Real-RPG. Практикант 4

Интерлюдия 11

Боль — это хорошо…

Боль — это правильно…

Боль — это значит, что она жива и сможет дальше мстить чудовищам, отобравшим у ней самое дорогое, смысл ее жизни, ее девочку…

И очень скоро первыми жертвами кровавого возмездия исчадья станут: эта приставучая, как банный лист, шавка (теневую породу которой даже с закрытыми глазами пленница смогла угадать по запаху).

— Ахшшшь! Дай мне! Дай!..

— Финик, да угомонись уже, наконец!

— Ахшшшь!..

С попутавшей берега тупорылой хозяйкой…

Лежащая с завязанными глазами пленница растянула губы в хищной ухмылке, обнажив на миг два ряда идеально ровных, молочно-белых зубов, с огромными (раз в пять превышающими длиной соседние) иглами верхних клыков.

— Милая, я же вижу, что ты меня слышишь. Может хватит уже играть в молчанку? Давай поговорим…

— Ахшшшь! Дай мне! Дай!..

— Финик, я тебя сейчас в кладовке запру!

— Ахшшшь!..

— Милая, будь добра, назови свое имя…

— Ррррр!.. — утробное рычанье из уст пленницы, стандартно спровоцировало рванувшее к лицу шипенье гончей:

— Ахшшшь!..

Убедившись однажды в надежности пут, фиксирующих тело в лежащем положении, пленница не велась больше на провокации тюремщицы и не пыталась повторно сорваться в рывок с жесткой лежанки, рычанием тролля в отместку ее легко ведомого цепного песика.

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

— Да прекрати уже вы оба! Ей богу, прямо, зверинец какой-то!

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

— Угомонитесь сейчас же! Или накажу!

— Ррррр!..

— Ахшшшь!..

Сорвавшийся с пут электрический разряд дугой выгнул тело пленницы, наполнив ее рот кровью из прокушенного языка, и аукнулся пробудившимся следом долгоиграющим пульсаром ноющей боли в не до конца еще отрегенерировавшихся ран в боку и на спине.

Боль — это хорошо…

Боль — это правильно…

В стороне обиженно взвизгнула наказанная за компанию псинка, страдания которой наполнило ледяное сердце исчадья кровожадной радостью.

Раздавшаяся трель телефонного звонка заставила пленницу напрячь до предела слух.

— Ага, вечер добрый, Артем Борисович, — послышался приглушенный расстоянием голос тюремщицы, отошедший для разговора по телефону куда-то в дальний конец помещения. — Увы, пока мне нечем ваc порадовать. Все без изменений. Ранения затянулись почти, а…

— Ахшшшь!.. — воспользовавшись моментом, ублюдочная гончая решила безнаказанно всласть пошипеть на пленницу.

Последней пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не сорваться в рычащий ответ. Не получив, в итоге, которого гончая, пошипев еще секунд десять для острастки, победно констатировала:

— Финик сильный! — И свалила, наконец, восвояси, оставив поверженную пленницу дослушивать удаленный шепот хозяйки.

—…полагаете? Хорошо, отправляйте мне это снадобье с кем-нибудь, и я попробую… Конечно, буду дома. Куда я теперь отсюда денусь-то… Договорились, жду… Да уж, хотелось бы. И вам, Артем Борисович, спокойной ночи!