Ревизор: возвращение в СССР 21

Глава 18

Москва. Сауна в спортивно-оздоровительном комплексе часового завода «Полёт».

Улучив момент, когда рядом никого не оказалось, новый начальник охраны подсел к Захарову поближе и тихонько спросил:

— А кто такой этот Ивлев? Откуда он? Вроде, молодой совсем, а такие глубокие вопросы поднимает. Не каждый взрослый на эти темы задумывается… А тут, чувствуется, и подход продуманный и рассуждения человека с жизненным опытом… В голове, если честно, не укладывается, глядя на него. Я в этом возрасте был балбес-балбесом…

— Да, такой вот у нас младший товарищ, — с гордостью улыбнулся Захаров, как будто сам родил и воспитал Пашку. — Вы правы, Андрей Юрьевич, не по годам умный и предусмотрительный молодой человек. С огромным потенциалом…

— Уму непостижимо, — ответил Мещеряков. — Первый раз с таким сталкиваюсь. Вам не кажется это странным или подозрительным?

— Странным? Да, кажется, — кивнул Захаров. — Подозрительным? Ну, не знаю… А что в этом подозрительного?

— Сам ещё не понял, — задумчиво ответил Мещеряков.

— Ну, доча, ты даёшь! Скромнее надо быть, — осуждающе покачал головой Загит, глядя на Галию. — Помнишь, как в сказке было — можно с разбитым корытом так остаться…

— Да ладно, — остановил я его. — Надо ставить перед собой великие цели! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

— Уже и помечтать нельзя, — шкодливо улыбнулась жена.

— Мечтай, дорогая, конечно, мечтай, но аккуратно выбирай цели, — улыбнулся я ей в ответ. — Мечты имеют свойство сбываться.

— Ну, а что плохого в том, что эта мечта сбудется?

— Ты просто нашу квартиру объединённую ещё после ремонта не видела, — подмигнул я ей.

— Ух ты! Я так понимаю, у нас там теперь не квартира, а дворец? — просияла жена.

— Преимущества жизни во дворце сильно преувеличены, — усмехнулся я, — устанешь, пока от входа до спальни дойдешь. Сквозняки, опять же, в этих огромных комнатах. Прислуга без присмотра черти чем занимается, а как ты за ней присмотришь на таких просторах. А у нас чертовски уютная четырехкомнатная квартира со свежайшим ремонтом. Будь уверена, тебе там очень понравится. Но согласен, однажды вполне можно и сюда будет перебраться. Виды тут великолепные, и знакомства можно завязать очень перспективные. Только точно не в двушку, это уже пройденный этап.

На этом она спорить со мной перестала и только хитро улыбалась. Да она же дразнит меня, вот, плутовка! Ну, будет сейчас строго наказана…

Во вторник проснулся рано, и стал размышлять, что же все-таки делать с возможностью поселить кого-то нормального вместо алкаша над нами на Щербаковской. Оставлять такой шанс на произвол судьбы не хотелось. Мало ли, туда заселиться кто-то не лучше его. Разные семьи бывают, в том числе и скандальные. Не хотелось бы каждый день слушать разборки с матами и звон разбитой посуды.

Загит не вариант, это я уже решил. Так, а что касается Инны? Черт, вот и хочется сделать доброе дело для сестры, но есть у меня серьезные опасения, что это для меня очень серьезно аукнется потом. Она уже не так сильно избалована, как когда мы с ней встретились, но все же с ней еще годами надо плотно работать по этому поводу. Более чем уверен, что, поселившись над нами, она тут же попытается сесть нам на шею и ножки свесить. Начнет детей словно невзначай подкидывать на время — а куда Галие еще за двумя присматривать, когда своих двое совсем мелких. Ну и прагматичный вопрос — денег у них нет на двушку. А это значит, что выжмут все соки из бабушки и матери. Только и будут работать на Инку, пока квартиру ей не выплатят. А они такого не заслуживают, она и так уже по гроб жизни им обязана, нечего их и дальше напрягать.

