Реконкиста

Часть вторая. МНОГО РАЗНЫХ МИРОВ. Лето 2593 года. Глава 8. Харрот Гиад Торрос. Пощёчина Великой Небесной Земле

Харрот Гиад, герцог Торрос, понял, что всё кончено, когда подошедшая с запада пиратская эскадра Грумо-Рыболова вместо того, чтобы высадить десант и ударить в спину повстанцам, начала обстреливать замок из всех калибров. Такой поворот Харрота не удивил. Вращение Колеса Судьбы не остановить, и никто не знает, что его ждёт на следующем обороте. Возможно, те, кто снабжал повстанцев деньгами и оружием, перекупили бывшего союзника и компаньона, а скорее, эскадрой командовал кто-то другой, а Грумо разделил участь своих жертв. Прозвище своё он получил за неудержимую страсть к охоте на рыбу-саблезубку, используя в качестве наживки пассажиров захваченных пиратами кораблей. В Западном Океане твари эти достигали размеров поистине исполинских. Харроту не доводилось видеть рыбу живьём, но и челюсти, подаренные Грумо, впечатляли: три ряда загнутых вовнутрь острейших зубов, каждый в ладонь длинной. Легко верилось, что саблезубка способна сходу отхватить пловцу руку или ногу, а то и перекусить пополам.

Герцогу Торросу смерть в пасти морского монстра не грозила, повстанцы выберут для него что-нибудь менее экзотичное. Например, посадят на кол или четвертуют. Смерти Харрот не боялся, он знал её в лицо, встречал много раз. В конце концов, в юности он выходил на родовое ристалище, дрался на обоюдоострых клинках с братьями ради отцовского благословения и титула. Да и потом не раз убивал и мог умереть сам.

Вернее, должен был умереть: двадцать лет назад, когда спецслужба Великой Небесной Земли экстрадировала всю верхушку раскрытой и ликвидированной Хашараппы на Землю-Родину, прямо в руки главы контрразведки Империи Чёрных Ракшасов Протру Бхеракко. Его соратники в самом деле умерли где-то в пыточных подвалах. Но на Харрота у контрразведчика имелись другие планы. Ни один ракшас не знал о тайнах Великой Небесной Земли столько, сколько руководитель действовавшей там многие годы подпольной организации. Конечно, под пытками Харрот ответил бы на любые вопросы, — правдиво ответил, Протру Бхеракко был опытным дознавателем. Однако прежде эти вопросы требовалось задать. Наверняка со временем будут появляться всё новые и новые.

Вместо смертной казни Харрот, тогда ещё «а-Барр», получил пожизненное заключение. Жаловаться на условия содержания бывший глава Хашараппы не мог: Протру Бхеракко заботился о здоровье узника. В распоряжении Харрота была не отдельная камера — целая тюрьма, спрятанная на маленьком островке в открытом море. Тюрьма походила на летнюю резиденцию столичного вельможи, если не замечать решётки на окнах и не знать, что «бомбоубежище» уходит на три этажа вглубь скального основания острова. Вдобавок, охраняла «виллу» целая когорта спецназовцев. Прежде Харрот не знал о существовании этой тюрьмы и сильно сомневался, что даже император извещён о его пребывании здесь. Когда у Протру Бхеракко появлялись новые вопросы к засекреченному узнику, он прилетал на вертолёте и задавал их, накачав Харрота «сывороткой правды».

Запас тайн Великой Небесной Земли постепенно иссякал. Харрот выболтал их все, за исключением истории о демонице, в одиночку голыми руками убившей лучших боевиков Хашараппы. Да и то лишь потому, что Протру Бхеракко в демонов не верил. Было делом времени, когда контрразведчик поймёт, что узник более не представляет ценности, и не избавится от него.

