Романов. Том 5

Глава 11

Со мной никто не разговаривал, пока шла подготовка к поединку чести. Как и было положено, все вопросы решали секунданты, я же просто ждал на полигоне, когда все начнется.

Погода не радовала теплом, но хотя бы туч на небе было не заметно. Ветер то и дело пытался растрепать мне волосы. На полигоне великого князя Московского пахло хвоей, хотя до внутреннего парка было далеко, но аромат приносил с собой ветер.

— Дмитрий Алексеевич, — обратились ко мне из-за спины, и я медленно обернулся.

Первый человек, заговоривший со мной, оказался личный целитель Михаила II.

— И вы здесь, Константин Владимирович? — улыбнулся я, кивком приветствуя уже не единожды помогавшего мне человека.

— Государь хотел, чтобы все прошло по правилам, а значит, и мое присутствие тоже обязательно, — ответил Ерофеев, поправляя перчатки и ежась. — Погода, к сожалению, не балует. В моем возрасте уже начинаешь задумываться, что от подобных ранних прогулок по сырости и холоду следует отказываться. Но долг требует.

Я кивнул в ответ.

— Меня в такие дни греют приятные мысли, — произнес я, глядя на человека, способного манипулировать временем.

Нет ничего странного в том, что его дар не защищал от непогоды. Такое с уникальными способностями встречается часто. Маленькая плата за особенную магию.

Блокираторы еще не были надеты, так что я окутал царского целителя полем. Ерофеев тут же покачал головой.

— Не боитесь растрачивать силы перед поединком, Дмитрий Алексеевич? — спросил Константин Владимирович.

— Дар мне сегодня не понадобится, — пожал я плечами в ответ. — А ваше присутствие намекает, что великий князь просчитался, и государь не позволит Василию Емельяновичу избежать последствий так просто. Я его пристрелю, вы откатите рану во времени, полностью исцелив великого княжича, и ЦСБ придет, чтобы поместить его в застенок. Или я неправ?

— Неправы, княжич, — снисходительно улыбнулся тот, едва заметно качая головой. — Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть одного из стрелков. И вам помочь, если понадобится, хотя уверен, что как раз вам-то мои услуги и не пригодятся. Я ведь тоже смотрю светские новости, Дмитрий Алексеевич, вы не ввязываетесь в авантюры, если не уверены в полном успехе. Это очень достойное, я бы даже сказал крайне похвальное качество для вашего возраста.

Я кивнул, отворачиваясь. Из особняка, наконец, вышел мой противник.

Великий князь сопровождал сына, держа его за плечо. Василий Емельянович решил выйти на полигон в форме капитана. Странное решение, учитывая его послужной список, как по мне, Невский потерял всякое право надевать униформу. Однако мне, по большому счету, без разницы, в какой одежде он умрет.

Наши секунданты, к этому моменту уже закончившие с формальностями, разошлись, и я в компании Ерофеева пошел к центру полигона.

— Господа, — заговорил Иван Михайлович на правах старшего по титулу, — пока еще не поздно, я обязан спросить, есть ли шанс решить дело миром?

Он обернулся ко мне, и я покачал головой. Василий Емельянович гордо задрал подбородок.

— Нет, великий княжич, — выдавил он и бросил взгляд на отца.

Емельян Сергеевич кивнул сыну и направился в сторону крыльца, откуда пришел. Ерофеев последовал за великим князем.

— Как принявший вызов, Дмитрий Алексеевич выбрал в качестве оружия револьверы, — объявил боярин, выступающий секундантом великого княжича. — Прошу, господа, осмотреть их. Так как оружие предоставлено Василием Емельяновичем, право выбора принадлежит Дмитрию Алексеевичу.

На свет была извлечена коробка с красивой резьбой и отделкой золотом. Внутри лежали двенадцать патронов винтовочного калибра и пара совершенно одинаковых револьверов. В принципе, одного попадания в грудь из такого хватит, чтобы гарантированно убить.

Петр Васильевич вытащил первое оружие и осмотрел его со всех сторон, заглянул в барабан, проверил ствол. Затем проделал то же со вторым револьвером.

