Резчик. Том 6

Глава 4

Монна из Мон-Бевре, юго-восточный имперский тракт на пути в Лекку

Проливные дожди, едва не смывшие в реку большой портовый город, затопили всю равнину восточнее него, поэтому отряд спешил убраться как можно дальше, остановившись на стоянку только поздним вечером. Рогатые полудемоны были настроены так решительно, что Монне показалось, будто они готовы ехать всю ночь, загоняя лошадей. Лишь к позднему вечеру дозорные нашли относительно сухой участок земли на холме, рядом с фруктовым садом. Если бы не холодный ветер, то место можно было считать идеальным. Хотя в текущих условиях любой сухой ровный участок земли можно смело считать идеальным местом для стоянки. Чтобы хоть как-то укрыться от ветра, было решено установить фургоны и повозки полукругом. Сначала эта задумка показалась Монне несостоятельной, но, когда повозки заняли свои места, ветер в центре лагеря действительно стал ощущаться заметно слабее.

Дома у Монны было три лошади, что считалось большим достатком даже для зажиточных семей оборотней. Она часто запрягала их в небольшую телегу и возила на рынок товары, поэтому для неё не составило труда распрячь и почистить лошадей. Миниатюрная девочка-асвер словно мысли её читала, помогая справиться с этой работой. Много внимания они уделили копытам, проверяя каждую ногу, удаляя грязь маленьким деревянным ножом. Нужно было убедиться, что подковы крепко сидят, а в копытах нет трещин. Пропустишь подобное, и лошадь может охрометь прямо в дороге, надолго задерживая весь отряд. Затем дав лошадям немного прийти в себя после долгого пути, их отпустили пройтись по небольшой полянке перед садом. Покормить их можно будет через полчаса. В это время мужчины-асверы направились к источнику воды с парой деревянных ведёрок. Плохо, что источник был слишком маленьким, чтобы напоить всех лошадей сразу.

— Монна, — к женщине подошла Ивейн, невысокая и красивая сероглазая девушка. Справа на губе у неё виднелась неприятная трещинка, замазанная густой мазью. Когда она говорила, то старалась не двигать краешком губ с той стороны. — Лошади в порядке?

— Устали, — сказала Монна, посмотрела в ту сторону. — Плохо, что не остановились в обед. Подковы все целые, и никто не хромает.

— Хорошо. Мужчины их накормят, — она посмотрела на молодого жреца, который ходил по лагерю так, словно что-то искал. Время от времени он косился на высокую повозку, где ехал герцог. — Надо палатки поставить, они в той телеге. Как раз её сдвинуть нужно немного и проверить, чтобы не покатилась от ветра.

— Палатки — не умею, — честно призналась Монна.

— Виера поможет, — Ивейн показала на невысокую девушку, помогавшую с лошадьми. — Как только поставите и заберёте одеяла, как раз ужин подоспеет.

Монна кивнула и направилась к повозкам. Сказать, что она была удивлена утром, когда увидела, кто поедет внутри — значит ничего не сказать. Монна никогда не видела такой огромной и страшной собаки, в глазницах которой горел огонь. Она шумно выдыхала носом струйки серого дыма с яркими красными искорками. Чёрная шкура, бугрящаяся мышцами, и острые зубы делали и без того страшную собаку ещё более жуткой. Хорошо, что вовремя появился Берси и поговорил с собакой, попросив, чтобы она меньше ворчала и не вздумала искорками из носа поджечь ткань фургона. Монне же он сказал, что это огненная собака по имени Пепел и она умнее многих в отряде, только говорить не умеет. Просил не ругаться с ней, на что Монна сразу согласилась. Молодой жрец к собаке относился с подозрением, косился и всегда держал под рукой резной посох, словно собирался отбиваться с его помощь. А ещё странным было то, что от Аш, которую так звали на языке асверов, постоянно исходил жар. Из-за этого ехать в фургоне было тепло, если не обращать внимания на едва заметный запах пепла. Жрец даже уснуть умудрился, пригревшись на месте возницы. Когда же отряд остановился на ночлег, Пепел выскочила из фургона и пошла к Берси. Монна слышала, что кто-то из асверов говорил, что он её кормить огнём будет, чем поставил оборотня в тупик. Она представила, что герцог возит с собой небольшой горшочек с вечно раскалёнными угольками, как из сказки про Трольва, которыми и кормит собаку.

Устанавливать палатку оказалось совсем несложно. Девочка-асвер показала ей пару хитрых приёмов, рассказывая, как лучше закрепить и подвязать ткань, когда ветрено или когда идёт сильный дождь. Палатка предназначалась для двух человек, поэтому в ней можно было спокойно поместиться и в облике медведя, чтобы не замёрзнуть холодной ночью. Жрец со своей палаткой возился гораздо дольше, и пришлось ему помогать, чтобы вместе отправиться к костру. За ужин отвечала молчаливая женщина, вручившая Монне самую большую чашку, которая нашлась среди посуды. И, словно в шутку, ей дали самую большую деревянную ложку, но Монна ничуть не обиделась и даже посмеялась. К общему костру пришёл и Берси с невестой. Плохо, что сидел он с другой стороны и поговорить не получилось.

Ночью, когда Монна возвращалась к тесно стоявшим палаткам, намереваясь хорошенько выспаться перед завтрашним днём, половина отряда уже спала. Из палатки жреца доносилось невнятное бормотание, которое быстро стихло. К удивлению женщины, кто-то принёс в её палатку два тёплых одеяла и небольшую, но мягкую овечью шкуру — одну из тех, на которых весь день спала Пепел. Свернув стёганую куртку, Монна положила её под голову и улыбнулась. Оказывается, спать на земле бывает удобно, особенно когда бок не колют острые камушки. Палатка совсем не продувалась, поэтому внутри довольно быстро стало тепло.

Дедушка рассказывал Монне, что самым знаменитым предком их семьи считался Руд Путешественник, обошедший сорок княжеств и забравшийся так далеко на север, что возвращаться домой пришлось почти два года. Тяга к приключениям и любопытство в нём никогда не иссякали, и даже когда он стал старым, часто просил сына взять его с собой на галеру, чтобы поговорить с торговцами со всего света в ближайшем торговом порту. Отправившись на спасение брата и покинув родной город, Монна поняла, что эта семейная черта перешла именно к ней. Только начавшееся приключение, новые земли, люди, рогатые полудемоны, маги и огромные чёрные собаки порождали в её душе радость и чувства, которые она никогда не испытывала прежде.

Уснула Монна с какой-то детской наивностью, ожидая, что каждый день будет приносить ей новые открытия и чудеса. И как всегда, пожелала увидеть во сне сына.

* * *

Погода на равнине наладилась только через три дня. Ушли с неба тяжёлые тучи, чаще стало появляться солнце. Ещё дважды мы ночевали под открытым небом, но чем ближе подходили к Лекке, тем больше становилось постоялых дворов. Только радости от этого было немного, так как, пользуясь сложной ситуацией в провинции, хозяева этих чудесных заведений безбожно задрали цены. Если бы не Рикарда, отчаянно торговавшаяся, а чаще просто запугивавшая их, то я бы предпочёл и дальше ночевать под открытым небом. Когда же до столицы провинции оставался день пути, мы проехали мимо места казни преступников и бандитов. Ощущение складывалось такое, словно их ловили полгода, дожидаясь, пока приедет наместник и не прикажет всех разом казнить. Бруну не подвёл и, как мне показалось, даже разбираться не стал, одну часть повесив, а другую обезглавив. Поражал масштаб этого действа. Я насчитал четыре десятка виселиц, пока не бросил это занятие. Тела уже начали разлагаться, и запах стоял такой, что лошади спешили проскочить этот участок как можно быстрее. Видно было, что на площадке копошатся несколько человек, снимая и закапывая трупы. Работали не спеша, толкая перед собой узкую тележку для тел. Если они не поторопятся, то через пару дней трупы будут выглядеть и смердеть так, что на километр не подойдёшь. Пригласили бы целителя избавлять тела от плоти — управились бы быстрее.

