Русские идут!

Глава 17

Дядя Владимир губернаторствовал в Варшаве и подлые замыслы вынашивал, о чём Дурново постоянно докладывал. Дядюшка не придумал ничего лучше, чем раздувать в поляках искры сепаратизма. Раз уж Венгрия, Чехия, Словакия, Хорватия, Словения и Босния-Герцеговина получили независимость, то почему бы того-же не добиться и Польше? С царём Владимиром на троне, разумеется.

Только поляки – это ведь не угли в камине, а самая натуральная бочка с порохом. Контролируемое пламя дяде разжечь не удастся, рванёт сразу и ему же первому башку оторвёт. Ну и хорошо. Не придётся тиранить родного дядю. Сам – всё сам. И хоть доказательств государственной измены Дурново насобирал на два высших приговора, Николай велел ему продолжать следить и ничего не предпринимать.

Польша так и не вписалась в цивилизационный код Севера и никогда в него не впишется. Поляки – враги природные, они обязательно поддержат любого, кто захочет воевать с Россией. Так что пусть лучше рванёт сейчас, да погромче и поярче. Трудовую армию ведь можно и до десяти миллионов увеличить, а после расселить выживших по Монголии и Уйгурии, да не компактно, а точечно. Места теперь достаточно, вот и попробуем создать новые этносы – монголо-поляков и поляко-уйгуров.

В Великом Княжестве Финляндском ситуация была схожая, но выйти из неё можно изящнее. Отрезать Гельсингфорс с северным берегом Финского залива, а остальное обменять шведам на практически безлюдный норвежский Финмарк. За такой размен даже доплачивать не придётся, если только шведам. Норвегия пока ещё не самостоятельное государство, так что решать будут шведы, а для них финны – привычные холопы, сразу три-четыре миллиона вернутся в «родную гавань» в обмен на какие-то никчёмные северные скалы. Для шведов никчёмные, а для России – это оборона Романова-на-Мурмане и Северного морского пути на дальних подступах.

Кстати, о Северном морском пути, летом 1895 года его за одну навигацию туда и обратно прошёл Степан Осипович Макаров на ледоколе «Князь Олег» с транспортом сопровождения «Гридень». Нелёгким оказалось это плавание, но опыт получили бесценный. В «консерватории» придётся многое подправить, но доступность этого пути для Русского Императорского флота сомнений уже не вызывала. А значит и для военных флотов союзников – Германии и Японии. Американцев Николай держал в уме, но особо на них не рассчитывал. В лучшем случае обозначат своё участие в войне и будут торговать с союзниками с наценкой за риски военного времени, а в худшем сторгуются с Британией и Францией и будут торговать уже с ними. Маркитанты с обозом и шлюхами, серьёзной роли они в Первой мировой не сыграют, так что наплевать.

Макаров, по совокупности заслуг (Свято-Георгиевск управлялся им выше всяких похвал), получил чин вице-адмирала, орден «Белого орла» и сто тысяч рублей премии лично, плюс ещё сто на поощрения отличившихся по своему усмотрению.

Дмитрий Иванович Менделеев, получив от казны приоритетную поддержку своих проектов, развернулся во всю ширь, глубь и высь. Пироколлодийный порох и тринитротолуол в экспорте 1896 года совершенно точно обойдут зерно в объёме выручки Российской Империи. Это несмотря на то, что зерно сейчас торгуется втрое дороже, чем 1891 году, а поставки на экспорт начали расти. Завезённые из САСШ лошади составляли примерно по три лошадиных силы от наших, доморощенных. Плюс использование минеральных удобрений, которые начали потихоньку внедрять.

Не в общинах, конечно. Общинники по-прежнему переделивали каждый год поля под количество едоков, в связи с этим плодились как кролики и честно поставляли государству оговоренное количество переселенцев и новобранцев. Лишние люди им самим были не нужны, ну и слава тебе Господи.

