Романов. Том 5

Глава 13

На этот раз наш самолет взмыл в небо вместе со звеном уральских истребителей. Мария Евгеньевна не хотел рисковать, и выслала нам сопровождение. Почти пятьдесят бойцов Романовых летели в брюхе второго самолета. Естественно, им досталась броня с моей версией «Оракула», а не тот эрзац, что устанавливал на свои изделия Святослав Святославович.

Матушка с сестрой сидели отдельно от меня, готовя речь для похорон и периодически попивая успокоительное.

А я просто ждал приземления и думал. Став наследником, я был обязан явиться, так что теперь обдумывал, что делать с Уралом.

Все получилось очень глупо. Дядя прилетел проверить госпиталь, в котором лежали бойцы Демидовых. Разумеется, ему нужно было поднять свой престиж как будущему главе рода, а заодно и раздать заслуженные награды от имени Руслана Александровича. Но госпиталь был уничтожен, когда наследник Демидовых навещал раненых. Осколок пробил княжичу сердце, и к моменту, когда его нашли под завалами, Кирилл Русланович был уже несколько часов как мертв. Как и почти пять сотен людей, находившихся в здании — как солдаты, так и персонал. Выжила только группа медиков, уехавших буквально за десять минут до взрыва за новой партией пострадавших.

Дед сдал, и, судя по словам матушки, только постоянное присутствие рядом целителей не позволило ему отойти в мир иной вслед за сыном.

И теперь мне предстоит стать наследником не на бумаге, а в реальности. Конечно, учитывая мощь — как военную, так и промышленную — Уральского княжества, это могло бы быть подарком судьбы. Но вместе с тем погиб родной мне человек, а на меня свалилась ответственность, к которой я совершенно не готов.

И что теперь с этим делать, я пока что не представлял. Это только в сказках необразованный варвар садится на трон и правит справедливо, а его подданные счастливы. На деле возглавлять любое крупное общество — адский труд. В большинстве случаев неблагодарный.

Одно я знал точно. Взрыв госпиталя — ответ Толстого на успехи царской армии. И пусть государь со своим штабом делают свою работу, я сделаю свою.

Погладив крышку ноутбука, я выглянул в иллюминатор. Серое небо, грязная вата облаков, вдали, где чернеют тучи, мелькают вспышки молний.

Мне пока что неведомо, знал ли Толстой, что великий княжич Уральский приедет с визитом. Но я это выясню. Вычислю великого князя и отплачу ему.

Не захотел Рюрикович жить в Русском царстве. Значит, он в нем умрет.

— Княгиня, мы подлетаем, — объявила стюардесса, выйдя в салон.

Матушка кивнула ей и застегнула ремень. Ксения просто захлопнула ноутбук, на котором они писали речь, и вернулась на свое место рядом со мной.

— Как ты? — спросила сестра, глядя на меня с тревогой.

— Все в порядке, — заверил я ее.

Сергей с отцом остались в Москве, заниматься делами рода Романовых. Хотя брат и хотел полететь с нами, но наследного княжича отправлять Алексей Александрович счел неразумным. Я был с ним согласен — хватит и того, что помимо меня, как следующего князя Уральского, прибудут в качестве членов семьи матушка с сестрой.

Полагаю, дед согласится, что их обеих нужно запереть в особняке под охраной, пока я буду делать свою работу. Конечно, боевые действия теперь ведутся далеко, но нельзя придумать лучшего способа уничтожить род, чем похороны наследника. Ведь съедутся все главы боярских родов, все члены семьи Демидовых. Одним хорошо подготовленным взрывом можно покончить со всеми разом.

Поэтому я взял с собой столько бойцов — нужно быть уверенными в том, что безопасности Романовых ничего не угрожает. Придется немного нарушить протокол, чтобы осмотреть каждую пядь земли, но сейчас не тот случай, чтобы оглядываться на традиции.

Нас встречал десяток бронированных машин. Люди Демидовых быстро смешались с нашими бойцами, все действовали так слаженно, будто не люди, а шестеренки одного механизма.

Нас троих посадили в разный транспорт — может быть, и излишняя предосторожность, но я был совсем не против. Двигались тоже не друг за другом, а отдельными группами. С учетом того, что вдоль трассы размещалась бронетехника, картина выходила тревожная.

Дорогу до особняка князя Демидова я не запомнил, все еще погруженный в раздумья.