Ещё через три часа пути мы столкнулись с большим отрядом конницы легиона, обеспечивающего безопасность на дорогах. Девятнадцать всадников и огненный маг в качестве поддержки. На вымпелах знак золотой птицы на красном фоне. Я сначала подумал, что они группу бандитов поймали, но стоило подъехать немного ближе, и стало понятно, что легионеры нарвались на очень знакомых оборотней. Восемнадцать крепких широкоплечих мужчин действительно выглядели как бандиты, потерявшие оружие и вещи. Все в одинаковых стёганых безрукавках, рубашках и штанах из плотной серой ткани. Пришлось мне пересаживаться на лошадь и спешить к ним, пока легионеры не поняли, что это не они бандитов поймали, а как раз наоборот. Кто-то из оборотней уже куртку и штаны снимал, чтобы не испортить. И маг им был не шибко страшен.

Нас заметили и те и другие. Всадники, окружившие оборотней, приободрились, готовые хвастаться. Навстречу выехали командир отряда вместе с магом.

— Пятый центурион Золотых уток, Аверн, — представился он.

— Барон Госс, — негромко сказал маг, хмуро глядя из-под маски на асверов. Голос скрипучий и вряд ли принадлежащий молодому мужчине, недавно закончившему академию. Скорее всего, это был старый маг, которого привлекли только потому, что других не осталось. И если я не ошибаюсь, Госсы — это род племянника мятежного герцога, и вполне возможно, что сегодня нам встретился лично глава и хозяин этих земель. Вроде бы им принадлежали равнины рядом со столицей провинции, но я не помнил, с восточной стороны или с южной.

— Бандитов ловите? — спросил я, приветственно кивая князю, решившему подойти к нам.

— Именно так, — сказал центурион. — Донесение пришло, что близ Лекки большая группа бандитов появилась.

— Князь Удд, Вы в бандиты решили податься? — улыбнулся я. — Или припасы на галере закончились?

— Погибла галера, — нахмурившись, сказал он. — Демон постарался во время бури.

— Это плохо, посерьёзнел я. — Говорил же Вам… Ладно, что теперь вспоминать. Но пешком домой вы будете месяца три топать.

— Корабль хотели нанять в портовом городе, — сказал он, скрестив руки на груди.

— Вы знаете их, господин герцог? — спросил центурион. Я не представлялся, но, видно, слухи бежали впереди нашего отряда.

Оборотни, кстати, немного оживились, когда справа вдалеке появилась фигура Аш. Она окрестности осматривала и умчалась на север полчаса назад, почувствовав что-то интересное.

— Это моя собака, — сказал я князю, затем оглянулся на подъезжающие повозки. Монна, кстати, делала вид, что никого не знает и знать не желает. — Ивейн, Аш давно пора накидку надеть и идти вместе с отрядом. Город уже видно, а она крестьян пугает по окрестным деревням.

Ивейн кивнула, разворачивая лошадь, и направилась к телеге за накидкой.

— Я их знаю, — ответил я центуриону. — Это князь Удд с дружиной, из Мон-Бевре. Плыли на галере из Лейфтри и, судя по всему, попали в шторм.

— Мон… что? — не совсем понял центурион.

— Город далеко на юге, — пояснил я. — Можете возвращаться в Лекку или пройти дальше на восток и поискать разбойников и бандитов там. Хозяин постоялого двора, рядом с небольшой деревней, где поля начинаются, жаловался, что разбойников вокруг много бродит.

— Нам нужно вернуться, — сказал маг, но не для меня, а для центуриона. — Легат ждёт отчёта.

— Да, да, — тот кивнул, подавая знак отряду. — Простите, господин герцог, нам нужно спешить.

Конница развернулась и спешно направилась на запад, в сторону Лекки.

— Что, князь? — я посмотрел на него. — Какие у вас планы?

— Корабль нужен, — мрачно ответил он.

— В порту Лекки такой нанять можно, если у вас хватит золота. Можно небольшой корабль захватить, но не думаю, что уплыть получится. Там крепость у реки, два легиона и дюжина магов, пока вы будете идти вдоль берега, они превратят вас в большую похоронную лодку. Если только ночью бесшумно всё провернуть…

— Посмотреть надо, — ответил он всё в той же манере, но при упоминании магов кивнул, показывая, что принял к сведению.

Два десятка голодных и злых оборотней в сердце провинции — это серьёзно. Они могут такое устроить в Лекке, если действительно решат корабль захватить, что Бруну война с Крус покажется детской забавой. Они ведь все чистокровные, и если для обращения в себе подобных нужно укусить или подрать когтями несчастных, то скоро в империи будет не протолкнуться от медведей. К оракулу можно не ходить, чтобы догадаться, кого в итоге во всём обвинят. Император мне этого не простит или сделает так, что я ему буду должен.

— Сколько вы местных крестьян пугаете, два дня или три? Можете не говорить, и так понятно. В общем, если хотите со мной в город войти, то придётся вам вести себя тихо и законов Империи не нарушать. По крайней мере, пока мы не уедем оттуда. Я поговорю с наместником и попробую решить вашу проблему. Два десятка оборотней в провинции могут доставить очень много неприятностей, поэтому наместник не пожалеет средств, чтобы от вас избавиться. И галеру найдёт, и счастливого пути пожелает.

Удд недоверчиво посмотрел на меня снизу вверх.

— Ну, можете отправиться домой пешком, — я пожал плечами. — Или воевать с двумя легионами и той самой дюжиной магов.

— Наместник точно согласится? — спросил князь. — Он может нас просто прогнать.

— Не переживайте, уверен, что у меня получится убедить Бруну хотя бы вывезти вас к границам провинции, по реке, — сказал я, читая его желание захватить любую подвернувшуюся под руку лодку, даже рыбацкую. — А там уже сами сумеете договориться с капитаном и командой. В крайнем случае, высадите их на берегу. А на рыбацкой лодке вы не поместитесь все, да и далеко не уплывёте. И если мы сейчас договоримся, нужно Ваше слово, что не очерните моё имя. Я вас в город приведу, и если что-то случится, то пальцем покажут именно на меня. Дескать, это герцог Хаук привёл в город бандитов.

Князь на минуту задумался, глядя на меня из-под густых бровей, затем кивнул.

— Хорошо, — сказал он, бросив короткий взгляд в сторону Монны. — Слово.

Произнесено было искренне и с намерением это слово держать.

— Отлично. Тогда в путь. Надо до города часа за три дойти. Постоялый двор не обещаю, но где-нибудь в порту вас размещу на эти несколько дней. Или у легиона возьмём шатры, чтобы за городом смогли лагерем встать. Ещё бы прокормить вас…

До города мы добирались чуть больше четырёх часов. Оборотни легко поспевали за лошадьми, но я решил сильно не спешить, а то это со стороны выглядело странно. Ещё пришлось отдать им весь запас хлеба и сыра, купленных на упомянутом постоялом дворе. Местные жители хлеб пекли из грубой муки, но получался он удивительно вкусным, с приятной хрустящей корочкой. Что касается сыра из овечьего молока, то он был не таким выдержанным и утончённым, какой попадался нам в провинции Кортезе, но тоже неплохим. Стоил только дорого, но, как я говорил, Рикарда постаралась, чтобы нам уступили в цене почти вдвое. Гуляя три дня по провинции, оборотни раздобыли немного зерна, овощей и большой медный котелок, поэтому не сильно оголодали, но на угощение набросились и проглотили за минуту.

Пока мы шли к городу, я понаблюдал за оборотнями. Две трети были суровыми мужчинами, бородатыми и лохматыми. С первого взгляда можно понять, что воевать они не только умеют, но и любят. И наверняка грабят всех, до кого могут дотянуться, кроме соседей, с которыми приходится торговать. Молодые оборотни в отряде бород не носили и ходили с недельной щетиной. В ширине плеч и габаритах они старшим не уступали, но держались несколько иначе. Меня заинтересовал вопрос, сколько лет было самому молодому, о чём я спросил у Монны. Как оказалось — четырнадцать. Из оружия у них была только пара плотницких топоров, отчего отряд и походил на бандитов. Остальное просто утонуло во время шторма. Князь даже запас серебряных и золотых монет не успел забрать, когда галера ко дну пошла. Вроде бы она пополам разломилась, но оборотни, как оказалось, отличные пловцы, и до берега даже во время шторма добрались все. Князь старался не показывать слабость, но о потере галеры он серьёзно переживал, поэтому ходил хмурый и рычал на всех, кто под руку попадался.

