Река времен

Глава 13. Тени сгущаются

Утро этой ужасной ночи не запомнилось. Я выпала из забытья уже не в саду, а в небольшой просторной комнате. На краю ложа серым столбом сидела старая Каи, ее лицо показалось мне еще более высохшим и осунувшимся, чем прежде. Мне показалось, что женщина спит и я тихонько позвала:

– Каи, где я?

Воспоминания нахлынули, пробуждая боль и страх.

– Что с Ибой и Шанхаат?

Старуха пристально посмотрела на меня. В ее глазах полыхнула искра удивления.

– Ответь мне как жрица жрице, девочка, – без церемоний процедила она. – Что тебе известно о той ночи?

Я огляделась, мы были одни.

– Я долго спала? – мне нужно было понять, сколько я пробыла без сознания, прежде чем что-либо отвечать.

– Тебя нашли в саду у купален утром прошлого дня, – сухо пояснила женщина, выжидающе глядя на меня.

Значит, больше суток… Асмаррах был прав, не давая мне заснуть и тем самым спас мою жизнь. Теперь пришла моя очередь спасать его, если еще не поздно. Надеюсь, он успел уйти.

– В тот вечер я почувствовала странное возбуждение, почти как то, что бывает во время обрядов, и убежала в сад. Я помню, что я танцевала, танцевала, а потом мне стало плохо. Меня вывернуло наизнанку, и ноги не слушались, а во рту появилась горечь, – я врала, понимая, что даже ей опасно говорить всю правду.

– Я хоть и стара, царевна, но из ума еще не выжила и отлично знаю, что с тобой был кто-то еще, иначе утром нашли бы твой труп.

Голос старухи был тих и спокоен, но каждое слово, словно хлестало меня по щекам.

– Каи, прости мою ложь, но я не могу никому сказать об этом. Иначе из-за меня погибнет еще одна жизнь! – я умоляюще поглядела на жрицу. – Ради таинств Всеблагой, не выпытывай имени и помоги скрыть от других!

– Хорошо, – проскрипела старая лекарка. – Я понимаю, ты обязана ему жизнью, да и не ты одна. Один из стражей выжил – остальные ушли, но спасти их не смог бы никто.

Она посмотрела на меня, и ее глаза хитро блеснули.

– Но я рада, что девичья глупость спасла твою жизнь, – хмыкнула жрица. – Может, хоть расскажешь мне, как знающей, что ты делала, когда поняла, что отравлена.

– Каи, во имя Великой Матери и всего, что она сотворила, я расскажу тебе все, что помню, только храни мою тайну, как я храню те, что доверила мне ты.

Старуха качнула седой головой и приготовилась слушать.

– Нартыш значит… Что ж, совсем неглупо, – довольно сказала она, когда я в общих чертах рассказала, как мне не давали заснуть. – Думаю, что Иинат хранит тебя, царевна. Но никто не убережет тебя, если сама не позаботишься об этом. Ты знаешь, кто и почему мог бы сделать такое?

Я кивнула.

– Но и об этом я не могу говорить, так как еще не пришло время. Но я уверена, что ты все поймешь, так как сама учила Нари.

– Всеблагая поможет тебе и укажет путь. Укрепи свое сердце и пройди ее путем не оглядываясь! – старая жрица повертела в руках свой амулет. – Я принимала роды Нари и не могу предать ее как мать.

На моей душе потеплело, рядом со мной была эта мудрая женщина и, значит, я не одинока. Пустоты от потери это не заполнит, но на поддержку старого храма я могу рассчитывать.

– Спасибо тебе, знающая Каи. Ты в который раз спасаешь меня!

Но старуха жестом пресекла поток благодарностей.

– Запомни вот еще что, девочка. Никому не доверяй, кроме тех, в ком уверена. Ничего не ешь и не пей, пока еду не попробуют служанки. И еще вот, – она покопалась в складках юбок, – разбей, пока не поздно, даже если это тебе дорого.

На мою ладонь легла глиняная табличка. «Ты будешь танцевать сегодня для меня?» – гласила она, и сердце бешено забилось в груди.

