Русские не сдаются!

Глава 16. Не в деньгах счастье…

Станислава

— Усыпи её…

— Я не могу бить девушек!

— Идиот! Заклинанием…

Я попыталась хоть что-то возразить, но сознание неожиданно заволокло туманом.

"Блин, как же пить-то хочется!" — это была последняя мысль, прежде чем я уснула.

— Неси аккуратнее, если очнётся раньше положенного срока, то нас по стенке размажут, — сквозь пелену дикой боли и усталости в сознание пробивался хриплый, чуть "надтреснутый" голос.

Кто это говорит? Где я? Мы куда-то движемся или это у меня морская болезнь? Как много вопросов и ни одного ответа…

— Ложите её на сиденье, да поаккуратнее не мешок с картошкой, а девушка всё-таки! — прикрикнул на этот раз другой голос. Он был властным и внушал только чувство непонятного страха.

Меня на что-то положили (мягкое и приятно пахнущее), затем раздался звук захлопывающейся двери и резкий толчок вперёд. Сознание решило, что хорошенького понемножку и унеслось в неизвестном направлении.

— Куда прикажете её отнести? — меня снова куда-то тащат, это уже становиться чуть ли не традицией.

— Отнесите её в покои принцессы Дианы, — последовал властный ответ.

Стук двери, и судя по ощущениям, несли меня по лестнице и при этом, особо не заботясь, чтобы беспомощной девушке (то есть мне) было удобно. Петляли мы долго, я не только успела стадо баранов пересчитать, но и вспомнить половину энциклопедии "Народного творчества", то бишь анекдотов, баек или просто смешных надписей.

На сто семьдесят восьмом анекдоте меня небрежно сгрузили на что-то мягкое и пружинистое. Кровать…

— Оставим её так или подождём, пока она очнётся? — прошепелявил женский голос.

— Кто-то один пусть останется с ней, а другой пойдёт за обещанной наградой, — не конфликтно заявил второй голос.

— Ладно, ты караулишь, а я за денежками, — просвистела "мечта" дантиста.

Судя по звукам, девушка унеслась на крейсерской скорости, а бедный мужик остался меня караулить. Сидеть ему тут явно долго, заскучает небось родимый… А так как я не знаю куда меня принесли и где вообще нахожусь, то придётся ему отвечать на мои вопросы, чтобы скучно не было!

Кряхтя и охая, как столетняя бабуся, я приняла сидячее положение. Хм, а комнатка-то ничего так… Дорого, но со вкусом. Огромная кровать под невероятно красивым балдахином, располагалась немного в стороне от витражного окна, что давало возможность понежиться подольше в солнечное утро. На окне висели длинные, волнистые портьеры, схваченные и чуть приподнятые по бокам, образовывая как бы арку. Напротив окна стояло большое мягкое кресло, в которое так и тянуло сесть, закутаться в плед и любоваться самым красивым видом из окна, какой я когда-либо видела (надеюсь, что поселили меня не с видом на кладбище). Далее по периметру комнаты были картинно раскиданы всякие думочки, подушечки, маленькие пуфики; в углах помещения на высоких резных подставках (если мне не изменяет зрение, то они ещё и позолоченные) покоились офигенски красивые цветы. Огромный платяной шкаф занимал всю другую стену. Судя по количеству разнообразных канделябров (от присобаченных на стены до напольных), коротание вечеров в темноте не грозит владельцу покоев. Весь интерьер комнаты был выдержан в золотисто-бежевых тонах, что визуально увеличивало и без того не малую площадь помещения; про потолок я вообще лучше тактично умолчу…

— Любезный, водички не найдётся? — прокаркала я, привлекая внимание звероподобного мужика и мечтая хотя бы о глотке живительной влаги.

— В-водич-чки? — непонятно почему испугался мужик.

— Ага, во рту что-то пересохло.

Растерянно оглядевшись по сторонам, и не найдя требуемого, мужичок расстроено посмотрел на меня, и с поистине христианским милосердием предложил:

— Ты это… потерпи немного, сейчас Мадлен придёт и тогда тебе не только стаканчик с водой подадут, но и в шампанском искупают!