— Все в порядке, — сообщил мне Орлов.

— Выбирайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул второй секундант Невского.

Я взял ближайший и, зарядив все шесть патронов, опустил руку. Сегодня меня ждет работа в Кремле, и хотелось бы закончить поскорее. Мне еще выспаться нужно успеть.

Василий Емельянович спокойно протянул руку за оставшимся револьвером и, похоже, оттягивая момент дуэли, медленно вставил патроны в него. Великий княжич вздохнул, будто собираясь что-то сказать, но бросил взгляд на крыльцо, где стоял его отец, и промолчал.

— Поединок чести будет идти до тех пор, пока один из вас не погибнет, — напомнил Соколов. — Прошу пройти в центр полигона.

Места для нас уже были размечены. Расстояние составляло примерно метров тридцать, на мой взгляд. Но сперва нужно было сделать кое-что еще.

В центре полигона стояли еще две коробки.

— По условиям поединка чести, выбранным Дмитрием Алексеевичем, как принявшим вызов, — заговорил Петр Васильевич, — ваш дар будет заблокирован.

Соколов тем временем обменялся с боярином Невского коробками. Внутри лежало по паре блокираторов. Чтобы все было честно, каждая сторона надевала чужие. Случались сюрпризы, оттого и появилось это правило.

Иван Михайлович защелкнул браслеты на моих руках и пошел убедиться, что и Василий Емельянович тоже застегнут. Мои руки в это время осматривал секундант Невского.

— Все в порядке, — подтвердил Соколов.

Боярин оглянулся на своего великого князя.

Емельян Сергеевич был бледен, он опирался на поручни крыльца руками, и мне показалось, благородное дерево вот-вот лопнет в его ладонях. Ерофеев стоял рядом, поглядывая на великого князя Московского с явным опасением. Невский уже не молод, помощь целителя может ему действительно пригодиться. Как бы ни были сильны одаренные, но старость приходит и к ним.

— Господа, прошу на позиции, — произнес Орлов.

— Поединок чести начнется по сигналу великого князя Московского, — напомнил боярин.

Я уже собирался развернуться и идти, когда Василий Емельянович все же решился заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, прошу, передайте Виктории Львовне, что мне жаль, — едва слышно произнес он, после чего решительно направился к своему месту.

Ничего не сказав в ответ, я спокойно пошел на свою позицию.

Встав у флажка с гербом Романовых, обозначающим мое место, я повернулся к великому княжичу. Пальцы удерживали револьвер, оказавшийся неожиданно легким для такого калибра. Впрочем, это не станет проблемой.

Василий Емельянович доплелся до своего места и медленно повернулся ко мне. Но смотрел при этом только на отца, в мою сторону даже головы не повернул. Не похоже было, что он вообще собирается стрелять.

Емельян Сергеевич тяжело вздохнул, выпуская несчастные поручни, на которых остались отпечатки ладоней великого князя. Вытащив небольшой футляр, Невский извлек из него маленький серебряный колокольчик, и я перевел взгляд вслед за замеченным движением на другом конце поля.

Василий Емельянович собрался резко, его рука заметно напряглась. И когда раздался первый звук колокольчика, великий княжич молниеносно дернул рукой, поворачивая дуло револьвера, а не вскидывая его на уровень плеча.

Наши выстрелы прозвучали одновременно.

Я перевел взгляд на свой рукав. Пуля великого княжича прошла через ткань, совсем чуть-чуть не задев руку. Еще пара миллиметров, и я бы сейчас зажимал кровоточащую рану.

Сам Василий Емельянович медленно опустился на правое колено. На груди великого княжича растекалось темное пятно. Но пара мгновений у него еще была, и Василий Емельянович ими воспользовался. Рука с револьвером вновь пришла в движение, и я всадил пулю противнику в лоб.

Великого княжича швырнуло на спину, выстрелить второй раз он так и не успел. Я опустил руку и перевел взгляд на Ерофеева.

Целитель был занят. Великий князь лежал на крыльце, к нему бежали слуги и один из бояр секундантов.

