Рукав Ориона

ГЛАВА 13

Безумная идея получить следующий отчет о развитии дел во время верховой прогулки принадлежала Алистеру Драммонду. Его нисколько не смущало, что в августе воздух над Аризоной прогревается больше чем на тридцать градусов по Цельсию, а на открытых участках вокруг Феникса достигает сорока градусов. Президент «Галафармы» вбил себе в голову, что ему просто необходимо насладиться видом на Небесное ранчо, и передумать отказался. Кроме того, говорит он, на большой высоте должно быть не так жарко.

Так что пришлось бедняге немало похлопотать, связываясь со службой проводников, которая давно и тесно сотрудничала с «Оплотом», и выбирая опытного и сдержанного гида. Бронирование осуществлялось анонимно: в фирме знали только, что заказчик — большая шишка в «Оплоте» — устраивает для своего эксцентричного гостя экскурсию.

Медная Гора (2071 метр над уровнем морем) — это единственное место, которое не находится под пристальным наблюдением службы безопасности Небесного ранчо. Маршрут этот пользуется популярностью среди туристов в весеннее и осеннее время, но никак не в летнюю жару. Сотни людей интересуются знаменитым обиталищем семейства Айсбергов, в котором сочетаются черты современной фермы и древнего фамильного поместья. Несколько рискованное путешествие по склонам Медной Горы позволит вам насладиться зрелищем Небесного ранчо, а также познакомит с прекрасными высокогорными ландшафтами и подарит романтическое свидание с давно заброшенными золотыми приисками.

Неужели эта прогулка — еще одна уловка Драммонда, чтобы убедиться в собственной власти? Он уверен, что президенту «Галафармы» глубоко плевать на пейзажи Дикого Запада. А вдруг Драммонд пронюхал о готовящейся сделке с «Макродуром» — несмотря на все тщательные попытки Евы держать переговоры в тайне?

Да поможет мне Бог, если старый ублюдок что-то узнал, думает он. Я и так сообщу ему крайне неприятные новости о Катином завещании — и тогда он просто сбросит меня где-нибудь здесь со скалы!

Ходят темные слухи, что такие вещи уже случались — много лет назад, когда Драммонд был всего лишь молодым менеджером «Галафармы», работавшим на отдаленных планетах, на задворках Содружества. Интересно, пойдет ли на мокрое дело президент и исполнительный директор Объединенного концерна «Галафарма»? Вряд ли, — на опасной горной тропе с местным проводником в качестве свидетеля…

Нет, уверяет он себя. Я вне опасности. По крайней мере сейчас. Так что — йу-у-х-а-а! Не придется играть в ковбоя с одним из самых опасных людей во вселенной!

Алистер Драммонд сказал, что доберется до места на своем транспорте, поэтому наш друг взял напрокат джип «тойота» в муниципальном аэропорту Скотсдэйла (в Небесной Гавани его знают в лицо) и теперь гонит по извилистой горной дороге. До перевала километров сто двадцать; он находится посреди пустынной глуши, к востоку от разбитого шоссе. Раньше он никогда здесь не бывал, но окрестности Небесного ранчо хорошо ему знакомы, и он без приключений добирается до места к 08:35 утра.

На перевале он находит пустой спортивный «мерседес» — видно, тоже взятый напрокат — и припаркованный рядом лимонно-желтый пикап с трейлером для перевозки лошадей. Поперек трейлера идет надпись: «Гостевое ранчо Пейна А.З.» Три лошади, оседланные и готовые к путешествию, привязаны к передней части пикапа. Внутри машины сидят двое мужчин.

Пока еще утро, и благодаря облакам не слишком жарко. Он вылезает из автомобиля и надевает на голову широкополую соломенную шляпу. На нем легкая куртка с контролем окружающей среды, старые полинявшие джинсы и истертые ботинки на низком каблуке.

Дверь пикапа открывается, и на землю спрыгивает молодой ковбой, тощий, словно пустынная саранча. Он приветливо улыбается новоприбывшему клиенту, машет рукой и подходит ближе. Алистер Драммонд тоже выходит из кабины, но остается подле лошадей, потягивая кофе из пластикового стаканчика.

— Доброе утро, гражданин Джонс, — говорит молодой человек. — Меня зовут Рэнди Герреро, я ваш проводник. — Глаза его одобрительно пробегают по костюму гостя. — Вижу, вы уже ездили верхом?

— Случалось. Зовите меня Скотти. Надеюсь, не заставил вас слишком долго ждать.

— Никаких проблем. Мы с гражданином Смитом как раз успели обсудить маршрут. Кое-где довольно круто, но у нас выносливые и сильные лошадки. Думаю, мы доберемся до подходящей обзорной точки часа через два-три. Потом осмотр, ленч и дорога обратно — по любому пути. Вряд ли стоит сегодня беспокоиться о жаре.

Они подходят к грузовику. Рэнди Герреро в последний раз проверяет подпруги и уздечки. Алистер Драммонд коротко кивает «Скотти Джонсу», но не произносит ни слова. Холодные глаза закрыты темными очками в металлической оправе.

По случаю прогулки президент «Галафармы» облачился в новенький фирменный костюмчик ковбоя-с-Дикого-Запада: черные джинсы, черная рубашка с белой строчкой, белый шейный платок и черная широкополая шляпа. Рыжеватые волосы, надменные черты и благородная осанка делают его похожим на пародийного героя старых вестернов. Драммонд совершил ошибку всех новичков в верховой езде — купил дорогущие остроносыe ботфорты на высоких каблуках, в которых совершенно невозможно ходить, испытывая хоть малейшее удобство. Пока они не развалятся.

Вот и отлично!

К каждому седлу прилагается навигационное устройство, два гигантских ящика и пакет со снаряжением на случай ЧП, еда и личные вещи. К седлу проводника приторочен еще и лазерный карабин в чехле, а на поясе у парня висит необычной формы «Иванов». Он сообщает клиентам, что пушка заморозит любую зверюгу, начиная от гремучей змеи и заканчивая пумой, и что сами гости в оружии не нуждаются.