Лекка — столица провинции и один из богатейших городов Империи, не считая Виторию. За рекой с юга город прикрывает высокая каменная крепость, вокруг которой давно начали появляться новые кварталы. Пройдёт лет двадцать, и она окажется глубоко в границах города. Вторая крепость защищала западное направление, построенная удачно между холмами и рекой. Именно там расположена крупнейшая стоянка легиона в провинции. Герцог ещё лет сто назад запретил легионерам посещать Лекку, поэтому стража беспощадно ловила нарушителей, которых отправляли в самые дальние и дикие земли оборонять крепости от набегов варваров. Но самим горожанам ничего не мешало поставить недалеко от стоянки легиона рынок, построить пару питейных заведений и даже бордель.

Городской стены у города не было. Учитывая немалый размер и полноводную реку, не представляю, сколько понадобилось бы камня, чтобы её возвести. Река, кстати, резко изгибалась, образовывая два больших полуострова, на одном из которых стоял дворец наместника. Меня поразил каменный мост, соединяющий берега. Высотой он мог поспорить с центральным мостом Витории и легко позволял торговым галерам проходить вверх по течению. Архитектура и устройство города почти такое же, как в Лейфтри, только здесь все улицы каменные, лишь самые бедные северные кварталы утопали в грязи, но это был лишь вопрос времени. Империя ещё несколько столетий назад доказала на личном примере, что мостить улицы камнем выгодно, пусть и дорого. Единственное, что мне не нравилось, так это узкие улицы. Иногда дома стояли так плотно, что две повозки едва могли разъехаться впритирку друг к другу. И, в отличие от Лейфтри, бедных кварталов в городе было меньше, особенно у причалов. Всю нищету вынесли на самый север, чтобы не мозолила глаза и не портила наместнику вид из окон дворца.

Встречала нас толпа горожан, которую умело и бесцеремонно теснила стража. Аш даже в фургон забралась, скрываясь от внимания и шума. Оборотни от подобного приёма тоже были не в восторге, глядя на горожан скорее презрительно. Асверы толпу вообще никогда не любили, потому что в ней почти невозможно выловить намерения человека, целящегося в тебя из арбалета. Когда мы уже подъехали, толпу горожан разрезала знакомая конница, расчищая путь. Среди всадников я заметил Колина Фрая в сопровождении легата Золотых уток.

— Колин, рад тебя видеть, — сказал я, когда мы подъехали ближе. Пришлось говорить довольно громко, чтобы перекричать толпу, звон копыт по булыжной мостовой и грохот колёс. — Как у вас дела? Я не опоздал?

— Здравствуйте, господин герцог, — он умудрился поклониться в седле. — Вы очень вовремя. А дела у нас идут неплохо, если не считать скверное настроение у военного наместника Фартариа. Но это мелочи.

— Легат, — я кивнул ему. — Обязательно было устраивать подобную шумиху?

— Простите, — хмуро сказал он, обведя взглядом отряд оборотней, затем толпу. — Кто-то пустил слух, что Вы приезжаете сегодня, и люди начали собираться ещё три часа назад. Хотят посмотреть на большую огненную собаку и полудемонов. А собака?..

— В фургоне едет. Ей не нравится, когда вокруг столько шума. Того и гляди, откусит кому-нибудь голову.

— Легат Моррис, — он склонил голову на секунду, крепче перехватывая поводья, чтобы удержать лошадь. — Я предлагал военному наместнику разогнать толпу силой, но ответа так и не получил.

— Какие настроения в городе? — спросил я.

— Праздничные, — хмыкнул легат. — Люди радуются, что война закончилась, и ждут не дождутся, когда всех Крус обезглавят на городской площади. Там уже несколько дней идут работы по возведению места казни. Завтра закончат.

— Легат Моррис, а где в городе можно разместить князя Удда с дружиной? Может, есть пустующий дом или удобный склад?

Я коротким жестом головы показал в сторону бородатых и угрюмых головорезов. Легат на несколько секунд задумался. Стража тем временем смогла полностью выдавить толпу на боковые улицы, и стало немного тише.

— Есть подходящий дом рядом с мостом, но его нужно привести в порядок. Внутри бардак.

— Годится, — улыбнулся я, не став обращать внимания на то, что легат немного лукавил. В указанном доме нужно было не порядок наводить, а всё ценное вывезти, чтобы оборотни не стащили серебро и не испортили картины с коврами. — А нас всех где собираются размещать?

— Для асверов подготовили гостевой дом, — сказал Колин. — Вам с невестой и слугами выделили комнаты на третьем этаже дворца.

Думаю, что дом, который достанется оборотням, был запасным вариантом, если асверам потребовалось бы больше комнат.

— Командор Бальса, — я обернулся, — отправьте две пары с князем. Просто хочу знать, что они нормально устроятся и не возникнет никаких проблем. Я сейчас…

Развернув лошадь, я объехал отряд, добравшись до последней повозки, за которой собрались оборотни, что-то обсуждая.

— Князь, — я бросил ему кошель. — Вам выделили дом в центре у моста. Здесь немного золота, чтобы купить еду на рынке. Только не пропивайте сразу, рассчитывайте дня на четыре… желательно.

Удд кивнул, потянул лямки кошеля и удивлённо уставился на золотые монеты.

— Должно хватить, — вздохнул я. Только сегодня утром набрал немного казённого золота на мелкие расходы. Получается, что я опять остался без денег. — Чтобы корабль нанять, этого не хватит. Навещу вас завтра, расскажу, как прошли переговоры с наместником.

— Я буду ждать, — сказал он, сжав кошелёк в кулаке с такой силой, что затрещала ткань.

Чтобы проехать ко дворцу, следовало пересечь мост, с которого открывался отличный вид на город. Моё внимание привлекло несколько речных торговых галер в порту. На них грузили какие-то товары, при этом работа кипела так, словно люди торопились. Отсюда же прекрасно был виден дворец. Высокое трёхэтажное здание с двумя шпилями, обнесённое кованым забором. Поразило обилие колонн, больших окон и лепнины. Стоял дом очень удобно, на небольшой возвышенности, и подойти к нему можно только со стороны площади. Если я правильно понял, то с обратной стороны дворца был мраморный спуск к реке, где стояло несколько лодок с мачтой.

Дворец и площадь перед ним охраняла не городская стража, а тяжёлая пехота легиона. Могло показаться, что не доверяет Бруну местным и ждёт, пока Крус голов лишатся. Только я не верю, что он боится, что их кто-то поддержит и попробует выгнать из города нового наместника, схлестнувшись с двумя полноценными легионами. Нет, вряд ли в это верит даже сам Крус. Бруну, скорее, пугает баронов и горожан, показывая, что у него огромная сила в руках. И им придётся постараться, чтобы завоевать доверие нового наместника и получить полноценное прощение.

Бруну ждал нас у парадного входа во дворец, что-то обсуждая с помощниками. Судя по жестам, он просил что-то сделать с площадью. Наша повозка остановилась недалеко от них, а вот с фургоном вышла заминка, так как Кифа умудрилась выйти прямо на ходу, не желая оставаться вместе с асверами. Идущие следом за фургоном лошади едва не налетели на неё и не прошлись копытами по змеиному телу. Один из асверов едва с телеги не свалился, когда лошади резко подались в сторону. Пока я помогал Клаудии выйти, Кифа обогнула повозку, с любопытством разглядывая большое здание и легионеров. Решив поддержать её, из своего фургона выпрыгнула Аш, но убегать не стала, услышав сердитые слова на языке асверов от Рикарды. К моему огромному удивлению, Аш уселась рядом с повозками, виновато опустив голову. Оказывается, Рикарда даже огненных псов умеет воспитывать и к порядку приучать.

— Герцог Хаук, — Бруну подошёл, привычно похлопал меня по плечу, выбивая из дорогой расшитой куртки дорожную пыль. — Как путешествие? Получил донесение, что вы удачно разобрались с червём?

— Дороги здесь отличные, — сказал я. — С червём разобрались и даже прогулялись в пустыню. Если бы не ураган с градом, ливнем и грозой, были бы здесь два дня назад.

— Да, я слышал, что Лейфтри едва не смыло. Там ещё оборотни какие-то беспорядки в порту устроили.