Напоминание о шипучем напитке вызвало резкий приступ головной боли и нервные спазмы в желудке. Боже, это где же я уже успела набраться, чтобы сегодня ощутить все прелести похмельного синдрома?

Видя моё скривленную моську и нервное раскачивание из стороны в сторону, "телохранитель" не на шутку перепугался:

— Эй, тебе, что плохо? Ты только не помри, ладно? Пускай нам сначала гонорар заплатят, а потом можешь и к Минотавру отправляться…

Жгучая пощечина обожгла щёку.

Опешив от такого "обезболивающего", подняла злые глаза на "доктора". Ну, всё, наплевать на то, что он выглядит как Кинг-Конг в среднем возрасте (такой же огромный, волосатый, но более накачанный), порву на звёздочки для американского флага!

Заорав что-то не особо содержательное, типа: "Аа-у-а-э-оу-ааа…", запустила подушкой в "гориллу". Мой расчёт оказался верным: мужик из-за своей комплекции был немного нерасторопным, за что и поплатился, схлопотав перьевым мешком по голове. Недолго думая, он схватил "снаряд" и запустил им обратно… Пол встретил меня с распростёртыми объятьями, особо сильно это прочувствовали копчик и кубышка.

— Что здесь происходит и где принцесса Диана? — заорал какой-то пацан писклявым голосом.

Так как валялась я с другой стороны кровати, то могла лицезреть лишь этого мягкого "монстра", а вот стоящих по ту сторону "баррикады", увы, нет. Но что-то мне подсказывает, что мой "телохранитель" вытянулся по стойке "Смирно!" и сейчас стоит, боясь признаться в том, что он минуту назад чуть не убил принцессу.

Стоп! А где здесь принцесса? Сколько уже времени провела в этой комнате, но видела только "Кинг-Конга"…

В памяти что-то шевельнулось, но тут же пропало, так как передо мной нарисовалось лицо улыбающегося паренька. Парадоксальным образом от его весёлой улыбки у меня мурашки табунами понеслись по спине… Если судить непредвзято, то смотрелся мальчишка ничего, фигура спортсмена, "седые", коротко стриженные волосы, большие тёмно-серые глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, "греческий" нос и тонкие губы. Но одна деталь выбивалась из образа "мальчика-красавчика" — длинный шрам, пересекающий половину лица, он тянулся от правого виска к левому уголку губ, лишь чудом не задев глаз.

— Миледи позвольте вам помочь, — протараторил он, и, не дожидаясь согласия, рывком поставил меня на ноги.

Перед глазами тут же заплясали разноцветные круги, звёздочки и рой цветных "мушек"… Пошатнувшись, мёртвой хваткой бультерьера вцепилась в невесть как оказавшегося рядом "телохранителя".

— Цербер, что ты себе позволяешь? — прошипел пацан, кривя лицо от еле сдерживаемой злости.

— Не ори на него, мочалка сушеная! — гаркнула я, понимая, что ничем хорошим для меня это не кончиться.

На ухоженном лице заходили желваки, но парень сдержался… и даже не наорал на меня! (Интересно, он такой выдержке учился или родился со стальными нервами?)

— Как прикажете, принцесса… Я думаю, что вам лучше отдохнуть, а ваш новый "друг" сможет навестить вас немного позднее, — почтительно-презрительно пробормотал паренёк.

— Послушай…эээ…

— Аврелий.

— Послушай Аврелий, я, конечно, всё понимаю… и то, что я здесь типа гостья и вообще милая и симпатичная личность, но почему ты ко мне обращаешься с таким почтением?!

— В каком смысле "гостья"? — схватился за сердце юноша. — Вы принцесса Диана, дочь Владыки Августа.

Пришла моя очередь хвататься за сердечную мышцу и во всеуслышание требовать валерьянки, валокордина и корваллола.

Подхватив меня под локоток, Цербер очень бережно и аккуратно усадил мою тушку обратно на кровать и с непередаваемыми нотками в голосе поинтересовался у Аврелия, не нужен ли принцессе лекарь. Получив отрицательный ответ и приказ испариться, бросил на меня жалобный взгляд и смылся в неизвестном направлении.

