Русалочья кровь

Глава 9

Соня лежала на кровати и наблюдала. Стайка серебристых рыбёшек проплыла мимо и исчезла в стене. Блеклый свет еле сочился сверху. На потолке закручивалось чёрное пятно водоворота. Тишина давила на уши, постоянно хотелось сглотнуть, как при глубоководном погружении.

После Славкиного визита ей часто приходили эти видения. Иногда комната представлялась большим аквариумом, как сегодня. В другие дни Соня переносилась на бескрайние морские просторы, где бушевали ветры и вздымались волны величиной с небоскрёб, где стихия ярилась и пыталась разбить в щепы идеально круглый белый остров. Необычное место. Существует ли оно на самом деле или это плод её воображения?

Надо же, как всё завертелось. Сначала брат встретился с русалками, а потом и она сама. После трансформации хотела вернуться к своей работе, с магией по заброшкам даже удобней лазить. А тут эти приступы дурацкие, из дома боишься выйти.

Соня задумалась о происходящем. События сплетались, завязывались в тугие узлы, она чувствовала смутную опасность. Но непонятно, кто был причиной. Явно, остальные русалки здесь замешаны. Особенно ей Лиза не нравилась — видно, что себе на уме.

Когда Славка пришёл и рассказал про заказ, то Соня поняла — вот он, знак. В простые совпадения она не верила. С фото на неё смотрела Настя, точнее её человеческая личина — русая и зеленоглазая. Пришлось пожертвовать своё зеркальце для дела и объяснить, как разглядеть обманный морок. Написала брату целую инструкцию, чтобы не перепутал.

Сердце кольнуло. Пальцы ног заледенели. Нехороший знак.

Девушка прикрыла веки, сосредоточилась и включила внутреннее зрение, как учила Маруся. Даже на расстоянии она могла видеть предметы, что отражались в её личном зеркальце. Вот оно. Зелень, какие-то сломанные ветки торчат, Славкина рука. Лежит он что ли?

— Покажись, покажись. Кто там есть? Что случилось?

И мольба была услышана. Девичий силуэт на одно лишь мгновение склонился над волшебным предметом и сразу же ускользнул в сторону. Узнала — это Настя.

Соня потянулась сквозь стекло к брату, коснуться его души, проверить как он там. Холод и пустота. Пришло ясное понимание, что Славки нет в живых. Спазмом сдавило горло. Девушка вскочила и заметалась как испуганный зверёк.

Настя как-то заметила слежку, и сама напала? Что она сделала? Как могла убить? Маруся клялась, что они не причиняют вреда людям.

Гнев поднимался удушливой волной из живота и заполнял лёгкие. Мир вокруг менялся, искажался. Комната полностью исчезла, Соня теперь висела над поверхностью таинственного острова, а вокруг закручивалась воронка из земли, воздуха и воды.

Мелкий камень царапнул по щеке, потекла кровь. Кап, кап, кап. Три дорожки пролегли багряным узором, сорвались вниз, но не долетели до земли, ветер подхватил их и вплёл в буйство природы. Небо затянулось тучами, заполыхало молниями и разразилось ядовитым дождём сразу в двух местах — над беснующейся Соней и над Сервугой.

— Бей, бей, гори, гори.

Она уничтожит всё живое и неживое. За Славку, за брата. Девушка крутилась в восходящих потоках, и кричала вместе с громом. Руки раскинуты, рот раскрыт, одежда изорвалась ураганом, превратилась в лохмотья. Ярость клокотала и выплескивалась в желание убивать. Вихрь крутился всё быстрее, набирал силу, напитывался ядом ненависти.

В грудь Сони уперся зелёный луч. Что это? Откуда? Она попыталась отряхнуться, оттолкнуть от себя. Бесполезно. Луч высасывал силу, забирал энергию и злость, звал за собой. Соня вдруг увидела обожжённых людей и животных, которые не успели спрятаться от её проклятия.

— Нет! — вырвался отчаянный вопль. — Остановите это. Пусть это прекратится. Что же я делаю?

Ярость испарилась и ветер утих. Потоки воздуха плавно опустили девушку на остров, оставив перед огромным, в человеческий рост, камнем с непонятными письменами. Какое-то время дрожащая Соня лежала на траве, свернувшись клубком и обнимая себя руками. Что с ней происходит? Она никогда раньше не теряла контроль. Надо выбираться отсюда.