— Вам помочь, Скотти? — робко спрашивает Рэнди, когда приходит время садится на лошадей.

Но он сам подтягивает стремена под свой размер и вспрыгивает в седло. Его пегий жеребец по имени Пако стоит неподвижно, словно скала.

— Похоже, не обязательно, — смеется проводник.

— А я бы не отказался от помощи, — холодно говорит Драммонд. — Я больше привык к английскому седлу.

— Конечно, Ал.

Рэнди помогает пижону взгромоздиться на большого чалого мерина.

— А хлыст? — хмурится Драммонд.

— Западные лошади не любят хлыстов, — отвечает Герреро. — Используйте поводья, если почувствуете необходимость. Но Колокольчик — просто душка. Если с ним хорошо обращаться, он сделает все, как вы хотите. — Он запрыгивает на свою лошадь. — Знаю, вы, джентльмены, хотите приватно поговорить, так что я не буду вам мешать, не стану разглагольствовать, как со всеми туристами. Главное, не отставайте от меня слишком далеко и помните про змей. Их тут целые толпы, и они могут нападать на лошадей. Ну, вперед!

Клиенты держатся изрядно позади Герреро, пока партия пересекает перевал и продирается сквозь заросли кустарников. Тропу не назовешь ни широкой, ни гладкой, и только редкие следы подков и высохшие лепешки навоза указывают, что дорогу недавно использовали. Впереди возвышается Медная Гора — неуклюжая и тяжелая громада с острыми утесами.

Равнина заканчивается небольшим каменным обвалом, и тропа становится более заметной. Расширяясь так, чтобы двое могли ехать рядом, она забирает наверх и поднимается по склону, покрытому можжевельником, акациями, чьи шестиметровые стволы увенчаны гирляндами желтых цветов. Ветер постепенно разгоняет облака, и небо расчищается. Стоит мертвая тишина, нарушаемая только глухим цокотом копыт, шумом падающих камней и скрипом кожи.

Так, не произнося ни слова, они едут около часа. Наконец Алистер Драммонд тихо говорит:

— Я проверил седла насчет жучков. Все чисто.

— Разве я не говорил, что эти проводники — надежные ребята?

Он с трудом сдерживает раздражение.

— Симон по-прежнему намерен начать гражданский иск немедленно?

— Мы никак не можем этого предотвратить. Дело отойдет к прокурору, как только Аса и Мэт Грегуар ратифицируют показания Шнайдера. Но, по сути, все не так страшно, как кажется, ты же сам понимаешь.

Драммонд кивает.

— Если произойдет слияние. — Еще несколько минут он молчит, а потом: — Я видел некролог Кати Вандерпост. Мои поздравления. Смерть приписана естественным причинам?

Он ощущает укол стыда и раздражения, но решительно отметает эти чувства, как уже не раз делал с той самой ночи. Он просто не выдержит, если даст себе осознать весь ужас совершенного поступка.

— Да. Мои люди из внутреннего отдела все подчистили. Яд не оставляет никаких следов. А… женщина, которая дала яд, бросилась с балкона, когда поняла, что сделала. Я сказал ей, что это — безобидный наркотик, который сделает Катю более сговорчивой.

— Ловко, ничего не скажешь. И кто же подставил за тебя свой зад?

— Она была доверенной Катиной экономкой. Настоящая простофиля. Никто не сомневается, что она покончила с собой. Даже не пришлось вмешивать в это дело полицию Феникса. Следователь объявил самоубийство причиной страшного горя после смерти любимой хозяйки.

— И теперь Катино завещание утверждается, и наследникам передаются права на владение акциями?

— Да…

— Прекрасно. Когда совет соберется в следующий раз?

— Еще точно не известно, мы не назначали. — Он берет себя в руки. — Катя не передала свою долю реверсионистам, она изменила завещание в последнюю ночь перед смертью. Никто не знал о ее планах, кроме поверенного — наглого юнца, который всегда сопротивлялся подкупам и уговорам остальных членов семьи.

— И кто же получил пай? — резким шепотом спрашивает Драммонд. — Кто, черт подери? Не говори только, что это Ева!

— Еще хуже, — признается он. — Катя оформила дарственную без каких-либо задержек. Она целиком отдала четверть акций Асе. И она сделала это еще при жизни, так что оспорить ее волю никак не удастся.

Президент «Галафармы» яростно содрогается в седле, как будто через него пропустили электрошок. Скакун начинает беспокоиться, и Драммонд быстро утихомиривает его. Несколько минут всадник тупо глядит впереди себя, а потом неожиданно резко дергает поводья. Колокольчик всхрапывает, вертится и намертво останавливается, уткнувшись мордой в соседнюю лошадь.

— Думаю, пора прекратить наши отношения, — ледяным голосом говорит Драммонд. — Раз и навсегда.

— Как хочешь. — Он ухитряется сохранять ровную интонацию, и старина Пако не шевелится. — И все же, мне кажется, я по-прежнему контролирую ситуацию. Объяснить как?

Из головы смены доносится голос Рэнди Герреро:

— Джентльмены, у вас все в порядке?

— Просто отлично! Мы сами справимся! — отвечает он.

— Твой план должен оказаться по-настоящему хорошим, — шипит Драммонд. — Если моим людям придется вмешаться, чтобы проследить за ходом слияния, то твоя семья накроется — и ты вместе с ней! Я должен получить «Оплот». И я получу его! Ты сам отлично знаешь, от этого зависит жизнь «Галафармы».

— Да. Знаю.

— И что же ты собираешься делать?

Драммонд дает мерину шенкелей, и тот мученически вздыхает. Всадники снова бок о бок двигаются вперед.

— Я сам убью Асу прямо перед советом. Он будет опасаться нападения твоих агентов, но у него нет причин подозревать, что я… партизан «Галы». — Он значительно добавляет: — Мой план может осуществить только кто-то из семьи Айсбергов. Кому Аса доверяет.

— Хм-м-м, — отвечает Драммонд.

Он думает так усердно, что едва ли не видно, как в голове его крутятся шестеренки, размышляя над перспективой уничтожения помехи.