К лежащему на земле Василию целитель направился только спустя минуту, когда Емельян Сергеевич уже смог самостоятельно сесть.

— Василий Емельянович мертв, — объявил Ерофеев.

Ко мне подошли мои секунданты. Соколов тут же расстегнул на мне браслеты, а Орлов забрал оружие. Дожидаться, когда к нам подойдут бояре, представлявшие великого княжича, никто не стал. Смерть объявлена, поединок окончен.

— Вы в порядке, Дмитрий Алексеевич? — спросил Петр Васильевич, разглядев порванную пулей одежду.

— Не отказался бы перекусить, — совершенно спокойно сообщил я. — Не успел позавтракать. Составите мне компанию, господа?

— С превеликим удовольствием, — ответил за обоих Иван Михайлович. — И пользуясь случаем, предлагаю посетить наш семейный ресторан в центре. Кормят там просто замечательно.

Я кивнул, переводя взгляд на крыльцо.

Емельян Сергеевич уже поднялся на ноги. И хотя больше не походил на умирающего, все равно был очень бледен. Возможно, Ерофеев не стал исцелять его до конца?

В любом случае оставаться на территории Невских дольше необходимого не следовало. Мало ли что может взбрести в голову великому князю Московскому. Физически он, может быть, и оправился, но морально я все равно рискую нарваться на гнев Рюриковича.

— Нам пора, — озвучил мысли Соколов, глядя мне за спину.

Я обернулся вслед за ним.

Сотрудники ЦСБ шли к полигону не спеша, но в то же время явно были готовы вмешаться, если что-то пойдет не так.

Я вновь увидел Ворошилова. Подполковник шагал впереди остальных, ему я кивнул, а подчиненных службы проигнорировал.

— Труп забрать, — отдал своим людям распоряжение Андрей Викторович, подходя ко мне. — Иван Михайлович, Дмитрий Алексеевич, Петр Васильевич, вам следует пройти с моими людьми для дачи показаний.

Орлов напрягся, но Соколов его успокоил легким хлопком по плечу.

— Стандартная процедура, после которой мы совершенно свободны, — объявил великий княжич Выборгский.

— Все верно. Господа, — Ворошилов махнул рукой в сторону ворот, и мы двинулись в том направлении.

Уже отдалившись на несколько метров, я услышал хриплый вой Невского. Нечеловеческий крик отчаяния.

— Не оборачивайтесь, — велел Иван Михайлович, кладя руки нам на плечи. — Не стоит видеть Рюриковича таким.

Спорить с ним никто не стал, так что через пару минут мы уже давали показания сотруднице ЦСБ в отлично подогнанной под фигуру форме.

Соколов, не скрываясь, раздевал ее глазами, а когда нас отпустили, произнес:

— Эх, не будь я помолвлен, Светлана, я бы…

Но девушка не приняла его слова как шутку. Нахмурилась, строго взглянула на великого княжича.

— Иван Михайлович, вам известно, что любые отношения между нами незаконны, — сказала она, после чего улыбнулась и добавила: — Впрочем, если вы готовы стать царским человеком, вы знаете, где меня найти.

Соколов жизнерадостно рассмеялся и повел нас к своему лимузину.

— После дуэли сам Бог велел хорошенько отдохнуть! — заявил он, первым прыгая в салон. — Семен, едем в «Царскую охоту»! Как благородные молодые люди, после победы мы обязаны кутить!..

Но никакого кутежа, разумеется, не случилось. Впрочем, «Царская охота» все же приняла нас, несмотря на раннее время.

Ресторан был обставлен и декорирован в духе старины. Даже с ароматом постарались, отчего возникало ощущение, что ты не в центре Москвы, а зашел с промозглого мороза в зимовье. Уютно, тепло, и сразу же хочется горячей еды.

Завтракали мы в полном молчании. Соколов перестал активно радоваться жизни, Орлов был задумчив, а я просто ел.

Готовили в заведении Соколовых на славу. В соответствии с названием обслуживали нас блюдами из дичи, приготовленной на открытом огне. Все ингредиенты — исключительно лесного происхождения. Особенно я оценил вепря под брусничным соусом.

