Режим бога - 2

***

…-…и чем тебя не устраивает быть вокально-инструментальным ансамблем Министерства Внутренних Дел СССР? - недовольно, и уже слегка раздраженно, повторил свой вопрос Щелоков.

Я скорбно покачал головой, а Клаймич печально улыбнулся…

"Не… ну, ладно я… мне простительно!.. Но каков ЭТОТ!".

- Меня не "не устраивает", для нас всех это, наоборот - БОЛЬШАЯ ЧЕСТЬ! - начал распинаться я, - здесь… А когда начнутся выступления на Западе, то в их газетах сразу напишут: "КГБ на гастролях!".

- Какое мы КГБ?! - недовольно скривился Щелоков.

- А для иностранцев все едино, что КГБ, что МВД… - мягко вступил Клаймич, - мы были на фестивале в Сопоте, так там все иностранцы считали, что в СССР "Кей-Джи-Би" и преступников ловит и шпионов из артистов готовит!

- Так вы на эти "гастроли" сначала попробуйте приглашения от капиталистов дождаться, а потом уже будете шкуру неубитого медведя делить… - поддержал шефа Чурбанов.

- Вот-вот… - назидательно поднял палец Щелоков.

Я деловито поднялся из-за сервированного к чаю стола и прошелся по огромному министерскому кабинету, провожаемый заинтересованными взглядами трех пар глаз:

- Хорошо… Юрий Михайлович, вы видели меня в боксе… как оцените?

- Ну… - Чурбанов немного растерялся от неожиданности вопроса и осторожно ответил, - я не большой специалист в боксе, но ты был молодец…

- Но я мог проиграть? - я остановился напротив замминистра и настойчиво уставился на него.

- Мог, конечно… Ты был ранен и он ударил тебя не по правилам… Ты это к чему? - Чурбанов не понимал куда я клоню и поэтому, как и все, заинтриговано ждал продолжения.

- А к тому, что если бы я ЗНАЛ куда меня собираются бить противники, то я бы, наверное, никогда бы не проигрывал? - вкрадчиво задал я следующий вопрос.

- Скорее всего, - допустил зять генсека.

- Так вот… - я остановился у стола и навис над сидящими "ментами", - я запросто могу проиграть в боксе, потому что не знаю, куда и как меня ударят, но я НЕ могу НЕ быть композитором и поэтом, потому что я НЕ СОЧИНЯЮ музыку и НЕ РИФМУЮ слова…

В тишине, которую нарушало только мерное тиканье огромных напольных часов, стоящих в углу кабинета, я вернулся к своему стулу и с размаху на него плюхнулся.

- …потому что музыка и стихи у меня возникают в голове из ниоткуда… я ЗНАЮ какие слова и как поставить, я ЗНАЮ какие звуки и как должны прозвучать. И вообще… Я ЗНАЮ, КАК ПИСАТЬ ПЕСНИ, ЧТОБЫ ОНИ НРАВИЛИСЬ ЛЮДЯМ!.. - буднично закончил я и потянулся к очередному эклеру.

Повисло молчание.

- Хм… - кашлянул, подхватывая эстафету, Клаймич, - я уже давно наблюдаю за Витей… смотрю, за творческим процессом… Музыку он выдает прямо из головы… а потом замирает на несколько минут, и пишет текст песни… основную часть… почти без правок… Я знаю много поэтов и композиторов… это тяжелый труд… месяцы на одну песню… а тут…

Григорий Давыдович с силой потер переносицу, под скрестившимися взглядами Щелокова и Чурбанова, и закончил:

- Скорее всего, Виктор… э… хм… - ГЕНИЙ!

Генералы ошарашенно молчат. Я "незаметно" напыжился и перестал жевать.

Наконец, Щелоков скептически хмыкает:

- Гений… любите вы, творческая интеллигенция, громкими словами разбрасываться… Пушкин! Вот гений был…

Клаймич упрямо мотнул головой:

- Можно и с Пушкиным сравнить… Если бы Пушкин жил сейчас… наверняка, писал бы не только гениальные стихи, но и гениальные песни…

"Да, Григорий Давыдович… вот уж, действительно, все поставил на одну карту… Ладно, не ссыте, Гриша… Прорвемся!".

Общее молчание.

"Надо дожимать!".