Понять он этого не успел, в Империи началась смута, которую победившие мятежники назовут «р-революция». Смуты в Империи Чёрных Ракшасов случались и прежде. Если бы за спинами мятежников стояли Серые Владетели или Багряный Берег, армия и спецслужбы совладали бы с ней. Но в этот раз мятеж подняли выкормыши Великой Небесной Земли. Только глупцы, никогда не покидавшие Ракшас, считали их мягкотелыми слабаками. Харрот прекрасно знал, какую выучку они прошли у тамошних спецслужб, каким оружием владеют. Как оказалось, и командовали ими великоземные спецы.

Своим знаменем мятежники сделали маленькую сучку, дочь Дора Каррохоса, когда-то собственноручно казнённого Харротом за предательство обычаев предков. Впрочем, теперь сучка не была маленькой, вполне половозрелая самка, чьё предназначение — ублажать мужа и рожать ему детей, чем больше, тем лучше. Ни первым, ни вторым Кийра Каррохос заниматься не желала. Она занялась политикой словно мужчина и, надо отдать должное сучке, весьма в этом преуспела. Мятежникам не потребовалось выигрывать кровопролитные сражения для победы: императорская армия разбежалась. Элитные гвардейские подразделения не смогли оказать должного сопротивления, деморализованные точечной ликвидацией командиров дронами-убийцами. Император, не в силах пережить позор поражения от женщины, приказал умертвить всех своих жён, наложниц и дочерей, затем отправился в Храм Освобождающей Смерти и бросился на Вечно Вращающийся Клинок Бога. А бывший главный контрразведчик сбежал на секретный остров-тюрьму, на сей раз не допрашивать узника, а искать у него совета.

План действий на такой случай у Харрота был. Для начала им требовались корабли с достаточно мощной артиллерией. От надежды заполучить имперский военный флот пришлось отказаться: его командование присягнуло новоявленной «демократической республике». Однако бывший контрразведчик успел обзавестись весьма разнообразными знакомствами. В том числе с самым кровожадным пиратом Западного Океана — Грумо-Рыболовом. Погрузив на корабли пиратской эскадры спецназ и самое современное оружие Ракшаса, вывезенное Протру Бхеракко из имперских арсеналов, Харрот отплыл на «родину предков» — родовые владения герцогов Торресов, где правил его младший брат.

Разумеется, добровольно уступать герцогство Урвен Торрос не собирался. Харрот тоже не планировал вызывать его на ристалище, чтобы решить спор обоюдоострыми клинками, — трон для него освободили пушки Грумо и бойцы Бхеракко. Оставшись единственным наследником, Харрот наконец-то смог отбросить и забыть ненавистную приставку «а-Барр», напоминавшую, что матерью его была не законная жена отца, а наложница. Отныне он именовался Харрот Гиад Торрос. Дополнительное имя подчёркивало уважение подданных к его мудрости и политической гибкости. Наиболее точно оно переводилось на язык великоземлян как «двуличный». Отчего-то у них эпитет этот имел негативный оттенок. Хотя за годы пребывания на Великой Небесной Земле Харрот не раз получал уроки этого самого двуличия.

Герцогство Торрос вместе с ленными владениями ещё троих вельмож располагалось на обширном полуострове, соединённом с материковой частью Империи Чёрных Ракшасов узким перешейком. Лучшего места, чтобы обороняться от мятежников, не придумаешь. Харрот обратился к соседям с предложением объединиться против общего врага. Двое согласились, третий оказался не в меру подозрительным. Бхеракко тут же состряпал подмётное письмо, уличающее его в сепаратных переговорах с республиканским правительством с целью сдать полуостров врагу. Разъярённые соседи захватили замок «предателя», а его самого обезглавили. После совместного празднества по поводу первой победы спецназовцы вырезали «союзников» со всеми родственниками и личной охраной. Хотя нет, не со всеми. Харрот пощадил дочерей, чтобы, женившись на них, сделаться полноправным наследником владений. У одного из «союзников» дочери половозрелого возраста не нашлось, пришлось довольствоваться вдовой.

