Русалочья кровь

Глава 15

Кабинет Эдуарда в «Сахаре» представлял из себя сдвоенное помещение: парадный кабинет, обставленный вычурной мебелью по вкусу хозяина и маленький закуток, отделённый тонкой дверью. Именно из этого закутка можно было пройти в туалет и ванную, а также попасть в коридор, ведущий к запасному выходу.

Эдуард ожидал гостей в кабинете, устроившись в кожаном кресле и задумчиво поглаживая небольшую стеклянную призме на столе. Этой призме была отведена главная роль в предстоящем действии. В соседней комнате за полуоткрытой дверью притаилась Дарина.

Гости явились точно вовремя.

— Наставник, позволь представить мою возлюбленную Анастасию, — Николай улыбнулся одними краешками губ.

— Очень приятно, Вы, Анастасия, как прекрасный экзотический цветок в нашем грубом мужском обществе, — Эдуард встал и пододвинул Насте стул. — Присаживайтесь.

Дарина напряглась в своём укрытии, незаметно выглянула и ахнула — это же русалка Настя. Русые волосы собраны в высокую причёску, бирюзовое платье облегает идеальную фигуру, каблучок туфли нетерпеливо постукивает по полу. Русалка во всей красе своего морока. Ах ты, гадина, обманщица, вот ты и попалась. Ответишь за обман с Жемчужиной. От волнения волосы полуденницы взвились в воздух и закрутились маленькими вихрями.

— Что там за шум? — поинтересовалась Настя, не поворачивая, впрочем, головы.

— Не обращайте внимания, дорогая. Это уборщица.

— Я вам не дорогая! — грубо оборвала Настя хозяина. — И я не понимаю, что здесь делаю. Николай обещал мне приятный сюрприз. Но пока я вижу только вашу физиономию, и она не очень приятна.

Николай побледнел и заёрзал, ожидая гнева наставника. Но Эдуард расхохотался:

— А Вы можете за себя постоять. В других бы обстоятельствах предложил бы Вам хороший заработок.

— Вы думаете, меня деньги интересуют? — Настя приподняла правую бровь. Сейчас русалка, как никогда, походила на строгую и надменную королеву.

— Меня они тоже не интересуют — парировал Эдуард. — А вот специалисты, которые смогли бы человек сто построить и в узде удержать… Да, что я об этом рассказываю? Вы, наверняка, не работали управленцем.

— А вы испытайте меня! — Настя сжала губы в одну тонкую линию и, не мигая, уставилась на Эдуарда.

Тот сделал вид, что раздумывает.

— Хорошо. Давайте попробуем. В соседнем кабинете собрались мои сотрудники на совещание по поводу нового проекта. Это наш макет, — Эдуард указал на призму. — Попробуйте взять макет в руки и ответить на их претензии.

— Но я не знаю технической части, — возразила Настя.

— Поверьте, сомнения вызывает не техническая часть, а то, что им придётся допоздна задерживаться и в выходные работать. Тут нужна твёрдая рука, чтобы пресечь возражения. Работа превыше всего.

Лиза ухмыльнулась, взяла призму со стола:

— Я готова. Где проходит совещание?

— Прошу сюда, — Эдуард подхватил девушку под локоть. — Николай, подожди нас здесь.

— Нет, он с нами пойдёт, — отрезала Настя. — Это не обсуждается.

Эдуард не стал возражать. Дело почти сделано, скоро они избавятся от взбалмошной и глупой девчонки. Так легко было нащупать её слабость и сыграть на ней, чтобы Настя сама прикоснулась к призме, и сама вошла в зачарованный круг.

— Не знала, что в «Сахаре» такие лектории есть, — Настя восхищённо озиралась вокруг. — Здесь и двести человек поместится. Но где все?

— Огонь приди! — позвал Эдуард, подпрыгнул и упал, сгруппировавшись, на пол. А с пола взлетел белый змей с пылающей короной на голове. И десятки таких же змеев хлынули с потолка и принялись носиться вокруг Насти и Николая.

— Что происходит?! — крикнула Настя. — Николай, ты что творишь? Почему эта хрень светится?

Призма в руках русалки ожила, завибрировала и начала неистово менять цвета. Николай, тем временем, присел и обхватил голову руками.

— Ты куда меня привёл?! — Настя пнула парня носком туфельки, отшвырнула призму и ринулась сквозь змеев. Но её не пустили — мягко, но настойчиво откидывали обратно в центр круга.