- Вот мне иностранные языки понравилось учить… Сначала просто нравилось слушать звучание другого языка… потом захотелось понять о чем поют… оценить, как совпадают мелодия и ритм с содержанием… - я задумчиво закатил глаза к потолку и "подбирал" слова, как бы пытаясь донести до собеседников свою мысль.

Сделал глоток остывшего чая и продолжил витийствовать дальше:

- Дико удивился убогости их текстов… Там нет ничего, ни нашей глубины, ни нашей "красивости" фраз и образов… А потом, внезапно осознал… Я могу написать тексты ЛУЧШЕ, чем они! НА ИХ ЯЗЫКЕ…

"Ща спою вам "Скорпионов", не зря же меня тогда Завадский впервые "гением" назвал!..".

- Вот, кстати… Написал недавно на а… - и замер с открытым ртом.

"О-па!!! Жопа?!… Новый год?!.. А ну-ка… а не настало ли снова время для рекламного слогана писькиных пилюлек: - А что?! А вдруг?!…".

-…нааа… итальянском… Это второй, который я после английского выучил… - я похлопал глазами на пребывающих в явном смятении "ментов".

"Не их тема… Не знают, как реагировать… Ничего, додавим!".

- Эту песню надо с девчачьей группой петь… И сопровождения музыкального сейчас нет, но вы люди грамотные, просто оцените звучание и мотив…

Я нахально хапнул со стола очечник Щелокова, взял как микрофон и, вернувшись на середину кабинета, вкрадчиво начал в него напевать:

- А теперь хором в четыре голоса!..

Я значительно прибавил в громкости и протяжно заголосил куплет:

- Ну… и так далее, в таком же духе… Называется песенка "Счастье", собственно, по-итальянски это "феличита" и есть… Я вам гарантирую… прокрутить эту незамысловатую "текстуру" по радио и через неделю ее будет петь вся Италия… Русскую песню, русского автора! Слова простые… мотив тоже… Так и будет… Зуб даю!…

Я победно посмотрел на министра и зама. От растерянности Щелоков перешел к задумчивости, Чурбанов смотрел на шефа и негромко барабанил пальцами по поверхности стола.

- Что там с текстом… переведи… - наконец, потребовал министр.

- По-русски будет звучать коряво, это по-итальянски в рифму… - предупредил я.

- Разберемся… - буркнул Чурбанов.

Я закатил глаза и, иногда запинаясь, стал переводить куплеты:

… - Ну, и сам припев, - я перевел дух и продолжил:

- Угу, угу… - промычал Щелоков, в наступившей тишине, потом как бы кивнул своим мыслям, и вынес вердикт, - вполне безобидно… мотивчик вроде простой, а так… обычный романтический лепет… И ты уверен, что такая словесная… шелуха ТАМ понравится?

- По сравнения с ИХ шелухой, МОЯ - шедевр изящной словесности! - счел нужным слегка обидеться я.

Впрочем, Щелоков на мою "обиду" внимания не обратил.

"Понятно… прибережем такие ходы для его супруги!".

Чурбанов перестал барабанить по столешнице:

- В конце концов, итальянскую реакцию несложно проверить…

- Ты, Юра, про этого атташе, что ли? - тут же откликнулся Щелоков.

- Про него… и про евонного фашиста…

- Почему "фашиста"? - влез со своим вопросом "любознательный Витя".

- Потому что фашист и есть… настоящий… - немного рассеяно ответил Чурбанов, непонятно переглядываясь со Щелоковым, - воевал в итальянской дивизии… в 41-ом… в СССР… Пока не простудился и не вернулся лечиться в свою Италию… Потому и жив остался.

Щелоков и Чурбанов синхронно усмехнулись.

- Извиняется теперь… - Щелоков неприязненно поморщился, - … но все равно - фашистский недобиток… А как мы ему объясним откуда Виктор взялся?

Чурбанов пожал плечами:

- Э… а не много чести итальяшке что-то объяснять?! Ну, скажем что… э… мы задержали преступников… а те э… сбросили улику… Мы задержали грабителей… а честный мальчик нашел саму "хреновину" и принес в милицию… Он хотел встретиться с теми, кто ее нашел?! Пожалуйста… тряси руку и говори свои "грациес"! И все…

Щелоков немного помолчал, обдумывая и усмехнулся:

- Складно… Тем более, он сам просит…Так и сделаем… раз уж подвернулись итальянцы… Хоть какая-то польза с них будет… а то столько нервов вымотали… макаронники поганые!..