Роковое кресло

Глава 14 Душераздирающий человеческий вопль

На вокзале не оказалось экипажа, по этому пришлось отправиться в Шенвьер пешком в наступающей темноте.

На Шенвьерском мосту, перед тем как спуститься к берегу Марны, к самой короткой тропе, ведущей к одинокому дому великого Лустало, мсье Лалует остановил своего спутника.

— И все же, дорогой мсье Патар, — спросил он глухо, — вы-то сами не верите в то, что они собираются меня убить?

— Кто это они? — нервно воскликнул постоянный секретарь.

— Откуда мне знать? Те, кто убил тех троих…

— Прежде всего кто вам сказал, что они были убиты? — почти пролаял Патар, ответив вопросом на вопрос.

— Вы сами!

— Я ничего не говорил, понятно?! Потому что мне лично ничего не известно!

— Скажу вам честно, мсье постоянный секретарь: дело в том, что я очень хочу стать академиком и быть в Академии…

— Вы уже в ней состоите!

— Да, это так! — вздохнул мсье Лалует.

Они спускались к берегу… Чувствовалось, что мсье Лалуета все еще обеспокоен.

— Но все-таки не хотелось бы быть убитым, — сказал он.

Мсье Ипполит Патар пожал плечами. Этот человек, который не умел читать, прекрасно знал, что, выставляя свою кандидатуру в Академию, он мог вовсе не опасаться всего того, чего опасались другие, не выставившие своих кандидатур. Он считал этого человека героем, а тот оказался всего лишь пройдохой и от этого сильно упал в глазах постоянного секретаря. Патар решил весьма жестко напомнить Лалуету о самоуважении:

— Дорогой мсье, в жизни бывают моменты, ради которых стоит рисковать!

«Вот так! Получай!», — подумал он про себя. Дело в том, что в действительности этот Лалует со своими жалобами был ему просто отвратителен. Конечно, положение представлялось трудным, таинственным и в конечном счете угрожающим. Но, как считал мсье Ипполит Патар, Лалует все равно в выигрыше, ведь он стал академиком.

Мсье Лалует опустил голову. Чуть погодя он поднял ее лишь для того, чтобы обронить в вечерней прохладе поистине мерзкие слова:

— А мне обязательно читать эту речь?

В этот момент они шли берегом Марны. Ночной туман уже окутал фигуры обоих путников. Мсье постоянный секретарь посмотрел на темную воду глубокой реки, а потом на поникшего мсье Лалуета. Он почувствовал желание просто утопить его. Бух! Толчок в плечо и…

Однако, вместо того чтобы пихнуть это рыхлое тело в пучину, мсье постоянный секретарь дружески взял своего спутника под руку.

Мсье Ипполит Патар поступил именно так, потому что меньше всех на свете был способен на преступление, и к тому же он вдруг подумал о том, чего стоила бы прославленной компании четвертая смерть…

Мысль эта бросила его в дрожь. Боже! Ну что же он наделал! Так взволновать этого чудесного мсье Лалуета! Какое-то сумасшествие! Мсье Патар пожал руку мсье Лалуету. Поклялся этому в сущности славному человеку в своей вечной искренней признательности… Попытался снова зажечь в нем академический пыл, который, конечно же по его вине, чуть не остыл. Он расписал своему спутнику его завтрашний триумф, обрисовал опьяненную, очарованную толпу и окончательно растопил лед в сердце мсье Лалуета, нарисовав мадам Лалует, гордую и сияющую супругу героя дня, сидящей в первой ложе и принимающей все поздравления.

В конце концов они обнялись, поздравляя и подбадривая друг друга, смеясь над собой от того, что как дети испугались своих же черных мыслей. Они уже, осмелев, громко смеялись и тут увидели, что подошли к ограде дома великого Лустало.

— Берегитесь, тут собаки! — предупредил мсье Лалует. Однако собак не было слышно. И странная вещь, калитка оказалась незаперта. Тем не менее мсье Ипполит Патар позвонил, чтобы предупредить хозяев, что к ним пришли.

— Где же Аякс и Ахилл? — удивился он. — Да и Тоби? Что-то он не идет.

В самом деле никто не появлялся.

— Пошли! — позвал мсье постоянный секретарь.

— Я боюсь собак! — снова застонал мсье Лалует.

— Говорю вам, что я их уже давно знаю! — повторил мсье Патар. — Они не сделают нам ничего плохого.

— Тогда идите первым, — храбро скомандовал мсье Лалует.

Так они дошли до крыльца. В саду, во дворе и в доме царила глубокая тишина. Дверь в дом тоже была приоткрыта. Они толкнули ее. Наполовину открытый газовый фонарь освещал вестибюль.

— Есть здесь кто-нибудь? — крикнул мсье Патар тонким голосом.

Но никто не отозвался.

Они подождали еще немного в этой необычной тишине. Все двери, выходящие в вестибюль, были закрыты. Мсье Патар и мсье Лалует в сильном недоумении, держа шляпы в руках, переминались на месте. И вдруг стены дома сотряслись от страшного вопля. В ночной тиши эхом отозвался отчаянный душераздирающий человеческий крик.