Рукав Ориона

ГЛАВА 16

Мы приземлились на огороженной стоянке для хопперов и пешком прошли по узкой, разбитой дорожке, ведущей к злачным местам Дороги Кожуры. В тот яркий летний день на тротуарах Синей Полосы почти никого не было, на что, очевидно, Дан и рассчитывал. Большая часть тех редких машин, что все же курсировали по улицам, судя по регистрационным знакам, приехала из отдаленных районов: любопытные туристы глазеют на витрины развлекательных комплексов с пометой «До шестнадцати вход воспрещен».

— Зачем ты притащил нас в эту срамную обитель греха? — возмущенно спросил Симон.

— Чтобы скорректировать ваше мнение, — сладчайшим голосом ответил Дан. — И теперь я снова прошу доверенности.

— Проси хоть до посинения, ты, двуличная гадюка! Маленькая подлая лиса! Убей меня прямо на этой улице. Давай же! Убей меня, как убил свою бедную мать! Посмотрим, что тебе это даст.

— Иди, не останавливайся, — спокойно сказал мой брат.

Мы с Симоном потопали дальше, так и не обратив на себя ничьего внимания, несмотря на грозную тираду. Дан шел следом в двух метрах, держа «Иванова» в кармане спортивной куртки антрацитового цвета. Он предупредил, что пистолет по-прежнему установлен на три дротика. А уничтожить наши тела в Ковентри не составит никаких проблем.

В конце квартала стояло высокое здание, чей фасад походил на блестяще черные дагасаттские дыры с густым дегтем. Над входом красовалась надпись «Серебряные фекалии». Несколько хорошо одетых бездельников стояли на мостовой перед строением, тыкая пальцами в витрину и хохоча.

— Вот мы и на месте, — сказал Дан. — Прежде чем войти внутрь, я обращаю ваше внимание на экспонат в витрине.

— Инопланетная тварь, — проворчал отец, даже не пытаясь скрыть отвращения. — Преступная эксплуатация, вот как это называется.

— Нет, пап, ты ошибаешься, — покачал головой Дан. — Аса, объясни ему, что это. Точнее, что это было.

— Симон, это не настоящий инопланетянин, а генетический трансформер. Заключенный, которого подвергли воздействию дистасиса. Одному Богу известно, почему бедняга кончил так плохо. Может быть, примкнул не к той группировке во время бандитских разборок. В этом притоне показывают представления с поддельными инопланетянами, также можно воспользоваться их сексуальными услугами.

В глазах Симона отразилось неподдельное изумление.

— Но как власти допускают подобное…

— Все заключенные Ковентри Блю — изгои, приговоренные к пожизненному сроку, — объяснил я. — Всех их осудили за крупные корпоративные преступления, у них нет прав. А эта конкретная резервация вот уже тридцать лет находится под контролем самих заключенных — с ведома и разрешения властей.

— Как отвратительно!

Дан рассмеялся.

— Ерунда. Это не только эффективное средство устрашения тех, кто еще на свободе, но и источник невинного веселья для граждан столицы. В Ковентри Блю возможно все! Любое, самое развратное желание, на которое способно твое воображение, здесь доступно — за определенную цену. Ты даже представить себе не можешь, сколько руководителей корпораций и членов правительства регулярно навещают это местечко.

Два гигантских охранника, одетые в скафандры со страниц древнего комикса, широко раскрыли двери, как только Дан что-то сказал им вполголоса. Очевидно, нас уже ждали. Мы вошли в холл, похожий на изображение корабля, как его делали в кино в 1930-х годах. Нас окружила группа мускулистых трансвеститов в вульгарных костюмах в стиле научной фантастики. Их голые груди были размером с дыню, с раскрашенными в цвет остальной одежды сосками. На головах привратницы носили открытые шлемы с маленькими антеннками.

— Добро пожаловать! Bienvenida! Konichi va! Alio! [12]

— Горячие штучки, — пробормотал Симон.

— Вы в гостях у нас, у шлюх из Внешнего космоса! Серебряная фекалия станет вашим ключом к эротическим наслаждениям за пределами человеческих мечтаний. Цена всего два кея. С каждого, конечно.

Дан резко оборвал их жеманную речь.

— Помолчите, девочки. У нас назначена встреча с королем Фарли. Меня зовут Даниил Айсберг.

— Подождите секундочку, — ответила самая высокая из шлюх, бабенка в розовом, говорившая баритоном.

Она отошла за стойку и сняла телефонную трубку. Остальные девицы надули губы.

— Проходите, — проговорила каланча баритоном. — Следуйте по стрелкам. Король вас встретит.

Скромная дверь открылась на краткий миг, чтобы впустить нас, и потом снова захлопнулась на старинный соленоидный замок. Дан повел нас вниз по широкому, искривленному коридору, который, судя по форме, окружал какое-то центральное помещение. Света было мало, зато грязи много. На внутренней стене имелось огромное количество закрытых дверей с номерами и маленькими прихожими. Зеленые стрелки горели вдоль внешней стены, указывая нам путь. Это место ничуть не походило на роскошное фойе верхнего этажа, обветшалые опорные конструкции из дерева и пластика давно следовало поменять. У меня было ощущение, что мы оказались за кулисами театра.

Сквозь стены из прессованного песка доносились напыщенные звуки «Болеро» Равеля, я также услышал шум аплодисментов.

Из темного прохода появилось, точнее, выползло существо — иначе я никак не могу описать его способ передвижения. Мы с Симоном замерли на месте, не спуская с него глаз.

Оно было всего 130 сантиметров ростом, с морщинистым, как сухое яблоко, лицом — нос и подбородок почти касались друг друга, косые глаза едва выглядывали из складчатых мешков, рот наполняли искусственные на вид зубы. Тело, напротив, производило впечатление хорошо накачанного и сильного. Существо походило на марионетку, к которой по ошибке приставили не ту голову. Одежду его составляли облегающий комбинезон и капюшон с гребнем из какого-то блестящего, прочного материала, как будто покрытого расплавленным радужным металлом. Следом тащился тонкий, словно хлыст, волнистый хвост, а спереди болталось нечто, отличавшееся крайней подвижностью. Хоть бы этот орган у него оказался искусственным…

Существо представилось:

— Я король Фарли, владелец «Серебряных фекалий». — Он подполз к нам с Симоном и оценивающе оглядел. Мой отец отшатнулся от омерзения. — Кто это двое?

Я инстинктивно напрягся, готовясь перепрыгнуть маленькую тварь, чтобы использовать потом в качестве заложника. Король Фарли выставил вперед указательный палец. Синяя искра слетела с вмонтированного электрода и ударила меня в грудь.

Невидимое железное клеймо прижгло меня. Я закричал, спотыкаясь и едва не падая. Симон успел подхватить меня своими жилистыми и все еще сильными руками. Он грязно выругался и спросил, не больно ли мне.

Я ответил, что все в порядке и через несколько мгновений выпрямился. Маленький ублюдок в серебряном костюмчике оказался ходячим электрошокером. Такое же устройство уже однажды опробовал на мне капитан Зигги Цибулька и усадил меня задницей на горячий чайник.

