка.

– Должен, не спорю, – согласился я. – Но всё-таки: зачем?

– Совет должен знать всё!

– Даже о том, когда ты ходишь в туалет?

– Если потребуется.

– Вот я и спрашиваю: в каких обстоятельствах Совету может потребоваться знать график твоих «а-а» и «пи-пи»?

– Никто не может заранее знать, где и как проявит себя Великая Сила…

– А ты довольно высокого мнения о своих какашках, ммм?

– …Поэтому мы должны положиться на мудрость Магистров и рассказать им всё.

– Даже о тех чувствах, которые ты начинаешь ко мне испытывать?

– Я не стану скрывать от Магистров… То есть нет никаких чувств! И ничего я не испытываю, кроме желания как можно скорее приступить к…

– Я и не сказал, что испытываешь. Я сказал: начинаешь. Так что, пойдём, поведаем Вандару о тонкостях словоупотребления? Уверен, по такому поводу он проявит особую мудрость…

Мы оба выдохлись и замолчали. Я думал, что несправедлив к Совету: и Вандар, и остальные мастера именно что проявят мудрость, причём в любой ситуации, что бы мы им ни рассказали. Другое дело, что мудрость эта окажется для нас совершенно бесполезной.

– Общий сон не обязательно является проявлением Уз Силы, – сказала Бастила. – Возможно, Сила просто пытается что-то сообщить нам подобным образом.

Я помассировал глаза ладонями: встали мы слишком рано, и сейчас сидели в «предбаннике» учебного корпуса, ожидая мастера Жара.

– Бастила, – сказал я. – пойми, я ничего не скрываю от Совета. Я всего лишь не хочу давать Магистрам повод затянуть разговоры ещё на пару недель. Где-то там, – я указал пальцем в потолок, – прямо сейчас флот Малака ищет нас. Меня. Ты знаешь, почему. И чем раньше я приступлю к тренировкам, тем большее пространство для манёвра мы получим. Здесь нет ни коварного замысла, ни какого-то неуважения к Совету… только прагматизм.

– Я боюсь, – неожиданно сказала Бастила. – Наверное, я плохой джедай, но я боюсь, что Сила пытается говорить со мной, а я никак не могу её понять и из-за этого рискую упустить что-то очень важное. А без мудрости Совета…

– Ты хороший джедай, – ответил я, понимая, что девушка всё-таки приняла мои доводы. – Именно потому, что не стесняешься признаться в своей неуверенности. Плохой – не признался бы. Побежал бы к Совету, опять переложил ответственность на чужие плечи… и так бы оно всё и вертелось по кругу, пока не прилетел бы Малак.

– Реван рассуждал так же. И пал.

– Но ведь ты спасла… его. И он совсем не намерен падать снова.

Девушка встряхнула непослушными каштановыми локонами, поглядела на меня искоса:

– Ты уверен?

– Конечно, – без тени сомнений ответил я. – Ты же знаешь, как Тёмная Сторона меняет людей. Кожа серая, глаза… рога, опять же. Разве кто-нибудь полюбит мужчину с рогами?

– Почему нет? – удивилась Бастила.

– Да я не про забраков! Вот ты, например, меня, например, с рогами, например, полюбила бы?

– Нет страстей…

– Пока нет. Но я же не тороплю: присмотрись как следует. Примерно до вторника.

Она улыбнулась, всё так же глядя в сторону. Меня нисколько не смущала её неуступчивость: в игре всё двигалось куда медленнее и лишь по воле сценаристов. А здесь я обладал намного большим контролем над ситуацией и… и, откровенно говоря, не хотел торопиться. Именно в общении с Бастилой, в моих медленных, неотвратимо-настойчивых ухаживаниях я особенно остро ощущал реальность вселенной, в которой оказался.

Бастила Шан лечила меня от тоски по дому, от неуверенности в себе и в окружающем мире и в возможности спасти этот мир. Ничего иного я от девушки пока не получил, но был благодарен ей намного больше, чем другим девушкам… от которых получал иное.

– Ты мой сон, – произнёс я очень-очень тихо.

– Что?

– Это мой сон, – сказал я громче. – Тот, что ты видела. Это не наш, не общий сон – только мой. Воспоминания Ревана. Тебе нечего рассказать Совету, кроме того, что я иногда получаю крупицы его воспоминаний. А это Магистры и так знают.

– Но почему я вижу твои сны? – спросила Бастила. В моменты неуверенности она часто покусывала свою пухлую нижнюю губу, и от этого лицо девушки принимало обиженно-упрямое выражение. – Узы Силы часто формируются между учителем и учеником, да, но постепенно, на протяжении долгих лет обучения. А мы с тобой знакомы совсем недавно.

