Режим бога - 2

***

Завтрак я благополучно проспал. На часах было 11:12, а значит мама, похоже, уже на пляже. После вчерашнего, она милосердно дала мне возможность валяться в постели, пока не приду в себя.

Что ж, это, явно, не стало лишним… Надо подумать… обдумать… Мне кажется, что я стал что-то про себя нынешнего понимать. Некоторые подозрения у меня зародились еще после хм… "побоища" с Альдоной, а вот сейчас они стали превращаться уже в зыбкую теорию.

У меня здорово прибывает в момент, "когда нужно", а потом… потом, когда все позади, наступает "откат".

Мне надо было продолжить схватку с Альдоной? Пожалуйста, от сильнейшего и точного попадания в солнечное сплетение - ноль эмоций, а ПОТОМ не мог без обезболивающего даже лежать.

В Кремле была нужна абсолютная концентрация? Пожалуйста, я "видел" даже затылком.

Вчера был "момент истины"? Нет проблем, я все провел безукоризненно: общение, песни, шутки, общий ужин. Я умудрился даже заметить, как недовольно сузились глаза жены министра, когда слегка поддатый, веселый и довольный Щелоков, заметил фотоаппарат главврача и стал с нами фотографироваться. Я забрал, перед отъездом, катушку с пленкой у Михаила Афанасьевича, подошел и тихонько сказал:

- Светлана Владимировна, тут пленка… вы посмотрите, пожалуйста… на досуге… что можно будет отпечатать на память?

Щелокова остро и совершенно трезво посмотрела на мою "наивную" рожу и, молча кивнув, забрала катушку.

Зато, когда все прощались около машин, она приложилась губами к моей щеке и тут же стерла с нее помаду тыльной стороной кисти. Остальным… просто покивала…

…Полночи, сидя в нашем номере, я, Клаймич, Завадский и Михаил Афанасьевич рассказывали, истомившимся в ожидании, маме с Лехой о встрече у министра, и делились впечатлениями. Сна ни у кого, ни в одном глазу, хотя все участники министерского застолья слегка "поднабрались". Ну, кроме… понятное дело(!), кого…

Как все прошло? Фиг знает… могло ли, вообще, пройти лучше?!

Несмотря на мою вступительную байку, "02" заставили исполнить "на бис".

Сразу после песни, Щелоков, от переизбытка чувств, вскочил с места и, прямиком, отправился обнять меня и чмокнуть Валентину! Его примеру последовали и все остальные… То есть, заполонили импровизированную сцену, улыбались, пожимали руки, хлопали по плечам, хвалили, а меня еще и перепачкали в помаде!

Таким образом, сказать, что песня "народу" понравилась, не сказать ничего! Довольный и улыбающийся, Чурбанов, прижал меня к себе со словами:

- Ну, Витька, молодец! Твоя голова сегодня точно останется при тебе, ты ведь ею ручался?! Да?! Ха-ха-ха!..

А я только "стеснительно" улыбался пока меня, хлопали по плечам "разные там генералы" и тискали "всяческие тетки".

Когда первые восторги чуть стихли, Щелоков "попросил":

- Ну-ка, ребятки!.. Давайте еще раз! - и вернулся обратно в кресло, потирая руки.

Ну, ребятки и "дали"!.. Вдохновленные успехом первого исполнения, мы, в этот раз, совершили невозможное. Спели еще лучше! Уже без запредельного волнения, искренне и, как-то, душевнее…

Я следил за реакцией в зале… Щелоков напряженно вслушивался в слова. Чурбанов сжал правую руку в кулак и иногда "помогал", ударами по подлокотнику, нашему барабанщику. Все женщины, без исключения, хлопали в такт. Клаймич, розовый от волнения, косил сразу на обе стороны - на министра и его зама. Наш главврач беззвучно подпевал. Начальник Краснодарского ГУВД, как заведенный, ритмично кивал головой.

Равнодушных не было!

Зато был потом общий стол, разнообразные тосты и шутки… атмосфера быстро стала, какая-то, домашняя и неофициальная…

Щелоков опять снял мундир и галстук, и превратился в удивительно компанейского человека, в общении с которым, иногда, удавалось даже забывать, что он - министр МВД СССР.

Однако, поистине, ЦАРИЛ за столом Клаймич! Немногословный вначале, он незаметно завладел вниманием всех присутствующих. Многочисленные истории про артистов и рассказы про случаи на гастролях, сделали его тамадой стола.

А его тост за Щелокова, который неспроста смог разглядеть юный талант, видимо, "уважаемый Николай Анисимович сам не чужд творчества", являлся и вовсе верхом гениального лицемерия!

Историю о том, что Щелоков на досуге увлекается живописью я хитромудрому Григорию Давыдовичу, как-то, пересказал сам, со слов Чурбанова. Вот Клаймич удачно к тосту, знание этого эпизода, и приплел.

Как и на моей первой встрече со Щелоковым, Чурбанов снова ухватился за эту тему и стал рассказывать о таланте шефа. Министр отмахивался и называл свои пейзажи "мазней", а те кто видел работы горячо возражали.

Не знаю… не видел… конечно, льстили, как иначе… но может и, на самом деле, все не без таланта.

- Я одну картину по полгода пишу, если бы был художником, то давно с голоду помер… - отмахивался Щелоков.

Чувствуя, что начал выпадать из центра внимания, я решил это дело срочно поправить:

- Вот тут вы совсем неправы, Николай Анисимович… - пробурчал я, жуя сельдь "под шубой".

Министру редко сообщают, что он в чем-то "неправ", тем более "совсем", поэтому на мне сразу скрестились заинтересованные взгляды присутствующих.

Я шустро прожевал "шубу" и, крутя вилку, пояснил свою мысль:

- Вот один художник, как-то жаловался другому: "- Пишу, говорит, картину за два дня, а продать не могу два месяца… А второй ему и отвечает: - А ты попробуй писать картину два месяца, тогда и продашь ее за два дня"!

Общий одобрительный смех! Щелоков - громче всех…

Когда народ поел и выпил,а эмоции слегка улеглись, я "вспомнил", что у нас есть еще одна песня, и "дорогие женщины", вполне могли бы под нее потанцевать.

Идея была встречена с горячим одобрением и мы снова перемещаемся в кинозал, где стоит вся музыкальная аппаратура.

По пути, встревоженный Клаймич интересуется у музыкантов, в состоянии ли они сейчас играть, но, закаленные в кабацких халтурах, ребята только усмехаются. А слегка выпившая Валентина, кажется, поет лучше Валентины трезвой!

В зале горит только треть ламп и интимный полумрак создает романтическую атмосферу. Голос страдающей, от неразделенной любви, женщины звучит проникновенно и печально. В манере исполнения нет ничего общего с хабалистой Любой Сицкер. Никто, конечно, не танцевал - женщины откровенно взгрустнули. Ирина Петровна положила голову на плечо мужу, Светлана Владимировна взяла Щелокова за руку, а жена главного сочинского милиционера, Анастасия Валентиновна, прижалась к мужу…

Отзвучали последние звуки музыки… Молчание…

- Как же ты, мальчик, смог так, за женщину, написать? - негромко спрашивает, в наступившей тишине, Светлана Щелокова.

Боясь спугнуть зыбкую атмосферу мечтательности и грусти, опустившуюся на присутствующих, и опасаясь "промахнуться" с ответом, я, так же негромко, сказал:

- Маму представлял… как папы не стало… уехал в Африку и все… не забыть… и не догнать…

Мужчины начали отводить глаза, у женщин они заблестели… Ирина Петровна оторвалась от мужа, подошла ко мне и крепко обняла…

"Да, батенька, вы - циничная сволочь… И отлично это сознаете…".

- Значит, так!.. - громко и уверенно произносит Щелокова, - командую, как младший сержант медицинской службы… Отставить грусть - шагом марш, всем, пить чай с эклерами!..

Сладкая полудрема закончилась. В номер, с шумом и грохотом ввалился МАМОНТ! То есть Леха…

- Вставай, давай!.. А то и обед проспишь, морда талантливая… - деловито поздоровался "старший брат", - Клаймич звонил, сейчас приедет. Он тут рядом в санатории Ленина…

Стеная и жалуясь на горькую судьбину, я поплелся в ванну, а когда вышел, Леха и Григорий Давыдович уже приканчивали вторую бутылку "Боржоми"…

- …Вера все нормально восприняла, - отмел мои опасения Клаймич, - пока ансамбля полностью нет, отдельных солисток показывать неразумно.

- У нас не только солисток нет, - констатировал очевидность Леха, - у нас и музыкантов нет… ну, кто там будет на гитарах, барабанах…

- Хороших музыкантов набрать, все-таки, попроще, чем хороших солистов, - задумчиво протянул Клаймич, - мы с Николаем тут прикинули несколько достойных кандидатур… У нас получилось по два-три варианта на одно место… кто-то, да согласится… Потом можно будет корректировать. В конце концов, это будет, всего лишь, вопрос денег…

Клаймич многозначительно посмотрел на меня.

Я спокойно кивнул.

- Рассказал девушкам, как вчера приняли наши песни! Воодушевились все… Кстати, Витя, я заметил, что Альдона, по-прежнему, проявляет немалый интерес к нашему прожекту…

"Бlя!.. Да, ладно?!".

