Ревизор: возвращение в СССР 37 (СИ)

Глава 11

Калининская область, недалеко от Торжка

Утро принесло неожиданные новости. Аиша, проснувшись первой, пошла к Карине спросить, не передумала ли она, и не решила ли все же остаться. Ей не хотелось оставаться без подруги в этом путешествии…

Но в другом лагере ей сказала одна из девушек, да еще неприязненно косясь на нее, что бедняжка уехала в Калинин на «Москвиче» с Даниилом. Мол, он согласился подбросить ее до вокзала.

Неожиданное известие так захватило Аишу, что она не обратила внимания ни на странный взгляд, ни на то, что девушка назвала Карину бедняжкой. И сразу побежала будить парней.

Разбуженный Марат, услышав новость, неожиданно для нее облегченно вздохнул и сказал:

— Баба с возу — кобыле легче.

Эту идиому Аиша давно выучила, и смысл ее прекрасно знала. Но все же ей не понравилось услышанное.

— Как ты можешь так говорить? Мы должны быстро собраться и ехать за ней! — строго сказала она.

— Почему? — взгляд Марата был крайне удивлённым.

— Мы же ничего не знаем об этом Данииле! А вдруг он надругается над ней, а тело спрячет в лесу! Нужно догнать их и убедиться, что с ней все в порядке!

Тут уже и Миша не выдержал, который до этого осоловело моргал, но новость тоже воспринял с облегчением.

— Аиша, во-первых, ты же не знаешь, когда они уехали. Может, уже час назад, и мы их не догоним, у нас не гоночный болид, все же. Во-вторых, если догоним — она же явно скажет нам убираться обратно. Проехать сотню километров, чтобы мне плюнули в лицо — знаешь ли, как-то совсем неохота. И в-третьих — ее никто не заставлял уезжать с незнакомым ей человеком. Ей пообещал вполне знакомый ей Марат, что довезёт ее до Калинина. И если она выбрала незнакомца, это ясный сигнал, что никого из нас она видеть рядом совершенно не хочет… В принципе, вчера, когда она от нас ушла, она же тоже именно это и сказала…

— Но… — начала было говорить Аиша из духа противоречия, но тут же осеклась и уныло повесила голову. Все же логика была обычно ее сильной стороной. Миша сказал все, как есть…

Почти в молчании они начали готовить завтрак. Работали слаженной командой, без дела не остался никто, и никто от своей работы не увиливал. Аиша была вынуждена отметить, что без Карины работалось как-то комфортнее. И правда, ее подруга постоянно отлынивала от своих обязанностей, и ты никогда не знал, выполнит ли она то, что ей поручили. И это раздражало… А сейчас — они сработали четко, как единый механизм…

После завтрака пошли в гости. Общаться всё же было веселее всем вместе. Но почему-то в этот раз по сравнению со вчерашним днём никто их появлению особо не обрадовался…

Удивлённый Миша, не выдержав, поманил пальцем Наташу, отвёл её в сторону и прямо спросил:

— А что случилось-то? Что вы сегодня прям как неродные?

— А то вы не знаете? — удивилась она.

— Да вот, как видишь, не знаем.

— Ну здравствуйте! Загнобили несчастную Карину, что она от вас решилось сбежать обратно в Москву… А теперь удивляетесь, что после всех ужасов, что она о вас рассказала, на вас так странно смотрят…

— А, ну тогда все понятно! — наконец догадался Миша. — А ты не могла бы уточнить про конкретные ужасы? Что же мы там такое страшное делали в отношении Карины?

Его спокойствие заметно смутило Наташу. Сразу стало видно, что часть уверенности в своих словах её покинула.

— Ну, она сказала, что вы двое прихвостни ливанской капиталистки. Она у себя типа большая шишка, отец долларовый миллионер, ничего делать не приучена и нуждается в обслуживании. Вот только Марат ничего не хочет делать, потому что он ее жених, и уже проникся развратившими его ее буржуазными ценностями. А ты ничего не хочешь делать, потому что подрабатываешь уже в Кремле и зазнался. Только она из обычной скромной московской семьи, не миллионерша, так что вы взвалили на неё всю работу по лагерю, а сами ничего делать не хотели. А когда она отказалась на вас стряпать и дрова собирать, вы ей велели пешком к шоссе идти и машину попутную искать. Согласись, что это возмутительно? Девчонки велели Даниилу довезти бедняжечку до Калинина и посадить на поезд.