— Эээ… принцесса, а почему вы сказали, что здесь всего лишь "гостья"? Это ваш дом и вы здесь живёте… — прицепился ко мне вьюноша.

— Потому что я ничего не помню, — тихо произнесла моя светлость, чувствуя как от ужаса на затылке шевелятся волосы.

Наступившая тишина не просто угнетала, она словно стремилась отобрать все чувства, эмоции, мысли, оставив только пустую оболочку и всего лишь одно желание: умереть…

Следующие два дня пролетели незаметно. Я лежала у себя в комнате и тупо пялилась в потолок, а бесконечная вереница врачей, лекарей, травников, гадалок, знахарок и даже бабок повитух в один голос твердили, мол, здорова, ничем не болеет и в ближайшие лет сто точно не заболеет, но разрулить вопрос с памятью они не способны.

Семь раз в день забегал Аврелий, традиционно приносил фрукты и какой-то цветочный веник, который жутко вонял. Задавал дежурный вопрос:

— Ну как, хоть что-нибудь вспомнила?

Получал дежурный ответ:

— Нет…

И уносился обратно, чтобы через три часа прискакать снова и задать всё тот же идиотский вопрос…

Солнечный зайчик прочно застрял у меня на носу, из-за чего я чихнула и распахнула глаза. Сонно потянувшись, резким движением скатилась с кровати и порысила в ванную комнату. Закончив с водными процедурами, с интересом уставилась в зеркало. Из "Зазеркалья" на меня смотрело зеленоглазое создание со вздёрнутым носиком и пухлыми губами. Взлохмаченные со сна волосы свободно спадали на плечи, а чёлка топорщилась наподобие иголок ёжика. Немного полноватая фигурка была запакована в длинную нежно-розовую ночнушку (терпеть не могу этот цвет, и зачем только нацепила такой пеньюар?), а ножки нежились в мягких домашних тапочках…

Ну и что, что я ничего не помню, это же не конец света. Как сказали лекари, память вернётся… вот только они не могли определиться с точной датой этого знаменательного события: завтра, через неделю или через пару лет. Ничего, я девушка терпеливая, поэтому подожду!

— Принцесса…принцесса, где вы? — всполошилась моя горничная Нютка.

— В ванной, сейчас выйду, — поспешила я успокоить девушку.

Не знаю почему, но только она, и ещё может быть Цербер, вызывают у меня чувство доброты и невысказанной благодарности. Только они влетают в мою комнату настроенные исключительно на положительные события…

— Нютка что случилось? — вылезла наконец-то я из ванной.

— Ой, принцесса Диана… — почтительно присела в реверансе девушка.

Слово "принцесса" и "Диана" резануло слух. Почему мне кажется, что это всё не моё, зовут меня совершенно не так и что здесь что-то неладно?

Резкая головная боль кольцом охватила голову и сжала её, словно в тесках…

— Принцесса, что с вами? — всполошилась горничная, видя, как я по стеночке сползаю на пол.

— Ничего, всё в порядке, — еле ворочая языком, пробормотала я. — Называй меня, пожалуйста, по-другому.

— Как прикажете вас называть? — ни капли не удивилась девушка.

Хороший вопрос, как бы я хотела, чтобы меня звала Нютка? Диана? Нет, мне это имя категорически не нравиться. Ди? Фу, прям какое-то сокращение для собаки. Тогда может быть…

"Стася" — неожиданно пронеслось в голове.

— Стася, — послушно повторил язык, пока черепушка усилено пыталась вспомнить, где уже слышала это имя.

— Как? — оторопела девушка.

— Стася, — неожиданно уверенно заявила я.

— И кто придумал корсеты? Это же пыточный инструмент какой-то, — громко ругалась я, пока Нютка затягивала на мне это "чудо" портняжного искусства.

— Принцесса, вы такая смешная! Вы же сами и придумали, мотивируя свои действия тем, что слишком полная, и никто не позарится на… — пыхтела девушка, всё туже и туже стягивая края этого "чехла".