— Рассказывать долго. Давай за чаем поговорим.

— Хорошая мысль, — он покивал. — Может, вина?

— Можно и вина, — согласился я, подумав, что хорошо бы опьянеть. Пить его просто так, как воду, не очень приятно. Лучше уж чая терпкого и сладкого выпить.

— Только один вопрос, что за отряд бандитов ты в город привёл?

— Оборотни. Нет, к Блэс они отношения не имеют. Это варвары с далёкого юга. Они на галере приплыли, но умудрились во время шторма её утопить. Надо решить, что с ними делать.

К нам подошла Кифа, и Бруну улыбнулся, глядя на неё.

— Выпрыгивать на ходу из повозки небезопасно. Берси, представь меня этой очаровательной девушке. И почему она босиком?

Последнее он добавил тише, глядя на хвост Кифайр.

— Знакомься, Кифайр — принцесса родом из пустыни, — сказал я. — Она очень любит книги, рыбу и купание в пруду. На имперском не говорит, но всё понимает. Кифа, знакомься, это генерал Фартариа, знаменитый полководец, герой многих сражений, а ныне военный наместник провинции.

— Принцесса Кифайр, моё почтение, — Бруну даже поклонился, приложив ладонь к груди. — Рад принимать Вас в своём дворце. Я распоряжусь, чтобы Вам выделили лучшую комнату. Клаудия, во дворце на втором этаже есть комната, где супруга мятежника Крус хранила наряды и украшения. Мне бы хотелось что-нибудь подарить принцессе из того, что там хранится.

— Ступайте, — тихо сказал я ей. — Посмотри, что за комнаты нам выделили. А мы с Бруну поговорим и присоединимся к вам за ужином.

— Хорошо, — Клаудия понимающе кивнула, погладила по руке и направилась к повозке, чтобы распорядиться насчёт вещей.

Я взял Кифайр под руку и немного отвёл в сторону.

— У меня просьба, пригляди за Клаудией. Постарайся быть всегда рядом и глаз с неё не спускай. Я уловил чьё-то недоброе намерение. Не знаю, может, показалось, но…

Взгляд Кифы отразил интерес и что-то необычное.

— Мы же гости в этом доме, и если кто-то хочет нам навредить, то это плохой дом. Мне он уже не нравится. Может, поищем другой? Город довольно большой.

— Нет, убегать — это плохая идея. Если что-то случится, сразу зови, я услышу. Виера, — я оглянулся, поманил её жестом и перешёл на язык асверов, поймав постороннее намерение подслушать нас. — Побудь рядом с Клаудией и Кифой. Разрешаю бить всех, кто задумает им навредить.

— Сделаю, — кивнула она, поправила нагрудный ремень, затем ножны.

Пока я разговаривал с девушками, Бруну решал вопросы с помощником. В его намерениях мелькало яркое желание угодить Кифе, а помощник просто хотел выслужиться. Нет, эти явно ни при чём. У меня даже голова на секунду заболела, когда я попытался прочесть намерения всех, кто находился на площади, включая легионеров и дворцовых слуг, топтавшихся у входа в здание. Поймал взгляд Рикарды. Она смотрела прищуренно, спрашивая, что случилось. Я показал пальцами жест, подсмотренный у Луции, которым охотницы рэй’нике изображали возможную опасность. Она его показывала подругам, когда мы приехали в замок Матео. Как я понимал, он значил, что в этом месте поджидает опасность, и нужно быть к ней готовым.

Рикарда показала знак, говорящий, что она не поняла меня, но вмешалась Бальса, подошедшая к ней и что-то тихо сказавшая. Затем Бальса кивнула мне, как бы говоря, что всё сделает, как нужно. Не знаю, насколько точно она расшифровала мой знак, но асверы вокруг на долю секунды замерли и снова оживились. Вроде бы ничего не случилось, но атмосфера резко потяжелела. Несколько охотников как бы невзначай сдвинулись поближе к отряду легионеров, оживлённо разговаривая. Наверное, прикидывали, как лучше прорвать строй людей и быстро с ними разобраться. О гостевом доме все уже позабыли. Хотел было подойти к ним, сказать, что я ещё не до конца уверен в оценке ситуации, но вмешался Бруну. Я опомниться не успел, а он уже вёл меня к дому, рассказывая, как сложно ему пришлось, когда он только приехал сюда.

— Растащат ведь, — говорил он. — Пришлось пригрозить, что если из дома пропадёт хоть одна серебряная чайная ложечка, то со всех шкуру спущу на барабаны. Герцог Крус ведь за столько лет немало богатств нажил. Война с Империей многое из этих запасов съела, но того, что осталось — много. Очень много.

Мы как раз вошли в дом, и перед нами предстало богатое убранство, достойное дома любого герцога в столице. Видно, что потомственные маги не бедствовали. Нечто подобное я видел в особняке Янда, когда встречался там с наследником Императора. Тут было всё, что ценилось в Витории: картины в золочёных рамках, небольшие мраморные статуи, изображающие обнажённых юношей и девушек, ковры с толстым ворсом, которыми славились южные княжества. Даже магические светильники на стенах богато украшены золотом и серебром. Поразили меня ручки на дверях, вырезанные из розового полудрагоценного камня.

— В доме, кроме слуг, кто-то остался? — спросил я.

— Из прежних хозяев? Нет. Сейчас здесь только мои помощники, — он сделал приглашающий жест в сторону широкой мраморной лестницы. — Ты бы отправил её отдохнуть.

— Это не так просто, — я вздохнул и оглянулся на Диану. — Они меня никогда не слушают и поступают по-своему. Проще на них внимания не обращать. А из помощников твоих кто? Я их знаю?

— Знаешь. Они тебе в провинции помогли с наёмниками, теперь на меня поработают немного.

— А, эта троица, — покивал я.

— Не переживай, они клялись, что все дела передали и проблем не будет. Эта Лоури — опасная женщина, уже прибрала часть провинции к рукам. Пользуется тем, что её полудемоны охраняют, и давит на баронов. Методично твоё наёмное войско прикармливает. Жаль, что она баба. Была бы мужиком, герцог из неё вышел бы лучше, чем из мужа.

Мы дошли до небольшого кабинета, где герцог принимал посетителей. У меня дома такой же был. И если этот дворец построили по уму, то дальше по коридору должен идти просторный бальный зал или малый зал для торжеств. Возле кабинета нас встретили две женщины в платьях прислуги.

— Через полчаса вина подать сюда, — бросил им Бруну, входя первым. Чувствует уже себя хозяином богатого дома.

Можно Бруну завидовать, если не знать, что за всё это богатство ближайшие несколько лет придётся платить. Ему предстоит договариваться с баронами, вытравливать бандитов, сделать дороги безопасными для торговцев и собирать налоги для столицы. Хорошо бы при этом соседи несколько лет сидели спокойно и не думали напасть на заметно ослабевшую провинцию большой и неповоротливой Империи. Работы предстоит столько, что времени на сон не хватит.

— Где-то я настойку оборотней прятал… — Бруну прошёл по комнате, заглянул в ящики секретера. — Ага, вот она!

— Уверен насчёт неё? — улыбнулся я.

— Боишься, что подкосит перед ужином? — он рассмеялся. — Да тут осталось по две рюмочки.

— Меня-то не подкосит, я ж целитель. Магией, если надо, выведу.

— Такой магии нет, — со знанием дела сказал он. — Иначе целители стали бы ещё богаче. А если планируешь в своей лавке Алхимика микстуры для отрезвления или от похмелья продавать, не забудь про старого друга. Мне они всегда нужны. Я намедни одного барона напоил, так столько всего узнал, что ни одной тайной службе и не снилось. Бери на вооружение.

— Даниель этим давно пользуется, — рассмеялся я. — И мне советует.

Бруну поставил на стол два стеклянных кубка, напоминающих перевёрнутые колокола. Плеснул в каждый немного.

— Хорошее стекло, — сказал я, рассматривая замысловатый узор. — Секрет изготовления хранится в строжайшей тайне.

— Да? — Бруну посмотрел на рубиновую жидкость сквозь стекло, затем выпил одним глотком.

— Те, кто такое стекло производят, живут небольшой общиной как раз на юге, в твоей провинции. Может, и в Лекке, я точно не знаю. И выйти из общины можно только ногами вперёд и без головы. Даже поговорка есть: «Узнал прозрачный секрет, остался в семье навсегда».