Товарные агро-промышленные комплексы теперь создавало министерство Финансов на отчуждённых у помещиков-тунеядцев землях. Возле Белгорода в 1895 году получили рекордный урожай. Не в России рекордный, кого таким удивишь, а в мире. Этим феноменом очень заинтересовались Донские и Кубанские казаки, так что урожай 1896 года в России ожидается небывалый, как бы не сбить им мировые цены. В любом случае, в этом году ожидается дефляция на продовольственном рынке. Подешевеет не только хлеб, но и производные от кормов – мясо, курица, яйцо… А поскольку продовольствие в отслеживаемой Госбанком цене потребительской корзины сейчас составляет много больше половины, то это будет первая дефляция для системы графа фон Витте. Интересная для него задача, учитывая, что цены на промышленную продукцию растут. Народ потихоньку начинает покупать не только подковы и спички, но и одежду, обувь, керосиновые лампы, примусы, плотницкий и столярный инструмент и даже газеты с книгами. Хоть и понемногу, но спрос растёт, а значит и цена. Минфину предстоит интересная игра на финансовом рынке. И курс рубля к остальным валютам обваливать невыгодно – слишком уж много мы пока импортируем, и обваливать цены на один из основных экспортных продуктов – тоже себе в убыток. Ладно, пусть считают и ищут золотую середину, для того все эти министерства и нужны.

Концерн «Русский двигатель» наконец представил продукцию, которая может заинтересовать не только государственного заказчика – Военный флот, но и частников. Двух, трёх, четырёх, шести и восьмицилиндровые бензиновые моторы с масляными картерами, двухкамерными карбюраторами и зажиганием системы Теслы, уже вполне годились для автомобилей, которые в прошлой истории появились уже после Первой мировой, в двадцатые годы двадцатого века. Тяжеловаты пока, прожорливы и не слишком надёжны, но это очень скоро исправят. Алюминий заменит чугуний, стали для распред и коленвалов начнут варить специальные, да и точность обработки деталей будет повышаться каждый день. Главное – все ключевые патенты, позволяющие производить такие двигатели, уже оформлены и обойти их возможно только при переходе на другое топливо – например водород. Или термоядерную батарейку.

Дизель с Тринклером потратили слишком много времени на разработку двигательных установок для кораблей и судов, но и они представили четырёхцилиндровый мотор на солярке. Правда весом почти в полтонны, и низкооборотистый, но зато тяговитый. Для первых тракторов в самый раз. Для примитивного трактора лишний вес даже на пользу.

Беда в том, что обслуживать эти моторы в России было просто некому. Всех мал-мала разбирающихся в этом адском сатанизме механиков призывали во флот, и это действительно сейчас было самым важным. А как же мирный трактор и рекордные урожаи с надоями? Да пока вот так. Производить автомобили и трактора будут в России, а использовать их за границей. Мы пока и на кобыле неплохо пашем.

Нет, тут эволюционным путём идти очень долго. Нужна революция! Нужно, чтобы инженеры и механики стремились в Россию, как в землю Обетованную, в Третий Рим. Нужна война. Скорее бы уже дядя Владимир раздул польские искры. Помочь бы ему как-нибудь…

Не смотря на обиды из прошлой жизни, Николай не обострял отношений с Британией и Францией, российская дипломатия в отношении них была настроена крайне благожелательно. Британцев, например, поддержали в вопросе контроля над Тибетом, а для них это такой-же больной вопрос, как и Афганистан – сухопутный путь в Индию; а с французами не стали расторгать союзный договор, хотя юридические основания для этого были – в связи с исчезновением противника, против которого он был заключён. Россия ведь в него не против Германии вступала, а против Тройственного союза и прежде всего Австро-Венгрии.

Причин тому было много, но главных две: – во-первых, Британия и Франция пока совсем не союзники, можно даже сказать противники, и подталкивать их к союзу совсем не в наших интересах. До Первой мировой случится ещё много важных событий, взять хоть те-же Американо-испанскую и Англо-бурскую войны, а там поиграть на противоречиях сам Бог велел. Французы имеют очень серьёзные позиции в Испании и Португалии, а через португальскую колонию Мозамбик проще всего наладить снабжение ЧВК Гриппенберга в Трансваале и Оранжевой республике. Не будут же британцы топить коммерческие пароходы, идущие в порт нейтральной страны, а дальше вопросы порешают уже специально обученные контрабандисты. Тем более, не будут их топить, если пароходы снабжения пойдут под флагом Третьей Республики. А во-вторых, не хотелось подставлять уже практически родной Таиланд, защитить который военной силой пока не представлялось возможным. Его можно защитить только дипломатически, играя на противоречиях Британии и Франции. Не вечно, конечно, главные колониалисты планеты рано или поздно почувствуют угрозу самой системе и объединятся для её защиты, но лет десять-двенадцать в запасе есть. А чем больше они за это время друг другу напакостят, тем менее подготовленными войдут в Первую мировую.