Я придумала?! Да быть такого не может!!! Ну не способна я нанести вред СОБСТВЕННОМУ организму, а ношение этой штуковины ведёт к нервному срыву (ни сесть, ни покушать нормально, ни, извиняюсь, пообжиматься с предполагаемым кандидатом в женихи), гастриту (по вышеприведённой причине) и прилипанию живота к спине. И вообще, зачем нужен корсет, если платье всё равно закрывает почти все округлости и выпуклости (у некоторых представительниц прекрасной половины даже впуклости)?

— Ну вот, теперь можно одевать и платье, — пропела Нютка и усвистела к кровати, на которой было разложено нечто непонятное, тёмно-синего цвета с белым орнаментом.

Отодравшись от стены (горничная прижала меня к ней, дабы я не смылась), повернулась посмотреть на завершающий штрих моего пыточного наряда. Это было длинное вечернее платье, с пышной юбкой, и корсажным верхом, призванным скрыть мой корсет, но оставить оголёнными руки и плечи. Оно было тёмно-синего цвета, а то, что я ранее приняла за орнамент, было ничем иным, как драгоценными камнями, нашитыми в хаотичном беспорядке на платье.

Нацепив на меня сие творение, Нютка отошла на пару шагов назад, дабы полюбоваться делом рук своих. Пару минут она созерцала меня в молчаливом восхищении, но потом всё-таки не выдержала и, высвободив из высокой причёски локон, оставила его свободно ниспадать вдоль моего лица.

Не выдержав её восхищённого взгляда, прошлёпала в ванную к зеркалу. Из его недр на меня смотрела высокая (на пятнадцатисантиметровой шпильке даже гном станет великаном), стройная (шпилька плюс корсаж равно болезненная худоба) девушка. Высоко собранные волосы открывали стройную шею, а длинные серёжки в форме капельки визуально её удлиняли. Правильно наложенный макияж придавал мне сходство со сказочной принцессой, а бальное платье создавало ощущение праздника и неудержимого веселья.

— Диана вы восхитительны, — на пороге ванной комнаты материализовался Аврелий, облачённый во фрак.

— Благодарю, — мило улыбнулась я отражению этого прихвостня. — Идёмте, мы же не хотим опоздать?

— Да-да, конечно, — плотоядно улыбнулся он, скашивая глаза на холмики грудей, возвышающиеся над корсетом.

"Надеюсь, завязки на корсете выдержат, а то не хотелось бы доставлять удовольствие Аврелию, в виде созерцания полуобнажённой принцессы" — молнией мелькнуло в голове, в то время как я приняла предложенную руку Начальника городской стражи.

Чинно прошествовав к двери, мы выплыли в длинючий коридор и неспешным, прогулочным шагом начали отдаляться от моих покоев.

"Блин, в этих же коридорах заблудиться и помереть голодной смертью можно!" — в сто первый раз подумала я, шествуя рядом с Аврелием.

Шли мы уже минут двадцать, а всё никак не могли приблизиться к бальному залу. То ли мой провожатый забыл дорогу, то ли ему не хочется расставаться со мной (ага, держи карман шире), но миновав ещё один коридор, толкнулись в комнату, сплошь забитую картинами.

— Это что, музей народного искусства? — спросила я, мечтая о том, как сниму эти чёртовы туфли.

— Нет, это картинная галерея. Сегодня утром меня посетила одна гениальная мысль: а что если портреты ваших предков помогут вам вернуть память? Поэтому мы и совершили небольшую прогулку по замку, дабы подтвердить или опровергнуть моё предположение.

— Двадцатиминутный пеший переход теперь называется "небольшая прогулка"? — заорала я так, что две близвисящие картины свалились со стены. — Да ты меня теперь в бальный зал на руках понесёшь!!!

Видя, что он собирается что-то возразить, поспешила отойти от него в другой конец комнаты. Беглый осмотр картин привёл лишь к одному: к комплексу неполноценности. На полотнах были изображены невероятно красивые мужчины и женщины, надменно взирающие на "почитателей искусства". Неожиданно взгляд зацепился за картину, которая выделялась среди других главенствующим местом в расположении полотен.

— Это ваш отец, миледи, — раздался вкрадчивый голос Аврелия.

ЭТО мой отец? Ну что я могу сказать… Мы с ним похожи, как свинья на ёжа. На полотне был изображён сухопарый блондин с циничными чёрными глазами, тонкими губами и длинным "вороньим" носом. А я же пампушка с тёмными волосами, зелёными глазами и пухлыми губами. Ну, прям игра под названием "Найди пять сходств"!