Дядя был хорошим человеком. Мы, может быть, и не были особо близки, но я мог с уверенностью сказать, что Кирилл Русланович — достойный княжич, на которого можно положиться в трудную минуту. Нередко я был свидетелем, когда он проявлял свои лучшие качества — честь, отвагу, справедливость. Его отношение к подданным всегда было уважительным. Невзирая на то, кто стоит перед ним, Кирилл Русланович относился к людям по-человечески. Очень редкое качество для этого мира.

На крыльце нас встречала Мария Евгеньевна Демидова. Уральская княгиня была сосредоточена и холодна. Раскланявшись, мы разошлись по комнатам, чтобы привести себя в порядок.

На этот раз в моей комнате слуги повесили одежду с гербами Демидовых. Отныне только так мне и предстоит появляться на этой земле — как наследному княжичу. И хотя я все еще не хотел принимать на себя эти обязанности, но я дал слово Руслану Александровичу, и нарушать его не намерен.

Приняв душ и переодевшись, я поднялся в спальню деда. Здесь дежурила охрана князя, сидел в кресле старый седой медик, рядом с ним дремал целитель. Но меня пропустили без каких-либо вопросов.

— Он будет рад вас видеть, Дмитрий Алексеевич, — шепнул мне охранник, прежде чем открыть дверь.

В спальне не горел свет, только раздвинутые шторы у окна позволяли рассмотреть громадную кровать, на которой лежал Руслан Александрович. На звук открывшейся двери он поднял веки и взглянул на меня.

Рядом с постелью стояло кресло, в которое я и сел. Демидов протянул мне руку, и я сжал его сухие пальцы в своих ладонях.

— Я еще не умер, — произнес печальным голосом князь. — Так что сделай одолжение, Дмитрий, не смотри на меня, как на покойника.

Я кивнул.

— До покойника тебе действительно далеко, — сказал я. — И я не сомневаюсь, что под присмотром Марии Евгеньевны ты проживешь еще не один десяток лет. Князь Демидов крепок, как Уральские горы.

Он прикрыл глаза.

— Я помню, что обещал тебе, Дмитрий, — заговорил Руслан Александрович негромко. — Но обстоятельства изменились, а ты единственный наш кровный сын. Кроме тебя мне не от кого ждать помощи.

— Я от своего слова не отступлюсь, — ответил я. — Так что даже не переживай об этом. Просто поправляйся, а потом мы со всем и со всеми разберемся. Я тебе обещаю.

Он сделал глубокий выдох.

— До похорон Кирилла еще есть время, я провожу сына, как подобает, — сказал он. — А теперь иди, Дмитрий Алексеевич. Дай отдохнуть старику.

— Слушаюсь, князь, — отозвался я, выпуская его ладонь и поднимаясь на ноги.

Да, время до похорон Кирилла Руслановича еще есть. И его хватит, чтобы развернуть полевой пункт «Оракула». Я же теперь наследник, и кое-что имею полное право делать на Уральской земле.

Под моим руководством и в сопровождении охраны Романовых практически сутки технический персонал таскал и соединял оборудование, возводя копию царского «Оракула». Под бункером, в котором разворачивался штаб Урала, я занял практически все свободные помещения, а часть устаревшего барахла и вовсе приказал уничтожить, предварительно скопировав данные. Зато и мощности получил соответствующие.

Соль ситуации в том, что даже «Оракул» не может отследить «паука». Поэтому, когда я войду в ту же систему, которую будут отслеживать Милославские, они ничего не увидят.

Но спешить я не стал. Дядя заслуживал достойных похорон, и наследник обязан на них присутствовать. Ведь нет ничего более угнетающего, чем осознание угасания династии. Демидовы правили Уралом так долго, что, возможно, ни один князь не сможет с ними сравниться по древности. И если я не приду, как наследник Демидовых, это пошатнет моральный дух подданных Руслана Александровича. Этого допускать нельзя.

Так что когда «Оракул» был запущен, я установил три смены из операторов Романовых, прибывших с нами. Их задача — контроль и защита княжества.

Завтра придется вставать очень рано, так что задерживаться в подвале дольше необходимого я не стал и отправился спать. И без того на запуск «Оракула» ушел весь день — пока оборудование доставили, пока подключили.

Слуги Демидовых не особенно понимали, что конкретно я делаю и зачем. Но ни один не посмел оспорить мое решение. Фактически до того момента, как дед встанет на ноги, я стал временным исполняющим обязанности князя Уральского, а это значит, что мое слово — закон.

Единственная, кто мог бы меня остановить, это Мария Евгеньевна. Но бабушка, лишь увидев, как ее люди таскают шкафы и блоки, кивнула мне, показывая, что не станет мешать.