Дан заговорил:

— Об этих двоих я рассказывал тебе, король. Прежде чем договориться об их пребывании, мне хотелось бы знать, нельзя ли показать им возможности генной трансформации?

— Ну конечно! — пронзительно взвизгнул уродец. — Сегодня дела не слишком-то идут, и большинство зверюшек ошиваются в загоне. Вот, взгляните прямо отсюда. — Он открыл ставни, закрывающие немытое окно во внутренней стене. — Каждый представляет собой подлинную копию. Клиентам доступен любой…

И мы взглянули.

Наверное, Иерониму Босху понравилось бы это зрелище.

Будучи офицером СМТ, я немало перевидал необычных инопланетных существ. Симон, ветеран галактических путешествий, также встречался с разными чудесами природы. Но загон короля Фарли выходил за пределы сознания, при виде его перехватывало дыхание, сводило живот и выворачивало нутро от ужаса и жалости. В мрачном карцере находилось более пятидесяти созданий самых разнообразных форм и размеров, и ни одно из них не напоминало человека. Одни стояли на месте, другие двигались в каком-то яростном возбуждении.

— Всего три месяца в дистасисе — и дело сделано, — весело сообщил Фарли. — У меня талантливые работники.

Мы с отцом все смотрели, когда в загон вошла гигантская шлюха, вооруженная суперсовременным стрекалом для скота, и приблизилась к кошмарной толпе. Она указала на одно из существ — тонкую тварь с длинными шелковыми волосами и яркими мозолями, походившую на гибрид карликового мастодонта и бабуина. Несчастная тварь покорно последовала за хозяйкой исполнять свои обязанности — какими бы ужасными они ни были.

Король Фарли закрыл ставни.

— Думаю, этого хватит. — Он сложил на груди свои руки-пушки и проговорил: — Ну?

Мой брат полез во внутренний карман пиджака и достал электронную доску, оснащенную тестером сетчатки глаза.

— Это форма на доверенность. И вы оба заверите ее. После чего проведете два следующих года в своих телах. Будете жить в одном из домов короля.

— Не высший класс, — передернув плечами, заметил Фарли. — Но достаточно удобно. Приличная еда, зимой — отопление. Лучше, чем могут себе позволить большинство обитателей Ковентри. Иначе — вперед, в контейнер с дистасисом, и мы вам быстренько сменим внешний вид. Мне все равно. Я и так и так получу свои деньги.

Я медленно вытянул руку. Дан дал мне доску, и я поднял ее к глазам. Брат широко улыбнулся и передал документ Симону/

Старик смотрел на Дана с грустным удивлением.

— Ради «Оплота»? Неужели тебе так хочется стать начальником? Все, что ты сделал… Убийство матери, клонирование Евы… теперь еще и это. Только так ты сможешь заправлять «Оплотом»! Даниил, я просто не понимаю.

— Ты никогда не понимал, — ответил мой славный братец-тихоня, помахивая доверенностью.

Он больше не улыбался.

И Симон тоже поднес ее к глазам.

Неожиданно в дальнем конце коридора показались два трансвестита. Один был одет в ярко-розовое трико, другой — в бирюзовое. В руках оба держали электронные стрекала.

— Сделка состоялась, гражданин Айсберг, — сказал король преступников. — Надеюсь, вы не замедлите с оплатой, как мы договаривались. Можете выйти так же, как вошли. Шанталь и Перчик проводят этих джентльменов в их новый дом в Данне-море.

Король Фарли с удивительной быстротой заскользил прочь, хвост его, изгибаясь, волочился сзади. Дан повернулся, чтобы уходить.

— Еще не все кончено, — сказал я ему.

— Алистер Драммонд будет присутствовать на совете в Аризоне, чтобы лично осмотреть свое новое приобретение. — Он взглянул на часы. — Осталось меньше двух часов. Я передам ему и остальным от вас привет и сожаления. Они поймут, почему вы не могли прибыть сами. Пока, Симон, пока, Аса. Мы поговорим через пару лет и обсудим ваше дальнейшее будущее.

И он удалился.

Мы с отцом обменялись взглядами. Его обычно властное лицо осунулось, он выглядел старым и больным.

— Я — Перчик, — представилась розовая шлюха, возвышаясь надо мной на добрый десяток сантиметров.

— Я — Шанталь, — сказала потаскуха в бирюзовом. Эта была несколько пониже, но все равно весила килограммов на пятнадцать больше меня. — Теперь, дорогие, пошли прямиком в ваш новый домик.

— А вы, ребята, не берете взяток? — с надеждой спросил я.

Они рассмеялись.

— Нет, дорогуша, — отозвалась Перчик, ударяя меня в пах стрекалом.

Я со стоном рухнул на грязный пол.

— Ну-ну, — пробормотала вполголоса шлюха. — Это минимальный заряд, мой сладенький. Вроде не должно поджарить твои каштанчики. Вставай-ка!

Я перекатился на живот, встал на четвереньки, опустив голову и по-прежнему издавая горестные стоны. Розовая Перчик сказала чистую правду: в электрошокере был не слишком-то сильный заряд, к тому же она промахнулась и вместо моих фамильных драгоценностей попала по внутренней стороне бедра. Конечно, довольно неприятно, но все же недостаточно, чтобы вывести из строя здорового сильного мужчину.

— Подъем, подъем! — бодро взывала Перчик.

— Господи Иисусе, — пробулькал я. — Дай мне еще минутку. О Боже, как больно.

— Бедняжечка, — рассмеялась Шанталь. — Тебе стоит носить металлический щиток, как у нас, тогда они не будут так уязвимы.

Тряся во все стороны пустой головой, я заметил, что бирюзовая шлюха стоит рядом с Симоном, и электрошокер беззаботно висит у бедра.

Я встал, пошатываясь, словно старый алкаш, старательно кривя лицо, словно от жуткой боли. Перчик держала тихонько гудевшее стрекало наготове, чтобы преподать мне еще один урок, вздумай я плохо себя вести. Только бы у шокера оказался автоматический выключатель, прекращающий подачу тока, если штуковина падает! — с этой молитвой я подошел ближе и обеими руками схватил потаскуху за запястье ладони со стрекалом. Я резко выкрутил ее предплечье, и шокер покатился по полу. Тогда я ударил бабищу в колено, и Перчик с воем рухнула. Потом тяжелым кованым каблуком я притопнул на переносице.

Больше никакого шума. И, наверное, никакого Перчика, если мне удалось вдавить сломанную носовую кость в мозг.

Выйдя из ступора, Шанталь набросилась на меня, словно фурия, размахивая электрической палкой, как регбист битой. Одно касание — и Асаил Айсберг превратится в поджаренный бифштекс. Я увернулся и сбоку приблизился к ней, схватил в замок голову и руку с шокером, изо всех сил сдавливая кости. Глупый серебряный шлем отлетел в сторону. Она упала на спину, а я рухнул сверху, притягивая к себе ее голову и руку.

Послышался треск, как будто что-то сломалось.

Шанталь обмякла.

— Ни хера себе, — сердечно прошептал Симон.