Теоретически я бы мог дать им сам денег, при этом с полным пониманием, что скорее всего, больше уже их не увижу. Сестра будет уверена, что любой нормальный брат просто обязан широким жестом достать деньги и сделать ей подарок… Но есть нюанс — могу знатно таким образом подставиться. Квартира у меня уже есть, и сестра с Петром и все родственники знают, что она выкуплена у прежних хозяев. Ну а сейчас мы получили еще одну, и закатили в обоих дорогущий ремонт. Все точно заценят после переезда, во сколько он должен мне обойтись. Да еще и в деревню денег немало подкинули на современные удобства. Значит, не должно у меня сейчас быть ни одной лишней копеечки. А если я дам такую сумму на взнос на квартиру, то мои родственники точно забеспокоятся, где я беру деньги. А они ведь не в вакууме живут, ляпнут где-нибудь не в той компании про мои невероятные доходы, и не знаешь потом, откуда неприятности прилетят, то ли от криминала, то ли от компетентных органов…

Так что нет, не вариант… Тем более и муж у нее военный, пройдет лет десять-пятнадцать, и они бесплатно квартиру получат от государства, да еще, скорее всего, и какую-нибудь козырную, в приличном районе. А если я в силу войду, то этот срок можно постараться и значительно сократить через мои связи. Ну а пока что нужно помочь Петру как-то осознать, что с двумя разнополыми детьми он может претендовать в офицерском общежитии не на комнату, а на отдельный блок, по сути, полноценную квартиру с двумя комнатами, кухней и своим санузлом, в которой можно совершенно комфортно дожидаться уже собственного жилья. Вот я просто уверен, что он и не почесался по этому поводу. А надо всего лишь побегать по инстанциям и похлопотать. У армии все есть, просто нужно не ждать, а самому инициативу проявить, чтобы реализовать свои права…

Ну, тогда, значит, остаётся только один вариант — нужно Ахмада с матерью уговаривать переехать в Москву. Дом в Святославле продадут, а он у Ахмада знатный — вот уже и деньги будут оплатить взнос за квартиру…

Марат и Загит поднялись ни свет, ни заря, и уехали в Святославль. Галия им большой термос с кофе с собой вручила и полсумки бутербродов с разной колбасой настрогала.

Часов в девять позвонил Румянцев, поздравил с праздником. Предложил ему на выбор три темы: «Экологические проблемы нашего времени», «Демографическая ситуация в СССР» и «Атомная энергия: перспективы и риски».

Румянцев всё тщательно записал и обещал перезвонить уже после праздников, когда начальство выберет одну тему из этих трёх.

Начали собираться с женой в гости. Попросил её права свои взять, памятуя о последней поездке в Городню. Загрузили в машину гостинцы, детей и поехали.

И на первом же посту, на выезде из города, нас остановили. Целый капитан в шинели, фуражке, хромовых, начищенных до блеска сапогах стоял рядом с ГАИшным микроавтобусом РАФ цыплячьего цвета с черной полосой, и выборочно останавливал автомобили. Чем я ему не понравился, я не понял, но он велел мне пройти внутрь поста, когда я подошёл к нему с документами в руках.

Вот тут я напрягся. А это ещё зачем? В голове сразу промелькнуло тридцать три возможных варианта и один другого бредовее, начиная с того, что мне сейчас что-нибудь подбросят и начнут склонять к чему-нибудь под угрозой уголовного преследования, и кончая тем, что меня там кто-то ждёт, с кем мне опасно встречаться на виду у всех…

Зашёл на пост, огляделся… Два инспектора, один сидит за рабочим столом перед большим окном, выходящим на трассу, три комплекта документов слева на столе, работающая рация…

— Ну, что встали? Давайте документы, — потребовал инспектор, тот, что стоял. Я протянул ему документы на машину с талоном техосмотра и наши с женой права.

— Всё, идите в машину, ждите, — велел он мне, ну, я и пошёл. А уходя, услышал, как мои данные начали куда-то передавать по рации.