Конференцию Великих держав по балканскому вопросу решили собрать в Париже, причём предложил это (о, Чудо!) Кайзер Второго Рейха Вильгельм Второй. Николай предложение поддержал, но поставил условием привлечение к переговорам САСШ, Японской Империи и Итальянского королевства. Америку и Японию в качестве замены выбывших из числа Великих держав Османской империи и Австро-Венгрии, а Италию потому, что без её участия мир на Балканах установить невозможно. Слишком много у итальянцев имелось притязаний (причём справедливых) на австрийское наследство.

Перед отъездом на конференцию, Николай назначил Столыпина Председателем Комитета министров, сложив эти полномочия с себя. Регентом малолетнего Святослава (случись чего) оставался Сандро-Царьградский. Из узкого круга, Государь взял с собой в Париж только Извольского (это естественно, ему, как главе МИДа Российской Империи и предстояло вести переговоры) и Мишкина. Его исключительно с целью прогуляться и отвлечься. Теперь уже капитан Михаил Романов становился адреналиновым военным наркоманом, натуральным псом войны, самураистее любого природного самурая. Он и пьянствовал теперь только с офицерами батальона Зубова, с остальными ему стало просто неинтересно. А ведь это будущий Император Поднебесной. Нужен ли нам такой упырь на её троне? Точно, что нет. Мишкин ехать не хотел и даже попытался забычить, но был убеждён всего тремя ударами. Правый в солнечное сплетение, левый в печень и снова правый. В переносицу. Который поставил героическому капитану шикарный бланш на полморды. После чего Николай спокойным голосом сказал, что признаёт оскорбление действием и предложил Мишкину выбор оружия для дуэли. Случай небывалый, но спор это братский, поэтому и решить его нужно честно. Мишкин только усмехнулся и признал, что дуэль уже состоялась и он признаёт в ней своё поражение, а значит и правоту старшего брата. Хотя, конечно, ему будет в тягость терпеть все эти балы и приёмы, но готов на это реагировать внешне благожелательно, если Николай пообещает ему несколько уроков рукопашной. Договорились.

Ещё в Париж взяли Ксению и Ольгу. Николай написал матери, что хоть и не снимает с неё опалы, но дозволит увидеться с семьёй в городе клошаров Париже, среди так любимых ею французов-с. С намёком, что если пакостить перестанете, любезная маман, то и внуков когда-нибудь увидеть сможете. А если нет, то – ядовитую змею лучше держать подальше, от близких тебе людей. И не ссылайтесь в каждом своём письме на волю отца. Волю его я лучше вас знаю, у меня официальное завещание на руках. Я в полном праве сослать вас хоть Антарктиду, если сочту ваши действия враждебными – такова воля отца. Я не считаю вас врагом, Господи упаси, и мне в некоторых случаях очень не помешал бы ваш совет. Но только в некоторых, и только совет. Который я приму во внимание и учту, но не более того. Если не хотите встречаться со мной, то организую вам с детьми встречу в Париже, не омрачая его для вас своим присутствием. И подпись – ваш Государь-Император Николай Второй.

С припиской: – Не надоело вам, маман? Россию я вам бездарям не отдам. Дядя Алексей должен публично покаяться. Он ведь не в меня плюнул, а в отца. А ведь монах соловецкий Иоанн обязательно будет признан Святым. Страстотерпцем, Миротворцем и Избавителем. Воздать ему за такое кощунство – мой святой сыновний долг. Вы-то меня понимаете? Он до сих пор жив только потому, что я жду покаяния за святотатство. Покаяния, а не извинения.