— Было бы возмутительно, если бы это не было полной ложью от начала и до конца. — пожал плечами, Миша. — Впрочем, если ты веришь в эти сказки, то мне сказать тебе больше нечего…

— А как все было на самом деле? — спросила его Наташа.

— А на самом деле одна ленивая москвичка по имени Карина решила, что мы все были рождены для того, чтобы стать её слугами в этом походе. Ничего сама не хотела делать, когда была её очередь, ни еду учиться готовить, ни дрова собирать. И кстати, она вовсе не из скромной семьи. У нее отец подполковник, да еще и интендантской службы. Мне один знакомый сказал, что по возможностям не каждый генерал этому подполковнику ровня будет. И мама у нее с таким мужем тоже очень неплохо устроилась. Так что Карина строила из себя боярыню, хотела валяться только на пляже с книжкой, да купаться и прочими способами развлекаться. А когда я вчера сказал ей решительное нет, она потребовала тут же на машине ее в Москву отвезти. Конечно, в Москву никто не собирался её везти. Мы предложили её до станции в Калинине отвезти. Она согласилась, но сказала, что переночевать предпочитает у вас. Вот и всё, что было на самом деле…

— Вот даже как… — сказала задумчиво Наташа.

— Она бы свои обязанности по лагерю выполняла бы так же шустро, как сочиняла про нас всякую ерунду. — покачал головой расстроенно Миша, — хотя мы всё равно очень счастливы. Только эта поездка и позволила нам всем понять, что Карина за человек. Да ещё и твой рассказ сейчас добавил для ясности…

Наташа помолчала, а потом спросила:

— Скажи, а я правильно поняла, что это твоя бывшая девушка?

— Ну да, я думал, что это моя девушка. Аж пару месяцев. Зато теперь так уже больше не думаю.

Поблагодарив Наташу за информацию, Миша пошёл к Марату и Аише. Те как раз, обиженные холодным приёмом в лагере местных, развернулись и пошли к себе. Догнав их, Миша объяснил, в чём причина такого странного к ним отношения. Передал разговор с Наташей во всех деталях, чтобы ливанка больше не имела иллюзий о своей подружке…

— Ну вот! Я так и чувствовал, что эта Карина та еще штучка! — покачал головой Марат, — ну что, Аиша, всё ещё жалеешь, что Карина уехала?

— Да уже не очень, — обиженно насупив брови, ответила ливанка. — Это я-то нуждаюсь в прихвостнях?

Москва

Ахмад, Гриша и Пётр неплохо провели вчерашний вечер. Бар у Паши оказался очень богат, так что они выбрали оттуда себе каждый, что хотел. И по закускам его закрома ничуть не уступали бару. Нарезали и датской ветчины на бутерброды, и огурчиков венгерских, и колбаски сыровяленой. Ахмад сдержал слово и, несмотря на то, что был счастлив и не хотелось ни о чём думать, кроме того, что у него появился сын, присмотрел за Петром, вовремя его остановив от принятия лишней дозы. Так что в семь утра удалось его растолкать и отправить на такси, вызванном по телефону, который дал ему Паша, домой. Гриша ушёл к себе вчера поздно ночью, так что о нём заботиться не было никакой нужды. Ну и тем более, как уже знал Ахмад, тот себя очень даже хорошо контролировал в плане выпивки.

Отправив Петра, Ахмад сел в машину и поехал в роддом. Где находится палата Поли, теперь он примерно знал и надеялся, что она сможет подойти к окну и увидеть его.

Не повезло. Где-то за полкилометра до роддома его притормозил наряд ГАИ.

Ахмад предъявил документы, но патрульный принюхавшись, тут же почуял запах.

— Вы что, пьяны, товарищ водитель?

— Сын у меня вчера родился, вечером отмечали, с утра не пил.

Молодой патрульный лет двадцати пяти посмотрел растерянно на второго, которому уже было под сорок.

— А какой роддом? — спросил Ахмада тот.