— С этого момента я требую полноценного сотрудничества, Алистер, а не угроз и оскорблений. Или у меня не ничего получится. — Он улыбается. — Честно говоря, я требую немного большего. Мне нужно подписанное тобой назначение на пост главного управляющего делами подразделения «Галафармы» «Оплот» и продолжение контракта не меньше чем на десять лет вперед. С годовым жалованьем, как у тебя. Еще я требую тридцатипроцентную долю акций подразделения, а не двадцатипяти, как мы договаривались раньше, за мою неоценимую помощь в качестве твоего персонального агента по ходу приобретения «Оплота».

Тишина. Потом Драммонд говорит очень тихо:

— Понимаю.

— Рад слышать. Чувствую, отношения между нами ухудшаются, хотя я делаю для тебя все возможное. Конечно, я продолжу сотрудничество и постараюсь выполнить все, что в моих силах, если ты хоть немного ослабишь хватку. Я повязан с «Галафармой», и мне нет обратного пути.

— Особенно теперь, после Кати, — кивает президент «Галы». Но через секунду его резкость улетучивается, уступая место странной мягкости. Он протягивает руку и похлопывает собеседника по плечу. — Парень, если ты хочешь получить назначение, ты его получишь. Снимем головидеопленку — если это убедит тебя в полноценности моего сотрудничества.

— Это меня полностью удовлетворит.

Драммонд смеется почти проказливо.

— Я подпишу во время ленча. Идет? Больше никаких обид, да? Черт, я прошу прощения за издевательства над тобой, за мои поганые манеры. Это все стресс и нервное напряжение. К тому же никто не станет отрицать, что я наглый, вонючий ублюдок!

— Алистер, ты блестящий предприниматель с межгалактическим видением мира.

И полоумный, властолюбивый маньяк…

Он не позволяет себе задерживаться на таких мыслях. Спокойствие, самоуверенность и смелость помогли ему пережить очередной психологический кризис. Он снова принес дракону плохие новости и все же выжил. Более того, Драммонд наконец-то согласился подписать документ о назначении, которое он вынашивал за пазухой с самого начала тайного сотрудничества.

Алистер по-прежнему не способен осуществить слияние без его помощи — как бы президенту «Галы» этого ни хотелось!

— Тогда все в порядке? — ласково спрашивает Драммонд.

— Конечно. Сказать тебе, почему после смерти Асы совет немедленно примет решение о слиянии?

— Парень, я весь внимание.

Объяснение до смешного простое. Когда он замолкает, они спокойно едут еще довольно долго, друг за другом, потому что дорога сузилась и не может вместить двух всадников бок о бок. Вокруг простирается восхитительный ландшафт — высокие сосны, мягко окрашенные участки древних докембрийских пород, на западе то и дело сверкает водопад Тонто, летящий с высоты более чем тысячи метров, на востоке пролегли зеленые волны покрытых лесом холмов. Справа остается заброшенный золотой рудник, окруженный гниющими бревнами и ржавеющей техникой, — пижоны не выразили желания заглянуть туда.

У Медной Горы нет отчетливой вершины, поэтому уставшие лошади останавливаются у последнего смотрящего на север уступа около невысоких горных деревьев. Рэнди спешивается и подходит к туристам, чтобы подержать Пако и Колокольчика, пока наездники слезают на землю.

— Ал, Скотти, вот мы и приехали! Отсюда отлично видно все Небесное ранчо, оно прямо внизу на плато. Вон там, у залива, главный дом, расстояние меньше семи километров. Хозяйственные постройки, загон для скота, площадка для хопперов и контрольная башня на востоке, остальные домики разбросаны по всей равнине. Вон там старый тракт, ведущий от ранчо к руднику, северный склон не такой крутой, как здесь. Конечно, теперь по этому тракту никого не пускают. Вы взяли с собой бинокли?

— Я взял, — отвечает наездник по имени Ал Смит. Он вытаскивает оптический прибор из куртки и медленно осматривает панораму. — Очень впечатляет. Странно, почему Айсберги не установят на земле диссимилятор, чтобы избежать шпионажа. Или хотя бы защитное поле третьего класса.

Рэнди беззаботно смеется.

— Зачем же лишать себя миллиарда баксов? В их собственность входит семь кварталов земли к северу отсюда, которые будь здоров, как защищены с помощью сверхновых сирен и сканеров. Ни один хоппер не проберется неожиданно, потому что все небо прочесывают скрытые лазерные установки. Строения находятся вне досягаемости любого ручного оружия, так что Айсбергам просто наплевать на туристов, пусть они хоть верхом ездят, хоть палатки ставят. Но если вы подниметесь на любую из ближайших гор на машине, то внутренний отдел «Оплота» слетится, как мухи на дерьмо.

— Семь кварталов земли?

Гражданин Смит не знаком с архаическими единицами измерения.

— Около тысячи восьмисот гектаров, — со спокойной уверенностью говорит человек по имени Скотти Джонс. — Вполне достаточно.

— Подумать только, — бормочет Смит. Он снова оглядывает поместье. — Нет, вы только подумайте!

«Док-в-коробке» прописал пациенту кислород и некоторые лекарства, чтобы прекратить судороги. И постоянно напоминал, что необходимо доставить Джима Мацука-ву в ближайшую больницу.

— До Торнтага всего два часа, — сказал Джо Бетанкур. — Я читал о нем — это большой зимний курорт. Там отличная клиника, ведь им постоянно приходится иметь дело с переломами и простудами, не говоря уж о похмелье.

— Мэт, Айвор, вы останетесь с пленником, — начал я раздавать указания. — Я позвоню в клинику, узнаю, что можно сделать. Джо, иди в капитанскую рубку. И пришли Мимо ко мне в кабинет.

Вернувшись в свою берлогу, я включил коммутатор и связался с космопортом Торнтага, объявив о срочном медицинском вызове. Диспетчер переадресовал звонок в местное отделение «скорой помощи», и я переслал медсестре информацию с нашего бортового дока.

— Симптомы, характерные для отравления, — согласилась она. — Пациент жаловался на жжение или сухость в горле?

— Нет. Ни вчера, ни сегодня.