Клаймич ждал ответа…

- Так вы же сами взялись с ней поговорить, Григорий Давыдович? - изображаю "святую простоту".

Клаймич кивает с ехидным видом:

- Я и поговорил… А она мне так же, как тогда Вера, заявила, что это ей надо обсудить с вами. Лично!

- Этой-то, что со мной обсуждать "лично"? - "недоуменно" пробормотал я под пристальным прицелом двух пар глаз.

- Ну, может это что-то творческое? - "наивно" предположил чертов "мамонт". Сидел он далеко, ногой было не дотянуться…

- Ей вы песню не посвящали?! - улыбаясь подхватил эстафету Клаймич.

- Нет, конечно, как ей посвятишь?.. - пожал я плечами, - к такому имени и рифму-то не подобрать!.. Ммм… "У Альдоны - глаза бездонны"… А, нет… могу… Но не делал!

Посмеялись…

Затем написал, под диктовку Клаймича, заявление в отдел культуры Сочинского горисполкома, с жалобой на несанкционированное исполнение моих песен в сочинских пунктах общественного питания.

- И в заявки пусть вносят, и отчисления платят, - недовольно пробурчал Григорий Давыдович, перечитывая мое заявление.

- Так лето уже заканчивается, пока в исполкоме раскачаются… - начал было я.

- Почему? - искренне удивился Клаймич, - сразу с проверкой придут и заставят все делать по закону. А для надежности, я еще и к начальнику сочинской милиции загляну. Как раз полковник Нефедов вчера приглашал в гости!

Опять, все трое, смеемся…

Провожаем Клаймича до такси, он едет в горисполком и УВД, а мы с Лехой решили немного прогуляться перед обедом.

Прогулялись!.. maть ить…

"Гулянка" проходила совсем рядом с санаторием, по "нашему" берегу того самого Бочарова ручья, который мы вчера преодолевали по мосту, в милицейском кортеже.

Вдоль, берега причудливо петляла, хорошо протоптанная, тропинка, то скрываясь в буйно-зеленых кустах, то снова подходя к самому краю воды.

- …А ту песню про партию и комсомол тоже, ведь, надо записать, - вопросительно посмотрел на меня Леха.

- Запишем, - я согласно кивнул, рассматривая, обнаруженный нами, импровизированный привал, обустроенный неизвестными любителями романтики.

В окружении кустов, лежал поваленный и обтесанный ствол дерева. Большое бревно было уже отполировано многочисленными задами, а место для костра аккуратно обложили крупной речной галькой. Поперек двух вертикальных рогатин, над кострищем, лежала железная арматурина, для котелка, а толстый слой углей и пепла, указывал, что костер тут разжигают часто.

Мы, не сговариваясь, присели на бревно.

- Коля переживает, что не может каждый день бросать семью и приезжать на наши встречи, - нейтрально сообщил Леха.

- И не надо пока… Пусть отдыхает… - вяло отреагировал я.

- Наверно, не хочет остаться "вне игры", - помолчав, пояснил свою мысль "старший брат".

- А-аа… - "дошло" теперь до меня, - это он сам озвучил? Считает, что Клаймич слишком плотно меня "окучивает"?!

- Григорий Давыдович, пока все… как бы, все "по делу"… но, наверное… да… - Леха поворошил угли сломанной веткой, подняв маленькое облако пепла.

- Глупости… - я решительно мотнул головой, - на Завадском будут музыканты, инструменты, запись, аранжировки, свет, звук, подтанцовка и до фига еще чего! Тут только радоваться надо, если Клаймич поможет. Кстати, на том самом столько административных и хозяйственных функций будет, что на особую помощь Николаю особо рассчитывать, все же, не стоит!

- Ну, а с меня что? - задал вопрос Леха, который волновал его, явно, больше остальных.

- На тебе, по моему видению, ключевые вопросы, так называемой, "безопасности"… - и видя непонимание "братца", я стал развивать свою мысль, - ну, смотри сам… Группа очень скоро станет популярной, девицы банально не смогут спокойно ходить по улицам и ездить в метро. В группе должны быть машины, для них нужны водители - они же телохранители наших солисток. На гастролях, опять же, не должно быть никаких эксцессов… сохранность аппаратуры, гардероба… Много чего будет всплывать, Леша. Намного больше, чем мы сейчас можем даже предвидеть… Кто-то должен всем этим руководить.

"Братец" молча покивал головой, помолчал и спросил:

- Ты уверен, что все будет так серьезно? И такой размах?

- Нет, Леша… не уверен…

Я изменил положение, развалился на бревне, закинул ногу на ногу и закончил:

- Я - з н а ю.

Леха покачал головой и озадаченно хмыкнул.

Немного посидели молча. Я уже совсем собрался продолжить рисовать эпическое полотно наших будущих задач, как совсем близко послышались шаги и из-за кустов на тропинке появились четверо крепких парней характерной кавказской наружности.

Ну, появились и появились… Как появились, так и прошли мимо. Мало ли куда люди идут, по своим делам! Сейчас появление кавказцев не означает появление неприятностей. Люди, как люди. Не сразу, но я к этому уже успел начать привыкать.

Но в этот раз все пошло по-другому… Слишком целеустремленные у них были лица. И этой целью были мы.

Они вышли на лужайку и разошлись в ряд, охватывая нас полукругом. Я удивленно, но пока без особого напряга, смотрел за этими маневрами.

- Ну, вот и встеретилис… - заявил один из них, сверля взглядом Леху.

"Грузины… судя по всему… Не хилые ребята… Судя по бланшу под глазом у "говоруна", с Лехой он уже один раз, видимо, уже "встречался"…".

Леха медленно поднялся с бревна:

- Я смотрю, ты, кацо, сегодня привел с собой подкрепление? Как мужчина, один на один, больше не хочешь?!

Леха насмешливо выделил голосом "мужчину".

"Кацо" завелся:

- Не тэбэ говорит про мужчину! Ты за чужой девушку ухаживаеш! Настоящый мужчина так никогда нэ поступит!

"Странно, дело к драке… я уже даже сообразил, что буду делать… а волнения совершенно нет. С маньяком же психовал по-черному… Странно…".

- Так Наташа не твоя девушка, а своя собственная. И ей самой решать с кем она хочет общаться. Она тебе это в прошлый раз сказала… - голос Лехи был абсолютно ровным, так и не скажешь, что его волнуют эти четверо совсем нехилых "бычков". Конечно, он значительно крупнее любого из них… Но их четверо! И, к тому же, никакое новое "приключение" Лехе сейчас категорически не нужно. По-крайней мере, пока с него не снимут эту проклятую судимость! Значит мне придется принимать активное участие…

"Офигеть! Супермен, прям… Откуда только такая крутизна всплывает…".

- Она нэ разобралас! Она моя дэвушка, я за нэй ухаживал… Так нэ дэлают! Ты нэ мужчина! - вместо логики грузин брызгал слюной.

Я поднялся:

- Ладно, ребята… Заканчиваем воздух сотрясать… - нагибаюсь вперед и снимаю с рогаток арматурину. Слегка покручиваю кистью - закопченная железяка с характерным звуком рассекает воздух.

- Давайте ближе к делу… Кому первому пробить голову? - я стою в совершенно расслабленной позе и жду ответа.

Слегка шокированные подростковой борзостью, "бычки" стушевались. Все четверо хорошо "упакованы" - джинсы, кроссовки и чисто выбритые сытые морды. Наконец, один из них опомнился и "понеслось":

- Ти, молокосос, сейчас палку брось, да… а то я тебе ее знаешь куда засуну?!

Я не стал ждать уточнения адреса "сувания" и, сделав шаг вперед, с широким замахом направил палку на голову "сувателя". Тот, естественно, успел отпрыгнуть, но зато осознал серьезность моих намерений. Еще пара махов "со свистом" и вокруг меня образовалась солидная "зона отчуждения". Ни у кого из "мстителей" не было видно желания расстаться со здоровьем. Лица растерянные, решимости лезть под железяку спятившего придурка - ноль.

- Так! Что здесь происходит? - грозный оклик из-за спины, заставляет дернуться вполоборота и скосить один глаз на новый любознательный персонаж.

О! Их даже двое… Крепкие парни в одинаковых темных костюмах - "двое из ларца - одинаковы с лица". Ведомственная принадлежность "ларцовых" считывалась "на раз"…

Ненормальное спокойствие и настрой на "пошутить" меня отпускать не хотели никак:

- Занимаемся физкультурой на открытом воздухе! - бодро отрапортовал я, продолжая небрежно помахивать железной палкой.

Грузины к общению были настроены куда как меньше моего, поэтому проявили попытку дружно удалиться, не прощаясь. Но "английский вариант" не прокатил - путь к отступлению перекрывала еще одна пара, невесть откуда возникших, "костюмированных".

- Документы, граждане, предъявите… - продолжил богатство человеческого общения единственный "костюмированный", явивший способность разговаривать.

Документов у грузинов с собой не оказалось, и для них наступила фаза "пройдемте для выяснения". С несчастным видом "грызуны" поплелись под конвоем второй пары сотрудников конторы "глубинного бурения" в неведомые мне дали.