В постель я рухнул настолько утомленным за последние дни, что даже не почувствовал, как голова коснулась подушки.

А утро для меня началось с легкого потряхивания за плечо. Раскрыв глаза, я узнал Анастасию Кирилловну — старшую дочь Кирилла Руслановича. Траурный наряд девушки, похожей на более молодую версию матушки, показался мне черной кляксой, разлитой вокруг белого лица с покрасневшими глазами.

— Дмитрий, вставай, — прошептала она, едва шевеля покусанными губами. — Пора.

Кивнув, я сел на постели, а моя двоюродная сестра покинула мои покои. Едва за княжной закрылась дверь, я сбросил одеяло и проследовал в душ. Сон пошел на пользу, я чувствовал себя полным сил и был готов к новому дню с его проблемами и вызовами.

Перед выходом посмотрелся в зеркало, после чего поправил манжеты рубашки, выступающие из-под рукавов пиджака с гербом Демидовых. Надев перстень с таким же гербом, решительным шагом покинул свои комнаты.

Впереди была долгая процедура прощания, после которой Кирилла Руслановича поместят в родовую усыпальницу Демидовых. И поминальный обед, который будет также развернут по всему княжеству. Естественно, никаких праздников и веселья, только траур и скорбь.

Спустившись по лестнице на первый этаж, я кивками поприветствовал собравшихся в гостиной бояр Урала. Мужчины, многие из которых годились мне не только в отцы, но и в деды, а то и прадеды, уважительно склоняли головы, приветствуя наследника княжества.

Говорить мне ничего было не нужно, так что я дожидался остальных Демидовых и Романовых у первой ступеньки лестницы. Усилив слух с помощью дара, я слушал едва уловимый шепот бояр, собравшихся проводить княжича Уральского в последний путь.

— Романов теперь сменит фамилию? — спрашивал, кажется, Медведев. — Насколько я знаю, он же еще не обручен?

— Придержи коней, за него Волковы уже Василису сватают, — ответил ему незнакомый голос. — И князь лично за нее хлопотал, так что советую не спешить. Помяни мое слово — Руслан Александрович тебя об колено сломает, если ты ему планы порушить вздумаешь.

— Увидим ли мы его сегодня? — вздохнул третий боярин. — Я, когда Мишка мой погиб, неделю оправиться не мог. Спасибо Марии Евгеньевне, отрядила мне целителей. И то еле выходили.

— Ну, так ты кто такой? А князь — Демидов, — с легким благоговением ответил Медведев. — Уральские князья так же крепки, как Уральские горы.

И стоило ему договорить, как на втором этаже показался сам князь Демидов. Руслан Александрович вел под руку супругу. За Марией Евгеньевной шагала матушка, и только после нее — уже Ксения и дочери Кирилла Руслановича.

Деду не пришлось говорить, бояре сами склонились перед ним и не распрямляли спину, пока Руслан Александрович не спустился с лестницы.

— Идем, Дмитрий Алексеевич, — велел князь Демидов, поведя рукой.

Бабушка тут же отступила на шаг, давая мне идти по правую руку от ее супруга. Еще одна демонстрация, какое место мне отведено на Урале. Сомневаюсь, что она кому-то была нужна, но это решать было только князю, а Руслан Александрович не упускал случая напомнить своим подданным о субординации.

Вместе с дедом мы вышли на улицу. Он дышал ровно, был как обычно серьезен и совсем не походил на умирающего, каким я встретил его вчера утром. Хороший знак.

— Волкова постаралась, — пояснил князь, заметив мой взгляд. — Хорошая девочка, жаль, что ты от нее отказался.

Я кивнул, не опровергая его мнение.

— А если я скажу, что за ней уже половина холостяков княжества гоняется, не передумаешь? — спросил он, хитро подглядывая на меня.

— Нет, князь, — покачал головой я в ответ. — Дар Демидовых не подходит для целителя. Я загублю ее талант. Если раньше еще был выбор, теперь же это лишь навредит.

Он наклонил голову, принимая мои слова.

— Сам боярину скажу, — произнес Руслан Александрович.

Не то чтобы мне было сложно сделать это самому, но это Демидов хлопотал за Василису Святославовну. Ему и вести переговоры с Волковым. В конце концов, я теперь его наследник, а не Романовых. Значит, и выбор невесты меняется. То, что позволено младшему княжичу, не позволено наследнику.

С другой стороны, я ведь обещал, что Василиса Святославовна может быть спокойна, и помолвки между нами не будет без обоюдного желания. А при всем нашем взаимном уважении, мы остались неплохими соратниками, но никак не влюбленной парой. Так что целительница порадуется этой новости. В отличие от самого боярина.