В Париж маман рванула быстрее пароходного гудка. Детей обласкала, перед Государем-Императором повинилась. Николай повинную милостиво принял, назначив маман сто тысяч новых рублей в год на содержание и Ливадийский дворец в Крыму. Пока подальше от столицы, а там видно будет.

– Я не заставлю вас вползти на коленях в ворота Соловецкого монастыря, но на этом мои добровольные скидки заканчиваются, маман. Дальше между нами (как говорят американцы) только бизнес. А говоря по-русски (нам это всё же ближе) – армейский устав. Считайте, что я принимаю вас на службу, но и в случае чего, судить буду уже военным трибуналом – за измену Родине. В случае вашего возвращения, вы получите слишком высокое положение в обществе, чтобы я мог этим пренебрегать.

Мать слилась и сдала не только дядю Алексея, но и Сергея, Владимира и даже Павла. Ничего у неё не было только на Михайловичей. Показания её были не особо нужны, Дурново и без того всё знал, но желание покаяться порадовало.

Оно ведь как этот мир устроен? Есть люди, и есть бабы. Пока экзоскелеты не изобрели, и не начали их массовый выпуск, люди сильнее. А дальше-то как жить? Как жить при диктатуре баб?

Маман, безусловно являлась ценнейшим экспонатом для изучения. Даже путём простых вопросов она вскроется по полной. Она-то ведь это пока тайной не считает.

Да, и заодно закроется самый мощный канал обмена информацией между Россией и Британией, ведь маман является родной сестрой жены британского наследника Эдуарда. Конечно, сейчас маман ввиду дефицита информации гонит в Британию кромешный спам, но и впредь допускать её к информации Николай был не намерен. Сколько волчицу не корми… Однако, меньше всего вреда она причинит, проживая в Ливадийском дворце. Аналитический отдел Имперской Службы Безопасности выдал именно такой прогноз. Так тому и быть!

Конференцию в Париже Николай затеял только с одной целью – превратить Балканы в Дикое поле. России на запад продвигаться нельзя ни в коем случае. Запад для России – это крайне опасная инфекция, если и не смертельная, то крайне тяжёлая. Мы и так всунули в эту Европу слишком глубоко. Отойти бы из Польши, как предложил генерал Драгомиров, честнейший и умнейший реалист эпохи: – Вывезти всё до последней гайки и курицы, а потом передать Привисленскую губернию тевтонам.

Хорошо быть просто умным и честным генералом – не приходится учитывать самый подлый фактор – политику. Не поймут-с. Свои обвинят в сдаче позиций германцам, а чужие сочтут за слабость и продолжат пробивать на слабо. Вот же угораздило Александра Первого вляпаться в эту Польшу… Как там у Пушкина: -

Правитель слабый и лукавый,

Плешивый щёголь, враг труда,

Нечаянно пригретый Славой,

Над нами властвовал тогда.

И как теперь из неё уйти, не понеся репутационных потерь? До последней курицы-то всё обязательно вывезем, но отдать Германии? Этого точно не поймут. Пусть будет республика. А учитывая наши агентурные связи там, республика эта будет одной из самых управляемых в регионе. Даже лишившись последней курицы.

Не нужно ничего выдумывать, не нужно никого облагодетельствовать, рецепт управления государствами варваров придуман ещё в Первом Риме – разделяй и властвуй.

Все Балканы надлежало разделить. Мало их деления на поляков, чехов, болгар и так далее. Нужно чтобы среди поляков появились красные, белые, зелёные; чтобы в каждой деревне возник свой пан-атаман, а именно это и произойдёт, если в Балканскую политику впустить всех.

Вильгельм Второй был против: – Такой бедлам нам на границах не нужен. Зачем нам с тобой впускать кого-то на свой задний двор?

Но его удалось переубедить.

– Вилли. Либо ты падальщик, пожирающий Балканы, либо тот молодой хищник, который ищет возможности порвать вожаку глотку, чтобы самому вести стаю. Да, по деньгам это невыгодно, но ты ведь не бухгалтер, а Кайзер, тебе не нужно получать на каждую вложенную марку несколько процентов прибыли. Вложатся в это Дикое поле все, а мы с тобой меньше всех, зато получим больше. Просто потому, что мы рядом и именно мы будем контролировать этот конфликт. Неужели это такая трудная задача?