— Итак, господа, — объявил Иван Михайлович, когда мы закончили утолять голод, — полагаю, нет нужды напоминать, что о случившемся на полигоне лучше не рассказывать?

— Конечно, Иван Михайлович, — кивнул Петр Васильевич.

— Само собой, про дуэль можно говорить, просто не упоминать о великом князе, — уточнил я, и Соколов кивнул. — Но я рад, что эта глава закрыта. Петр Васильевич, я сегодня пропущу занятия.

— Даже не объясняйте, Дмитрий Алексеевич, — отмахнулся тот. — Я сегодня тоже в Университете не появлюсь. Дед должен узнать, что за случившееся на нашем катере…

Он замолчал, погружаясь в свои мысли. Очевидно, что два идущих друг за другом нападения, когда там присутствовал я, серьезно пошатнули уверенность старосты в способностях своего рода себя защитить. И ведь даже отомстил за потери Орловых совершенно чужой им человек.

— Так если мы все пропускаем занятия, может быть, действительно устроим кутеж? — предложил великий княжич Выборгский. — Нет? Ну как хотите. Кстати, Дмитрий Алексеевич, буду рад видеть вас сегодня на ужине. Отец просил передать приглашение лично.

— Боюсь, вынужден отказаться, — покачал головой я, протягивая руку к чашке с кофе. — У меня работа в Кремле, и не хочу давать обещаний, которые не смогу сдержать.

Иван Михайлович кивнул.

— Разумная позиция, — заявил он с легкой улыбкой. — Что ж, тогда я вас оставлю, господа, рад был повидаться и принять участие в поединке чести. Такое событие в наше время — редкость, и я счастлив, что мне довелось побыть вашим секундантом, Дмитрий Алексеевич. Если захотите взять что-нибудь еще, угощайтесь, все за счет великого княжества Выборгского.

И, поднявшись на ноги, он поклонился нам обоим, после чего покинул помещение. Оставшись наедине со мной, Петр Васильевич несколько минут напряженно думал, пока тоже не встал из-за стола.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он ко мне, — от рода Орловых я благодарю вас за участие в этой ситуации. Я честно сознаюсь, что не знаю, как бы смог добиться справедливости.

Я улыбнулся в ответ и тоже поднялся.

— Петр Васильевич, скажите, вы помните то, что я говорил в столовой, когда отчитывал Надежду Григорьевну? — спросил я. — Я готов помогать своим друзьям, Петр Васильевич. А род Романовых считает род Орловых своими друзьями. Так что вам не о чем переживать. Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержу.

— Еще раз благодарю, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне с куда большим достоинством староста. — Я рад, что это так. Но мне, к сожалению, пора возвращаться.

Я улыбнулся и кивнул на выход.

— Мне и самому пора. Впереди долгий и тяжелый день.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, именно так, — вздохнул Орлов.

Мы разошлись к своим машинам, и я еще несколько секунд сидел молча, пока машины бояр Орловых не скрылись за поворотом. Виталя бросил на меня вопросительный взгляд в зеркало заднего вида.

Петр Васильевич высказал интересную мысль. Будь я на его месте, тоже бы, наверное, не смог ничего сделать. Кто такие Орловы, чтобы предъявлять великому князю Московскому какие-либо претензии? Так, пыль под ногами.

Точно так же, как и Морозовы для Невского — всего лишь расходный материал. Сын подставил боярина? Ушлем мальчика из столицы, пусть продолжает творить что хочет. А боярина защищать не станем — он же никто.

Можно всячески оправдывать великого князя за то, что он упустил сына. Но в здешнем обществе дети могут испортить жизнь не только себе, но и всему роду. Неудивительно, что Невские теперь потеряют Москву. Куда больше удивляет, что смена династии занимает столько времени.

— Домой, Виталя, — велел я, после чего прикрыл глаза и постарался немного расслабиться.

— Как скажешь, княжич, — негромко ответил Слуга, и «Монстр» покатился по улицам только начавшей просыпаться столицы.