Что характерно, о попытке "покачать права", возмутиться или, хотя бы, просто попросить предъявить удостоверения, лихие кавказские парни даже не подумали.

- Что у вас произошло? - уже совершенно другим тоном, когда мы остались одни, опять спросил у меня парень, который, видимо, у этой четверки "церберов" был за старшего.

Запираться, когда с тобой разговаривают нормально, я смысла не видел. К тому же нас избавили от разборки и, наверняка, от неприятностей.

- Девушку не поделили… Точнее девушка выбрала моего друга, - я кивнул на молча стоявшего Леху, - а эти четверо решили ее переубедить… ну, и нас заодно!

Я вернулся к кострищу и положил арматуру на место.

- А чего за тебя пацан отдувается? Ты вроде поздоровее и постарше… - с неожиданным сарказмом, вдруг интересуется гэбэшник у Лехи.

Пока Леха открывает рот, я опять успеваю ответить за него:

- А я несовершеннолетний, с башкой не дружу и за меня будет кому заступиться!

Оба гэбэшника пытаются сдержать улыбки. И тут "старший" произносит фразу, которая все расставляет на свои места:

- Да… я видел тебя вчера на "объекте"…

…Короче, все разъяснилось, "устаканилось" и нас отпустили, по-добру, по-хорошему… Уязвленный Леха, правда, полдороги до санатория бурчал, что я "лезу, когда не просят", но и сам все прекрасно понимал. Вообщем, нам повезло, что вмешались "сотрудники", а "грызунам" не повезло, что, по незнанию, они затеяли свою вендетту рядом с "объектом", как его назвал один из офицеров КГБ.

На обед мы, конечно, опоздали, за что "втык" от мамы получили оба - "ладно, этот… но вы, Алексей, должны были за ним проследить…". Впрочем, сердобольные тетки из столовой нас, все равно, накормили! И проблема была исчерпана.

Потом Леха рассказал мне, что "грызун" с фингалом, Каха, увивался вокруг лехиной ростовской Наташи и слово "нет" понимать отказывался. Уставшая от навязчивых ухаживаний горячего грузинского парня, девушка и с Лехой, поначалу, познакомилась, чтобы "мамонт" отпугнул своим видом джигита. Но джигит оказался то ли смелый, то ли глупый, и решил устроить с Лехой разговор по-мужски. Разговор это закончился коротким боковым и грузин улегся "немного поспать". А Леха, по-джентельменски, проводил Наташу до дома и даже не попытался, добиться какой-то "благодарности". На девушку это произвело впечатление и у них "закрутилось".

Каха оказался парнем упертым и, видимо решив, что в первый раз произошла случайность, снова попытался разобраться "по-мужски". И, надо отдать должное, опять один на один. Хотя и с тем же обескураживающим, для него, результатом.

На этом, правда, его благородство закончилось и сегодня он выследил Леху уже с "подкреплением".

Вечером Леха уехал к Наташе, а я, оставшись в непривычном, за последнее время, одиночестве, решил просто прогуляться.

Мысль о том, что можно опять случайно(!) встретить "горячых парнэй с гор" меня, конечно, посетила. Вероятность невелика, но береженого - бог бережет!

Пост фактум: мне сильно не понравилось то, что сегодня произошло. Не хватало еще сложить головушку в какой-нибудь бытовой фигне. Типа: было"планов громадье", а "склеил ласты" в подворотне, в пьяной драке…

Августовские вечера уже стали прохладными. Я еще не жалел, об отрезанных от джинсовой куртки, рукавах, но скоро их станет не хватать.

Погулять по санаторскому парку, особо, не получилось. Слишком много было шляющегося, как и я, народу. Попытался уйти на "свою" полянку, где привык прятаться, но только спугнул целующуюся там парочку.

Со стороны танцплощадки слышалась музыка и голос Валентины задорно выводил:

- Все могут короли! Все могут короли! И судьбы все Земли, вершат они, порой…

"Так то, я круче любого короля… Мать итить! Все знаю, где и что будет, кто и что сделает… Кого казнить и за что помиловать… А ни счастья, ни покоя…", - придавался я дежурной уже меланхолии, выруливая на пустынный санаторский пляж.

По моим "первожизненным" воспоминаниям, на обычных сочинских пляжах, по ночам темно, как в афроафриканской заднице, но многочисленные группки "ночных нудистов" не давали пляжам отдохнуть даже в темное время суток.

На пляже санатория МВД таких безобразий, естественно, не наблюдалось. Во-первых, территория была огорожена, во-вторых, лежаки по ночам убирались, в-третьих, парочка тусклых фонарей, кое-как, разгоняла непроглядную темноту. А самое главное, пляж был совершенно пуст…

Я по-турецки уселся на днище перевернутой спасательной лодки. Антрацитовая гладь воды, бело-пенная каемка прибоя, чуть слышный ритмичный шелест воды о камни… Уже почти два месяца, как я на море, но это первый раз, когда вот так сижу в темноте и слушаю дыхание миллиарднотонной массы воды.

Зачем я тут опять? Кто так со мной поступил? С какой целью?.. Я устал задаваться этими вопросами. Устал, потому что на них нет ответа. Хватит… Принимаю все, как данность.

Если "ОНИ" не отвечают на вопрос "что хотите?", буду делать то, что хочу Я.

А что я хочу, я знаю. В общих чертах… Так же знаю, что я не хочу. И тоже - в общих чертах. Единственное, чего я не знаю, как этого добиться. Даже в общих чертах! Пока решаешь тактические задачи, всё понятно, как доходит до стратегии - мрак и неизвестность.

Нет. Как стать самым богатым человеком в мире я, спасибо айфону, знаю. Остров Робинзона и храм в Индии. Тридцать с лишком миллиардов долларов золотом и драгоценными камнями ждут меня с подобострастным нетерпением! По ценам 2000-ых годов. Значит сейчас это 6-7 миллиардов. Думаю, что сейчас это официально(!) больше, чем у кого бы то ни было. Конечно, есть семейства Рокфеллеров и Ротшильдов, и с ними мне не тягаться, но, ведь… это только начало пути. А как там дальше пойдет, с учетом моего "джокера"-айфона…

Надо только до этих миллиардов добраться. И тут "моя" группа мне и поможет. Зарубежные гастроли, то… се… Вот только одна закавыка, как СССР-то спасти?

Зачем спасать… стОит ли… Так вопрос не стоИт. Считаем, что это глубоко личное. Точка.

И что-то мне подсказывает, что на этом пути меня ждет много нехорошего… К сожалению, я еще в первой жизни хорошо усвоил урок, побеждают, в конечном итоге, только подлецы и мерзавцы. Те, кто легко выходит за общепринятые рамки понятий добра и зла. А потому и обыгрывают своих, сдерживаемых рамками, соперников.

"Если джентльмен, играя по правилам, начинает проигрывать, он просто меняет сами правила"… англичане - первые подонки мира, эту мысль сформулировали убийственно точно. И сами же присвоили себе звание джентельменов.

Впрочем, так ли они виноваты? Они просто хотят выигрывать! Всегда. Ну, плюс еще выглядеть "в белом". Поэтому они сочиняют правила, переписывают историю, скупают СМИ и убеждают всех, что черное - это белое. Что предать, это - умно. Что обмануть, это - предприимчиво. Что война, это - продолжение дипломатии. Что пидоры, это - нормально. Что наркотики, это - свобода выбора. Что семья из однополых извращенцев, это - благо. Что МАМА, это - не мама, а "родитель номер…".

ОНИ ПРОСТО ХОТЯТ ВСЕГДА ВЫИГРЫВАТЬ!

Человеком, при этом, оставаться не надо. Ведь правила, что значит быть человеком, тоже пишут они. И переписывают, если что-то перестало их устраивать.

Невозможно будет вступить в "Большую Игру" и остаться честным и чистым. Я, конечно, считаю себя умным, но я не самый умный на Земле… и скорее всего проиграю… даже с айфоном. А проигрыш, для меня будет означать смерть. Эти люди, бросивших им вызов, не прощают.

Стало страшно.

Очень захотелось убить… кого-то неведомого и омерзительного…

…К счастью, подойти по пляжной гальке беззвучно, практически, невозможно. Я спрыгнул с лодки и обернулся. Из темноты лодочного ангара выдвинулся черный силуэт и, неспешно, стал приближаться.

Сунув правую руку в карман куртки, я ждал.

- Не бойся…

- Что мне тебя бояться? Бояться ты должна… Если что, я предупреждал, второй раз не прощу.

Альдона, в черном "адидасе" и, накинутом на белые волосы, капюшоне вышла на освещенный фонарем пятачок:

- Не наглей… Тебе просто повезло. Сама виновата, подставилась.

- Думай, как хочешь. Я предупредил, - мой голос холоден и равнодушен, а у нее опять заметен акцент.

Альдона остановилась метрах в пяти от меня и молча смотрела.

- Раз выследила меня, значит или хочешь поговорить, или хочешь взять реванш… В любом случае начинай. Стоять тут и пялиться друг на друга меня не "вставляет".

- "Нее вставляяет" его… А что предпочеел бы тыы?

