Ренегат космического флота

Глава 4

Подполковник Игнатов отмотал трансляцию назад и поставил на паузу, чтобы мы могли рассмотреть весь так называемый регентский совет на стоп-кадре. Вот они, слева направо. За столом сидели трое, слева экс-министр иностранных дел Зайчинский, в центре армейский генерал Слюсарев, зачитывавший обращение к народу, а справа сидел лидер партии пацифистов Стечковский.

Из тех, кто стоял за их спинами, я знал только графа Димитриевского, который выглядел надутым индюком, и адмирала Бородина. Всех остальных мне представил разведчик.

— Генерал Бойко, — ткнул пальцем в лоснящуюся морду Игнатов. — Обвинялся в растрате, следствие заглохло.

Чтобы прокормить такого борова, требуется целый аграрный мир, неудивительно, что он таскал хлеб из столовой и попал под следствие.

— Вот этого сам не знаю, — он показал на полковника ИСБ, который смотрел в камеру тяжёлым взглядом. — Но судя по мундиру и наградам, он из службы внутренней охраны. Шаркуны придворные…

Игнатов показал на следующего.

— Волхонский, граф, заместитель губернатора Новой Москвы, — сказал он. — А рядом с ним граф Мусин, тоже из придворных шаркунов.

— А этого я, кажется, знаю, — я ткнул пальцем в следующего, большеголового мужичка с огромными залысинами. — Это же этот… Как его…

— Глинский-Васильев, — подсказал подполковник. — Экономист.

Точно. Мелькал во всяких передачах и шоу в качества приглашённого эксперта, где рассказывал, что Империя живёт неправильно и всё срочно надо менять, пока наша экономика не рухнула. Посмотрим, как он справится теперь, когда надо будет не только болтать, но и мешки ворочать.

— Компания, конечно, у них, как на подбор, — кисло произнёс я.

— Сплошь заместители, кстати, — заметил Игнатов.

— Начальников убрали во время взрыва, — процедил я. — Ловко же они это всё провернули.

— Это же надо было такой заговор прошляпить… — вздохнул разведчик.

— Как думаешь… Его Величество… Жив? — спросил я.

Игнатов покачал головой.

— Он у них в руках. Даже если он жив, это временно, — тихо ответил он. — К тому же, неизвестно, кто сейчас в очереди наследования на каком месте. Им выгоднее недееспособный император на больничной койке, а не очередной наследник на престоле. До тех пор, пока всё не устаканится.

— Принцесса Елизавета, похоже, стала на шаг ближе к трону, — заметил я.

— Там и других желающих полно, она даже не в первом десятке, — сказал подполковник. — Это мы всё выясним. Но и отвозить её в Новую Москву сейчас — всё равно что подписать ей смертный приговор. Там опять начнётся резня, и всех прочих кандидатов на трон будут убирать.

— Опять? — не понял я.

— А ты не в курсе? Точно, ты же не здесь родился, — хмыкнул Игнатов. — Когда дед Его Величества преставился, тоже борьба развернулась нешуточная. Как мне отец рассказывал, чуть ли не до войны претендентов дело дошло. Александра Николаевна чудом на престол взошла.

А я-то думал, тут нет проблем с передачей власти. Как же. Видимо, я ошибался, и это только снаружи всё гладко и прилизано, а внутри этого механизма — опилки и ржавчина.

— Ладно… Это всё мелочи жизни, — вздохнул я. — Надо что-то решать, что мы будем делать.

Я вызвал вахтенного офицера, попросил сделать объявление по кораблю, чтобы все офицеры и мичманы собрались в кают-компании. Да, единоначалие, дисциплина, субординация, но принимать такие решения единолично… Плохая идея, как мне кажется. Да и люди любят, когда им дают хотя бы иллюзию выбора. Тем более, когда выбирать приходится между плохим и очень плохим вариантами.

Мы с Игнатовым переместились в кают-компанию. Присутствовали все, кроме вахтенного, оставшегося на мостике. Люди шептались между собой, известие о появлении регентского совета дошло ещё не до всех, и те, кто успел посмотреть трансляцию или запись, теперь пересказывали её содержимое остальным. Но при нашем с подполковником появлении все тут же умолкли, приняв серьёзный и строгий вид. Каждый понимал, что я собрал их в кают-компании не просто так.