Девушка встала и осмотрелась. От камня разбегались три кривых тропинки. Одна терялась в лесу, вторая уходила наверх в гору, третья ныряла за холм и пропадала из виду. Попробовать выйти к берегу по одной из них? Может, там порт будет.

— От дела лытаешь или дело пытаешь?

Крупный блестящий ворон появился из-за камня и склонил голову набок. Его лапы украшали массивные золотые кольца с рубинами. Камни были кроваво-красными, как и глаза птицы. Жутковато.

— Это ты сейчас говорил? — робко уточнила Соня, несмотря на всю абсурдность ситуации.

— Выбирай свой путь, да не прогадай.

Птица открывала и закрывала клюв, и, казалось, что звуки человеческой речи вырываются прямо оттуда. Похоже, что порта здесь не найдётся, как и нормальных людей. Что ж, сыграем по вашим правилам.

— Я брата хочу вернуть.

— Ведаю, что нет твоего брата а мире живых. Ушёл он в Навь недавно.

— А как туда попасть в эту Навь?

— От камня налево, — ворон зевнул, — каждый век одно и то же. Скучно.

Соня вступила на лесную тропу и попала в сказочное место. Светлые ясени постепенно сменились вязами и осинами, а потом и вовсе мрачными ёлками. Солнечный свет не достигал до земли, теряясь в причудливо изогнутых ветках. В густых тенях то и дело вспыхивали жёлтые огоньки, под ногами шуршало и хлюпало.

За первым поворотом Соню поджидал серый волк. Сидит, пялится звериным зрачком, перегородил путь, не обойдёшь. Девушка остановилась, подумала и сказала.

— Привет, волк.

Волк скосил на неё красный глаз и тоже зевнул.

— Куда идёшь, красна-девица?

— Ты тоже что ли говорящий?

Волк согласно кивнул и продолжил.

— Впереди смерть и кровь. Не ходи туда, не смотри туда.

— Мне нужно найти брата. Он умер по моей вине.

Задумался серый. Помахал хвостом, прямо как Макса. Задней лапой почесался.

— Сегодня ты моим родичам навредила, девица. Но многим раньше помогла. За добро твоё отплачу добром. Как будет нужда во мне — позови. Помогу, но только один раз. На большее не надейся.

Сказал и пропал. Как и не было.

Не успела Соня далеко отойти, как встретилась с котом. Похоже, у них тут зоопарк какой-то монстрячий. Кот больше на пантеру смахивает — метра полтора в холке, чёрный и лоснящийся.

— Привет, кот, — поздоровалась девушка по уже отработанной схеме.

— Пособлю я тебе красна-девица, подскажу, уж дюже за тебя собратья мои пушистые просят. На иную помощь не рассчитывай. Мы в тебе разочаровались.

— Спасибо тебе за любую помощь.

— Ну слушай. Как Калинов мост перейдёшь, то избушку на курьих ножках увидишь. Там брат твой, у Бабы Яги. Не затянуло его полностью в подземный мир. Спасти, вывести сможешь, ежели воля и смелость будут. И жердь раскачать не забудь.

Сказал и исчез. Как и не было.

Соня отправилась дальше. Лес постепенно начал редеть и покрываться пеплом. Изредка попадались обугленные ёлки, а потом и вовсе сожжённые — торчали в небо, чёрными пальцами в облака утыкались. Похоже на последствия пожара.

Послышался шум и шипение, как от раскалённый сковороды, если вода попадёт. Звуки приближались, нарастали, и вскоре Соня вышла на крутой обрыв. Слева направо текла лава, бурлила, пузырилась. Невдалеке обнаружился мост — надёжный, каменный. По нему и перешла. Мост хоть и крепкий, а всё равно страшно. Огненные искры до самых стоп долетали и обжигали.

За мостом красовалась золотая осень. Берёзки белоствольные обсыпались желтой листвой, приятный ветерок обдувал, белки скакали туда-сюда. Солнышко из-за туч вышло, пригрело. Тепло, светло, уютно. Вот она Навь какая, не тёмная, не страшная. Девушка приободрилась и продолжила путь в приподнятом настроении.

Долго шла Соня через рощу, уже вечер наступил. И как солнце скрылось за деревьями, то показалась симпатичная избушка на сваях. Наличники резные, крыльцо просторное, цветник перед входом разбит.

— Здравствуй, красна девица. Куда путь-дорогу держишь?

Низенькая бабулька вышла из-за дома и приветливо заулыбалась. Платочек цветастый низко на лоб надвинут, в одной руке серп, в другой ведёрко.

— Здравствуй, бабушка. Я брата ищу.

