Ректор моей мечты. Дилогия (СИ)

Глава 27

— Это ничего не меняет, Эверис. — Я хотела отойти от парня, его тёмно-ореховая радужка, не прикрытая волосами, активно переливалась холодной магией и почему-то пугала. Оттолкнувшись онемевшими руками, не смогла его сдвинуть — он стоял, как глыба, и нагло разглядывал моё лицо. Тело не слушалось, меня повело и снова навалило на сильные плечи. Я заметалась в борьбе с самой собой. Не хочу чувствовать тепло чужой кожи, вдыхать приятный, но совсем ненужный сейчас запах, прикасаться к налитым грудным мышцам, слышать биение сердца под пальцами. Не хочу. Мне нужен другой.

— Не меняет, знаю, — сдавленно сказал Эвер. Его скулы заострились, глаза прищурились. — Но я ведь должен был тебе сообщить? Нам бы вместе решить, что делать дальше.

— Метки так и не связались. Что-то не так…

— Однозначно не так. — Парень кивнул, поджал тонкие губы.

Эверис помог мне сесть на знакомый диван, привычно спрятал голубой, почти бесцветный глаз, под смолисто-чёрной чёлкой и отступил к окну.

Я медленно осмотрела обивку мебели и, нежно обводя узоры, повела по ней ладонью. Пальцы дрожали от усталости и невозможности себя контролировать. Волчица бесилась, эссаха полная, никто мою силу не забирал, и я чувствовала, что ещё немного, и взорвусь от накативших эмоций. Справляясь с тоской, сглотнула ком в горле. Кольца боли сдавили грудь, потому что я не понимала, как Нариэн мог так поступить. Сначала приручал, а потом отдал кому-то, так просто и легко… Ненавижу его за это, и он ещё поплатится. Будет страдать так же, как я, только намного дольше. Лет пять, не меньше. А если забудет меня — значит, это и не любовь вовсе. Так, развлечение на разок.

— Нужно проверить Чернушка. — Эверис ходил из угла в угол и тёр губы, будто желал высказаться, но ему не позволяла вера или что-то ещё. — Потому что… — Он оглянулся на меня с тревогой, а я едва держалась, чтобы не рухнуть набок и не уснуть мёртвым сном, держалась только за счёт силы воли и желания всё выяснить.

— Договаривай. — Язык заплетался. — Ты ведь видишь, что нас друг к другу не тянет. Ты уверен, что мы — точно пара?

— Нет! — Он вскинул руки и продолжил хождение по библиотеке туда-сюда, неприятно заскрипел тяжёлыми подошвами высоких сапог. — Но я не знаю, что со мной творится, когда тебя вижу. Не могу разобраться, что это: дружба, привязанность, симпатия — что-то смешанное… И каждый раз, — он разрубил ладонью воздух, — стоит мне глаза закрыть — вижу тебя.

— Эв…

— Стой! Послушай! — Он перебил, а мне пришлось откинуться затылком на диван и стиснуть зубы, потому что от резкого голоса внутри будто взорвалась бомба — заискрило под веками. От сильной нагрузки и борьбы со сном меня поколачивало. Хотела подняться, чтобы прогнать сонливость, но не смогла — на меня будто камень свалился.

Эверис сжал пальцами переносицу и поспешно заговорил:

— Я в курсе, что у тебя отношения с ректором, знаю, что ты от него без ума, знаю, что вы обручены, а метки, — он повёл головой и посмотрел на моё плечо, — не связались, когда мы оказались рядом. Они не шевельнулись, даже когда я тебя поцеловал. Я будто сестру трогал, — он поморщился и содрогнулся всем телом. — Меня давно так не воротило. Мэй, что-то не так…

— Покажи. — Губы сводило, по коже шли мурашки.

— Метку?

— Да. И когда она появилась?

— Когда увидел тебя впервые, в холле, возле Омара, но я не покажу её тебе — слишком интимное место.

— Она реализована?

— Будто нательный рисунок, не более.

— Вдруг твоя пара совсем не я?

— Но кто тогда?

Я пожала плечами.

— Эрика? — Я дёрнулась, отчего меня сильно замутило. — Она так на тебя смотрела, когда мы стояли под куполом. И тот поцелуй. Рыжулька будто не играла ревность, а ревновала.

На щеках Эвера вспыхнул румянец, он процарапал чёрные волосы пальцами и сильно их сжал.