Это всего лишь проверка документов, блин. А я уже чего только не придумал. А ещё над другими смеялся, мол, шпиономания захлестнула страну. Ладно, спишем это на профдеформацию. Всё-таки, участие в работе подпольной партийно-комсомольской группировки накладывает свой отпечаток. Не говоря уже об опыте девяностых, когда возможно было все…

Московская область. Балашиха.

Оксана успела на ночной поезд из Брянска в Москву и к обеду на следующий день уже звонила в дверь сестры.

— Ты⁈ — страшно удивилась Мария, увидев ее на пороге, но быстро опомнилась и помрачнела. — Зачем ты приехала?

— Поговорить хочу. Узнать, что у вас с моим зятем случилось? — ответила Оксана озабоченным, усталым голосом. — Загит два месяца во время пожаров здесь прослужил и не хочет теперь домой возвращаться. У зятя жить остался…

— Да ты что⁈ Загит совсем сдурел, что ли⁈ — воскликнула потрясённая Мария и распахнула перед сестрой дверь, приглашая в дом. Не устояла перед такой новостью и желанием узнать подробности.

— А твой где? — поинтересовалась Оксана, раздеваясь, и заметив только племянников, выбежавших посмотреть, кто пришёл.

— На демонстрации, — махнула рукой Мария. — А потом у них мероприятия будут праздничные.

— Какие ещё мероприятия?

— Какие?.. Бухать будут, — раздражённо ответила сестра и поманила Оксану в кухню. — Так что у вас случилось-то?

— Загита в командировку на усиление отправили во время пожаров, он прожил здесь летом два месяца, и заявил мне, что не может со мной больше жить. Взял после командировки отпуск и уехал на полтора месяца в Москву к зятю с Галиёй. А сейчас отпуск у него заканчивается, ему надо возвращаться, а он отказывается. Вот я и подумала… Ты с моим зятем пообщалась и теперь не хочешь со мной разговаривать… Загит с ним пообщался и не хочет теперь со мной жить… А вдруг это не случайно?

Мария не сразу решилась. Посмотрела почему-то на входную дверь, словно боялась там кого-то увидеть. Но потом все же наклонилась к сестре:

— Не знаю, что твой зять мог сделать или сказать Загиту, а нас он попросту ограбил!

— Как⁈

— Вот так! Раздел до нитки, до трусов!

Оксана потрясённо смотрела на сестру, не в силах поверить в то, что только что услышала.

— Знаешь, что я думаю, — перешла на шёпот Мария. — Что твой зять как-то с бандитами связан. И с очень серьезными. Да-да! — подтвердила она, увидев, как расширяются от ужаса глаза Оксаны. — Я никогда не видела, чтобы мой Епихин был так напуган. Ты ж его знаешь, он сам кого хочешь напугает. А тут прибежал, собрал все деньги, всё, что в доме ценного было… На меня наорал, что я его подставила. У меня ни одного кольца золотого приличного не осталось! Вот, посмотри! — растопырила Мария пальцы обеих рук перед сестрой. — Одна обручалка!

— Я так и знала! Я же чувствовала! — потрясённо прошептала Оксана, начиная всхлипывать. — Но ты! Как ты могла⁈ Почему ты раньше мне всё это не рассказала⁈ Бедная моя Галия, девочка! Что же с ней теперь будет и с детьми от этого бандита⁈

Святославль. Квартира Якубовых.

Не застав дома Оксану, Загит и Марат подумали, что, может, она на демонстрации или в гости к кому-то ушла. Загит принялся собирать свои вещи, а Марат помчался по друзьям.

Вещей оказалось не так много, Загит скоро освободился и решил сходить в свою часть, навестить сослуживцев и, если получится, узнать насчёт перевода. Понятно, что командира части сейчас не будет на месте, но, может, начальник караула что-то знает. Кто там сейчас, интересно?

В дежурном карауле сегодня оказался Володька Сахаров. Он так обрадовался старому другу, что чуть не надорвался, попытавшись поднять его. В итоге они просто крепко обнялись.