Объединив под своей властью полуостров, Харрот принялся возводить фортификационные сооружения на перешейке, спеша воспользоваться форой, пока отряды республиканской милиции добивали аристократов на «большой земле». Одновременно по всей бывшей империи распространялись призывы к недовольным новой властью собираться под знамёна сопротивления. Хоть распространением занимались агенты Протру Бхеракко, под воззваниями стояла подпись герцога Торроса, мудрого и удачливого сюзерена.

Следующей операцией стал удар по имперскому флоту. Агенты Бхеракко устроили диверсию в военной гавани, подорвав склады боеприпасов. В это же время эскадра Грумо обстреляла корабли с моря и высадила десант, вырезая всех без разбора. Командование бывшего имперского, а теперь республиканского флота нападение застигло врасплох. Часть кораблей была повреждена, часть — захвачена и уведена пиратами. Контрреволюционный полуостров обезопасил себя с моря на ближайшие годы.

Стремясь покончить с «зарвавшимися аристократами», неприученные к дисциплине отряды милиции двинулись к перешейку. И нарвались на минные поля, бетонные доты, корабельную артиллерию, забрасывающую их кассетными снарядами. Регулярная армия, спешно подготавливаемая и вооружаемая инструкторами Великой Небесной Земли, на помощь не пришла: на дальних окраинах новой республики начиналось вторжение войск Серых Властителей, Багряный Берег готовил армаду для похода через Южный Океан.

Протру Бхеракко рассчитывал возглавить войну против мятежников, управляя новоявленным герцогом Торросом как марионеткой. После того, как «Демократическая Республика Ракшас» захлебнётся в собственной крови, он узурпирует императорский трон, станет основателем новой династии. Однако до победы Бхеракко не дожил, дрон-убийца подстерёг его, превратив бывшего контрразведчика и несостоявшегося императора в кровавые ошмётки. «Проклятые великоземляне» добрались до него.

Сказать по правде, дрон этот матросы Грумо нашли на одном из захваченных фрегатов. Никто из пиратов не разбирался в инопланетных аппаратах, поэтому Рыболов подарил его союзнику-герцогу. Харрот не только разбирался в дронах — примитивных поделках, кои великоземляне штамповали для нужд своих инопланетных резидентов, — но и сумел собрать из подручных радиодеталей пульт управления, потому как годы на Великой Небесной Земле он провёл с пользой и не чурался работать руками, когда это необходимо. А чем занимается герцог Торрос, запершись в бомбоубежище, спрашивать никто не смел. Ясно, что молит Богов Войны ниспослать победу.

Над могилой сотоварища по борьбе Харрот поклялся отомстить врагам, а после победы водрузить на главной площади столицы монумент в его честь. Пламенная речь в очередной раз воодушевила и объединила патриотов Ракшаса, приверженцев древних традиций. Тем не менее, наступать на столицу герцог не спешил, его войско не высовывалось за укреплённый перешеек. Вместо этого Харрот и Грумо начали «москитную» войну против республики, их корабли обстреливали прибрежные города и посёлки, высаживали десанты, грабя, сжигая, уничтожая всё вокруг. Это вынуждало командование республиканской армии держать здесь целый корпус, который совсем не помешал бы на западных или южных рубежах.

В отличии от покойного Бхеракко, Харрот не сомневался, что республика выиграет войну у соседей. Пусть правила ею всего лишь девка Каррохоса, но армией командовали великоземляне, а они были вояками отменными, коль сумели подчинить столько планет. И оружием армию снабжали великоземляне, пусть простым, чтобы пользоваться им смог любой землекоп, но в эффективности превосходящем всё, что изготавливалось на Ракшасе. Когда воинственные соседи обломают зубы о рубежи республики, эта армия явится сюда и прихлопнет мятежное герцогство с его «москитными укусами», как того самого москита.