— Ага. — Я встал и подобрал упавшие шокеры. — У этой сломана шея. Хочешь проверить другую?

Симон покачал головой.

— Не думаю, что она — или он — еще дышит.

— Пап, мы сваливаем. — Я дал ему стрекало. — Вперед! И ради Бога, следи, куда машешь этой палкой!

По счастью, король Фарли забыл отключить зеленые стрелки, и мы спокойно нашли выход, не заблудившись в этом лабиринте, и… наткнулись на закрытую дверь в приемную.

Я постучался шокером.

— Кто там? — послышался голос.

— Это Перчик и Шанталь, — фальцетом пропел я. — И вы не не представляете, кого мы привели!

«З-з-з». Старинный замок щелкнул, и дверь открылась. Шлюха в золотисто-лимонном издала всего один вопль ужаса, прежде чем я ввернул включенный на полную мощность шокер ей между ног. Высокая куколка в малиновом попыталась выскользнуть на улицу, но я схватил ее за украшенный камнями пояс и вкатил дозу электрошока.

— Отлично, — повернулся я к Симону. — А теперь я собираюсь распахнуть эти ворота. Ты берешь на себя левого охранника, а я сделаю второго.

Его зеленые глаза вновь заблестели.

— Понял. Но, черт подери, Аса, как мы выберемся из этой сраной тюрьмы? У них стены обтянуты колючей проволокой, везде каги…

— И туристы. Просто делай, как я. На счет три. Раз, два…

Мы рванулись в дверь, доставили по назначению несколько тысяч вольт и с интересом наблюдали, как гориллы падают на ступени, словно два серебристых холодильника. Зеваки, собравшиеся вокруг витрин, смотрели на нас с отвисшими челюстями. Несколько машин остановилось, и туристы опускали стекла, чтобы в полной мере насладиться захватывающим зрелищем.

Я помахал им своей палкой.

— Спокойно, народ, это все входит в шоу-программу. Здесь всегда очень весело! В «Серебряных фекалиях»!

Схватив Симона за руку, я потащил его к забитой машинами дороге, огибающей здание с задней стороны.

— А теперь беги, как будто тебя за задницу кусает дракон! И мы понеслись. Район за Синей Полосой далеко не так шикарен, как центральная улица. В стороне от машинных парковок и площадок для туристических хопперов стояли грязные, полуразвалившиеся здания, изначально предназначавшиеся для заключенных. Но эксперимент по созданию самоуправляемой колонии не удался. Конечно, вокруг не было ни одного охранника: они почти никогда не отходили далеко от главных ворот, только если посетитель звал на помощь по мобильному телефону. Даже и тогда они не всегда отрывали задницы…

Нас никто не преследовал, но это еще не означало, что мы на свободе. Я не сомневался, что король Фарли и его двор извращенцев уже в курсе нашего побега, но им еще придется придумать, как нас схватить, чтобы при этом не распугать клиентов-толстосумов. По моим расчетам, у нас оставалось еще несколько минут относительно спокойной жизни.

Первая площадка для хопперов, которую мы пробежали мимо, была практически пуста, там только сидел и клевал носом служащий. Припаркованные хопперы окружали защитные поля. На второй стоянке, куда приземлился с нами «Гаррисон-Лагуна», у нас появились кое-какие шансы. «Г-Л» и мой блудный братец уже улетели, но в ворота входила парочка клиентов, и они направлялись к своему самолету. Мужчина и женщина средних лет, одетые в одинаковые гавайские рубашки и шляпы из пальмовых листьев. За собой они волочили сумки с надписью «Магазин игрушек Нанки-Пуха».

— Эй! — дружески обратился к ним я. — Эй, там, ребята! Подождите минутку, пожалуйста. Вам понравилось в Ковентри Блю?

На лицах появилось выражение стыдливого одобрения. Люди терпеть не могут принимать участие в социальных опросах. Они устремились к новенькому «мицубиси-конго», стоявшему в одиночестве у дальнего края площадки.

Сторож, наполовину обкуренный, равнодушно смотрел на происходящее.

Я повернулся к Симону.

— Давай перехватим этих малышей, и пусть они подбросят нас. Стрекала на средний заряд.

— Боже! — Он в ужасе смотрел куда-то за мое плечо. — Что это за синие лучи?

Я обернулся. На Полосе домах в двух от нас высилось огромное здание, увенчанное неоновой надписью «Казино Рояль — самые высокие на Земле ставки». Его на огромной скорости объезжал алого цвета мотоцикл, капот закрывал наездника, а корпус со всех сторон украшали красные, белые и синие полосы.

Я услышал высокий звук, похожий больше всего на полет шершня. В фюзеляж одного из припаркованных хопперов ударило сразу несколько снарядов, защитное поле самолета среагировало, раздался вой сирены, загорелись сигнальные огни.

— Промазал! — идиотски ухмыльнулся сторож.

— Магниевые парализаторы Алленби! — крикнул я Симону. — Надо рвануть, мы должны улететь с теми людьми!

Вокруг нас запрыгали лучи парализатора, а мы все бежали по кривой траектории, пригибаясь и уворачиваясь, в надежде успеть на хоппер. Напуганные туристы побросали сумки и неслись во весь опор в свой «мицубиси».

Из-за спины доносился все усиливающийся рев мотоцикла, я и взглянул назад. Машина, наверное, летела по разбитой мостовой со скоростью 120 км/ч, подпрыгивая на особо больших ямах на метр и снова опускаясь на землю. К счастью для нас, постоянные маневры мешали наезднику сосредоточиться на стрельбе, да и припаркованные хопперы служили надежными щитами.

Гавайская парочка уже карабкалась на свой самолет, когда я добрался до них.

— Уиллис, быстрее! Быстрее! — завизжала дамочка. Дверь уже почти захлопнулась, но я успел вставить в зазор стрекало и нажал, пытаясь снова ее открыть. И опять мои могучие мышцы не подкачали. Жало парализатора впилось в верхнюю часть люка у меня над головой, но дверь все же медленно поддавалась.

— Пошел вон! — рыдала туристка, яростно пихая меня ногой в кроссовке. — Я чувствовала, что сюда не надо ехать!

Муж ее включил двигатели. Я почувствовал, как «мицубиси» содрогнулся, когда включился антиграв. Симон уже перелез через меня, и мы оба, отпихнув дамочку, ворвались в салон.

— Уиллис! Уиллис, помоги! — кричала она.

Тот в нерешительности глянул через плечо, и я испугался, что он бросит управление, чтобы помочь жене. Дверь захлопнулась.

— Поднимайся! — заорал я. — Ради Бога, поднимайся, или нам всем крышка!

Хоппер рванулся в небо под странным углом, как неудачно нацеленная петарда; на критической высоте 200 метров он остановился и застыл, пока Уиллис в безумии тыкал в кнопки, пытаясь заставить автопилот взять управления на себя. Потом турист повернулся в кресле и пошел на меня, сжимая кулаки.

— Эй, эй, приятель! — Я схватил его за запястья и крепко придавил к стенке. — Мы не бандиты и не преступники. Мы такие же мирные туристы, как вы, а плохие люди хотят нас убить. Они украли наш хоппер.