— Ну что? Когда выходишь? — спросил Сахаров.

— Никогда… Рапорт буду писать. В Москву перевожусь. — ответил Загит с таким печальным видом, что старый друг сразу заподозрил неладное.

— Ну-ка, пошли покурим, — предложил он.

Из-за проверки документов пришлось задержаться на дороге минут на двадцать, но потом мне всё вежливо вернули и отпустили. Подумал, может какого сбежавшего из тюрьмы уголовника ловили… Правда, они серьезно рассчитывали найти его за рулем машины с двумя младенцами???

Когда мы приехали, наши уже все были в сборе. Жариковы тоже приехали и Гриша с Родионом.

Малый мне напомнил, что я ему обещал фотографии печатать.

— Давай у меня ремонт закончится в квартире, и мы с тобой сразу и займёмся, — ответил я. — Как раз, вторая ванная будет готова, а то нам надолго надо будет её занять. Не будет же Галия с малышами по соседям бегать, когда им понадобится.

— К нам приходите, если что, — подмигнул Гриша. — Один чёрт, на одной лестничной клетке находимся, недалеко идти.

Не стал никому ничего объяснять насчёт своих планов по поводу второй двери. Сами увидят, при случае, что там прохода не будет.

В какой-то момент рядом оказалась Инна.

— А я на работу вчера звонила, — радостно сообщила она.

— Ну и как? — улыбнулся я, глядя на её счастливое лицо.

— Серафима Михайловна так обрадовалась, что я готова на полставки выйти, ты не представляешь. Они, оказывается, никого не взяли на моё место. Договорились с ней, что я сейчас начну Сашу в ясли готовить, за декабрь-январь он пообвыкнется и с февраля я выйду на работу.

— А Пётр как к этому всему отнёсся? — полюбопытствовал я.

— Хорошо, — улыбнулась сестра. — Он абсолютно не против.

— Ну и отлично.

Потом получилась возможность поговорить наедине с Ахмадом. Рассказал ему, что, возможно, квартира кооперативная над нами освободится и надо будет срочно её выкупать, чтобы не ушла.

— Вы как, не надумали в Москву перебраться? — спросил я.

— Что толку от того, что мы надумаем перебраться, — скептически посмотрел на меня Ахмад. — Для вступления в Москве в кооператив надо московскую прописку иметь.

— Так я же о чём и говорю, — улыбнулся я. — Заранее надо готовиться начинать. Перевестись куда-то, где есть общежитие, прописаться там и ждать, когда квартира освободится.

— А если не освободится?

— Другую купим.

— Над вами это значит такая же, двухкомнатная? — спросил Ахмад.

Я кивнул.

— Ну так мы с Полей вдвоём по метражу не пройдём…

— А мы сделаем справочку о беременности, — тихонько шепнул я ему.

Он хмыкнул и заговорщицки взглянул на меня.

— А потом? — спросил он.

— А что потом?.. Ну, не смогла, не получилось, возраст всё-таки уже, — уверенно ответил я. — А квартира уже есть и никто вас из неё не выселит.

— Даже так? — с любопытством смотрел на меня отчим, как будто первый раз увидел. — Поля-то уже давно лыжи навострила… Да и я, если честно, уже начал об этом подумывать… Особенно с некоторых пор. Сам понимаешь, о чем я…

— Если решитесь, мне сразу отзвонитесь, я начну тут почву готовить для перевода вас обоих куда-нибудь на приличное предприятие. Уверен, что найду для вас нормальную работу.

— Спасибо, — протянул он мне руку.

— Погоди, еще один момент, — сказал я, — только отслеживай, что Аполлинария говорит по этому поводу. У нее пунктик самопожертвования по поводу Инны, так что ей запросто может захотеться сделать какой-нибудь финт ушами, в результате которого квартиру эту вы купите, но жить в ней будут Инна с Петром и детьми, а вы вдвоем где-нибудь в комнате в коммуналке останетесь старость встречать. Такие попытки надо строго пресекать на корню. У Инны с Петром все свое будет, нечего им на вашей шее сидеть. Вы заслуживаете нормальной жизни вовсе не меньше их.