Из призмы послышался звон. Он усиливался, резал слух, впивался в голову. Русалка не выдержала, завопила и сбросила облик Насти, приняв свой истинный вид. Стало ощутимо легче. Николай не заметил произошедшей с ней метаморфозы, он катался по полу, тихонько выл и зажимал уши руками. Зато крылатый заслон распался и открыл проход

— Уходи, — прошипел змей с пылающей короной. — Обманула, не человек. Нет в тебе силы живой.

Дважды просить не потребовалось. Через пару секунд Николай остался один в лектории. Кто-то из змеев подтолкнул к нему призму так, чтобы коснуться голой кожи и парень потерял сознание.

— Лиза, откуда ты здесь? — Дарина изумлённо вытаращилась на плывущую в воздухе русалку. — Ты что вместе с Настей пришла?

— А ты, Дарина, откуда здесь? — ни минуты Лиза не сомневалась, кто перед ней. — Это ты Настьку что ли сюда заманила?

Полуденница смутилась и залепетала что-то несвязное.

— Извини, мне некогда тебя выслушивать. У меня срочное дело, — Лиза равнодушно отвернулась и направилась к выходу.

Дарина осталась одна. Куда же идти?

— Эдуард?

— Я здесь, — раздалось из-за спины. — Я же велел ждать меня в кабинете.

— Получилось? — с надеждой спросила полуденница и спрятала дрожащие руки за спину.

— Да, но цена оказалась слишком высока. Одного из лучших учеников пришлось принести в жертву.

— Николая? Но как же девушка? Настя?

— Негодной оказалась. Это была русалка в человеческом облике. От таких взять нечего.

Эдуард выудил призму из кармана пиджака. Теперь стекло приобрело черноту и бархатистость ночного неба, в котором сияли редкие звёзды.

— Возьми, эта сила пробудит твою сестру. Но помни о своём долге, полуденница.

— Буду помнить, — Дарина низко поклонилась и бережно приняла дар.

***

Звёздная крупа уже рассыпалась над головой. Лунное блюдце было полно молока, что изливалось из него светлой дорожкой, пачкая небесный бархат. Ветер утих, но внимательный бы услышал, как шелестят деревья.

Беляна открыла глаза — где она?

Полуночница лежала на спине. Над нею сомкнулись кроны с зелёной листвой. С зелёной ли? Если присмотреться, то увидишь, что листва потеряла цвет, стала полупрозрачной, призрачной. Через неё свободно проникал свет луны. Этот же свет обмывал ветви холодными волнами и заставлял их шевелиться и поскрипывать.

Беляна подняла руку, и лунный свет прошёл сквозь пальцы. Пальцы как листья — прозрачные и бестелесные. Ладонью не закроешься, лучи насквозь пронизывают кожу и кости: такие холодные и неживые.

— Беляна, — позвали тихо.

Полуночница повернула голову и обнаружила сидящую поодаль девушку с призмой в руках. Волосы растрёпаны, глаза-омуты, кожа белее первого снега.

— Беляна, ты узнаёшь меня?

— Дарина, где мы?

— Мы в лесу около Сервуги. Сейчас ночь. Ты долго болела…

— Не надо, Дарина, я всё помню.

Полуночница перевернулась на бок и поджала ноги. Тяжело опираясь на руки, попыталась встать.

— Беляна, я помогу, — Дарина подскочила к сестре и аккуратно придержала за талию.

— Спасибо, — пробормотала полуночница. — Где серп мой?

— Пока тебе ещё рано…

— Где серп?! Сейчас моё время, отдай! — приказала Беляна.

— Хорошо, — полуденница начертила в воздухе затейливый знак и сжала кулачок. Между пальцами проявилась потёртая рукоятка с приделанным сверху светящимся полумесяцем.

Беляна выхватила серп у сестры, взмахнула и растаяла. Дарина осталась одна.

***

Анатолий ночевал у Гаяны. Девушка постелила ему на полу в кухне, а сама ушла в спальню, но заснуть не смогла. Когда уже все овцы были сосчитаны, а бока помяты от бесконечного переворачивания, взгляд Гаяны упал на картину Жар-Птицы. Показалось, что нарисованные перья чуть светятся в темноте. Присмотревшись, девушка решила, что это от недосыпания. А может глаза устали от постоянного напряжения — давно она в таком темпе не рисовала.

Гаяне отвернулась к стене. Но нет же, реально что-то светится. В комнате явно посветлело.

— Здравствуй, Гаяна, — прозвучало перезвоном колокольчиков.

Девушка вскочила и воинственно выставила перед собой одеяло.

— Я тебе вреда не причиню, — Беляна подняла руки ладонями вверх, показывая мирные намерения.

