Ренонс

Глава 8

Голова кружилась и болела. Я с трудом сфокусировал взгляд на крышке капсулы и не сразу смог нажать на кнопку открытия. Как же мне фиговенько… Я думал, что перенесу погружение лучше.

Знаю, что некоторые игроки вообще первый месяц не замечают длительного погружения и легко его переносят, но у меня по тяжелому сценарию развивается.

От чего зависит переносимость? Неизвестно на самом деле. Может, от нервной системы. Или от мозга. Но уж точно не от физического здоровья. Я — здоровый лоб. Не в смысле, что громила, а в смысле, что со мной всё отлично. Смог поступить в лётное, а в космонавты кого попало не берут.

Вообще-то моё состояние не повод сдаваться. Я сегодня выкроил себе время поспать подольше. Не шесть часов, как обычно, а десять. Организм немного сможет восстановиться. Я всё рассчитал.

На лице опять засохла кровь, но я не обращал внимания. Организм требовал одного — пи-и-ить! Но пока встать я не мог. Эх, мне бы капсулу с полной поддержкой, но такую выдают только смертельно больным. Там и кормят, и поят, и в туалет можно в капсуле прямо сходить. Умная техника всё уберёт. Даже искусственная вентиляция лёгких там есть. Но они запрещены к свободной продаже. Есть только те, что со встроенным туалетом. Но они дороже. У меня модель бюджетная. Простенькая.

Прошло пять минут, прежде чем я смог подняться без боязни упасть, потеряв сознание.

Растерев руками лицо, я стал выбираться из капсулы. Постоял немного, превозмогая карусель в голове, и, держась за стенку, побрёл на кухню к вожделенной воде. Правда, при моей скорости и черепашка обгонит.

— Кузя, звонки были? — я вспомнил, что не проверял в прошлый выход из капсулы. — Воспроизведи.

— Здравствуйте, Даниил Сергеевич. Анечке значительно лучше. Стабилизатор отлично подействовал. Да и организм у нее молодой, состояние резко улучшилось. Она приходила в себя дважды. Спрашивала вас. Анечка очень боится больницы. Вам нужно приехать.

Да-а-а! Я сделал это! На больничном счету накопилась нужная сумма, и врачи оплатили генетический стабилизатор. Спасибо донатам, что кидали игроки на Анечкин счёт! Не передать всей моей благодарности этим людям. Честно говоря, я до конца не верил, что столько пожертвуют. Всё благодаря Черепу и его аудитории. Мне одному за такой короткий срок такую сумму не заработать.

От хороших новостей сил прибавилось, и я резвее поковылял на кухню. Открыл кран и приник к струе воды, жадно глотая и давясь вкуснейшей в мире водой. Кузя пропиликал окончание звонка и начало нового.

— Папа! Мне стлашно, — раздался такой родной и любимый голос дочери. — Я буду как мама, да⁈ Ты забелёшь меня до-о-мой? Папотька, я к тебе хотю…

Я поперхнулся водой. Анечкин голос в записи был слабым и уставшим. Откашлявшись, сунул всю голову под кран и пошоркал лицо руками, смывая кровь. Вытерся кухонным полотенцем и побрёл искать телефон.

Денег рублями у меня нет, а игровую валюту нужно менять. Но на самолёт я точно наскребу. Полёты стоят не так дорого, а рейсы — частые. Можно и на авиопопутку напроситься. Правда, те, кто имеет частный самолёт, неохотно берут пассажиров.

Так, сон отменяется. Только пожрать бы, а то желудок сводит… Ай, ладно, поем в аэропорту.

В аэропорту тоже поесть не получилось. Едва подъехал к кафешке, как наткнулся на шумную группу, летящую в Екатеринбург. Ребята возвращались с корпоратива и изрядно налакались. По-моему, они даже не поняли, кто я и чего лечу с ними, просто обрадовались новому собутыльнику. Даже денег за проезд не спросили, ну, а пилот и подавно. Он вообще пассажиров не считал. Загрузились оптом в самолёт с бургерами и водкой и продолжили банкет.

Самолёты сейчас хоть и называются самолётами, чтобы отделить околоземный транспорт от космического, но строятся по примеру шаттлов. Транспортное средство простое в управлении, безопасное и доступное любому слою населения. Даже может вылететь на околоземную станцию и пристыковаться, но на станцию посторонних пассажиров, конечно, не пустят.

У нас в училище много групп планетарного транспорта училось. Тогда шаттлы только набирали обороты популярности у населения. Сейчас вообще можно пройти курсы по управлению, как на автомобиль, и не париться. Умная автоматика и автопилот позволяют управлять шаттлом даже ребёнку, а чтобы разбиться на нём, нужно иметь недюжинный талант.