— Да вон прямо по улице, полкилометра всего не доехал… — огорчённо сказал Ахмад.

— Давайте тогда так сделаем. Приедем туда, если в роддоме подтвердят, что у вас сын родился, то ладно, закроем глаза уже…

— Спасибо, товарищ майор! — расцвел Ахмад.

Но сесть обратно за руль ему не дали. Сержант велел пересесть ему на пассажирское сиденье, и сам повёл машину. У роддома они вышли, и все трое пошли в приёмный покой.

— А, папаша явился снова! — тут же опознала Ахмада та же самая медсестра, что вчера отказалась сообщать ему номер палаты. Он удивился, был уверен, что её смена уже закончилась, — жена твоя в 47-й палате. Можешь идти, махать, ей теперь даже полезно немножко ходить…

Майор расплылся в улыбке, видно было, что ему приятно, что его не обманули.

— Поздравляю! Куда вам дальше ехать нужно, папаша? — спросил он Ахмада.

— На завод «Серп и молот» — это три километра отсюда.

— Сделаем так. Вы сейчас идите и машите своей супруге, а мы у машин подождём. Подвезём вас до вашего завода, а вы пообещаете, что до окончания рабочей смены машиной больше пользоваться не будете. Так договоримся?

— Конечно, товарищ майор! — обрадовался Ахмад. — Мое слово крепкое, до вечера машиной пользоваться не буду.

Майор кивнул, и Ахмад пошёл искать нужную палату. Ему повезло, Поля как раз стояла у окна.

Ждала меня, — догадался он и замахал ей рукой.

Палата была слишком высоко, чтобы сильно разговаривать. Ахмад просто крикнул, что любит ее, так она сразу ему палец, прижатый к губам, показала, хоть и была очень довольна услышанным. Лицо, конечно, изможденное у жены было, но глаза светились радостью. Пообщались жестами несколько минут, и Поля махнула ему, чтобы он шёл на работу. Милиционеры, как обещали, доставили его на работу, поздравили ещё раз с рождением сына и уехали. Приятно впечатлённой помощью с их стороны Ахмад пошёл на завод.

В портфеле у него было три бутылки водки — надо же и на работе тоже проставиться. Но сам он решил практически не пить, было стыдно — вдруг снова тот же патруль ГАИ попадётся на пути домой? Обещал, надо своё слово держать…

В обед он ещё сбегал на почту и дал две телеграммы. Одну — своей родне в Чечню. Вторую — Эльвире в деревню Коростово.

Интересно, кто из моих родичей и когда сможет приехать в Москву отпраздновать рождение сына? — думал он, возвращаясь на завод.

Берлин

Дежурить в фестивальном «клубе» Советского Союза мне откровенно понравилось. Как логично было ожидать, клуб советской делегации вызывал очень большой интерес. Все стены были обвешаны плакатами на разных языках мира, оповещавших о самых значимых достижениях СССР. Народ шел валом, но конечно же, тут я был не один, нас тут было человек двадцать пять молодежи, что работали с людьми. Было и несколько человек среднего возраста, в костюмах, но они разговоры с посетителями не вели и в целом особо старались не отсвечивать. Впрочем, я догадывался, чем они тут занимаются…

К каждому желающему поговорить об СССР тут же подходил один из нас, чтобы ответить на все его вопросы о Советском Союзе. Больше всего сложностей, конечно, возникало, когда подходил какой-нибудь иностранец, не знающий русского языка. Человек десять из нас знало иностранные языки, остальные по большому счету нет. Потому как одно дело уверять, что ты знаешь иностранный язык, поскольку учил его в школе и в университете, а другое дело свободно на нём беседовать с иностранцем. Ну и, конечно же, акцент тоже имел огромное значение. Парень, который только что уверенно беседовал с британцем, только беспомощно развёл руками, когда к нам пришёл индус. Он просто не понимал почти ничего из того, что тот говорил. А ведь тот тоже носитель английского языка… Просто акцент чудовищный для нашего уха.