Я пригубил настойку, немного посмаковал сладкий, почти приторный вкус, затем выпил одним глотком. Обжигающая жидкость упала в желудок, и по телу сразу начало растекаться приятное тепло.

— Отменная вещь, — сказал я. — Недавно попросил несколько бутылок у Даниеля. Он обещал на нашу свадьбу с Клаудией привезти в качестве подарка.

— А мне только ма-а-аленькую бутылочку подарил в знак дружбы. Вот за какой секрет убивают, а тут всего лишь стекло. Слушай, расскажи, где ты с принцессой из пустыни пересечься успел? Выкрал её наверняка.

— Скорее уж — спас. Что, приглянулась?

— Красивая и очаровательная, — мечтательно протянул он. — Даже сердце быстрее бьётся, когда видишь такую девушку. У тебя на неё виды?

— Откровенно говоря — да.

— Везучий ты мужик, — печально сказал он, но некая недосказанность повисла в воздухе. Он сел поудобнее в кресло у стола, стал серьёзным. — А что с оборотнями?

— Давай с самого начала расскажу, чтобы не прыгать с одного на другое…

Пересказ произошедшего занял полчаса. Я в подробности не углублялся, но рассказал и про конфликт барона с гильдией караванщиков на южной границе, и о золоте, что удалось собрать, и о конфликте оборотней с одним чернокожим торговцем.

— Они не волки, — продолжал я, — медведи.

— Кто? — не понял он.

— Медведи. Очень похожи, кстати, мордой лица и комплекцией. Сильные, быстрые, злые. Повезло, что я подоспел до того, как двадцать легионеров попытались бы арестовать два десятка чистокровных оборотней.

— Это да, — покивал Бруну. — Чистокровных — один к десяти надо сравнивать с тяжёлой пехотой.

— Князь у них — человек… мужик с головой. Законов наших не нарушал, даже наоборот. Торговец тот, чёрный, лунный порошок продавал, как я думаю. Оборотни уже домой возвращались, но в шторм попали, и галера их потонула. Если ты не хочешь, чтобы в твоей провинции начали появляться обращённые оборотни-медведи, то надо князя с дружиной домой отправить, и чем быстрее, тем лучше. Посади на торговую галеру, и пусть убираются восвояси. Хотя бы до Великого моря надо отвезти, а там пусть сами на юг топают.

— Свободных галер нет, — быстро сказал он и задумался. — Надо подождать дней десять…

— Поверь мне, Бруну, дешевле и проще будет потратиться на галеру, чем решать дело кардинальным образом.

— Да понимаю я, — он поморщился. — Завтра встречусь с князем, поговорю. Обещаю, что на первой подходящей лодке отправлю к Великому морю, но придётся подождать.

— А те галеры, которые загружают в порту?

Бруну снова поморщился, словно яблоко гнилое раскусил. Разлил остатки настойки по кружкам. В комнату вошла женщина из прислуги, принесла две бутылки вина и небольшую тарелочку с кусочками твёрдого сыра. Бруну проглотил настойку, зажевал сыром.

— Торговая гильдия, — в итоге сказал он. — Спешат погреть руки, пока в провинции бардак. Чтобы выжить, югу нужна торговля. Иначе я разорюсь и попаду в такую яму, из которой мои внуки не сразу выберутся.

— То есть, они тебя грабят?

— Меня все грабят, — проворчал он. — И твой помощник, и они.

— Считаешь, что Колин несправедлив?

— Нет, — Бруну отмахнулся. — К слову пришлось. Он-то как раз рассчитал всё правильно. Иво Сартори уверяет, что Фрай может требовать и больше.

Насколько я помнил, граф Сартори отвечал за финансы в легионе, которым когда-то руководил Бруну.

— Меня эти жадные демоны из торговой гильдии тоже успели рассердить, — сказал я. — Мы с ними неплохо поговорили, пришли к пониманию, даже пару сделок заключили. Думал, что это будет обоюдовыгодно, а они в это время железо без разрешения из моей провинции вывозили. В последний раз, когда мы встречались, они мне условия ставить начали, чтобы торговлю наладить. А потом удивляются, почему я их к мамашам в бордель посылаю.

— Прямо так, в лоб и послал? — удивился он.

— Ну, не совсем в лоб. Просто отказал во встрече, чтобы не послать. Но с Шантаном они торговать будут на общих условиях. Или вообще не будут, если найду кем заменить.

— Герцогу с торговой гильдией ссориться нельзя, — наставительно сказал он. — Можно давить на них через Императора, если в край обнаглеют.

— Посмотрим, — я отмахнулся, выпил настойку, закусил сыром. — Ну и гадость…

Бруну рассмеялся, срывая с ближайшей бутылки сургуч.

— Отвратный сыр. Говорят, что лучший на юге, а по вкусу дерьмо ещё то. Но с вином не так уж и плохо.

— А что с родственниками Крус? Всех поймали?

— Всех. Бароны постарались, чтобы никто не ушёл. В темнице своей участи дожидается герцог, его сестра, два брата, супруга, родители и ещё дюжина их родственников.

— А дети?

— Только сыновья. Младшей дочери десять лет недавно исполнилось. Я её в столицу отправил к родственникам. Старшую дочь пока не нашли, но бароны дружно поют, что она в мятеже участия не принимала и даже, наоборот, всех отговаривала. То же касается малолетних внуков мятежника. Там и без них топора ждут двадцать четыре шеи.

— Когда казнь, завтра?

— Через два дня. Торопишься?

— Домой хочу быстрее вернуться. Желательно к Зимнему балу. У меня свадьба.

— Помню. Обещаю приехать. Брошу все дела и на неделю в столицу вернусь. Или задержусь после Зимнего бала. Ты не переживай, сейчас пара дней ничего не решит. Давай лучше о важном поговорим. Ты сколько золота собрал? Мне ведь перед Императором отчитываться…

Примерно то же самое время, западное крыло дворца

Клаудия ополоснула руки в большой серебряной чаше, тщательно вытерла полотенцем, вернув его служанке. Кифайр последовала её примеру, точно копируя движения рук и манеру держать полотенце. Служанка поклонилась, забрала блюдо и поспешила удалиться.

— Если хочешь, можем подняться в библиотеку и попить чай там, — предложила Клаудия. — Я была здесь в гостях, лет десять назад, если с того времени ничего не изменилось, то ты будешь приятно удивлена. Герцог хранит тысячи книг, занимающих огромную комнату.

Кифа оживилась, что-то сказала, но затем покачала головой. Она показала на кушетку, затем на столик, изобразила, как подносит чашку с чаем к губам.

— Виера, ты понимаешь, что она говорит?

— Нет. Иногда могу уловить отголосок намерения, но не так хорошо как Берси. Сейчас Кифайр хочет сказать что-то о языке, на котором надо говорить.

— Да, Берси бы сказал, что демону стыдно говорить на языке людей, — кивнула Клаудия.

— Только не стыдно, а недостойно, — поправила Виера. Она удобно устроилась в небольшом кресле у двери, держа меч под рукой.

Клаудия довольно много времени провела с полудемонами, чтобы понимать, когда они серьёзны и ждут чего-то нехорошего, кровожадно глядя на людей. Вот и сейчас невысокая улыбчивая девушка выглядела сосредоточенной, словно ожидала неприятностей. Именно из-за этого Клаудия не пошла в комнату, где прежняя хозяйка дома хранила платья. Честно говоря, предложение Бруну было не очень приятным. Она не хотела брать из этого дома вообще ничего, даже изысканные драгоценности.

— А где же изящные босые ножки? — спросила Клаудия у Кифайр.

Нага улыбнулась и направилась к кушетке, прикидывая, как бы поудобнее устроиться. За ней по полу тянулось змеиное тело. Чёрные чешуйки с красными прожилками смотрелись немного жутко. Непонятно, что красивого видел в этом Берси? А ещё Клаудии было интересно, как Кифа умудрялась двигаться по комнате и не сшибать мебель. У неё же не было глаз на затылке, чтобы контролировать змеиное тело. Виера, глядя на это, думала, скорее всего, о том же.