— Бессонница? Головная боль? Дрожь в руках?

— Нет.

— Гм… Вы летите с планеты Кашне?

— Именно.

Она проконсультировалась со своим компьютером и удивленно подняла брови.

— Боже мой! Что за мерзкая маленькая планетка… И тем не менее болезнь вызвана не одним из местных токсинов или биовеществ. Жаль, что вы не можете взять анализ крови. Ну, единственное, что я мог посоветовать, — это немедленно везти его к нам.

— Доктор, этот человек — опасный преступник. Необходимо, чтобы мы доставили его на Землю как можно скорее. — Я показал ей красную карточку «Оплота». — Корпорация уполномочила меня предложить вам любое вознаграждение, какое посчитаете нужным, если вы вышлете медицинскую бригаду к нам на судно.

Она скривила губы.

— Боюсь, ничего не получится.

— Любое вознаграждение, какое сочтете нужным. Официально больнице и в частном порядке тем, кто согласится лечить больного.

— Подождите, — сказала она.

В кабинет вошел Мимо, сжимая в зубах свою драгоценную сигару.

— Значит, все снова-здорово.

— Да. Снова-нездорово. Джим вроде бы пошел на поправку, и вдруг опять — бух! Это наверняка отравление.

— Но откуда берется яд? — недоумевал Мимо. — Не мог же он хранить его у себя с Дагасатта, а на Кашне у него не было никакой возможности что-нибудь достать. Он постоянно находился под охраной.

— Яд дают ему здесь, это старается наш таинственный друг. Но, черт меня подери, если я знаю, откуда он или она берет эту дрянь. Ни один имеющийся на судне химикат не входит в список ядов, который нам выдал док, невозможно также вывезти с Кашне хоть одно опасное вещество — там слишком хорошо за этим следят.

Мимо выпустил струйку дыма.

— Допустим, хотя это и невероятно, что кто-то из команды хранил яд с самого начала операции, взял его с собой еще до отлета с Серифа. Это имело бы смысл, если бы отравили Шнайдера. Никто ведь не знал, что мы возьмем в плен Мацукаву.

— Точно! Зачем травить Джима, а не Олли? Чей допрос нужно предотвратить? Ведь они оба крайне опасные свидетели против «Галафармы»!

— Но только Джим может оказаться полуклоном, — заметил Мимо.

Я обдумал его слова, но ничего нового так и не понял.

— Ильди, Джо и Айвор точно не знали о цели операции «К», когда они впервые зашли на борт «Чиспы» — еще на Серифе. Даже на Ногаве-Крупп им было не известно ни что мы ищем Олли Шнайдера, ни что подозреваем его как агента «Галафармы». Им сказали, что разыскивается преступный служащий «Оплота». Кроме меня, о Шнайдере знал только ты.

Мимо вытаращил глаза.

— Боже мой, я не сомневаюсь в тебе! — поспешил я добавить. — Это или кто-то другой, или вообще никто. Может быть, у этих хреновых полуклонов в зубе пилюля с ядом. Может быть, у Джима разыгралась аллергия на обеды Айвора…

— Гражданин Айсберг? — Медсестра вернулась с дисплея коммутатора. — Если ваша корпорация готова заплатить тройную цену, то мы можем выслать к вам полностью оснащенную медицинскую шлюпку с персоналом. Шлюпка — это достаточно большой передвижной госпиталь. — Она дала мне размеры.

— Никаких проблем, — воскликнул я, едва взглянув на цифры. — На нашем корабле места хватит. В дополнительном грузовом отсеке поместится пять таких шлюпок. Если понадобится, мы оставим на Торнтаге свою шлюпку.

— Очень хорошо. Мы будем готовы подняться, когда вы выйдете на парковочную орбиту.

Она назвала сумму, по ее мнению невероятную. Я обещал организовать немедленный перевод денег с Земли и цветисто поблагодарил медсестру. Мы попрощались.

Я повернулся к Мимо.

— Уже хотел просить тебя приготовиться доставить больного на Торнтаг, думал, что мне откажут. А теперь тебе нужно всего лишь подсчитать, влезет ли в брюхо «Чиспы» шлюпка «скорой помощи».

— И еще надо прихватить Карла. Хочешь, я заберу его с ребятами из космопорта?

Я на минутку призадумался.

— Давай с ним свяжемся. В идеале, он должен сесть на шлюпку «скорой помощи». Проверь, сколько у нас в грузовом отсеке места… И я не хочу, чтобы у руля стоял Джо, когда мы станем подлетать к планете. Пусть он останется в кабине под твоим присмотром, а сам возьми управление.

Он кивнул и вышел.

Я позвонил Еве, чтобы договориться о плате за медицинские услуги, и нашел ее в квартире в Торонто.

Она тут же перечислила необходимую сумму и сказала:

— Я меня появилась идея. Раз врачебная бригада все равно окажется у вас на борту, пускай они проведут ДНК-тестирование Гарту Вингу Ли и Мацукаве. И сразу же перешли информацию мне, чтобы Беатрис Манган смогла проанализировать сведения. Если это халуки, то мы вычислим их по генной цепочке, которую ввела в процесс полуклонирования Эмили Кенигсберг. Если понадобится, мы протестируем и остальных.

— Конечно! Как это я сам не догадался…

— Ты понимаешь, что показания этих двоих будут считаться недействительными, пока их официально не проверят в СИДе. До той поры это просто разведданные. Более того, пока у нас нет гуманоидного халука, живого или мертвого, единственным существенным доказательством угрозы полуклонирования остается мое маленькое синее тельце — улика, которую можно истолковать по-разному, — и твои утверждения о вражеской деятельности на Дагасатте.

— Знаю, Ева, знаю.

— Тогда береги себя, малыш. И заодно пленников.

Она отключилась.

Я тут же перезвонил Карлу Назаряну на Торнтаг.

Диспетчер центральной космостанции переадресовал вызов в гостиницу, где временно находились мои коллеги и Гарт Винг Ли с ними. Я приветствовал Карла и поинтересовался, как у него дела.

