Рекрут

Глава 16 204 день Лагерь Тромсе

Алекс и Олд остановились напротив большого панорамного окна. Впереди виднелась цепочка скалистых островков, а за ними плескались серые волны океана. Погода стояла ветреная, такая здесь была делом обычным. Солнце то пряталось за бегущие по небу облака, то окропляло пучками света коричнево-серые скалы. На голых каменистых берегах жалкими оазисами росли маленькие островки зелени: мелкая трава, мох и низкорослые кустарники. База штурмовой пехоты "Тромсе" находилась под самым Полярным кругом. После удачно проведенного зачёта и победы в Большом Шлеме курсантам предложили на выбор базы подготовки второго, специализированного круга обучения. Тут Олд и вспомнил об этой элитной учебке, расположенной на его родине, а Алекс поехал с другом за компанию. Как выяснилось позже, обычно только командование самой базы Тромсе имело право присылать запрос на обучение курсантов. Но, получив их персональные карточки, её командир сделал одобрительный отзыв. И вот товарищи стояли в накопительном зале посадочной площадки и рассматривали местность, где проведут следующие 150 дней своей жизни.

— Двинули, что ли, — подтолкнул друга Ларсен, потом глянул на личный планшет, — нам по переходу в корпус три бис. Это рядом.

Здания базы выглядели несколько футуристичным, как с картинок инопланетных столиц. Закруглённые башни и стены, причудливо изогнутые закрытые переходы, много стекла и простора. В этой архитектуре не было места углам и плоскостям. Архитектор "Тромсе" смог выстроить комплекс зданий сообразно своей фантазии и требованиям ветроустойчивости. Такое стало возможно благодаря использованию нового популярного стройматериала тактолита, секрет которого пришел из планет центра Спирального Союза. Как потом оказалось прообраз этого удобного материала был изобретен на Земле много веков назад, но тогдашняя тяжелая ситуация не способствовала глобальной перестройке всей стройиндустрии. Да и сейчас его повсеместное внедрение наталкивалось на консервативность части землян. Впереди прогресса как всегда шла армия, многие базы и объекты с помощью этих новых технологий перестраивались на современный лад. Невероятно прочный и легкий материал вдобавок ко всему прочему обладал кучей других полезных свойств. Он был гибок, термостоек и сырья для его производства оказалось на Земле с избытком.

Наконец, курсанты дошли до своего блока и, зарегистрировавшись у дежурного капрала, очутились на пороге кубрика. Именно так, по-флотски, здесь называли небольшие комнаты в общежитии. Квартировать они теперь будут в четырехместных кубриках, а не в больших казармах, как на "Патагонии". Отсек из десяти кубриков составлял отряд, так назывались здесь первичные учебные подразделения. Комната им понравилась: по двум сторонам вдоль стен, расположились большие кровати, в стене напротив входа находились встроенные шкафчики и небольшой столик. Туалеты и душевые были общие на весь отсек. В середине его разместилась просторная гостиная с мягкими диванчиками, большим панорамным окном и стереовизором. Тут же находилась мини-кухня, где можно была сварить кофе, сделать чай или просто налить холодной воды из кулера. В шкафчиках стояли свободно банки с сахаром, печеньями, шоколадом. Вполне можно жить!

Только они успели закинуть в шкафчики личные вещи и вынуть рыльно-мыльные принадлежности, как в комнату завалились другие два жильца кубрика. Оба высоких и широченных в плечах крепыша, в комнате как-то сразу стало тесно.

— Здорово, парни! — сказал по-русски один из них, круглолицый блондин с пунцовыми щеками.

— И тебе не хворать! — также по-русски ответил Олд и перешел на Интер. — Соседи?

— Ага, — белобрысый закинул на кровать здоровенный баул, — я Иван Дуб, а этот молчун Вася Петров. А ты как я понял норг?

— Да, мы и в самом деле соседи, — заулыбался норвежец, — я Олд Ларсен, а этот парень Алекс Карт.

— Хай, — приветствовал новых соседей словом из старинного языка Континента Алекс.

— Американец? — Иван шумно ухнул на кровать, та только жалобно пискнула под весом гиганта, скорей всего в нем было не менее полутора центнера мышечной массы. Карт же поморщился, в их среде это древнее слово было скорей ругательным, они сами предпочитали называть себя жителями Континента. — Да ладно, не гоняй. Это у нас, русских, так принято называть континентальщиков, со старых времен еще осталось.