Как оказалось, длинная кушетка с высокой спинкой и парой подушек почти идеально подошла, чтобы на ней с комфортом легла Кифайр. Правда, большая часть тела всё ещё находилась на полу, и ножки у кушетки жалобно скрипели, но Кифе данная мебель понравилась. Клаудия вынула из поясного мешочка небольшую сплюснутую золотую баночку с откидной крышкой. Внутри она хранила мазь для рук, от которой кожа становилась мягкой и не трескалась. Берси два дня назад сделал для неё новую порцию. Он добавлял в мазь мяту, отчего она приятно пахла.

Смазав руки, Клаудия протянула баночку Кифайр.

— У девушки руки должны быть мягкими и нежными, — сказала она. — А у тебя от копья скоро будут грубые мозоли. Мои подруги из академии в драку бы за такую мазь полезли. Много можно не брать… и хорошенько разотри.

Виера отвлеклась от кровожадных мыслей и с любопытством посмотрела в их сторону. Клаудия улыбнулась, прошла к ней, протягивая открытую баночку на ладони.

— Спасибо, — Виера принялась растирать мазь, принюхалась к ладоням, затем показала Клаудии большую мозоль между указательным и большим пальцем.

— А у меня трещины на пальцах, — вздохнула Клаудия. — Как у Аш от холодной воды.

— Надо лесные орехи кушать, когда кожа на руках трескается. Наставница говорила, что это из-за скудной или неправильной еды. Я сбегаю на рынок, куплю немного… потом. Или попрошу кого-нибудь вечером.

— Здесь на юге и лесов-то нет, — сказала Клаудия.

— С севера обязательно торговцы привозят. Урожай ещё в середине осени собрали, поэтому сейчас их должно быть много на рынке. Мы тоже орехи собираем и продаём людям. Помню, как с мамой возили огромные корзины в город. В леса, рядом с нашими посёлками, люди не заходят, поэтому орехов можно много собрать. Больше только там, где изгои живут. Они их тоже собирают и меняют в деревне у Холодного мыса на что-нибудь.

В комнату снова заглянули служанки, но уже с тележкой. Расставили на столе дорогой чайный сервиз, установили большую тарелку с необычной пышной выпечкой. Комната сразу наполнилась ароматом сладких специй.

— Ужин будет готов через два часа, — сказала немолодая служанка, стараясь не смотреть в сторону Виеры. — Но мы можем подать полдник.

— Мы подождём, пока освободятся герцоги, — сказала Клаудия, возвращаясь за стол.

— Красный чай, — сказала служанка. — Киинский.

В изящную чашку из тонкого фарфора полился восхитительно пахнущий тёмно-красный напиток. Клаудию сзади обняла Кифайр, положив подбородок ей на плечо и с любопытством наблюдая за служанкой. Протянув руку, она толкнула указательным пальцем ближайшую чашку, проливая чай на светлую скатерть.

— Кифа! — строго сказала Клаудия, пытаясь высвободиться из крепких объятий. — Нельзя же так.

— Простите, — сказала служанка, пытаясь накрыть быстро расплывающееся пятно небольшим полотенцем.

Клаудии на секунду показалось, что рядом с её щекой промелькнул раздвоенный змеиный язык.

— Сслабый ятт, — произнесла Кифайр, и от её голоса у Клаудии мурашки побежали по спине. — Неффкусссный…

— Чай невкусный? — не поняла Клаудия.

Вторая служанка поспешила к тележке, но на полпути её перехватила Виера, отвесив оплеуху и сбивая с ног. Кифайр ещё что-то тихо сказала, но уже в обычной манере, на очень грубом языке. Дверь в помещение рывком распахнулась, и в комнату шагнула Диана, держа в руках длинный кинжал без гарды. Обведя помещение взглядом, она остановилась на служанке, так и стоявшей рядом со столом с полотенцем в руках. Виера сделала пару быстрых шагов к ней, оттесняя к окну. Диана подвинулась в сторону за секунду до того, как в комнату вбежал Берси.

* * *

— Все в порядке? — спросил я, переводя дыхание. Пришлось пробежаться по всему этажу, из правого крыла дворца в левый.

Обстановка в небольшой гостиной на два просторных светлых окна словно замерла. Озадаченная Клаудия, которую обнимала Кифа, посмотрела на меня, потом на Диану.

— У нас всё хорошо… было, — сказала она, посмотрев на лежащую без сознания служанку.

Я облегчённо выдохнул. Меньше минуты назад, когда мы с Бруну живо обсуждали вопросы герцогского налога, браслет серебряной змейки на запястье больно стянулся, привлекая внимание. А потом пришло короткое намерение от Виеры, говорящее, что происходит что-то непонятное, но явно нехорошее.

— Нам принесли отравленный чай, — внесла ясность Кифайр. Она улыбнулась, когда Клаудия попыталась высвободиться, затем отпустила её.

— Уверена? — я подошёл к столу, коснулся пальцем мокрого пятна.

— Он жжёт язык, — сказала она, обходя стол. — Не сильно, но не вкусно.

Подняв со стола чайник, я открыл крышку. Пахло ароматным и дорогим чаем. Нас подобным угощала подруга Бристл, чей муж вернулся как раз с юга.

— Кто отравил чай? — я посмотрел на испуганную немолодую служанку.

— Н..не понимаю, о чём Вы говорите. Я лично проверяю всё, что подаётся к столу и…

Я остановил её жестом.

— Верю. Тогда скажи, кто готовил его?

— Я готовила, — взгляд служанки метнулся к столу, затем к женщине, лежащей без сознания. — Я отвлеклась на минуту, чтобы забрать пирог…

Женщина покачнулась, но я успел прийти ей на помощь, не давая упасть. Забрал мокрое полотенце и бросил его на пол. Помог дойти до кресла у окна. Использовал главное заклинание Геома, работающее против большинства ядов. Бледное лицо служанки снова начало приобретать здоровый оттенок. Она закашлялась, дрогнувшей рукой размазав капельку крови, проступившую в уголке губ. Прикусила язык, чтобы не потерять сознание.

— Значит, лично проверяешь? — спросил я, на что она кивнула. — Сюда бы магистра Сильво, он бы определил, что это за яд…

— Что случилось? — в комнату осторожно заглянул Бруну, покосившись на кинжал в руке Дианы. Интересно, почему она меч не достала? Посчитала, что будет тесно? Так, вроде, она неплохо сражалась даже в узких коридорах.

— Кто-то пытался отравить Клаудию и Кифайр, — просто сказал я. Задумался над этой фразой, пытаясь понять, какое чувство она рождает внутри. Пока я рядом, отравить кого-либо из близких людей невозможно, даже если это будет сильный и хитрый яд. Но мне показалось, что какая-то дельная мысль от меня ускользнула.

— Никто не пострадал? — голос Бруну стал серьёзным и тяжёлым. Он посмотрел на служанку, лежащую без сознания, затем в мою сторону.

— Не стой в дверях, — раздался голос Рикарды. Она подтолкнула Бруну в спину, входя следом за ним в комнату. — Опять яды. Вы, люди, не можете и дня прожить, чтобы не отравить кого-нибудь…

Понадобилось минут пять, чтобы точно восстановить картину случившегося. Надо сказать, что Бруну был так зол, что едва сдерживался, чтобы не взорваться. В его намерениях мелькали мысли устроить допрос с пристрастием для всех слуг дворца, а затем отправить их к реке, посадить в лодку и поджечь её. В итоге он попросил Рикарду провести допрос, собираясь на нём присутствовать. А после этого пообещал перевернуть дворец вверх дном в поисках предателя. Сказал, если асверы согласятся помочь, то будет им признателен. Меня с собой они не взяли, единодушно решив, чтобы я отдохнул с дороги и не вздумал делать глупости. Рикарда это дважды повторила.

— Зря они переживают, — я прошёл к окну, выглянул во двор. — Не так уж сильно я рассердился. Хотя желание кого-нибудь придушить становится всё больше.

— У тебя глаза горят, — сказала Клаудия.

— В смысле? — я повернулся.

— Как у Тали, когда она очень серьёзная или сердитая. Диана, скажи.

Диана кивнула. Клаудия взяла меня под руку и провела к небольшому зеркалу. Действительно, радужка глаз переливалась светом, словно внутри текло расплавленное золото. Смотрелось немного жутко.