— Мы сидим в самой кошмарной дыре, какую только можно себе представить, — сообщил он. — Космомотель «Ночлежка звездных бродяг». Только здесь я могу быть уверен, что пленник не пострадает, а команда не пустится во все тяжкие.

Я представил себе, как жеманная Лотта Дейтрих, суровый охотник за преступниками Кассиус Поттер и отрешенный от всего мирского Гектор Мотлалести развлекаются в злачных местах Торнтага, и улыбнулся.

— Понятно. Бережешь свою суперкоманду от снежных зайчиков и ледяных горок? А как там Гарт Ли?

— Все мрачнее и мрачнее. Следим, как бы он не покончил с собой.

— Правильно. — Я рассказал ему о бегстве поддельной Эмили на Землю и о наших подозрениях (и надеждах), что Ли и Мацукава тоже окажутся полуклонами. — Я прозондирую старину Ли, как только он попадет к нам на борт. Пришлось отложить допрос Мацукавы из-за подозрительной болезни, которая случилась слишком уж вовремя. Может быть, это отравление.

— Ага.

— Он крайне мерзко себя чувствует, а наши диагностические приборы не определяют, что это за такое. Аппаратуру наверняка испортили намеренно. Думаю, ты был прав, когда говорил, что на борту у нас предатель.

— И что ты собираешься делать?

— То, чего так не хотел. Когда присоединитесь к нам, я прозондирую Джо Бетанкура и Ильдико Забо. Это или один из них — или никто.

— Ты спустишься и заберешь нас, или мне самому позаботиться о транспорте?

— Я договорился, что шлюпка «скорой помощи» стыкуется с нами на орбите Торнтага через два часа. Мацукаве нужна профессиональная помощь.

— То есть ты переводишь его на планету для лечения?

— Ни в коем случае. Мы тащим с собой местных костоправов и их передвижной госпиталь до Земли. Хочу принять меры, чтобы все мы добрались до места в добром здравии.

— Ничего себе! — Он приподнимает густые брови, прикидывая, во сколько обойдутся такие предосторожности. — То есть ты хочешь, чтобы мы с ребятами сели в медшлюпку?

— Именно. Детали о стыковке получишь в диспетчерской башне Торнтага. Иди туда прямо сейчас. Сейчас нельзя терять ни минуты. Вокруг «Оплота» творятся странные вещи.

— «Пломасо» починят только через неделю, — вспомнил Карл. — Мне направить судно курсом на Землю?

— Нет пока. Спросим у Мимо.

— Ладно. Кстати, я с пользой провел эти четыре дня и выудил кое-что важное из файлов с компьютера Гарта Ли. Тебе не придется продираться сквозь дебри, как Еве. Материал, который мы ей послали, — это первостепенные доказательства игральной торговли между «Галафармой» и халуками. Впрочем, о полуклонах ни слова. И ничего в помощь гражданскому иску «Оплота».

— Это еще не факт. Мои братец Даниил и его свора высокооплачиваемых законников могут найти способ привязать эти сведения к делу «Оплота». Дан тот еще адвокат. Настоящий Хитрец-Койот. Прямо скажем, когда мы были маленькими, Ева его так постоянно дразнила.

Карл казался озадаченным, но через мгновение лицо его прояснилось.

— Хитрец-Койот! Классический герой мультфильмов! Но разве его не обыгрывала постоянно какая-то быстрая пустынная птичка?

— Трясогузка. Они есть на самом деле — в Аризоне их полно. Давно уже позабыл о птичках. — И о том, как Хитрец Дан Айсберг заработал свое прозвище.

— Ладно, Адик, я, пожалуй, потороплюсь на космобазу. До встречи.

Изображение Карла исчезло, а я все еще сидел перед экраном коммутатора, перенесшись воображением (последнее время это случается слишком часто) в земли Дикого Запада, где мои далекие предки Айсберги заложили первое бревно Небесного ранчо в 1800-х.

Где отец и мать провели медовый месяц. Где я сам нежданно родился — слишком рано, и поэтому принял меня не первоклассный акушер из Торонто, как планировали родители, но старый конюх, который отлично умел обращаться с детенышами животных. Где Дан, Ева, Вифи и я проводили самые чудесные каникулы, делая вид, что мы обычные дети, а не отпрыски могущественного рода, которые раньше или позже получат в наследство звездную корпорацию.

Я вспоминал, как мы с папой бродили по горам и играли в ковбоев, как изучали камни и животных с мамой, как она рассказывала об истории Америки. Я вспоминал каньоны и горные террасы, сухие высокогорные леса в свете заходящего солнца, маленьких сов, вылетающих из зарослей кактусов сагуаро, и трясогузок, с писком носящихся по дорожной колее перед джипом.

Я вспоминал время, когда мать и отец еще были вместе, до отчуждения и развода, превратившего их в Катю и Симона, а мы были еще детьми, которые смеялись, дрались и любили друг друга. Я вспоминал, какой была раньше моя семья.

И какой она уже никогда не станет — особенно если мои подозрения оправдаются.

Наконец в кабинет вошла Мэт Грегуар и сообщила, что мы приблизились к системе Торнтага и готовы к стыковке.

— Как там Мацукава? — спросил я.

— Несколько хуже.

— А кто охраняет Олли Шнайдера?

Она взглянула на меня.

— В настоящий момент никто. Он по-прежнему спит после утреннего допроса. Я пару раз к нему заглядывала и перепрограммировала датчик частоты дыхания себе на портативный компьютер. Сказала, чтобы Мимо следил на мостике за Джо. Думаю, будет благоразумно, если Ильдико останется со мной и Айвором.

— Конечно, ты права, — покачал я головой. — Дай только я выпью чашечку кофе, и пойдем на корму.