– Хвала Всеблагой, сразу за мной послали. Вроде никто не видел, – пробурчала старая жрица.

Как же захотелось кинуться ей на шею и расцеловать за то, что укрыла такое от чужих глаз, но царевны так не поступают.

– Чем я смогу отплатить тебе, Каи, и смогу ли вообще?

– Постарайтесь побыстрее поправиться, сиятельная царевна, – чуть громче произнесла лекарка, предупреждая, что мы не одни.

В комнату вошел отец и еще несколько мужчин. Владыка жестом оставил их у дверей, а сам подошел к моему ложу. Каи степенно поднялась и склонилась перед ним, а я быстро запихала предательскую табличку под груду шкур в изголовье.

– Приветствую тебя, мудрая, – заговорил отец, – Есть ли у тебя хорошие новости?

– Да, могучий, твоя дочь вполне здорова. Милость Иинат и в этот раз снизошла на нее.

Отец посмотрел на меня, растерянно сидящую закутавшись в гору покрывал и шкур. Я попыталась выдавить из себя радостную улыбку.

– Можешь ли ты рассказать мне о том, что случилось, дочь моя? – ласково спросил он, и я поведала историю о том, как мне захотелось вечером потанцевать во славу Богини, а дальше я ничего не помню.

Отец внимательно выслушал и произнес:

– Тебя хотели отравить, дитя мое, – он тяжело опустился на ложе и оно жалобно скрипнуло. – Иинат уберегла лишь тебя и самого молодого из твоих стражей. Все остальные ушли в нижний мир. Ты должна знать это.

Мне даже не пришлось ничего играть, слезы горечи снова хлынули по моим щекам, слишком свежа была потеря.

Отец ласково погладил мои волосы своей огромной рукой.

– Я повелел, чтобы тебе отвели комнаты в большом дворце. Здесь ты будешь в большей безопасности. Уммат-аба будет беречь тебя постоянно и наберет доверенную прислугу.

Мой постоянный провожатый низко поклонился и заверил меня в готовности услужить во всем. Наконец-то я узнала, как его зовут, а то было ужасно неловко.

– Благодарю тебя, родитель мой. Позволь только жрице Каи отныне в любое время приходить ко мне, – попросила я.

Старуха довольно хмыкнула, одобряя.

Владыка улыбнулся и встал.

– А старому храму в благодарность мою я принесу богатые дары. Молите Всеблагую за урожай, знающие! – владыка легко склонил голову в знак огромной благодарности.

– Да услышит Великая Мать твои слова, о царь! – старая жрица поклонилась в ответ.

– Никому не доверяй, царевна! Помни, змея может казаться палкой, пока не ужалит! – тихо напомнила она, когда делегация скрылась в дверях. – И никаких лекарей до себя не допускай!

Старуха попрощалась и вышла, а я осталась одна. Я снова почувствовала себя в клетке. Никого не видеть, никому не доверять…

Я спустила босые ноги на холодный пол и заткнула табличку за полотно пояса. Нужно разбить ее где-нибудь во дворике и сунуть осколки в кадку с деревом.

Надо бы еще выяснить, где сейчас самирский царевич, не случилось ли с ним чего. На душе снова стало тоскливо. Приходилось признать, что этот нагловатый тип мне нравился. Нравился как мужчина и, к сожалению, гораздо больше, чем мой нареченный. «Это все психологические качели!» – попыталась я урезонить саму себя, но не помогло. Кажется, я позволила себе увлечься слишком сильно. Юное тело жаждало любви, и против этого мое занудство было бессильно.

***

Потянулись тоскливые дни моего почти добровольного заточения в большом дворце, единственной отдушиной в которых были визиты мудрой Каи и прогулки по крыше в компании Энмер-ани и охраны. В сад меня больше не выпускали. Поэтому я решила сосредоточиться на подготовке к посвящению Аннану: необходимо было подобрать ритуальное облачение, выучить все ответы и необходимые движения. Это хоть как-то развлекало.

Лишь неделю спустя я узнала, что самирские гости покинули Ассубу на третье утро после происшествия, а подробности их отъезда открылись мне еще позднее.