— Ну, посмотрела я на батеньку и что дольше? — вперилась я взглядом в "доктора".

— Какие-нибудь эмоции, ассоциации, воспоминания, впечатления, ощущения… — принялся старательно перечислять Аврелий.

— Ни-че-го, — для пущей убедительности ещё и руками развела.

— Совсем? — сник "эскулап".

Согласно кивнув, направилась на выход.

И чего он этим пытался добиться? Я и так давно заметила, что на местный контингент совершенно не похожа. Или это был прямой намек, что мамулька сходила налево? Так мне-то, какая разница? Сходила, ну и ладно!

— Позвольте сопроводить вас в бальный зал, — вынырнул из-за угла Цербер.

— С радостью, — прощебетала я, старательно не замечая зубовного скрежета своего первого провожатого.

— Цербер… Где-то я уже слышала это имя или читала, — пробормотала я, залпом допивая третий бокал с шампанским.

— Дык я ж известный наёмник, вот и снискал себе известность, — заржал мужик.

— Нет, это было связанно с животным, — упрямо сжала губы и повернулась в сторону вальсирующих пар.

Бальный зал поражал своим великолепием и количеством драгоценных изделий на квадратный сантиметр. Всё в нём было дорогим, вычурным и нелепо безвкусным. Но несметное количество цветов и горящих свечей придавали ему домашний и уютный вид, что вкупе с кричащим богатством смотрелось вполне пристойно. Гости были ему под стать: такие же красивые и такие же умиротворенные.

Только я успела войти в зал, как ко мне подлетел какой-то плюгавенький мужичок и громогласно потребовал речь вновь приобретенной принцессы. Делать нечего, пришлось подниматься на импровизированную сцену и толкать приветственный монолог на тему: "Даёшь любовь во всём мире!". Половина придворных дам валялась в обмороке, а другая половина пристыжено прикрывалась веерами, зато мужики поголовно ржали и улюлюкали… Этот балаган прекратил Аврелий, стащив меня с подмосток и приказав слиться с окружающей обстановкой. Чем я в данный момент и занималась, старательно напиваясь!

— Может тебе хватит? — спонтанно перешёл на "ты" Цербер.

— Может и хватит… А ты не в курсе, где здешняя библиотека располагается? — не стала возмущаться я от панибратского обращения.

— Где-то на втором этаже западного крыла… Тебя проводить или сама дорогу найдёшь?

— Не только проводить, но и скрасить моё одиночество, — в голос захохотала я, тем самым превеликая ненужное внимание.

Задорно улыбнувшись, "горилла" сцапал меня за руку и потащил в нужном направлении.

— Минотавр, зачем здесь столько ступенек понапихали? — пропыхтел Цербер, таща меня на руках в библиотеку.

У меня ножки устали ходить, а мужичок галантно предложил донести меня до "книгохранилища". Наивный, думал, что я откажусь…

— Солнышко, а скажи-ка ты мне, почему вы всё время вспоминаете этого Минотавра? — осоловело икнула я.

— Он наш бог, который распоряжается жизнью любого существа в этом мире, — удивился мужчина, сгружая меня в мягкое кресло, стоящее напротив горевшего камина. — Минотавр не только создал этот мир, но и всячески защищает его, оберегает и ценит нашу преданность!

Опять эта резкая головная боль, стальным обручем сжимающая виски и неожиданно чёткая картинка…

… - И зачем мне, будущему экономисту, нужна мифология? — взвыла я, вышагивая между полками в огромной институтской библиотеке.

— Для развития своего мировоззрения… так, по крайней мере, сказал философ, — пробормотала Ляля, моя лучшая подруга.

— Ну, пусть он нам сам про этого… как его там? А! Минотавра расскажет. И нам нервы сэкономит и себе…

— Да ладно тебе, нам хотя бы один мифологический персонаж достался, а Леське с Виталиком аж целый пантеон греческих богов! — сочувственно покачала она головой.

— Не фиг было корчить из себя самых умных и спорить с преподом! — нравоучительно воздела я палец вверх. — О, кажись, нашла.