Я сделал несколько глотков черного кофе, и мы отправились в медпункт. На мгновение нас ослепила вспышка гиперпрыжка, мы потеряли чувство пространства, а небо за иллюминатором превратилось в сплошное белое пятно. Потом звезды гиперкосмоса снова превратились в неподвижные сияющие точки на черном бархатном фоне. Еще несколько минут, и мы будем на парковочной орбите в полумиллионе километров от Торнтага, настоящего зимнего рая. Владелец его, концерн «Макродур», славился не только рабовладельческим отношением к служащим, но и тем, что обеспечивал своим сотрудникам самые роскошные во всей галактике отпуска. Считалось, что подобная тактика укрепляет верность работников своему концерну…

Когда мы вошли в палату, Айвор тревожно всматривался в лицо больного. Комнату наполняла страшная вонь.

— У Джима случился еще один приступ судорог и диареи, — сообщил великан. — Он без сознания. Я сделал все, как велел компьютер: пять минут назад док сказал, что у него прерывается дыхание. Джим получает кислород, но компьютер говорит, может понадобиться установить вентилятор. Это очень сложная процедура, и я не уверен…

— Мы ничего не будем делать, — отрезал я. — Скоро прибудет бригада врачей и нормально осмотрит Джима. Ждать уже недолго.

— Может, перенести его к транспортному отсеку? — предложила Ильдико. — Пускай медики начнут лечение, как только высадятся. У нас есть антигравитационная каталка.

— Хорошо, давайте, — согласился я. — Мэт, свяжись по кому с Мимо, и пускай он предупредит врачей, что у Джима проблемы с дыханием.

— Только я сначала вытру беднягу, а потом перенесем его, — проговорил Айвор, натягивая защитные перчатки. — Ильди, достань ему из ящика новый халат и собери каталку. Адик, пододвинь поближе мусорное ведро…

Больничная кушетка была оборудована системой трубок, которая позволяла промывать пациента прямо лежа. Айвор очень эффективно проделал операцию, разрезав Джиму одежду и вычистив гениталии с помощью шланга с теплой водой и антисептиком. Жидкие экскременты исчезали в стоке.

— Стой! — резко закричал я. — Черт подери, что это?

Одна штуковина уже унеслась с потоком нечистот, но вторую рука Айвора успела ухватить. Все мы наклонились ближе, забывая о страшной вони, и принялись рассматривать, что же Айвор моет в раковине.

Ильдико подставила лоток.

— Наверное, это вышло из его прямой кишки, — поморщившись, сказала она.

— Их целых два, — заметил я.

Велев Айвору заканчивать промывание и положить больного на каталку, я перенес лоток с необычным содержимым на стол под яркий свет. Ильдико снабдила меня прозрачной маской, перчатками, щипцами и острой иглой. Я начал осторожно разворачивать это нечто.

Мэт вернулась из коридора, откуда передавала Мимо сообщение, и пожелала узнать причину нашего ажиотажа.

— Мы уже на орбите. Шлюпка в пути… Адик, Боже мой, что у тебя там?

— Похоже на листья, — выдохнула Ильдико. — Это какой-то инопланетный организм?

Нечто оказалось раздувшимся, перекошенным свертком длиной сантиметров тринадцать. Щипцами я оторвал кусочек от верхнего слоя и посмотрел на свет. Так, отлично, это и в самом деле часть листа.

— Инопланетный — из Гаваны, — пробормотал я. Очевидно, Джим Мацукава снял обертку, прежде чем проглотить необычное кушанье, но я точно знал, что в лотке лежали промокшие остатки одной из первоклассных сигар «Кохиба Робусто», принадлежащих Мимо.

— У Мацукавы никотиновое отравление, — сообщил я, торжественно стягивая перчатки и хлопая ими о стол. — Яд введен не оральным путем. Я должен был сам догадаться: этот знаменитый фокус часто используют пираты. Одна сигарета — и ты валяешься кверху брюхом в госпитале, а улика смывается в унитазе.

— В нашем случае это произошло вчера, — протянул Айвор. — Когда я дотащил его до туалета.

— Тогда он использовал всего одну сигару, — задумчиво заметил я. — А неиспользованные припрятал у себя в выхлопной трубе, не разворачивая пластиковой упаковки. Вопрос в том, почему сегодня он принял целых две штуки?

— Чтобы стало еще хуже, — предположила Мэт. — В надежде, что мы отвезем его в Торнтаг, где сообщники помогут ему спастись.

— Но ведь Мимо хранит сигары в закрытом портсигаре! — возразил Айвор.

— Не смотри на меня так. — Ильдико покачала головой. — я выкурила свою сразу после ужина, еще на Кашне.

Лицо Мэт неожиданно посветлело.

— В кабинете Теренса Хоя Джо Бетанкур взял три сигары. Но я не помню, чтобы он выкурил хотя бы одну.

— Он мог подсунуть их Джиму в стаканчике с кофе, — продолжила эту мысль Ильдико. — В сухом состоянии «Робусто» довольно короткие.

В больших и добрых глазах Айвора появилось недоумевающее выражение.

— Неужели Джо — предатель? Но этого не может быть!

— Очень даже может, — мрачно пробубнил я. — А сейчас он на мостике вместе с Мимо. — Я уже было потянулся с микрофону интеркома на запястье, но вовремя остановился. — Нет, мы не можем предупредить Мимо отсюда, иначе Джо услышит. Надо вытащить парочку «Ивановых» из оружейного склада и захватить его неожиданно.

На все время полета все ручное оружие закрыто в специальной камере, и только я, Мэт и Мимо имели доступ к арсеналу.

— Айвор, вези Мацукаву в предбанник транспортного отсека, — сказал я. — А вы, девушки, со мной.

Мы рванулись вниз по коридору, через камбуз и столовую, миновали закрытый кабинет и кают-компанию, откуда через иллюминаторы виднелся Торнтаг, красивая, наполовину освещенная планета с голубыми морями и сверкающими снежными континентами.

Тяжелые створки распахнулись, впуская нас в широкий холл, за ним находились двери в кладовки со снаряжением. Камера оружием располагалась чуть дальше, прямо перед коротким коридором, ведущим к капитанской рубке.

Неожиданно я замер на месте, и Мэт с Ильдико врезались мне в спину.

Впереди, метрах в восьми открывающаяся в рубку дверь была открыта. На пороге стоял Джо Бетанкур, заломив Мимо руку и держа его перед собой. В правой ладони предатель держал поварской нож длиной 14 см и прижимал его к шее старого контрабандиста.