— Дамы и господа… Все уже знают про состояние Его Величества и регентский совет? — спросил я.

Знали все. Как минимум в пересказе.

— Так, а где Её Высочество? Не позвали? Позовите и её тоже, — я окинул взглядом всех собравшихся.

Принцесса Елизавета имеет полное право участвовать в этом собрании. В конце концов, решается и её судьба тоже.

За ней отправили вестового, и очень скоро девушка, одетая в простой рабочий комбинезон, вошла в кают-компанию, с интересом и недоумением глядя на собравшихся офицеров.

— Так, теперь вроде все. Лейтенант Козлов, если что, на связи из командирской рубки, — сказал я.

— Так точно, господин командор, — послышался из динамиков голос второго помощника.

— Итак… — произнёс я.

Все замерли, прекратили шептаться, обратив всё свое внимание на меня. Десятки глаз смотрели неотрывно, и прежде я бы, наверное, смутился, но теперь чувствовал себя абсолютно спокойно, и это даже не из-за таблетки успокоительного. Я просто знал, что должен сказать всё и принять решение. Я нёс личную ответственность за всех этих людей и ещё сотни людей в соседнем отсеке. И этот груз ответственности не давил на меня сверху, а наоборот, придавал уверенности.

— Поднимите руки те, кто поверил в слова регентского совета, — попросил я.

Несколько человек робко подняли руки, явное меньшинство. Зам по вооружению, лейтенант Вукович, старший мичман Антонова. Ладно, я опасался, что наивных вьюношей и барышень на моём эсминце гораздо больше.

— Это они и сделали, — сказала вдруг принцесса. — Они всё подстроили.

— Боюсь, вы правы, Ваше Высочество, — сказал я. — И в связи с этим возникает вопрос. Кому мы служим?

На лицах офицеров отразилось непонимание.

— Империи… — протянул старший помощник.

— Императору, — сказал лейтенант Андерсен.

Офицеры начали потихоньку спорить между собой, но я поднял руку и все тотчас же умолкли.

Даже в этом вопросе не было единства. В тесном и крепко спаянном коллективе боевого корабля. Что уж говорить про всех подданных Империи.

Но у меня имелся ответ на этот вопрос.

— Мы служим народу Империи и Императору лично, как нашему сюзерену, — сказал я. — Мы все давали присягу. Есть основания полагать, что регентский совет захватил власть незаконно, эту самую присягу нарушив.

Все до единого затаили дыхание.

— Отсюда выходит, что сама официальная власть — незаконна, и подчиняться приказам регентского совета — значит, поддерживать нелегитимный режим, — сказал я.

— Это что, восстание? — спросил кто-то из задних рядов.

— Нет. Мы остаёмся верны Императору, — сказал я. — Мы должны… Освободить его из лап этих мразей, именующих себя регентским советом.

— Господин командор… Как? — спросил Крапивин.

Я молча развёл руками. Это совсем другой вопрос, требующий тщательной проработки и подготовки, а пока что я хотел узнать, поддержит ли меня команда. Если поддержит — уже можно думать о конкретных шагах. Если нет…

— Говорите, что делать, господин командор! — воскликнул лейтенант Каргин.

— Мы с вами, господин командор, — сказал старпом.

В груди растеклось какое-то удивительное тепло, подступив комком к горлу, но я быстро взял себя в руки.

— Если вы со мной… — сказал я. — Значит, у них нет никаких шансов. Если кто-то желает остаться в стороне… Я не стану никого заставлять. Мы в обитаемой системе, он сможет покинуть корабль.

— На Королёве сходить дураков нет, шубами не запаслись, — засмеялся старшина Вишняков. — Мы с тобой, командир.

Желающих покинуть команду не нашлось, и это меня чертовски радовало. Мы наконец-то стали если не одной семьёй, то чем-то очень близким к этому.

— Вот и славно, — сказал я. — Если у кого-то есть вопросы, жалобы или предложения — самое время их высказать.

