Князь Рус. Рождение нации

11

Как предполагалось изначально, и это подтверждали разведчики, восточные пруссы привели на ледяное поле боя практически все боеспособное мужское население своих племен, от шестнадцатилетних отроков до седых стариков, что были способны держать в руках оружие, общим количеством около тридцати тысяч человек. Точнее, почти все, ведь вели явно несколько больше, так что Рус даже забеспокоился о возможной ловушке. Он снова разослал разведчиков во все стороны, чтобы не получить удар в тыл в самый ответственный момент битвы.

Все оказалось прозаичнее. Недостающих людей нашли… больными. Это ведь у Руса самовары столитровые сопровождают войско, что снабжают людей, в том числе союзников, кипяченой горячей водой, а у пруссов этого нет, вот и произошло неизбежное в таких зимних походах: часть людей, разгоряченных маршем, испытывая жажду, хлебали холодную воду или ели снег, ну и простыли, ясное дело, да так, что самым натуральным образом слегли с жаром.

«Надо думать, что и основное войско не в самом здоровом состоянии находится», – размышлял Рус с удовлетворением, ведь сражаться с больными, у которых сопли текут, да с дыханием проблемы, испытывающих чувство разбитости, гораздо легче.

Как бы там ни было, десять тысяч из всей численности прусской армии представляли собой откровенный «неликвид» – юнцы и старики; плюс пять тысяч бедняков-ополченцев, пришедших на битву в виде пехоты. Пятнадцать тысяч составляла кавалерия на вполне приличных конях.

Что до доспехов, то Рус от пруссов ожидал чего-то большего, но… Может, по местным меркам они действительно выглядели грозно, но не для нынешних славян, прошедших через Крым, пусть и без Рыма. Хотя, в общем-то. да… Пруссы были оснащены на уровне славян до того, как те наведались на полуостров и обзавелись там железной обновкой, может, даже чуть лучше.

Выстроились пруссы по классической для этого времени схеме, то есть выставили всю пехоту в центре, а кавалерию, разделив примерно на два равных отряда, поставили на флангах.

Что до построения союзных войск славян и голиндов, то на военном совете Рус предложил выставить армию иначе, то есть всю конницу поставить в центр, а пехоту, разделив на две части по две с половиной тысячи человек, расположить на флангах, мотивировав это следующими доводами:

– Пусть прикроют нас с боков, выставив перед собой ежей и ощетинившись копьями, и если пруссы, понадеявшись на свое численное превосходство, решат атаковать и ударят с фланга, то не пробьются через препятствие, и тут уж мы их стрелами щедро осыплем из центра.

Идея всем понравилась, так что возражать никто не стал. Да и что тут можно придумать, по большому счету? Засадные полки нигде не спрячешь, да и нет сил на такие изыски. Так что обе армии выставили все свои наличные силы для всеобщего обозрения, что подтверждали разведчики, пробежавшиеся по тылам. Пруссы, наверное, еще хотели психологически подавить противника своей численностью. Но зная, что врагов больше, Рус вел психологическую накачку своих воинов, говоря:

– Они привели не только безусых юнцов и седых стариков, но еще и баб притащили для массовки!

Были там бабы на самом деле или нет, неизвестно, но хохма пошла в народ, и ее активно обсуждали.

Тем не менее Лукув тревожно взглянул на Руса и его братьев. Ну да, двукратное превосходство в числе – это двукратное превосходство, есть там больные или нет, могут тупо задавить массой. Но братья выглядели уверенно, разве что Чех выражал недовольство. Но он всегда выглядел недовольным, особенно когда приходилось воевать.

– Не беспокойся вождь, в данном случае их численное превосходство им практически ничем не поможет, просто нам будет больше возни.

– Так уверен в победе?

– Да.

– Почему же?

– На это есть несколько причин.

– Какие же?

– Во-первых, их кони вряд ли подкованы шипастыми подковами, а значит, уверенно двигаться по льду они не смогут, то есть маневрировать точно не в состоянии…

– Тут же все повалятся, как пьяные! – засмеялся Славян.

– Верно. Во-вторых, хоть у них и многочисленная кавалерия, но скажи, как часто им приходилось сражаться против другой кавалерии?

– Хм-м…

Задумчивость Лукува была понятна: кавалерия в данном регионе не особо развита, даже та, что имелась у пруссов, выглядела, скажем так, неуместно. Скорее какой-то данью традиции, что, дескать, настоящие воины должны быть конными. И пошло это все от гуннов. Часть племен из этих краев участвовала в походах гуннов, и после того, как те пали, воины вернулись в родные края, принеся с собой именно степной менталитет ведения войны. Сохранению коней способствовали равнинные просторы непосредственно в прибрежных землях.

– Вот именно. Опыта битв у них с другими всадниками практически нет, а тренировочные бои между собой да мелкие стычки с соседями – это все же несколько не то, они никогда не заменят реального боевого опыта, коего достаточно у нас, ибо что ни год, то нам приходилось сражаться со степняками именно в конных сражениях. Ну и последнее в списке, но не по значению…

Чех хмыкнул на эту любимую фразу Руса.

– Как думаешь, что?

– Доспехи?

Лукув с явной завистью взглянул на кирасы братьев. У самого на теле только кольчуга, причем латаная-перелатанная, да и шлем, прямо скажем, больше напоминал миску.

– Нет. Третьим в списке идет вот этот элемент конской сбруи…

Рус показал на стремена.

– Именно вот этот невзрачный с виду элемент даст нам то категорическое преимущество, что определит ход битвы.

Лукув недоверчиво посмотрел сначала на стремя, а потом на Руса, пытаясь понять, говорят ему сейчас серьезно или же разыгрывают.

– Да-да, именно они. Ну и доспехи, конечно… Куда ж без них?

На это снова заржал Славян.