- Я бы предпочел тебя убить.

- Тыы рехнуулся?! - прибалтка была шокирована моим ответом.

Я же, по-прежнему, сохранял холодный вид и равнодушный голос:

- Отнюдь. Ты опасна, как бешеная собака, раз способна наброситься даже на ребенка. Ну, и твое тхэквондо… Поэтому с тобой проще сразу покончить, чем ждать, когда нож в спину всадишь.

Я еще не отошел от предыдущих размышлений, поэтому был груб и категоричен. Да, и это "появление из темноты" миролюбия мне не добавляло.

Девушка сверлила меня взглядом.

- Значит, таак ты думаешь… - произнесла она после минутного молчания.

"Лучше всего неспешным прибалтам удается охота на раненных черепах и улиток… мать твою!".

- Хорошо… Тогда наш разговор не имеет смысла. Хотя ты сам предлагал… Можешь не бояться, я тебя большее не трону. Я была тогдаа не права.

- Предлагал… но на моих условиях. И, еще раз повторяю, бояться нужно только тебе…

- Ты так в себе уверен? - презрительно усмехнулась Альдона.

- Да.

- Наша прошлая встреча не должна была внушить тебе столько самоуверенности! - заявила она.

- …

- Мне просто интересно! - она, явно, заводилась, - удар у тебя, конечно, сильный, но я тебя просто больше не подпущу. А нога всегда длиннее руки. Так на что ты рассчитываешь?

- Не важно. Просто не рискуй, жизнь - дороже. У тебя все?

Она стояла и опять молча на меня пялилась.

- У тебя все? - повторил я.

- Зачем ты тогда предлагал прийти, если я надумаю? - уже спокойным тоном спросила девушка.

- Не перевирай… Я сказал "приходи, если будешь готова дружить", а ты меня втихаря выследила, захотела напугать, да еще и о реванше думаешь. Зачем мне это?

- А ты испугался?!

Я бесстрастно промолчал на дешевую провокацию.

Опять стоим молча.

- У тебя все?

- Наверное, нет людей, которые меня бесили бы так, как ты… - устало произнесла Альдона.

- Привыкла быть сильнее, а со мной "не канает"? - осведомился я.

- Да, сильнеее я!.. намного… не льсти себее… У меня третий дан и тренировалась я с корейскими диверсантами, а не в спортзале, - девушка подошла к лодке и села на нее.

По мере ее движения, я пятился, сохраняя между нами прежние метров пять.

- Не дергайся ты… сказала же, не трону… Я свое слово всегда держу…

- И я сказал, не рискуй - убью.

- Да, как ты меня, малолетний полудурок, убить можешь?! То что произошло на стадионе - дикая случайность, которая никогда больше не повторится! - взъярился "гитлерюгенд". - Меня так сроду никто не унижал! Так что, прекрати меня бесить своей хyiнei про "убью"! - ее голос опустился до змеиного шипения и из-за резкого акцента я едва услышал откровенный мат.

"Сиалес! А что? А вдруг?!…".

- Предлагаю сделку… - я заговорил деловито и сухо, как-будто не было этой вспышки ярости, - Я заинтересован в твоих способностях, в знании языка, в умении петь, в твоей внешности… Но мне от тебя нужна абсолютная лояльность. А я расскажу, как могу тебя убить и докажу тебе это…

- А что взамен? - ее лицо уже опять было абсолютно безмятежно - красивая спокойная маска.

- Взамен ты заплатишь за это мою цену.

- Какую? - легкий интерес, слегка прищуренные глаза, как-будто и, в помине, не было ни ярости, ни мата.

- Станешь моим другом… - я постарался обаятельно улыбнуться, - будешь делать, то что я тебе скажу, будешь заботиться обо мне, защищать меня…

- … спать с тобой, - дружелюбно подхватила Альдона.

- Мне нравится ход твоих мыслей, - согласно киваю головой, - можно и спать.

- У нас с тобой есть одно общее, Витя…

Изображаю на лице интерес.

- Я тоже хочу тебя убить!..

- Этого будут хотеть многие, поэтому моя жизнь, по условиям сделки, должна для тебя стать важнее своей собственной…

Девушка прикрыла глаза и глубоко вдохнула:

- Что ты несешь?! Что за говно у тебя в твоей маленькой безумной головенке? Кто тебя хочет убить? Почему все должны с тобой спать?! Тебе просто надо сходить к врачу, мальчик!

Я покивал головой и нейтрально осведомился:

- Значит сделки не будет? Ну, нет… так нет. Тогда прощай.

Не поворачиваясь к ней спиной, я стал пятиться в сторону лодочного ангара.

- Стой! - она поднялась с лодки, - почему не будет?! Будет! Только, именно, я буду решать, сможешь ли ты сделать то, о чем треплешься! Давай, слушаю!..

Я "искренне" рассмеялся:

- Нет, так не пойдет! Ты сначала поклянись, чем-то, что для тебя свято, что ты принимаешь условия и будешь их выполнять!

Альдона на секунду задумывается:

- Хорошо. Клянусь. Чем, для тебя не важно… Я сказала, я всегда держу слово. Слушаю…

"ОЙ, blя!.. ГЛУПОСТЬ ЖЕ НЕСУСВЕТНУЮ ДЕЛАЮ!!!…".

Я вырываю из кармана куртки руку с пистолетом, который не выпускал на протяжении всего разговора, и вытягиваю ее в сторону девушки.

Сухо и негромко трещит выстрел. Вспышка больно режет по глазам. Звякает о камни гильза.

Я подскакиваю к неподвижно замершей Альдоне и, схватив ее за руку, с силой тащу за собой:

- А теперь линяем отсюда… линяем… Шустро!..

И ускоряясь с каждым шагом, мы оба бежим в ту сторону, где призывно грохочет музыка…

На танцплощадке, охреневшую от произошедшего, и молчавшую все время после выстрела, Альдону, я сразу потащил танцевать.

Ирония судьбы! Как и в ресторане, мы танцевали под "Карусель". Музыканты нас заметили и заулыбались, а Валентина даже подмигнула.

- Улыбнись им в ответ, - скомандовал я.

И Альдона растянула губы в механической улыбке.

Следующая песня была быстрая и мы ее простояли, не танцуя. Оно и к лучшему. От моей безумной выходки у меня, реально, подрагивали ноги, а какие чувства испытывала девушка уж и не знаю.

"Аэлитовцы", видимо, решили мне посодействовать и снова стали исполнять медленную композицию. Чем ближе было окончание танцев, тем активнее формировались пары на "медляки". Сергей романтично вытягивал "А toi" Джо Дассена и мы с Альдоной снова вышли на площадку, вместе с другими парами. Девушка молча смотрела перед собой. В какой-то момент, я совсем притиснул прибалтку к себе, но она никак не отреагировала…

…На проходной я свистом подозвал дежурившее такси и отвез Альдону в ее санаторий. При прощании нагло чмокнул в щеку и услышал в ответ ее задумчивое:

- Даа… до свидааания..

…Пистолет, предварительно стерев с него отпечатки, я спрятал в укромном месте санаторского парка. Если шума не поднимется, гильзу поищу завтра - место, примерно, представляю…

…Я бы дал определение, как нечто среднему между голосами Агузаровой и Ротару. Четко-металлический, сильный и даже пронзительный голос… и акцента совсем не слышно, когда поет. Впрочем, так бывает… Вон Натаха Королева как николаевские "Желтые тюльпаны" выводила, так все чисто, а как интервью, так голимая хохляндия - уши вяли…

Такие мысли крутились в моей голове, пока Альдона первый раз пела "Теплоход".

…Два дня прошло с того момента, как я пальнул в девушку из маузера.

"Фантасмагорически звучит! Сам сделал - сам охренел…".

Ну, так-то, стрелял, конечно, не в нее… в её направлении. В море точно попал! Хотелось посыл свой донести так, чтобы - раз и наверняка. Потому что не фиг чlенами меряться. Потому что нужна. Ну, и потому что… нравится! "Гы-гы-гы" - три раза…

И ведь удачно сложилось! Вон стоят с Веркой на сцене и по кругу "Теплоход" гоняют. То вместе, то покуплетно…

Клаймич привлек Верину мама и теперь Татьяна Геннадьевна учит девиц петь вместе. Что характерно, сначала Клаймич и Завадский были в восторге от голоса Альдоны, но потом подсникли.

- Как-то бесчувственно все это звучит, - попытался сформулировать свои сомнения Клаймич, - понимаете, Виктор, у нее, на удивление, хороший "эстрадный" голос, но она поет, как автомат… "механически" и без души…

- Учить надо, - философски отреагировал я, - не у всех же мама преподаватель сольфеджио в консерватории!

Вот теперь Татьяна Геннадьевна с обеими девчонками и работает. Я бы даже отметил явные подвижки в этом процессе - когда Вера с Альдоной пели дуэтом их "переплетающиеся" голоса звучали просто отлично. Вот пусть и занимаются до тех пор, пока "отлично" не превратится в "божественно"!

…Откровенно говоря, после происшедшего на пляже, я слабо представлял, как дальше сложатся отношения с Альдоной. И будут ли, вообще, эти отношения… Может девка, вообще, стукнет в ментуру на идиота с пистолетом! Потому и спрятал свой верный маленький маузер в парке, а не стал его закручивать опять в "Selgу". Гильзу я, естественно, на пляже не нашел, как ни старался.