Такие размышления привели бы в уныние любого, но не Харрота. На Великой Небесной Земле он изучал не только электронику, но и психологию. «Кровопускания» стоили жизни тысячам республиканцев, и будут стоить десяткам, а то и сотням тысяч. В отличии от предшественников, Кийра Каррохос жизни своих подданных ценила. Зная это, Харрот выжидал — месяц, два, три. Пока президент Демократической Республики не предложила ему сперва перемирие, а потом и договор о ненападении.

Договор подписывали в установленном на нейтральной полосе чёрно-алом шатре, — геральдические цвета герцогов Торросов, Харрот специально настоял. Но ему всё равно было до тошноты противно сидеть за столом напротив сучки-Каррохос, договариваться словно с ровней, признавая её право. Хорошо, хоть она надела мужскую одежду, и запястья её оставались чисты от «детских колец».

Чтобы не смотреть на визави, Харрот повернул голову и встретился с взглядом холодных голубовато-серых глаз военного министра республики Коршуновой. Он узнал её сразу, хоть прошло столько лет после той тщательно продуманной и с треском провалившейся операции в интернате для инопланетных детёнышей. Наглая, безрассудно смелая девчонка, отвлекавшая внимание его бойцов, чтобы посланница смерти смогла подобраться и убить их. Воспитанница демоницы, — не удивительно, что именно её властители Небесной Земли отправили завоевать Ракшас. Нет, унизить Ракшас, — вот что они хотят, прислав сюда ещё одну суку вдобавок к Каррохос!

Военный министр была крупнее и выше ростом большинства великоземных женщин. Крупнее многих тамошних мужчин! Комплекцией она более походила на ракшасов, но при этом угловатости, грубых черт лица, присущих им, в ней не было.

Харрот поспешно отвёл взгляд. С каким удовольствием он выколол бы эти глаза! Переломал руки и ноги, чтобы не могла сопротивляться, сорвал одежду и овладел великоземной сукой! Грубо, во все отверстия, проделанные в женщине богами. А затем в то отверстие, что между ног, вставил бы кол. Нет, не острый, на какие насаживают преступников. Толстый, с закруглённым, обильно смазанным жиром торцом. Кол будет медленно раздвигать кости её таза, растягивать нутро…

Харрот вдруг понял, что фантазии эти вызваны не ненавистью, а вожделением. Да таким мощным, что секретарю пришлось дважды окликнуть его, призывая поставить подпись под договором. Он планировал покинуть шатёр немедленно после подписания, но теперь не смог этого сделать, так отяжелели чресла. Республиканские суки и их свита ушли первыми, а Харрот сидел и пялился на крепкий подтянутый зад великоземлянки.

Вернувшись во дворец, герцог отправился к жёнам, чтобы снять напряжение. Однако удовольствия не доставила ни одна, хоть он избил их в кровь.

Многие ракшасы, жившие на Великой Небесной Земле, испытывали влечение к тамошним женщинам, таким хрупким и миловидным. Увы, безответное. Великоземлянки слишком умны, независимы и высокомерны, чтобы снизойти до «младших братьев по разуму». Их не получится купить, запугать, обольстить. Глава Хашараппы знал, что байки о неких ракшасах, удостоившихся ласк великоземлянок, — не более чем досужие вымыслы. Себе он голову подобными глупостями не забивал, хватало забот поважнее. К тому же нельзя было привлекать внимание надсмотрщиков из Кей-Кей. Вернувшись на Землю-Родину, о прелестях великоземлянок он и думать забыл. Пока не столкнулся с одной из них лицом к лицу.