Отец отказался отдать Асмарраху меня и предложил Айетимм. Тот был явно не слишком доволен, но обещал подумать, а потом поползли эти слухи. Самые простые люди начали поговаривать, что чужеземный царевич наверняка сам и отравил старшую царевну и ее приближенных, подбросив ей яд с подарком, так как она отвергла его. Слухи ползли и множились, словно плесень в старом подвале. Про подарок явно знали слуги, что словно мебель, всегда ждут у стены приказаний. Слуги были везде, и про них часто забывали, но автором идеи были явно не они. Кто-то невидимый, затаившийся словно паук, руководил людской молвой.

Надо ли говорить, что гордый наследник самирских земель был от всего этого в бешенстве? Он сразу же покинул Ассубу, даже не попрощавшись с владыкой. А потом прислал письмо, о содержании которого я узнала случайно.

В тот день я пришла к владыке, чтобы попросить помощи с подготовкой моего посвящения. Отец стремительно расхаживал по покоям мрачный, как туча. Мальчик с опахалом едва поспевал за ним. Мне пришлось несколько минут простоять в дверном проеме, прежде чем он заметил меня.

– У меня плохие новости, дочь! – коротко бросил он мне вместо приветствия, кивая в сторону небольшого плетеного столика у окна. Там, освещенная ярким солнцем лежала одна-единственная табличка.

«Я просил золотой цветок, когда не имел ничего, и ты отказал мне. Сейчас у меня есть многое, но ты снова отказал мне. Теперь я сам приду и возьму, что желаю. А ту, что ты дал вместо нее, я отослал владыке», – гласила она. Рядом была личная печать самирского наследника.

На душе у меня похолодело, я знала этот текст. Только найдена эта табличка была за много километров от Кареша и часть ее была утрачена. В мое время ее совсем по-другому переводили, полагая, что речь идет о золоте. Сейчас же было совершенно ясно, что царевич хотел не денег. Его честь была задета мерзкими слухами, а сам он оскорблен новым отказом. И уж конечно зря отец навязал вместо меня Айетимм. Не принять ее – оскорбить владыку Кареша, но Асмаррах и тут отличился, отослав ее Асармерибу. Это было гораздо почетнее, вот только бедная девочка, ее ждет незавидная участь очередной наложницы старика и укреплению отношений между странами это не поспособствовало.

– Этот юнец смеет угрожать мне! – Маарш-а-Н'мах в ярости ударил своим огромным кулаком в стену. – Он возомнил, что может что-то решать!

Царь снова заходил по комнате. А я присела рядом со столом, не решаясь ничего сказать.

– Но надо признать, что он изворотлив как степная ящерица и, если старый Асармериб поддержит его, сможет развязать войну, – рассуждал владыка как бы сам с собой. – Я должен любой ценой этого избежать. Мы не сможем вести войну со всеми, а кочевники снова нападут, так как им нечего есть!

Мысли в моей голове метались, ища выход из этой безвыходной ситуации. Нужно как-то охладить пыл молодого человека, прежде, чем он начнет военные действия. Прямого пути я не видела, но осмелилась подать голос:

– Прости меня, мой владыка, если скажу неправильно, но нельзя ли в такой ситуации попросить помощи у Хоннита?

Отец остановился и посмотрел на меня так, как будто впервые видел.

– Я уже думал об этом и послал гонца за перевал. Но мы не можем просто ждать, – пояснил он, а потом вдруг шагнул ко мне.

– Ты должна пройти посвящение как можно скорее, дочь моя. Боюсь, моих сил надолго не хватит. Если начнется война, то я должен быть уверен, что сердце Кареша в надежных руках. Ты с помощью Энмера-ани справишься с этим, твои наставники тобой довольны.

Я, конечно, всегда любила и умела учиться, да и управление коллективом для меня было не в новинку, а уж какой историк не знает про севооборот. Хуже всего дела обстояли с организацией армии, то есть совсем никак. Отца, харизматичного лидера и известного воина, солдаты любили. Он никогда не подвергал их опасности зря, предпочитая мирное решение проблем. Меня или Энмера они просто не воспримут, если не случится чуда.