— Я тоже так думал поначалу, потому и пришёл к вам на этаж. Меня манило к вашей комнате. — Он присел на стол, и мне пришлось увести взгляд и прикусить губу, чтобы не вспоминать, что мы с ректором на нём вытворяли. Парень, не заметив моего замешательства, сложил руки на груди и постучал нервно пальцами по локтям. — Но потом мы с тобой стояли ночью на балконе, и я запутался. Ты вызываешь во мне… — он резко выдохнул, — какие-то слишком острые эмоции. И… почему, — плечо заметно дёрнулось от напряжения, — почему Эри его, — он показал взглядом мне за спину, намекая на мою пару, — видит, а я нет? Я тоже некромант, сильнее Рыжульки, но мне он не показывается. Значит…

— Это ты, — выдохнула я отчаянно. — Но почему призрак? Ты же не мёртв.

— Я — нет, а вот оборотень… — Парень привстал, снова заходил по помещению, столкнул локтем несколько книг на пол, поднял их и с грохотом бросил на стол. — Ритуал разделения работает, только если звериную сущность практически умертвить…

— А как же ты зрачки менял? — отмахнулась я от мушек, что летали перед глазами. — Я же видела. Ты можешь перевоплощаться?

— Нет, это маленький фокус. Ты ведь тоже умеешь менять цвет глаз, когда перегреваешься, но по факту ты ещё не оборотень. — Эверис стоял у окна и, спрятав руки в карманы штанов, покачивался на пятках. — Это отец придумал, он потомственный некромант и много лет искал способ спасать людей со способностью перевоплощаться. Пытался доказать королю и Квинте, что мы простые маги, а не монстры. Оборотень ведь не совсем зверь, ты знаешь?

— Судя по нашим враждующим кланам — очень даже зверь. — Я потёрла налитые тяжестью веки и попыталась сглотнуть. Язык будто присох к нёбу, а во рту и капли слюны не осталось. — Эв, найди воды, пожалуйста. Пить хочу, умираю.

Парень повёл ладонью по стене, толкнул одну из створок шкафа у окна и достал высокую бутыль синего стекла.

— Не вода, но напиться можно. Всё равно на закате в путь-дорожку, — пожал плечами Эвер. — Только бы убедиться, связаны мы с тобой или нет. Не хочу умереть там, — он мрачно посмотрел в окно, в направлении Полога, — и потянуть тебя за собой.

— Метка не связалась, так что… — Я поникла. Нариэн прав — судьба мира в наших руках, и если ничего не делать, все погибнут. Мужчины полягут в бою, а остальные жители, когда монстры зайдут в города, не выстоят. Если нечисть хоть отчасти такая, как пишут в энциклопедии монстрологии, то Энтар падёт.

— Тоже верно, — запоздало ответил Эверис, будто долго думал над словами. Он выудил из ниши два тонких бокала и, плеснув синеватого напитка, протянул один из сосудов мне. — Тогда тост? Мне не сгинуть в лапах монстров, ректору долгой и счастливой жизни рядом с тобой, а Эри… — Он ласково заулыбался, а его мрачные морщинки на лбу тут же разгладились. — Хочу, чтобы она никогда не плакала.

— Так и будет. — Я потянулась к нему, хрусталь нежно зазвенел от соприкосновения. Сделала жадный глоток и с наслаждением выпила всё до дна. Сладковато-терпкий вкус синей ягоды быстро растёкся по языку и нагрел кровь. — Вкусно. — Облизнув губы, перевела взгляд на Эвера. Он смотрел на меня прямо, но совсем не так, как Нариэн, не вызывая во мне страсть и трепет, лишь тепло и доверие. — Что это? — показала я на бутылку в его руках.

— Нэйша благословила такое вино, Мэй. Синика растёт около её храма. Говорят, что из-за колючих зарослей в последние десятки лет пройти к нему невозможно. Смельчаки суются, но приходят назад с полными лукошками ягод, сбраживают и продают. Капля такого вина дороже грамма рианца, представляешь? — Он приподнял бокал, и напиток заиграл в прозрачных гранях глубокой синевой. — Напоминает твои глаза. Такой же небесно-чистый цвет с мерцающими на дне тёмными каплями.

Улыбнувшись на комплимент, по памяти озвучила:

— Я открываюсь при свете мауриса в стенах, освящённых справедливой Нэйшей, на покрывале из нежного элея, и только для жаждущего познать правду…

— Знакомая фразочка, — отсалютовал Эвер и тоже выпил вино до последней капли. — А теперь подождём. Говорят, что напиток богини умеет приоткрывать правду. — Ухмыльнулся. — Ненадолго.