— Беляна? Как ты вошла?

— Я же дух. Забыла?

— Что ты хочешь? — сейчас Гаяна порадовалась, что поддалась на уговоры Анатолия и позволила ему остаться. Его предчувствие опасности оказалось пророческим.

Видно, на мысли Гаяны отразились на её лице, потому что Беляна неожиданно фыркнула и рассмеялась.

— Поблагодарить тебя пришла. Ты за меня Рарога просила, желание своё отдала.

Беляна уселась на воздух, скрестила ноги по-турецки и продолжила:

— Не представляешь, как муторно, как плохо мне там было. Застряла я между Навью и Правью и ни туда ни сюда. Как муха в паутине висела, выбраться не могла. И самое худшее, знаешь что? Что умереть не могла, так бы вечность мне там и мучаться, до скончания веков.

— Я рада, что так получилось, — залепетала Гаяна, но гостья прервала её.

— Хотела я спросить, что в награду желаешь. Но сама вижу. Пусть же свершится. Сила твоя зримой станет, и суть проявится в силе своей. Да будет так.

Образ Беляны побледнел и разлетелся дымными кольцами.

— А что за награда? — спросила Гаяна, но отвечать было уже некому. Девушка пожала плечами и легла спать, решив не будить Анатолия из-за зыбкого подозрения. Но подозрение осталось — рациональная сторона сознания трепетала в ужасе, что её прокляли. А вторая сторона, спокойная и радостная, убеждала, что ничего плохого ей Беляна не сделает. Неожиданно, позитивная сторона победила, или это долгожданный сон, наконец, явился и предъявил законные права на ночное время.

А пока Гаяна спала, творилось странное. За спиной девушки возникли призрачные крылья трепещущего огня, точь-в-точь такие, как на рисунке Жар-Птицы. Гаяна лежала на боку, поэтому одно крыло торчало вверх, а другое почти полностью погружалось в кровать. Несколько часов крылья росли, наливались сочным цветом, постепенно приобретали чёткость. А к утру они исчезли без следа, но лицо Гаяны разгладилось, и на нём появилась безмятежная счастливая улыбка. С такой улыбкой девушку застал Анатолий, принёсший кофе в постель.

***

Хриса с Нежинкой давно ушли, а Настя всё места себе не находила — металась, быстро вышагивала по кругу.

— Тоннель протопчешь, — прокомментировал наблюдавший за ней Славка.

— Зато до нефти докопаемся, — огрызнулась бывшая русалка.

Славка вскочил с кровати одним движением и преградил путь:

— Настя?

— Не знаю, что со мной. На сердце тяжело. Крутит внутри, остановиться не могу.

— Настя, — горячие ладони легли ей на плечи, — ты из-за кикимор переживаешь? Научатся они. Хриса очень способная, даже я вижу, как она потоки вытягивает.

— Нет, наверное, не из-за них.

Хриса, действительно, творила чудеса, такие и Марусе были не под силу. Зелёная Жемчужина с легкостью перемещала предметы в пространстве. Настя знала, что и людей перенести сможет, но боялась экспериментировать. Славка шутил, что на нём нестрашно попробовать, он и умирал уже и на жемчужной силе прокатился аж от границ с Навью. Но Настя наотрез отказалась. И так она Славке жизнь подпортила, встретилась не в добрый час. А он хороший, ни словом не упрекнул, не напомнил. Кофе ей варил, вкусности готовил. Кикиморы наперебой убеждали парня, что вкус еды им не важен, да и есть особо не надо — Жемчужина ведь питает. Но Славка упорствовал, объяснял, что вкус не главное. А главное — эстетическое наслаждение от блюда и от кулинарии в целом. Его девизом было — «Не умеешь наслаждаться едой — значит не умеешь наслаждаться жизнью!»

Вот и сейчас Славка нахмурился, а потом решительно подтолкнул Настю к кухне.

— Пойдём, чай свежий заварю. От крепкой заварки сразу голова прояснится.

Настя не стала спорить. Процесс поглощения еды обладал неоспоримым преимуществом — монотонные действия способствовали размышлениям.

Чай был с чабрецом. Славка засунул сухие стебли прямо в заварочный чайник и залил горячей водой. Сладковатый аромат окутал заботой и теплом. В углу мерно гудел новенький холодильник, приобретённый Славкой по случаю переезда к Насте. В том же магазине были куплены нежные шторы в бледно-жёлтую полоску, украсившие кухонное окно и какие-то чудные засушенные цветы. «Физалис», — вспомнилось название необычных растений, — «символ любви».