Уиллис пригляделся к нам повнимательнее: мой галстук по-прежнему скрепляла булавка с огромным огненным опалом, а элегантный костюм Симона, хотя и немного истрепался, по-прежнему внушал доверие.

— Откуда нам знать, что вы говорите правду? — завизжала дама с пола.

Симон поднялся на ноги, учтиво помог ей встать и усадил в кресло. Он включил обаяние на полную мощность, а заодно вытащил визитную карточку и, несколько зардевшись, протянул ее туристам.

— Мадам, я искренне приношу извинения. И вам также, сэр, за то, что мы ворвались в ваш самолет столь невежливым образом. Меня зовут Симон Айсберг, я председатель совета директоров звездной корпорации «Оплот». Другой джентльмен — это мой сын, Аса. Я попрошу его отпустить вас.

Я убрал руки и улыбнулся самой дружелюбной улыбкой. Уиллису было лет шестьдесят, чертами лица он слегка напоминал полинезийца и находился в отличной физической форме. На руке он носил профессиональный хронометр космонавта. Жена передала ему карточку Симона, и Уиллис принялся ее изучать, не скрывая подозрения.

— Могу я узнать ваше имя? — учтиво спросил отец.

— Меня зовут Уиллис Канакоа. Это моя жена, Лейлани Петерсон. Что происходит?

— Вы приехали в Северную Америку на каникулы? — поинтересовался я.

— Да, — ответила Лейлани. — А кто этот подлец, который стрелял с мотоцикла? Его сообщники не полетят за нами на хоппере?

— Нет, нет, — рассмеялся Симон. — Заключенные не осмеливаются преследовать порядочных граждан за пределами Ковентри. Их имплантированные чипы тут же дадут сигнал тревоги. Так что теперь мы в полной безопасности.

— Хм, — с сомнением фыркнул Уиллис. — Думаю, вы двое…

Но Симон не дал ему договорить.

— Гражданин Канакоа, вас не заинтересует предложение получить большую сумму денег только за то, чтобы подбросить нас с сыном в одно место? Краткий двухчасовой перелет. Вам даже может понравиться там, и вы захотите остаться.

— И где же это? — спросил Уиллис.

— В Аризоне, — ответил я. — Вам понравится. Гораздо тише, чем в Торонто.

— Болдуин? — орет в видеофон Алистер Драммонд. — У меня серьезные проблемы с твоими агентами, приписанными к этой территории.

— В чем дело, сэр?

Шеф службы безопасности «Галафармы» отвечает из штаб-квартиры в Глазго.

— Неповиновение. Эти драные ублюдки в Фениксе не выполняют моих приказов.

Глаза Тайлера Болдуина сужаются, голос меняется, становясь не таким раболепным.

— Сэр, мне уже сообщили о происшествии. Очень, очень щекотливая просьба.

— Так и есть. Я потребовал устройство, необходимое мне сегодня на совете директоров «Оплота». А твои люди не дали мне его. Отказали. Они отослали меня к тебе!

— Да. Может быть, вы передумаете…

— Немедленно свяжись с ними по телефону, и пусть они повинуются приказам!

Болдуин качает головой.

— Боюсь, я не могу этого сделать, сэр. Ситуация слишком критическая. То, как вы намереваетесь использовать прибор, в настоящий момент не соответствует обстоятельствам и противоречит интересам остальных торговых партнеров концерна по халукскому синдикату.

— Черт подери, что за шутки ты тут шутишь? — рычит Драммонд. — Делай, что я велю, или тебе конец! Слышишь, что я говорю или нет?..

Экран телефона гаснет. Болдуин прервал связь.

Остальные торговые партнеры концерна?

Драммонд неподвижно сидит за столом на своей вилле в Билтморе, распираемый гневом и недоумением одновременно. Что имел в виду Болдуин? До него дошли новости о надвигающейся гражданской тяжбе с «Оплотом»? Или в семи концернах узнали о планах «Макродура»? Неужели эти ублюдки из «Бодаскона», «Шелтока», «Карнелиана» и «Гомеруна» думают, что он, Алистер Драммонд, смирится с поражением?

Зазвонил телефон. Если этот Болдуин снова начнет дерзить…

Он нажимает кнопку «принять», и на экране появляется лицо Даниила Айсберга. Судя по фону, он находится в летящем хоппере.

— Я получил доверенности от Симона и Асы, — говорит Дан.

— Ну, вот и ладушки, — бормочет Алистер Драммонд.

— Когда мы доберемся до ранчо, я вылью на Еву все дерьмо и объясню, почему Симона и Асы не будет на совете. И она ничего не сможет сделать. Исполнительный директор не имеет права отменить голосование из-за того, что у меня в руках решающий пакет акций. Мы назначили совет на пятнадцать тридцать по местному времени. Я захвачу тебя у отеля за полчаса до начала и сам полечу на ранчо.

— Очень хорошо, — говорит Драммонд.

Просто поразительно!

Он нажимает кнопку «отбой», откидывается в кресле и закрывает глаза. Драммонд снова берет себя в руки и обдумывает новый виток событий, то и дело мысленно возвращаясь к своему предыдущему запросу.

Ему приходит в голову, что один человек в «Галафарме» не подчиняется Тайлеру Болдуину. Это местный администратор, и он наверняка согласится достать тот прибор, который необходим президенту концерна. Независимо от неожиданной победы Даниила Айсберга Драммонд по-прежнему намерен по-своему распорядиться судьбой «Оплота» и решить все проблемы корпорации. В проблемы эти входит и сам обнаглевший Даниил.

Он улыбается, тянется к клавиатуре телефона и набирает новый номер.

Мы с Симоном хотели было взять в прокат более скоростной самолет, но я испугался, что король Фарли предупредил Дана о нашем побеге. Хитрец Койот не впадет в панику. Он поднимет тревогу, объявит о краже кредитной карты корпорации, гарантировав таким образом, что если мы захотим нанять какое-нибудь коммерческое средство передвижения, нас немедленно схватят. Взять хоппер «Оплота» в Торонто тоже может оказаться опасным, если Дан подпустит в отдел полетов какую-нибудь невероятную историю.

Так что мы остались с изумленными Уиллисом и Лейлани. Как и большинство посетителей Ковентри Блю, гавайская пара нелегально скрыла регистрационные номера своего хоппера, чтобы обеспечить полную анонимность. Король Фарли не имел никаких шансов выдать наш самолет Дану или силам безопасности «Галафармы».

Мы исчезли.

Мы летели на юг со скоростью полторы тысячи километров в час, и Симон захотел связаться с Евой и сообщить о происшествии. Но я велел ему не делать этого. Наверняка Дан вернулся в Башню «Оплота» после того, как оставил нас в Ковентри Блю, и забрал оттуда Еву, Зеда и Гюнтера, чтобы всем вместе лететь в Аризону. Он скажет им, что мы с Симоном решили добираться сами по себе, или выдумает еще какую-нибудь легенду. Если мы попробуем позвонить Еве на ее мобильный телефон, а она тем временем будет находиться на борту «Гаррисон-Лагуны», Дан может что-нибудь услышать и запаниковать. В худшем случае он в отчаянии причинит вред Еве и остальным. В лучшем — отложит голосование.