Ну и были также иностранцы, которые приходили, считая, что они знают русский язык, потому что учили его несколько месяцев, и упорно пытались добиться понимания от одного из нас, разговаривая на нём… Ну-ну, оптимисты. Русский язык один из самых сложных в мире. Уникумов наподобие Аиши, которые несколько сложных языков почти играючи выучили, я в расчет не беру, а обычному человеку его надо несколько лет учить со всем старанием…

Особых трудностей иностранцы, разговаривающие на английском со своим особенным акцентом, не вызывали только у меня и одного парня из МГИМО. Дмитрий Павленко, неплохой парень родом из Минска, перевелся на второй курс. Так что всех индусов, португальцев, австралийцев и испанцев, наши товарищи скидывали на него и на меня.

Правда, под самый конец припёрся-таки один англичанин с безупречным акцентом из Кембриджа. Вот только он оказался сотрудником Би-Би-Си и начал задавать всякие вопросы с подковыркой про демократию и права человека. И очень быстро перешёл в разговоре с Дмитрием на русский язык, который оказался у него практически безупречным. Невольно прислушался к его беседе с моим напарником из МГИМО, и понял, что того надо выручать. Тот вообще было видно, что понятия не имел, как надо правильно отвечать на всякие скользкие вопросы. Завалит же разговор… А провокатор из Би-Би-Си специально говорил как можно громче, чтобы случайные слушатели могли убедиться, как уверенно он доминирует, обличая Советский Союз в нарушении прав человека.

Подошёл к ним, вклинился в беседу.

— Скажите, — спросил британца, — а права человека и свобода слова подразумевают, что любые темы, связанные с нарушением прав человека и демократии подлежат освещению на крупных радиостанциях Великобритании?

— Да, конечно, — уверенно ответил тот.

— А подскажите, пожалуйста, когда в последний раз на вашем радио была передача по поводу нарушения прав человека британскими колониальными властями на территории бывшей Британской империи? Когда люди последний раз могли услышать от вас, как, к примеру, на территории Индии в XIX веке вы уморили десятки миллионов людей голодом, вывозя продовольствие на продажу за пределы страны? А когда можно было услышать передачу про то, как миллионы ирландцев умерли от голода, когда были колонией Британской империи? Вы наверное и сами знаете, но могу напомнить, что в девятнадцатом веке большей частью плодородных земель Ирландии владели британские лорды. Они выращивали на них пшеницу, вывозили за рубеж, зарабатывая миллионы фунтов стерлингов, а несчастные ирландцы были вынуждены питаться только картошкой. Их даже в Британии так и называли насмешливо — картофелееды. Её, к сожалению, не хватало на всех, и миллионы ирландцев умерли голодной смертью, а еще миллионы были вынуждены бежать со своего острова, спасаясь от голодной смерти. Именно поэтому сейчас в Соединённых Штатах Америки такая огромная диаспора ирландцев. Или вы хотите сказать, что они от хорошей жизни уехали из Ирландии на чужбину?

— Конкретно по этим темам передачи? — впервые нахмурился до этого цветущий британец.

— Ну да. Вы же тут только что обвиняли Советский Союз в различных мелочах. И ни одна из тем, что вы поднимали, не была связана с голодной смертью наших граждан. А тут десятки миллионов людей, которых ваша хвалёная Британская империя заморила голодом до смерти… Так вы можете уточнить, когда можно было последний раз услышать передачу про это на Би-Би-Си?

— Нет, не могу, — вынужденно ответил британец. По его лицу было прекрасно видно, что про все перечисленные мной факты, он, имея прекрасное образование, конечно же, в курсе.

— Но передачи про якобы происходящие нарушения прав в Советском Союзе идут у вас практически каждый день. Получается, что бревна в своём глазу вы не замечаете, а вот соринку в нашем глазу ищите беспрестанно. Как вы считаете, может ли это быть связано с тем, что ваше Би-Би-Си получает крупные суммы на свою деятельности от британского правительства? Или вы просто считаете, что это частная инициатива вашего собственного руководства?

В таком духе мы беседовали с ним ещё минут пять. И быстро выяснилось, что он совершенно не готов к такому спору, в котором я постоянно привожу исторические факты. Наверное, я первый человек, который столь напористо стал закидывать его неприглядными фактами из истории его собственной страны. Постепенно его голос стал гораздо менее громким, чем ранее, а вот я, наоборот, не стеснялся разговаривать как можно громче, переняв его манеру. Лицо британца раскраснелось во время нашего спора. А потом он и вовсе фактически сбежал, заявив, что куда-то уже опаздывает.