Настя отпила глоток чая и задумалась о любви: «Как там Николай? И Лиза?» В груди кольнуло, отозвалось короткой болью. Так вот что тревожило её.

— Мне надо у Жемчужины кое-что спросить, — Настя отставила кружку. Ты можешь пока здесь посидеть?

Славка согласно кивнул и продолжил чаёвничать, как ни в чём не бывало. Перелил чай в пиалу и пододвинул поближе блюдо с ватрушками.

«Не заметил или сделал вид, что не заметил», — Настя постаралась идти медленно, спокойно переставляя ноги. Глубокий вдох и выдох. Нельзя показывать своего волнения.

Трясущимися руками она подняла Жемчужину и положила в центр кровати, сама легла на бок рядом и зашептала заклинание: «На море-окияне, на острове Буяне, стоит бел-горюч Алатырь-камень. Как на том камне ворон чёрный ходит, за камнем серый волк бродит. Всё видят, всё знают, всё разумеют. Так пусть и мне правда откроется, что делается и что делалось с Николаем, любым моим. Жив ли он, здоров ли он? А если занемог, то пусть и мне покажется».

Жемчужина откликнулась, затуманилась и явила грёзу. Увидела Настя, как Дарина крадётся в «Сахар», прячется за дверью. Незнакомый мужчина приглашает Николая и её, Настю, в свой кабинет. А её ли? Нет больше той Насти, ни волос русых, ни глаз зелёных, ни кожи молочной. Лизка вместо неё пришла в чужом обличье. Грёза приблизилась и увидела Настя огненных змеев, что летали вокруг Николая и Лизы. Беспомощно смотрела, как Лизка морок сбросила и пощадили русалку змеи. А Николая выпили до дна, а душу его человеческую заключили в призму.

«Найти надо ту призму. Срочно бежать, спасать», — дёрнулась было Настя, но грёза не отпустила. С высоты птичьего полёта рухнула Настя вниз и оказалась на маленькой полянке. Перед ней лежала неизвестная бледная девушка, и стояла Дарина с призмой в руках. Губы полуденницы шевелились, и Настя с ужасом поняла, что та читает заклятье. Каждое новое слово протягивалось тонкой нитью между призмой и неподвижной девушкой на земле, каждое новое слово съедало силу Николая и вливалось в жилы спящей или мёртвой красавицы. Когда красавица открыла глаза, призма опустела. И опустело сердце Насти — Николая больше нет.

Мелькнула мысль, что она сама виновата в произошедшем. Не попроси она тогда помощи у Дарины, то Лиза бы не стала русалкой. Тогда бы всё сложилось иначе. И Николай был бы жив.

Настя отбросила эту мысль, как неправильную. Не хотелось думать, что виновата она одна. Нет, это Лизкины происки. И она ей ответит за то, что сделала.

— Куда ты собираешься? — поинтересовался Славка.

— В Обитель пойду. Надо, срочное дело.

— Что-то случилось?

Настя сделала вид, что не слышала.

— Я с тобой пойду, — Славка натянул свитер. — Не спорь! В таком состоянии одну не отпущу. Жемчужину возьми на всякий случай.

Настя послушно уменьшила Жемчужину до размера горошины и положила в карман. Она могла бы из любого места свой артефакт призвать, но для этого требовалось время и условия для сосредоточения. Славка прав — лучше держать Жемчужину при себе. Так сразу чувствуешь себя увереннее. Мало ли, что Лизка выкинет.

Двое выскользнули из квартиры, оставив Максу за главную и направились в Обитель русалок. Утренние сумерки позволили Насти идти без капюшона, и она наслаждалась свежестью и ветром. Начиналась среда, первое августа.

***

За несколько километров от центра города стояли две девушки — беленькая и тёмненькая. За плечами у обеих рюкзаки. В руках у брюнетки — небольшой ржавый серп.

— Мне кажется, надо идти на восток, — беленькая указала на восходящее солнце.

— Мне без разницы, куда ты захочешь, сестрёнка. Ты только не покидай меня больше.

— Не покину, — лицо блондинки озарила светлая улыбка. — На той стороне может быть так же плохо, как и на этой, если никто тебя не любит.

— А ты научилась любить? Как это?

— Думаю, ты знаешь. Ты всегда знала, Дарина.

— И всё равно, расскажи мне, Беляна.

— Расскажу. Впереди у нас долгий путь!

Сёстры кинули последний взгляд в сторону Сервуги и шагнули в поднимающийся туман. Больше их в городе не видели.