— А не твой ли это, у меня на лавке сидит? Ужо и не знаю, что делать с ним. В лесу нашёлся, не ест, не говорит.

— Где он?

— Да там, в сенях посмотри.

Соня кинулась к избе, растворила дверь и нырнула внутрь. Какой пряный запах здесь, как много тряпок понавешено, ничего не поймёшь. Дверь сама захлопнулась за спиной, погрузив девушку в кромешную тьму. Ничего не успела рассмотреть.

— Слав? Слав, ты здесь?

Девушка споткнулась и чуть не упала. Надо нащупать стену и идти вдоль неё. Кто-то схватил за руку. Пальцы ледяные.

— Слав?

— Беги, — проскрежетал незнакомый голос.

Удушающий запах накрыл с головой, мир покачнулся и уплыл.

Лунный свет резал глаза. Соня отвернулась. Она лежала внутри помещения в небольшой клетушке, отделённой от остального пространства. Напротив сидел седой старик.

— Что со мной? — прошептала девушка. Губы отказывались подчиняться.

Старик поднял голову, и Соня с ужасом узнала брата. Бледный, с совершенно белыми, отросшими по плечи, волосами.

— Славка, что они с тобой сделали?

— С ним ничего, — ответила бабка. — Отсидится и пойдёт. А ты пришла в своём теле. В сладеньком, вкусненьком. Отправишься вместе с ним, не разлучать же брата и сестру, — старуха мерзко захихикала, — но сначала тебя от плоти освободим.

Бабка прижалась к прутьям, и Соня отпрянула. Нос старухи загибался до подбородка, жёлтые клыки торчали изо рта, веки прикрыты, а во лбу глаз с вертикальным зрачком.

— Печь растоплю, девицу порублю и пирога с мясом сделаю. Давно человечинки не ела.

Старуха облизнулась и, капая слюной, ушла в сени.

— Она за дровами, — сказал Славка.

— Надо бежать отсюда, — девушка подползла к прутьям и подёргала их. Силы потихоньку возвращались.

— Бесполезно. Не выбраться.

— Слав, ты чего? Сейчас что-нибудь придумаем.

Соня нашла качающийся прут и принялась его тормошить. Хлопнула наружная дверь и послышались шаги. Возвращается. Девушка в отчаянии налегла на решётку всем телом, и одна жердь выскочила из паза.

— Слав, держи её, — крикнула Соня и бросилась с прутом в руках к старухе, целясь той в третий глаз. Бабка взвизгнула и ловко отскочила в сторону, запустив поленьями в девушку. Славка метнулся к выходу и практически силой вытащил Соню, которая размахивала прутом и рвалась в бой.

— Её этим не остановишь. Она боль от ран не чует, и всё затягивается быстро.

— А так?! — Соня подперла дверь прутом. Изнутри сыпались удары, дверное полотно выгибалась, трещало, но держалось.

Взявшись за руки, брат и сестра побежали. Ночью лес выглядел совсем по-иному. Луна заняла полнеба. Причудливо изогнутые берёзы шевелились во мраке и казались сплетённым змеиным клубком. Под ноги то и дело кидались корни, приходилось смотреть в оба. Изредка попадались горящие огоньки. Один раз Соня подошла поближе и с ужасом отскочила — на шесте висел человеческий череп со светящимися глазницами.

— Это она развешивает. Тех, кого съела, — сказал Славка. — Нам не уйти.

Высокий вопль разорвал тишину, и мимо пронеслись порождения ночных кошмаров. Клювы железные, вместо маховых перьев ножи понатыканы, на лапах когти с предплечье длиной.

— Что это за фигня?

— Гуси-лебеди, — ответил Славка. — Ложись.

Соня зарылась в палую листву и уткнулась лицом в землю. К счастью, их не обнаружили.

— Они у Калинова моста ждать будут, там пространство открытое, негде спрятаться, — Славка сел и отряхнулся от мусора.

— Слав, откуда ты это всё знаешь? Ты не больше суток здесь провёл.

— А мне кажется, что целый год. Уже четыре сезона сменилось, как я в Нави. Насмотрелся всякого.

Беглецы отправились дальше. Несколько часов или мгновений, Соня уже во всём сомневалась, было спокойно, затем их нагнал шелест. Стая летучих мышей окружила девушку. Зверьки метили в лицо, цеплялись за волосы. Соня в ужасе завизжала, пытаясь закрыться руками.