Но я не хотел ни того, ни другого. Я рассчитывал, что брат не захочет сообщать Драммонду о неудаче в «Серебряных фекалиях». И тогда президент «Галафармы» приедет на совет директоров «Оплота» и вылезет из своей паучьей дыры, где его никак не достать.

Его безумная наглость требует достойной награды. И, наверное, именно я буду ее вручать.

В 14.40 «мицубиси» Уиллиса Канакоа прибыл на форпост «Турецкая весна», расположенный в юго-восточном углу домена семейства Айсбергов. Это был один из боковых входов на территорию ранчо, главные же ворота, к которым вела дорога от Феникса, находились в тридцати пяти километрах к западу, рядом с Углом Джейка, глубоко вдающимся в Залив Тонто. Восточным входом пользовались только работники ранчо, живущие в Глобусе или в маленьком приятном городке под названием Милая Долина.

Август в Аризоне — сезон дождей. Когда мы стали снижаться на юге от Медной Горы и Зеленого Пика уже клубились пурпурные грозовые тучи.

— Не думаю, что мне хотелось бы здесь летать, когда разыграется непогода, — сказал Уиллис.

— Не волнуйтесь. Здесь мы с Симоном выходим.

Я велел ему связаться с форпостом и попросить посадки минутки на две, чтобы осмотреть неполадку хопперовского дросселя. Идентификационный номер снова был виден, и у охранников не оставалось сомнений, что перед ними всего лишь очередная группа туристов — на это раз с Гавайских островов. Много их таких болтается по Сьерра-Анчи и попадают в неприятности.

Стражам Небесного ранчо постоянно напоминают, чтобы они вели себя как можно вежливее со всякими любопытными туристами. Поэтому они любезно позволили Уиллису приземлиться и даже предложили помочь. Он посадил машину на площадку перед маленьким хоппером марки Саксон-15, который используют ребята из внутреннего отдела во время патрульных дежурств. Рядом были припаркованы джип «Оплота» и два пикапа, скорее всего принадлежавшие охранникам.

— Пришло время сказать вам «до свидания», — сказал Симон нашим временным хозяевам. — Помните, что я вам сказал: позвоните мне послезавтра. Если мы с Асой будем еще живы, вас ждет роскошнейшее в мире барбекю. А теперь улетайте.

Мы с отцом вылезли из «мицубиси», и хоппер мгновенно поднялся в небо. Стояла невыносимая жара, и даже здесь, на высоте 1800 метров над уровнем моря, воздух был неподвижен от зноя. Мы потащились к форпосту — маленькому домику в окружении сосен. Недалеко от него виднелись запертые высокие ворота, оснащенные сканерами, а на них висела табличка:

Частная собственность МК «Оплот»

Публичный доступ строго воспрещен

Смертельно опасно! Cuidado! [13]

Дверь форпоста распахнулась, и на пороге выросла фигура охранника с рукой у кобуры. Он беспокойно смотрел на нас.

— Это ты, старина Пит Галворсен? — воскликнул Симон.

— Боже мой! — удивленно отозвался тот, и улыбка осветила его потрепанное жизнью лицо. Он крикнул кому-то позади себя: — Джулио, не докладывай в центр! Выходи, это наш босс!

Появился второй охранник, постарше первого. Он выдал свою долю ругательств — изумленных и радостных. Симон знал их обоих, но оборвал веселый гомон сразу после того, как представил меня.

— Джулио, — обратился я к солдату. — Ты доложил в штаб, что у вас гости?

— Нет, сэр, — отозвался Джулио Перес. — Я только взял микрофон, когда Пит сказал, что это босс.

— Отлично. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь знал о нашем прибытии.

— Что происходит? — спросил Пит.

— Ребята, надвигается редкостная дрянь, — ответил Симон. — Я не хочу ничего объяснять вам прямо сейчас. Нам нужен джип, чтобы добраться до главного дома.

— Нет проблем, — кивнул Пит. — Я довезу вас. Старина Джулио присмотрит здесь за порядком.

— Поведем мы сами, — отрезал я.

— Как скажешь, сынок. Ключ в зажигании, пульт управления заградительными барьерами на переднем стекле. Надеюсь, вы знаете, как им пользоваться.

— У вас есть лишний парализатор? — спросил я. — И «клаус-гевиттер» или какой-нибудь другой бластер?

— Гм, стрельба! — многозначительно потянул Пит. — Что, собираетесь захватить дом?

— Есть запасной «Иванов», — деловито сообщил Джулио. — И «Харвей НА-3», если понадобится серьезная артиллерия. Сейчас принесу.

— Отлично. — Я повернулся к Питу. — Запомни: главное, чтобы никто в большом доме или в штабе охранки не узнал, что мы с Симоном едем на джипе. Если возникнут вопросы, скажешь: это Джулио осматривает территорию. Или еще что-нибудь соври.

— Понял. — Лицо стражника было мрачно. — Можете на нас рассчитывать.

Симон хлопнул солдата по плечу.

— О награде поговорим позже. Если все удастся, у вас челюсть отвиснет от неожиданности.

Вернулся Джулио и протянул мне оружие.

— Будьте осторожны. И следите на переправе за Медянкой; может неожиданно выйти из берегов. Надвигается жуткий шторм.

— Ничего удивительного, — хмуро пробормотал Симон.

Охранники снова ушли к себе в оснащенный кондиционерами форпост. Я залез на водительское сиденье и повернул ключ. Через мгновение ворота на Небесное ранчо открылись, и мы въехали внутрь.

Часы показывали 15:05. Совет директоров начнется через двадцать пять минут, и примерно столько же нам понадобится, чтобы подкатить к дому по разбитой дороге.

Восемь членов совета директоров «Оплота» собрались в гостиной главного дома и ожидали приезда девятого и его особого гостя. В комнате царила атмосфера внешнего приличия и взаимной вежливости. Никто и словом не упоминал о грядущем бедствии, никто также не выражал нетерпеливого ожидания. Все знали, что неизбежно должно произойти. Погода вновь оказалась единственной темой для разговора.

В нашей гостиной светлые дубовые балки, полированный деревянный паркет и уютная мебель, выполненная по мотивам быта юго-западных индейцев. Огромный холодный камин заставлен изнутри горшками с папоротниками и цветущими орхидеями. За широкими стеклянными дверями, закрытыми из-за свирепой жары, построена широкая терраса, с которой открывается восхитительная панорама.

Ранчо стоит на холме посреди покрытого редкими деревьями плато, и почти со всех сторон дом окружен горами. Белоснежные пики южных гор составляли невероятный контраст с громадами черных облаков. Молния уже сверкала между скалами, и то и дело доносились приглушенные разряды грома, проникая даже через стены со звукоизоляцией.

За отсутствием Симона Ева Айсберг взяла на себя роль хозяйки. Она надела широкое нежно-розовое платье с капюшоном, и ее лицо халука было честно открыто. Она разливала по хрустальным бокалам сангрию и не спускала глаз с пожилой тетушки, Эммы Брэдбери, которая, похоже, осталась единственным человеком, не понимающим всей гнусности происходящего.