Менее полугода понадобилось республиканской армии, чтобы остудить пыл назойливых соседей. Однако нападать на отколовшийся полуостров Кийра Каррохос не спешила, рассчитывая, что власть Торроса падёт сама «под ударами народного гнева». Но в социологии Харрот тоже разбирался. Он прекрасно понимал, что править герцогством по-прежнему, имея таких соседей, не получится. Поэтому ввёл ряд демократических свобод по примеру республики, подумывал над созданием парламента. Он даже отменил обязательную лоботомию девочек, не запретив её, разумеется, — традиция есть традиция. Но главное — он кардинально снизил налоги, а многие и вовсе отменил, обогнав в этом Каррохос! Мог себе позволить, потому как не поборы мытарей содержали его государство. Контрабанда и работорговля, — «свободоторговля», как назвал её Харрот, — вот что наполняло казну.

Ни одно из государств Ракшаса не поддерживало отношения с республикой, границы с ней были наглухо закрыты. Но по планете уже растекались легенды об СССР — Свободной Счастливой Стране Ракшасии. Грумо-Рыболов и капитаны других пиратских флотилий быстро смекнули, что поживиться на этом можно ничуть не хуже, чем на морском разбое, при том ничем не рискуя. Они подбирали в открытом море лодчонки искателей счастья и доставляли тех прямиком в герцогство Торрос, не забывая обобрать до нитки. Сердобольный герцог денег с бедолаг не требовал. Их бесплатно кормили, обеспечивали первичной медицинской помощью и доставляли до кордона с республикой, где передавали с рук на руки тамошним пограничникам.

Благотворительность не стоили Харроту ни монеты, — за всё платила Каррохос, — наоборот, несла прибыль. Во-первых, часть денег, выделенных на беженцев, «прилипала» к пальцам герцога, во-вторых, через открытую границу в обоих направлениях текли потоки контрабанды. Харрот «оседлал» их, умело используя дружбу с пиратами и геополитическое положение герцогства как буфера между «старым» и «новым» Ракшасом. Он был доволен жизнью почти полностью. А потом подарок Грумо устранил и это «почти». Конечно, денег, полученных за «подарок», Рыболову хватило, чтобы заказать два новых фрегата на верфях Багряного Берега. Но оно того стоило.

Когда Грумо со словами: «Клянусь, такой сучки в твоём гареме ещё не было!», —втолкнул в кабинет герцога женщину в синем плаще до пят с глубоким, скрывающим лицо капюшоном, Харрот решил, что это захваченная пиратами аристократка из какой-то заморской страны. Но в следующий миг Рыболов грубо сорвал плащ с пленницы, и Харрот обомлел. Тонкие черты лица, узкая талия, светло-русые волосы, — но даже не это мгновенно выдало расу женщины. Под плащом на ней не было никакой одежды, она стояла перед мужчинами голая и не пыталась прикрыть наготу, не осознавая, что это — строжайшее табу.

Ростом великоземлянка была чуть ниже Коршуновой, хоть и шире в бёдрах. Зато глаза такие же — холодно-серые, как лёд Арктического Океана. Харрот не мог оторвать взгляд от неё, чувствуя, как тяжелеют чресла. В пол уха слушал рассказ Рыболова о том, как удалось захватить инопланетянку. Когда Грумо назвал стоимость, Харрот не торгуясь выписал чек в казначейство. И едва за пиратом захлопнулась дверь, произнёс на главном языке Великой Небесной Земли:

— Мне нет дела, как тебя звали сородичи, я даю тебе новое имя: Сука! А ты будешь называть меня — Хозяин! Поняла?

Женщина скривила губы.

— Как скажешь, Хозяин. Моё имя не имеет значения.

— Так вот, Сука, если хочешь когда-нибудь увидеть свою родину, тебе придётся стать моей наложницей и исполнять мои желания. Если не согласишься, тебя прикуют к стене в моём бомбоубежище, и я сделаю с тобой то же самое насильно. Но оттуда ты никогда не выйдешь! Женщины твоей расы очень ценят право выбора. Вот и выбирай, Сука!