— Странно это, — сказала Клаудия, — зачем кому-то пытаться отравить нас с Кифой? Если только хотят поссорить тебя с Бруну.

— Как вариант. Я бы ему не простил, если бы с тобой что-то случилось…

— Идёт! — встрепенулась Кифа, лежащая на кушетке. — Старший, сильный, сердитый.

Волосы у неё едва дыбом не встали, а во взгляде отразился испуг.

— Что такое? — не поняла Клаудия.

— Идёт кто-то, — перевёл я. — Страшный и…

Я не договорил, так как в этот момент вокруг закружились золотые искорки, а в шею вонзилось что-то острое и раскалённое. Кифа сжалась и молниеносным рывком прыгнула к нам. Со стороны это выглядело так, словно бы огромная змея ворвалась в сноп золотого искрящегося песка, взорвавшегося фонтаном. По инерции Кифа протаранила небольшой шкафчик, разбивая его в щепки. От удара о стену с него сорвалось зеркало и упало, со звоном разлетаясь на мелкие осколки. В этот момент золотой вихрь закружился в другом конце комнаты, где мы и появились.

— Опасная тварь, — сказала Наталия, повиснув у меня сзади на шее. — Быстрая.

— Ой, что-то мне не хорошо, — выдохнула Клаудия, цепляясь за мою руку, чтобы не упасть. — Меня сейчас вырвет…

— Дыши глубже, — посоветовал я. — Сейчас это пройдёт. Кифайр, успокойся, это Тали, я тебе о ней рассказывал. Тали, это не смешно!

— Очень даже, — она рассмеялась, протягивая руку вперёд и показывая серебряную змейку, вцепившуюся ей в палец. Потрясла ею в воздухе.

Я осторожно протянул руку, забирая Кифу, которая тут же юркнула в рукав, как мне показалось, сердито зыркнув на Тали рубиновыми глазками. Я зашипел от боли, потёр место укуса. Чувство такое, словно мне раскалённым гвоздём шею проткнули.

— Прости, — сказала она. — Надо было проверить, не очарован ли ты ею.

С хрустом разломанной мебели и осколков зеркала, Кифайр поднялась, поправила порвавшийся рукав платья. Тали поцеловала меня в шею, погладила по плечу и пошла навстречу к ней. В гости она прилетела в любимом красном домашнем платье. Я жестом показал Диане, чтобы встала у двери и никого не пускала. А то снова набегут, услышав шум.

— Согласен, это очень неприятно, — я помог Клаудии сесть за стол. — Чувство такое, словно тебя схватили за кишки и куда-то несут.

— Действительно, — она поморщилась, помассировав живот. — Не думала, что это настолько отвратительно.

Тали подошла к Кифайр, осмотрела её с головы до хвоста.

— Удивительно. Первый раз встречаю нагу. Берси, ты писал, что она была хранителем дома?

— Всё верно. Только её мама пропала много-много лет назад. Я обещал помочь найти её.

— Тётя Карина рассказывала о семье, живущей в пустыне. Когда южные земли были под их присмотром, треть пустынь занимали луга и леса. Только люди отнеслись к плодородной земле как глупые дикари. Они вырубили леса, а их многотысячные стада растоптали поля. Сейчас там не осталось ничего, кроме песка и горстки людей, пытающихся выжить.

— Госпожа, Вы… Вы не знаете, куда ушла моя мама? — тихо спросила Кифа с надеждой в голосе.

— Нет. Я слишком молода, а тётя никогда не рассказывала, что именно стало с другими семьями. Если они ушли, то я не знаю куда.

Не видел лица Тали, но уверен, что она на Кифайр смотрела очень серьёзно. Специально не читал её намерения, но догадывался, о чём она думала. При этом я был рад, что она пришла. Словно гора с плеч свалилась.

— Твоя хозяйка… мама, была смелой, раз решила сделать хранителем такого опасного демона. Очень смелой, как один знакомый нам мужчина, решивший поделиться с тобой кровью. Берси, ты знаешь, как сильно я рассердилась, получив твоё письмо?

— Догадываюсь.

— Мы с тобой на эту тему ещё поговорим, — серьёзно пообещала она, затем улыбнулась. — Далеко вы забрались, я порядком устала, пока добралась.

Она прошла к столу, погладила Клаудию по плечу. Я пододвинул для неё стул.

— Дома всё в порядке? Как Александра? Ничего не случится, пока ты отсутствуешь?

— Азм присмотрит за домом эти несколько дней. Александра в полном порядке, строит планы на будущее, ругается с гильдией целителей из-за твоей лавки. В городе снег, за городом поселилась очень наглая и смелая семья вампиров.

Кифа снова захрустела обломками, осторожно направляясь к кушетке. Потёрла ушибленное плечо.

— Попрошу Фир, она поможет тебе с рукавом, — сказал я ей. — И спасибо, что пыталась нас спасти. Кстати, Тали, она говорит только на этом странном языке, но я почему-то её понимаю.

— А́тма — старый язык, на котором уже никто не разговаривает. Я учила его только потому, что часть книг в нашей библиотеке была написана на нём.

Тали произнесла несколько грубых и совершенно непонятных фраз. Было похоже на то, как говорит Кифа, только я ни слова не понял.

— Берси не глупый, — вставила Кифайр.

— Не подсказывай ему, — Тали бросила на неё строгий взгляд. — Берси, давай прогуляемся. Я была в этом городе, когда большой мост только начинали строить. Хочу посмотреть на реку с его высоты.

— Можно. Кифа, Клаудия, мы будем недалеко, если опять что-то произойдёт, тут же примчимся. Диана, присмотри за ними.

— А что было? — не поняла Тали.

— Пока я разговаривал с Бруну, кто-то пытался напоить их чаем с очень неприятным ядом. Не быстродействующим, но…

— Люди, — Тали поморщилась. Посмотрела на Клаудию, думая о чём-то своём.

— С нами всё будет хорошо, — сказала она. — Если что, Кифа опять скажет: «нефкусный ят», тогда я это пить или есть не буду.

— Найду Уни и попрошу приготовить вам чай, — сказал я, затем подал руку Тали.

Мы не спеша прошлись по коридору, спустились на первый этаж и вышли через дверь для прислуги на кухне. Во дворце было необычно тихо, только в южном крыле слышались крики и ругань. На нас же никто внимания не обращал, словно не видел.

— Давай подойдём, — я показал подбородком на конюшни и поморщился. Рана на шее затягивалась медленно, и каждое неосторожное движение отдавало болью.

— Сильно болит?

— Терпимо. Отдохнёшь перед обратной дорогой? Или с нами побудешь несколько дней, а потом вместе вернёмся?

— Нет, задерживаться не буду. Надо с вампирами поговорить на обратном пути, пока они к малышке Лиаре не подобрались. Я их по пути случайно заметила.

— Уни! — позвал я девушку, когда мы подошли к площадке у конюшен, куда асверы поставили повозки и высокий фургон.

— Здравствуйте, госпожа Тали, — поздоровалась она, немного удивлённо глядя на нас.

— Возьми из моих запасов луговых трав, смешанных с чаем, — сказал я. — Завари для Клаудии и Кифы. Они на втором этаже в одной из комнат.

— Хорошо, — Уни кивнула и поспешила к повозке.

Я показал взглядом на Монну, возившуюся с лошадьми.

— Чувствуешь? Необычно ведь, скажи.

— Необычно, — согласилась Тали. — Ты пробовал её кровь?

— Нет. Монна — оборотень-медведь. Представь себе, такие бывают. Их в городе два десятка. С юга приехали и… с демоном поссорились.

— Потом расскажешь, — сказала она, потянув меня вдоль дворца по направлению к мосту. — Когда я на тебя ругаться перестану.

— Да ладно тебе, Тали, не будь такой бессердечной. Не мог я её там оставить. Уга показала несколько картин, к тому же… Она там в одиночестве провела демоны знают сколько лет. У крошечного оазиса, отчаянно борясь с наступающей пустыней. Даже для хранителя дома это слишком жестоко.