Заред Айсберг, вице-президент и главный управляющий делами, стоит около дверей в патио рядом со своими ближайшими сторонниками — Леонидом Данном, главным технологом, и Джанлиборио Ривелло, начальником управления маркетинга. Зед снова обрел невозмутимость руководителя корпорации. Все трое наблюдали, как буря закрывает горный оплот серой пеленой дождя, и обсуждали перспективы аризонских «Бриллиантовых защитников» на бейсбольных соревнованиях Всемирной серии.

За столиком из полированного прессованного дерева сидела Тора Скрантон, представляющая интересы младших акционеров, — под ее контролем находятся двадцать пять процентов акций «Оплота». С ней рядом — Гюнтер Экерт, заслуженный главный финансовый директор, и Вифания Айсберг, заместитель ГФД. Тора — элегантная женщина с соблазнительными формами, скрывающая за материнским спокойствием решительный и прагматичный разум. Вифи — блестящий математик, предполагаемая наследница поста Гюнтера. На ее избрании в совет после смерти Ясиры Абул Хади настояли Зед, Джанни, Лео, Эмма, Дан и в конце концов даже Катя Вандерпост, несмотря на все возражения Симона. Он считал, что младшая дочь еще недостаточно созрела, чтобы играть в корпорации значительную роль. Вифи, как и старший братец Дан, к которому она сильно привязана, всеми силами поддерживает идею о слиянии с «Галафармой».

Дворецкий в белом пиджаке проскользнул в комнату и прошептал что-то Еве на ухо. Она поднялась и сказала остальным:

— Похоже, Дан и его гость как раз прибыли.

По комнате прокатился шорох — если не сказать вздох. Потом повисла тишина, прерываемая только ударами грома. Через мгновение вошел Даниил Айсберг, терявшийся на фоне ступающего следом колоритного мужчины.

Алистера Драммонда окружала аура бурлящей энергии, как будто он впитал в себя ионы надвигающейся грозы. Ковбойский костюм придал ему сходство с преданным сторонником старых порядков на Западе. С самоуверенной улыбкой на устах он подошел к Еве Айсберг, приподнял ее темно-синюю уродливую руку и куртуазно склонил голову, не скрывая издевки.

— Покорно благодарю, что позволили мне присутствовать на вашем совете, дорогая Ева. Не могу выразить, насколько мне приятно в конце концов с вами встретиться.

Она кивнула и почти сразу же обернулась к остальным:

— Время начать нашу встречу. Пожалуйста, рассаживайтесь вокруг камина.

Те, кто еще не сел, придвинули к камину стулья, и только Ева и Драммонд по-прежнему остались стоять.

— Дамы и господа, с этого момента совет директоров «Оплота» объявляется открытым. Сегодня мы освободим нашего уважаемого секретаря, — она насмешливо кивнула в сторону Дана, — от обязанности изложить всю историю целиком. Мы сразу же приступим к главному вопросу. Пора вынести решение о предложении «Галафармы» о слиянии с корпорацией.

— Голосую за принятие предложения, — улыбнулся Даниил Айсберг.

— Поддерживаю, — эхом откликнулся его кузен Заред.

— Предложение выносится на обсуждение.

Практически с облегчением Ева опустилась на стул с левой стороны от камина.

— Поскольку проблему уже не раз обсуждали на совете и ранее и проводились неоднократные голосования, — сказал Дан, — я хотел бы предложить моему гостю, Алистеру Драммонду, президенту и исполнительному директору концерна «Галафарма», изложить нам преимущества, которые получит корпорация «Оплот», ее акционеры и сотрудники, если предложение будет принято.

И вот Драммонд встает и начинает речь. Сильный, хорошо поставленный голос с легким шотландским акцентом погружает всех слушателей, даже самый упорных, в приятную дремоту. Он принес с собой в большом кейсе электронный дисплей с иллюстрационным материалом.

Он уже подходит к завершению, когда шторм наконец-то добирается до Небесного ранчо. Удар грома потрясает главный дом, слышатся нервические смешки. Дождь с жуткой силой барабанит по крыше и стучит в окна; на улице становится темно, как ночью.

Лампы в гостиной автоматически загораются, прогоняя мрак. Прекрасные картинки Драммонда тоже оборудованы подсветкой. Как бы между прочим президент «Галафармы» упоминает о договоре с «Макродуром» и с уверенностью утверждает, что новый договор с халуками будет принят. Все эти сведения отлично вписываются в его большую программу на будущее. Такое впечатление, что он успел обдумать все.

Презентация завершается. Раздаются довольно жидкие аплодисменты. Улыбаясь, Алистер выключает экран и убирает его обратно в кейс, лежащий на красивом деревянном столике.

— Есть ли у членов совета вопросы?

Никто не произносит ни слова.

Ева поднимается с места.

— Тогда я призываю акционеров «Оплота» и их представителей к голосованию. Первая, Эмма Брэдбери с двенадцатью с половиной процентами.

— За, — отвечает Эмма как бы в полудреме.

— Следующая, Тора Скрантон, представитель младших акционеров «Оплота», двадцать пять процентов.

— За, — говорит Тора.

— Следующий, Асаил Айсберг, двадцать пять процентов.

Дан вынимает документ.

— У меня есть доверенность от имени Асаила Айсберга, и я голосую за.

— Госпожа президент? — приподнимает брови Гюнтер Экерт. — Я прошу слова по вопросам повестки дня.

Она кивает. Экерт говорит, что ему хотелось бы изучить доверенность. Дан передает электронную доску, старик осматривает ее и наконец возвращает, передернув плечами.

— Документ кажется настоящим, но я настаиваю на проверке независимым экспертом до того, как результаты голосования будут введены в общественную базу данных.

— Я полностью согласен с вполне законной просьбой Гюнтера, — говорит Дан.

— Очень хорошо, — кивает Ева. — И последний акционер, Симон Айсберг, имеющий тридцать семь с половиной процентов акций.

И снова Дан вынимает электронную доску.

— Я владею доверенностью от лица Симона Айсберга и голосую за.

— И снова оговоренная проверка.

Но голос Гюнтера звучит устало и как-то формально. Старик неподвижно смотрит себе под ноги.

— Голосование среди акционеров «Оплота» завершилось, — объявляет Ева. — Единодушно приняты предложения «Галафармы». Осталось только получить подтверждение подлинности доверенностей. Могу ли я объявить перерыв?

— Поддерживаю, — говорит Заред Айсберг.

— Я тоже, — вздыхает Гюнтер Экерт. — И да поможет нам Бог.

И в этот момент стеклянные двери террасы распахиваются.

Жуткий порыв ветра и дождя врывается в комнату, сбивая лампы, разбрасывая подушки и драгоценные глиняные скульптуры, шевеля ковриками на полу и хлопая оконными занавесками, словно рваными парусами.