Ахмад как-то странно на меня посмотрел, а потом хмыкнул:

— А ведь и правда, ты как это сказал, так я сразу и представил, как Поля все это мне проговаривает, и так смотрит на меня, что мне кажется, что это логично будет так и сделать. Люблю я твою мать… Ох, как-то нехорошо прозвучало…

— Люблю я мать твою прозвучало бы не лучше, — рассмеялся я.

Московская область. Балашиха.

— А я всё думаю, откуда у пацана такие деньги? — причитала Оксана. — Откуда весь этот дефицит и импорт? Квартиры, машина, гараж!..

— Может, он ещё и валютчик? — предположила Мария. — Это ж, если попадётся, конфискуют всё. Выгонят твою дочь с детьми на улицу. Хорошо, если не расстреляют его.

— Да пусть уж лучше расстреляют! — рыдала Оксана. — Мне Марфа сразу сказала, что он какой-то мутный, не будет дочери от него ничего хорошего! А меня никто не хотел слушать! Загит меня выгнал на днях, за то, что предложила Галие к другим, нормальным мужчинам, присмотреться. И ни Марат, ни Галия не возразили!

— Вот же, дураки неразумные! — возмутилась Мария.

— Они все под влияние этого негодяя попали!

Наплакавшись, Оксана хотела было ехать к дочери, но потом они с сестрой решили, что та не станет сейчас мать слушать, в особенности, если зять будет рядом. Решили, что Оксане надо написать дочери письмо. Вряд ли зять будет почтовый ящик каждый день проверять, чтобы переписку жены контролировать. И если у Галии есть хоть немного своих мозгов, то она задумается после письма матери, откуда у неё в доме что берётся. А предупреждён, значит вооружён. Начнёт, хотя бы, ценности какие-то прятать, чтобы не конфисковали, когда этот мерзавец попадётся. Про это обязательно надо написать…

Опасаясь мужа сестры, который затаил на всю родню жены кровную обиду, и славился тяжелым характером, Оксана не стала у Марии надолго задерживаться и поехала в Москву, на вокзал.

Она была полна решимости и праведного гнева. И если бы можно было бы сдать органам зятя так, чтобы не задеть при этом дочь и внуков, она бы не задумываясь это сделала, даже если бы ему реально грозил расстрел.

Святославль. Квартира Якубовых.

Вернувшись домой, Загит застал одного Марата.

— Мать не появлялась? — спросил он.

— Не-а, — покачал головой сын. — Может, она у Руслана?

— Ну, пошли, сходим, заодно поздравим, — предложил Загит.

Но у Руслана матери не оказалось. Мало того, она сегодня у них не появлялась и не планировала.

— Я заходила к ней вчера на работу, — поделилась Настя, — с днём рождения поздравила.

— И как она? — удивился Загит.

— Хорошо, благодарила.

Загит с Маратом посидели немного у Руслана с Настей и пошли домой. Ни вечером, ни ночью Оксана не появилась.

— Куда её опять понесло? — озабоченно спросил Марат, проснувшись утром и выйдя на кухню, где уже сидел отец.

— До чего же неугомонная баба, — устало проговорил Загит. — Лишь бы к Галие опять не поехала, пока мы в отъезде… Не прощу себе, если она дочь до нервного срыва доведёт своими идиотскими идеями.

Они попытались заказать разговор с квартирой на Котельнической, но абонент не ответил.

— Они же в деревню собирались на все выходные, — вспомнил Загит.

Пока они решали, что делать, вернулась Оксана. Она вошла в квартиру, смерив их уничижительным взглядом и молча прошла в комнату с царственной осанкой.

— И где ты была? Надеюсь, не в Москве? — спросил Загит, встав в дверях.