Вот черт, подумал я. Дерьмовый кухонный нож?! Ничего себе!

Но это старомодное оружие, отточенное, словно бритва, отлично делало свою работу. Из крошечного пореза струилась кповь и капала на белоснежную водолазку Мимо, впитываясь в тонкую кашемировую ткань. Глаза моего друга были широко распахнуты, рот слегка кривился от боли.

— Стоять! — приказал Бетанкур. — Стойте, где стоите, или я убью его прямо сейчас!

— Ладно, Джо, хорошо. Как скажешь.

Я поднял обе руки, но продолжал оглядываться по сторонам. До оружейного арсенала оставалось всего каких-нибудь три метра.

— Стоять, не двигаться! Я не шучу. Я пропорю старому ублюдку глотку!

Кровь из раны все текла, но, к счастью, не била струей, как бывает при повреждении важных артерий. Взгляд Мимо утратил остекленелую неподвижность и медленно сфокусировался на мне. Медленно-медленно один черный глаз закрылся.

Ура!

Из горла старика донесся приглушенный хрип.

— Извини, Адик. Он застал меня врасплох во время гиперкосмического прыжка. Ay, dios mio. [11]

Он задрожал и тяжело осел, как будто потерял сознание. Джо рванул заломленную руку Мимо и зашипел:

— Встать, ублюдок! И заткни пасть. Еще одно слово — и ты труп.

Тот послушался и снова подмигнул мне. Да, пожалуй, ему не так плохо, как кажется.

Я шажок за шажком двигался к цели.

— Спокойно, Джо. Больше не трогай его. Мы сделаем все, что тебе нужно…

Я притворился, что споткнулся о свои же собственные ботинки, и упал на землю, откатываясь вправо. Ноги Мимо подкосились, и они оба пошатнулись. Да, Джо оказался сильным парнем, но старый контрабандист был на голову выше его и висел в руках громоздким, неуклюжим грузом.

— Черт подери! — завопил Джо и оттащил Мимо назад.

Как я и рассчитывал, он решил, что я пытаюсь подобраться поближе и прыгнуть на него. На самом же деле целью моей являлась комната с оружием. К сожалению, открыть дверь и схватить бластер я не успевал никак, в моих силах было только помешать Бетанкуру заполучить более эффективное оружие, чем кухонный нож. Только бы он не решился выполнить свою угрозу! Я перевернулся, вскочил на ноги и прижался лицом к двери, которую только я, Мимо и Мэт могли открыть. Или закрыть.

Смотря в замок, я сказал:

— Аварийный код, альфа-три-один-один.

Штука громко пропищала пять раз, и я отошел в сторону, дожидаясь последующих действий Джо.

— Ах ты, сукин сын! — Вот что он сообщил. — Что ты сделал? Что?

Жаль, что он не оставил Мимо в покое и не подошел с ножом ко мне. А то я бы ударил его ботинком по яйцам так, чтобы они повисли у него на ушах, и сломал бы запястье, как корень сельдерея. Но он вовремя вновь обрел равновесие и, по-прежнему извергая проклятия, крепче сжал заломленную руку пленника. Он поднял ее так высоко, что я побоялся, не вывихнут ли сустав.

Мимо с опущенной головой стоял на коленях и тихо стонал. Тонкое острие ножа указывало теперь на нижнюю часть затылка.

Джо заговорил прерывистым шепотом, в котором слышалась хорошо скрываемая ярость. Я мог только восхититься его самоконтролем.

— Если я проткну Мимо вот тут, ему конец. С дырявым горлом у него еще был шанс победить меня, но не с проколотым мозжечком. Ты понял? Понял?

— Да.

Я полностью выпрямился и медленно сложил руки на затылке.

— Что ты сделал с оружейным отсеком? — спросил он меня. — Аварийный замок?

Я кивнул.

— Действует двадцать четыре часа. Никакого противодействия.

— Врешь! Я убью Мимо прямо сейчас! Это не шутка!

— Я говорю правду, — спокойно отозвался я. — И если ты убьешь его сейчас, то потеряешь единственное преимущество, которое у тебя есть. Так что хватит пороть ерунду и облегчи хватку, пока он сам не помер от сердечного приступа.

Джо Бетанкур смерил меня ненавидящим взглядом. Тяжело дыша, он все же слегка ослабил давление на руку Мимо. Старик облегченно всхлипнул и посмотрел на меня, криво усмехаясь:

— Я старался, amigo.

— Заткнись! — оборвал Джо. — И встань на ноги, дерьмо!

Мимо послушно поднялся, морщась от боли. Нож по-прежнему упирался в основание его затылка. — Вы двое. — Джо кивнул в сторону Мэт и Ильдико, которые неподвижно стояли в дальнем конце холла. — В шлюз. Немедленно!

Я пришел в ярость. При нажатии определенной кнопки шлюз отсека открывался в бескрайний космос.

— Ты, задница! Ты хочешь…

В голосе Бетанкура послышались утомленные нотки.

— Я не убиваю людей просто так, Айсберг, веришь ты или нет. Мне нужно просто убрать их с дороги. — И прикрикнул на женщин: — Шевелитесь же, сучки!

Они двинулись в сторону «мусорки», ни единым жестом не выразив недовольства или страха.

— А как насчет меня? — спросил я.

— Ты мне нужен. Закрой за ними дверь.

Ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Он заставил меня сломать предохранитель, чтобы Мэт и Ильдико не могли выбраться сами.

— Отлично, — одобрил он. — А теперь на склад. И побыстрее.

В одной из кладовок в шкафу на верхней полке лежала моя старая знакомая — клейкая магнитная лента. На этот раз моток находился в очень удобной упаковке с встроенными ножницами. Джо приказал мне перевязать лодыжки восьмеркой, чтобы ноги оказались как бы в колодках. Между ступнями оставалось сантиметров сорок. Следующим делом я связал запястья: достаточно свободно, но при этом прочно. Джо удовлетворился: я мог действовать, но при этом испытывал страшные неудобства.

— Бери ленту с собой, — сказал Бетанкур, и мы направились к корме.