Эмма Брэдбери и Вифания Айсберг взвизгивают и съеживаются на своих стульях. Ева поворачивает голубое лицо сирены навстречу шторму, как будто радуясь непогоде. Даниил Айсберг походит на серую статую, он сжимает доверенности, словно защитный талисман. Леонид Дан и Джанлиборио Ривелло вскакивают и с руганью бегут к французским дверям, чтобы остановить их, пока стекло не разбилось.

Но Данн и Ривелло нерешительно отступают, когда на пороге появляются две высокие мужские фигуры, промокшие до костей, и входят в гостиную.

Не останавливаясь, я добрался до замершего Дана и вырвал доверенности из его недвижной руки.

— Этот документ не имеет законной силы, потому что был получен с применением давления.

Я бросил доску на пол и разбил ее сапогом.

За моей спиной раздался голос Симона:

— Именно так! И пора прекратить этот гребаный фарс прямо сейчас.

Алистер Драммонд развернулся и, не говоря ни слова, направился к двери.

— Подожди! — завопил Дан. — Ты не можешь уйти!

Он рванулся за Драммондом, догнал его и схватил его за плечо.

Тот остановился, выхватил из внутреннего кармана пистолет, маленький, но мощный актиновый парализатор Ланвина, и выстрелил моему брату прямо в грудь. Затем развернулся и побежал вниз по коридору, оставляя позади себя хаос и разрушение.

Я ринулся в противоположном направлении — к французским окнам, за которыми открывалась терраса.

— Симон! — заорал я. — У тебя моя доверенность! Проведи повторное голосование и забрось результаты в общественную базу данных, немедленно!

— Понял! — кивнул отец.

— Ева, свяжись со штабом охраны ранчо. Скажи, чтобы ждали моих приказов.

И вот я уже оказался снаружи.

Вода скапливалась на полу террасы, ее было слишком много, чтобы стечь сразу. Я прошлепал прямо по лужам, перепрыгнул через перила и прорвался сквозь заросли зеленой изгороди и кустарников.

Жуткая молния ударила совсем рядом и осветила все вокруг здания. Но даже и тогда видимость не простиралась дальше пятидесяти метров. Стройные высокие хлопковые деревья пригнулись к земле, более прочные сосны качались и стонали.

Джип стоял там же, где мы с Симоном его оставили: за ним по когда-то ухоженному газону протянулись две широченные полосы. Впереди на дороге я заметил две красноватые точки габаритных огней. Наверное, это внедорожник Дана. Странно, почему Драммонд не взял «Гариссон-Лагуну», припаркованную на площадке перед домом. Потом я понял, что хоппер не ускользнет от сети сканеров службы безопасности Небесного ранчо. Если он попытается пересечь границу, его тут же расстреляют автоматические каги-бластеры.

Прыгнув в джип, я завел двигатель, установил силу сцепления на максимум и с ревом скатился с газона. Колеса разбрасывали во все стороны куски грязи и капли воды.

Я все еще видел красные огоньки внедорожника Драммонда. Он двигался на юг к Т-образному перекрестку километрах в двух от дома, где заканчивалось асфальтовое покрытие, и начинались проселочные дороги. Западное ответвление, щедро удобренное гравием, вело к главному входу, а оттуда к Фениксу. Восточная дорога, куда более грубая, пересекала несколько рек и обрывов. Именно отсюда приехали мы с Симоном.

Драммонд повернул на восток.

Я нажал на кнопку коммутатора.

— Штаб охраны, ответьте Адику Айсбергу.

— Да, сэр!

— Посадите жучка на зеленый внедорожник мастера Дана. Он едет по восточной дороге. Наведите сигнал на… — я взглянул на идентификационный номер машины Пита, — на джип патруля «Оплота» номер три-два.

— Вас понял. Прицел. Загрузка. Вон он, сэр.

Я включил дисплей навигатора. Вот и мы — две точки, расстояние друг от друга меньше двух миль. Он несся вперед.

— Спасибо, штаб. Вышлите самолет для прикрытия восточных ворот.

— Сейчас это невозможно, сэр. Как только пройдет этот жуткий шторм, мы сможем подняться в воздух. Минут через семь. Мы предупредили восточный форпост, но…

— У вас есть наземные боевые единицы на территории между домом и Медной Горой?

— Нет. Должен сказать, что восточный рукав Медянки страшно разлился. Вашей тачке его не пересечь, и вам самим тоже.

— Понял. Будьте начеку.

Все внимание приходилось уделять тому, чтобы джип не соскочил с колеи. Я катился со скоростью 90 км/ч по разбитой и размытой дороге и преследовал машину раза в три мощнее, чем моя. Внедорожник гораздо прочнее стоит на земле, и двигатель у него будет посильнее. Дворники джипа старались изо всех сил, чтобы сохранить стекло чистым, но воды было слишком много.

Я немного замедлил ход и взглянул на навигатор. Через несколько минут Алистер Драммонд пересечет горную реку, и тогда перед ним встанет крайне неприятный выбор. Или повернуть налево и гнать дальше по плато, пока не утонет, или повернуть направо по старой двухполосной колее, которая вела к вершине Медной Горы и неожиданно обрывалась у заброшенного рудника. Противоположный склон горы слишком крут для машин, по нему можно спуститься только пешком или на лошади.

Если Драммонд поведет себя умно, то он вылезет где-нибудь и попытается на меня напасть. Интересно, есть ли у него еще оружие, кроме актинового парализатора? Большинство наземных машин ранчо оснащены парализаторами, чтобы хотя бы отгонять надоедливых представителей фауны. А еще у меня припасен старина «Харвей», способный уложить тиранозавра.

Если, конечно, я возьму его на прицел.

Дождь вроде бы прекращался, снова начинало светить солнце. Я выехал на возвышенность и остановил джип. Поскольку я не прихватил с собой бинокль, пришлось воспользоваться наводящей установкой «Харвея». На улице оказалось неожиданно холодно, температура воздуха упала. Молнии все еще изредка вспыхивали, но основной очаг шторма уже перекочевал к северу.

Я почти добрался до вершины, залег в кустах и просматривал территорию через прицел. Вон там бурлит ставшая коричневой река, берега ее поросли ивами. Но никакого внедорожника.

Я напряг слух — и уловил гул работающего двигателя, едва уловимый в шуме отдаленного грома.

Я дополз обратно до машины и взглянул на экран навигатора. Да, точно, этот сумасшедший ублюдок катит к горе — и старается изо всех сил. Я велел охране выслать в этот район вооруженные хопперы, но не приземляться и не стрелять по машине, пока я не отдам приказ.

Усевшись за руль, я повернул на ту же дорогу, что и моя жертва, и затем переключился на шестнадцатый канал, чтобы связаться с Алистером Драммондом.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы заметить зеленые сигнальные огоньки, горящие на панели управления, сообразить, что это такое, и ответить мне.

— Ты ведь знаешь, что твоя дорога заканчивается на вершине горы, — сказал я. — Ты уже труп, Драммонд, так что можешь прекратить брыкаться.

— Настоящие трупы — это твое семейство, Асаил Айсберг. Придет день, когда я покончу и с тобой.

— Драммонд? Объясни, что это значит? Драммонд?

Он не отвечал.

О Боже… да, именно это он собирался сделать.