Наблюдая, как отец ходит туда-сюда, словно тигр в клетке, я решилась поговорить с ним об еще одном важном деле. Это не могло больше оставаться не решенным.

– Владыка, прости мне и эту дерзость, но мне кажется, во многом виной обиды наследника Самира являются грязные слухи, что распускали наши слуги. Он человек гордый, ты говорил, что он хороший воин. Я уверена, он не опустился бы до отравы. Уж скорее бы выкрал меня, но не стал бы поступать, как женщина.

Отец резко остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Ты считаешь, что это дело рук какой-то женщины?

– Да, владыка, – подтвердила я.

– Может быть, ты знаешь, кто это сделал? – резко спросил он. В его низком голосе загрохотала сталь.

– Я предполагаю, владыка, но не имею никаких доказательств, – спокойно ответила я.

– Даже если я не попрошу, а прикажу сказать?

– И тогда я не позволю себе обвинить человека во лжи. Да и владыка не должен карать невиновных. Пока у меня нечего показать – я вынуждена молчать.

Глаза правителя Кареша вспыхнули, но он не позволил эмоциям вырваться наружу. Отец подошел ко мне и положил свои огромные руки на плечи. Я просто смотрела на него, без страха, не отводя взгляд.

– Если боги позволят мне жить, я сам обучу тебя всему. Как учил когда-то Тишрина. Истинно, Иинат вернула тебя с двумя душами! Ты разумна, словно мужчина и прекраснее, чем все женщины, мой Золотой Цветок.

Он поднял меня и прижал к могучей груди, но всего лишь на мгновение. Через миг передо мной был снова могучий Маарш-а-Н'мах-Ишана, владыка окрестных земель.

– Можешь ли ты узнать виновного? Может быть, Всеблагая откроет тебе это? И уверена ли в том, что это не самирские происки?

– Асмаррах-ани не делал этого, в этом я уверена как в том, что днем светло! – с горячностью подтвердила я и сразу смутилась, боясь, что слишком уж жарко защищаю царевича. С другой стороны, он, кажется, просил о чем-то подобном. Некоторые воспоминания страшной ночи казались кошмарным сном.

– Иинат не всегда открывает тайное. Люди должны решать проблемы сами. Но я расспрошу жриц и жрецов о том, откуда можно достать такой яд. Узнав это, мы поймем и то, кто его мог получить. Ты хорошо знаешь своих советников, скажи мне, кто из них может быть вхож в малый дворец?

Владыка потемнел лицом.

– Ты думаешь, что эта женщина живет там? – прогремел он.

– Я думаю, что яд был в масле для ламп. Каи сказала мне, что в воздухе был странный запах, – немного приврала я, чтобы оправдать свои доводы. В том, что отрава была именно в масле, я не сомневалась.

– Только человек из дворца или вхожий туда мог отравить наше масло. К сожалению, я не знаю, откуда налила его в тот вечер Шанхаат.

При одном лишь упоминании ее имени, слезы навернулись на глаза. Моя сердобольная служанка уже никогда не сможет причитать по поводу моего нездоровья, ловить то, что я в гневе опрокинула… А я даже не знаю, были ли у них с Ибой семьи.

– Ты говоришь хорошо. Я узнаю для тебя, кто в последнее время мог посещать дворец.

– Погоди, отец! – внезапно встрепенулась я, – Дозволь мне как жрице поговорить с тем солдатом, что тоже выжил в ту ночь. Обещаю, со мной будет мудрая Каи. Возможно, он вспомнит, не приходил ли к нам кто в тот вечер. Да и охрана, что была в предыдущий день, может помочь.

– Я сам велю допросить всех, кто охранял твои покои. Того же несчастного еще лечат, можешь сходить к нему завтра.

За нашей спиной раздалось тихое покашливание. Мы обернулись – у входа стоял один из советников отца.