— Сейчас помогу, потерпи, — Славка оторвал нескольких кровопийц от сестры. — Да их тут тьма!

— Тьма! — выкрикнула девушка и рассмеялась.

Самые густые тени набухли, отделились от предметов и слились в чёрный клубок. Распахнулись жёлтые глаза и кожистые крылья. Маленькая Тьма явилась по зову хозяйки, зарычала и спикировала в мышиную стаю. Ей было чем поживиться.

— Спасибо, Тьма, — выкрикнула Соня.

Тропа освободилась, и беглецы бросились вперёд. Нужно спешить. Не ясно, вырвалась ли уже Яга или сидит в избушке. За крылатую кошку девушка не беспокоилась. Та и сама была порождением мира духов и Нави. Наиграется и сгинет в сумраке до следующего зова.

Ближе к рассвету они достигли реки Смородины, над которой качался хлипкий подвесной мост.

— Странно, — остановилась Соня. — Когда я шла сюда, река горела. И мост был другой.

— Мост меняется. А река только днём горит, ночью превращается в воду. Видишь кое-где уже огоньки плавают? Скоро запылает.

— Точно, вижу.

Из глубины поднимались шары, скрученные из призрачного белёсого пламени. Внутри каждого сидело нечто тёмное и зловещее. Оно трепыхалось и рвалось сквозь тонкую оболочку.

— На глазные яблоки похоже, — девушка поёжилась. — Надеюсь, они нас не видят.

— Зато я вижу! — проскрипело из-за спины.

Лес ожил и полз в сторону беглецов. Берёзки вытаскивали корни из земли, переставляли на пару шагов и подтягивали остальное. Ветки изгибались и ощупывали пространство в поиске людей. Чёрные полоски на стволах медленно раскрывались, как раскрывается веко. Обнажились древесные зрачки.

— Какая мерзость, — Соня отступила к мосту.

— Осторожно, сзади гуси.

Славка схватил сухую палку, чтобы защищаться, но та ожила, извернулась и обвила ему руки. Соня содрала живое дерево с брата и выкинула в воду. Она теперь ни к одной берёзе не подойдёт, да и вообще от деревьев постарается держаться подальше.

Они очутились между двух огней. Был выбор — остаться на берегу и попасть к ползучим деревьям или выйти на мост к летающим монстрам. Неизвестно, где страшнее.

— Идём на мост, — решилась девушка.

Беглецы прошли до половины моста и остановились посредине. Подвесная конструкция опасно раскачивалась под ногами. Берёзы напирали сзади. Птицы носились над головой, самый крупный опустился перед ними и преградил путь к противоположному берегу.

— Соня, ты же русалка! Ты смогла бы в реке жить? Прыгай вниз, а я попробую их задержать.

— Спасибо, Слав. Ты молодец. Это же вода.

Соня затанцевала и мысленно потянулась вниз. Жидкость казалась странной и враждебной, но приказу неохотно подчинилась. Река вскипела и выкинула десяток щупалец, обившихся вокруг птиц. Те жалобно кричали и бились, пока их затягивало в жадный рот полупрозрачного спрута. Вожак метнулся на помощь своим родичам, но не успел, сам еле увернулся.

Солнце показало золотой краешек, и река взвилась пламенем, сжигая чудовищную птицу и спрута. Мост запружинил, сделался вязким как болото, зачавкал, засасывая ноги.

— Мост превращается, бежим.

Каждый шаг давался с трудом. Беглецы брели внутри каменной конструкции, пока призрачной, но неуклонно обретающей материальность. Диск солнца вылез наполовину, камень обрёл упругость и отбросил их назад. Славка упирался изо всех сил и тянул сестру.

— Нужно успеть, — пробормотал парень, — пока полностью не взойдёт.

Соня не стала представлять, что тогда будет. Явно, ничего хорошего. Никогда раньше она так внимательно не наблюдала рассвет. С этого дня она будет ненавидеть рассветы, если, конечно, у них получится вернуться домой.

Диск солнца оторвался от горизонта, и одновременно беглецы свалились на противоположный берег. Условно живы.

За мостом начался уже знакомый мрачный ельник, вход в который перегораживало чудовище. Огромная, метра три высотой, старуха сидела на ступе, свесив ножки. Одна ножка — обычная в красном ботиночке, а вторая — белая кость, заканчивающаяся когтем.

Но самое страшное — волосы. Пряди спускались с головы, цеплялись за кусты и оплетали их серебристой паутиной. Такой же паутиной было затянуто всё пространство впереди. Идти было некуда.