Не выпуская руль из рук, я снова вызвал штаб-квартиру и велел им соединить меня с Евой. Через несколько минут раздался ее голос:

— Аса? Что происходит? Он скрылся?

— Так, забудь об этом. Драммонд оставил после себя что-нибудь? Хоть что-нибудь?

— Только кейс с голографическим дисплеем. А что?

— Убирайтесь из дома! — заорал я. — Все до одного! Этот ублюдок задумал всех вас убить. В кейсе что-то есть.

Тишина.

— Ева? Ты поняла?

— Да, — ответила она и отключилась.

Оставалось только молиться, пока я несся, словно демон, выжимая из джипа последние соки, разбивая дно о камни, царапая бока о скалы, но все же карабкаясь на склон Медной Горы. Дождь тем временем утихал, и вокруг меня расцветали красоты Небесного ранчо.

Дан, Ева, Вифи и я играли на этой горе, будучи детьми. Нам запрещалось спускаться в заброшенный рудник, но мы, конечно, не раз туда лазили. Однажды на Вифи набросилась гремучая змея, но я убил тварь камнем. В другой раз Дан нашел осколок кварца с металлическими пятнышками. Он знал, что это золото. Остальные смеялись над ним, но тоже знали, что это золото. Счастливчик Дан! Он сказал, что снова откроет рудник, когда вырастет, накопает золота и станет богатым. Над его мечтами мы тоже посмеялись, а он тем временем не сомневался в своих возможностях. Хитрый Дан!

Хитрец Койот.

Тогда он был слишком мал, чтобы понимать, что в галактической экономике золото не слишком высоко ценится. Даже у хитрецов случаются просчеты. Иногда роковые.

Дорога сужалась, и ехать становилось все тяжелее. Колея уходила вверх по склону Медной Горы, сбоку то и дело открывались страшные обрывы в каньон Медянки. Путь этот предназначался для запряженных мулами повозок, а не для современных машин. Но если внедорожник справился, то нам с джипом тропинка тоже по плечу. Я все еще двигался, замедлившись до скорости пешехода, и наконец добрался до смотровой площадки практически на вершине горы. Отсюда владения Айсбергов виднелись, как на ладони.

Облака потихоньку рассеивались, появилось даже несколько солнечных лучей. Черт, где эти проклятые хопперы? И вот я увидел их — три точки, поднимающиеся с летного поля рядом с главным домом…

Жуткий столб оранжевого пламени.

Нет!

— Нет! — снова и снова кричал я.

Огненный шар превратился в черный дым и повис, словно зонт.

Успели ли они вовремя? Я добрался до коммутатора и замена панели зеленые огоньки. Нажав кнопку, я вышел на шестнадцатый канал.

— Попрощайся с ними, Асаил Айсберг!

Что-то большое, со свистом рассекая воздух, прямо надо мной рухнуло с обрыва. Я не сразу признал внедорожник, а машина медленно падала, переворачиваясь в воздухе, пока наконец не ударилась о камни. Снизу послышался небольшой взрыв, и полыхнул огонь. Впрочем, куда слабее, чем в первый раз.

Я снова уселся за руль и поехал. Хотя и не соображал ничего.

Из-за жуткого горя мне в голову засела мысль, что если я доберусь до заброшенного рудника, где мы в детстве играли, то все будет по-другому. Настоящий хеппи-энд. Солнце сияло на мокрых скалах, пели птицы. Приближались хопперы, и на панели горела красная лампочка. Но я не обращал на нее внимания.

Вот и вершина. Грязное, заваленное камнями место перед дряхлой лачугой и ржавыми механизмами непонятного назначения. Дыра, где Алистер Драммонд уготовил себе гибель. Я открыл дверцу машины и вышел, держа наготове «Харвей».

Я снова воспользовался прицелом, чтобы оглядеть местность. Между дубами и соснами стелились струйки дыма. Два хоппера внутреннего отдела спускались в каньон, а третий кружил над Медной Горой, выискивая меня.

Руки мои задрожали, когда я опустился на колено, чтобы внимательнее рассмотреть…

Пиу!

Луч из маленького актинового пистолета промазал всего на несколько сантиметров. Стреляли от входа в рудник.

Ах ты, хитрый ублюдок!

Все-таки он напал на меня.

Я упал лицом в грязь. Откатился в сторону, больно ударяясь о камни и безуспешно пытаясь отыскать подходящее прикрытие. Поблизости имелся только камень размером с мусорное ведро, который вряд ли спас бы меня.

Пиу! Пиу! Пиу! Пиу!

Грязь и осколки скалы взметнулись в воздух. Я находился почти вне зоны поражения, к тому же такой маленький пистолет не мог стрелять слишком точно. Но Алистер Драммонд отлично справлялся с работой, обстреливая меня из-за камня у входа в рудник. Один из лучей обжег правую ногу, и теперь она болела, как сволочь. Другой луч попал в плечо, и промокшая рубашка загорелась. Я погасил пламя, и тут третий луч отколол от скалы кусочек, который угодил мне прямиком в глаз, и его мгновенно накрыл красный туман.

Отлично. Вот теперь хватит.

Не обращая внимания на белые смертоносные лучи, я выстрелил из «Харвея» по скале, закрывающей темный вход. Один раз. Два. Три.

Снова послышался гром, и земля содрогнулась. Груды древних скал покатились вниз, разбуженные выстрелами моего большого бластера. Камни завалили вход в рудник, порушили деревянные стойки и переполнили дыру, сровняв ее с землей.

Я встал — обоженная, полуослепшая, грязная развалина.

Но Алистер Драммонд теперь похоронен. Как бешеный скунс.

Медленно-медленно я потащился обратно к джипу. Красная лампочка на панели все еще мигала. Свалившись на сиденье, я дотронулся до кнопки.

— Асаил Айсберг слушает, — пробубнил я. Оказалось, что на губе у меня тоже огромная ссадина.

— Аса, это Ева! Все успели выйти из дома вовремя, в том числе и служащие! И Дан, он, кстати, жив. С тобой все в порядке?

— Могло быть и лучше… Вы передали результаты голосования в общественную базу данных?

— О да, «Оплот» теперь спасен. И «Галафарма» больше не сможет причинить корпорации вреда. Мы победили, Аса, как бы там ни закончился гражданский иск.

— Как Симон?

— Подавлен. Шокирован. Довольно зол, потому что ему придется теперь отменить барбекю. Но это все ерунда. Скажи мне, что стало с Алистером Драммондом? Охрана доложила, что его машина рухнула с горы.

Хоппер «Оплота» в то же мгновение показался у меня над головой. Я слышал, как они что-то кричат мне через мегафон.

— Ева, я спущусь вниз как можно скорее и все тебе расскажу. У меня тут еще дела.

— Пока, Аса. Люблю тебя.

Я выключил коммутатор. Снаружи искусственно усиленный голос вещал:

— Выходите из машины! Выходите из машины! Вы окружены. Сдавайтесь, и вам не причинят вреда.

— Легко вам говорить, — пробормотал я, чувствуя жуткую боль во всем теле.

Потом я выполз из машины с поднятыми вверх руками и принялся ждать.