Офицеры переглянулись. Вопросы у них явно имелись, это было заметно. И даже не один.

— Нам не справиться одним, — сказала после небольшой заминки старший мичман Антонова. — Нас даже не подпустят к Новой Москве, если захотят.

— Хорошее замечание, — сказал я. — Но у меня и в мыслях не было лететь к столице одним, размахивая шашкой. Я более чем уверен, нас много. Тех, кто верен Императору и не верит регентскому совету.

Единомышленники найдутся. Главное, это заявить о себе. Мы точно не одиноки в своём стремлении сохранить Империю такой, какой она была до этого теракта. А когда про нас узнают в других системах, люди, недовольные правлением регентского совета, сами пойдут к нам.

Фактически, я собирался сейчас развязать гражданскую войну, поднять восстание, но это было справедливое восстание против узурпаторов, а не против законной власти. Мне бы и в голову не пришло проворачивать всё это, будь Император жив и дееспособен.

— Так что мы сперва соберём… Единомышленников, — продолжил я. — Под флагом Его Императорского Величества. А уже потом будем действовать. По ситуации.

В глазах своей команды я ясно читал неуверенность. Идти против огромного государства практически в одиночку было страшно всем. Но я всем своим видом излучал уверенность в том, что мы делаем правое дело. И что к нам присоединятся все, стоит только поманить. Хотя на деле и меня преследовали сомнения.

— А если Его Императорское Величество… Мёртв? — спросила вдруг принцесса.

По кают-компании пробежали возмущённые шепотки. Никто не хотел даже слышать о таком исходе.

Я задумчиво потёр переносицу.

— Сейчас мы исходим из того, что знаем. Официальная версия — император жив, действуем исходя из официальной версии. Если нам удастся связаться с Новой Москвой и уточнить подробности, возможно, планы мы скорректируем, — сказал я.

— Нет, а всё-таки? — настаивала на своём принцесса.

Искусством ответить на вопрос, не отвечая ничего по существу, я ещё не овладел в полной мере.

— Тогда будем действовать в интересах его наследников, — вынужден был сказать я.

Нет, Ваше Высочество, становиться личным боевым кораблём принцессы Елизаветы «Гремящий» не будет. При всём уважении.

Принцесса недовольно фыркнула, но ничего не сказала, демонстративно отошла назад, мол, вопросов больше нет.

— Господин командор! А если против нас наших же ребят пошлют? — спросил старший мичман Шляпников. — Со своими воевать?

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — сказал я.

Меня самого такая перспектива пугала до усрачки, последнее, чего мне сейчас бы хотелось — это вступать в бой с нашим же космическим флотом. Но я понимал, что силовые структуры у регентского совета тоже есть, и верные капитаны, и верные только им армейские части. Кто-то будет служить им ради денег или быстрой карьеры, кто-то — чисто по инерции, не желая ввязываться в политику, кто-то — за республиканские идеи. А кто-то просто поверит в их россказни и будет искренне считать, что служит Его Величеству.

— Сражения и кровопролития мы будем избегать всеми силами, — сказал я. — Если выхода не останется, дадим отпор, но первыми стрелять запрещаю.

Помолчали пару секунд, попереглядывались.

— Вопросов больше нет? — спросил я.

Ответом была тишина.

— Значит, разойтись, — приказал я. — А вас, Ваше Высочество, я попрошу остаться. И вас, господин полковник, тоже. Артур, Дима, вы тоже останьтесь.

На кораблях классом выше, на крейсерах, линкорах, имелись специальные тактические залы для совещаний и прочих тому подобных мероприятий. На малом эсминце это была непозволительная роскошь, поэтому мы вынуждены были использовать кают-компанию.

Я наконец уселся в кресло, жестом приглашая всех остальных тоже садиться. Лейтенанты Магомедов и Каргин расположились на диване, принцесса заняла кресло напротив меня, Игнатов остался стоять, прислонившись спиной к дверному косяку.

— Есть что-то, что нам стоит знать отдельно? — спросил старший помощник.