– Мы с тобой знакомы всю мою жизнь, – сказал я. – Настоящий Реван умер там, на мостике. А я… ты ведь спасла меня своей Силой. Я пришёл в этот мир только потому, что ты решила связать свою судьбу с моей.

Скажу честно, в этот момент я испытывал дикое искушение повернуться к Бастиле, скорчить страшную рожу и самым низким голосом, на какой только был способен, прохрипеть: «мама!…» Попаданцам ведь положено постоянно отмачивать какие-нибудь дебильно-ржачные остроты, правда? Ну, я почти во всех фанфиках что-то подобное читал… Только искушение исчезло так же быстро, как проявилось.

Вот так манипулируешь людьми, манипулируешь, а потом прислушаешься к собственным словам – и ведь сплошную правду говорил… И девушка это понимала.

Джедайку не проведёшь: она Силой видит.

– Что они искали? – спросила Бастила, имея в виду меня с Малаком.

– Звёздную Карту.

– Зачем?

– Чтобы найти Звёздную Кузню.

– Зачем?

Я объяснил.

Объяснения заняли очень мало времени, понятлива была джедайка. Иной раз мне казалось, что и кадрёж мой она видит насквозь. Но эту мысль я сразу отбрасывал: какая разница? Всё равно важен только конечный результат.

– В результате Дарт Реван получил эту самую суперверфь? – спросила Бастила.

– Да.

– Республика не справится с могуществом Звёздной Кузни?

– Нет.

– Мы должны…

– Да.

Некоторое время мы оба молчали. Я давал девушке время проникнуться торжественностью момента.

– Они не позволят мне отправиться с тобой на поиски Звёздной Кузни, – сказала она, снова закусывая губу.

– Позволят.

– Если не рассказать о нашей связи через Силу, то оснований…

– Попроси у Совета права следить за мной, – пожал я плечами. – Скажи, что я тебе доверяю и склонен прислушиваться к твоему мнению… – я деланно вздохнул, – даже в тех ситуациях, когда прислушиваться не стоит.

– Совет никогда на такое не пойдёт, – резко ответила Бастила. – Приставить слежку к одному из джедаев – это немыслимо. Даже к простому падавану, если ты им, конечно, станешь, полагается относиться с уважением и доверием.

Угу, подумал я, не пойдёт. Тебя, девочка, с самого начала отправили приглядывать за мной, чтобы ни в коем случае не оставить «искуплённого» Ревана без присмотра. Тебя, девочка, с самого начала натаскивали на близость со мной… да не интимную – товарищескую, солдатскую близость! Я должен был доверять тебе, рассматривать в качестве любимого командира… да, и небольшая влюблённость в тебя мне тоже не помешала бы – по мнению Совета.

А ещё тебя, девочка, давным-давно накачали догматами, ограничениями и самоограничениями: чтобы ты сама на меня не запала. Я же вижу, что ни черта ты не строгая зануда, не синий чулок, и реакции у тебя нормальные, женские. Вон, губку кусаешь, зрачки расширяются… от примитивных моих домогательств. Льстят они тебе, мои домогательства, потому что и я нравлюсь, и не домогался тебя никто давным-давно, если вообще кто-нибудь пробовал.

И посмеяться ты не прочь, и пофлиртовать… а нельзя, нельзя! Страх перед Тёмной Стороной не пущает.

Идеальный вариант рабства: сама себя держишь в клетке. И я тоже идеальный вариант: влюблённый дурак с амнезией. Готовый на всё, что угодно: потому что мозги, допустим, мне почикали – а Силу, Силищу-то куда девать?… Мечта любой земной фифы.

Это как оно всё по задумке Совета должно было сложиться.

И, что самое обидное, на месте Магистров я и сам бы действовал примерно так же: какой же нормальный мудрец доверяет простым исполнителям его грандиозных планов? Даже оскорбиться на коварство Совета не получается толком.

Хотя и не надо оскорбляться. Нет эмоций – есть покой.

– Нет неведенья, – сказал я, – есть знание. Не собираешься ты шпионить за мной. За боевым товарищем и предельно привлекательным мужчиной. Ты всего лишь оказываешь информационную поддержку нашему общему делу. Так же, как сейчас окажешь образовательную. Совету это понравится, точно тебе говорю.

Бастила кивнула и обернулась. Мы встали со скамьи, приветствуя подходящего мастера Жара.

– А-а-а! – сказал краснокожий твилекк таким довольным тоном, словно от души высыпался по меньшей мере полгода. – Муча шака пака!

– Кава мули рама, – вежливо ответил я. – Здравствуйте, мастер Жар. Я пришёл поступать на джедая.