– А, входи, входи, Сельмиш. Давно тебя жду! – вошедший был явно близок владыке. К тому же, это явно был воин, не одну битву сражавшийся с отцом рука об руку. Мужчина был несколько моложе правителя, но седина уже серебрилась в его курчавых волосах, особенно это было заметно у висков. Почти такой же высокий и широкоплечий, он был все же изящнее отца, скорее походя на поджарого волка.

Генерал Сельмиш, а это был именно он, низко поклонился, произнес формальную фразу приветствия и вошел. За ним следовал Нартан, мой учитель письма, несший кипу табличек в полотняной перевязи и в руках.

– Юилиммин-даши, да хранит вас Всеблагая! Это честь видеть вас! – он поклонился и мне, но не так низко.

Я поднялась, намереваясь уходить, но вспомнила, что так и не попросила отца о том, зачем пришла.

– Если владыка позволит мне отвлечь его еще ненадолго, – начала я.

– Дочь моя, я не прогоняю тебя. Наоборот, останься с нами, – произнес отец. – Тебе полезно будет послушать, как два старых воина собираются воевать, – добавил он, улыбаясь.

А вот на лице Сельмиша проскользнула легкая гримаса отвращения. В душе этот военачальник явно не одобрял стремлений владыки обучать свою дочь. Наверняка считая, что женщины предназначены для других целей. А вот Нартан был мне рад. Своим умом заслуживший уважение, он должен был понимать, что меня оставили не как украшение.

Я вернулась к себе только поздним вечером. За длинным совещанием последовал ужин в компании мачехи и Энмера. При своей царице отец не показывал виду, что смертельно устал. Но я заметила, с каким трудом ему дались последние полчаса работы. Владыка и генерал решили выслать разведчиков на перевал, чтобы определить, сколь давно там проехал самирский гость. А еще гонцов к Хоннитскому двору, предупредить, что политика Самирского царства становится агрессивной. Решено было проследить и за гонцом, привезшим послание от Асмарраха. Это была уже моя идея. Мне почему-то, казалось, что мой горячий поклонник не так прост, как думали о нем окружающие. В душе я ждала от него самых неожиданных поступков, подобных тому, что он умудрялся назначать тайные свидания малознакомым царевнам в самом темном углу сада. И, надо отметить, три раза преуспевал в этом!

Когда генерал, на прощание низко поклонившись, скрылся в коридоре, от меня не укрылось, что отец сильно сжал виски и поморщился, словно от сильной боли. Потом, когда служанки разминали его широкие плечи, было заметно, что мучительные пульсирующие спазмы потихоньку ослабевают. Посеревшее от усталости лицо владыки постепенно обретало нормальный цвет.

Сейчас же он напоминал мне большого добродушного медведя, но в душе это был хитрый лис, умело избегавший ответов на непростые вопросы, которыми донимала его супруга.

Нинмах-аша, как всегда свежая и блестящая, пыталась аккуратно выведать у мужа, что он собирается предпринять по поводу Самира, неурожая и степных кочевников. Интересовало ее и то, когда ее «возлюбленная дочь» соединит свою судьбу с блистательным Энмером. Но и на этот вопрос ей ответили крайне расплывчато, а я вдруг остро почувствовала, что время моего паломничества в тайные святилища Аннана и Иинат совсем близко.

Оставалось только поговорить с Энмером-ани, и то, что я ему хотела рассказать, смущало меня. Как жрица и историк, я прекрасно понимала все истоки и принципы выпавшего мне обряда, но юной девушке о таком говорить непросто.

Я решила, что сделаю это на днях, когда мы вновь встретимся на крыше, чтобы погулять и посмотреть на звезды. Может быть, даже завтра. Нет, завтра необходимо встретиться с Каи и навестить того бедного мужчину из моей охраны. Хорошо бы еще попросить жрицу осмотреть отца. Слишком часто в последнее время я стала жалеть, что не выбрала стезю врача.

Но завтра готовило мне свои сюрпризы.

____________________________________________________________________________________________________

Дорогие читатели! Прошу вас поддержать автора лайком и комментарием! Я очень стараюсь с выкладкой и одновременно пишу продолжение истории карешской царевны. Мне ОЧЕНЬ нужна ваша поддержка! Заранее спасибо, автор.