Поэтому, когда Григорий Давыдович, пообщавшись по телефону с Верой, сообщил, что после обеда они с Альдоной придут на репетицию, я был… ну, сильно удивлен.

И пришли!… И поют… Со мной, если приходится, Альдона разговаривает обычно, как со всеми, но старается взглядом не встречаться. Вера тоже, то нормально, то отводит взгляд, и даже иногда краснеет. Мдя…

Репетиции к пятой мы, наконец, получаем твердую уверенность, что все получится так, как мы того хотим. Татьяна Геннадьевна, все-таки, не даром свой преподавательский хлеб кушает! Дуэт состоялся. И ТАКОГО на нашей эстраде еще не было… По крайней мере, так единодушно утверждают и Завадский, и Клаймич, и мама.

Когда девиц слышишь и видишь вместе, это реально - чума! И по звучанию и внешне. Особенно внешне. Невозможно даже определиться в приоритете - кто "красивше"?!

"Да, никакой это не "Sputnik", это настоящие "Red Stars"! И без вариантов!"…

Девушки не совсем вписываются в нынешние каноны, скорее уж в мои "будущие". Сейчас молодые женщины , в основной своей массе, и значительно ниже, и ноги с задницами толще, и лица… намного проще. А эта "сладкая парочка", смотрится… чужеродно, идеологически невыдержанно… по-иностранному. Да, и одеты обе в "фирму", что только усиливает "нездешнее" впечатление.

Верка, когда Альдона рядом, то ли специально, то ли непроизвольно, начинает копировать ее манеру держаться. Высокомерно, с минимумом эмоций, без улыбок. Все это вежливо, но… отрезвляюще вежливо.

"И, шутки шутками, а впечатление производит!".

Короче, как говорят в мое время - очень красивые стервы. Ну, говорят так те, кому "ловить" с ними нечего! Как там у, уже ограбленного мною, Губина? "Но если ты обычный парень, тебе не светят никогда, Такие девушки, как звезды, такие звезды, как она!".

Что ж, будем корректировать. Сейчас такие замашки у людей симпатии не вызывают. Мне-то, по фиг, особенно, если имеешь возможность, одну из них, втихаря притиснуть, когда никто не видит, и чмокнуть в губы, под сдавленный писк! Одну из них… Со второй все, пока, сложно.

И еще штука в том, что окружающим Альдона УЖЕ не сильно нравится. С Верой им было намного проще, а общение с Альдоной заставляет, подспудно, всех напрягаться. Даже по Клаймичу это заметно. И маме она не приглянулась. Единственный, на кого её "королевское высокомерие" не действует, так это Леха. Ну, так не все такие толстокожие, как этот "мамонтяра"!..

Значит будем исправлять имидж. Страна должна своих девиц полюбить! Для начала… страна…

Впрочем, сегодня все мысли о другом. На календаре 21 августа, а значит ровно шесть месяцев, как я нахожусь В ЭТОМ ВРЕМЕНИ. Шесть месяцев… Полгода "второй жизни"…

…Я, неспеша, брассом плыву вдоль берега, полностью погруженный в свои мысли.

Леха сегодня привел в гости "свою" Наташу, а с ней пришла и ее подруга Лариса - невысокая, стройная симпатяга, милая и жизнерадостная. Девчонки обе были из городка Шахты, Ростовской области, вместе работали в проектном управлении Машзавода и вместе, каждый год, проводили свой отпуск "дикарями" в Сочи.

Пока эта троица, вместе с моей мамой, играла в карты на пляже, я "уединился" в море. В голове неясно и призрачно, но все более отчетливо начинает формироваться стратегическое понимание для дальнейших действий. Кажется, я сумел нащупать ту нить, которая возможно, приведет меня к… чему-нибудь… и которую так некстати оборвала своим появлением на пляже Альдона.

"Враги, смертельные враги моей страны и моего народа, победили, потому что не гнушались ничем в своих действиях. По итогам своего ОСМЫСЛЕНИЯ стоящей проблемы, под "страной" я уже стал понимать не только СССР, но и историю государственности моего народа, в принципе. Вражеская победа - уже состоявшийся, в моем времени, факт. Так, если я знаю, как она была достигнута, какими методами, средствами и действиями, то что мне самому мешает эти методы, средства и действия использовать против врагов? Ну, кроме родительского воспитания, моральных комплексов и "химеры совести"?

"Привет партайгеноссе Шикльгруберу…".

Значит надо выбирать этот путь? Нет, не так… Значит я ОБРЕЧЕН выбрать этот путь? Цель оправдывает средства?

"Методами Врага рода человеческого, к вящей Славе Господней! Прррелэээстно…".

Давая выход эмоциям, я "кролем" рванул к ближайшему красному "буйку"…

…Сегодняшнее утро, мы с Лехой, традиционно, начали на стадионе. Правда, не в одиночестве. Обе "подопечные" появились там минут через десять, после нас.

Пересекшись на беговой дорожке, мы поприветствовали друг друга кивками и невнятными звуками. А дальше каждая пара занималась по своей программе. Однако, когда мы с Лехой заканчивали тренировку, ставшим привычным, спаррингом, обе девушки уселись на скамейку и стали откровенно наблюдая за нашим "махачем".

Ну, мы и выдали небольшой спектакль… Все-таки, здоровенный "мамонт" не далеко ушел от "маленького" меня! Точнее, из детства парень пока еще не сильно вырос. Есть мужики, которые, такое ощущение, рождаются взрослыми. Тут не такой случай…

Вот, например… меня в Минюсте возили два водителя: молодой, 25-летний парень - Валерий и "взрослый" - Альберт. С Валерой я легко общался. Не сильно образованный - автомобильный техникум, он был очень сообразительный, с живым гибким мышлением, интересом ко всему новому, честный и надежный. Умел и порадовать шефа новым анекдотом, и озадачить каким-нибудь философским вопросом, над которым мне, иной раз, приходилось поразмыслить, прежде чем ответить.

Альберт был полной противоположностью - немногословный, основательный, с очень житейским подходом к любой проблеме. Он и разговаривал так же: весомо, правильно, солидно и абсолютно банально. Альберт был человеком семейным: жена, две дочки, дача, автомобиль "Нива" и кавказская овчарка. Другие водители в министерстве прозвали его "дедом".

Помню, какое я испытал изумление, когда узнал, что этот солидный "мужик" был на два года младше меня…

Так вот, Леха чем-то напоминал мне того "московского" Валеру. Внешне - здоровенный амбал, надежный, как паровоз, но любознательный и открытый подросток внутри, готовый к любой интересной "движухе".

…Прилетевшая от "подростка" плюха, заставила мою голову мотнуться в сторону. Охнула Вера.

"Замечтался, дятел… Последние мозги выбьют!".

На самом деле, сильным удар не был. Леха полноценно подыгрывал мне в "показательном выступлении", и просто напомнил, чтобы я особо уж не наглел и не заигрывался в "Роя Джонса".

…Когда мы помогли друг другу снять перчатки я, отдуваясь и вытирая лицо, захваченным из санатория вафельным полотенцем, подошел к "зрительницам".

- Вить, ты как? Тебе больно? - в глазах Веры, реально, были тревога и сочувствие.

- Пасиб, Верунь… уже привык… раньше приходилось труднее! - "мужественно" улыбаюсь я, не забывая напрягать недавно, наконец, проявившиеся "кубики".

- Альдон, можешь мне помочь "поставить" удары с ног? - я вопросительно уставился на "корейскую диверсантку".

- Как ты себе это представляешь? - лениво откликнулась прибалтка. В её глазах не было ничего, кроме скуки.

Подтянулся поближе Леха.

- Мне нужно научиться "отбивать" ноги противнику и уметь "работать" в голову, - охотно пояснил я свои "хотелки".

- Ты представляешь сколько времени этому нужно учиться? - белобрысая зараза брезгливо уставилась на меня своими лазуритовыми глазищами.

- Да, - я был непробиваем и невозмутим, - за оставшуюся неделю отпуска ты успеешь мне правильно поставить пару-тройку ударов, а потом я буду их всю жизнь отрабатывать. Надеюсь, что в этом году мы переедем в Москву, так что, к обоюдной радости, сможем видеться и тренироваться часто!

Альдона рассматривала меня, как препарируемое насекомое.

- Давай приступать, а то на завтрак опоздаем, - требовательно скомандовал я.

Вера, удивленная мои тоном, бросила встревоженный взгляд на сокурсницу.

В глазах "гитлерюгенда" зажглось и погасло бешенство.

- Хорошо… давай попробуем… - выдавила она сквозь зубы, легко поднялась со скамейки, отошла на свободное место и предложила, - бей мне ногой в голову.

Понимая, что можно легко нарваться на любую подлянку, с ее стороны, я, в полной концентрации, встал боком напротив девушки и медленно изобразил удар правой ногой в ее голову.

Насчет растяжки я был спокоен, все-таки, все полгода я про нее не забывал. Ни о каком шпагате речи, конечно, пока не шло, но изобразить, более-менее правдоподобно, "йоко гери" получилось.