— Извини за вопрос в лоб, а ты кто по специальности? — неожиданно вступил в разговор Василий. Он выглядел еще массивней и так здоровенного Ивана. Такое впечатление, наверное, складывалось от вытянутой, с большим лбом, головы, посаженной на мощную шею. Брови у здоровяка были темными, но кустистыми, нависая над умными серыми глазами. В отличие от весельчака Ивана, Василий производил впечатление человека серьезного.

— Я водитель, — ответил с достоинством Алекс.

— А…, тогда понятно, — отозвался гигант, потом, заметив непонимающий взгляд собеседника, пояснил, — да просто мы тут все больше здоровенных парней видели, это же лагерь штурмовиков.

— А он далеко не слабенький, — вступил в разговор Олд. — Когда зачетный марш-бросок совершали, то самые здоровяки и попадали, а Алексу хоть бы хны, живчиком выглядел. Я даже прифигел с такого расклада.

— Бывает, — философски заметил Иван, — худые обычно и самые выносливые. Кстати, не пора ли нам пожрать.

Дуб опять добавил русское словечко, похоже, уже отлично знакомое Ларсену, так как тот одобрительно хмыкнул, заметив — А что ужин уже объявили?

— Здесь не объявляют. Это не база для салаг, просто в расписании время стоит по блокам.

— Вот как? — озадаченно почесал затылок норвежец. — Тогда чего сидим, кого ждём?

Столовая находилась в соседнем здании и обслуживала сразу два блока. Один из них — для новичков, а второй для тех, кто проходил тут переподготовку — закаленных ветеранов войск Земной Федерации. Попасть на переподготовку, да еще и на Землю, считалось большой удачей. Родной воздух, привычная еда, земные женщины. Чего еще желать от армейской жизни? Сейчас же ужинали новобранцы. Алекс стал к стойке автоматического раздатчика. В отличие от базы Патагония здесь было много блюд из рыбы. Он посмотрел, что заказал его друг и взял себе то же самое.

— Палтус, запеченный с треской и сыром, как я мечтал об этом весь последний год! — Ларсен аж жмурился от удовольствия. — В этих водах ловится самая вкусная треска на Земле, так что угощайся.

Алекс и угощался. Блюдо, и в самом деле, оказалось необычайно вкусным, мягкое и жирное мясо палтуса отлично сочеталось с более плотным, но сочным филе трески. Гарниром шел обычный поджаренный картофель. Не очень полезно, но изумительно аппетитно. В качестве напитка давали насыщенный вкусом морс из местных ягод.

— А я тебя где-то видел, — Василий смотрел исподлобья на Ларсена.

— Вполне возможно. Я жил полгода на Южном Урале и ездил соревноваться на Алтай.

— Точно! Это же ты завалил Сашку Кабана, прямо в первом раунде? Ну, ты и силен друг, как таёжный лось. Сашка же был непобедимым и очень упрямым, не зря ему кличку Кабан дали.

— А ты тоже борец? — с любопытством взглянул на Василия норвежец.

— Я нет. Это Иван у нас спец по сибирскому многоборью, а я штангой и гирями увлекаюсь.

— А что за такое многоборье у вас? — уставился с интересом на сибиряка Алекс.

— Пеший переход с весом, потом заплыв на каяке, это лодка такая, идти надо против бурного течения. Затем спарринг по жребию — русский кулачный бой.

— Круто!

— А мне и твое лицо знакомо, — Василий с любопытством уставился уже на Карта, — у меня память на физиономии хорошая. Ты на островах у Индонезии не бывал?

— Жил там полтора года назад. В Молуккских гонках участвовал.

— Серьезно? — оторвался от тарелки Иван. — И как?

— Так выиграл. Все три заезда, потом скандал был, я еще с Федерацией тогда поругался. Их жаба вдруг задавила, все призы мне отдавать.

— Точняк, братан! — Иван так ударил по столу кулаком, что на нём аж тарелки подпрыгнули. — Я тоже тебя вспомнил, только волосы были длинные, в узел завязаны. Ну и крут ты, парень, я думал убьешься ни за грош. Такое на трассе вытворял, что мама не горюй.

— Вы еще не видели, что он у нас на Полигоне выделывал, — Ларсен сыто икнул и откинулся на спинку стула.