Пленница помедлила и заявила вдруг:

— У меня есть встречное предложение, Хозяин. Если тебе так хочется, я ублажу тебя. Взамен предоставь мне убежище и не сообщай землянам, что я здесь. А приковывать меня в подземелье вовсе не обязательно, я не сбегу.

От неожиданности Харрот дар речи потерял. Впрочем, ненадолго. Еле заметные отметины на светлой коже женщины — следы сведённой татуировки — подсказали ответ. Любой другой не придал бы этому значения: ракшасы украшают себя рисунками, регулярно изменяя их. Однако люди Великой Небесной Земли предпочитают выглядеть чистыми как младенцы. За исключением одного особого случая.

Он хищно оскалился, демонстрируя, что раскрыл секрет пленницы:

— Ты прячешься от демонов, проникших на твою планету? Я слышал, ваши доблестные воины уничтожили их всех. Разве это не так, Сука?

Насмешка пленницы стала явной.

— О, ты многое знаешь о моей планете, Хозяин!

Фраза звучала вполне почтительно, но тон, каким она была произнесена, — слово «хозяин» в особенности, — выдавали снисходительное презрение великоземлянка, сделав ту ещё более похожей на Коршунову.

Похоть Харрота стала нестерпимой. Он не пытался сдерживаться. Повалил женщину на пол и овладел ею грубо и многократно, напоследок влепив полновесную оплеуху.

Счастье Харрота Гиада, герцога Торроса, продолжалось недолго — полтора года Ракшаса, чуть больше года по времени Великой Небесной Земли. До того самого дня, когда его разбудила стрельба в замковом дворе.

Каррохос договор о ненападении соблюдала скрупулёзно, мятеж затеял недобитый по недосмотру отпрыск одной из бывших аристократических фамилий полуострова. Финансировал заговор скорее всего Багряный Берег, давно мечтающий подобраться поближе к границам республики. Во всяком случае денег хватило и купить нейтралитет армии, и переманить на свою сторону пиратов. А значит, спасти герцога Торроса от кола не могло ничто и никто. Вернее, почти никто.

Видеокоммуникатор прямой связи с Президентом Демократической Республики был установлен в кабинете герцога после подписания договора. Харрот ни разу не воспользовался аппаратом. Сегодня время пришло.

Ждать долго не потребовалось, секретарь ответил сразу же.

— Соединяй с президентом, немедленно! — гаркнул на него Харрот. — Дело жизни и смерти!

Тон и мимика герцога были настолько красноречивы, что перечить, переспрашивать секретарь не посмел. На экране появилась Кийра Каррохос.

— Добрый день, господин герцог. Что вы хотели?

— Вертолёт! В герцогстве государственный переворот, мятежники штурмуют дворец! Прошу предоставить убежище мне и моей… супруге. Нам угрожает гибель!

Каррохос помедлила, затем пожала плечами — жест отрицания у ракшасов.

— Сожалею, но Демократическая Республика не вмешивается во внутренние дела других государств. Это основополагающий принцип нашей конс…

— Это «внутреннее дело» всей Земли-Родины! — перебил её Харрот. — И Великой Небесной Земли вдобавок!

Он повернул камеру, чтобы в фокус попала стоявшая неподалёку женщина.

— Добрый день, госпожа президент, — произнесла та. — Хотя он, наверное, не добрый.

— Ника?! — Кийра ошарашено уставилась на большой, явственно оттопыривающий полупрозрачную накидку живот собеседницы. Заметно было, что она лихорадочно проводит в уме несложные арифметические операции, подсчитывая, сколько времени прошло после исчезновения старшего исследователя биостанции на Птичьем Архипелаге, разграбленном пиратами. Что-то в этой арифметике не сходилось. — Но как… Кто отец ребёнка?!

— Госпожа президент, этот вопрос неуместен! — Харрот вернул камеру на место. — Э-э-э… герцогиня верна своему мужу! Разумеется, это мой ребёнок. Наследник герцогов Торросов!