Карате я никогда не занимался, и представлял его себе только по фильмам, телевизионным трансляциям и самоучителям, которые в 90-х продавались на каждом книжном "развале". Ну, еще знал названия пары-тройки ударов и мог устрашающе проорать "ийяяяя"!

- Ударь, а не изображай! - зло потребовала Альдона.

"Ок!"

Я резко выбросил ногу вверх, целя в голову блондинки. Та легко уклонилась.

- Еще раз!

Я ринулся навстречу "диверсантке", сымитировал руками "двойку" и быстро пробил ногой в голову.

В этот раз, она отступила назад, а когда я "задрал" ногу, припала на колено и пробила кулаком в пах.

Ну, к счастью, тоже сымитировала! А то яйки, с испуга, подскочили к гландам.

"Мдя… он назвал ее курицей и она тут же снесла ему два яйца… одним ударом!".

- Я тебе сказал научить, а не пугать… Что за недостойные фокусы? - стараясь не дать дрогнуть голосу, очень тихо "выплюнул" я.

На щеках девушки выступили две красные полосы, от виска до подбородка.

"Это она краснеет так, что ли?".

Следующие 15 минут, мы трое добросовестно повторяли, многократно демонстрируемый Альдоной удар.

Сначала, Леха с Верой попытались остаться зрителями, но если "мамонт" сразу присоединился, реагируя на мой призывный мах рукой, то Верку пришлось "заставить" пристальным взглядом.

У нее же, кстати, получилось повторить движение Альдоны лучше всех, а вот удар был откровенно слабым. Странно для КМС-а по бегу… У Лехи с растяжкой было не очень, а я недостаточно быстро, по мнению Альдоны, "забирал назад ногу". Но, как говорится, "лиха беда начало"…

…До окончания отпуска, и правда, оставалась всего неделя. Обратные билеты у нас были на 27 августа, а я сообразил, что еще есть несколько незаконченных дел.

Три дня мы потратили на запись и "сведение" песни "Ленин. Партия. Комсомол." Солировали, как и на репетициях, я, Сергей из "Аэлиты" и Завадский.

На протяжении этих трех дней, я старательно, в свободное время, изображал "муки творчества". Периодически уединялся с листками бумаги и карандашом, замирал во время обеда с открытым ртом и закатанными глазами, и не соглашался рассказать над чем так упорно "работаю".

Наконец, видя, что работа Завадского и Клаймича, в студии местного Политеха, приближается к концу, я заперся с "аэлитовцами" в зале. Мелодия новой песни была несложная, и "Алик со товарищи" справились с её воспроизведением, "с голоса", самостоятельно.

На прослушивание "моего" нового шедевра собрались все "посвященные": мама, Леха, Степан Захарович с супругой, Завадские, Клаймич, Альдона и Вера с родителями и главврач.

Народ, заинтригованный моим поведением в последние дни, оживленно переговаривался и рассаживался по местам, в предвкушении…

Резким диссонансом, на этом фоне, выделялись сосредоточенные и хмурые лица музыкантов "Аэлиты". Довольно быстро "зрители" это заметили и в зале стала сгущаться тревожная неопределенность.

К микрофону я вышел такой же хмурый, как и "аэлитовцы":

- Спасибо, что пришли… Как вы знаете, у нас уже готовы песни к годовщине Комсомола, Дню милиции и на "Песню года"… Но, как житель Ленинграда, я не мог не написать песню и на годовщину снятия Блокады… Это совсем не веселая песня… И я заранее извиняюсь за испорченное настроение…

Я замолчал и… спустился в зал. Сел, подальше от мамы, рядом с Валентиной - солисткой "Аэлиты", тоже находившейся сегодня в зале, а не на сцене.

Негромко зазвучали первые немудреные аккорды. К микрофону подошел Сергей:

Правильно, что я не стал петь сам. Не может подростковый голос "говорить" от лица водителя полуторки с "Дороги жизни".

Понеслось… У Валентины опять слезы на глазах. А ведь раз десятый слышит. На всех репетициях присутствовала.

За спиной всхлип. Кто? Кажется Ирина Петровна - жена начальника Новосибирского ГУВД, наша неизменная соседка по пляжу и столовой. Она как-то рассказывала… Родня в блокадном Ленинграде погибла. Не успели эвакуироваться.

Не выдерживает текста Сергей. Скупая, мужская… по щеке…

( примерно так: http://www.audiopoisk.com/track/aleksandr-rozenbaum/mp3/na-doroge-jizni/только под сопровождение ВИА)

Тишина в зале. Никаких аплодисментов…

Я встаю и бросаю быстрый взгляд за спину. Вряд ли, но показалось, что слезы у всех.

Хотя нет… Альдона не плакала. Специально посмотрел на нее на первую. Спокойно сидит, чуть прищурив глаза, без каких-либо, видимых эмоций… вот только на скулах ярко алеют две полосы.

Про других женщин говорить нечего - плачут все. Только Саша Завадская, видимо, не поняла текста, по малолетству. А вот мужики… Степан Захарович - достал платок и "сморкается". Александр Павлович - Верин папа, склонился к жене и успокаивающе гладит ее по плечу. У Клаймича - мокрые глаза.

"Упс… чего-то не знаю про Григория Давыдовича. Хотя несложно догадаться, раз он в Ленинграде живет… но может и просто от эмоций…".

Леха сидит, опустив голову.

Ну, а так, в целом, что? Подходили все по очереди, обнимали, трясли руку. Большей частью молча…

…Завадский с Клаймичем, только вылезшие из студии, снова туда залезли и вкалывали, как проклятые, еще три дня. Ведь время отъезда неумолимо приближается.

…Уже третье утро подряд, после обычной тренировки, Альдона отрабатывает с нами удары ногами. Мы стараемся! У Верки технически - все отлично, и постепенно стал акцентироваться удар. Втянулся Леха - не любит "мамонт" быть отстающим!

Со мной все сложнее… Притворяюсь.

Дело в том, что следующим утром, после первой тренировки, я понял, что теперь не только ЗНАЮ, как выполнять разученные удары, но и МОГУ это сделать.

Естественно, первым делом, я, один из них и исполнил. Видимо, слишком хорошо… поскольку в глазах Альдоны вспыхнуло такое ПОДОЗРЕНИЕ, что следующую попытку я "смазал" чисто на "инстинкте самосохранения". И больше не выпендривался - прогрессировал наравне со всеми. Но запомнил. Буду делать выводы. Чуть позже…

Сегодня, по окончанию тренировки, когда Вера обсуждала с Лехой, "похоже, надвигающуюся грозу", Альдона, забирая со скамейки полотенце, бросила мне безразличное:

- Поговорить надо…

"Эту фразу я уже слышал… правда, другим, но тоже женским голосом!".

- Конечно. Давай сегодня в три… В "Кавказе", - кивнул я.

"Будем блюсти зарождающиеся традиции до конца!..".

…Ну, вот теперь и сидим. Молча пьем сок.

- Ты хотела поговорить…

Альдона заправляет мешающую белую прядь за ухо и нейтрально интересуется:

- Что дальше?..

- Ну, а что дальше… Я говорю - ты делаешь, меня все абсолютно устраивает!

- Ты жее не думаеешь, что из-за какиих-то неудаачно вырваавшихся слоов, яяя буду изображаать из себяя рабынюю?! - она насмешливо кривит губы.

"А акцент-то как сразу попер!"

Я тоже улыбаюсь:

- Как раз думаю! Даже уверен… Поэтому, слушай первое задание - ты не имеешь права ничего с собой сделать: ни покончить жизнь самоубийством, ни спровоцировать несчастный случай, ни причинить, какой-либо, другой вред себе. Задание понятно? - я победно откидываюсь на мягкую спинку удобного стула и наблюдаю за реакцией прибалтки.

Она совершенно спокойна, голос звучит ровно, даже сочувственно, только вот акцент царапает слух, как "наждачка":

- В какоом миреее ты живееешь? Людиии нее выполняяют такииих обещаааний! Ты - мааленкиий наивныий мальчииик! Дажее смешноо…

Если бы не акцент и знакомые две косые полосы на щеках, я бы уже выстраивал разговор по-другому, пытаясь, хотя бы что-то, выторговать за ту "пляжную победу". А так…

"Прем ва-банк… Все или ничего!".

Продолжаю "расслабленно" улыбаться и, тоже добавив "сожаления" в голос, негромко изрекаю:

- Так то обычные "люди"… А то ТЫ… Ты выполнять будешь все, что пообещала. Тебя заставит это сделать твоя клятва!

Я допиваю яблочный сок и продолжаю:

- А теперь слушай второе задание: ты не можешь причинить мне никакого вреда… Ни мне, ни моим близким. Моя жизнь для тебя священна, ты должна ее оберегать, даже ценой своей собственной! Задание понятно?

Девушка совершенно сокрушенно качает головой и даже прикрывает глаза от огорчения:

- Всеее-такиии тыы болееен… Этооо манияя велииичияя илии прогрессируующаяя шизофренииия? Тыыы бываал у профиильныыых врачееей? Я неее шучююю… Я обеспокоооена заа тебяяя…

"Мдя!..".