— Утоли мое любопытство, — проговорил я, ковыляя по коридору. — Ты с самого начала работал на «Галу» или они заарканили тебя на полпути?

— Второе. — Он вновь обрел спокойствие. — Когда ты послал меня уничтожить халукское судно, которое приближалось Дагасатту, я изрядно напортачил. Не справился с управлением во время предварительных действий врага. Этот халукский корабль оказался настоящим монстром, почти как мой. Я нанес ему некоторые повреждения, но он взял меня на прицел — и стало ясно, что я труп. Но вместо того, чтобы разнести меня по всей галактике, он захотел заключить сделку. Как в плохом приключенческом романе! Главный у них человек, как я тебе и говорил, и он узнал «Чиспу». Сказал: это судно у него украли. Думаю, поэтому он и не стал меня убивать. Он знал все примочки моей крошки лучше меня.

— А капитан халукского судна представился?

— Его зовут Эрик Скогстад, как ты и думал, это парень с большими светлыми усами. Он предложил мне неслабую взятку — в двадцать раз больше, чем ты, — если я помогу Шнайдеру улизнуть от тебя. Живым. Он должен был остаться жив. Старина Эрик серьезно беспокоился, не прикончишь ли ты Олли. После того как я принял предложение, Скогстад перевел деньги на мой счет прямо на месте! Эй, я ведь не мог ему отказать, разве нет?

— Конечно, нет, — с отвращением буркнул я. — Ты и Карла отправил на бойню, да?

— Скогстад спросил, что случилось с Гартом Ли, парнем, который управлял кораблем, когда ты спер его. По пути на Ногаву-Крупп я подслушал ваш с Мимо разговор, когда вы обсуждали эти дела в кают-компании. На первой встрече ты не особо подробно проинформировал нас об операции, и мне хотелось знать, к чему на самом деле готовиться. Это ведь мое право, черт подери!

— И ты рассказал Скогстаду все, что знал о Ли?

— Угу. Что парень по имени Карл Назарян летит с ним на Землю в принадлежащем Бермудесу «Бодасконе Y660», и что Карл Назарян, скорее всего, покинул Сериф в одно время с нами.

А «Галафарма» воспользовалась многочисленными связями в Рукаве Ориона, проследила за кораблем Карла и попыталась уничтожить его. Поражение в космическом бою привело к еще более удачному стечению обстоятельств.

— Значит, ты сделал свое дело и вернулся на Дагасатт, — продолжал я. — А Скогстад вернулся на базу халуков.

— Наверное. Он сказал, что поблизости нет больше тяжелых халукских военных крейсеров. Он был уверен, что ты схватишь Шнайдера, вызовешь зональный патруль и отряды «Оплота», а сам с пленником полетишь на Кашне. По прибытии на Кашне я должен был связаться по субпространственному коммутатору с Тайлером Болдуином, главой службы безопасности «Галафармы». Его офис находится в Торонто. Рассказать, как идут дела, и получить дальнейшие указания.

Он замолчал, и лицо его посуровело. — Я испугался, что Скогстад вздумал надуть меня, когда «Чиспу» атаковал большой халукский крейсер до того, как мы покинули систему Дагасатта и забрали тебя с Ильдико. Мимо управился с пушками, а я призадумался.

— Как раз вовремя! Ты просто идиот, если веришь «Галафарме»!

— Мне заплатили авансом, — самонадеянно возразил он. — А если «Гала» все же ведет двойную игру, то у меня запланирован небольшой сюрприз. На время, когда придет пора отдавать пленников.

— Сюрприз никак не связан с сигарами? — невинно спросил я.

Он издал нервный смешок.

— Значит, ты догадался про «Кохибы»! Нельзя так расходовать хорошие сигары, да? Но фокус сработал без всяких накладок. Странная штука — Болдуин мне плешь проел, что Мацукава должен остаться в живых, но допрашивать его не должны. Я предложил шлепнуть Джимми, но он отказался. А вот Олли его совершенно не волновал. Болдуину плевать, что ты прокомпостировал ему мозги.

Что-то не сходилось во всей этой истории, но я не мог понять, где же именно прокол. Я хотел попытаться узнать подробнее, чем же так важен Мацукава для «Галафармы», — но тут мы подошли к медпункту. Джо знал, что мы собираемся перевезти Мацукаву в транспортный отсек, поэтому мы продолжили путь. Мимо тихонько шел впереди, ноги его ступали ровно, хотя на полу оставался кровавый след. Джо сделал несколько неглубоких порезов на его шее, чтобы тот не забывался.

Больше всего меня волновало, прибыли ли уже военные корабли «Галафармы» на нашу орбиту? Должно быть, где-то поблизости они прячутся за диссимиляционными щитами и ждут не дождутся, когда придет пора вмешаться. Да, спасибо Джо Бетанкуру — сегодня их ждет отличный улов. Не только Олли, Джим и Гарт Ли, но еще и Большая Светлая Надежда звездной корпорации «Оплот» — я. Сам того не подозревая, Джо почти поставил точку в нашей трагикомедии. Когда ребята из «Галы» бесцеремонно прикончат меня, «Оплот» пойдет ко дну.

Потому что я не составил завещания.

Последний раз я подписал документ о передаче всего имущества своей бывшей жене Джоанне де Вет, но он автоматически аннулировался, когда я в первый раз лишился гражданства. По закону СПЧ, если я погибну теперь — обремененный гражданством и четвертной долей корпорации — мои акции будут разделены поровну между ближайшими родственниками. То есть Симоном, Даном, Евой и Вифи. И только Ева присоединит свою долю к Симону, чтобы проголосовать против слияния. А все остальные — в том числе и пребывающая в сомнениях тетя Эмма — проголосуют «за». Таким образом, снова получится комбинация пятьдесят на пятьдесят, при которой выигрывает Драммонд.

Скажете, что я один виноват в этой кошмарной истории? Что я вел себя как сентиментальный придурок и взял с собой Джо и Ильдико, хотя подозревал одного из них в предательстве?

Что ж, так оно и есть. Но иначе я поступить не мог.