— Я и так ничего не скрываю, — посмотрела я на задумчивого парня и вдруг не удержалась: — Тебе ведь нравится Эрика, — сказала утвердительно, не спрашивала. Расслабленно откинувшись на спинку дивана, до хруста потянулась. Стало так хорошо. Мышцы не каменели, тело перестало трястись, а в мутной голове прояснилось.

— Очень, — хрипнул парень и жёстко потёр губы.

— Мешаю только я?

— Точно. — Он подлил себе в бокал ещё вина, снова выпил, а потом сверкнул разноцветными радужками. — А тебе я, Чернушка.

— Слишком всё гладко складывается с нами, тебе не кажется? Мы вроде связаны, но не пара. Не понимаю. И как выяснить правду?

Он бодро кивнул.

— Папа говорит, что проверить наши метки теперь невозможно. Мой оборотень купирован, запечатан, мы в ловушке. Особенно ты, Мэй. Ведь твоя метка работает по закону Иманы и, ректор прав, это очень опасно.

— Да жизнь вообще смертельно опасна, — парировала я. — И не говори, не напоминай о нём! О ректоре упёртом! Я всё ещё чуть-чуть его ненавижу!

— Лю-у-убишь, — лукаво заулыбался парень, подсел ко мне на диван и приобнял по-братски. — Мы сделаем всё, чтобы вы были вместе. Я лично вытряхну из него спесь, всё равно встретимся на поле боя, он мой военачальник. Вот найду и пересчитаю зубы, чтобы осознал, что теряет. Ты не девочка, с которой можно развлечься и забыть. Да и вообще нашёл себе игрушку. Разве так доказывают свою любовь? Он что, в лапы ракли добровольно бросится? Или с кришами обниматься станет? Не думаю… Он даст тебе время, вот увидишь.

Я повернулась к парню и заглянула в его распахнутые честные глаза, один тёмный, шоколадный, а второй бесцветный, безжизненный, почти как волосы у Нариэна, из которых ушёл цвет.

— У меня есть идея. Сможешь передать ректору послание? А я обещаю оберегать Эри, пока тебя не будет рядом. Только ты пообещаешь выжить!

— Замётано. — Маг протянул руку и по-дружески сжал мои пальцы. — Всё передам. Только поцелуй не проси. — Ткнул в меня пальцем, засмеялся, а потом вдруг спросил: — А что ты хотела у пары… — запнулся, — попросить?

— Книгу найти, — не растерялась я.

Эверис бодро подскочил, убрал назад длинную чёлку и помпезно провозгласил:

— Я же библиотекарь, проси что хочешь. Всё найду и прочитаю.

— Найди мне заклинание обета, чтобы разорвать обручение.

— С ума сошла? — улыбка слетела с его губ. — Здрасте. Приехали.

— Это не всякий случай, — я выставила палец и пригрозила парню. — Ты обещал помочь. Ищи давай, библиотекарь.

Парень помрачнел, но всё-таки пошёл вдоль стеллажей, деловито расправив плечи. Среди книг он явно чувствовал себя как дома.

— Нариэн ли-тэ меня живьём съест, если узнает, что я тебе это позволил.

— Он тебе голову обещал открутить ещё за тот поцелуй в комнате.

— Да безобидный чмок, подумаешь! — послышался весёлый голос с другой стороны полок, но интонации всё равно плясали и свистели на окончаниях — Эв явно нервничал и переживал. — Нашёл! — Эвер вышел ко мне, перелистывая страницы большой книги, и поднял взгляд, наполненный страхом. — Ты уверена?

— Более чем. Если это единственный способ его спасти… Я готова.

— Пять лет, Мэй. Без эмоций и чувств. Безвозвратно. Многие после этого не восстанавливаются и не могут находиться в обществе людей. Дичают.

— Всё, хватит, — остановила я его причитания взмахом руки. — Во-первых, ты сначала попытаешься поговорить с упёртым блондином и переубедить его, а во-вторых, активируешь мой амулет, — я вытащила из-под ворота платья кулон. — Нариэн его сделал, я могла переливать ему силу оборотня через камень, а вчера, после нашей встречи, он заблокировал артефакт, чтобы не пользоваться моим даром. Благородным заделался, — я угрожающе свела брови. — Раньше нужно было думать, ректор мечты.

— Как всё запутано… Что ещё прикажете?

— Только если всё будет бесполезно, ты передашь ему моё послание. Оно и активирует обет.

— Это бессмысленно, — выдохнул парень, перелистывая туда-сюда страницы книги. — У тебя меньше полугода, чтобы убрать метку с плеча, а ты хочешь лишиться эмоций?