— Представляю, — загоготал Иван, — но я лучше в кабине скутера порыгаю, чем буду лежать каким-нибудь жареным шашлычком на занюханной планетке.

— А ты кто по разряду? — задал неожиданный вопрос Олд. — Я спец по ПТО и радист.

— На ПВОшника учился, а Василий мой второй номер, заодно и пулеметчик.

— Значит, у нас полный набор, — засмеялся Ларсен.

— Ага, — загоготал жизнерадостный Иван. — Слышь, парни, — он пригнулся ближе, — как на счет пивка?

— Всегда положительно, — ответил за всех Карт, — только где его взять?

— Есть в закромах Родины, тогда давай, двинули наружу.

Через час они расположились в распадке между двух скал с тремя упаковками настоящего сибирского темного пива. В этом месте не было ветра, а вид открывался прямо на море. Не спеша глотая пенный напиток, они обменивались байками из прошлой жизни и рассуждали о скором будущем. Алекс через некоторое время посмотрел на часы и удивленно ахнул. — Мы уже спать должны, а солнце мне прямо в глаз светит!

— Друг, тут Приполярье и сейчас белые ночи начинаются.

И в самом деле, солнце из желтого стало краснопунцовым, немного нырнуло в море, но заходить в него полностью отнюдь не спешило. Находилось оно уже практически на севере. Чуть спрятавшись за легкие облака, солнце освещало призрачным сиянием приморский ландшафт. Оно причудливо расцветило окружающую местность в фантастически красивую картинку. Скалы стали как будто выпуклыми и обрели медный оттенок, трава и мох из зеленых превратились в желтые. Временами казалось, что ты попал в какую-то фантасмагорическую сказку. Все замолчали, наслаждаясь блаженным состоянием расстилающейся вокруг природы. Ведь завтра начинаются новые занятия, и времени наблюдать местные красоты у них совершенно не останется.

— Здесь природа похожа на ту, которую мы видели в приполярном Урале, разве что там моря нет, — проговорил Василий, потом добавил. — У нас в тех местах Олимпийские испытания проходили. Хорошие земли, дикие, безлюдные.

— Ага, проходили, — вдруг хохотнул Иван. — Вася на что у нас тихарик, но отчебучить может, дай боже! И знаете, что этот молчун в тот раз придумал? Заблокировал датчики и предложил слинять по реке за двести километров. И пока нас в старом районе поисковые дроны пытались найти, мы вышли на производственный блок. Там люди раз в полгода приезжают, но запасов всегда полно. Вот мы две недели там дурака и валяли, рыбу ловили, по озеру на парусах ходили. На скутерах гонки устраивали, короче весело провели время. Потом активировали себе датчики и по видеосвязи на начальников Олимпийского лагеря вышли. Надо было видеть эти унылые рожи! — белокурый здоровяк снова засмеялся.

— А как удалось датчики-то из строя вывести? — удивленно спросил Алекс.

— Да я не выводил, собственно, а экранировал. Просто в мастерской у знакомого сварганил по футляру из бинтов крилита, он все волны гасит, если знать, что в него вшить.

— Вот как?

— Так уже не сделать, — добавил Иван, — нам по шапке хорошенько дали, но опять же, промах-то был выпускающей команды. Теперь всех проверяют, и порядки ужесточили. Не так уже весело на Олимпиках стало.

Алекс погрузился в собственные воспоминания, а ведь и с ним случилось тогда что-то непонятное. Его датчик в том юношеском приключении в горах также перестал работать. Работники комитета ему тогда сказали, что это произошло вследствие удара, во время аварии. Но ведь он сам ничего особого не почувствовал, а датчик такая штука, он как часть тела. Организм понял бы сразу если что-то серьёзное случилось. Тогда, уже после всего произошедшего, он списал подобную реакцию организма на стресс, а теперь же задумался.

Солнце всё-таки потихоньку исчезло в океане, только его багряные отблески мелькали сейчас на самых вершинах скал. Небо же было прозрачно и светло, раскинувшись где-то безмерно высоко-высоко. На горизонте совершенно не наблюдалось яркого черезполосья заката, так характерного для более южных широт. Напротив — мягкие пастельные тона осторожными мазками окрасили переход дня в настоящую белую ночь. Сумерки мягко обволакивали сидящих на камнях товарищей, стало немного зябко. Вдруг откуда-то сразу появились полчища комаров, раньше их сносил сильный ветер. Пора было возвращаться на базу.