— Это скорее совещание, — сказал я. — В первую очередь принимаются предложения по нашим дальнейшим действиям и маршруту. Соваться сейчас в Новую Москву, пусть даже ради спасения Его Величества… Просто самоубийство.

Каргин поднял руку и я жестом предложил ему высказаться.

— Я бы, пожалуй, предложил связаться с надёжными людьми, а уже потом строить маршрут, — сказал начальник узла связи.

— Принимается, — сказал я. — Варианты?

Я и сам принялся мысленно перебирать всех знакомых. Тех, кто мог бы потенциально присоединиться к нам и пойти против регентского совета. Ну и кто обладал хоть какой-то реальной властью. Адмирал Ушаков? Кононенко? Строгов?

— Надо поднимать всех, кого только можно, — проскрипел Игнатов. — Губернаторов, капитанов кораблей, адмиралов, наземные части, персонал станций. Пока они не начали ставить везде своих людей.

— Империя слишком велика, — сказала принцесса.

— Империя — это люди, — процедил Игнатов. — Которые верят в то, что всё должно быть именно так, а не иначе. Что править должен монарх, а не совет директоров или премьер-министр. Если регентский совет убедит всех, что так и должно быть, это конец. Если мы убедим всех, что регентский совет захватил власть незаконным путём, нам не придётся даже ничего делать, люди сами вынесут их из дворца.

Принцесса молча поджала губы, спорить тут было не с чем.

— Значит, будем поднимать… — сказал я.

— Нам ретрансляторы гиперсвязи закроют, — сказал Каргин. — После первой же трансляции. Если в открытую передавать. А шифром передавать это только для флотских.

— Предлагаю начать с Королёва-12, — произнёс старший помощник. — Тут можно без гиперсвязи, по прямому каналу, шифром. Связаться с губером, узнать обстановку, так сказать.

— Да, можно, — согласился я. — Займёшься этим?

— Я? — фыркнул Магомедов.

— Артур, работы будет много, — сказал я. — Зашиваться будем все. Нет, если не хочешь наладить общение с имперским дворянством, полезные связи завести, так и скажи, найдём тебе другое занятие. Просто раз уж ты предложил…

— Я знаю здешнего губернатора, — перебила меня принцесса. — Хороший дядька. Мы к нему на лыжах кататься ездили…

— Повезло тебе, Артур, — хмыкнул я. — Ваше Высочество…

— Свяжусь, конечно, — сказала Елизавета.

Ну, хотя бы с этим разобрались.

— Тогда я попытаюсь выйти на командование флота, — сказал я. — Естественно, по зашифрованным каналам. И не на Бородина.

Возражений не нашлось ни у кого. Я, как старший по званию, подходил для этой задачи лучше всех остальных.

— Господин полковник, составьте обращение к народу, — попросил я. — К военным, флотским, гражданским. Так, чтобы все поняли, кто виноват и что делать.

— Есть, господин командор, — по-уставному ответил Игнатов, признавая моё лидерство.

— Дима, твоя задача — настроить всё для этого, — сказал я. — Может, как-то можно обращение будет на ретранслятор залить и на повтор поставить, я не знаю.

— Надо подумать, — сказал он. — В теории, если физический доступ организовать, могу попробовать. Удалённо не получится.

— Организуем, если надо, — сказал я. — Артуру скоро заступать, вот он этим и займётся.

— Есть, — коротко ответил Магомедов, такая задача ему явно нравилась гораздо больше.

Я ещё раз окинул пристальным взглядом всех присутствующих. Задание нашлось для всех, каждому вполне посильное и подходящее. Да, работы точно будет навалом, это к гадалке не ходи, но старые времена закончились, ушли безвозвратно, и просто висеть на орбите какой-нибудь отдалённой звезды уже не получится.

— Ну и всё, приступаем, — сказал я, поднимаясь со своего места.

Все остальные тоже начали подниматься, вид у всех был довольно замученный и потерянный. Одно дело — сотрясать воздух громкими словами о необходимости что-то менять, и совсем другое — прикладывать реальные усилия. Я точно знал — будет непросто. Но если мы будем действовать как одно целое, то и успех не заставит себя долго ждать.