С трудом стащив огромный фолиант с верхней полки (мир на части развалился, если бы он был расположен хотя бы полочкой пониже), оттащила его на стол и принялась читать оглавление.

— Не то, и это тоже… Во!

Открыв нужную страницу с облегчением обнаружила всего пару строк о этом мифическом то ли животном, то ли человеке…

— Минотавр (др. гр. "Бык Миноса") — по греческому преданию, чудовище с телом человека и головой быка, происшедшее от неестественной любви Пасифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном (в некоторых источник Зевсом) быку. По преданию она прельщала быка, ложась в деревянную корову, сделанную для неё Дедалом. Стася если ты начнёшь комментировать, то я тебе этот самый фолиант на голову опущу! — Хорошо поставленным голосом принялась зачитывать Ляля. — Так, идём дальше… Минос скрывал его в построенном Дедалом Кноссийском лабиринте, куда ему бросались на пожирание преступники, а также присылаемые из Афин каждые девять лет семь девушек и семь юношей (либо каждый год семь детей). По некоторым источникам пленникам выкалывали глаза. Чаще всего пленники умирали сами, блуждая по лабиринту и не находя выхода. Тессей явившись на Крит в числе жертв, убил Минотавра ударом кулака и при помощи Ариадны (единоутробной сестры Минотавра — дочери Миноса и Пасифаи), давшей ему клубок ниток, вышел из лабиринта.

— Отличный сюжет для психологического триллера, — пробормотала я, захлопывая книгу и оттаскивая её на место…

Боль отступила также неожиданно, как и появилась, но с исчезновением головной боли исчезло и "видео".

— Эй, ты чего? — потряс меня за плечо посиневший от ужаса Цербер.

— Да так, глюк поймала, — невесело улыбнулась я, всё ещё отходя от шока.

Пару минут мы сидели молча, но тут меня пробило:

— Цербер — это трёхглавая собака, которая охраняла ворота в загробное царство, где правил Аид, греческий бог.

— ?!?

— Извини, кажется, это выпитый алкоголь в голову ударил, — виновато потупилась я, хотя ощущала себя трезвее не куда. — Ты не мог бы отнести меня в мои апартаменты?

С тихим стоном и миной доброго самаритянина (нечто типа "дурак, и зачем только вообще с ней связался?"), Цербер поднял меня на руки и отчалил по направлению к северной башне, а если мне не изменяет память (а она у меня ветряная дама), то моя комната расположена почти под крышей… Долго ему болезному идти предстоит!

Мерное покачивание, в такт шагам молодого мужчины, навевало дрёму. Не в силах ей противиться, склонила голову на плечо своего "телохранителя" и прикрыла глаза.

Почему у меня такое чувство, что кого-то не хватает? Не слышно никаких ехидных реплик, шуточек, подколов… Нет дельных советов и звонкого девичьего смеха… Если это попытаться охарактеризовать кратко, но ёмко, то в голове стоит звенящая тишина!

В сердце прочно поселилась пустота, и убираться оттуда в ближайшее время она явно не собиралась. Оно ныло, сжималось в предвкушении чуда и разочарованно трепетало, так как волшебство не спешило сбываться…

"Жаль, что я потеряла память… многие проблемы не казались бы тогда такими ужасными" — подумала я, прежде чем окончательно уснуть.

???

Покои принцессы Дианы

Осторожно положив девушку на кровать и накрыв пуховым одеялом, мужчина ласково провёл рукой по нежной щёчке и словно в пустоту проговорил:

— Что же мне с тобой делать? Если я расскажу тебе всё, то ты меня возненавидишь, но если промолчу, то всё равно узнаешь, и тогда будет ещё больнее отпускать тебя, зная, что ненависть в твоём сердце по отношению ко мне никогда не смениться более добрыми чувствами. Я не могу обещать тебе многое, но клянусь своей жизнью, что пока жив, тебе ничего не угрожает!

Поцеловав её в лоб и подтолкнув одеяло, бесшумно вышел из комнаты, надеясь, что вино сможет хотя бы на время снять напряжение. А утром неожиданно найдётся решение проблемы…