— Ты же не вернешь ему то, что он тебе отдал за протекцию? — спросил я, сопровождая деда в сторону семейной часовни.

Часовня это скромно сказано, разумеется. Высота в два этажа, гигантские витражи, огромные двери. Перед нами возвышался маленький храм, уж не знаю, как его правильно классифицировать, религия так и осталась для меня непознанной темой.

Внутри уже все было готово, двери были распахнуты, нас встречал патриарх Урала. Сам он, как и большинство здешних жителей, на кроткого и смиренного не походил — косая сажень в плечах, огромный рост. Только по одежде и символике можно было понять, что перед тобой действительно священник, а не бывалый наемник, способный переломить человека пополам.

— Боярин получил то, за что платил, — ответил мне Руслан Александрович, подходя к крыльцу. — Я обещал ему знакомство Василисы с тобой, но не гарантировал помолвку и уж тем более брак.

Я кивнул, одновременно давая понять, что услышал, и при этом приветствуя патриарха.

За нами все это время следовала толпа, но они держались на почтительном расстоянии, не смея приближаться больше положенного. Так что нашего разговора никто не слышал.

А дальше началась церемония, и все это время я молча стоял рядом с дедом, слушая патриарха.

Горели свечи, пели служители церкви. Люди стояли, крестясь и кланяясь в нужных местах.

Я видел искренние слезы на глазах бояр и допущенных слуг. Слышал тихие всхлипывания женщин за нашими спинами.

И мне пришла в голову мысль, что если Кирилл Русланович получит второй шанс, как получил его я, быть может, его жизнь сложится лучше.

Несколько часов мы провели в церкви, после чего я прошел к гробу вместе с несколькими боярами. Подняв его на плечи, мы пошли к выходу. Люди расступались перед нами, давая дорогу, в полном молчании.

Путь до семейной усыпальницы Демидовых был недолгим. Здесь тоже все было подготовлено — горели свечи в нишах на стенах, на постаменте прибили табличку с именем и датами рождения и смерти.

Закончив с погребением, мы вышли наружу, и я вдохнул прохладный осенний воздух. Погода стояла прекрасная, утопали в желтых листьях деревья, светило солнце. Жизнь продолжалась, природе было все равно, что делают люди.

Дед вновь привлек меня к себе, и мы направились обратно в особняк на поминальный обед. Снова сопровождающие держались на дистанции. Но теперь Руслан Александрович опирался на мою руку сильнее. Ему стало заметно хуже, так что пришлось усилить тело настолько, чтобы я мог удержать князя одной рукой. Никому не следует видеть, что князь Демидов не такой уж и прочный.

— Спасибо тебе, Дима, — шепнул он мне уже на пороге особняка.

— Это мой долг, — ответил я.

— Как наследника? — хмыкнул Руслан Александрович.

— Как внука, — улыбнулся я. — А о долге наследника мы поговорим позже, если позволишь.

— Договорились, — кивнул он мне и уже самостоятельно прошел в столовую.

До самого вечера затянулся поминальный обед. Но вот последние гости покинули дом князя, и Руслан Александрович кивнул мне в сторону лестницы. Женщины остались наедине, а я вновь подхватил деда под руку и помог ему преодолеть ступеньки.

— Я пошлю за Василисой, — предупредил я князя, когда мы, наконец, добрели до его спальни. — Мне не нравится, как быстро ты слабеешь.

— Я сына похоронил, Дима, — ответил тот, небрежно отмахнувшись от моего предложения. — Дай мне побыть отцом, а не князем.

Я помог ему раздеться и лечь в постель. Заботливо укрыв деда, сел рядом в кресло и вновь взял его за руку. Машинально посчитал пульс, и только убедившись, что Руслан Александрович не собирается падать в обморок или умирать, заговорил:

— Насчет долга наследника…

— Говори прямо, внучок, тут все равно никто не подслушает, — велел мне шепотом он.

Я кивнул.

— У меня есть способ заставить убийцу Кирилла Руслановича заплатить за все совершенные им грехи, — сказал я. — Но так как я теперь наследник Урала, я обязан спросить тебя.

Демидов сверкнул глазами, на миг вновь став таким же, каким я всегда его помнил. Крепким, уверенным и жестким человеком, не боящимся принимать суровых решений.

— Тогда сделай это, — велел он. — Делай все, что посчитаешь нужным, Дима. Но доставь мне его голову.

Я поклонился и выпустил руку деда.

— Так и будет, князь.