— Зря надеешься, мой наивный муженек! В Москве, у сестры. И всем нам очень повезло, что я, наконец, с ней переговорила. — ответила она. — Поскольку я теперь знаю, чем ваш любимый Паша занимается! И откуда у него столько денег и всего остального!

— Ну и чем же он занимается? — встал рядом с отцом Марат, не скрывая своего любопытства.

— А тем! Он бандит и валютчик! Он Машкиного мужа так запугал, что тот все деньги ему отдал, всё золото с Машки снял и тоже Пашке отдал.

— Ну, конечно. Так я тебе и поверил. Бред какой-то, — криво усмехнулся Загит. — Не говоря о том, что он точно не бандит, так и Машкиного мужа не так просто запугать.

— Однако, запугал, — тихо проговорила Оксана, подойдя к мужу вплотную и уставившись ему прямо в глаза. — Ты помнишь, сколько на Машке золота всегда было? Так вот, одна обручалка осталась. Не веришь, сам её Епихину позвони.

Заметив сомнение в глазах Загита, она победно вздёрнула голову.

— Вот почему только у меня всегда к зятю были вопросы? — перешла она опять на повышенные тона. — Почему вы, взрослые мужики, ни разу не задумались, откуда у этого сопляка столько денег? Откуда весь этот дефицит? Откуда квартира, машина, гараж, да еще и в Москве? Почему только меня волнует, что будет с нашей девочкой и внуками, когда этот мерзавец попадётся? И хорошо, если наших дочки с внуками не будет с ним рядом, когда его подельники решат, что он им больше не нужен!

Не на шутку встревоженный Загит переглянулся с Маратом. Тот тоже был в шоке.

— Нам всё равно надо сегодня возвращаться, — проговорил Марат. — Поехали, пап?

— Да, конечно, — тут же согласился он.

Они быстро собрались и уехали под напутственные речи Оксаны о том, что она всегда была права, да что говорить, нужно было и Марфу послушать, а не затыкать ей рот! Как же хотела Оксана поехать с ними, и посмотреть, как ее мужчины выведут Пашку на чистую воду, но никак было нельзя — она и так уже выбрала все возможные отпуска и отгулы в последние месяцы, и наверху очень отрицательно посмотрят на попытку снова куда-то укатить.

Но все равно Оксане стало намного легче. Теперь не она одна знала об истинном лице этого мерзавца.

Она решила пойти в ванную с дороги и в коридоре наткнулась на сумки с вещами Загита. Посмотрев, что там, она покачала головой и усмехнулась.

— Так, он, значит, уже и вещи свои собрал, — с досадой проговорила она. — Вот, дурак… Это же надо, как Пашка всем им голову задурил! Но главное, оставил, не взял — значит, поверил мне!!!

Трасса Брянск-Москва.

— Ну, допустим, я очень сомневаюсь, что Пашка лично мог так Машкиного мужа напугать, — проговорил Загит. — И Артём не тот человек, чтобы так просто испугаться. Тем более Пашку я не представляю с ножом у чьего-то горла…

— Да ладно, пап, сейчас приедем и всё узнаем, — ответил ему Марат. — Не своими руками он его прихватил, это и дураку понятно. А вот с кем он связался, это да, это большой вопрос…

Вернулись домой из деревни пораньше. Мне надо было ещё записки Межуеву расписать и с самого утра завтра занести их в Кремль.

Помог жене искупать пацанов, потом она их по очереди кормила, а я столбиком держал и укачивал. Пока детей уложили, сами укачались. Жена спать свалилась, а я работать сел.

Утром в четверг планировал рвануть сперва в Верховный совет, а потом в университет. Встал пораньше, чтобы попытаться на первую пару успеть. А тут и путешественники наши вернулись.

— Всю ночь ехали? — догадался я по их усталому виду.

— Не, поспали пару часов в машине, — ответил Марат. — А то совсем ехать уже не мог.

— Ну, давайте, умывайтесь и на боковую, — посоветовал я.

— Подожди, Павел. Разговор к тебе есть, — зыркнул на меня как-то странно Загит.