Он отошёл метров на пятнадцать, оглянулся потерянно на меня, и все наши начали мне аплодировать. К аплодисментам присоединилась и часть наших гостей, знавших русский язык и симпатизировавших СССР.

— Ловко ты его отбрил, — с благодарностью глядя на меня, сказал Дмитрий. — Выручил ты меня. А то он как насел… Я и не знал, что ему сказать, чтобы он отцепился. Откуда ты столько всего знаешь про Британскую империю? Ты же говорил, что ты студент экономического факультета МГУ?

— Да просто хобби у меня такое, подрабатываю понемножку, вот и нахватался.

— И где можно подрабатывать, разжившись такими знаниями?

— На радио выступаю и в одной из газет изредка своей статьи печатаю.

— Вот оно как! А что ты мне сразу об этом не сказал?

— Ну, сам подумай, как бы это выглядело? Встречайте Павла Ивлева, видного корреспондента радио и газетного журналиста? Тем более не так долго я этим и занимаюсь. А здесь я, как и ты, участвую в качестве студента.

— Понятно, — задумчиво сказал Дмитрий. — Скромный, значит. Спасибо тебе еще раз!

Москва

Договорились встретиться с майором Артамоновой на улице, но внезапно полил сильный дождь. В принципе, Диана была совсем не против. Как выяснилось, в Москве почти неделю до их приезда никакого дождя не было, и улицы были полны пыли. Да, проезжали, конечно, машины, которые орошали асфальт водой, но тротуары-то никто как следует не мыл. Так что они беседовали, сидя в салоне служебной «Волги», на которой приехала Артамонова.

Прежде всего Диана вручила Марии подарок. Взяла со своего завода один из дорожных несессеров, что прилагались к определённым моделям изготавливаемых на нем чемоданов, и в том же самом аэропорту, где покупала подарки для Паши, купила несколько помад и кремов и положила в него.

Майор Артамонова была восхищена полученным подарком. Внимательно изучив содержимое несессера поблагодарила Диану, а затем стала с интересом расспрашивать её, как она отдохнула в Ницце.

— Да никак, собственно, — махнула рукой с досадой Диана. — Мы там и не были. Пришлось лететь по делам фирмы моего тестя в Венесуэлу.

— В Венесуэлу? — поражённо переспросила майор КГБ.

— Ну да. Впервые в жизни пришлось слетать в Латинскую Америку.

— И как впечатления?

— Ну, двойственные. Такие вкусные фрукты и морепродукты, как у них, ещё поискать. Добираться смерти подобно, двое суток и куча пересадок в одну сторону. И террористов слишком много.

— Террористов? — удивлённо спросила Мария, — а, наверное, об этом было много информации в местной газетах и телепередачах?

— Да какое там! — раздражённо махнула рукой Диана. — как раз в газетах и телепередачах ничего подобного и не увидела. Хотя я вряд ли и поняла бы, если бы увидела, испанского же я не знаю. Пришлось вот лично повстречаться с одной из групп террористов. Колумбийцы забрели на территорию Венесуэлы. Они меня, кстати, попросили записку вам передать по поводу сотрудничества.

— Мне? Записку? По поводу сотрудничества? — в шоке переспросила Мария.

— Ну не мне же, они же не знали, что я связана с КГБ, — раздражённо ответила Диана. — Сначала они нас похитить хотели, а когда я схватила автомат, и они узнали, что я из Советского Союза, то получилось уже по-человечески поговорить. Повезло, блин, что я советская. Быть советской гражданкой здорово. Хрен бы я иначе выкрутилась.

Майор КГБ смотрела на Диану несколько секунд ошалевшим взглядом. А потом всё-таки собралась с силами и спросила:

— Диана, а можешь ты рассказать всё подробно и с самого начала?

И Диана рассказала. Подробно и с самого начала. А потом протянула записку.

— Конечно, оригинал пришлось порвать, чтобы не вызвать подозрение у латиноамериканских партнёров нашей фирмы. Но вот это я накорябала по памяти, уже прилетев в СССР вчера.