— Да! Хочу! Если это спасёт жизнь моего мужчины, я на всё пойду. Он дурак, если не понимает. Если не оценит — грош цена таким чувствам. Умру потом от метки — плевать, зато Нариэн будет жить! — Я не заметила, как перешла на истеричный крик.

— И будет мучиться, — тоже возмутился Эверис. — Без тебя!

— Как он мне сказал, поболит и перестанет? Вот пусть теперь на себе и испытает, а я не могу его отпустить. Понимаешь?

— Очень даже. — Эвер качнул головой, тряхнул волосами. — Мой отец так и не смог забыть маму. Её казнили инквизиторы, когда мне было пять лет…

— Он потому и искал способ спрятать тебя?

— Да.

— А ты можешь так же спрятать Рыжульку перед отъездом? Я за неё волнуюсь, неуклюжая ведь, а ещё эта Алисия вечно рядом, вынюхивает, как пёс.

— Нет. — Парень сильно поник, плечи опустились, а кулаки побелели от напряжения. — Это сложный ритуал, не каждому архимагу под силу. И со мной не с первого раза получилось, — он поджал губы, оставляя остальную правду за пределами озвученных слов. — Древние манускрипты, по которым папа смог это сделать, хранят много тайн, но они заковыристые, можно пропустить нечто важное, что будет влиять не только на одну жизнь, а на всех, кто с этой жизнью соприкоснётся. Мне кажется, — Эвер судорожно сглотнул и снова сильно сжал кулаки, так, что косточки захрустели, — я виноват, что это случилось с твоей меткой… Не будь я разделён с сущностью…

— Не нужно печалиться, Эв. Я принадлежу другому душой и сердцем — это уже не изменить, и неважно, что природа выбрала мне другого в пару. — Я приподняла руку и провела пальцем по ободку брачного браслета. Он слабо, но отозвался искорками, заметно потеплел. — «Истинные узы» бы прочитать, узнать, возможно ли отвязаться, но я, видимо, не успею…

— Точно! Вот откуда цитата! — вскинул тёмную бровь маг. — Знаю я такую книгу, попадалась в руки. Редкая вещь, коллекционная, можно сказать, жаль, что почитать её невозможно. На Крите таких две или три, не больше. Я одному скупщику из Иманы продал томик за бешеные деньги. Зачем эта книга была ему нужна — не представляю. Но он как увидел, глаза загорелись, цапнул и вывалил всё из кошелька. Может, знает заброшенный храм в Имане и хотел обойти закон природы?

— Да, у нас только руины от старых храмов богини. За пятьсот лет существования Полога многие только обозлились на неё. Несколько десятков жриц, что тайно охраняли святилища, сожгли на костре и пепел развеяли над магической бездной. Мне лет десять было, до сих пор помню запах горелых тел — все города будто пропитались им, жуткая вонь не выветривалась до снегов. После я и не помню, чтобы о Нэйше вспоминали, разве что в школе и то как часть истории Энтара. В Имане и в Шэйса мало кто верит, бог давно оставил нас.

Я поискала взглядом свою сумку, но вспомнила, что она осталась в комнате.

— Томик, что ты продал торговцу, у меня.

Я хотела встать, но не смогла. Усталость быстро вернулась, ректор очень сильный, и бороться с его магией оказалось утомительно, а пить странное дорогое вино больше не хочу. Заговорила медленнее, чувствуя, что язык немеет, а дрожь возвращается, накатывая сильнее, чем была.

— Мне её сестра дала перед отъездом в академию. Как странно, что именно ты её продал… Именно ты, оборотень с отвязанной сущностью, и именно тебя я воспринимаю как брата или друга, но не пару. Так у истинных может быть?

— Никогда не слышал.

— И где искать ответы?

— Время нужно. Здесь много книг, — он окинул взглядом высокие полки, показал на скошенный потолок, — а там ещё больше. Те сектора, — кивнул на странные синие блоки, вжатые в стену, — вообще открыты только архимагам, поэтому ректор здесь частый гость.

— И что он искал в тот день? — прошептала я, повернувшись на бок и уютно устроившись на подушке.

— Да тебя он искал, Мэй. — Эвер приподнял мои ноги на диван и укрыл плечи чем-то тёплым. — Брачный артефакт позволяет видеть пару, чувствовать, находить… Ты просто не умеешь пользоваться.

— Увы, никто не научил. — Я зевнула и потёрла опухшие веки. Кажется, вино перестало действовать, слёзы собрались в уголках глаз, хотелось спрятаться ото всех, зарыться головой в подушку и разреветься в голос, но вместо этого я провалилась в глубокий сон.