— Жестоко, — согласилась она. — Ты молодец, что понимаешь это, поэтому я люблю тебя ещё больше. Но кровь зря дал. Берси, я же много раз говорила, что так нельзя. А если бы она была взрослым демоном, который только притворялся, что находится в беде? Ты дал ей каплю крови, и она впилась бы в тебя, как пиявка. Оглянуться не успел бы, как превратился в высохшую мумию. Кровь — это наша жизнь, и нельзя делиться ею просто так.

— А не «просто так»?

— А если не просто так, то нужно подходить с большой ответственностью. Поэтому придётся тебе её… маму искать, раз ты слово дал… Я очень испугалась, Берси. Наги — одни из самых умных демонов и самых опасных. У них исключительная память, поэтому их ничему нельзя учить. Ты ведь её ничему не учишь?

— Ничему, — быстро сказал я. — А почему нельзя?

— Если бы они поклонялись Зираллу, он был бы самым счастливым богом. Мало того, что они могут учиться, они это любят. Ей достаточно что-нибудь показать один раз и всё, считай, что скоро она это освоит. А если будет стараться, то очень быстро станет мастером ремесла. Так говорилось в книгах из нашей библиотеки. На небольшом отрезке времени это не страшно, наги живут пару сотен лет. Но с этой что делать?

— Не вижу ничего плохого в знаниях и желании учиться.

— Берси, она демон, — всплеснула руками Тали. — Твоя и её мораль друг от друга отличаются, как тёплое молоко от света уличного фонаря. А бессмертный демон всегда приходит к выводу, что чем меньше людей вокруг, тем ему лучше.

Мы дошли до забора. Тали взяла меня за руку, и в следующий миг мы рассыпались золотым вихрем, полетевшим в сторону моста. Хорошо, что из вихря мне удалось выйти нормально, а не кувыркаясь через голову. Сердитая Тали — это нехорошо и даже немного страшно.

— Случайно или нарочно, она может почерпнуть у тебя заклинание «Пожирателя плоти», и всё, Витория превратится в мёртвый город. Я терплю, что люди тебя постоянно пытаются убить. Один раз им это почти удалось. Люди вообще существа с пытливым умом и, если что-то задумали, чаще всего этого добиваются. Ты можешь дать гарантию, что привязавшаяся к тебе нага стерпит подобное? Или представь себе, что будет, если она начнёт изучать тёмную магию. Для них получение знаний — это цель жизни.

— Что предлагаешь? — вздохнул я, облокачиваясь о каменный парапет, глядя на реку. — Убить её за то, что она может узнать что-то нехорошее и съехать с катушек?

— Самый простой вариант. Или же отнестись к этому настолько серьёзно, насколько это возможно. Не смотри на мир через призму баллад о заточённой в замке принцессе и герое, спасающем её.

— Я могу взять с неё слово ничего не учить без моего одобрения.

— С себя слово возьми прекратить дышать и думать, — фыркнула она.

— Грэсия всегда говорит: «Критикуешь — предлагай».

— Если хочешь переложить эту проблему на меня, я тебя стукну, — предупредила она.

— Не надо драться. Я что-нибудь придумаю.

— Уж будь добр, — она улыбнулась. — Хотя ты итак излишне добр.

Я привлёк её, обнял. Мы постояли так пару минут, глядя на реку и на продолжающуюся погрузку в порту. Крики людей, гомон птиц, стук колёс телеги, промчавшейся по мосту.

— Империя — слишком шумное место, — сказала она.

— Зато не скучное.

— Приезжай домой, подумаем вместе, что можно сделать. Хотя вариантов не так много осталось. И крови ей больше не давай.

— Да, домой надо бы быстрее вернуться, — вспомнил я неприятные новости и поморщился. — Я недавно с демоном одним столкнулся. С маридом, если быть точнее.

— Они не демоны, а духи воды и воздуха, — она посмотрела на меня удивлённо, приподняв бровь. — Где умудрился? Когда я была в этих краях, ни наг, ни маридов не встречала. А ведь провела здесь почти год.

— Он на галере приплыл. Неприятный чернокожий тип.

— Трубку курит, и у него на теле серебряный узор? — уточнила она. — Тётя Карина с ним встречалась два раза. Однажды столкнулась как раз на юге, случайно. А второй раз он её сам нашёл, выменять что-то очень сильно хотел, но в обмен ничего стоящего предложить не смог. Тётя говорила, что все мариды мерзкие, а этот особенно. Он её рассердил, и она его хорошенько избила. Надеюсь, ты с ним не торговал?

— Нет, я-то в курсе, кто он, и ничего общего с ним иметь не хочу. Но в итоге вышло не очень…

Я подробно пересказал встречу с Монной и то, как выкупил её брата. А потом появились оборотни, и закончилось всё неприятным проклятием. Тали слушала внимательно, глядя на меня так, что я чувствовал себя глупым ребёнком, которому срочно требовалась помощь взрослого. Но тревоги и чего-то такого я в её взгляде не увидел.

— Что думаешь? — закончив рассказывать, спросил я.

— Слабоват он, чтобы такими проклятиями разбрасываться, — она пожала плечами. — Ему Высшие не позволят, так как обмен неравнозначный. Он за галеру драться не стал, хотя мог, поэтому и требовать что-то взамен не вправе.

— То есть, ничего не случится?

— Почему? Вполне может быть, что деревня оборотней пострадает в войне, а наш дом попытаются сжечь.

— Не понял.

— Берси, ну, подумай немного, — вздохнула она, уткнувшись лбом мне в грудь. — У тебя это иногда неплохо получается, когда эмоции не мешают.

— Он что, лично хочет напасть на нас и собирает силы?

— Ты ищешь ответ не там. Оракулы тоже предсказывают будущее, но оно не всегда сбывается.

Я задумался, гладя её по голове. И почему, когда я её вот так обнимаю, на душе очень спокойно. Даже если бы сейчас сказали, что демоны начнут штурмовать город, я бы отнёсся к этому как к самому банальному и обыденному событию. Хочется стоять так, растворяясь в этом чувстве. Подобное я испытывал, только когда возвращался домой.

— Наша сила, наконец, слышит друг друга и начинает сливаться, — тихо сказала Тали. — И всё-таки среди твоих предков был кто-то с сильной кровью. По-другому я это не могу объяснить. Ты чувствуешь? Вокруг нет других раван, и сила подсказывает, что это место могло бы стать идеальным для дома.

— Нет, тратить ещё столько же сил и средств на новый дом я не хочу. Тот, что в Витории, меня вполне устраивает.

— Мне надо идти, — сказала она, немного отстраняясь и глядя снизу вверх. Глаза у неё ярко сверкали золотом, почти как в тот раз, когда меня в них едва не затянуло. Я видел перед собой огромное раскалённое солнце. — Надо вернуться домой, а то потеряю над собой контроль. Ой, что тогда будет…

Тали тихо рассмеялась, представляя эту картину.

— Я буду тебя очень ждать, поэтому не задерживайся надолго, — сказала она и повисла у меня на шее, чтобы крепко поцеловать. Отпустив меня, она отошла на шаг, коснулась пальцами губ, немного смутившись. — На обратном пути разыщи этот склеп или гробницу и захвати всё, что покажется любопытным.

С этими словами Тали рассыпалась водопадом невесомых золотых искорок, которые подхватил порыв ветра, унося на север. Я коснулся пальцем прокушенной губы.

— А как же Кифайр? — запоздало спросил я. Из рукава показалась любопытная голова серебряной змеи, сверкнул крошечный раздвоенный язычок. — Шучу я, не переживай. Но подслушивать не хорошо. Что значит: «не нарочно» и «не скажу ей»? Знаешь, странное у вас раздвоение личности, раз вы друг от друга секреты хранить можете. Хорошо, пошли во дворец вернёмся, надо разобраться, что там происходит.

Я ещё раз посмотрел на север, чувствуя, как Тали быстро удаляется. Поборов желание бросить всё и поехать домой, повернулся и решительно зашагал в сторону дворца. Если она права, говоря про оракула, а я в этом почти уверен, то придётся мне постараться и найти этих самых фей. Вещая о будущем, особенно если оно туманно, оракулы использовали так называемые ключи. Особое событие, поступок или вещь, которые могут приблизить предсказанное или же изменить его. Не зря же чернокожий капитан галеры упомянул об этих вещах. Осталось понять, как Усыпальница фей, что бы это ни было, поможет защитить дом. И не придётся ли ради неё идти на другой конец света?