- Ты зря упорствуешь, - я передразниваю Альдону, и теперь тоже "расстроенно" качаю головой, - делать ты будешь и изменить своей клятве не сможешь. А если продолжишь упрямиться, дам задание, перегнуться сейчас через стол и поцеловала меня… Прям, по- настоящему, взасос! На нас, как раз, официанты пялятся, вот им потеха будет! - я гаденько хихикаю.

- Яяя трачуу времяяя на сумасшееедшеегоо, озабоооченногоо придуркаа. Этоо нее интерееесноо. Прощаай, - с брезгливой гримасой, девушка встает, кладет на стол три рубля и разворачивается ко мне спиной.

- Не смей уходить, я не разрешаю… - жалко блею ей вслед.

Прибалтка даже не обернулась. Только, туго обтянутая "Montanой", идеальная попка презрительно дернулась под моим беспомощным взглядом.

"Мдя… Это было бы слишком хорошо. Слишком… И слишком нереально… Зря только патрон перевел на дуру! Проблемы… одни проблемы. И плюс одна… А, если считать солисток, то минус одна… Какой славный итог переговоров "Великого переговорщика", черт!".

Ованес Ваганович - директор ресторана, видимо, давно потерявшийся в предположениях о моей "личной жизни", вручил традиционный пакет с ресторанными продуктами в обмен на "полтинник".

Держа морду "все в жизни зашибись", я выползаю из ресторана.

- Яя тожее предлагаю тебе сделку… Я учуу тебяя тхэквондоо, пою в группее… ну-у… и еслии тебее кто-то угрожаает… могуу защитиить…

Оборачиваюсь. Она стоит с решительным и независимым видом, смотрит прямо в глаза, только вот… две яркие полосы на скулах.

"А вот хрен тебе теперь… Как это?!. В предчувствии удачи у Мюллера опять болит башка?!".

- Участие в группе нужно, в первую очередь, тебе. Мне ничего не угрожает… А договариваться с тобой?.. - я "презрительно" усмехаюсь, - ты-дешевое трепло, и слово держать не умеешь, и клятвы твои - тоже дешевка… Свободна…

Я поворачиваюсь спиной и уверенно топаю обратно в санаторий… ежесекундно ожидая, что она меня окликнет!

Тишина.

Хрен знает, каких усилий мне стоило ни разу не оглянуться…

…У санаторских ворот сажусь в, одно из постоянно дежурящих тут, такси и, в совершенно расстроенных чувствах, еду на Лехину квартиру.

Не окликнула…

Опять просчитался.

Бlяяяяяя…

Как жаль.

По приезду звоню Вере. Та разговаривает вяло, опять неуверенно… но под моим нажимом, все-таки, соглашается приехать "обсудить некоторые вопросы", через пару часов.

Еле сдерживаю накатившее раздражение, чтобы не послать ее… в направлении Альдоны.

БОГИ! КАК Я ЗАКОЛЕБАЛСЯ БЫТЬ ПОДРОСТКОМ!!!

Чтобы, хоть как-то, убить время навожу порядок в квартире и сервирую стол…

От пакостного настроения и шалящих нервов, пытаюсь даже смотреть телевизор. По первой программе передают концерт Государственного Сибирского русского народного хора, по второй - настроечная таблица и, вызывающий зубную боль, отвратительный писк на одной ноте, а вот по учебной четвертой - только-только начался научно-популярный фильм с заманчивым названием "Инженерная психология и безопасность полета".

В полной прострации, я минут пять пялюсь на экран, где серьезный чувак в костюме и очках, выдает поток слов, некоторые из которых мне отдаленно знакомы.

Понимая, что требуются экстраординарные меры, я достаю из шкафа коньяк и иду на кухню за лимоном…

…За окном резко потемнело, оглушительно грохочет гром, с периодичностью раз в две-три минуты, ослепительно сверкают молнии, и сплошным потоком рушится на землю южный ливень.

Свет в комнате я не включал, поэтому сижу в темноте пьяный и жутко "поглощенный". Сквозь сплошные атмосферные помехи и дикую рябь на экране, я испытываю просто садо-мазохистское желание досмотреть до конца передачу "В добрый путь!" Встреча коллектива рабочих станкостроительного завода "Красный пролетарий" с выпускниками Школы-студии Московского Художественного академического театра им.М.Горького".

Зал, полный работяг, с серьезными лицами слушает отчеты молодых артистов и артисток об их учебе в Школе-студии, участии в различных спектаклях, выездах к подшефным и серьезном укреплении позиций социалистического реализма, посредством увеличения театральных постановок на актуальные "производственные" темы.

Мать моя!.. Я последний раз такую херь видел на YouTube в роликах из Северной Корее. Всего-то и разницы - рожи родные и язык понятный. А так - один в один!

А когда звук пропадает, и болтовня не отвлекает, хорошо видно: первым на вторых - по-хер, вторые первых - пренебрежительно не любят.

"Ага… интеллигенция и рабочий класс едины… поэтому мы - непобедимы… ага, ага…".

По такой погоде Верка, точно, не придет… Хозяин собаку-то не выгонит на улицу. А мне осталось всего три дня относительно безмятежной жизни. Три дня. Что ждет в Питере? Как все сложится дальше? Мрак неизвестности, неуверенность и накатывающий страх…

"Не надо было так надираться…".

Очередная рюмка отправляется в рот - "расширять сосуды".

"К маме надо вернуться трезвым, а то будет жуткий скандал…".

Я иду в ванную и включаю душ. В этот момент в коридоре раздается дверной звонок.

Вера… Мокрая до нитки, волосы свисают сосульками, платье плотно облепило потрясную фигуру. Сама дрожит от холода, а под ней, на глазах, расползается изрядная лужа.

"Щенок боится наказание, но продолжает прудить лужу!" - старательно давя улыбку, и не говоря ни слова, беру девушку за холодную мокрую руку и тащу в ванну. Больше откручиваю кран горячей воды и в одежде и в обуви впихиваю Веру под горячие струи воды. Возвращаюсь в коридор и запираю дверь.

"Все. Никуда ты сегодня больше от меня не денешься. Я так решил…".

Беру со стола бутылку с остатками коньяка, возвращаюсь в ванну, выключаю свет и, тоже в одежде, под сдавленный писк, забираюсь под душ…

Под горячей водой, в конце концов, расслабится любой. Сначала я просто стоял рядом. Когда она успокоилась, согрелась и перестала дрожать, я ее обнял со спины. Мои руки безостановочно скользят по Вериному телу, а губы беспорядочно тыкаются, то в щеку, то в ухо, то в шею… Наконец, она перестает зажиматься и опускает руки, защищавшие грудь.

"Бинго!!!".

За плечи я разворачиваю красавицу к себе и сразу же нахожу приоткрытые губы. Ее язык не прячется, а когда, минут через пять наших поцелуев, ее руки обвивают мою шею, я понимаю, что пора делать решительный шаг.

- Подожди, - шепчу ей в ухо и вылезаю из ванной. Скидываю футболку и джинсы, беру бутылку с коньяком и лезу обратно.

Увидев меня почти голым, Вера моментально зажимается, но меня уже не остановить.

- Выпей, маленькая, а то заболеешь… - глажу ее по голове и первый отхлебываю из горлышка. Вера, после секундного раздумья, тоже берет бутылку и делает осторожный глоток. Она шумно дышит, открыв рот, в который я и впиваюсь очередным поцелуем. Мои руки скользят по ее спине, но больше не останавливаются на талии, а смело уходят на упругие ягодицы. Она пытается что-то протестующе промычать, но ее рот надежно запечатан моими губами.

Однако, я понимаю, что дальше торопиться не следует, и пока останавливаюсь на достигнутом. И это приносит свои плоды, через несколько минут, я, по-прежнему, глажу и тискаю ее попу, а ее руки опять обняли меня за шею, и даже иногда спускаются по моей голой спине.

Как ни странно, пока никакого особого возбуждения я не испытываю. Хотя так мучительно долго шел к этой вожделенной цели. Сейчас я как смесь сапера с шахматистом. Мозг тщательно просчитывает каждый следующий шаг, а руки изучают пределы допустимого, чутко оберегая от неконтролируемого взрыва. Они осторожно перемещаются с попы на бедра и, гладя их, заставляют мокрую материю платья подниматься по ногам девушки все выше и выше.

И вот уже мои руки гладят Верину попку не через материю платья, а через тонкий сатин трусов. Она опять напрягается и я перестаю форсировать события, но ни на сантиметр не отступаю с завоеванных позиций.

В ход снова идет "резерв Ставки" и мы еще раз приобщаемся к коньяку. Я уже только имитирую, а Вера отхлебывает по-настоящему.

Я расстегиваю молнию платья на спине и Вера срывающимся голосом шепчет:

- Витенька, не надо…

Руки неумолимо наглаживают голую спину девушки, натыкаясь на препятствие лифчика. Они спускаются на ягодицы, они скользят по мокрым ногам и снова возвращаются на спину.

Последний "бой" Вера попыталась дать, когда я неожиданно расстегнул застежку бюстгальтера.