Я тихо просидел всю поездку в углу. Пить со всеми, естественно, не собирался, но закуску стащил и жевал потихоньку. Мое отсутствие не заметили. Да и не один я залипал в углу: парочка корпорантов уснула прямо на полу в обнимку.

В Екб нас выгрузили. В прямом смысле. Когда мы долетели, все корпоранты были, как дрова, и их пришлось выгружать. На своих ногах ушли только я и парочка, что уснула первой. Денег с меня так и не спросили.

В Екатеринбурге шла осенняя ночная гроза. Гремел гром где-то вдалеке, но молний не было видно. Специальное покрытие взлётных полос было в лужах, по которым я бодренько зашлёпал к подземным переходам, в здание аэропорта. Возле переходников приветливо светились огни, показывая, куда нужно идти прибывшим, чтобы на взлётке не болтались. Иначе роботы-тальманы вынесут, как куль с картошкой.

Свежий воздух и дождь меня, несколько сонного после поездки, взбодрили. Я сел в аэропорту на пневмопоезд и уже через пятнадцать минут был почти у самого Института Генетических Исследований. ИГИ находился буквально в двух остановках от транспортной трубы, а за ним располагалась больница. Тут лечатся люди с генетическими заболеваниями и отклонениями. Я посмотрел время. Блин… Ещё рано. Только полшестого утра. Но, надеюсь, меня пропустят.

Потопал на проходную. Вообще я, наверное, поторопился, сорвавшись из дома, Анечка ещё спит. Надо бы ей вкусняшек купить. Она очень любит молочный коктейль с клубникой. Правда, не знаю, можно ли это ей, но сок и фрукты точно можно. Дочка их тоже любит. Хотя сначала всё-таки стоит узнать у врача.

В больницу меня не пустили даже за взятку шоколадом и бутылкой коньяка, за которым я сгонял в ближайший круглосуточный роботизированный магазин. Наткнулся на препятствие в регистратуре. Придётся сидеть и ждать на проходной, когда начнутся часы посещения. Это у них тут с девяти, а сейчас только шесть утра. Они, конечно, правы, нечего народу по коридорам разгуливать, когда больные спят. Но, блин… Столько ждать…

Мне повезло.

— Даниил Сергеевич⁈ Здравствуйте! — узнал я голос Дарьи.

Она шла на работу к восьми утра и заметила меня на проходной, позёвывающего в кулак.

— Рано вы. Но я понимаю. Пойдёмте, я вас проведу.

Смотрела она на меня подозрительно. Поняла, что я пришел забрать Анечку? Прочитала по моему взгляду? Но коньяк и конфеты я ей всё-таки вручил.

— Вы должны понимать, что это временное улучшение, — увещевала меня Дарья, когда шли по коридору к лестницам. — Забирать Анечку отсюда никак нельзя, несмотря на то, что сейчас наблюдается улучшение. Ребёнок находится под наблюдением специалистов. Увы, болезнь мы не победили…

— А возможно ещё что-то сделать? Дарья Владимировна, я имею в виду… Поставили стабилизатор, который даст ей ещё несколько лет жизни. А дальше? — я резко остановился посреди коридора и посмотрел в упор на Дарью.

— Ничего… — она тоже остановилась, посмотрела на меня и отвела взгляд. — Остаётся только ждать, когда создадут настоящее лекарство.

— Вот именно, Дарья Владимировна, ждать. Время, оно играет против нас.

— Даниил Сергеевич, ну будьте вы ответственней. Тут Анечка под наблюдением специалистов.

— Которые ничего не могут сделать! — рявкнул я, и тут же осекся, увидев, как вздрогнула Дарья. Выдохнул и тихо добавил: — Извините. Нервы ни к чёрту. Я понимаю, что ни врачи, ни ученые не виноваты. И я очень благодарен вам за вашу работу. Но при всём моём уважении к вам, врачам и учёным, что подарили Ане несколько лет жизни… Дарья Владимировна, вы больше не можете сделать ничего сверх того, что смогла бы сделать наша городская больница. Вы уже сделали всё от вас зависящее. Теперь надежда только на учёных. Я хотел бы, чтобы Аня побыла дома. У нее там заяц, понимаете?

Дарья только вздохнула.

— Идите дальше по коридору. Пятая палата. Я переоденусь и тоже приду.

Я уже рванул по коридору, но Дарья меня окликнула: — Подождите! Возьмите бахилы и халат. Без них нельзя в палату.

Вернулся, взяв выданные мне из-за двери ординаторской вещи, торопливо напялил больничную амуницию и, шурша пакетами на ногах, устремился в палату.