- Витя не надо! Пожалуйста… я прошу…

Я не видел смысла отвечать, да и не знал, что сказать… Останавливаться было уже глупо и не факт, что она этого хочет. Я, по крайней мере, этого не хотел точно.

Мои руки, отвлекая внимания, опять уходят на ягодицы, и когда Вера пытается помешать мне забираться под резинку трусов, я просто "смываю" с плеч девушки мокрую материю платья и лямки лифчика. Все это сползает куда-то на уровень пояса, а я под испуганное "ой!" прижимаюсь торсом к ее голой груди.

Чтобы девушка не вырвалась пришлось сжать ее в объятьях и, вряд ли, нашлась бы такая сила, которая заставит меня сейчас их разомкнуть.

Когда Вера перестает дергаться, мои настойчивые поцелуи смещаются с ее лица на шею и устремляются ниже. Девушка испуганно прикрывает руками грудь, но это не спасает. Мои губы уже на ее животе, а раз ее руки защищают грудь, то мои беспрепятственно стаскивают вниз платье и трусы.

- Витя не надо! - Вера взвизгивает и моментально приседает, коленями защищая грудь, а руками судорожно нащупывая упавшую одежду.

Я слегка давлю в сторону, и девушка, потеряв равновесие, сползает на бок, сразу вынужденная и разжать колени, и отвести руки, чтобы найти упор.

- Не бойся, Веруня! Все буде хорошо. Мы вместе! И все будет хорошо… Ведь у тебя все хорошо, когда ты со мной… - нашептывая эту и подобную же успокаивающую белиберду, я уже беспрепятственно глажу голую грудь.

Вера начинает плакать.

Но сегодня это не может меня остановить. Мои губы уже обхватили ее правый сосок… ну, и куда здесь останавливаться, скажите на милость?!

Она и сама это понимает, и тут выдает такое…

- Витечка, у меня никогда никого не было… Я боюсь… пожаааалуйста…

"Упс… Мдя… Твою ж мать! О-хо-хо… Боже-е!".

- Не бойся… Все будет хорошо… Верь мне… - а что тут еще скажешь?!

"Мдя… процедура бритья не помешала бы… Я уж и не припомню, когда такое, в последний раз, видел у девушки. Но сейчас это, наверное, повсеместно! А поскольку "интимную цирюльню" Вера, явно, не перенесет, то пока смиримся…".

Несмотря на последнее противодействие девушки, моя рука, наконец, проникает в "святая святых" - между ее ног. Вера еще раз дернулась и полностью прекратила всякое сопротивление, спрятав лицо в ладони.

Мы снова возвращаемся в вертикальное положение и я выливаю на БУДУЩУЮ ЛЮБОВНИЦУ(!!!) полбутылки лехиного шампуня "Красная гвоздика". Мои руки уже не встречают ни малейшей преграды, и скользят по Вериному телу, где угодно. Она стала абсолютно покорна. Я глажу и держу в руках ее восхитительно тяжелую, но упругую грудь. Я надавливаю на внутреннюю сторону бедер, и девушка послушно расставляет ноги шире. Моя рука заходит между ягодиц и в ответ я слышу только судорожный всхлип.

"Хватит сил или нет?! Видел, в том же YouTube ролик, как женихи роняют невест, не хотелось бы уподобиться…".

Я тщательно вытираю Веру махровым полотенцем и, мысленно почти помолясь(!), подхватываю ее на руки…

Она лежит на спине, крепко зажмурив глаза. Поразительно красивая. Да… как же она красива! Большая упругая грудь смотрит в потолок, а не затекла куда-то в подмышку, плоский живот, скульптурные колени, красивые длинные прокаченные ноги. Прекрасное личико…

Она мне нужна. Надолго. Я ее хочу. Очень. Я даже хочу с ней ДРУЖИТЬ(!).

Никогда не делал этого в первой жизни. Не был бы так пьян, не сделал бы и сейчас… Старое воспитание "на понятиях" 90-х, плотно въелось в подкорку, но… Чем ниже опускаются мои губы, тем прерывистей становится судорожное дыхание, разметавшейся по кровати, голой красавицы и когда я вынужден дойти до… логического завершения… то, через несколько секунд, потолок спальни отражает ее крик!..

Я еще раз довожу Веру до ЭТОГО, прежде, чем решаюсь приступить к "основной части Марлезонского балета".

Сейчас главное, что девочка полностью потерялась в новых ощущениях и уже почти не осознает происходящего.

Я прижимаю Верины колени к ее же груди, и не имея никаких сил сдерживаться, начинаю втискивать свой, буквально, одеревеневший от возбуждения член в ее скользкую дырочку.

"Аа-ааааааа!…..".

Все… Я ВТОРОЙ РАЗ МУЖЧИНА!!!

…А потом пришел ОН! Великий ЖОР!

Наше, отжатое до мозолей, белье сушится на кухне, над включенными конфорками газовой плитой. А мы, с Верой, с урчанием и смешками ПОЖИРАЕМ все, что я догадался притащить из ресторана!

Странно… Всегда считал, что только у мужиков такая реакция на секс…

Вера, сидит за столом в Лехиной рубахе, а я в его штанах. Больше никакой одежды в квартире нет. Сухой…

После того, как мы съели все съедобное и отдышались, я беру Веру за руку и веду в спальню. Неожиданно она меня останавливает, прижимается всем телом и… целует в затылок. И, словно испугавшись сделанного, тут же отпускает…

"Упс… "нежданчик"!"

Мягкие горячие губы и неожиданность такой инициативы от "закомплексованной скромняги", пробивают меня на такую э… реакцию, что кажется будто безразмерные Лехины штаны становятся малы…

И снова спальня… И снова все с начала…

Правда, из нас двоих, по-настоящему, хорошо пока только ей. Но… я перетопчусь. Хотя бы за этот поцелуй в затылок! Это были НАСТОЯЩИЕ эмоции, а я не могу похвастать, что встречал их в жизни часто. В первой…

"Теперь у тебя есть в т о р а я - пользуйся…".

В любом случае - жду. Если сейчас полезу, ей будет только больно.

Вера в сексе - абсолютный профан… Даже непонятно, как можно дожить до 22 лет и не знать вообще ничего! Не, ну что куда "вставляется" она, допустим, знала, но и только…

Когда мы снова стоим под душем, я не выдерживаю и прижимаю Верину ладошку к своему… "благородному страдальцу". Так постепенно, направляя и обучая я, наконец, тоже приобщаюсь сегодня к "подобию" секса… А так же к её изумленному ойканью и испуганному отдёргиванию руки, в самый неподходящий для этого момент… Мдя!

Однако, как бы ни было хорошо вдвоем, и как бы ни хотелось, чтобы этот вечер не кончался, но время уже сильно поджимает. С омерзением натянув еще сырое белье, мы едем, на вызванном такси, "по домам".

Перед отъездом, я, мягко, как только мог, постарался внушить девушке, что вести себя нужно, как "ни в чем ни бывало". Чтобы никто из окружающих ничего не заметил и не заподозрил. Чем, похоже, заметно подпортил ей настроение, вернув "с небес на землю".

Се ля ви…

…Утреннюю тренировку, бессердечный "мамонт" пропустить не дает. С маминой помощью, он вытаскивает меня из теплой, желанной кроватки и, по утреннему холодку, мы бежим на стадион.

Сегодня тренируемся в одиночестве. Никто из девушек не пришел. С Альдоной, после вчерашнего разговора, все понятно, а Вериному организму, наверное, от тренировки, и правда, лучше воздержаться. Хотя, с моими пока скромными размерами, я особой травмы ей причинить не мог. Даже процессом "туда-сюда" не злоупотребил. И ее мучать, в первый раз, не хотелось, и… презервативов не было. Не то что бы забыл купить… У Лехи лежали в тумбочке, легко можно было взять. Просто, ЭТИМИ советскими "приспособлениями" пользоваться мне категорически не хотелось. Да и велики были… Я примерял!

Вчера Вера инстинктивно поняла, что я знаю, как поступать, и полностью доверилась. Конечно, в будущем допросов на эту тему, думаю, будет не избежать. А так-то, удобно!.. что скажешь, то и сделает… ведь не знает же, что нормально, а что нет!

"Гы-гы-гы!… Старый извращуга!".

Несмотря на прилагаемые усилия, рожа, то и дело, норовила расползтись в глупой лыбе… Но я держался, как мог - бокс хороший помощник. Особенно, если периодически, в эту самую рожу "прилетает"…

…"Достигнутые высоты" надо было закреплять, поэтому мы условились встретиться с Верой сегодня на квартире, в три часа дня.

Как примерный сын, я провел полдня с мамой и нашими новосибирскими соседями-супругами на пляже. А после обеда отправились с Лехой проведать, "как продвигается работа у Клаймича с Завадским".

В ресторане, куда мы традиционно заглянули перед своими "свиданками", забавно смущавшийся Леха, предварительно мною проинструктированный, тихо поинтересовался у Ованеса Вагановича, где можно "достать" импортные презервативы.

Пожилой армянин, усмехнулся в усы и принес нам одну цветастую пачку заветной резины.

- Индийские, больше у меня нет… Надо заказывать. Завтра будут!

Заказав "сколько можно", и разделив пополам добытое, мы разъехались по "своим женщинам".